Текст книги "Горький рай"
Автор книги: Ева Мелоди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 3
– Познакомься, Вик, это Коля, мой братишка, – не особенно счастливым голосом произносит Вера.
– Очень приятно, – протягиваю руку. Меня совершенно не волнует этот крупный улыбчивый парень. Он и правда немного похож на деревенского увальня. Такой здоровый, руки мощные, а выражение лица – совершенно простодушное. И он так смотрит на меня… словно хочет съесть.
Я конечно гоню от себя эти мысли. Еще не хватало, чтобы Веркина «Головная боль» – так окрестила подруга своего сводного брата, стал сохнуть по мне… У подруги и так в семье не сладко, мать из дома ушла, а до этого – куча скандалов. Мне даже жаль паренька… Он кажется ужасно простодушным, ну совсем неподходящее качество для столицы.
– Господи его ещё и зовут Коля ну что за дурацкое имя, – сетует Вера.
– Да какая тебе разница как его зовут? – пытаюсь успокоить подругу.
– Нет, ну скажи, кого в наше время называют Николаем? Сразу же понятно, что из деревни приехал. Еще и учиться здесь будет… не очень прикольно представлять всем брата, который мало того, как снег на голову… еще и такой блин… От сохи, как сказала моя бабуля, взглянув на него. Ты же знаешь нашу тусовку… начнут прикалываться.
– Не обращай ни на кого внимания. Вроде он неплохой парень добродушный.
– Как отец вообще докатился до такого, не понимаю! – со злостью восклицает Вера. Оказывается, он и фамилию свою этому парнише дал. И виделись они периодически. Как он мог так с матерью… Она не может прийти в себя от потрясения.
– Да, конечно, понимаю… Это ужасно.
Успокаиваю Веру, хотя мне сложно притвориться, что разделяю ее страхи. Я полностью поглощена любовью к Антону. Все пытаюсь понять, как могла не разглядеть его сразу? Он же моя половинка. Я хочу думать только о нем, быть только с ним. Меня раздражает, что мы постоянно в центре внимания, вокруг Антона всегда крутится много, очень много людей. Он их буквально притягивает. И если поначалу мне это льстило, то сейчас… Я хочу быть с ним вдвоем, только с ним… И не получается. А когда я без него, как сейчас, мне физически плохо…
Даже Вера, такая понимающая, благородная, близкая… раздражает меня. Еще и эти разговоры про брата. Какая разница как его зовут и как он выглядит! Для меня он абсолютный невидимка…
В этом все же есть небольшой процент лжи. Николай немного смущает меня. Поначалу не понимаю почему. Никогда не обращала внимания на мужчин, которые младше. Да и выглядит Коля по сравнению с Антоном совершенным простачком, смешным таким, наивным. Но иногда его взгляды обжигают меня. Словно жар из камина, в доме родителей, когда наклоняешься к нему… Это так странно, но мне некогда анализировать и копаться в себе. Учеба и лав-стори занимают все время. Единственное, чего опасаюсь – что Антон может заметить интерес Николая ко мне. Это смущает… Я стесняюсь. Стесняюсь, что нравлюсь парню из деревни, словно его непрестижность может и на меня, гламурную красотку тень бросить!
Вот такими дурындами мы с Веркой были в то время… Думали о каких-то глупостях, о мнимом престиже, о том как выглядим со стороны. С кем общаемся, а кто недостоин, потому что не умеет одеваться и прическа ужасная. Вроде бы не особенно над этим заморачивались, но поневоле поддавались течениям на курсе, который разделился на разные лагеря. Были как бы касты, выше – где все красивые, при деньгах, успешные в плане жилья… точнее успех за счет родителей, чем мы ещё могли похвастаться. Нет, были конечно такие, кто параллельно работал, зарабатывал сам.
Антон, кстати, был как раз из таких. Его отец владел сетью авторемонтных мастерских, и одну из них он передал в полное управление Антону. Мать была зубным врачом, имела свою клинику.
У Гордеева всегда были деньги на развлечения, рестораны, подарки. Он красиво ухаживал за мной. Если что и одобряла моя мать в тот период, то именно Антона, он очень ей нравился. Наш разрыв снова разбил все ее мечты и планы на меня…
– Что случилось, как ты могла упустить такого классного парня? – допытывалась Ангелина Витальевна, буквально пылая праведным гневом.
– Мам, ничего не случилось. Решили, что у нас разные дороги.
– Это… это самая идиотская фраза о разрыве отношений! – продолжает бушевать мама.
Я держусь из последних сил. Мне физически настолько плохо, что кажется, сейчас вывернет наизнанку. Мама у меня очень авторитарная, всю жизнь давила на отца, на меня. Думаю, поэтому отец ушел в конце концов… Ну а я… у меня был свой метод защиты – тихой сапой делать все по-своему. Как с университетом. Выбрала то, что мама категорически не могла принять. Настояла на своем, при этом не сказав ни слова, ничего не отстаивая. И это было… классно. Я реально словила кайф от своей смелости.
Вот только мама у меня тоже очень умная женщина. И вполне способна просечь фишку. Боюсь, она решила, что с Антоном я рассталась тоже ей назло. Увы. Это было не так.
А что же случилось?
Я не психолог. И не посещаю мозгоправов, предпочитаю копаться в своей голове самостоятельно. У меня есть теория… Она состоит в том, что я слишком выросла, слишком оперилась… Ка бы объяснить – до Антона я была наивной простушкой почти во всем. В одежде, в поведении. Я не была стервой. Мой первый стервозный поступок – та вечеринка, на которой Вера должна была добиваться Антона. Вместо этого я утащила его… на балкон. Где мы целовались, наверное, час. Как обезумевшие… Я тогда узнала, что такое настоящие поцелуи. У меня никогда таких раньше не было.
Через год отношений с Антоном я очень изменилась. Я стала принцессой, в меня влюблялись, меня хотели, мне поклонялись. Я стала интересоваться шмотками, стала краситься, искать свой стиль, пробовать образы. Я стала кокетливой, яркой. И чувствовала себя королевой.
Но на самом деле, Антону было нужно другое. Он сам нарцисс, ему нужна не королева, а поклонница, чтобы заглядывала в рот и кивала. Чтобы готова была ползти за ним по битым стеклам…
Я не была к этому готова. Я хотела, чтобы поклонялись мне. Впервые в жизни вырвавшись из-под контроля авторитарной матери, я хотела править отношениями. Хотела, чтобы за мной бегали, чтобы меня боялись потерять.
Так что не было никакого катаклизма, взрыва. Не было предательства. Вера просто дала моему мужчине то, чего я дать в тот момент не хотела. Дала ему почувствовать себя богом.
Он мне так и сказал… После измены Антон обвинил во всем меня…
– Я не видел, что нужен тебе. Ты была холодной, равнодушной. Не показывала мне свою любовь…
Я действительно всегда была слишком закрытой. Но зато сейчас в этом – мое спасение. Умение скрывать эмоции, гордость… Помогут в сражении с Николаем. Он должен понять, что никогда в жизни больше не позволю ему приблизиться к себе. Потому что тогда мое прошлое вернется. Вера точно не останется равнодушной к тому, что ее сводный брат залез ко мне под юбку… Знаю, какой хитрой и мстительной может быть моя бывшая подруга.
Глава 4
Ник
Приходится проглотить целую цистерну кофе. В голове шум, с трудом вспоминаю события вчерашнего вечера. Но не все… некоторые события впечатались в память, точно клеймо. Я это сделал. То, чего хотел так давно и не мог себе позволить. Когда почти забыл и смирился… оно само прямо упало в руки.
Я не хотел идти на дурацкий праздник в клубе. Но бабы из моей группы пристали так, что согласиться было проще… Было забавно прийти снова в институт, и каждый день замечать огромную разницу между прошлым и настоящим. Меня буквально сжирали взглядами. Каждая изголялась чтобы привлечь внимание. Я стал неожиданно для самого себя… Антоном, блядь. Самым популярным парнем, который может выбрать любую. Но я не видел интереса в том, чтобы трахать своих сокурсниц. Они казались мне незрелыми, скучными. Я пришел уже слишком повзрослевшим, только ради того, чтобы закончить то что начал. Силу воли блядь тренировал. Так я себе говорил. Но появление Вики… тем более в клубе, в костюме от которого у меня не только встал, но буквально кровь закипела, в жар бросило… это пиздец испытание. Для меня? Хорошо… С ней я готов пройти через что угодно.
– Эй, смотри, кто там! – ржет мой приятель Генка. – Не узнаешь? Приглядывать за нами пришла. Бля-ядь ну до чего ох*ительная у нас училка! Я ее хочу. Блядь, надо подкатить, а? Как думаешь, Ник? Она дает своим студентам?
Не знаю, как сдержался и не дал Генке в рыло. Стою и аж дышать не могу настолько бешенство накрыло. Понимаю, что о том, что озвучил этот придурок сейчас думает каждый. Хочется подбежать к Вике и завернуть ее в какую-нибудь тряпку. Наорать, утащить куда-нибудь… И оттрахать. А потом снова наорать за то, что посмела сука перед всеми так вырядиться. И похер на то что это типа маскарад. Не-ет для моего нормального состояния просто необходимо вернуть Вику в привычные мешковатые шмотки. Никто не должен пялиться на нее. Кроме меня.
Я наблюдал за ней весь вечер как животное взявшее след. Как маньяк, трясущийся от желания, умирающий от потребности реализовать свою темную сторону. Она слишком давно стала моей темной стороной. Въелась в душу, впечаталась в башку, так что ничем не вытравить…
Когда началась потасовка, испуганно замерла, не зная что делать. И я последовал инстинкту, хаос – это моя стихия. Затащил в темный угол. Понимал, что это глупый поступок, который может принести кучу проблем. Но я думал не головой, а совсем другим местом. Коснулся… вдохнул ее запах и окончательно с катушек слетел.
Еще раз с наслаждением прокручиваю в голове как лапал вчера Вику в темной подсобке. Жаль, вырвалась. Я был полон решимости прямо там ее трахнуть. Какого хрена? Я хочу ее, блядь, слишком долго. С тех пор как стукнуло двадцать, и я дурным наивным пацаном приехал в большой город из небольшого фермерского поселка. Отец, который до этого момента совсем мало присутствовал в моей жизни, вдруг решил, что мне надо получить образование. Уж не знаю, что ему в голову стукнуло. Может мать чего наплела. Она к этому моменту давно вышла замуж и была счастлива. Тимофей, мой отчим, был фермером от бога, хозяйство все время росло, так что я не был голодным и нищим деревенщиной. Я был наследником приличного состояния. Натуральные продукты нынче в чести. А у нас поголовье скота росло с каждым годом. Деревню превратили в настоящее ранчо, Тимофей даже специально в Америку летал, познакомившись с такими же фермерами на одном форуме. И они к нам приезжали. Обменивались опытом. Двое из них оказались с русскими корнями, так что языкового барьера не возникло.
Видимо, после этого мать с отчимом решили, что образование ветеринарное мне не помешает. Я и не сопротивлялся. Собрал вещи и последовал за родным отцом. Мне было интересно узнать его поближе.
У отца были связи в университете как раз по профилю. Я познакомился с сестрой по отцу, которая мне сначала ужасно не понравилась, а я ей тем более, хоть Вера и старалась давить из себя дружелюбие. Мне она показалась стервой. Как и ее лучшая подруга Виктория. Но тут совсем другая песня… Только глянул на худющую, плоскую, угловатую… и такую красивую, аж дух захватило… С первого взгляда, до одури захотел.
До того момента, той встречи, меня противоположный пол цеплял мало. То есть секса я хотел лет с четырнадцати, постоянно. Но вот именно чтобы одна в душу запала – такого не было. Вика не просто запала… Она выжгла внутри все что только можно, своим равнодушием. Нет, она не была жестокой, она была даже приветливой. Она надо мной не смеялась – была выше этого. Она меня просто обходила. Стороной, как мешающий предмет на дороге. Она меня не хотела. Целиком была поглощена своим парнем. Была неизменно приветлива, но не более. И меня все это сводило с ума. Потому что моя любовь была безнадежной. Это самое паршивое. Даже ненависть лучше…
Сам виноват, нефиг влюбляться в занятую бабу. Но когда такое случается и любовь бьет тебя наотмашь по роже, разве у тебя есть возможность выбора?
Говорят, мужчина выбирает себе женщину, похожую на мать. Виктория на мою мать ни капли не похожа. Мама у меня крупная, высокая, дородная, как называла ее иногда моя бабушка, женщина. Красивая и статная. Мать я люблю очень. И она меня, как никак сын единственный. Отпускала – ревела в три ручья. Ничего общего у нее с угловатой девчонкой без груди почти… Но только увидел – в груди что-то хрустнуло, не мог взгляд отвести. Выглядела Вика странно для приезжего из деревни паренька. Черные штаны, сильно расклешенные книзу, короткий топ, открывающий пупок, черные ногти, глаза тоже черным подведены. В таком прикиде любая бы за проститутку сошла. Но Вика выглядела при этом недотрогой – не подходи убью.
Понятия не имею что нашел в ней. Как зверь унюхал свою пару, взял след и уже не мог остановиться. Разглядывал все время тщательно, критично. Полно изъянов. И от каждого у меня вставал.
Вика была ужасно худой. Но в ней была какая-то трогательная угловатость и одновременно гибкость, и шмотки на ней супер сидели, что бы ни напялила…
Вспоминаю ее вчерашний наряд, ее движения, походку в нем… и с ума схожу, член становится каменным. Это ж надо, выдала. В латекс нарядилась. Добить меня решила…
***
Я понимал тогда, в первый год своего поступления, что она мне никак не светит. Смотрела как на пустое место, это ладно, еще можно изменить. Но она сохла по своему Антону, как кошка влюблена была. Понимая, что этот белобрысый надменный хлыщ ее трахает, меня накрывала бешеная ярость. Я не мог нормально учиться. Много прогуливал, записался в качалку, в секцию по боксу. Сбрасывал напряжение как мог. Стали появляться «кубики», бабы пищать и сохнуть начали. Но не она. Вика по-прежнему смотрела мимо меня. И тогда от отчаяния я ввязался в совсем плохую компанию. Решил бабла заработать столько, чтобы переплюнуть блондинистого мажора. Я не мог заполучить Вику и решил ее купить.
Дебильная идея, которая закончилась совсем плохо. Попал в банду, работал мясом, мальчиком для битья. Посылали на самые грязные и кровавые разборки. В конце концов, дошло до ментов, грозил суд, отец меня еле отмазал… Сделал все что мог, но несколько лет в колонии-поселении все же пришлось отсидеть. И каждый день за колючей проволокой вспоминал Вику. Думал о ней, дрочил на ее фото, спизженное у Верки…
Меня никто не навещал. Отец разочаровался, отчим был в бешенстве, запретил матери ездить ко мне.
Вышел понимая, что нет ни семьи, ни друзей. Все просрал, только банда меня и поддерживала. Только им нужен был.
Но я решил, что больше свою жизнь не дам похерить. В тюрьме оброс связями, но теперь все будет по уму. Не дам собой манипулировать. И учебу закончить стало делом принципа. Доказать, что не сломала меня… Вика.
Вот только меньше всего ожидал ее в универе встретить. Она же его давно закончила. Думал детишек Антону растит. А оно вон как обернулось. С семьей увиделся, отец постарел, болел сильно, и уже не был так категоричен в отношении меня. Увидев на пальце Веры кольцо, а рядом – блондина, который бесил меня до зубовного скрежета, я охренел.
Что же произошло? Подруги стали врагами? Или все решили полюбовно?
Так и хотелось заорать, где же, блядь, Вика? Что ты мудило с ней сделал, на кого променял?
Они расстались!
В тот момент эта новость ревет у меня в ушах, сердце оглушающими толчками бьется о грудную клетку, точно выскочить хочет. Расстались.
Потом остыл немного, одумался. У меня есть гордость и я больше не сопливый щенок, бегающий за сеструхой и ее красоткой подружкой. Расспрашивать Верку, ставшую еще более надменной, и уж тем более ее благоверного – выше моего достоинства. Бегать по городу и искать Вику – тоже не вижу смысла. Может она с другим. Может после Антона у нее с десяток еще было… Нет смысла узнавать, не стоит будить демонов прошлого.
Теперь в моей жизни баб и так хватает, сказал я себе, даже слишком. Иногда у меня появлялась мысль, как бы было забавно встретить её, посмотреть насколько все поменялось. Возможно, сейчас она бы не смотрела на меня на пустое место. Я стал гораздо старше, не только по годам, но физически, и тем более морально. Навидался всякого. Попробовал многое.
И деньги у меня водились теперь неплохие, на меня работала целое бригада, было много связей в криминальном мире. Криминал совсем другого уровня, чем в прошлом, когда по глупости и молодости я попал под раздачу. Банда, контролирующая игорный бизнес. Люди в банде состояли умные, прошареные и спокойные. Не было бешеных понтов или амбиций, это мне нравилось. Главарь, Фараон, был мудрым и ироничным мужиком, что становилось ясно уже по кличке. Высокий, лысый, с чуть заостренными ушами, крупным носом и густыми бровями, он и правда иногда напоминал персонаж египетских притч. Но внешность обманчива – этот мужик очень умен и умеет договариваться с любыми структурами. Узнав, что я решил снова стать студентом, похвалил даже. Сказал банальную фразу «учиться никогда не поздно» и отпустил с миром. Вызывал только если уж очень я нужен был.
Учиться было скучно. Все казались малолетками, заигрывания девчонок раздражали, хоть они наперебой рвались помочь мне с лекциями, конспектами… Все изменилось в один день, когда пришла новая преподавательница биологии.
Я не мог поверить собственным глазам.
Это была она. Виктория. Моя головная боль, вечная бессонница.
И теперь она моя учительница. Я еще не понял, это, злая насмешка судьбы, или самый сладкий и вожделенный подарок в жизни. Но сразу было ясно одно – это будет непросто. Потому что я все еще думаю о ней. В колонии она была моим талисманом. Ее фото я прятал под матрасом, хотя оно мне было не нужно. И так каждую ее черточку помнил. Потому что видел каждый день во сне.
Она стала еще худее, почти прозрачная, груди нет, задницы тоже. Брошенная женихом, преданная подругой. Она больше не солнечная девочка. Она мрачная и угрюмая женщина. Одевается ужасно, сплошь серый и коричневый, и все такое… скрывающее. Хочется содрать с нее. Переодеть.
Но я все равно хочу ее. Понимаю, что не успокоюсь, пока не заполучу в свою постель. Настолько, насколько сам решу. Она мне до хрена задолжала.
***
Голова раскалывается, но сегодняшнюю пару по биологии ни за что не пропущу. Хотя Вика, скорее всего, скажется больной после вчерашнего. Спрячет голову в песок, как делала все эти месяцы, с момента как пришла в универ.
Но я ее понимаю.
Наверняка смущается. Я вчера сорвался. Наговорил всякого, облапал и чуть не трахнул… Это чуть меня просто убивает. Надо как можно скорее довести это дело до логического конца. Обоим станет легче. Так она сможет спокойно вернуться к работе, а я к учебе. Но сначала надо погасить физический голод. Как разумная взрослая женщина она должна это понимать.
Поднимаюсь на третий этаж, к нужному кабинету. Нет, надо же, пришла. Собранная, строгая училка, стоит и со своим приятелем Которовым болтает. А тот чуть ли не из штанов выпрыгивает, что-то втолковывая Вике. Проводит своей пятерней по руке моей училки, и у меня руки в кулаки сжимаются от желания сломать этому мужику… что-нибудь. Что угодно. Явно клеится к ней. Бесит. Ненавижу.
Я так понимаю, мы снова возвращаемся к игре «Даже не посмотрю в твою сторону».
Разворачиваюсь и ухожу.
Глава 5
Вика
– Извини еще раз, Олег, что вчера так вышло… Я помочь обещала, а в результате…
– Да ничего Вик, ты что… Ты там и не смогла бы ничего сделать. Не волнуйся. Декану я все объяснил. Он конечно злится, но думаю остынет. Да и что он нам сделает…
– Тебе точно ничего, а я могу потерять работу.
Говорю, и понимаю, что это был бы идеальный выход. Я должна была уйти сразу, как только поняла, что Николай учится здесь… Но мне тогда показалось это малодушным. Стоит только вспомнить о Нике, и он появляется. Меня сразу охватывает жар, прямо лихорадит, потряхивает, в горле пересыхает. Ну и реакция… Пугаюсь ее больше чем самого Дворецкого. Он все приближается, но я делаю вид, что поглощена разговором с Которовым, и не замечаю его… Бывает же закон подлости, первая пара и именно с его группой. Хуже и быть не может. Но это мой шанс показать Нику, что он ничего не значит для меня… как и его вчерашнее поведение.
– Я хотел попросить… то есть пригласить тебя сегодня… На ужин, Вик. Что скажешь? В ресторан… Мне бы очень хотелось…
– Что, прости?
Речь Олега слышу словно сквозь вату.
– На ужин… пригласить, – он краснеет, и мне почему-то становится ужасно не по себе. Меня сотни раз звали на ужин… Я была популярной… когда встречалась с Антоном. Многие хотели отбить и предпринимали попытки. Но не Олег. Он тогда встречался с девушкой с параллельного потока и у них было все серьезно…
О чем я только думаю! С чего решила, что это флирт? Совсем меня Дворецкий с ума свел. Надо срочно собраться и вспомнить как сейчас выгляжу. Ни грамма косметики. Длинная серая юбка-карандаш. Серый пиджак, под ним строгая синяя рубашка. С такими разве заигрывают? Тем более Олег бы себе такого не позволил, он всегда был, как бы поточнее выразиться, строгих правил. И смотрел на меня свысока. Я даже удивилась, когда работу предложил и взял «под крыло». Была очень тронута…
Наверное, ему помощь нужна… Может выговориться или посоветоваться.
– Конечно! – восклицаю с энтузиазмом. – Буду очень рада.
– Отлично. Тогда в «Белом кролике», в семь?
Называет ресторан неподалеку от универа, любимый преподавателями, да и студенты захаживают, правда изредка – там не так дешево.
Краем глаза кошу на Николая. Почему у него такая злость на лице? И почему ощущение, что это из-за меня? А потом Дворецкий и вовсе, разворачивается и уходит! До пары минута! Но не бежать же за ним, упрашивая пройти на занятия? Обойдется. Он, кстати, у меня на твердый двояк идет… На тех занятиях, что был, ни разу не ответил нормально. Все время не готов… Лабораторные не делает. Прогуливает. И это проблема. Потому что мне придется поговорить с ним об этом.
– Куда это твой ученик свалил? – хмурится Олег. – Догнать?
– Не стоит. Может в туалет. Я не маленькая, и освоилась уже… Справлюсь. Но спасибо что опекаешь.
– Ты такая маленькая, а Дворецкий – здоровый лоб. И слишком много из себя строит, особенно в последнее время. Оценки отврат, с такими отчисляют. Совсем забросил учебу.
– Поговоришь с ним? – вырывается прежде, чем успеваю подумать.
– Конечно.
Ну вот. Переложила свои обязанности на Олега. Жалко и трусливо.
Ник
Отправляюсь в курилку. Так и до отчисления недалеко, если продолжу каждый раз психовать, когда Вика с кем-то разговаривает.
– Здарова, Ник, опять прогуливаешь? – догоняет парень с параллельного потока, даже имя его не помню. Мало с кем общаюсь тут. В основном все младше меня, поэтому интересов общих немного. У местных чаще всего это выпить и потрахаться. С кем сегодня – не так важно. Не у всех конечно, у половины. Вторая половина – зубрилы. Ходят со своими тетрадками, ничего не видя перед собой. Ну а мне главное продержаться… Фараон советовал мне заочное, но там по времени дольше диплом получать. Вот и ступил, решил, что осилю эту малолетскую тусню. Но иногда чувствую себя тут абсолютно чужеродным предметом. Наивные детки и такой заматеревший дядя, повидавший самые грязные стороны жизни. Но теперь, после вчерашнего, ни за что не уйду на заочное. Пока не трахну Вику.
«Почему бы не сделать это сегодня?» – приходит неожиданная мысль.
– Есть сигареты? – отвлекает меня парень.
– Не курю.
– А чего тогда в курилку идешь?
Вот привязался. Что ему ответить? Что сам не знаю? Что дал себе просто время отойти, хотел вернуться минут через пять на пару? Пусть Виктория Владимировна отругает меня. Посмотрит строго, погрозит указкой. Я от этих ролевых моделей почти кончаю… А потом, когда пара закончится, и все уйдут…
– Странный ты какой-то, – обижается на мое молчание парень.
Я даже не помню, как его зовут.
– У тебя сейчас что?
– Биология.
– Блядь, тогда тем более не понимаю. Там такая кукла преподает. Наши парни ни один урок не пропускают. Слюни так и текут. Одевается правда, как бабка. Но говорят вчера в клубе… Бля, я даже фотку видел… Отожгла Викуля. Такой наряд. У нас эта фотка по всем разлетелась. Чую будет бешеная дрочка на нее.
– Кто разослал фото? – сам не замечаю, как хватаю болтливого пацана за шею. Мы как раз дошли до курилки. Никого кроме нас, и я понимаю, что сейчас задушу его. Он не может говорить, только хрипит и руками размахивает. Усилием воли приказываю себе успокоиться и отпускаю. Вот только за мокруху в универе мне снова сесть не хватало. Парень падает на колени передо мной, заходясь в кашле.
– Ты совсем больной? – хрипит еле слышно.
– Ага. Из психушки недавно выпустили. Так кто сделал и разослал фото? – цежу сквозь зубы, и парень еще сильнее бледнеет. У него такой вид, словно сейчас вывернет наизнанку.
– Воропаев Петька…
– А тебя как зовут?
– Игорь…
– Так вот, Игорек. Сейчас бежишь к Пете, и говоришь, чтобы занялся делом – стер снимок у каждого, кому разослал. А я проверю. И не дай вам… Ну ты понял.
Я даже не слушаю что он там хрипит в ответ. Я злой. Зачем она вчера так нарядилась? Чего, дура, хотела добиться? Почему с Викой не может быть просто, вечно она в крайности бросается. То мешок вместо платья, то латекс, блядь. И от этого контраста желание к ней растет в геометрической прогрессии. Я уже ничего не соображаю, перед глазами красная пелена. Не могу терпеть, что кто-то пялится на нее. Не говоря уж…
Так и вваливаюсь в кабинет биологии, мало что соображая, все еще в бешенстве, только не понятно на кого больше, на похотливых сосунков, или на Вику. Дверь громко хлопает за спиной, так что не заметить меня невозможно. Аудитория для практических занятий небольшая и уютная. На окнах цветы. Появились, когда Вика пришла. До нее тут было мрачно, и занятия вела очень старая Тамара Григорьевна. Потом заболела и Вику взяли на замену…
Все внимание приковано ко мне. Она тоже смотрит. Холодно и равнодушно.
– Почему ты считаешь, что можешь приходить на занятие на двадцать минут позже?
Блядь, я кончаю от этой ролевой игры. В роли строгой училки Вика неотразима. Отчитывает, а у самой голос дрожит.
– Простите меня. Живот заболел… очень.
– Тогда тебе в медпункт.
– Нет, все прошло.
Даже не дожидаюсь, когда разрешит пройти и сесть на свое место, плюхаюсь рядом с Соколовой Ленкой, отличницей нашей группы, на первую парту. Ленка тут же краснеет как помидор, начинает кокетливо поправлять юбку под столом, елозя, типа сексуально. Но меня это занимает лишь минуту. Потом снова концентрируюсь на Вике. Пусть попробует выгнать. Для этого ей придется коснуться меня. И тогда я ее полапаю…
На стол падает методичка.
– Объясни ему задание, – холодно говорит Вика моей соседке, и отходит к своему столу.
Потом начинает объяснять тему, и у меня встает, от одного только звука ее голоса. Меня накрывает такая мощная волна возбуждения, аж пару секунд перед глазами плывет. Член каменный до боли, твердая ткань джинсов сейчас дико раздражает, и по-хорошему, мне надо выйти, чтобы не привлекать внимания. Такого со мной еще не было. Пиздец накрыло. Ленка ерзает на стуле, потом шаркает им, придвигаясь ближе. Юбка теперь задрана до самой… Мельком бросаю взгляд и отворачиваюсь, ничего кроме раздражения нарочитость соседки не вызывает.
Снова смотрю на Вику, продолжающую объяснять тему, ходить по кабинету. Почему меня так плющит именно от нее? Стиль – не то что строгая училка, а застегнутый на все пуговицы, абсолютно серый чулок. Но даже эти шмотки не способны скрыть ее красоту. Одни глаза, огромные, ореховые, с густыми черными ресницами чего стоят. В них столько тепла… Раньше я мог смотреть на них часами, ловя лучики света. Она любила смеяться. У нее невероятно красивая, зачаровывающая улыбка. И подвижные, живые губы. Никакого силикона, или уколов или чем еще там бабы любят себе пельмени надувать. Нет, такого и близко не могло быть в Вике. И в то же время она могла выглядеть абсолютно разной. Ей любой образ шел. И сорванца в джинсах и черной борцовке, и королевы, в шикарном пышном платье. Возможно, именно это заводило. Она всегда была полна противоречий. Как солнечный луч, вечно ускользающий, который не поймать руками… Мне нужна именно такая, которую не просчитываешь на раз-два. Которую изучаешь годами и все равно умудряется удивить и заинтриговать.
Меня безумно интригует Вика-учительница. Зачем пошла на эту работу? Родители богаты, уж точно не из-за денег. Почему выбрала стиль старой девы? Но он явно не ее формат, уже жмет, раз вчера вырядилась в женщину-кошку. Значит, готова к взрыву. И когда он произойдет, я хочу быть рядом.
Вика продолжает двигаться по проходу между столами, заглядывая в работы студентов, подсказывая и поправляя. Но к моему столу она не приближается, ну конечно. Как и все эти месяцы – абсолютный игнор.
Мне готова и счастлива отдаться любая баба в треклятом институте. Только не она. Все эти месяцы Вика даже не смотрела в мою сторону. Меня хотели все. Я не вылезал из качалки годами, чтобы добиться такого результата. Каждая пищала и трепетала от моего торса, накачанных мускулов, а я не уставал поражаться, как мало бабам надо для счастья. И какие большинство пустышки… Или мне такие попадались? Мог трахать в день по несколько, и даже зная друг о дружке, они все равно шли на это.
Но только не Вика. Она не замечала меня. Если и смотрела – с презрением. Ну еще бы, я же у нее вообще последнее время задания выполнять отказывался. Откровенно саботировал уроки и знал, что мне за это ничего не будет.
Я решил, что тоже вырос из тех штанишек, когда заглядывал ей в рот и был рад даже намеку на улыбку. Игнор? Отлично. Мне тоже похер на наше давнее знакомство.
Чем больше баб вокруг ошивалось, тем меньше Вика на меня смотрела. Вообще мимо взгляд скользил. Даже если вызывала отвечать. По необходимости. С места. Сейчас все пришло к тому, что биологию мне не сдать. Если только она мне зачет просто по доброте нарисует. Но не похоже, что пойдет на это… Это будет означать, что я ее волную. По-хорошему, она давно должна сдать меня декану. Так почему молчит, чего ждет? Сколько раз я намеренно провоцировал ее. Просто потому что хотел услышать ее голос. Как будет отчитывать меня за хамское поведение и неуспеваемость. А она молчала… Или дело в Вере? Неужели до сих пор чувствует свою вину перед сестрой?
То, что Верка убивается по парню лучшей подруги, невозможно было не заметить. Как и чувство вины, которое подтачивало Вику. И них прям клубок терниев, а не отношения были закручены, в тот год, когда и я вторгся в их пространство. И все запуталось только сильнее. Как бы хотелось, чтобы все было просто. И только чертов самовлюбленный блондин всегда чувствовал себя на коне. Я ненавидел его. Мечтал о подходящем случае, чтобы сцепиться в драке, чтобы излить свою ярость… Антон кайфовал от терзаний двух лучших подруг. Он всегда напоминал мне вампира. Человек, питающийся чужой болью и эмоциями.
