Текст книги "Ведьмины сказки (СИ)"
Автор книги: Ева Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Ваша подруга завела себе тихое домашнее хобби и добилась в этом успеха, – послушно выдала девушка.
На окне опять поменялась картинка. Чертовочка, восторженно шмыгая пятачком, ткет на станке красивый домашний ковер, рядом стоит мускулистый черт за прилавком и бойко торгует уже готовыми ковровыми изделиями, ссыпая в большой уже не дырявый, а совершенно новенький кошелек получаемую наличность. Вдалеке же стоит опечаленная бесовочка, которая завистливыми взглядами одаривает сначала толпу покупателей, потом представительного мачо-черта и кошелек, куда же без него.
– Если нужны комментарии, поясню – денег не было, с работы уволили – удачно сменила квалификацию, открыла свое дело и наладила свою личную жизнь.
Чертовочка после моих слов неожиданно подняла голову от станка, повернулась к бесовочке и, приобняв в собственническом жесте за талию черта, показала заклятой подруге… фигу.
В аудитории неожиданно все замерли в ожидании следующего тестового перла.
– Ваша подруга давно не брала отпуск, она не стремится к новым впечатлениям.
Мне даже рта не дали открыть. Чертовка заваленная работой трудилась в поте лица на запредельной скорости. Мачо-черт с утроенной скоростью регулировал отгрузку заказов, получение новых и своевременную оплату… У входа в их пещеру стоит вбитый корявый столб, на котором в сторону бесовочки нарисованная рука вытирала пот с большого нарисованного лба и… показывала фигу.
– Частный бизнес требует колоссальных усилий, чтобы его поднять, пойти в рост и не потонуть – новых впечатлений там тоже вполне хватает.
Катя, уж совсем не заикаясь, сосредоточилась на листке, начиная читать новый вопрос:
– Ваша подруга перестала фотографироваться и в социальных сетях вывешивает свои фото двадцатилетней давности.
Не дожидаясь моего комментария, группа дружно повернулась к витражам. Бесовочка убеленная сединами и с небольшими морщинками на личике прошлась по саночному цеху в окружении кучи детей и внуков, которые занимались ткачеством ковров под семейной маркой. Зашла в собственную комнату-пещеру, больше всего смахивавшую на кабинет, достала усовершенствованный планшетник, открыла на фейсбуке свою страничку и, выскочившей из планшета маленькой феечке в фирменной фесбучной кепочке, дала бумажную фотографию со своим изображением двадцатилетней давности.
– Не всегда нежелание показать себя настоящую другим является причиной полноты. Иногда возраст заставляет нас делать намного более сложные вещи. Не спорю, иногда отсутствие желания в приобретении новых вещей, нежелание выкладывать свои новые фото в сети или вообще отказ фотографироваться является последствием подсознательного желания скрыть свою полноту. Нежелание услышать от других о том, что ты изменилась, пополнела… мэ… повзрослела… сильно повзрослела. Точно так же, как интуитивное желание реализовать себя в новом хобби (то есть реабилитировать себя в собственных глазах в каком-то смысле) тоже является следствием недовольства собой.
Рыженькая с презрением отбросила бумажку с записями в сторону и уставилась на меня.
– Желание помочь подруге – похвально, но, думаю вначале нужно узнать истинную причину изменившегося поведения и понять – действительно ли нужна ваша помощь.
Что 'вот' было не совсем понятно. Но теперь оживление наблюдалось и в группе, особенно в ее женской… подавляющей части. Мальчики как-то вообще сникли и постарались прикинуться ветошью. В чем-то я их понимала. Присутствовать при маниакальных и эпических баталиях на тему вес-красота-подруга, которая чаще всего заканчивалась с неизменным вердиктом: 'все мужики кАзлы' и 'чего им, винторогим, еще не хватает?' для них подобно каре небесной.
– Эта тема, конечно, отличается от направления нашего факультатива, но в какой-то мере поможет вам лучше понимать, что ничто в этом мире не однозначно. Делаем так, ты читаешь пункт своего экспресс-теста, а мы его комментируем, хорошо? – девушка облегченно закивала.
– Вопрос первый, – голосом отличницы начала она, – понаблюдайте за своей подругой, чтобы понять стоит ли бить тревогу по полнеющей подруге… так, это не то… бла-бла-бла… а, вот! Давно ли она не покупала себе новых украшений, вещей или аксессуаров?
На витраже мгновенно материализовались полноватая чертовка и бесовка, понятное дело стройненькая. Чертовочка на глазах становилась все пышнее и пышнее. Бесовочка носилась вокруг нее и жестами зазывала в рядом стоящие пещеры, рядом со входами которых были коряво подвешены вывески с названиями, а внутри смутно виднелись прилавки со всякой шмоточно-украшательной всячиной.
– Ну, это можно объяснить намного проще и прозаичнее – денег нет, цены поднялись, украли деньги, уволили с работы – перехожу на экономный режим.
После моих слов, витражная рогатая пышка вытащила огроменный кошелек из кармана, сунула туда руку и через дыру в оном показала взволнованной подруге фигу.
– Давай второй, – неожиданно азартно прошептал один из 'святой троицы' группы (а святыми их можно назвать уже только за то, что втроем выдерживают двадцать особ женского пола без особых истерик – ежемесячный двухдневный курс у штатного швиковского психолога не в счет).
– Ваша подруга завела себе тихое домашнее хобби и добилась в этом успеха, – послушно выдала девушка.
На окне опять поменялась картинка. Чертовочка, восторженно шмыгая пятачком, ткет на станке красивый домашний ковер, рядом стоит мускулистый черт за прилавком и бойко торгует уже готовыми ковровыми изделиями, ссыпая в большой уже не дырявый, а совершенно новенький кошелек получаемую наличность. Вдалеке же стоит опечаленная бесовочка, которая завистливыми взглядами одаривает сначала толпу покупателей, потом представительного мачо-черта и кошелек, куда же без него.
– Если нужны комментарии, поясню – денег не было, с работы уволили – удачно сменила квалификацию, открыла свое дело и наладила свою личную жизнь.
Чертовочка после моих слов неожиданно подняла голову от станка, повернулась к бесовочке и, приобняв в собственническом жесте за талию черта, показала заклятой подруге… фигу.
В аудитории неожиданно все замерли в ожидании следующего тестового перла.
– Ваша подруга давно не брала отпуск, она не стремится к новым впечатлениям.
Мне даже рта не дали открыть. Чертовка заваленная работой трудилась в поте лица на запредельной скорости. Мачо-черт с утроенной скоростью регулировал отгрузку заказов, получение новых и своевременную оплату… У входа в их пещеру стоит вбитый корявый столб, на котором в сторону бесовочки нарисованная рука вытирала пот с большого нарисованного лба и… показывала фигу.
Частный бизнес требует колоссальных усилий, чтобы его поднять, пойти в рост и не потонуть – новых впечатлений там тоже вполне хватает.
Катя, уж совсем не заикаясь, сосредоточилась на листке, начиная читать новый вопрос:
– Ваша подруга перестала фотографироваться и в социальных сетях вывешивает свои фото двадцатилетней давности.
Не дожидаясь моего комментария, группа дружно повернулась к витражам. Бесовочка убеленная сединами и с небольшими морщинками на личике прошлась по саночному цеху в окружении кучи детей и внуков, которые занимались ткачеством ковров под семейной маркой. Зашла в собственную комнату-пещеру, больше всего смахивавшую на кабинет, достала усовершенствованный планшетник, открыла на фейсбуке свою страничку и, выскочившей из планшета маленькой феечке в фирменной фесбучной кепочке, дала бумажную фотографию со своим изображением двадцатилетней давности.
– Не всегда нежелание показать себя настоящую другим является причиной полноты. Иногда возраст заставляет нас делать намного более сложные вещи. Не спорю, иногда отсутствие желания в приобретении новых вещей, нежелание выкладывать свои новые фото в сети или вообще отказ фотографироваться является последствием подсознательного желания скрыть свою полноту. Нежелание услышать от других о том, что ты изменилась, пополнела… мэ… повзрослела… сильно повзрослела. Точно так же, как интуитивное желание реализовать себя в новом хобби (то есть реабилитировать себя в собственных глазах в каком-то смысле) тоже является следствием недовольства собой.
Рыженькая с презрением отбросила бумажку с записями в сторону и уставилась на меня.
– Желание помочь подруге – похвально, но, думаю вначале нужно узнать истинную причину изменившегося поведения и понять – действительно ли нужна ваша помощь.
За спиной неожиданно чем-то зашуршали. Повернувшись, увидела обеих высших демониц с видом примерных учениц сложивших ручки. Обе сияли, как начищенные самовары, стреляли в меня глазками и демонстрировали в портретах последние номера глянцевого 'Чёртова свадьба'. Потом Аграт подняла вверх правый когтистый кулачок и начала разгибать пальчики, беззвучно комментируя обратный отсчет. На цифре 'раз' зазвучали 'очи' – мой урок подошел к концу и я смело могу собирать вещички и валить по своим делам. Если мне дадут, конечно.
Ну, кто бы сомневался? Меня конечно же не отпустили. Вернее не сразу отпустили. Сначала мне пришлось выдержать полчаса восторгов на тему скорой свадьбы. Это пролетело мимо ушей. Потом баба Лиля захотела лично выбрать мне платье по каталогу на что я сразу уперлась рогами…эмм… образно выражаясь.
Мы даже не ругались – ну почти – но кажется, моим студентам и этого хватило, чтобы по стеночке выползать из аудитории. Аграт тоже время зря не теряла и, пока я вела войну за свободу выбора… платья, успела подмигнуть всем троим страдальцам этой отдельно взятой 'женской сборной', многообещающе улыбнуться и послать, контрольный, чарующий воздушный поцелуй. После такого раненных в самое сердце бойцов затуманенными влюбленными глазами их боевые подруги, прикрывая грудью вытащили на себе с невидимого поля боя. Причем часть этой самой грудью прикрывала, ревниво косясь на демоницу, а вторая выносила.
Победа осталась за мной – опять же почти – это скорее можно было назвать компромиссом с перевесом в мою пользу. Лилит согласилась отдать мне всю стопку 'Чертовой свадьбы' для просмотра при условии, что после этого я с мамой и девчонками – при этих словах на заднем фоне у бабы Лили кто-то грохнулся – приедем к ней на 'дачу' для детального обсуждения.
На какой-то момент бабы Лилиного питомца – ее золотого во всех смыслах быка – даже стало немножечко жалко. Младшие представители семейства Бесовских-Демоновичей после подробного изложения на тему: 'как я летела после золоторожного ускорения', решили лично пообщаться с непосредственным виновником. Правда, сообщать об этом Лилит, не стала – пусть будет 'приятным' сюрпризом.
ОКОНЧАНИЕ
В общем, из ШВиКа выбраться удалось нескоро. Своей ступой – метлой или другим транспортным средством я так и не обзавелась, – как‑то надобности не было, – то с папой на работу отправлялась, то Занька свою ступищу одалживала – потому решила просто пройти немного пешком. Идти было недолго.
Центр города, район вполне приличный и благоприятный. Обычные гопники мне были не страшны, а представители магического мира нашу семью практически все в лицо знали и старались обходить по большому кругу, без лишней надобности не связываясь из опасения навлечь гнев сразу двух сильных магических семей верхнего и нижнего миров.
Так и шла, не спеша, вдоль трамвайных линий, наслаждаясь городскими сумерками и яркими огнями витрин. За одной из таких витрин и скрывался нужный мне антикварный магазинчик. Хотя магазинчик не совсем то название – скорее салон.
Размещался он на первом этаже бывшего дома какого‑то купца, довольно известного в свое время, но совсем забытого по истечению десятилетий. Фасад двухэтажного старинного здания был отреставрирован и даже стеклопакеты, вставленные в оконные проемы, были стилизованы под старину и не выбивались из общего ансамбля. Вывеска также соответствовала и тихонько покачивалась из стороны в сторону движимая легким ветерком. Антиквар, старый друг бабушки Рогнеды, Петр Свиридович Туточкин, уже меня ждал.
– Тасечка, Вы как всегда прелестны, – старый ловелас (вот уж кого и могила не исправит) сверкнул добродушно глазами и приложился по старинке к моей ручке в легком поцелуе, – был бы я на сотню лет моложе… Хотя нет, тогда бы я точно не осмелился приударить за столь очаровательной барышней.
– Вы Петр Свиридович, не прибедняйтесь, – съехидничала я, – мне тут недавно одна птичка нашептала, как вы «пенсионерствуете»… в красках…
– Хорошо, что только в красках, а не в подробностях, – раскатисто смеялся «пенсионер» – о том, что подробности были, я скромно умолчала, – а с «птичкой» я поговорю – не гоже это степенному человеку косточки с молоденькими барышнями перемывать.
Ну, на счет «человека» это он погорячился. У данного «человека» мама на четверть оборотница и на три четверти лесная панна, а папа вообще чистокровный вампир из дневных (дяди Левиных, комарских). По виду этому «старичку» не дашь и сорока, чего уж говорить о его истинном возрасте, хотя небольшие клычки явно выдают в нем потомка вампиров. В общем, дядечка довольно сильный, хоть со всей своей гремучей смесью и не чета нашей крови. Демоны они вообще по определению считаются одними из сильнейших.
– Тася, – отсмеявшись, перешел сразу к делу антиквар, – мне тут вещичку одну подкинули, хотел, чтобы ты взглянула. Вещичка непонятная, точно принадлежности к чему – то запрещенному не просматривается, но смущает меня в ней что‑то донельзя.
Больше говорить ничего не потребовалось. Заинтригованная подхватила его под локоть и сама потащила его в дальнюю, скрытую за большой бархатной занавесью, комнату для осмотра.
Туточкин не разочаровал – провел, усадил, картинно, рисуясь, сбросил черное сукно с непонятно – чего, стоявшего рядом, на журнальном столике.
У меня так и рот открылся. На стопке из нескольких книг, исполнявших в данный момент роль дополнительного пьедестала, стояла старая, немного окисленная, с зеленоватым налетом, от времени и яркого света, эбонитовая статуэтка черного ворона, наклонившего голову и с интересом смотрящего на тебя. Неужто, та самая?
Присмотрелась внимательнее. Ну да, скорее всего это она и есть.
* * *
Ворон. Бедную несчастную птичку, в чем только не обвиняют, приписывая ей все неприятности, падающие на головы рода человеческого. А на самом‑то деле история проще не бывает.
У одного хананея, жреца Молоха – да – да, того самого баб Лилиного любимца рогатозолотого – тоже был свой любимец – черный ворон. Не у Молоха – у жреца.
В принципе ворон был не совсем черный, а классический такой себе пустынный буроголовый, но… это в сущности такая мелочь. У пустынного ворона по определению не может быть черного оперения на голове – напечет еще, сразу солнечный удар заработать можно. В общем, черный ворон с шоколадной головой самое то в роли любимца верховного жреца у так называемого ханаанского «божка семейного очага».
Как можно было обозвать таким званием того, кому приносили ежедневно в жертву детей, сжигая на жертвенном алтаре – не понимаю. У них там вообще было почти семейное предприятие. «Сдали» сыновья рода hеннома в пользование свое долину. На самом деле установили там алтарь и жгли огни жертвенные.
Так вот, у одного из этих самых «сыновей», главного жреца, и был тот самый любимец, буроголовый пустынник. Желчный был человек, говорят. И жестокий. Жертв отбирал только по ему самому, понятному принципу, нещадно шантажируя при этом родителей их детьми. Если те недостаточно прониклись идеей жертвования, конечно, для того, чтобы пожертвовать достаточную суму откупных. Денег хватало не у всех.
Единственная его слабость была – ворон. Тоже тот еще подарочек, перенявший почти все вредные привычки своего обожаемого хозяина. Птица, спустя много лет начавшая ассоциироваться у людей исключительно, как предвестник плохих событий и смертельных вестей. Он первым появлялся на горизонте, низко летя вдоль домов и предвещая появление жреца.
Но… вороны долго не живут и этот пустынный красавчик в том числе. Хоть и прожил больше положенного, дотянув до сорока лет, тоже издох. Возможно, если бы он так не противился смерти и прожил всего лишь отсчитанные ему пятнадцать, не дав своему хозяину настолько привязаться к себе было бы проще и тому свыкнуться с мыслью, а так…
Ворона торжественно похоронили, причем в заранее отведенном месте уже готового склепа для будущего захоронения главного молоховского прихлебателя. Сам же «прихлебатель» заказал себе эбонитовую копию старого друга, которую таскал потом с собой везде, цепляя на плечо, выходя на поиски нового кандидата в жертвы.
Таскание это ни к чему хорошему не привело. Негативную энергию от бывшего вороновладельца статуэтка в себя так накачала, что потом, даже после смерти живого источника фонил этот эгрегор темными эманациями дальше некуда.
Нет, первое время он тихо – мирно, как и положено собственности погребенной вместе с владельцем, в своем склепе. Правда, потом всех этих молохопоклонников разогнал царь Йошиягу при помощи своей армии. Территорию, пропитанную горем, слезами и кровью признали не пригодной для проживания. Долину сделали свалкой для мусора, трупов животных и тел казненных преступников, где и то, и другое сжигали, добавляя серы для поддержания огня. Так что огонь горел там постоянно и запашок был соответствующий.
Отсюда и пошли рассказы о геене огненной, серой воняющей, в которой гореть будут ну очень сильно согрешившие.
Но вернемся к нашим баранам, то есть воронам.
Дальше было еще хуже. Местечко стало еще то. Как раз подходящее, для отбросов общества. И да, многим из них сразу захотелось проверить, а вдруг в склепах что‑то плохо лежит. Вот и посмотрели. Результатом одного такого «осмотра» оказалась эта самая эбонитовая статуэтка.
Счастья она мало кому принесла, особенно своим постоянным владельцам. С ее – то багажом негатива. А уж учитывая какую славу создал всему вороньему роду ее живой прототип…
Чего только народ не напридумывал. Полетел ворон влево – к беде, вправо – уже лучше, но тоже не фонтан. Сел на крышу, летал по дому, бился в окно, три раза прокаркал – к смерти. Над свадьбой круг сделал – все хана бобику, можно сразу смело разводиться. Потому статуэтку ворона в те времена мало кто решался поставить у себя в доме, только очень лихие люди… или нелюди.
Ну, вы мою маленькую лекцию об эгрегорах помните? А о его влиянии на сознание людей и то, что они впитывают в себя частички энергетики всех своих владельцев? Теперь представляете, сколько могла на себя собрать статуэтка с более чем двухтысячелетним стажем?
Эбонитовую гадость я забрала и Туточкина сразу. Расписку с обязательством выплаты финансовым отделом АДа, – да не съест меня за это Маамон, – написала там же. А то мне за испорченную психику колдуна и жизнь в целом от бабушки Рогнеды так прилететь может – врагу не пожелаешь. О скором возвращении домой, под мамино теплое крылышко, тоже мечтать не приходилось.
Ждала меня дорога дальняя, в казенный дом… в смысле, ковыляла я, шкрябая ненавистным гипсом и отстукивая недовольно тростью, в родной АД. Жутко звучит? Но так оно и есть.
А все потому, что эта вещичка уже почти тысячу лет как была признана незаконной с окончательным запретом выноса ее в верхний мир. И каждый раз кто‑то упорно тащит ее сюда.
Пусть нечасто, но обычно сей вынос сопровождался такими катаклизмами в геополитическом плане, что даже мне иногда хотелось поплеваться на бедных птичек. Если, конечно, нашу «птичку» не успевали выловить своевременно у кого‑то из тухлых вод политических игр.
Будем надеяться, что нам повезло. Даже дважды – в то, что попала в руки не простому обывателю, а магу. Эгрегор такой мощности оказывает свое разрушительное воздействие на сознание и подсознание обычного человека практически мгновенно. С магическими существами или с одаренными процесс подчинения идет сложнее. И в то, что прощупать вещичку пригласили именно меня совершенно не амбициозную, имеющую защиту от влияния, благодаря папочкиной крови.
Настроение от осмысления всего этого было так себе – не катастрофично, но ниже плинтуса, однозначно. Геша, мой верный чешуйчатый Санчо Панса, шуршал и елозился в волосах – продолжать ехать в сумке по соседству с эбонитовым вороном он наотрез отказался.
Естественно мне это настроения не прибавило. И вовсе не потому, что мне для его гнездовья своих волос и головы жалко, – хотя да, жалко, – просто вид со стороны был совсем уж необычный. Несчастной и голодной чувствовать на себе недоуменные, а иногда и просто насмешливые взгляды было не очень приятно. Так и шли – я в гипсе, ящер в волосах и эбонит в сумке.
Ну и самая главная причина моего недовольства – докладываться и писать объяснительные, а также вести беседы надо будет лично с начальником службы безопасности АДа. А кто у нас занимает эту должность, помним? Не? С Белетом, после вчерашнего, как – то хотелось немножечко… не встречаться…
Ну, хотя бы какое‑то время.
Так, подождать… собрать мысли в кучку…
И наконец, определиться в своем отношении к нему и всему произошедшему. А то чувствую себя, как бочка, не в смысле размеров и округлости, а в смысле – качусь по наклонной плоскости и чувствуется, что набираю повороты, а остановится – не могу. И все окружающее пролетает мимо меня на огромной скорости, не давая за что‑то зацепиться для восстановления душевного равновесия.
Портальный зал порадовал. Нет, не видом на печально знакомого диббука, а наоборот.
Дежурный в порталке встретил меня отстраненно – вежливой, – и не более, – улыбкой, как и положено хорошо обученному, обслуживающему телепортационный зал, персоналу. Прям, как в старые добрые времена моего ежедневного хождения на работу. И главное, никаких приключений на мою многострадальную, в прямом смысле слова, пятую точку. Только я, папина приемная, летающая гантелька и неудачливые рогатые кавалеры – засланцы от деда.
Кстати, ввиду последних полученных мною новостей и достаточного времени для размышлений, встает запоздалый вопрос: с какой целью дражайший дедуля ко мне их посылал?
Желание просто развлечься за мой счет; в наказание провинившимся рогатым подчиненным или же для того; чтобы подтолкнуть моего почти‑что – мужа к более решительным мерам? Зная его, можно решить, что все это вместе взятое.
Ну, дедуля! Ну, манипулятор! А я‑то думала, что еще легко отделалась за шишку,
поставленную ему между рог. А это он у нас так радовался, что у самого все легко пролетело.
Знает же, что я не буду повторно ломиться со сковородой наперевес по одному и тому же вопросу. Вот… жук!
Хотя… Что я там папе обещала по поводу маминой расправы над его рогатостью?
Отмазать? Так не вопрос. А вот деду по этому вопросу я ничего не обещала, а значит… Маме же тоже надо, как‑то пар выпустить. Ведьме гнев в себе держать никак нельзя, он ее изнутри будет есть пока не найдет выход. Так пусть на дедову рогатую голову опустится карающий лобзик, чем на нас потом какая‑то мстительная гадость падёт. Ему полезно тряхнуть стариной и немного поубегать от женского возмездия, и маме легче будет сбросить негатив.
Мысленно представляя, что драгоценный родственник будет, как и я совсем недавно, «бегать вокруг яблонек» от какого‑нибудь аналога «волшебного дрына» в одной маминой руке и лобзика в другой, не заметила, как уперлась носом в чью‑то грудь.
Грудь оказалась не просто так, а шла в комплекте со всем остальным… Белетом. Как он узнал, что я иду по Шеолу к АДу даже спрашивать не буду, ну его. На вопрос не ответит, а любопытство живьем меня потом съест, так что лучше его сразу на корню срубить, ибо чревато.
Куда обычно меня заводило мое любопытство, даже вспоминать не хочется.
* * *
Последние два часа для меня была адом. Нет, я действительно была в АДу, а именно в личном кабинете руководителя отдела СБ, одно из князей АДа и по совместительству моего почти‑что – мужа. Но это совсем другое. Бумажная волокита кого хочешь доконает, а уж в самом месте, где она, эта самая бюрократия, зарождалась, и подавно. Заполнить опросник в пятьдесят листов то еще удовольствие. И главное мои страдания никто за меня на себя взять не может. В АДу с этим делом строго, даже по отношению к руководящему составу.
Естественно мое настроение, находящееся где‑то там, ниже щиколотки, опустилось до отметки «а что у нас в погребе?», потому по окончанию моих мучений и после торжественного вручения эбонитового ужаса лично в руки Бегемоту, как главному завхозу, бескомпромиссное заявление Белета о том, что я остаюсь ночевать у него – взбесило.
Ну да, время позднее. Ну да, я устала. И да, возвращаться домой в столь позднее время и в таком состоянии не стоит. Но он‑то мог и поделикатнее преподнести свою мысль! В общем, мы поругались. Сильно.
Пошвыряв в стену и об пол все, что было не прикручено и не прибито в кабинете, как последняя истеричка, и подхватив сумочку с уже дрыхнувшем там гекконом, рванула к выходу.
Куда я неслась и сколько это длилось – не знаю. Немного поостыв, поняла, что пора выбираться. Я хоть и не опасалась лично за себя, но вот Геша… у него могут быть действительно проблемы. Все же живому существу не место в нижнем мире, тем более так долго. Еще неизвестно, во что ему встанет данное путешествие. Да и местные обитатели, вполне могут захотеть попытаться отобрать лакомый кусочек живой энергии. Пусть даже и крохотной.
Поразмышляв на эту тему, максимально ускорилась и, вылетев из очередного переулка, врезалась… опять в грудь. Не совсем в нашу, в смысле смутно знакомую мне, но не нашу. И все – темнота.
