Текст книги "Хрустальная грань (СИ)"

Автор книги: Ева Элмерз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Заткнись! – прорычал Блейз и ударил кулаком по стене прямо рядом с Грейнджер, но та даже не вздрогнула, усмехаясь.

– Правда глаза режет, а, Забини? – надменно спросила Гермиона не узнавая свой голос, который звучал так твердо и холодно, и удивляя бешеного Забини, который был ослеплён гневом.

– Ещё слово и клянусь ты попадешь в Мунго, грязнокровка, – тяжело дыша, пригрозил мулат, прищурив глаза и только сейчас замечая, что в Грейнджер – нудной заучке, подружке золотого Поттера, что-то изменилось. В её глаза горького шоколада не было даже испуга, а лишь безграничная пустота и надменность. Этот взгляд так напоминал Забини взгляд его любимого Драко. Он увидел в ней его, того, кого никогда не мог понять и собственные мысли испугали его и он поежился, внушая себе, что она не Драко и никогда не станет им, ведь она поганая грязнокровка.

– Ты наивен, Забини. Думаешь, что если ты постоянно будешь рядом с ним он влюбится в тебя и вы будете жить долго и счастливо? – усмехнулась Грейнджер, чувствуя, как волшебная палочка больно утыкается в горло.

– Кру…, – позади послышались шаги и Забини замолк так и не произнеся запретное заклинание.

Прямо позади Блейза стоял Драко Малфой пустым взглядом, наблюдая за картиной, представшей перед ним.

Он почему-то разозлился увидев Грейнджер, прижавшуюся к стене и Блейза, который чуть не произнёс запретное заклинание «Круциатос».

– Какого хрена, Блейз?! Хочешь загреметь в Азкабан ? – начал Малфоя, яростно выпаливая всё, что думает и Гермиона думала хоть бы сюда не пришел Филч иначе все попадут в кабинет директора и Грейнджер поняла, что перегнула палку.

– Драко, она заслуживает этого! И мой отец бы всё замял! – ответил Забини, напоминая Гермионе щенка, которого ругал хозяин за то, что тот нагадил в его тапок. Это маггловское сравнение вызвало улыбку на губах и она тут же её скрыла.

– Разве ты не понимаешь, что она провоцирует тебя и ты поддаешься! И что она, блять, могла сказать такого, что ты хотел применить к ней круциатус?! – разъяренно кричал Малфоя, не понимая причину своего гнева. Да, Блейз был его другом, но он никогда так не защищал его, а может он и не его защищал, а Грейнджер, которая наблюдала за ними?

Забини замолчал, не желая отвечать, он не хотел, чтобы Драко знал о её чувствах, он боялся, что тот его оттолкнет. А если выбирать между быть другом Драко и скрывать правду или сказать Драко правду и стать отвергнутым, мулат выбрал бы первое.

– Забей, Драко, это мои проблемы и я сам в силах с ними справиться, – ответил он слегка расстроенно и и повернувшись он подошёл к Грейнджер.

– Это ещё не конец, – прошептал он, наклонившись к её уху, так чтобы Малфой не услышал его слова.

– Если ещё раз сделаешь подобное, я расскажу твоему любимому о твоих чувствах, – угроза звучала твердо, Гермиона была уверена, что так сделает, поэтому в глазах Забини отразился испуг и он в последний раз презрительно посмотрев на Грейнджер, ушел, оставляя её наедине с ничего не понимающим Драко, который наблюдал за ними нахмурив брови.

– Беги за ним, Малфой, а то он затопит своими слезами весь этаж, – хмыкнула Грейнджер, усмехаясь и лишь тогда, когда Драко оказался рядом сжимая её тонкую шею руками, она поняла, что сказала и осознала, что теряет себя.

Она не дышала, смотря в серебряные металлические глаза, вызывающие дрожь во всём теле.

– Заткнись и не смей говорить и слова о Блейзе, жалкая грязнокровка, – в его глазах мелькнула злость и презрение и он резко отпустил её горло, и она начала тяжело дышать.

Он быстрыми шагами удалился,а Гермиона подняла руки к горлу, понимая, что от стальной хватки парня у неё останутся отпечатки от его ледяным ладоней.

========== 12. ==========

Гермиона понимала, что с каждым днём становится жестокой к людям, и это пугало её. Она без проблем находила слабые места волшебников и давила на них, когда кто-то приставал к ней или шептался, говоря, что даже Поттер и Рон Уизли кинули её, потому что она зазнайка и не умеет веселиться и то, что она жутко скучная и помешенная на книгах.

Гарри печально смотрел на Гермиону, когда та случайно встречалась с ним взглядом в его глазах читалась почти мольба, но Гермионе было ни капли ни жаль, она не хотела мириться с ними, ей итак было неплохо. Она могла за себя постоять.

– Я слышала, что Грейнджер спит с Малфоем и влюблена в него, а он лишь использует её, – прошептала Когтевранка своей подруге, которая сидела рядом с ней за столом.

Гермиона услышала это и почувствовала, как гнев кипит в жилах. Она встала со скамьи и уверенными быстрыми шагами подошла к двум когтевранцам, которые были на 5 курсе и увидев её, сжались смотря со страхом на Грейнджер глаза которой горели огнём.

– Повтори, что сказала минуту назад мне в лицо, – приказала Гермиона, её голос был твердым и ледяным, как айсберг, обжигая своим холодом.

Драко краем глаза наблюдал за Гермионой, думая о том, как она не боясь учителей и нарушая правила не даёт плести о себе грязные сплетни.

Карие глаза Гермионы горели огнём, завораживая Драко, её приоткрыть губы, глубокое вздымающаяся и опускающая грудь, вздернутый, как всегда подбородок. Отличница и любимица учителей превратилась в стерву, готовую дать отпор, постоять за себя в любой ситуации.

Когтевранки молчали, не моргая и смотря на Грейнджер, которая не думала отступать. Учителя смотрели за этой сценой, будто были зрителями в театре, а остальные актёрами, редко они перешептывались и кивали, но не прерывали разборку не понятно почему.

– Повтори! – прорычала Гермиона крепко стиснув зубы и вытащив палочку нацелилась на девушек и их губы задрожали, а в глазах появились слёзы.

Первым с места вскочил Поттер, подбегая к Гермионе и желая остановить её, он не видел в этой холодной девушке свою подругу, которую знал столько лет.

– Гермиона, прошу не делай этого! Это не ты! – кричал Гарри, пытаясь сдвинуть Гермиону с места, но она стояла на месте, будто столб, не слыша Поттера или не желая слышать.

– Гермиона! – очередной крик Поттера и он трясёт её за плечи, и она наконец оборачивается и её карие ледяные глаза зло сверкают.

– Никогда не смей трогать меня! Ты мне больше никто и видимо был никем, раз даже не попытался узнать, как я, всё лишь у меня в порядке, когда я перестала с тобой общаться. Я не желаю слышать тебя, Гарри! Ты, черт возьми, сидел бы на месте, слыша, что тебя обзывают шлюхой и говоря о том, что ты спишь с Малфоем, а он использует тебя?! Сидел бы ты на месте, Гарри?! – она кричала так громко, что казалось будто её голосовые связки сейчас порвутся. Ей было так больно и обидно, и она желала сейчас только одного– одиночества и огневиски.

Грациозно развернувшись на каблуках, она вышла из большого зала, а шокированные ученики не смели сдвинуться с места, лишь один встал из-за стола, идя вслед за гриффиндоркой и имя его – Драко Малфой.

Он знал, куда она так быстро убежала, место, где всё началось. Он понимал Грейнджер, как никто другой и его это пугало он всеми силами пытался оттолкнуть её от себя сделать так, что она ненавидела его так сильно, чтобы он сам не чувствовал себя ничтожеством, делая девушке, которую всю жизнь унижал и оскорблял больно. Да у Драко Люциуса Малфоя есть сердце и оно умеет любить, а он чувствовать.

Когда он зашёл в гостиную старост, то увидел картину, которая развеселила его. Грейнджер сидела на диване, напротив окна и пила его огневиски прямо с горла.

Он ожидал увидеть её в слезах и снова пытающуюся покончить с собой.

– Грейнджер, –протянул Малфой её фамилии, садясь рядом с ней на диван и нагло забирая свою же бутылку огневиски и делая глоток.

– Ты уделала Поттера и тех завистниц, у которых своя жизнь скучная, поэтому и обсуждают твою и мою, – хмыкнул Малфоя, смотря на расслабленную Гермиону.

– Какого хрена ты делаешь здесь, Малфой? – нахмурив брови, грубо спросила Гермиона, взяв бутылку из рук Драко и поднеся её ко рту сделала большой глоток, чувствуя как горло приятно обжигает напиток.

– Считай, что мне тоже хреново и мне нужна компания, – вальяжно развалившись на диване он снова посмотрел на девушку, волосы который растрепались, а галстук и пару пуговиц рубашки были расстегнуты, а мантия вовсе откинута в сторону.

– Мне никогда не понять тебя, Малфой, – простонала Гермиона, закрывая лицо руками и тем самым путая волосы ещё сильнее.

Ей хотелось кричать от безысходности и придушить тех, кто бросал в её сторону косые взгляды.

– Как и мне тебя, Грейнджер,– усмехнулся Драко, наплевав на все свои маски и хоть раз в жизнь, пытаясь быть таким, каким является, а настоящим он был крайне редко, даже с близкими людьми, которых было мало, очень мало.

– Плевать, сегодня мне так хреново, что ты кажешься ещё нормальной компанией, хоть я тебя и ненавижу, – ответила Гермиона, явно находясь под действием алкоголя, который тут же подействовал на неё, делая её расслабленной.

– Мм… Отлично, тогда ты не будешь против этого, – ухмыльнулся Малфой и Гермиона повернулась к нему лицом, смотря с непониманием и мило нахмурив темные брови, а через секунду, он коротко взглянул в карие глаза и накрывал её губы своими, снимая их в грубом поцелуе. Её губы были тёплыми и мягкими, на них ощущался вкус огневиски и чая с корицей, который, по всей видимости, она недавно пила. Он так долго хотел сделать этого, что совсем свихнулся. Разум кричал остановись, но он слушал его, чувствуя как Грейнджер раскрывает губы и начинает отвечать на поцелуй, он зарычал, понимая, что сходит с ума, а во всём виновна кареглазая стерва, которую он ненавидит всеми фибрами души, но прекрасно понимает её, потому что сам такой же, как и она.

Она плохо соображала, не понимала, что целует врага, но этот поцелуй был таким страстным и будоражащим, что она не могла ответить, целуя прохладные губы со вкусом мяты и огневиски, она чувствовала, что обретает смысл жизнь, как бы глупо это не звучало, в этот момент она будто дышала полной грудью , отдавая при этом всю себя.

========== 13. Момент, давший трещину в стенах, выстроенных внутри ==========

Следующее утро стало настоящим кошмаром для Гермионы и Драко.

Грейнджер вскочила с кровати, будто выныривая из воды, тяжело дыша. Ей приснился ужасный сон и она озиралась по сторонам, молясь про себя, чтобы рядом не было Малфоя.

Облегченно выдохнув, Гермиона села на кровать закрывая лицо руками из-за жуткой головной боли, которая давила на мозги. Наколдовав часы, она с ужасом посмотрела на время, поняв, что проспала первый урок.

– Грейнджер, – выходя из комнаты, которую не заметила Гермиона протянул слизеринец. Девушка шокированного посмотрела на Малфоя, который был одет с иголочки.

и будто вчера он не пил вместе с ней и не поцеловал её. Когда Гермиона подумала о последнем её щеки вспыхнули.

– Какого Мерлина ты тут забыл , Малфой?– раздраженно спросила Гермиона, метая карими глазами молнии.

– Грейнджер, если в твоей памяти огромная черная дыра и ты не помнишь, что я такой же староста, как и ты и я имею такое же право здесь находиться, то это твои проблемы, – усмехаясь ответил Малфой. Сегодня он чувствовал себя прекрасно, пустота внутри будто отступила и он не мог найти причину случившегося. Вчера, он черт возьми, поцеловал грязнокровку. Взял и поцеловав. САМ! Но почему же он не сожалеет о этом, почему же он не унижает её, как всегда? Что случилось с Драко Малфоем?

Не совсем понимая, что Драко делает, он подошёл к Грейнджер и встал прямо напротив, и его горячее дыхание обожгло лицо, и она постаралась сделать отойти, но ноги будто приросли к полу. Она завороженно смотрела в серые глаза, видя там не пустоту, как обычно, а нечто большее – Боль и отчаяние?…

Он медленно начал приближаться к её лицу, а она испуганно наблюдала за ним, оцепенев.

Но как только его губы коснулись её, касаясь совсем нежно и мимолётно, он резко отпрянул и выругавшись, большими шагами преодолел расстояние до двери и вышел из гостиной старост, оставляя Гермиону в полном непонимании.

***

Сидя в большом зале на ужине, Гермиона лениво ковырялась в своей тарелке, не съев абсолютно ничего. Почувствовав пронзительный взгляд Гермиона подняла глаза и встретилась с зелёными очами Рона Уизли, который смотрел на неё с упрёком?

Проигнорировав этот взгляд, Гермиона встала из-за стола и ушла прочь, чувствуя себя ничтожеством. Все смотрели на неё, кто-то с ненавистью, кто-то с завистью, кто-то с упрёком и Грейнджер не понимала почему ей обращено всё внимание.

– Гермиона! – позади раздался крик Гарри Поттера и Гермиона замерла, остановившись, а через минуту перед ней появился зеленоглазый парень, переводя дыхание.

– Чего тебе, Гарри? – холодно спросила Гермиона, хмуря темные брови и скрещивая руки на груди.

Она смотрела на Поттера так, будто он никогда не был её лучшим другом, будто он был виновен в том, что она потеряла родителей.

– Все обсуждают тебя, Гермиона и,..– он замолчал и Гермиону это насторожило. – И Малфоя. Кто-то пустил слух о том, что вы спите, – с сожалением рассказал Гарри и щеки Гермионы вспыхнули от гнева.

– Ты снова хочешь узнать правду, Гарри? – тон Гермионы был ледяным, а вопрос звучал твердо.

– Гермиона, я верю тебе правда, но ты всегда можешь поделиться со мной,… с нами. Рон переживает, как и я. Ты же наша подруга, Герм, – проговорил Гарри мягко и с пониманием, желая вернуть лучшую подругу. Он чувствовал себя виноватым.

– Я не трахаюсь с Малфоем. И вы мне уже давно не друзья, – выплюнула Гермиона так, как это делал Малфоя и смерив Гарри презрительным ледяным взглядом карих глаз, развернулась и ушла, оставляя Поттера в полном смятении и непонимании. Он не мог понять, что случилось с той Гермионой, которая была из с Полном лучшей подругой. Никто не мог этого понять, кроме Драко Малфой, который сходил с ума, как и та чья жизнь была им спасена.

***

Она стояла на астрономической башне, дрожа от холода и тихо плача. Сегодня был её восемнадцатый день рождения и , конечно же, о нем все забыли. Ни единого поздравления, ни одной мягкой, согревающей всё внутри улыбки, абсолютно ничего, кроме пустоты вокруг и внутри.

Нет, она не хотела бы, чтобы все поздравляли её, лишь из-за того, что она подруга Золотого мальчика и одна из золотого трио, спасшего мир.Она ненавидела эти фальшивые улыбки, эти лживые слова, такие ласковые, что злость всегда брала вверх.

Почему всё вокруг фальшиво?

Одинокая слеза скатилась по бледной щеке и Гермиона всхлипнула, её плечи подкрашивали, а волосы развивал порывистый ледяной ветер.

– Грейнджер, только не говори мне, что ты вновь хочешь попытаться сдохнуть, я не собираюсь становиться соучастником, у меня итак дерьма дохуя, – насмешливый и такой надменный голос парня, чьё имя Драко Малфой, нарушило тишину и Гермиона подскочила месте и обернулась, смотря на парня глазами полными слёз.

Ей было так больно. Нет, не от слов Малфоя, они как раз таки отвлекали от боли внутри, а больно оттого, что Малфой был единственным, кто не притворялся и был абсолютно честен перед ней. Никаких фальшивых вежливых улыбок, как полагается аристократу, никаких фальшивых ласковых слов. Никакой фальши. Он был чист. Он всегда говорил то, что думал и хотя порой было обидно в прошлом, Гермиона понимала, что он тот человек, который всегда будет говорить чем правду, всю правду, без фальши.

– Черт, Малфой. Знаешь, я рада, что ты пришел, – улыбка скользнула на лице Гермионы, она говорила тихо. Она говорила правду. Правду, которую так сильно боялся услышать Драко. Он вздрогнул, но не подал виду, что удивлен или же шокирован, а если быть точнее испуган.

– Ты случаем не больна? Мне кажется, ты бредишь, Грейнджер, – очередные слова, которые Драко довались так больно, отдавая по сердцу, которого казалось

бы не должно быть у такого как он.

Но оно есть, и сейчас слишком часто бьётся в груди.

– Ты не заденешь меня этим, Малфой. Попробуй что-нибудь посложнее, – ухмыльнулась Гермиона, собирая волнистые каштановые волосы в хвост и открывая виду парня своё бледное узкое лицо с высокими скулами и синяками под глазами.

Он подошёл ближе и оказавшись рядом с ней, взял её лицо в свои ледяные руки за подбородок, второй рукой он нежно дотронулся по мокрой щеки и погладил её большим пальцем, наслаждаясь мягкостью и нежностью кожи. Гермиона прикрыла глаза, наслаждаясь таким грязным прикосновением врага, но это ей черт возьми нравилось.

– С днём рождения, Грейнджер, – Девушка открыла глаза и увидела в руке Драко письмо, на котором были написаны два слова «Любимой дочери».Слезы вновь побежали по бледному лицу и Гермиона взглянула на Драко, чье лицо также оставалось непроницаемым, а внутри него творился самый настоящий ураган.

Он отрицал. Отрицал это так долго, что забывал обо всём, даже такой элементарном, как сон, всё время думая о той, которую всю жизнь оскорблял и унижал, о той, которая не уступала ему ни в этой перепалке, о той, которая могла дать отпор, когда Драко доводил её и она злилась, метая молнии своими прекрасными карими глазами, которые стали для Малфоя неотъемлемой части его собвеннной жизни.

Он не хотел признаваться себе в том, что зависим от Грейнджер, что беспокоиться о ней, ревнует, черт побери!

Он не хотел признаваться себе в том, что любит её и это сводило его с ума, делая безумным.

Но она не должна была знать этого, это была его слабость. Его слабость под названием Гермиона Грейнджер.

Кареглазая медленно, дрожащими тонкими пальцами взяла из рук Драко письмо, которое оставили её родители перед смертью, которые попросили его – Малфоя – передать письмо их дочери. Он видел слёзы на глазах её матери, видел, как она боролась с болью, он видел, как со страданием смотрел на него её отец, лишь бы не закричать от жуткой боли, причиненной круциатусом. Он смотрел на него – Драко– с надеждой и парню стало настолько больно оттого, что родителям чертовой заучки Грейнджер грозит смерть от рук чокнутых пожирателей, но ничего не мог поделать, иначе бы сдох сам от их рук.

Ему было настолько противно от самого себя в тот момент, что захотелось разгромить свой Чертов мэнор, лишь бы не видеть пожирателей, Волан-де-Морта, убийств, пыток, не слышать криков. Но самое ужасное было то, что он тоже стал пожирателем. Страх за родителей, за семью был слишком сильным. Он был хитёр и умен, когда близким не грозила опасность, поэтому никогда и никого не убивал, всё делали за него. Всё миссии, на которые посылал его Волан-де-Морт были исполнены другими, Драко лишь наблюдал со стороны, ненавидя себя.

Сейчас он наблюдал, как Грейнджер аккуратно открыла письмо и начала читать его, обливаясь слезами, а когда она закончила читать его через несколько минут, то прикусила нижнюю губу, чтобы не завыть во весь голос. Это было прощальное письмо её родителей, их почерк был корявым и не совсем понятны, а бумага была неровной и некоторые словами рассплыты – они плакали, когда писали это. Они умирали, но продолжали писать письмо.

– Это не ты убил их, Малфой. Я всегда это знала, – голос Гермионы звучал твердо, но в конце дрогнул и карие глаза наполненные болью и слезами, встретились в серыми, которые смотрели прямо в её душу с такой нежностью, что Гермиона не сразу поняла, что перед ней Драко Малфой.

– Прости, я не смог их спасти, – он говорил тихо. Он никогда не извинялся. Сердце бешено билось в груди, ему было больно смотреть на Гермиону, которая пыталась не показывать свою боль, свою печаль. Она пыталась быть сильной, даже после того, что происходит с ней.

– Я знаю, я знаю это, Драко. Ты не представляешь, как я благодарна тебе за всё, и сейчас мне совершенно наплевать, что будет дальше, какую маску ты наденешь завтра, какие оскорбления посыпятся в мой адрес. Мне наплевать на всё это. Я знаю, что ты не такой, Малфой и тебе не убедить меня в обратном, так что просто заткнись и не пытайся всё испортить, – она закончила свою речь печально улыбнувшись и резко обнимая Драко, прижимаясь к такому же холодному телу, но это сейчас было неважно. Он обнял её в ответ и она удобно устроилась на его плече, а он поглаживал её по спине.

Этот момент был первым моментом, который дал трещину в ледяных стенах, которые они выставили вокруг себя.

========== 14 ==========

Они стояли, обнявшись и слушая биение собственных сердец. Каждый думал о своём.

Ветер продолжал завыть на улице, а с небес уже лился мелкий колючий и такой ледяной дождь.

– Ты глубоко ошибаешься, Грейнджер, – не желая признавать то, что она права, тихо сказал парень шумно выдыхая.

– Нет, это ты скорее заблуждаешься в самом себе , Драко, – твердо ответила Гермиона, положив парню руки на плечи и смотря прямо вглубь серых глаз. Он вздрогнул, когда услышал своё имя в её устах, она почувствовала это, но не предала значения. – Скоро ты не сможешь так просто снимать маски, они станут частью тебя, твоей жизнью и тогда будет по-настоящему страшно, – на выдохе продолжила кареглазая, а Драко слушал её не дыша, и не двигаясь. Он знал, что она права, но ничего не мог с этим поделать. Прошлое было слишком больным и Драко всеми силами скрывал его ото всех. Но порой во снах, когда он забывал выпить зелье сна без сновидений ему снились те страшные картины прошлого. Ему снился мерзкий чокнутый мужчина – Пожиратель смерти, который едва не изнасиловал его однажды. У него бы это получилось, если бы не мать, которая ловко управилась с ним. В тот момент он беззвучно плакал, как и его мать, а после она просто подошла к нему и обняла, успокаивая, поглаживая по светлым спутанным волосам.

Этот день Драко запомнил навсегда. Этот день был один из его самых ужасных кошмаров. День, который сломал его.

– Я знаю, Грейнджер. Я черт возьми это знаю, – он признался, говоря совсем тихо и монотонно без эмоций, но если прислушаться, можно было услышать боль в его словах.

Карие глаза сверкнули и в них появились слёзы.

– Итак, раз сегодня день откровений и примирения, то и я дам тебе совет, – привычная ухмылка скользнула на его лице. – Продолжай жить дальше. Именно жить, а не существовать. Наплюй на всех этих лицемеров, жалких шлюх, которые плетут о тебе невесь что, своём Уизли и золотом Поттере. Забудь о них, живи ради себя.

«и меня,»– хотелось добавить Драко, но он замолк, всматриваясь в карие глаза, которые смотрели с безысходностью.

– Я не могу, Малфой. Мне чертовски трудно одной сейчас, после всего этого, я не чувствую себя живой, – она говорила правду, она не могла жить так, как живёт сейчас.

– Ты можешь всё, Грейнджер, запомни это, – он сказал это так твердо и уверенно, что Гермиона поверила в его слова и слабо улыбнулась.

Его взгляд зацепился за кольцо, подаренное им на Рождество, и он улыбнулся, та искренне и так тепло, что Гермиона не могла этого не заметить.

– Зачем ты подарил мне его, Малфой? – желая узнать правду, спросила Гермиона, хмуря брови, будто думая о чём-то важном. Вопрос звучал слегка грубо, но Драко не заметил этого.

– Пожалуй, на сегодня откровений хватит, – он рассмеялся. Тихо и хрипло, и внутри Гермионы разлилось тепло, будто Драко был её лучшим другом или просто кем-то близким.

– Какого хуя тут происходит?! – раздался голос юноши позади и Малфой узнал по голосу Блейза Забини. Обернувшись Гермиона и Драко увидели удивлённого и шокированного парня, который закипал от злости.

Гермиона наслаждалась. Да, черт возьми, ей нравилось то, что Драко был с ней, а не с тем, кто любит его! Да она черт возьми была счастлива! И даже долбанный Блейз не испортит этот день.

– Уходи отсюда, Забини, – резко сказала Гермиона с усмешкой на губах, делая шаг вперёд и с высоко поднятой головой смотря на мулата.

– Драко, чё за хуйня? Ты и Грязнокровка? Мм. Выходит слухи-то не врут, – поддельно спокойно ответил мулат, смотря на Драко, который был совершенно спокоен и расслаблен. Он знал, что Гермиона уделает его на раз, два.

– Ты наивен, Блейз, – хриплый, тихий голос Драко нарушил минутную тишину и Забини вопросительно посмотрел на него, не понимая, что тот имеет в виду.

– Обливэйт! – выкрикнул Драко, прицелившись на парня, стирая его воспоминания о произошедшем только что.

«Прости, Блейз, но ты не в моём вкусе и о том, что я люблю Грейнджер никто не должен узнать. Она не заслуживает унижения».

Он не понял, что сказал только что в своих мыслях. Он предпочел не воспринимать это, потому что это чертовски пугало слизеринского принца.

Блейз лежал без сознания на ледяном полу.

– Драко, какого черта?! Что ты творишь??? Сейчас придет директор и остальные профессора, уходи сейчас же! – Гермиона кричала, она волновалась за парня и ничего не могла с эти поделать.

Он видел это, и понимал, что не безразличен ей, но она всё также ненавидит его. Ненавидит его грязные прикосновения, как и она его, но не может оттолкнуть.

– Нет, – голос осип, и звучал жалко. Он не сдвинулся с места, а через несколько минут на астрономической башне.

Когда Макгонагалл посмотрела на двух подростков, а после на бессознательное тело Блейза, её глаза расширились.

– Что здесь произошло? – Спокойно спросила женщина, но её волнение так и скользило в словах.

– Я применила заклинание «обливэйт», – уверенно и быстро ответила Гермиона, пока Драко находился в своих мыслях.

Она молча посмотрела на него с мольбой, чтобы он не портил свою жизнь ещё больше и он кивнул, чтобы никто не увидел, а его губы прошептали беззвучно «спасибо».

– Мисс Грейнджер? Как же так? Что с вами такое? – начала женщина, задавая вопросы и смотря на Гермиону с сожалением, но её лицо оставалось безучастным.

– Это правда, Мистер Малфой? – спросила директор, обращаясь к Драко и тот сдавленно кивнул, чувствуя угрызения совести?… В горле пересохло и он сглотнул вязкую слюну, отвечая:

– Да, мисс. Я пришел на крик и обнаружил Блейза в таком состоянии, а вы пришли сразу же и я не успел ничего сделать, – что-то, а врал Драко искусно и женщина поверила ему, А Гермиона облегчённо выдохнула, поняв, что Драко не грозит опасность.

– Мисс Грейнджер, прошу пройдёмте за мной, – сказала женщина твёрдо и обернулась, но всего на секунду, обращаясь к Малфою.

– Отнесите вашего друга в больничное крыло, там ему поможет Мадам Помфри, – приказала директриса и Драко сдавленно кивнул, смотря на Гермиону, чей день рождения был испорчен.

Он в последний раз взглянул в холодные карие глаза и перекинув Забини через плечо, ушел, а Гермиона последовала за директрисой, отбывать наказание за то, чего не делала.

Она поняла, что совершила лишь тогда, когда Драко ушел и пытаясь убедить себя в том, что это всего лишь жалость, она пришла к совершенно иному. В уголке сознания вдруг мелькнуло «а ненавижу ли я его сейчас?», но ответа на этот вопрос она не смогла найти и поэтому продолжила слушать длинные поучительные нотации Макгонагалл и вопросы, на которые она отвечала однозначно и не точно, а если быть точнее она врала. Врала не хуже, чем Драко, хотя раньше вовсе не умела это делать.

А Драко всю оставшуюся ночь провел на той самой астрономической башне,выкуривая одну сигарету за другой и не понимая “какого хрена Грейнджер взяла всю вину на себя?”, но ответа на этот злосчастный вопрос в голове он так и не нашел, раздраженно сжимая тонкими аристократическими пальцами сигарету и нервно делая одну затяжку за другой.

========== 15. ==========

Гермиона Грейнджер стоит неподалеку от озера. В руках она сжимает письмо от родителей, по ее щекам скатываются слезы, оставляя мокрые соленые дорожки. Руки дрожат, ноги подкашиваются.

“Малфой прав, я жалкая”, – проносится в мыслях и девушка падает на колени, разбивая их в кровь, наплевав на всё, наплевав на всех.

Кудрявые волосы развивает порывистый ветер, проникая под кожу, заставляя чувствовать себя такой холодной и такой неживой.

Она прижимает письмо к груди и кричит, кричит так громко, что крики эхом бьёт по ушам. Ей больно, так больно, как не было никогда. Она кричит от безысходности, от пустоты внутри, от фальши, заполняющей её.

– Грейнджер, – позади раздаётся хриплый тихий голос и Гермиона знает, кому он принадлежит, но даже не оборачивается, тихо плача.

Он подходит к девушке и садится рядом с ней на камни, а после протягивает руки и обнимает её, прижимая к себе. Он чувствует, как дрожит её тело, как она плачет, как протягивает свои тонкие руки и обнимает его в ответ, утыкаясь лицом в его грудь.

Он знает, как ей больно. Он знает. что она сейчас чувствует. Он сам прошел через всё это.

– Ты справишься, Гермиона, – прошептал он тихо, гладя девушку по спутанным каштановым волосам. Он не обратил внимание на то, что назвал гриффиндорку по имени. Сейчас он лишь хотел одного – забрать всю её боль, чтобы не видеть её слез. не видеть, как она страдает, как прячет боль за масками, как это делает он сам.

– Скажи, что ненавидишь меня, Малфой, – она говорит так тихо, будто на грани жизни и смерти. Она будто умоляет его сказать эти слова, но он не может. Почему?.. Потому что это не так?..

Она поднимает карие красные от слез глаза и смотрит на него, как бездомный маленький котенок.

Серые глаза встречаются с карими и она не дышит, смотря в теплые глаза, в которых видит нежность?..

Он подносит руку к её мокрой щеке и проводит по ней большим пальцем, так мимолётно, так нежно, будто они никогда не были врагами, будто не ненавидили друг друга семь чертовых лет. А может всё это была лишь игра для других и для себя? Может они пытались отрицать чувства, скрывая их за поддельной ненавистью?..

– Давай же, Малфой! Скажи это!! – её голос срывается на крик отчаяния. Ей больно. Больно от того, что он играет. А играет ли?..

Ей больно от того, что она не может сказать того же.

– Ты просишь невозможного, – он ухмыляется, не так, как обычно, а как-то грустно и заправляет выбившуюся прядь каштановых волос за ухо.

Она смотрит на него с непониманием, а после тяжело вздыхает, по щекам начинают скатываться слёзы.

– Ты играешь. Хочешь снова растоптать меня, унизить, потому что я Чертова грязнокровка, Малфой!? Забыл?! – она кричит, кричит и плачет, отталкивая его от себя, грубо и поднимаясь на ноги.

Сердце Малфоя пропускает удар, по спине пробегают мурашки, а в глазах мелькает страх?..

Она смотрит на него сверху вниз. Её колени разбиты в кровь, густая бордовая жидкость капает с колен, но она не замечает, будто вовсе не чувствует боли, пухлые губы искусаны до крови, а карие глаза мечтают молнии.

– Ты нихуя не понимаешь, Грейнджер, – его голос дрожит, он поднимается на ноги и встаёт прямо напротив неё, на расстоянии вытянутой руки.

Он чувствует вину?..

– Объясни, я на настолько тупая, Малфой, – спокойный и такой пугающий тон, который не представляет ничего хорошего.