Текст книги "Эпоха человека: риторика и апатия антропоцена "
Автор книги: Эва Бинчик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Философия и задачи антропоцена
Хотя антропоцен, по мнению многих исследователей, чьи имена приведены ниже, таит в себе исключительную опасность, поскольку грозит вывести все системы нашей планеты из равновесия, в котором они оставались на протяжении периода голоцена, это не означает, что ранее темы уничтожения окружающей среды и влияния на нее человека, которое достигло неслыханных масштабов, не поднимались. Специалисты по истории окружающей среды подчеркивают, что подобная озабоченность сопутствует нам по меньшей мере со времен промышленной революции. Проблематикой эксплуатации и разрушения природы занимались, в частности, представители экофилософии и экологической этики, изучающие вопросы устойчивого развития, пределов роста и глобальной ответственности. И все же разговор об антропоцене происходит несколько обособленно, а может быть, в невольном отрыве от прежних философских рассуждений на тему опасностей, грозящих окружающей среде. Удивительно, что участники дискуссии об антропоцене редко обращаются к традиции экофилософии и экологической этики.
Между тем исследования в области экофилософии и экоэтики сосредоточены именно на проблеме взаимоотношений человека и окружающей среды, сопряженных с ними ценностей, обязательств и норм, регулирующих такие отношения3737
См., например, Piątek Z. Ekofilozofia. Kraków: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellońskiego, 2008; Tyburski W. Dyscypliny humanistyczne i ekologia. Toruń: Wydawnictwo Naukowe UMK, 2013.
[Закрыть]. Экофилософия «по-новому определяет симбиотические отношения человека и Природы», опираясь на знания естественных наук (теории эволюции, этологии, экологии)3838
Piątek Z. Ekofilozofia. S. 23.
[Закрыть]. Экоэтика пытается решить такие задачи, как разработка принципов гармоничного сосуществования с природой, воспитание уважения к природе, умения высоко ценить то, что создано природой, ее эстетику, осознания ответственности перед ней. Как самостоятельные дисциплины экофилософия и экоэтика сформировались в 70‐е годы ХХ века, хотя размышления на эти и смежные темы уходят корнями глубоко в историю3939
Среди мыслителей, внесших наиболее заметный вклад в формирование традиции экофилософии и экологической этики, можно назвать Ральфа У. Эмерсона, Генри Д. Торо, Альдо Леопольда, Холмса Ролстона III, Пола У. Тейлора, Альберта Швейцера, Арне Несса и Генрика Сколимовского.
[Закрыть].
Как будет видно из шестой главы, участники дискуссии об антропоцене весьма сдержанно относятся и к парадигме устойчивого развития. Между тем философия устойчивого развития – одна из главных областей экофилософии и экологической этики. Напомним: заседание ООН, прошедшее в 1972 году в Стокгольме, стало первой международной конференцией по охране окружающей среды, и именно тогда была сформулирована идея, позже легшая в основу концепции так называемого устойчивого, стабильного, непрерывного (англ. sustainable) развития4040
Первым документом ООН, посвященным проблеме деградации окружающей среды, был доклад Генерального секретаря ООН У Тана под названием «Человек и его среда» (1969).
[Закрыть]. В 1987 году Всемирная комиссия по окружающей среде и развитию, созданная четырьмя годами раньше, опубликовала доклад «Наше общее будущее» (Our Common Future)4141
Brundtland G. H. Our Common Future. Report of the World Commission on Environment and Development. Oxford: Oxford University Press, 1987.
[Закрыть], который имел революционный характер и в котором были обозначены принципы устойчивого развития. В первую очередь это принцип справедливости по отношению к представителям своего и других поколений. Он заключается в том, что устойчивое развитие не должно лишать нынешние и будущие поколения возможности удовлетворять свои потребности, поэтому предполагает борьбу с проблемами нищеты и неравных экономических условий4242
Papuziński A. Filozofia Raportu Brundtland // Sadowski R. F., Łepko Z. (red.). «Theoria» i «praxis» zrównoważonego rozwoju. 30 lat od ogłoszenia Raportu Brundtland. Warszawa: Towarzystwo Naukowe Franciszka Salezego, 2017. S. 132.
[Закрыть]. Идея устойчивого развития включает в себя задачу сохранения экологической стабильности, задачу дальнейшего экономического развития с учетом его воздействия на окружающую среду и справедливость по отношению к представителям своего и других поколений4343
Tyburski W. Dyscypliny humanistyczne i ekologia. S. 83–91.
[Закрыть]. Как ясно из сказанного, речь идет о единстве социальной, природной и экономической систем.
Принципы устойчивого развития и глобальной ответственности стали предметами международной дискуссии на «Саммите Земли» – конференции ООН, состоявшейся в 1992 году в Рио-де-Жанейро. Этика глобальной ответственности формируется благодаря размышлениям на тему все более заметного влияния и мощи человека в эпоху индустриальной цивилизации, символом чего может служить появление оружия массового поражения. Она обращается к проблематике опасности, угрожающей цивилизации4444
Ciążela H. Problemy i dylematy etyki odpowiedzialności globalnej. Warszawa: Wydawnictwo Wyższej Szkoły Pedagogiki Specjalnej im. M. Grzegorzewskiej, 2006. S. 52 n.
[Закрыть]. Глобальная ответственность – это ответственность за сохранение человеческого рода на планете сейчас и в будущем. Идея глобальной ответственности связана с вопросом о том, кто является субъектом ответственности (обобщенное глобальное «мы») и какими должны быть масштабы деятельности и границы свободы этого субъекта (ответственности «за»), равно как и о том, какие организации должны регулировать эту ответственность на мировом уровне (ответственность «перед» природой или будущими поколениями4545
О формировании идеи ответственности за будущие поколения см. Birnbacher D. Verantwortung für zukünftige Generationen. Stuttgart: Reclam, 1988.
[Закрыть]).
Теоретическую основу экофилософии составляют не только принципы устойчивого развития, но также принципы этики ответственности и осознанного самоограничения Ханса Йонаса и макроэтики взаимной ответственности Карла-Отто Апеля и Пета Стридома4646
Об этом я писала раньше в работе, посвященной контролю нежелательных последствий научно-технического прогресса: Bińczyk E. Technonauka w społeczeństwie ryzyka. Filozofia wobec niepożądanych następstw praktycznego sukcesu nauki. Toruń: Wydawnictwo Naukowe UMK, 2012. S. 271–375.
[Закрыть]. Можно сказать, что это оптимистическая философия, потому что она рассматривает возможности дальнейшего, целостного социально-экономико-экологического развития. Такого рода развитие она считает стратегически осуществимым.
Как мы увидим, для постэкологической философии антропоцена характерна иная риторика. В ней по-другому расставлены акценты. Прежде всего это философия почти наверняка неотвратимой климатической катастрофы и неспособности регулировать состояние планеты. Ее главная тема – необратимые потери и навсегда упущенные шансы XXI столетия. Эту философию в большей степени можно назвать экзистенциальной, и в ней сильнее ощущаются драматические и даже эсхатологические настроения, чем в экологической философии и этике ХХ века.
Что касается проблемы изменения климата, к сожалению, философских работ, которые затрагивали бы ее непосредственно, не слишком много (как в Польше, так и в других странах). Между тем она, несомненно, представляет собой важную для эпохи антропоцена теоретическую задачу, причем сопряженную с вопросом, к чему мы движемся – к революции или к разрушению4747
Schönfeld M. Field, Being, Climate. Climate Philosophy and Cognitive Evolution // Irwin R. (ed.). Climate Change and Philosophy. Transformational Possibilities. New York: Continuum, 2010. P. 21–23.
[Закрыть]. Причина подобного положения вещей заключается, безусловно, в периферийном положении экофилософии, равно как и проблемы дестабилизации климата в самой этой дисциплине4848
Тема дестабилизации климата, увы, оказалась отодвинута на второй план и в академических программах по этике науки и техники. Так продолжалось по меньшей мере до 2010 года! Как отмечено в одном из исследований программ по дисциплинам, изучающим связь науки, техники и общества, в пяти англосаксонских странах тема изменения климата упоминалась всего четыре раза в документах общим объемом 1031 страница. Elshof L. Changing Worldviews to Cope with a Changing Climate. P. 105–106.
[Закрыть]. Сейчас экофилософию воспринимают как направление, отстающее от основного потока философских исследований4949
См. Plumwood V. Nature in the Active Voice // Irwin R. (ed.). Climate Change and Philosophy. Transformational Possibilities. New York: Continuum, 2010. P. 34.
[Закрыть]. Кроме того, философия окружающей среды не уделяет должного внимания проблеме климатической катастрофы. Первое заседание Американского философского общества, посвященное проблеме климата, состоялось лишь в 2008 году. Однако следует отметить, что внимание философов привлекли этические вопросы, связанные с дестабилизацией климатических условий5050
См. http://faculty.cas.usf.edu/mschonfe. См., например, Coward H., Hurka T. Ethics and Climate Change. The Greenhouse Effect. Ontario: Wilfred Laurier University Press, 1993; Gardiner S. M. Ethics and Global Climate Change // Ethics. 2004. Vol. 114. P. 555–600; Garvey J. The Ethics of Climate Change. London: Continuum, 2008; Gardiner S. M. et al. Climate Ethics. Essential Readings. Oxford: Oxford University Press, 2010; Broome J. Climate Matters. Ethics in a Warming World. New York: W. W. Norton, 2012; см. также журнал Climate Philosophy Newsletter, издававшийся в 2007–2012 годах.
[Закрыть].
Насколько мне известно, в обширном корпусе польской литературы по экофилософии и этике окружающей среды пока отсутствуют философские исследования на тему антропоцена. Немного на сегодняшний день и философских работ, предметом которых является проблема изменения климата. Об этико-правовых аспектах климатических изменений пишет Малгожата Каневска5151
Kaniewska M. Etyczno-prawne aspekty zmian klimatycznych. Józefów: Wydawnictwo Wyższej Szkoły Gospodarki Euroregionalnej im. Alcide de Gasperi, 2017.
[Закрыть], которая рассматривает существующую на сегодня литературу по этике климата и климатических изменений.
Если говорить о мировой литературе, то в области философии климатических изменений исключением можно назвать работы Рут Ирвин, философа из Новой Зеландии. Она исследует проблему климатической катастрофы в политическом контексте, используя при этом отдельные категории философии Мартина Хайдеггера5252
Irwin R. Heidegger, Politics and Climate Change. Risking It All. London: Continuum Press, 2008; Irwin R. (ed.). Climate Change and Philosophy. Transformational Possibilities. New York: Continuum, 2010.
[Закрыть]. В рамках традиции аналитической философии заслуживающим внимания исключением является и подход американского философа Стивена М. Гардинера, с точки зрения которого изменение климата наносит сокрушительный удар по морали5353
Gardiner S. M. A Perfect Moral Storm. Climate Change, Intergenerational Ethics and the Problem of Moral Corruption // Environmental Values. 2006. Vol. 15. P. 397–413; Gardiner S. M. A Perfect Moral Storm. The Ethical Tragedy of Climate Change. New York: Oxford University Press, 2011.
[Закрыть]. Во второй главе я подробнее остановлюсь на его позиции.
Тема антропоцена вызвала интерес и у философов – прежде всего, как мы увидим, у авторов, связанных с традицией философии науки и техники, среди которых уже упомянутый Бруно Латур, Донна Дж. Харауэй и Изабель Стенгерс. Датский философ Сверре Раффнсёе, занимающийся изучением мысли Мишеля Фуко, в небольшой работе «Философия антропоцена. Поворот к человеку» (Philosophy of the Anthropocene. The Human Turn) пишет об антропоцене как эпохе очередного – несмотря ни на что – гуманистического поворота5454
Raffnsøe S. Philosophy of the Anthropocene. The Human Turn. Hampshire, New York: Palgrave Macmillan, 2016. P. viii n.
[Закрыть]. По мнению Раффнсёе, идея антропоцена указывает на изменение отношений между людьми и нечеловеческими субъектами (другими видами и Землей). Поскольку в эпоху антропоцена мы пытаемся одновременно дать новые определения человеку, интенциональности и материальному, нам не хватает традиционных понятий, и возникает потребность в новом словаре. Однако, как утверждает Раффнсёе, мы по-прежнему ориентируемся именно на человеческие категории.
Полагаю, наиболее точную интерпретацию этой проблемы мы находим у Латура. В своем докладе для Американской антропологической ассоциации он подчеркивал, что идея антропоцена – прежде всего прекрасный подарок представителей точных наук ученым-гуманитариям5555
Latour B. Anthropology at the Time of the Anthropocene.
[Закрыть]. Как мы увидим дальше на страницах этой книги, другие авторы разделяют это мнение. В рамках концепции антропоцена ключевым становится вопрос о масштабах влияния и ответственности человека (и поэтому Раффнсёе отчасти прав). Ответственное отношение должно строиться на указанных причинно-следственных связях. В этом плане дискуссия о homo sapiens как виде, имеющем геологическое значение, неизбежно упирается в необходимость осознать проблему ответственности человека за облик планеты. Это существенно поднимает престиж гуманитарных наук, экофилософии и экологической этики, равно как и самой дискуссии об антропоцене.
Структура работы
Книга состоит из введения, девяти глав, заключения, трех приложений, именного указателя и библиографии. Приложения «Спор о названии» и «Словарь антропоцена» выполняют также функцию указателя понятий. Первая глава полностью посвящена проблеме изменения климата. Дискуссия об антропоцене не состоялась бы, если бы не проблема климатической катастрофы, которая год от года встает все более остро и грозит все более страшными последствиями. Поэтому я начинаю с изложения сути данной проблемы и истории ее осознания, останавливаясь и на том, как человечество получает надежную информацию об изменении климата.
Во второй главе я объясняю, почему, на мой взгляд, несмотря на значительные усилия сотен исследователей, политиков и активистов, в XXI веке климатическая политика зашла в тупик. Даже Парижское соглашение по климату нельзя считать достаточным основанием для надежды. В этой главе речь пойдет об антропоцене как эпохе апатии, а также об институциональных, когнитивных, психологических и эмоциональных предпосылках, заставляющих людей отрицать, что планета находится в опасности. Почему попытки начать разговор об изменении климата почти всегда оборачиваются неудачей? Кроме того, здесь я говорю о чувстве вины, которое испытывают рядовые граждане, и привожу свидетельства беспомощности ученых, подавленных тем, что политики не принимают действенных экономических мер по снижению выбросов углекислого газа.
В третьей главе я прослеживаю формирование дискуссии об антропоцене. На начальном этапе ее участники пытались в первую очередь ответить на вопрос, действительно ли мы вступили в эпоху антропоцена. Как мы увидим, отвечая на этот вопрос, необходимо учитывать методологическую специфику стратиграфии. Если мы хотим объективно судить об антропоцене, следует обратить внимание и на данные науки о Земле как системе, определяющей так называемые планетарные границы, от соблюдения которых зависит сохранение известных нам форм жизни. Спор о начале антропоцена был связан с дискуссией о подходящем названии для новой геологической эпохи, которую констатировали представители естественных наук. Как я постараюсь показать, обе дискуссии носят нормативный и даже идеологический характер, непосредственно затрагивая вопрос ответственности и вины, обусловленных радикальными изменениями, которые грозят вывести различные системы нашей планеты из равновесия, отличавшего эпоху голоцена.
В четвертой главе я ввожу ключевые понятия, составляющие уникальный словарь антропоцена. Как и сама дискуссия об эпохе человека, этот словарь носит междисциплинарный характер. В нем фигурируют такие понятия, как «постприрода», «климатический разрыв», «Гея», «адаптационный апартеид», «климатическая справедливость», «климатический долг», «экологические права человека», «непоправимый ущерб», «геоистория», «плантациоцен» и «непрерывный апокалипсис». Также в четвертой главе я рассмотрю принципиально важные для дискуссии об антропоцене вопросы критики антропоцентризма, активности человека и природных факторов.
В пятой главе обрисован обширный диапазон тем, обсуждаемых в рамках дискуссии об антропоцене. Прежде всего я вступаю в спор с технооптимизмом и картиной так называемого благого и даже прекрасного антропоцена, характерными для экомодернизма, равно как и с присущей ему безапелляционной критикой, которая, в частности, исходит от исследователей, отстаивающих экономическую концепцию построста. Картину дополняют размышления о капиталоцене и метаболизме Земли. Кроме того, в этой главе я остановлюсь на некоторых нюансах чрезвычайно важного для меня разговора об умеренном, смиренном антропоцентризме, с точки зрения которого необходимость взять на себя ответственность следует уже из тех власти и силы, которыми обладает человек.
В шестой главе речь пойдет о том, что в XXI веке экологическим проблемам не уделяют достаточного внимания. Это следствие преобладающих в публичном дискурсе пагубных метафор, теоретических принципов, понятийных установок и ошибочных мер, из которых складывается история деятельности по охране окружающей среды во второй половине ХХ века. Участники дискуссии об антропоцене подчеркивают недостатки парадигмы устойчивого развития, оппоненты которой называют ее всего лишь видимостью, не предполагающей постановки конкретных этических вопросов в отношении преобладающих экономических моделей. Как я постараюсь показать, чтобы выйти из климатического тупика, необходимо скорректировать международное торговое право, которое позволяет транспортировать опасные, загрязняющие атмосферу вещества на большие расстояния. Нащупывая возможные стратегии, которые облегчили бы преодоление препятствий, встающих на пути защитников окружающей среды, я подчеркиваю значимость политики природы и отмечаю крайне интересные тенденции, ведущие к экологизации гуманитарных наук.
В следующей главе я обращаюсь к еще одной важной для моей работы теме – риторическим стратегиям, применяемым при распространении ложной информации, которая призвана вызвать скептическое отношение к проблеме глобального потепления. Благодаря исследователям, изучающим связи между наукой, техникой и обществом, мы понимаем, чем объяснялся успех медийных кампаний, направленных на отрицание антропогенных факторов как причины изменения климата, а именно этот успех, несомненно, предопределил апатию эпохи антропоцена. В седьмой главе поднимается также вопрос о том, как не допустить подрыв авторитета науки (в том числе климатологии) под воздействием порочной практики «торговли сомнениями» и в условиях, когда в интересах промышленности людей убеждают в неоднозначности подобных утверждений.
Восьмая глава посвящена экстренным мерам эпохи антропоцена, прежде всего планам геоинженерии и шокирующему проекту модификации человеческого организма в ответ на риск климатических изменений. Я обозначу технологии и решения в области климатической инженерии, которые сегодня считаются наиболее перспективными и реалистичными. Кроме того, я коснусь поучительной истории прежних планов воздействия на погоду, когда-то тоже заявленных как экстренные меры, принимать которые следует только в исключительно опасных обстоятельствах. Не останутся без внимания и уже проводившиеся эксперименты по удобрению океанских вод железом и распылению серы в стратосфере – эксперименты, противоречащие соглашениям ООН по охране природы.
В девятой главе я рассматриваю риторику контроля, наименьшего вреда и надежного аварийного плана, к которой прибегают сторонники как климатической, так и генной инженерии. В рамках подробного критического анализа обоих проектов я стараюсь выявить их общие черты и отличия. Указывая, какие риторические ловушки нас могут подстерегать, я остановлюсь на возможных сценариях адекватной реакции на риск климатических изменений. Отдельного упоминания заслуживают и не менее опасные философские позиции, такие как унаследованный от эпохи Просвещения сциентизм и технологический императив5656
Термин ввел польский специалист по социологии техники Лех В. Захер. Технологический императив – это убеждение, что еще неизвестные нам открытия и будущие достижения техники станут панацеей от экономических, социальных и экологических недугов человечества: Zacher L. W. Transformacje społeczeństw. Od informacji do wiedzy. Warszawa: Wydawnictwo C. H. Beck, 2007. S. 171. В англоязычной литературе такую позицию называют technological fix («техническое решение проблемы») или technological shortcut («быстрое решение техническими средствами»).
[Закрыть], оправдывающие геоинженерию.
В заключении я систематизирую выводы своего исследования. Они касаются в первую очередь уникального дискурсивного и философского потенциала самой идеи антропоцена и захватывающей дискуссии на эту тему, толчком к которой послужило высказанное Крутценом и Стормером предположение. Я последовательно рассматриваю основные причины, в силу которых разговор об антропоцене может стать одной из важнейших дискуссий нашего столетия. Кроме того, речь здесь пойдет об истоках характерной для антропоцена апатии и главных аксиологических дилеммах этой эпохи.
ГЛАВА 1. ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА: ПРОБЛЕМА, КОТОРОЙ МЫ НЕ ЗАМЕЧАЕМ
Правдоподобная оценка состояния климата
Изменение климата – проблема, о масштабах которой мы можем судить только по локальным данным: невозможно непосредственно оценить состояние всей планеты. Когда речь идет о таком сложном явлении, мы должны опираться на модели, способные отразить глобальные тенденции. В основе таких моделей лежат данные исследований в разных областях (океанологии, гидрологии, метеорологии, палеоклиматологии), требующие интерпретации, а часто и применения сложных статистических методик. По сути, климатология основана на сотрудничестве представителей разных дисциплин, в ходе которого используются разнообразные исследовательские инфраструктуры, позволяющие произвести измерения. Нас в данном случае интересует, в частности, история измерений температуры, осадков, активности вулканов, а также сведения об атмосфере (ее состояниях, влажности и составе воздуха), погодных явлениях, уровне и состоянии воды в океанах, океанских течениях, поглощении океанами тепла и, наконец, солнечной активности. Измерения могут быть наземными, подводными или спутниковыми.
Общество узнаёт о состоянии климата5858
Понятие климата обладает особым онтологическим статусом и историей. В отличие от погоды, климат представляет собой функциональный континуум окружающей среды и в то же время динамичную, развивающуюся структуру отношений: Schönfeld M. Field, Being, Climate. Climate Philosophy and Cognitive Evolution. P. 24. В эпоху Просвещения о нем писали Христиан фон Вольф (Wolff C. Aerometria Elementa in quibus aliquot aeris vires ac proprietates iuxta methodum Geometrarum demonstrantur. Leipzig, 1709) и Иммануил Кант, хотя работы, где они рассматривали идею климата, не вызвали широкого резонанса. Климат – условие существования всего живого. Поначалу, в XVIII веке, понятие климата ассоциировалось прежде всего с топографией. Интересно, что понятие общепланетарного, мирового климата появилось лишь относительно недавно. В обиход естественных наук оно вошло незадолго до Второй мировой войны, ранее же климат считался региональным явлением. См. Hamilton C. Defiant Earth. P. 11.
[Закрыть] благодаря научным институтам и методам – другими источниками мы не располагаем. Ученые, применяющие сложное исследовательское оборудование, показали планетарный масштаб проблемы климатических изменений. Этот аппарат – датчики, измерительные станции, средства стандартизации, ее единицы измерения и показатели – обеспечил сопоставимость данных, а компьютеры позволили упорядочить эти данные с помощью моделей и скорректировать сами модели, сравнив их с полученными блоками данных. Осознание и оценка риска дестабилизации климата требовали создания измерительных (и координационных) центров, способных охватить всю планету и множество взаимозависимых уровней. О том, как усилиями наук, изучающих климат, создается целостная картина проблемных климатических изменений, подробно пишет, например, Пол Н. Эдвардс в книге «Огромная машина. Компьютерные модели, климатические данные и политика глобального потепления (инфраструктуры)» (A Vast Machine. Computer Models, Climate Data, and the Politics of Global Warming (Infrastructures))5959
Edwards P. N. A Vast Machine. Computer Models, Climate Data, and the Politics of Global Warming (Infrastructures). Cambridge, MA: MIT Press, 2010. Без новейших компьютерных технологий создание удовлетворительных климатических моделей оказалось бы попросту невозможным. См. Yearley S. Nature and the Environment in Science and Technology Studies // Hackett E. J. et al. (ed.). The Handbook of Science and Technology Studies. Cambridge, MA: MIT Press, 2008. P. 923.
[Закрыть]. Климатология – сложная дисциплина, вот почему у специалистов в этой области нет единого мнения по многим вопросам6060
Ср. Pearce W., Grundmann R., Hulme M. Beyond Counting Climate Consensus // Environmental Communication. 2017. Vol. 11 (6). P. 7.
[Закрыть]. Все оценки исследователей неизбежно содержат в себе долю неопределенности и оставляют пространство для разных интерпретаций6161
См. Collins H. M. An Empirical Relativist Programme in the Sociology of Scientific Knowledge // Knorr-Cetina K., Mulkayr M. (ed.). Science Observed. Perspectives on the Social Study of Science. London: Sage Publications, 1983. P. 85–113. Имеется в виду невозможность подкрепить теорию эмпирическими данными – проблема, на которую указывают многие современные ученые, – и неточность результатов лабораторных исследований, о которой писали с точки зрения социологии научного познания и постконструктивизма. См. Bińczyk E. Technonauka w społeczeństwie ryzyka. S. 92–112.
[Закрыть]. Кроме того, ученым все труднее оперировать понятием климата как некой стабильной «природной» системы или совокупности находящихся в равновесии факторов, поскольку такая концепция не учитывает ни впечатляющих последствий вмешательства человека, которое продолжается до сих пор, ни обратной связи6262
При положительной обратной связи следствия способствуют сохранению причины (самоподдержка), а при отрицательной – противостоят причине (саморазрушение).
[Закрыть]. Исследования, посвященные влиянию человека на климатические условия в наше время, наводят на мысль, что нам едва ли когда-либо удастся получить более полные сведения о климате, нежели те, какими человечество располагает сегодня6363
Ср. Raffnsøe S. Philosophy of the Anthropocene. P. 13.
[Закрыть]. В этом плане уверенность в постоянном расширении наших познаний о климате может оказаться ошибочной6464
Edwards P. N. A Vast Machine. P. 438–439; см. также Chakrabarty D. The Anthropocene and the Convergence of Histories // Hamilton C., Bonneuil C., Gemenne F. (ed.). The Anthropocene and the Global Environmental Crisis. Rethinking Modernity in a New Epoch. London, New York: Routledge, 2015. P. 47.
[Закрыть].
Несмотря на эти трудности, равно как и на склонность отрицать глобальное потепление (global warming denial movement), о которой речь пойдет ниже, в настоящее время изменение климата относится к числу явлений, наиболее полно задокументированных в истории науки. Последствия климатических изменений зафиксированы в следующих областях: данные о температуре; наблюдаемые изменения атмосферного давления, влажности воздуха; измерения количества осадков; подсчет периодов сильной жары и засухи; измерения уровня моря; колебания биологического разнообразия; таяние арктических льдов и горных ледников6565
Библиография работ в области точных наук, посвященных перечисленным исследованиям, слишком обширна, чтобы приводить ее здесь. Ее можно найти, например, в подробных отчетах Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Следует отметить, что систематические измерения уровня CO2 в атмосфере проводятся только с конца 1950‐х годов. Среди работ, показывающих катастрофические последствия глобального потепления, заслуживает внимания книга «Изменение климата. Иллюстрированная наука» (Climate Change. Picturing the Science) Гэвина Шмидта – климатолога, сотрудничающего с НАСА. Его соавтором выступил известный фотограф Джошуа Вольф: Schmidt G., Wolfe J. Climate Change. Picturing the Science. New York: W. W. Norton, 2009.
[Закрыть].
Все указывает на то, что изменения климата вызваны деятельностью человека начиная с эпохи промышленной революции: антропогенными выбросами парниковых газов, вырубкой лесов, разведением животных и сжиганием ископаемого топлива в транспорте, энергетической системе и промышленности6666
IPCC. Climate Change 2007. Synthesis Report. R. K. Pachauri, A. Reisinger (ed.): https://www.ipcc.ch/pdf/assessment-report/ar4/syr/ar4_syr_full_report.pdf; IPCC. Climate Change 2014: Synthesis Report. Contribution of Working Groups I, II and III to the Fifth Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change. R. K. Pachauri, L. Meyer (ed.). Geneva, 2014: http://www.ipcc.ch/pdf/assessment-report/ar5/syr/SYR_AR5_FINAL_full_wcover.pdf; IPCC. Summary for Policymakers. Climate Change 2014. Impacts, Adaptation, and Vulnerability. Part A: Global and Sectoral Aspects. Contribution of Working Group II to the Fifth Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change. C. B. Field et al. (ed.). Cambridge, UK, New York: Cambridge University Press, 2014. P. 1–32.
[Закрыть]. Чаще всего упоминаются такие антропогенные парниковые газы, как диоксид углерода (CO2), метан (CH4), закись азота (N2O), перфторуглеводороды, гексафторид серы (SF6) и фторуглеводороды6767
Разумеется, существуют и естественные выбросы парниковых газов, не связанные с деятельностью человека.
[Закрыть].
Эндрю Дж. Питман, специалист по изучению атмосферы, член Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), директор Центра прогрессивных исследований климатической системы Австралийского научного совета при Университете Нового Южного Уэльса в Сиднее, пишет: «По вопросам глобального потепления никогда не было опубликовано ничего, что указывало бы на фундаментальное заблуждение ученых и препятствовало дальнейшему изучению этой проблемы»6868
Yearley S. et al. Perspectives on Global Warming. Book Symposium // Metascience. 2012. Vol. 21 (1). P. 11.
[Закрыть]. В этом отношении среди климатологов нет разногласий. В одной из работ, к которой мы еще обратимся, читаем: «В рецензируемом научном журнале не напечатают статью, где утверждается, что глобального потепления нет. Скорее всего, такого не напишут и хорошо осведомленные профессиональные журналисты, занимающиеся популяризацией науки»6969
Oreskes N., Conway E. M. Merchants of Doubt. How a Handful of Scientists Obscured the Truth on Issues from Tobacco Smoke to Global Warming. New York: Bloomsbury Press, 2010. P. 214.
[Закрыть]. В заявлении Комитета геофизики Польской академии наук по поводу климатических изменений, сделанном в июле 2009 года, сказано:
«Опубликованные результаты научных исследований, в особенности анализ изотопного состава и баланс использования ископаемого топлива, с учетом того, что нам известно об углеродном цикле, доказывают, что наблюдаемый прирост содержания парниковых газов (CO2, CH4, N2O, галогеноуглеводородов и других) в атмосфере и Мировом океане, обусловленный деятельностью человека, оказывает заметное влияние на состав и особенности земной атмосферы в мировом масштабе»7070
См. http://www.kgeof.pan.pl, вкладка Aktualności i wydarzenia («Новости и события»; в настоящее время вкладка неактивна). См. также http://www.kgeof.pan.pl/images/stories/pliki/Stanowisko_Komitetu.doc. Подобные доводы в пользу тезиса об антропогенных причинах климатических изменений и серьезности этой проблемы предоставили в том числе Всемирная метеорологическая организация, океанографические организации, академии наук (в ряде стран, в том числе Польская академия наук), научные общества и советы, Европейский научный фонд.
[Закрыть].
