Текст книги "Опасные объятия"

Автор книги: Эшли Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

Как оказалось, Аманда уже знала кое-кого из тех, кто пришел на благотворительный ужин. Сначала она заметила коротенькую фигуру полноватого Уоррена Питерса. Рядом стояла его жена, пухленькая, розовощекая женщина в темно-голубом платье с модным турнюром. Она держала за руки двух кудрявых шустрых внуков. Питере, который знал абсолютно всех, с удовольствием представлял Аманду. Девушка и не заметила, как оказалась втянутой в общий разговор. Спустя некоторое время она поняла, что ей здесь очень нравится. Прихожане церкви Святого Ансельма выгодно отличались от тех обитателей Тумстоуна, с которыми Аман-де уже пришлось столкнуться. Ей было спокойно и хорошо, причем прихожане совсем не собирались обращать новенькую в свою веру немедленно. Незнакомые люди проявляли искренний интерес к планам Аманды. Многие выражали надежду, что она все-таки останется в городе и откроет аптеку, тем самым заставляя всерьез задуматься, стоит ли торопиться с отъездом в Сент-Луис.

Вскоре Аманда потеряла из виду преподобного Стори, которого в тот момент решительно атаковали две молодые дамы из прихода. Однако Аманда, увлеченная новыми знакомыми, на время забыла о пасторе. Несколько раз Коул бросал многозначительные взгляды в ее сторону, но девушка была слишком поглощена разговором. Он обещал вернуться к ней, как только закончится ужин, но никак не мог отделаться от многочисленных поклонниц.

Аманда сидела на стуле под деревом, когда увидела, что к ней с двумя стаканами пунша идет жена Линдера Уолтона.

– Думаю, вы не откажетесь выпить холодненького, – предложила она и протянула стакан Аманде. – Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

– О, пожалуйста, – ответила Аманда, подбирая свои юбки, чтобы освободить место рядом. – Спасибо за угощение. В жару хочется нить даже вечером.

Либби Уолтон понравилась Аманде с первого взгляда. У нее было ангельское выражение лица, а в уголках глаз – множество мелких морщинок, наверное от того, что Либби часто смеялась. Полная фигура этой женщины напомнила Аманде миссис Эбернези, которая осталась в Сент-Луисе. У них было много общего и во внешности, и в манере общения, и в отношении к людям, по-матерински теплом. И Либби, и миссис Эбернези были бесхитростны и лишены всякого притворства.

– Как вам понравился Тумстоун? – спросила Либби, развязывая ленточки на шляпе, чтобы ветер обдувал лицо. – Вы не шокированы? Места у нас дикие.

– Немного. Когда идешь по Аллен-стрит, того и гляди, чтобы кто-нибудь не сбил с ног, выбегая из пивной. А стрельба, наверное, у вас не прекращается. Я слышала ее все время, пока убирала в аптеке.

– Да. Это ковбои «выпускают пар». У нас в городе говорят, что каждое утро кого-нибудь убивают. Правда, о Додж-Сити говорят то же самое. Многие считают Тумстоун чересчур погрязшим во грехах. – Миссис Уолтон задумалась. – Конечно, грешников здесь много, но ведь есть и другие люди…

– Думаю, что с «другими людьми» я сегодня как раз и встретилась, – сказала Аманда, показывая на прихожан, расхаживающих вокруг столов. – Вы знаете, я уже считаю, что в Тумстоуне можно остаться.

Либби пожала ей руку.

– Рада это слышать. Нам нужны такие женщины, как вы. Порядочные горожане любят Тумстоун и хотят видеть его красивым, построить школы и церкви. Город очень богат. Если бы его избавили от преступников, то приличные люди охотнее селились в нашем Тумстоуне. В приход Святого Ансельма приехал преподобный Стори – это неплохое начало.

Аманда нашла взглядом пастора. Он выглядел совершенно замученным. Казалось, жесткий воротник рубашки душит его. Преподобный Стори сидел у стола откинувшись, с трех сторон окруженный женщинами, которые совсем замучили его разговорами.

– Да, я тоже считаю, что пастор необходим городу, – откликнулась Аманда на слова собеседницы.

– Несомненно, – кивнула Либби. – Он – именно тот, кто был нам нужен. Посланник Бога. Сильных! и умелый. Уверена, он многое сумеет сделать, прежде чем уедет… Кажется, вы ему очень понравились.

Аманда быстро отвернулась, чтобы Либби не заметила, как она покраснела. Ее взгляд остановился на женщине в простом ситцевом платье, шедшей по краю тротуара. Женщина тоскливо смотрела на оживленную лужайку.

– Кто это? – обратилась Аманда к Либби, переводя разговор на другую тему. – Почему бы ее не пригласить к нам?

Взгляд миссис Уолтон стал печален.

– Боюсь, этого не стоит делать. Элли – жена мистера Ирпа. К сожалению, жены братьев Ирпов из той компании, чья репутация оставляет желать лучшего. Да она и сама не пошла бы к нам. Они держатся отдельно ото всех. На этом настаивают их мужья.

– Ирпы? – переспросила Аманда. Это имя было новым для нее.

– Да. Четыре или пять братьев, их жены и ближайшие друзья: Холидэй, Ринго… называют себя блюстителями законности. Вирджилл и Уэтт безрезультатно пытались занять места шерифа и помощника. Одному из них все-таки удалось заполучить должность младшего помощника шерифа. Остальные отдают предпочтение азартным играм в баре «Ориенталь».

– Что в этом такого уж плохого? – недоумевала Аманда. – Почему же должны страдать их жены?

– Нет, вы не совсем поняли, – Либби понизила голос: – говорят, что жены Ирпов, по крайней мере две из них, до замужества занимались проституцией. Многие считают, что братья и их компания грабят экипажи. Правда, ничего не доказано.

Аманда округлила глаза от удивления.

– Вы хотите сказать, что они – воры?

– И не только они, – прошептала Либби, наклоняясь к Аманде. – Ирпы водятся с ковбоями, которые крадут скот и грабят ранчо. Между ними – жестокая конкуренция. И стрельбу, которую вы слышали, затеяли они. Никто из них, конечно, не собирается стрелять в вас. Эти молодцы «обстреляют» вас только взглядами.

Видите ли, вокруг города много богатых шахт, что привлекает сбившихся с правильного пути шахтеров, жаждущих быстро разбогатеть. Но у нас достаточно хороших людей, которые действительно заботятся о процветании города. Это, кстати, одна из причин, дающих надежду нам на то, что вы останетесь в Тумстоуне.

Аманда наблюдала, как Элли Ирп свернула на одну из улочек, ведущих в мексиканский квартал. Она шла, выпрямив спину, с гордо поднятой головой. «Откуда Элли родом? – думала Аманда. – Как оказалась вместе с Ирпами? Неужели она была женщиной «с панели»?» Все это навевало грусть.

– Думаю, скоро начнется ужин, – проговорила Либби.

К ним подходил преподобный Кэбот Стори. Он улыбался и протягивал Аманде руку.

– Я узнал, что имела в виду Марта, когда говорила об аукционе, – сообщил Коул.

Он взял Аманду под руку и повел к длинным столам, уставленным корзинками с едой.

– Помните, чтобы ни было, мы пришли сюда вместе.

– Я никогда не была на аукционе.

Аманда не кокетничала, она действительно не имела никакого понятия об аукционе, но чувствовала себя намного уверенней, когда пастор находился рядом. Они подошли к столам одновременно со всеми. Линдер Уолтон взобрался на стул и подал знак, чтобы собравшиеся замолчали.

– Друзья мои! Все вы знаете, с каким нетерпением ждали мы приезда пастора. Это было очень важно для нашего прихода. Теперь преподобный Стори с нами…

Прихожане стали негромко аплодировать и выкрикивать «ура!», но Уолтон вновь призвал к вниманию.

– …Следующим, пожалуй, самым значительным и серьезным делом является строительство постоянной церкви…

Аплодисменты усилились. Были слышны возгласы: «Слышали, слышали уже…»

– …Храм – это то, чего мы хотели с самого начала, когда объединялись в нашей вере… Храм в дикой пустыне… Покаяние и наказание грешников…

– Хватит, Линдер! – крикнул кто-то за спиной Аманды.

Слушатели доброжелательно рассмеялись. Уолтон смущенно закашлялся и слез со стула, но речь свою, тем не менее, продолжил:

– Проповедник, конечно, сказал бы лучше, но мы и так знаем, как все это важно для нас. Сегодня проводим аукцион – это еще одна возможность пополнить фонд для строительства церкви. Итак, начинаем.

Коул повернулся к Либби Уолтон, стоявшей рядом с ним и тихо поинтересовался, сколько уже собрано денег.

– Где-то около полутора сотен долларов, – прошептала она.

Сто пятьдесят долларов. Не слишком много, но стоит подумать об этом, особенно если учесть, что люди сами отдают деньги. Коул и понятия не имел, во что обойдется строительство церкви. Одно он знал точно, что понадобится больше, чем сто пятьдесят долларов. Гораздо больше.

Аманда потянула его за рукав, и он отвлекся от этих размышлений.

– Не понимаю, что нужно делать, – прошептала она. – У меня должны быть деньги?

– Не знаю точно. А у вас есть хоть сколько-нибудь?

Она вспомнила о десяти долларах, которые заработала сегодня и положила на самое дно сумочки.

– Есть немного.

Линдер взял корзину со стола.

– Обычно мы начинаем наши торги с продажи корзин, приготовленных для аукциона нашими милыми девушками. Но сегодня поступим иначе: у моей жены есть лишняя корзина со снедью, и мы ее разыграем, делая ставки на нашего нового пастора. Только подумайте, девушки! У вас есть возможность не только посидеть рядом с преподобным Стори, но разделить с ним ужин. В этой корзине – очень вкусная жареная курица и пирожные. От вас требуется только называть цену. Итак, кто начнет?

Смущенные смешки пробежали в толпе среди женщин. Коул в панике посмотрел на Аманду.

– Ставлю пятьдесят центов, – раздался женский голос.

Коул с отчаянием оглянулся.

– Минутку, Линдер! – крикнул он. – Я не предполагал, что окажусь на сегодняшнем аукционе не один. Со мной гостья.

– Не волнуйтесь, преподобный Стори, найдутся молодые люди, которые не пожалеют денег, чтобы разделить ужин с такой очаровательной девушкой.

– Даю доллар, чтобы вся моя семья сидела рядом с пастором!

Аманда обернулась, узнав голос Питерса Уоррена, и увидела, что он помахал ей рукой.

– …и еще доллар за девушку, мисс Лэсситер!

– Два доллара! Спасибо, Уоррен. Кто еще?

– Два доллара за священника!

Аманда посмотрела на стройную темноволосую девушку, стоявшую неподалеку. Она вспомнила, что это – Люси Иллис. Было бы смешно не вспомнить, если Люси бросала такие завистливые взгляды на Аманду, когда увидела ее под руку с пастором.

– Быстрее называйте цену, – прошептал Коул, не обращая внимания на многообещающие взгляды Люси.

– Два доллара и двадцать пять центов, – выкрикнула Аманда.

– Так, – пробормотал Коул.

– Два доллара и пятьдесят центов, снова выкрикнула Люси.

– Три доллара! – Аманда повысила голос.

– Три пятьдесят! – возмущенно крикнула Люси.

Либби Уолтон наклонилась к Коулу и тихо сказала:

– Я хотела помочь вам, но теперь сдаюсь. Коул бросил на Аманду отчаянный взгляд.

– Повышайте ставку, я верну вам деньги.

– Три семьдесят пять! – выкрикнула Аманда, с ужасом сознавая, что ее дневная выручка уплывает. Разве она собиралась выбросить на ветер заработанные деньги только ради того, чтобы поужинать с этим красавцем?! В городе можно прилично поесть всего за пятьдесят центов. Эти десять долларов предназначались на обратную дорогу в Сент-Луис.

– Три восемьдесят пять! – назвала Люси очередную ставку, бросив уничтожающий взгляд на соперницу.

– Говорите четыре… четыре, – подгонял Аманду Коул.

Прежде, чем она успела открыть рот, за спиной прогромыхал голос Питерса Уоррена:

– Шесть долларов за двоих!

Толпа одобрительно загудела. Шесть долларов – приличная и многообещающая сумма для начала торгов.

– Шесть долларов – раз, – объявил Уолтон и посмотрел на разгоряченную мисс Ил-лис, сердито поджавшую губы, – Шесть долларов – два! Шесть долларов – три… Продано семье мистера Питерса! Вкусный ужин, приготовленный моей женой, достается мисс Лэсситер и преподобному Стори.

Коул достал носовой платок и вытер лоб. Пот но лицу катился градом то ли от жары, то ли от боязни проиграть мисс Люси. Люси была настойчива. Он хорошо знал этот тип женщин. Как преподобный Стори, он вполне бы удовлетворился ужином с этой девушкой, но, как Коул Картерет, понимал, такие, как Люси, быстро забывают мужчин, меняя увлечения. К тому же, он решил с сегодняшнего вечера завоевывать Аманду Лэсситер и не собирался менять свои планы.

Коул забрал у Линдера корзинку с ужином, взял за руку Аманду и присоединился к семье адвоката. Они отошли в сторону, тихо переговариваясь, в ожидании того, когда закончится аукцион.

– Спасибо, мистер Питере, сказал Коул и сел на стул рядом с Амандой.

– Не обижайтесь, преподобный Стори, – адвокат улыбнулся, – я сделал это только ради Аманды. Я решил, что она не сможет участвовать в торгах, так как никого здесь не знает.

Аманда ответила ему благодарной улыбкой.

– Я так вам признательна, – тихо проговорила она. – И вдвойне рада, что вы спасли мою первую выручку.

– Вы все-таки открыли магазин? Не означает ли это, что вы остаетесь?

– Нет, я не открывала его специально, просто некоторым людям срочно понадобились лекарства. Положение их было безвыходным, мне пришлось уступить.

Миссис Питере наклонилась из-за плеча мужа к Аманде:

– Мисс Лэсситер, теперь вы понимаете, как нужна в городе аптека. Мы все же надеемся, что вы измените свое решение. Нам так не хватает вашего дяди.

– Я еще не решила, – смутившись, неуверенно проговорила Аманда. – К тому же, – она лукаво посмотрела на пастора, – некоторые считают, что это – не женское дело.

– Е-рун-да, – возмутился адвокат и достал из корзины румяную куриную ножку. – Во время войны женщины делают то, что никогда не стали бы делать в другое время. А содержать аптеку не так уж сложно, учитывая, что у вас есть кое-какие знания. Вы можете заниматься ею вместе с кем-нибудь из докторов, если не хотите сами.

Аманда обратила внимание, что преподобный Стори никак не отреагировал на ее выпад. Очень хорошо. Конечно, она еще не приняла окончательного решения, но оно в любом случае не будет зависеть от провинциальных взглядов священника. Это будет ее и только ее решением.

Благотворительный ужин подходил к завершению. На улице стало темно, и вокруг лужайки зажгли фонари. Столы уже убрали. Кто-то достал скрипку. Люди собирались танцевать. Аманда никогда не была на танцах и собиралась отойти в сторону, но пастор и слушать ее не захотел. Он подтолкнул Аманду к небольшой группе любителей танцев и объяснил, что и как нужно делать. Вскоре Аманда увлеклась танцами, ей стало весело, и она забыла о своей нерешительности после первых же двух туров. Затем она села, чтобы перевести дыхание, и пастор принес ей стакан пунша.

Темнота поглотила все небо. Это была густая, бархатистая темнота пустыни. Над зажженными фонарями шатром раскинулось ночное небо, все в бриллиантах звезд. Аманда задумчиво смотрела ввысь и глубоко вдыхала прохладу наступающей ночи.

Девушка очнулась от грез и увидела, что пастор снова идет к ней с двумя стаканами пунша. Он смеялся, разговаривая с кем-то из прихожан. В его облике и манерах сочетались мужская сила и изящество, решительность в движениях и красота. Он был гибким и пластичным, а обезоруживающая улыбка и смеющиеся глаза молодого священника просто сводили с ума Аманду, заставляя трепетать сердце. Счастливое чувство переполняло душу. Внутри нее все пело. Аманда не испытывала раньше ничего подобного. Это было состояние радостной надежды и ощущения полноты жизни. Она была одним целым со всей окружающей вселенной, с этими смеющимися, веселыми людьми. Она была на пороге новой жизни, неизвестной, загадочной, как все новое, возможно, полной риска, но Аманда страстно желала сделать шаг навстречу будущему. Да разве могла она сейчас думать о чем-то другом!

Было около десяти вечера, когда Аманда и преподобный Стори отправились домой. Как только они отошли от освещенной лужайки, темнота поглотила их. И только на углу улицы Фремонта золотой диск луны осветил им дорогу, расколов своим холодным сиянием сгустившуюся темноту так, что можно было читать. Красота луны заворожила обоих. Аманда прислонилась к стене дома, любуясь ночным светилом, а Коул не мог отвести взгляд от девушки. Ее лицо, освещенное лунным светом, было необычайно красиво…

Кровь кипела в его жилах. Коул понимал, что не должен торопиться, но желание овладеть ею было неудержимым. Коул наклонился к ней, опираясь одной рукой о стену, и осторожно коснулся губами ее губ. У Аманды перехватило дыхание, но она не отстранилась. Коул помедлил мгновение, проверяя, будет ли она вырываться из его объятий. Убедившись, что девушка не собирается этого делать, прильнул к ее губам.

Когда прошло первое потрясение, Аманда поняла, что ей доставляет удовольствие ощущать нежное прикосновение его губ. Еще никто никогда не целовал Аманду так страстно. Его поцелуи пробуждали чувственность, распаляя огонь желания. Аманда положила руки ему на плечи, затем обвила его за шею, все крепче прижимаясь. Ее пальцы перебирали его длинные волосы. Она даже не подозревала, какие они мягкие. Аманда чувствовала, как его руки, сначала едва касаясь, стали все сильнее сжимать ее в объятиях. Она ощущала его сильное тело. Ее руки скользнули по его подбородку и потерли легкую щетину на нем. Аманда раскрыла губы, и он жадно впился в них.

Коул не заметил, когда перестал контролировать себя. У него закипела кровь от прикосновения ее крепкой груди. Он целовал нежно и страстно, мягко касаясь языком неба в предвкушении более острых ощущений, которых жаждало его тело. Его рука обвила тонкую талию Аманды и стала медленно подниматься к округлой груди…

– Нет!

Аманда уперлась руками в его грудь и оттолкнула. Она оторвалась от стены и встала так, чтобы не касаться его. Самообладание вернулось к ней, а дыхание стало ровным.

Коул был разочарован, но не удивлен.

– Простите, – произнес он, – вы были так красивы при лунном свете, что я не смог удержаться. Мне показалось, что вы… тоже этого хотели.

– Я была… – проговорила Аманда в смущении. – Я… ну, в общем, я не привыкла к… этому.

– О, – сказал Коул и вспомнил, что он – священник. – Я… тоже…

– Я бы так не сказала, – ответила Аманда и улыбнулась дразняще.

Коул тоже вздохнул с облегчением и улыбнулся, видя что она не собирается жеманиться и делать оскорбленный вид.

– По крайней мере, такое со мной случается не часто, – добавил он.

Аманда надела шляпку и попыталась ее завязать.

– Не надевайте, – Коул развязал ленты. – Шляпка сейчас не нужна. Лунный свет делает ваше лицо необыкновенным. Я вас не очень обидел?

Аманда почувствовала теплоту его слов и искренность комплимента.

– Преподобный Стори, как я могу сердиться, когда слышу такие чудесные слова.

Коул вежливо подал ей руку.

– Думаю, что после такого поцелуя мы можем называть друг друга по имени.

– Я тоже так думаю, Кэбот. – Она подала ему руку, и они пошли по дороге к гостинице.

Впервые Коул захотел, чтобы Аманда назвала его настоящим именем. Он погладил ее по руке:

– Спасибо, Аманда.

Газовый фонарь отбрасывал тусклый полукруг у входа в гостиницу. Коул стоял так, что Аманда оказалась в тени здания. Он взял ее руки в свои и поднес к губам.

– Я испытал большое наслаждение сегодня.

– Был чудесный вечер, – вздохнула Аманда. Ее рукам было тепло и надежно в сильных ладонях пастора. – Спасибо.

– Ты не прокатишься завтра со мной на лошади? Я хочу посмотреть, что представляют из себя известные шахты вокруг Тумстоуна.

– Завтра? Я не смогу. У меня еще много работы в аптеке.

– Тогда в пятницу? Ты же не собираешься похоронить себя в этом пыльном магазине.

Аманда немного поколебалась.

– В пятницу можно.

– Хорошо. Я найму пару лошадей и попрошу миссис Джесперс приготовить что-нибудь для нашей прогулки. Нам придется выехать рано, пока не станет жарко.

Аманда подняла на него глаза, желая и боясь поцелуя. Коул наклонился и поцеловал мягко и нежно, без той пылкой страсти, которую вложил в первый поцелуй.

– Спокойной ночи… Кэбот, – прошептала Аманда и вошла в гостиницу.

Коул смотрел ей вслед с улыбкой победителя. Все шло так, как он задумал: невинная, но не такая уж стыдливая и очень темпераментная, наверное. Ее тоже влечет к нему. Они хорошо провели вечер вместе. Она оказалась азартной, торгуясь с Люси. Чем больше Коул узнавал Аманду, тем сильнее она нравилась ему, тем соблазнительней казалась. Коул жаждал обладать ею. Даже мысли об Аманде вызывали в нем желание.

«Бог мой, что я делаю? – думал Коул, идя по улице. – Невинная, пылкая, страстная…» Он ведь с юношеских лет не думал серьезно о женщинах. Все эти годы он имел дело только с опытными женщинами, которые умели соблазнять, бросали вызов и знали, чего от них хотят. Ему нужны были настоящие «жрицы любви», а не застенчивая неопытность богопослушной пуританки. Коул вспомнил, как говорили о ковбоях: они боятся только двух вещей – знакомства с порядочной женщиной и потерять лошадь. С ним как раз случилось и то, и другое.

Коул уже был по дороге к дому, как вдруг подумал: не вернуться ли ему в то заведение, в котором был накануне, да не согрешить ли с одной из «замаранных голубок». Он уже повернул было в этом направлении, но передумал, представив потные, продажные тела «девочек» Большой Джерты. Разве можно было их сравнивать со свежестью и очарованием Аманды! Нет, он сейчас пойдет к себе и будет читать Библию, читать до тех пор, пока не остынет жар в крови, пока сердце не застучит ровно и спокойно.

Спустя некоторое время до Коула дошло, что преподобный Стори никогда не стал бы посещать подобное заведение на Шестой улице.