Текст книги "Опасные объятия"

Автор книги: Эшли Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Аманда сидела за прилавком на полу на корточках, сортируя в коробке лекарства, когда зазвонил колокольчик на двери. Она поднялась, чтобы посмотреть, кто пришел и сразу узнала женщину, стоявшую в дверях. На ней была шляпка с яркими перьями. Было раннее утро, и женщина оказалась первой покупательницей. Аманда приветливо улыбнулась Тилли Лэсей. Она внимательно взглянула в строгое лицо, с плотно сжатыми губами и поняла, что Тилли пришла не за покупками.

– Мисс Лэсситер.

– Миссис Лэсей. Чем я могу помочь? Тилли уперла руки в бока и посмотрела на Аманду, слегка прикрыв глаза, словно оценивая.

– Мне ничего не нужно. Спасибо. Я пришла сообщить кое-какие новости.

Аманду удивили враждебность, с какой Тилли все это сказала, и ее манеры. Она попыталась вспомнить, была ли причина такому поведению, но вспомнить было нечего. Они иногда разговаривали с миссис Лэсей, но всегда оставались вежливыми друг к другу. В день состязаний по стрельбе Тилли тоже была вполне доброжелательна.

– Может быть, вы присядете? – спросила Аманда, указывая на стул в глубине аптеки.

– Нет, спасибо. Я долго не задержу вас. Хочу сообщить вам о Норе.

– Я слышала, вы отвезли ее в больницу в Туксон. Вы очень добры, миссис Лэсей. Не слишком многие хотели помочь ей.

– Я знаю. Эта дрянь Джерта вышвырнула ее на улицу. Голодную, нищую, без крова над головой. Хорошо, что вы приютили ее здесь.

Аманда смутилась.

– Она была у меня дня два, пока миссис Локвуд из церкви Святого Ансельма не позволила Норе пожить у нее. Я думала, что она еще там, но мне сказали, что вы отвезли ее в Туксон.

– О, в моей жизни были другие такие Норы. Конечно, не только она виновата в том, что оказалась в таком состоянии. Она очень больна. Ее давно нужно было показать врачу.

– Надеюсь, в больнице ей станет лучше. Тилли поджала губы.

– Она почувствовала себя лучше, когда ее стали лечить. Но неделю назад начала терять сознание, В прошлую пятницу Нора умерла. Об этом я и пришла сказать вам.

У Аманды перехватило дыхание. «О Боже, как жаль!». Она отвернулась и смотрела в одну точку, представляя бледное лицо Норы и ее огромные глаза. «Бедняжка! Какая жалость!» Ей пришло в голову, что, может, так и лучше для Норы, но вслух ничего не сказала. Она повернулась к Тилли. Та смотрела изучающе.

– Спасибо, что сказали, – ответила Аманда, удивляясь, что Тилли не уходит. – Спасибо за то, что помогли ей. У Норы было слишком мало друзей.

– Она была проституткой. Ее использовали мужчины и жадные женщины, а потом вытряхнули, как пепел из пепельницы. Они не знали, какая она была раньше – молоденькая, болезненная. Думаю, вы видели ее именно такой.

– Так же, как и вы? Теперь Тилли отвела взгляд.

– Возможно, мы этим и похожи. – Она сердито посмотрела на Аманду. – Но нас еще кое-что объединяет: мы обе влюбились в этого лгуна, который исчез.

Аманда почувствовала, что краснеет.

– Я бы не хотела, чтобы мне напоминали об этом, – жестко сказала она. – Здесь нечем гордиться.

– Вы были близко знакомы с этим дьяволом в сутане, – продолжала Тилли, не обращая внимания на смущение Аманды, – наверное, он вас одну посвятил в то, кем был на самом деле.

– Нет, он не сделал этого.

– Вы хотите сказать, что никогда не интересовались этим? Вы не замечали, что он отличался от других священников?

– Нет, – ответила Аманда, кусая губы. Конечно, она спрашивала Коула об этом, но ничего не собиралась рассказывать миссис Лэсей. – Мне не с кем было сравнивать.

– Он не попытался больше встретиться с вами?

– Лучше и не надо.

Тилли еще какое-то время внимательно смотрела на нее, пожала плечами и пошла к двери.

– Миссис Лэсей! – окликнула ее Аманда, когда Тилли уже была у дверей. – А вы имеете представление о том, кто он был?

Тилли усмехнулась:

– Ну что вы, мисс Лэсситер! Если вы об этом ничего не знаете, откуда могу знать я?!

Дверь за Тилли закрылась. Аманда подошла к прилавку. Лучше бы эта женщина не приходила. Ее расстроила новость о Норе. К тому же разговор с Тилли снова всколыхнул всю ее злость, горечь, стыд. Аманда продолжала для себя называть этого лжепастора Кэботом Стори, отказываясь верить словам шерифа, что это был Коул Картерет.

«Хватит думать об этом!» – приказала она себе. Аманда всегда старалась так делать, когда эмоции слишком овладевали ею. В какой-то степени это помогло и сейчас. Она снова занялась сортировкой лекарств: средства от женских болезней, от болей в животе, болеутоляющее для детей…

Завтра ей предстояло путешествие. Аманда удивилась, как быстро сошлись они с Сэлли Мэхоун. Сэлли, которую Аманда прежде видела раза два, стала заходить в аптеку ежедневно. Они много и увлекательно беседовали, порой перенося беседу в аптеке за столик в кафе на Мэйсон-Дори. Аманда вдруг обнаружила, как не хватало ей общения с молодой, такой же, как она сама, женщиной. У них было много общего. И та, и другая рано лишились матерей и воспитывались сильными и властными отцами. Обеим хотелось чего-то большего от жизни, чем просто стать домохозяйками. И Аманда, и Сэлли самостоятельно работали. Оказалось, что им нравится один и тот же тип мужчин: сильный, рискованный, необычный.

Приглашение Сэлли посетить ранчо «Бар М» было следствием их развивающейся дружбы, и Аманда решила принять его. Она подумала, что попросит кого-нибудь присмотреть за аптекой. Аманда никогда не была на ранчо, и ей было интересно посмотреть все. К тому же, хотелось хоть на время уехать из Тумстоуна, в котором все напоминало а Кэботе и о том оскорблении, которое он нанес ей своим исчезновением. Когда доктор Гудфеллоу просто приказал ей отдохнуть хотя бы несколько дней, обещая присмотреть за аптекой, Аманда с радостью согласилась уехать.

Она уже собрала чемодан. Завтра Сэлли заедет в город и заберет ее. Аманда с нетерпением ждала этого. В следующее мгновение она вновь принялась за работу, тихонько напевая, решительно выбросив из головы мысли о Кэботе Стори.

Утром следующего дня Аманда была готова за час до назначенной встречи и ждала Сэлли. День обещал быть жарким, и она радовалась, что поедет в коляске, а не верхом на лошади.

Сэлли Мэхоун тепло поздоровалась и приказала своему работнику положить вещи Аманды сзади двуколки. Позади коляски с откидным верхом она увидела мужчину, который запрягал гнедую лошадь в повозку.

– Зик и Эд будут охранять нас, – сухо сообщила Сэлли и взобралась на сиденье.

Зик подошел к Аманде, помог ей взобраться и сесть рядом с Сэлли.

– Рада это слышать, – сказала Аманда, откидываясь.

Она увидела, что Сэлли одета по-мужски, и обрадовалась, что сообразила надеть юбку для верховой езды, а платья уложила в чемодан, одно из которых предназначалось для официальных встреч, если таковые будут.

Сэлли натянула поводья и стегнула одну из лошадей.

– Я говорила папе, что сама в состоянии позаботиться о себе, но ничего не помогло. Он приказал взять с собой работников. Мы будем ехать впереди, а им нужно пополнить кормом несколько корзин.

Аманда подумала, разумно ли поступает Сэлли, но подруга чувствовала себя так уверенно, что Аманда решила промолчать. Они проехали Бутхилл и выбрались из города. Позади остались заботы и огорчения. Впервые за долгое время она ехала смотреть новые места, знакомиться с новыми людьми. Перед ней расстилалась дорога. Боль в сердце стихала. Эта поездка открывала новую страничку в ее жизни, и Аманда была готова к ней. Настроение улучшилось: такая красота кругом. Чистый воздух пустыни. Яркие цветы. Они ехали на север к реке Сан-Педро. Летняя жара еще не поглотила, утреннюю прохладу. Сухую почву пустыни сменили холмы, покрытые травой, стало больше деревьев. Аманде казались непривычными эти пейзажи, настолько она привыкла к однообразию пустыни.

Их поездка проходила в разговорах, но когда они замолкали, молчание не тяготило. Сэлли уверяла, что Аманде понравится ее отец – Хирэм Мэхоун. Он был одним из первых поселенцев, многое знал об индейцах, ранее населявших эти места. Она очень подробно описывала, как выглядит ранчо, говорила о проблемах фермеров, страдающих от воровских набегов грабителей, уводящих лошадей и скот, сетовала на законы, не пресекающие этого.

– Я не думала, что встречу здесь такого человека, как ты, Сэлли, – заключила Аманда. – Ты рассуждаешь как фермер, а не как молодая девушка. Ты так много об этом знаешь, наверное, больше, чем остальные на твоем ранчо. Ты даже одета как мужчина. Я не встречала еще таких женщин.

Сэлли доставили удовольствие слова Аманды.

– Такой уж этот край. Здесь нелегко жить. Люди вырастают и уезжают отсюда. Отец разрешил поступить мне так, как считаю нужным. Я у него одна, он бы хотел, чтобы ранчо не пропало. Я тоже хочу этого, поэтому никуда не уехала.

Аманда вспомнила о своих мечтах: она ведь хотела стать врачом, как отец. И отец тоже желал этого, только никогда не подавал виду. Поэтому он и учил ее всему, что знал сам, но в то же время хотел, чтобы у нее была семья.

Сэлли остановила лошадей под хлопковыми деревьями, устроив небольшую передышку, и Аманда с наслаждением вытянула затекшие ноги.

– Что-то не видно мужчин с повозкой, – сказала она, оглядывая пустую дорогу.

– О, они скоро догонят нас. Если мы тут задержимся, они подъедут, но мне хочется быстрее попасть домой. У нас несколько телят, недавно родившихся. За ними нужен уход. – Сэлли мыла руки в ручье и посмотрела на Аманду. – Ты ведь не тревожишься?

Аманда рассмеялась.

– Сэлли, если ты не боишься, я – тем более. Полагаюсь на тебя.

– Хорошо. У нас всегда спокойно на этой дороге.

Аманда подставила к солнцу лицо, закрыла глаза и наслаждалась покоем. Как хорошо, уехав из Тумстоуна, забыть обо всех ужасных проблемах. Как приятно куда-то ехать с хорошей подругой. Проблемы возвратятся, но поездка поможет забыть прошлое и думать о будущем.

Спустя несколько минут они снова ехали на северо-запад, в сторону гор. Несколько миль проехали молча. Аманда смотрела, как изменяется пейзаж – горы становились все выше. Она глубоко задумалась и вздрогнула, когда Сэлли, наконец, заговорила.

– За этим хребтом – Канистио. Когда проедем его, спустя полчаса начнутся наши земли…

Она не успела договорить, как лошадь, споткнувшись, остановилась. Дорогу загородил всадник.

– Черт… – крикнула Сэлли и потянула поводья, пытаясь сдержать лошадь. Повозка накренилась, Аманда едва не вывалилась. Женщины уставились на всадника, загородившего дорогу. Их возмущение перешло в ярость. Лицо незнакомца скрывал платок, черная шляпа низко надвинута. Видны были только темные глаза. Яркое солнце отражалось на стволе револьвера, направленного прямо на них.

– У меня нет денег, – начала Сэлли.

– Слезай! – резко оборвал он ее.

Рука Сэлли шарила за сиденьем, где, по-видимому, лежало ружье.

– Нет, – прошептала Аманда. – Не сопротивляйся. Делай, что он говорит. Может быть, он заберет лошадь, а нас отпустит.

Сэлли сокрушенно поджала губы и спрятала оружие. Женщины стали спускаться.

– Ну ты, – Мужчина обратился к Сэлли. Аманда почувствовала, как кровь приливает к лицу.

– Но…

– Ну, быстрей.

Сэлли спустилась на землю, и мужчина отвел ее в сторону. Она ждала объяснений, наблюдая, как мужчина привязывает свою лошадь к коляске сзади, не убирая револьвера. Затем он быстрым движением забрался на место Сэлли и взял ее поводья.

– Вы не посмеете оставить ее здесь одну! – закричала Аманда. Она ничего не понимала. Все произошло так быстро.

– Кто-нибудь ей поможет. Эй… – крикнул он и подстегнул лошадь.

Лошадь вскинулась на дыбы, затем поскакала. Аманда схватилась за перекладину в коляске.

– Что вы… Сэлли! Помогите!

Но Сэлли ничего не могла сделать. Она смотрела, как коляска неслась по дороге, что-то упало в пыль недалеко от нее. Сэлли подняла ружье и выстрелила вслед исчезающей двуколке. Выстрел не достиг цели, так как коляска была уже довольно далеко. Она выстрелила еще раз, но решила поберечь патроны: вдруг еще что-нибудь случится, пока она дождется повозки.

– Глупые, сумасшедшие фокусы, – пробормотала она и уселась в тени большого дерева ждать своих людей.

Аманда с трудом держалась в коляске, ей просто некогда было думать. Лошадь бешено несла по дороге, но, устав, сбавила скорость. Мужчина остановил коляску. Бока лошади были в мыле. Аманде было страшно. Ее спутник спустился осмотреть уставшее животное. Аманда дико озиралась, соображая, может ли она куда-нибудь убежать. Но вокруг она видела только горы и голую землю. Не было ни деревьев, ни больших камней. Спрятаться негде. Если она попытается бежать, он тут же догонит ее на лошади. У нее не было оружия. Аманда не имела представления, где находится и куда бежать.

– Извини за такое ужасное путешествие, – раздался голос Коула из-за коляски. – Я не мог придумать ничего другого, чтобы тебя завлечь сюда.

Она сразу узнала этот голос. Он подошел к ней, снял с лица платок и широко улыбнулся.

– Ты?! Это ты?

– Да. Кому еще нужно грабить двух женщин, у которых вряд ли есть ценности с собой. Думал, ты узнаешь меня раньше. Сэлли, по-моему, узнала.

У Аманды перехватило дыхание от гнева, стыда и смущения.

– Ты знаешь Сэлли? – спросила она сквозь зубы.

Коул сел рядом.

– Она моя кузина.

– Ты имеешь в виду, что вы двое… вы вдвоем… спланировали… меня специально сюда везли?..

– Не совсем так, – ответил Коул, беря в руки поводья. – Сэлли не знала, что я тебя собираюсь похитить.

Вдруг Аманда соскочила вниз, споткнулась, ее юбка зацепилась за возок. Она дернула ее и побежала наугад, не соображая, в какую сторону ей надо. Коул не был готов к такому повороту, настолько быстро все произошло. Он бросился за ней и едва догнал. Он обхватил ее за пояс, но чуть было не выпустил – так молотила она своими кулачками. Аманда сопротивлялась изо всех сил, почти вырвалась, но они вдвоем упали на землю.

– Ты… ты – негодяй! – кричала она, пытаясь вырваться из объятий.

Коул обхватил ее руками, пытаясь прижать к себе.

– Ради Бога, успокойся. Я не причиню тебе зла.

– Нет, конечно, не причинишь, – кричала Аманда, – потому что я первая убью тебя!

Коул приподнял ее с земли и, преодолевая сопротивление, с трудом дотащил до коляски и бросил на сиденье. Она попыталась опять спрыгнуть, но он схватил ее за руку и уселся рядом.

– Я не ожидал, что ты будешь так вести себя, – сказал он, подбирая поводья.

Коляска раскачивалась. Гнедая лошадь беспокойно дергалась, не получая команды трогаться.

– Тебе лучше успокоиться – впереди еще довольно долгая дорога.

– Ни за что! – Аманда сопротивлялась, пытаясь высвободить руку.

– Аманда, веди себя спокойно. – Он схватил ее за запястье. – Посмотри вокруг. Тебе некуда бежать, не от кого ждать помощи. Ты должна поехать со мной.

– Никогда! – опять закричала она, не оставляя попыток вырваться от него.

Лошадь дернулась вперед. Коул обнял Аманду за талию и потянул к себе.

– Черт возьми! Или сиди смирно, или придется связать тебя.

– Вот это ты умеешь делать! – Она наклонилась и укусила его за руку.

Он вскрикнул от боли и выпустил ее. Аманда почти выбралась из коляски.

– Ты убьешь себя, сумасшедшая женщина, – кричал Коул, затаскивая ее назад.

Он натянул поводья и остановил лошадь. Затем быстро снял с себя ремень, силой усадил и связал ей сзади руки, несмотря на яростное сопротивление пленницы. Но Коул был сильнее.

– Как и подобает разбойнику, – выдохнула Аманда. Ее грудь тяжело вздымалась. – Связать беспомощную женщину!

– Мне ничего другого не оставалось, – пробурчал Коул. – Сидите тихо, пока мы приедем.

– А где это? Где-нибудь в горах, наверное? Или, может быть, в церкви?

Он молча посмотрел на нее и хлестнул лошадь. Лошадь пошла размеренным шагом, а Аманда откинула назад голову, стараясь глубоко дышать, и обдумывала ситуацию. Пока она ничего не могла поделать, но как только они остановятся, надо что-нибудь придумать. Если этот негодяй, этот обманщик, этот мерзавец будет неосторожен, она выкрадет револьвер и убьет его.

Они ехали уже большую часть дня, делая лишь короткие остановки у ручьев, чтобы напоить лошадей и набрать воды. Близился вечер. Аманда устала от борьбы с Коулом. Он слегка ослабил ремень на ее руках, заметив, что настроение Аманды улучшилось, однако полностью не развязал, опасаясь, как бы она опять не решилась удрать. Ремни врезались в запястья, было неудобно сидеть – все существо Аманды страдало от бессильной ярости. А от мысли, что лагерь расположен где-то на этой каменистой и холодной земле, страдания только усугубились.

– Ну вот, наконец, приехали, – сказал Коул.

Аманда вглядывалась в темноту наступающей ночи и заметила невысокую гору, у подножия которой стоял домик в испанском стиле. Вокруг располагались надворные постройки.

Коул повернулся к Аманде и серьезно сказал:

– Тебе нужно хорошо выспаться, тогда почувствуешь себя лучше.

Она посмотрела на него, сжав губы, и ничего не сказала. По правде говоря, она обрадовалась, что Коул привез ее не в лагерь, но виду не подала.

Глава 21

Дом поразил Аманду. Когда они въехали во двор, было еще не слишком темно, и она успела рассмотреть довольно большое здание в два этажа, с одноэтажными пристройками по бокам. Вдоль всей его средней части тянулся балкон, все выходящие на него двери были распахнуты. Одна из комнат второго этажа освещена, свет из нее падал на балкон.

Аманда с презрением отвергла помощь Коула и сама выбралась из двуколки. Это было нелегким делом, поскольку руки ее оставались связанными ненавистным ремнем. Она осмотрелась, раздумывая, куда бы убежать, но двор был слишком открытым, а она такой усталой, что вряд ли смогла сделать это, если бы и была возможность. Аманда снова повернулась к дому и увидела женщину с лампой в руках. Женщина была полной, темнокожей, напоминавшей мексиканскую крестьянку. Черные волосы заплетены в две длинные косы.

– Здравствуйте, сеньор Коул, – произнесла она с сильным испанским акцентом.

– Добрый вечер, Кончита, – ответил Коул. – Это – наша гостья мисс Лэсситер. Комната готова?

– Как вы скажете, сеньор. Прошло много…

Аманда удивилась, когда Коул ответил длинной тирадой по-испански, из которой она не поняла ничего.

Кончита что-то коротко сказала в ответ тоже по-испански. Затем Коул повернулся к Аманде и крепко взял ее за руку.

– Пошли. Я провожу тебя в дом.

– Я ведь – гостья. – Аманда вырвала руку. – Притащил меня со связанными руками… У тебя странное понятие гостеприимства.

– Если бы я этого не сделал, разве ты поехала бы со мной, Аманда? Извини, что так получилось, зато ты теперь здесь. Можешь расслабиться.

Он развязал ремень, взял ее за локоть, повернул лицом к веранде и подтолкнул к открытой двери.

Аманда вошла, потирая запястье, не подавая вида, что комната ей очень понравилась. Она была большой и одной стороной выходила на оранжерею, в центре которой шумел маленький фонтан. Стены оранжереи были из цветной черепицы, выложенной геометрическим орнаментом, вдоль которых располагались светильники в медных оправах. Они освещали все вокруг, словно приглашая войти. Лунный свет лился сверху, окрашивая струи фонтана, падающие в небольшой бассейн, удивительным цветом.

Аманда была сражена, но не позволяла себе проявить никаких чувств, помня, как зла она на этого человека, который стоял у нее за спиной.

– Могу я проводить сеньору в комнату? – спросила Кончита.

Коул железной хваткой сжал локоть Аманды.

– Я сам покажу ей, куда пройти. Накройте стол к ужину. Я умираю с голоду. Думаю, что и сеньора тоже.

– Я не хочу есть, – сердито отозвалась Аманда. – И не собираюсь сидеть за одним столом с тобой.

– Успокойся, – сказал Коул добродушно и слегка подтолкнул ее к двери. – Ты ведь проголодалась. Кончита хорошо готовит. В доме есть отличные вина.

Она очень хотела есть, но не собиралась сознаваться в этом. Аманда отступила от него подальше и стала подниматься по ступенькам.

– Они, наверное, отравлены. И я не хочу есть.

Коул засмеялся:

– Зачем же я вез тебя сюда? Чтобы отравить? Ладно, Аманда, давай заключим перемирие. Я тебе сказал, извини меня.

Аманда стиснула зубы. Он продолжал подталкивать ее к двери. Коул распахнул дверь, и она деревянными ногами переступила порог. Комната была ярко освещена. Небольшая, но удобная и чистая. На кровати – цветное стеганое одеяло в индейском стиле. Напротив – стеклянная дверь, выходящая на балкон.

– Посмотри, – сказал Коул, подходя к открытой двери. – Это не похоже на тюрьму. По-моему, очень по-домашнему. Приятный дом, не так ли? Умойся и спускайся ужинать.

Она прошла по комнате, затем повернулась к нему:

– А после ужина?

Коул почувствовал себя неловко под ее взглядом.

– Какая же у тебя была причина, чтобы красть меня и тащить сюда? Связанную? Будет прекрасное завершение такого дня.

Коул покраснел.

– Тебе ничего не угрожает. Но Аманда уже завелась:

– О, неужели? Этот дом… откуда он у тебя? Краденый, наверное. Хозяин, конечно, мертв.

– Он в темнице, под оранжереей, – ответил Коул с сарказмом.

– Я не удивлюсь. Так поступают все преступники. Или лгун-священник. Или правительственный агент.

– Ты мне дашь возможность объяснить?

– Что объяснить? Как ты перехитрил меня, все время лгал, притворялся тем, кем на самом деле не был?

Она слышала, что почти кричит, но не могла остановиться. Вся накопившаяся ярость выливалась наружу.

– Аманда. – Он попробовал подойти к ней, уверенный, что она успокоиться, как только окажется в его объятиях.

Но Аманда отошла в другой конец комнаты, не подпуская его близко.

– Не подходи ко мне! – кричала она. – Никогда больше не прикасайся!

– Это смешно, Аманда. Я тебе все объясню, если ты перестанешь кричать и выслушаешь меня.

– Я еще не начинала кричать! – Она еще сильнее повысила голос.

– Бога ради, Кончита прибежит сюда, подумав, что я убиваю тебя.

– Пусть! О-о-о-а-а-а… – завопила она. – Пусть кто-нибудь услышит. Я закричу с балкона. А-а-а-а…

– Черт возьми! Прекрати сейчас же.

Коул пересек комнату и попытался схватить ее, но она его опередила. Аманда быстро отступила назад, не прекращая кричать. Затем осмотрелась, схватила большой глиняный кувшин для умывания и швырнула его через всю комнату прямо в Коула. Он увернулся. Кувшин ударился о стену и разлетелся на кусочки.

– Черт возьми, Аманда… – вскрикнул он, уклоняясь от летящей в него вазы. Потом полетела метла и бутылка с туалетной водой. – Что с тобой? Только не стул!.. – крикнул он, когда она подняла один из двух плетеных стульев, стоявших у туалетного столика.

Он стремительно отпрыгнул к двери и распахнул ее, затем повернулся к ней, держась за ручку двери. Его лицо перекосило от злости, глаза сверкали.

– Пожалуйста, поступай как сумасшедшая, если хочешь, но ничего хорошего из этого не получится. Ты здесь. И будешь делать то, что я скажу.

– Убирайся, – шумела Аманда, держа стул двумя руками.

– Черт побери, ты сейчас же прекратишь все это и спустишься к ужину, или я сам притащу тебя.

– Убирайся!

Коул успел закрыть дверь, прежде чем стул грохнулся об нее. Он постоял мгновение, стукнул кулаком в дверь и ушел в другую комнату.

Аманда слышала, как удалялись его шаги. Она стояла, тяжело дыша и прислушиваясь, пока все не затихло, затем бросилась на кровать. Она лежала, раскинув руки, слыша, как бешено колотится сердце, вконец измученная, но вполне довольная собой.

Очень хорошо, что она излила весь свой гнев на этого Коула-Кэбота-священника-агента-Стори-Картерета! Она очень старалась попасть в него кувшином. Это было самое малое, чего он заслуживал. Обыкновенный преступник! Окрутил ее своими речами и объятиями. А все это время был вором и грабителем. Ее щеки горели. Она никогда себе этого не простит. Всей этой лжи, на которую она попалась, как на наживку. Пытался уверить весь мир, что он порядочный, а сам…

Аманда перевернулась на бок, стараясь сдержать слезы, душившие ее. Она не заплачет и не сдастся. Как он посмел заманить ее сюда против воли, вынудил остаться здесь, чтобы составить ему компанию…

Она даже не представляла себе, как устала, и с трудом сообразила, что Кончита трясет ее за плечо и быстро шепчет на ухо:

– Сеньора! Проснитесь, проснитесь. Ужин накрыт, и сеньор Коул уже ожидает!

– Пусть ждет, – сквозь сон пробормотала Аманда. – Я не хочу есть.

– Сеньора! – Кончита снова потрясла ее за плечо. – Вы должны пойти к столу. Если Вы не пойдете, сеньор Коул прикажет избить меня.

Аманда заставила себя открыть глаза и уставилась на женщину.

– Он не посмеет.

– О, вы не знаете, сеньора, посмеет. Поверьте мне, я знаю.

– Да он самый презренный грубиян, – простонала Аманда, заставляя себя встать. – Хорошо. Я спущусь, но только потому, чтобы вас не избили.

– Я развесила ваши платья. Какое вы наденете?

– Никакое. Я буду в этом.

– Я принесу вам кувшин с теплой водой, вы умоетесь. Но ваза… Боже мой… куски по всей комнате.

– Да, она упала. Кстати, я не буду умываться. Пусть смотрит на меня такую, какая есть. – Она поставила ноги на пол. – Но все-таки я причешусь. Не ради него, как вы понимаете, ради себя самой.

– Я нашла гребень на полу, сеньора. Пожалуйста, давайте я помогу…

Аманда сдалась и села к зеркалу так, чтобы Кончита могла причесать ее спутанные волосы. Усталость стала проходить, словно руки Кончиты, причесывавшие волосы Аманды, сняли ее. Аманда еще долго бы оставалась в спальне, но услышала, как Коул зовет Кончиту. Мексиканка завязала волосы Аманды лентой так, чтобы они спадали на спину.

– Ну вот, теперь сеньора выглядит красивой.

– Сеньора не хочет выглядеть красивой. Она хочет выглядеть, как старая ведьма. Идите и передайте ему, что я сейчас спущусь.

Кончита помешкала у двери, нахмурилась и спросила:

– Вы в самом деле придете?

– Да, да. Я приду.

Она выждала ровно столько, сколько ей показалось достаточным, чтобы бедная Кончита не была наказана, и стала медленно спускаться, по ступенькам. Он ждал.

Коул нахмурился, когда увидел, что на ней дорожная одежда и обувь.

– Ужин остывает.

– Я тебе сказала, что не хочу есть.

– Очень хорошо. В таком случае, ты сядешь за стол и будешь смотреть, как ем я, – сердито сказал он, взял ее за локоть и развернул в сторону столовой.

Столовая оказалась даже лучше гостиной. С одной стороны она также выходила на оранжерею, откуда были видны растения с большими листьями, блестевшими под лунным светом; противоположная стена была завешена индейскими коврами с цветным рисунком. В центре был накрыт стол. На нем стояли серебряные подсвечники, дорогой фарфор. Коул усадил ее за один конец стола, сам сел напротив. Они сидели неподвижно, глядя друг на друга, пока Кончита не принесла дымящиеся блюда.

Аманда заставила себя не дотрагиваться до вилки и стала рассматривать ковры на стене, а Коул принялся за ужин. Она тайком посмотрела на тарелки: в них лежали деликатесы в соусе из зеленого и красного перца. Аманда готова была сдаться, когда Кончита принесла поднос с румяными, горячими булочками но поборола искушение. Она старалась не смотреть на Коула, который ел с большим аппетитом, отказалась даже от вина, которое он налил в стакан и поставил рядом с тарелкой.

– Поешь чего-нибудь, – сказал он, прожевывая, – ты не должна отказываться от еды, пока находишься здесь.

– И долго я здесь буду?

– Не знаю. Может, неделю.

– Видимо, тебе стоит напомнить, что у меня в городе – работа? Я сказала доктору Гудфеллоу, что меня не будет три дня.

Коул махнул вилкой.

– Не волнуйся об этом. Я пошлю ему записку, что ты задержишься.

– Ты все продумал, не так ли?

– Все, кроме возможности, что ты можешь умереть здесь от голода. Попробуй что-нибудь, Кончита хорошо готовит мексиканские блюда. Они немного острые, но очень вкусные.

– Не хочу я никаких мексиканских блюд, приготовленных Кончитой. – Она оглядела комнату. – Очень приличная обстановка для преступника, верно? Думаю, ты собираешься сказать, что это все – твое.

– Ты права.

– Еще одна ложь, конечно. Кому это все принадлежит? Где владелец?

Коул наклонился к ней через стол.

– Я же тебе уже сказал, он заперт в темнице, под оранжереей. Там, действительно, есть комната.

– Я не удивляюсь. Я больше ничему не удивляюсь.

Он раздраженно посмотрел на нее. К нему подошла Кончита и сказала, что ее муж Педро хочет его видеть. Коул сказал, что скоро вернется, и вышел из комнаты.

Едва он исчез за дверью, Аманда схватила вилку и стала поспешно есть. Она разломала булочку и отправила кусок в рот, запив все большими глотками вина. Когда Коул вернулся, она сидела перед пустой тарелкой, безразлично глядя в противоположный угол комнаты.

Коул отметил, что часть еды и вина исчезли, а на подносе лежала половина булочки. Он улыбнулся про себя, снова занял свое место за столом и взялся за вилку.

– Я не могу оставлять тебя каждый раз во время еды, – сказал он между прочим. – Конечно, можно присылать пищу к тебе наверх.

– Очень хорошо.

– Не думаю. Ты лишишь меня удовольствия видеть тебя за столом.

Аманда бросила на него взгляд.

– А мне приятней всего не видеть твоего лица, пока я здесь.

Коул швырнул вилку на стол.

– Ну что же, Аманда, ты здесь пробудешь недолго, постарайся использовать это время.

– Я не просила привозить меня сюда. Я не хотела тебя больше видеть.

– Вот поэтому я тебя и украл. Я хочу объяснить тебе все. В конце концов, ты можешь выслушать меня и, может быть, понять.

– Что я должна понимать? Что ты – лживый, противный… невоспитанный грубиян?!

Коул засмеялся.

– Я уже много всего наслушался сегодня, но «грубиян» – это самое последнее оскорбление, наверное.

– Просто я – дама и не могу сказать тебе всего, чего ты заслуживаешь.

– Ну, ты ведешь себя отнюдь не как дама. Любой цивилизованный человек будет вести себя намного воспитаннее.

– Ты осмеливаешься говорить мне о воспитанности! – Аманда вскочила из-за стола. – Самый… из всех…

– Аманда, не вздумай кидать тарелки, – ответил холодно Коул. – Это – индийский фарфор. Они принадлежат… матери хозяина.

– А тебе-то что об этом беспокоиться? – Она откинулась на стуле. – Я слишком устала бросать все. Единственное, чего я хочу, так это пойти и лечь спать.

Коул только сейчас заметил усталость на ее лице, темные круги под глазами.

– Хорошо. Вижу, ты, действительно, устала. Иди спать. Я скажу Кончите, чтобы принесла ужин наверх, не то ляжешь голодной.

Аманда отвернулась, не сказав даже спасибо.

– Отдыхай. Я хочу завтра показать тебе местность.

– Надеюсь остаться завтра в комнате.

Он хотел что-то сказать, но передумал. Может быть, если она посидит день-другой в комнате, станет менее агрессивной.

– Как хочешь. У нас много времени. Она вышла из комнаты и поднялась к себе. Зайдя в спальню, она закрыла за собой дверь на ключ, прошла на балкон и тоже тщательно закрыла дверь. Чувствуя себя в полной безопасности, стоившей, правда, некоторого комфорта, она разделась и легла в постель.