Текст книги "Джентльмен-дьявол"

Автор книги: Эшли Макнамара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Эшли Макнамара
Джентльмен-дьявол

Глава 1

Лондон

1820 год

Сообщая дурные новости, главное – выбрать удачный момент. Любовница Джорджа Аппертона это умела.

– Что-что? – Странные слова неожиданно вторглись в блаженный туман любовной истомы. Джордж повернулся на бок. – Черт, мне послышалось, будто ты сказала, что беременна!

Люси Паджетт опустила длинные ресницы. Соломенного цвета волосы разметались по обнаженным плечам и груди. Она чуть наклонила голову.

– Вот именно.

Джорджа словно с размаху ударили в солнечное сплетение. Стало трудно дышать. Приподнявшись на локте, он мрачно спросил:

– Ты уверена? Или это дурацкая шутка?

Люси вытянулась на спине, сложила на груди руки. Распахнувшиеся глаза сверкнули ослепительной голубизной.

– Шутка? – В мелодичном обычно голосе зазвучали ледяные нотки. – Это вовсе не шутка. Ты совсем бесчувственный. Как можно задавать такие вопросы?

– Я только… – Шок от удара еще не прошел. Свинцовая рука как будто стиснула в кулак все его внутренности, но дыхание почти восстановилось. Джордж с усилием втянул в легкие воздух и попытался начать еще раз: – Я просто думал, что женщине надо время, чтобы убедиться.

– Месячных не было уже восемь недель. Прежде такого никогда не случалось.

Джордж мысленно стал отсчитывать дни. Восемь недель… два месяца… За это время с человеком многое может произойти. В частности, именно с ним действительно много чего случилось. Во всяком случае, достаточно, чтобы мысли о холодности Люси вылетели из головы.

– Я думал…

Разумеется, ей не понравится то, что он сейчас скажет, но, черт возьми, отступать некуда. Все равно о приятном вечере сегодня придется забыть. После таких-то известий! При мысли о продолжении постельных забав ему теперь становилось дурно – вот-вот стошнит.

– Я думал, ты принимаешь обычные меры предосторожности.

– Меры?! – В негодовании Люси сдернула простыню с кровати и плотно в нее завернулась – ее обычный прием в гневе. Голос женщины едва не перешел на визг. – Ты отлично знаешь, что обычная предосторожность не дает никакой гарантии. Не забывай, что я не сама все это сотворила. У меня был помощник.

На это возразить было нечего. Разумеется, Люси права, а он на самом деле никогда не задумывался о таких вещах. Джордж всегда полагал, что Люси сама как-то предохраняется, ведь разумные женщины ее круга так и поступают, чтобы не потерять покровителя из-за подобных неприятностей.

Джордж чувствовал себя все более неловко, на лбу выступили капельки пота. Как он очерствел. Каким стал циником. Джордж мотнул головой, прогоняя мысль о Люси, баюкающей крошечного сероглазого мальчика с прядками темных волос на темени. Его сына. Кто бы мог подумать! Разумеется, он не может бросить бедную женщину в такой момент. Джордж на собственном опыте знал, насколько горьким бывает отказ.

– Нет смысла спорить о том, чего уже нельзя исправить. – Джордж удивился тому, как благоразумно звучит его голос – твердо, уверенно, даже успокаивающе. При этих звуках он и сам почти испытал облегчение. Почти.

Мысль о ребенке пробуждала в нем желание устроиться в собственном шкафу с выпивкой и просидеть там пару десятков лет. Черт подери, такие штучки ему не по карману! Денег едва хватает на то, чтобы содержать саму Люси, особенно если принять во внимание, что у нее обнаружились весьма экстравагантные вкусы в одежде. Последний счет от модистки поверг Джорджа в такой шок, что он был вынужден укрыться у себя в клубе.

Люси метнула в него гневный взгляд.

– И что ты думаешь со всем этим делать?

– Я? – Он понятия не имеет, что теперь делать. Обратиться к бутылке виски, взывающей к нему из гостиной, – только на это он и способен. Вот настоящая сирена, соблазнительная, как Лорелея!

– Ты… ты же не хочешь, чтобы я его растила? – фыркнула Люси. – Мне потребуется некая компенсация. Иначе как я буду жить? У меня, конечно, не получится найти другого джентльмена, когда я растолстею от твоего подарочка.

– Нет, нет, разумеется, нет. – Джордж опустил ноги на пол, сел в постели и потянул халат из вороха одежды на ковре. Как беспечно он швырнул его туда всего час назад. – Говоря о компенсации, что именно ты имеешь ввиду?

Ожидая ответа, Джордж со всем вниманием занимался своим халатом. Сунул руки в тяжелые бархатные рукава. Лучше думать об этих тряпках, чем наблюдать, как она расчетливо оценивает, сколько можно из него вытянуть.

Но ведь теперь у него есть перед ней обязательства, разве не так? В ее объятиях он получал удовольствие, но платить за него придется намного дороже, чем он рассчитывал.

– Конечно, мне потребуется дом.

– Ну разумеется, – отозвался Джордж. Он уже давно задолжал за жилье.

– Кухарку и горничную тоже нужно оставить. Ах да, еще новый гардероб. – Джордж представил, как Люси загибает пальцы, и не мог заставить себя поднять на нее глаза. – Через несколько месяцев старые платья на меня уже не налезут.

Джорджу показалось, что в животе у него камень. Под его тяжестью он опустился на матрас и, пытаясь сдержать дурноту, прижал ладонь ко рту.

– Люси, дорогая… Я давно хотел тебе рассказать… То есть мне давно следовало рассказать… Я виноват. Но, честно говоря…

Слова никак не желали слетать с его губ. В своем кругу Джордж Аппертон считался известным острословом, но сейчас, в действительно сложном положении, он не мог заставить себя произнести слова правды.

– Как ты смеешь? – Люси вскочила с кровати, волоча за собой простыню. – Ты негодяй, настоящий негодяй! Как можно сказать такое?

Джордж искоса посмотрел на женщину. Лицо ее сделалось бордовым, что составляло нелепый контраст с золотисто-рыжими волосами.

– Смею – что?

– Я только что сообщила, что нахожусь в деликатном положении, а ты угрожаешь мне отставкой?

«В деликатном положении», – фыркнул Джордж. Сейчас в голосе Люси звучали такие визгливые ноты, что от них мог треснуть хрусталь или проснуться все соседские собаки. Про Люси можно было сказать что угодно, но слово «деликатность» никак с ней не вязалось. Однако суть ее обвинений уколола его прямо в сердце.

– Отставка? Я не настолько бессердечен. Но я пытался сказать тебе…

Мощный стук в дверь не позволил Джорджу договорить.

– Что за черт?

Люси уставилась на него круглыми глазами и плотнее завернулась в простыню. Стук усилился. Тяжелая дубовая дверь раскачивалась на петлях.

Джордж туже затянул пояс халата и широким шагом прошел через комнату.

– Послушайте. В чем, черт возьми, дело?

Он распахнул дверь и оказался лицом к лицу с высоким черноволосым мужчиной в длинном потертом сюртуке поверх жилета из грубого льна и мешковатых брюках.

Горничная Люси выглянула из-за его спины.

– Прошу прощения, сэр, но он настаивал.

Глаза Джорджа сузились. Он оглянулся на Люси.

– Могу я полюбопытствовать, почему этот джентльмен пытается проникнуть в твои личные покои?

– Я пришел сюда не за ней, – зарычал пришелец, схватил Джорджа за отвороты халата и рывком притянул к себе. – Я пришел за тобой!

За ним? Что за черт? Джордж заставил себя широко ухмыльнуться.

– Вы с таким же успехом могли навестить меня дома в приличные для визитов часы, а сейчас я не готов к светским приемам. Возможно, мы сумеем убедить горничную поставить котелок на огонь, но боюсь, у нас кончилось печенье.

Болтая без умолку, Джордж пытался оценить противника. Подобная тактика не раз выручала его в самых опасных переделках. Квадратная физиономия с темными густыми бровями. Жесткая линия рта. Абсолютно незнакомое лицо. Этот явно не из кредиторов. Те выглядят благообразнее.

Незнакомец как следует тряхнул Джорджа.

– Я не собираюсь с тобой любезничать!

– Да-да, у меня тоже сложилось такое впечатление. – Джордж пытался говорить беззаботно. Конечно, он предпочел бы беспечно разглядывать свои ногти, но этот прием трудно осуществить, когда подобный амбал держит вас за отвороты. – Но, прежде чем вытрясти из меня душу, давайте попробуем вот что. Может быть, вы сообщите, кто вы такой, и объясните, почему хотите это сделать. Тогда я, вероятно, смогу – или же не смогу – принять свою участь, как настоящий мужчина, – в зависимости оттого, соглашусь я с вами или нет.

Громила тряхнул Джорджа еще раз, да так мощно, что у того лязгнули зубы.

– Слишком много болтаешь.

– О да, мне говорили. – Джордж ухмыльнулся с победным, как он надеялся, видом, а тем временем сжал руку в кулак. Этому трюку он научился еще в школе. Заставляй противника верить, что собираешься уладить дело миром, пока у названного противника не возникнет ложного ощущения безопасности. Подобная тактика, а также врожденное чутье много раз спасали его физиономию от синяков. – Но, похоже, это сильнее меня. Когда мне угрожают, я начинаю трещать как сорока. Видите? Снова началось.

– Заткни глотку и слушай. Из-за тебя моя сестренка находится теперь в деликатном положении, и я пришел проследить, чтобы ты расплатился как следует.

– Сестренка? – Джордж невольно бросил взгляд на Люси. – Ты ни разу не упоминала семью. – И семью из очень кряжистых представителей. Должно быть, Люси – исключение. – Дорогая моя, да ты, оказывается, скрытная женщина.

Как только эти слова слетели с его губ, нечто подобное молоту ударило его в челюсть. Голова Джорджа мотнулась назад. Боль пронзила все тело. Пол покачнулся, и Джордж, словно мешок с костями, рухнул к подножию кровати.

И правильно. Так ему и надо. Люси могла подождать. Надо было сосредоточиться на непосредственной опасности.

Не обращая внимания на звон в ушах, Джордж вскочил и бросился в атаку, но враг был явно лучше подготовлен к кулачному бою. Несмотря на внушительные размеры, братец Люси легко передвигался на цыпочках. Левой рукой он парировал удар, а правой нацелился в подбородок Джорджа. Тот уклонился влево и приготовился к нападению, но его оппонент разгадал этот маневр и успел отскочить. Кулак Джорджа встретился с пустотой, Джордж споткнулся, потерял равновесие и на миг утратил контроль за событиями. Кулак оппонента просвистел рядом с его ухом, но второй удар был точнее и пришелся ему в подбородок.

Из глаз брызнули искры, комната закружилась перед глазами. Джордж покачнулся и наткнулся на что-то мягкое и податливое. Люси помогла ему устоять на ногах, но он отстранил ее, не позволяя снова отвлечь от противника, с которого теперь не сводил глаз. Тот пока стоял неподвижно. Лицо его побагровело, но дышал он спокойно и ровно.

Наглый ублюдок.

Джордж с ревом бросился на врага.

– Роджер! – завизжала Люси.

Джордж даже не оглянулся на неблагодарную девку и рванулся к глотке противника. Громила сделал финт, но Джордж предвидел эту уловку, выполнил зеркальное движение, схватил врага за пояс, швырнул на пол и, навалившись всем весом ему на живот, схватил за глотку и отвел кулак для удара.

– Джордж! Прекрати! Немедленно!

Испуганный вопль Люси на мгновение задержал его.

Роджер дернулся, и рука Джорджа соскользнула с его горла. В следующий миг его затылок с грохотом ударился о дубовые доски пола. Под тяжестью Роджера воздух со свистом вырвался из его легких. Джордж отчаянно пытался вдохнуть, но тщетно. В глазах потемнело.

– Стой! – прохрипел он, когда давление на грудную клетку чуть-чуть ослабло. – Что тебе от меня надо?

– Все очень просто, – прорычал Роджер. У негодяя даже дыхание не сбилось. – Ты должен поступить с сестрой по справедливости.

Джордж ощутил приступ настоящей паники. Учитывая количество покровителей, предшествовавших Джорджу в кровати Люси, Роджер, конечно, не мог настаивать на браке.

– И что именно ты имеешь в виду?

– Все просто. Ты втянул ее в беду, ты и должен выручать. Приличная компенсация уладит дело.

– Это шантаж.

Роджер растянул губы в зловещей улыбке, еще больше исказившей его грубые черты.

– Просто бизнес. А ты не влип бы в это дело, если бы не совал свой… куда попало.

– Если бы я… А как насчет всех остальных ее…

Роджер сильнее стиснул горло Джорджа и основательно его тряхнул.

– А другие не попались. Ясно?

– У нее будет дом, и я выдам определенные деньги на ее содержание. Кроме того… – Джордж не мог признаться в своем финансовом положении, пока на груди у него сидел этот орангутанг.

– А кроме того, ты отстегнешь кругленькую сумму. Моя сестра заслужила приличную жизнь.

– Выше голову, дружок, мы почти приехали.

Джордж едва сдержался, чтобы не закатить глаза в ответ на замечание матери. Господи, как может эта женщина так сиять, проведя несколько часов в карете, зажатая между его сестрами? Он обменялся взглядом с Генриеттой.

– Да и пора, – отвечал Джордж. – Господи, какое счастье! Из тесной кареты мы переберемся в домишко, где куча народа.

Перспектива визита в загородный дом ужасала Джорджа, пусть хозяин и был его старым другом. Это хуже, чем бал. Здесь придется торчать не часы, а дни, несколько дней. Лишь по вечерам он может спасаться в комнате для игры в карты. Все остальное время придется искать более изощренные способы укрыться от матримониальных намерений матери.

Мать с улыбкой отмахнулась от его колкостей.

– Сарказм тебе не идет. Сколько раз это повторять? Постарайся глядеть приветливо. Полагаю, так легче найти невесту.

У Джорджа дернулся левый глаз, как всегда при разговоре о браке.

– Если мне потребуется невеста, я так и сделаю. Что бы вы мне порекомендовали? Нечто вроде такой мины?

И он растянул рот в такой широкой ухмылке, что собеседнику стали видны коренные зубы. Видит Бог, долго он так не выдержит, щеки уже сейчас ныли от напряжения, а ссадины на лице отозвались болью.

– Прекрати немедленно, – одернула его мать, как всегда, неумело изображая строгость. – Жаль, что лицо у тебя так исцарапано. Моему пониманию недоступно, зачем мужчины калечат друг друга.

– Просто спорт. – Объясняя, откуда взялись царапины, Джордж слегка отклонился от истины, сославшись на неудачу в боксерском клубе. Правда расстроила бы мать куда больше.

– Что ж, тут ничего не поделаешь, но я уверена, здесь ты встретишь свою будущую жену, и смотри, чтобы так и случилось.

– О да, а Хенни, – он подмигнул сестре, – одновременно объявит о своей помолвке со старшим грумом. Полагаю, двойная свадьба на Рождество – как раз то, что надо.

Мать Джорджа постаралась изобразить негодование, но веселые искры в глазах разрушили весь эффект.

– Ты неисправим, дорогой.

– Но очень мил и забавен.

– Вот если бы ты направил это твое обаяние на молодых леди…

Джордж остановил ее взмахом руки.

– Мадам, полагаю, что я не единственный неисправимый в этом транспортном средстве.

– Глупости! – Мать вскинула голову так резко, что перья ее шляпы скользнули по лицу Кэтрин, второй сестры Джорджа. – И вообще, сейчас речь идет о тебе.

На ум Джорджу тотчас пришли такие слова, как «мания» и «упрямство», но он сдержался. Разумеется, матери хочется видеть его женатым, семейным человеком. Все матери стремятся к этому, как только их дети достигают подходящего возраста. К несчастью, его представление о подходящем возрасте отличалось от представления его матери по крайней мере на десять лет. Видит Бог, ему всего двадцать девять лет.

Джордж поймал взгляд Генриетты. Ее усмешка без слов говорила: «Лучше ты, чем я», но мать, разумеется, очень скоро переключится на свою старшую дочь – не позже, чем они окажутся в бальном зале, где у Рэвелстоука стоит фортепьяно. И тогда, в сочетании с тем, что Кэтрин выдавала за пение… Джордж подмигнул сестре. Только бы Рэвелстоук заготовил достаточно бренди. Джорджу оно потребуется в немалых количествах, если мать потребует, чтобы дочери развлекали публику.

Карета с грохотом остановилась в конце подъездной аллеи. Каменная громада Шорфорд-Хауса серым пятном выделялась на фоне синего неба. Со двора донеслись крики, стукнула разложенная лестница. Джордж вскочил, готовясь помочь матери и сестрам выбраться из кареты.

Слабый бриз приносил соленый запах с пролива, который смешивался с тяжелым духом конюшен. Шею Джорджа согрели теплые лучи мягкого августовского солнца.

– Не могу поверить, что вы наконец приехали.

Джордж обернулся на голос. От дома с широкой улыбкой на лице к ним приближался Бенедикт Рэвелстоук. Но вот его взгляд остановился на лице Джорджа, и он нахмурился.

– Я как раз собрался узнать, как долго твоя мать выкручивала тебе руки, убеждая приехать сюда, но вижу, она применила значительно более радикальные средства.

Джордж стиснул руку старого друга.

– Сделай мне одолжение, не обсуждай эту тему. Если мне придется и дальше терпеть компрессы и женское квохтанье, лучше сразу лечь в постель.

– Не могу даже представить, как ты сумеешь всего этого избежать. Стоит Джулии тебя увидеть…

– Кто-то здесь упомянул мое имя? – раздался из-за спины Бенедикта голос жены, которая – с огромным колышущимся животом – шествовала от дверей дома. – Сплетничаете у меня за спиной?

Рэвелстоук поймал руку жены и притянул ее к себе. Их пальцы переплелись, как будто супругам было трудно разлучиться даже на минуту. Их глаза встретились, и казалось, что на мгновение оба улетели куда-то далеко, в страну, где они были только вдвоем. Это длилось не дольше пары секунд, но было понятно, как много они успели сказать друг другу.

Джордж хотел было закатить глаза, но сдержался и кашлянул. Помоги ему Бог, если его самого когда-нибудь сразит любовный недуг.

Джулия шагнула вперед, чтобы рассмотреть своего гостя как следует.

– О Боже, что ты сделал с лицом?

Рэвелстоук приподнял брови и пожал плечами.

Джордж, убедившись, что мать занята слугами, разбиравшими багаж, ответил:

– Неудачно вступил в довольно жаркую дискуссию, но не тревожься, все выглядит хуже, чем обстоит на самом деле.

– Велю поварихе приготовить тебе припарку, чтобы синяки быстрее рассасывались.

Джордж помотал головой.

– Обо мне не беспокойся. Уверен, у нее полно дел – столько гостей будет толочься в доме всю следующую неделю.

– Тут нет никакого беспокойства. Кухарка берет особые травы у одной женщины из деревни. Недавно один жеребенок расшибся, но эти травы сотворили чудо. Сейчас он как новенький. Носится по пастбищу, всех обгонит и даже не вспотеет.

– Ты предлагаешь мне средство, которым вы лечите скотину? Благодарю, но думаю, мне следует пока воздержаться. Только сделай мне одолжение, не делись своими планами с моей матерью.

Джулия со смехом высвободилась из рук мужа и отправилась приветствовать сестер Аппертон. Вскоре воздух заполнили высокие женские голоса.

Джордж, склонив голову набок, оглядел фасад дома.

– Ты выглядишь до неприличия счастливым.

– Как всегда, предпочитаешь выражаться поцветастее, – с усмешкой отозвался хозяин и сделал несколько шагов к дому. – Не собираешься объяснить мне, что ты на самом деле здесь делаешь?

– Присутствую на домашнем празднике по твоему приглашению. Буду наслаждаться сельской идиллией в обществе твоих гостей, чем же еще можно заняться?

Трудно придумать лучшее времяпрепровождение.

Рэвелстоук искоса посмотрел на друга.

– Морочь голову кому-нибудь другому. Наверняка ты влип в какую-то историю и теперь явился сюда, чтобы спрятаться или чтобы я вытащил тебя из этой переделки.

– Не хочешь похвастаться какой-нибудь новой лошадкой? – Джордж махнул рукой в сторону конюшен. – Новой кобылой? Такой, чтобы ожеребилась новым чемпионом Аскота?

Рэвелстоук похлопал его по плечу.

– Значит, дела так плохи? Может, лучше поговорим у меня в кабинете, пока леди устраиваются на новом месте? Если тебе надо исповедаться в особых грехах, я готов тебя выслушать.

– Ты же знаешь, я не слишком религиозен. Вокруг столько соблазнов. Вот если бы викарий угощал свою паству виски, прихожане выказывали бы больше усердия.

И следом за лакеями, волочащими многочисленные сундуки – Джордж вспомнил, что мать советовала сестрам взять с собой весь гардероб, – они поднялись на крыльцо.

– Кстати, кого еще ты пригласил?

– Пожалуй, слишком многих, но Джулия решила, что нам следует проявить гостеприимство. Если я смогу кое-кого убедить купить у меня лошадей, то дело того стоит. Разумеется, она пригласила свою сестру и моего брата. А раз у нас будет присутствовать один граф и один маркиз, то половина наших светских знакомых сочли возможным тоже напроситься в гости, хотим мы того или нет.

Джордж подавил стон отчаяния.

– А это значит, что матушка непременно выставит сестер напоказ. Прошу, скажи, что ваш рояль расстроен?

– Дело в том, что Джулия уже пригласила кого-то его проверить.

– Тогда закажи еще один ящик бренди. Лично для меня.

Рэвелстоук захлопнул за собой дверь кабинета, прошел к столику у стены, где стоял хрустальный графин с напитком густого янтарного цвета, щедро налил в два бокала и передал один Джорджу. Тот заглянул в глубину ароматной жидкости и собрался было проглотить все одним глотком, но передумал. Не следует перегибать палку, иначе можно сделать больше признаний, чем рассчитываешь.

Рэвелстоук чокнулся с Джорджем и приподнял свой бокал.

– А теперь говори. Что привело тебя сюда, да еще в таком состоянии?

– Похоже, моя любовница забыта кое-что мне рассказать. Например, что у нее есть братец, которому не по нраву, что его сестра – содержанка.

– Но ведь ты не лишил ее невинности? – Рэвелстоук вопросительно приподнял бровь. – Или как?

– Конечно, нет. Нечего было и спрашивать. Я не соблазняю девственниц. – Сквозь свинцовые переплетения окна Джордж смотрел на зелень газона. У беленой изгороди мирно паслись кобылы. Их жеребята весело скакали вокруг. – Я не первый покровитель Люси и, безусловно, не последний.

– Тогда почему ее братец к тебе прицепился?

Стремясь выиграть время, Джордж сделал глоток бренди.

– Я приехал не за тем, чтобы обсуждать свои трудности из-за любовницы.

Рэвелстоук одарил его скептическим взглядом.

– Тогда почему ты здесь?

– Мне что, нельзя навестить старого школьного друга, особенно если учесть, что ты никогда не бываешь в городе? – Он поставил стакан на полированный дубовый стол. – Да ты сам практически вынудил меня приехать в этот Богом забытый уголок Кента.

– Меньше всего я ожидал, что ты почтишь своим присутствием столь респектабельное мероприятие, как визит в загородный дом. Особенно если учесть, что твои сестрицы почти наверняка будут потчевать нас своими музыкальными талантами. Так в чем дело?

Черт подери этого Рэвелстоука, он слишком хорошо знает его, Джорджа.

– Как дела в коневодстве?

– Дела процветают. – Рэвелстоук кивком головы указал на пасторальную сцену за окном. – Попроси Джулию, чтобы она позже тебе все показала. Увидишь, сколько у нас нововведений, и все к выгоде. Но покупкой лошади ты интересуешься не больше, чем нашим деревенским праздником.

Джордж схватил свой бокал, чтобы укрепить дух добрым глотком бренди.

– Я подумал, что, раз уж дела у тебя идут хорошо, может быть, я сумею у тебя занять.

Рэвелстоук оторвал взгляд от окна.

– Сколько тебе нужно?

Еще глоток. На сей раз последний.

– Пять тысяч фунтов.

Рэвелстоук подавился своим бренди.

– Пять тысяч? О Боже… С чего ты взял, что я могу одолжить тебе подобную сумму?

– А ты в состоянии одолжить тысячу или хотя бы пять сотен?

– Ну, здесь уже есть о чем говорить. Думаю, да. – Рэвелстоук шагнул к низкому буфету, на котором стоял хрустальный графин. – Но, черт возьми, во что же ты влип, если тебе нужны такие деньги?

Джордж не отрывал взгляда от узоров на аксминстерском ковре.

– Да тут много всякого. И ко всему еще карточные долги.

Рэвелстоук долго смотрел на свой бокал, потом медленно поставил его на стол.

– А позволено мне узнать, что значит «много всякого»?

Джордж пожал плечами.

– В основном это значит, что у любовницы слишком экстравагантные вкусы. Ей захотелось жить в приличном районе, и я задолжал за квартиру.

Рэвелстоук не сводил с него глаз.

– А тебе не кажется, что пора заканчивать с таким образом жизни и угомониться?

Джордж закинул голову и стал смотреть на потолочные балки – тяжелые и темные, как все в этой комнате.

– О Боже! И ты туда же. Пожалуйста, не начинай. Хватит того, что матушка планирует привлечь к делу всех незамужних девиц, которые окажутся под рукой. Не хочу слушать твои дифирамбы семейной жизни. Кроме того, ты не сможешь меня убедить, что содержать жену и детей дешевле, чем любовницу.

– Но так и есть. Прежде всего не приходится платить за две квартиры и за персонал в двух домах.

Джордж замотал головой.

– Ты стал таким практичным с тех пор, как тебя повязали.

– С правильно выбранной женщиной…

– Ты опять говоришь, как моя мать. Да я первый готов хвалить твой вкус в выборе невесты. Во всяком случае, у тебя хватило здравого смысла выбрать остроумную и трезвомыслящую женщину. Но боюсь, на свете не много женщин вроде твоей Джулии. Пойми, простой смертный не может рассчитывать на твою удачу в этих делах.

Рэвелстоук закатил глаза.

– Ты говоришь абсурдные вещи.

– Абсурдные или нет, но помолвка не разрешит моих финансовых проблем. Если только ты не пригласил сюда пару богатых наследниц, готовых закрыть глаза на длинный список моих пороков. – Джордж умолк, давая Рэвелстоуку возможность ответить, ибо знал, что его друг не имел связей, которые дали бы ему возможность пригласить таких гостей, но Рэвелстоук молчал, а потому Джордж продолжил: – Ну, раз на горизонте не видно богатых наследниц, тогда подскажи, кто из джентльменов готов сыграть партию в вист.

– Неужели твои нынешние затруднения ничему тебя не научили? – Рэвелстоук отодвинул бокал. – Ты влип, потому что сыграл слишком много таких партий. Еще пара не решит твоих проблем. Скорее утянет на самое дно трясины.

– А что ты можешь предложить? Как мне добыть пять тысяч фунтов? Мне нужно быстро.

Рэвелстоук нахмурился.

– Дело не только в слишком требовательной любовнице.

– Почему ты так решил?

– Если бы дело было лишь в этом, ты бы расстался с ней, и все. Так что расскажи, что действительно произошло, а я подумаю насчет небольшого займа.

Джордж взял графин, налил Рэвелстоуку, а потом себе. Рассказ о той ночи сразу вызвал в памяти образ одного школьного друга. Тот оказался в еще более тяжелых обстоятельствах, чем Джордж, обстоятельствах настолько тяжелых, что нашелся только один выход – прижать дуло к виску и нажать курок. При этой мысли Джордж содрогнулся.

– Ты помнишь Саммерсби?

Рэвелстоук не успел поднести бокал ко рту. Рука так и застыла в воздухе.

– Слышал. Ужасная трагедия.

– Знаешь, почему он это сделал? – Рэвелстоук помотал головой, а Джордж продолжал: – Кредиторы преследовали его, как гончие псы. Он увяз и не мог платить.

– А ведь у него были жена и маленький ребенок. – Рэвелстоук снова помотал головой, на сей раз с осуждением. – Об этом я и говорю. Ты слишком далеко заходишь и…

– Долги не мои, – прервал его Джордж. – Это долги Саммерсби. Я должен выплатить все до пенни. Его семья не должна страдать. Они и так прошли через ад.

Рэвелстоук со звоном поставил бокал и хлопнул Джорджа по плечу.

– Не думал, что когда-нибудь скажу такие слова, но это благородно.

– Дело не в этом. – Джордж издал хриплый звук. Кто-то другой решил бы, что это смех, но Рэвелстоук слишком хорошо знал своего друга и безошибочно распознал в этом звуке боль. – Я собираюсь разорить их всех до одного, начиная с графа Рэддича.

Рэвелстоук присвистнул.

– Значит, Саммерсби связался с этой компанией?

– К несчастью. – Ричард Маршалл, граф Рэддич, один из самых богатых людей лондонского света, никогда не знал меры в стремлении заграбастать еще больше денег. Если кто-то проигрывал ему за карточным столом, граф давил на всю семью должника, заставляя того расплатиться. Именно в эту ловушку попал Саммерсби.

– Ты слишком высоко метишь. Если ты явился сюда, чтобы встретиться с ним, то напрасно. С его-то связями мы ему неровня.

Джордж и сам так думал.

– Не имеет значения. Если ты ссудишь мне некую сумму, я постараюсь ее преумножить. Таким образом, вернувшись в город, я буду готов к встрече с этим мерзавцем.

– Боюсь, что в этом тебе не повезло. – Рэвелстоук еще раз похлопал его по плечу. – Дело в отце Джулии. Она не хочет подвергать его соблазну, а потому велела мне сообщить остальным джентльменам, что на время визита запрещает игру на деньги.