Текст книги "Спрятаться негде (ЛП)"

Автор книги: Эшли Харпер

Соавторы: Рен Хоторн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

СПРЯТАТЬСЯ НЕГДЕ

ХАРПЕР ЭШЛИ

РЕН ХОТОРН

Для всех вас, маленькие грязные шлюшки, которым нравятся их слегка безумные бойфренды… готовы повеселиться?

Харпер

Тебе понравилось, что тебя назвали маленькой грязной шлюшкой, да?

Рен

Предупреждение о содержании

Данная книга предназначена для лиц старше 18 лет. Она содержит графические сцены и откровенно сексуальный контент. Действия, изображенные в книге, могут быть опасными и являются исключительно художественным вымыслом. Читателю рекомендуется проявлять осторожность.

1

Джексон

Нещадное солнце палит в лицо, когда я вытаскиваю очередную металлическую балку из кузова ржавого тракторного прицепа, пот стекает по шее. Жарко для октября. Слишком жарко.

Я не выношу юга.

Через несколько часов эти балки будут высотой более тридцати футов, и массивное красно-белое полотно большого шатра будет окутывать их, как плащ тайны, для всеобщего обозрения.

Работа в парке развлечений не была амбицией всей моей жизни, но судимость сводит все возможности к нулю.

– Эй, красавчик, ты уже вытащил балки?

А еще я терпеть не могу местных ничтожеств, которых мы нанимаем на две недели пребывания в каждом городе. Он выглядит так, будто через полчаса ему нужно будет скрыться в туалете, чтобы получить очередную порцию наркотиков. Он не первый, кто называет меня красавчиком, хотя, как правило, достаточно одного раза, чтобы больше не совершать подобной ошибки.

Даже несмотря на пот и грязь, я по-прежнему притягиваю людей как магнит. Всегда находятся те, кто не хочет иметь ничего общего с другими людьми, не так ли?

Я сжимаю зубы, крепко стискивая их, стараясь не сказать ничего лишнего, после чего я снова окажусь в кабинете Сильвестра, где мне надерут задницу. У меня есть склонность болтать не подумав.

Последняя балка громко ударяется о другие, и звук удара металла о металл – единственный ответ, который он получает.

– Осторожно, Мак. Эта балка дерзкая, – с усмешкой говорит Хэнк через плечо.

Хэнк, пожалуй, единственный человек в этом месте, которого я могу терпеть, но и это бывает спорно. Он вдвое старше меня и всегда пьян, но явно менее глуп, чем все эти ублюдки.

Я бросаю предупреждающий взгляд на Мака, и, что неудивительно, он отступает. На губе у меня собирается капелька пота, которую вытираю тыльной стороной руки.

Я смотрю на трейлер, который называю своим домом, и с каждой секундой пребывания в этой жаре холодный душ все громче и громче зовет меня по имени.

– Ты уже вытянул жребий? спросил Хэнк, подойдя ко мне, его голос звучал более гортанно, чем обычно, вероятно, из-за бесконечных сигарет, которые он курит.

Я качаю головой.

Люди здесь всегда бросаются тянуть жребий, как только мы оказываемся на новом месте. Мне все равно, на какую работу я попаду.

Уже все перепробовал, и все они отстой.

– Что тебе досталось? – спрашиваю я.

Он достает из заднего кармана мягкую пачку сигарет и засовывает одну между зубами.

– Ебаная детская горка.

Я беру свои слова обратно. Все работы отстойные, но те, где ты оказываешься в окружении кричащих детей, самые худшие.

– По крайней мере, можно поболтать с горячими мамашами, пока их сопливые гоблины катаются. Ты, наверное, хочешь порисовать, парень. Скот все еще в цене, а мы оба знаем, как ты любишь разгребать дерьмо.

Это никому не нравится, но я не возражаю. Здесь тихо, и мне не приходится иметь дело с публикой.

Я пожимаю плечами. – Может быть, я стану волонтером.

– И пропустить всех этих милых южных красавиц, которыми может похвастаться славный юг? Проваливай. Иди и достань свой жребий.

Хэнк прекрасно знает, что я не трачу свое время на несчастных женщин, бросающихся на тех немногих из нас, кто стоит внимания, ради ночи бессмысленного веселья.

Мне это на хрен не нужно.

– Только несколько осталось в наличии, – говорит Сильвестр, затягиваясь дешевой сигарой, зажатой в его толстых пальцах. – Джино поставил свой на торги, если ты заинтересован. Он опять пошел на уступки.

Я лезу в коричневый бумажный пакет и достаю свой жребий.

Это не совсем жребий.

Скорее, маленький рваный клочок блокнотной бумаги, исписанный куриным почерком босса.

– Оставляешь это или соглашаешься на сделку?

Я кладу маленький клочок бумаги в карман и поворачиваюсь к Сильвестру спиной.

– Нет. Оставлю себе.

Этот – мой любимый. Знаю, что говорил, будто все они отстойные, но так уж вышло, что этот – наименее паршивый.

Наш единственный темный аттракцион – Веселый дом Шифти. Идеально подходит для Хэллоуина.

Полуразрушенный дом на колёсах с огромной клоунской головой на входе. Когда вы ступаете в его открытую пасть, вас встречает полная темнота, жуткая цирковая музыка и вонь от неухоженной обивки.

Здесь есть выпрыгивающие пугающие эффекты от дерьмовой аниматроники и достаточно стробоскопов, чтобы у любого возникло ощущение, что он находится в нескольких секундах от припадка.

Это, конечно, не ужасы класса – А, но в темноте может быть страшно все.

Здесь даже есть один из тех самых крутящихся туннелей, которые имитируют те же ощущения, что и при приеме ЛСД.

Когда вы приближаетесь к концу веселого дома, вы встречаете нашего клоуна Шифти, одетого в рваные лохмотья и забрызганного искусственной кровью.

Он появляется из кромешной тьмы, когда вы заходите за последний угол, глаза робота светятся красным светом убийственной ярости.

Крики делают вечер интересным.

Я иду к своему трейлеру, ни с кем не разговаривая, включая Хэнка, который зовет меня присоединиться к их игре в покер под тентом.

Все, о чем могу думать, – это о холодном душе и о том, как я откинусь на подушку.

Ворота откроются завтра в полдень, и первый день всегда проходит при полном аншлаге.

2

Блэр

– Здесь пахнет закупоренными артериями и потом.

Я закатываю глаза и продолжаю идти по бризу, проходя мимо различных киосков и тележек с едой, предлагающих все – от пирожных – рожок до итальянского льда.

– Хочу один из этих лимонадов, – говорю я, показывая на маленькую желтую тележку.

– Неизвестно, что они туда напихали. Бери на свой страх и риск. Я буду пить воду из бутылки. Если ты собираешься таскать меня по этой выгребной яме, то я хочу хотя бы выжить в ней. Неужели нельзя было придумать лучшего способа провести Хэллоуин?

– Мэллори, я люблю тебя, но, Господи, ты затянута туже, чем пояс миссис Шарптон. Что? Ты бы предпочла пойти на праздник со своей младшей сестрой и ее друзьями?

Моя лучшая подруга издала драматический стон. – Парни уже здесь?

Я пожимаю плечами. – Без понятия. Трэвис сказал, что они придут сегодня вечером. Но ты же знаешь, какие они бывают.

Долговязый мужчина с выцветшей татуировкой бабочки на шее расположился за прилавком лимонадной тележки.

– Какой размер? – спрашивает он, оглядывая меня с ног до головы.

– Ты же не серьезно, – шепчет Мэллори, и я бью ее локтем в бок.

– Маленький, пожалуйста.

Мужчина достает маленький пластиковый стаканчик и подставляет его под насадку.

– С вас пять баксов.

Я лезу в сумку и достаю кошелек с мелочью. – Ты точно не хочешь? спрашиваю я ее, и она сужает глаза.

Тогда снова обращаю внимание на мужчину и протягиваю ему купюру в обмен на чашку.

– Хочешь прокатиться на колесе обозрения? Или, может быть, на той штуке, которая крутится вон там?

Мэллори насмехается. – Если ты думаешь, что я попаду в какую-нибудь из этих смертельных ловушек, то тебе придется столкнуться с другой проблемой. Я не для того пережила выпускную неделю, чтобы закончить ее на каком-то грязном карнавале. Буду твердо стоять на ногах, а не метаться по земле, как овощи в кухонном комбайне.

Наши впечатления не могут быть более разными.

В детстве мне не доводилось бывать в подобных местах. Странствующие карнавалы не были местом, которое часто посещали люди, подобные моим родителям. Их чаще можно было встретить на гала-концертах в поддержку какой-нибудь малоизвестной благотворительной организации или загородного клуба.

Это место – сенсорная перегрузка, и я наслаждаюсь каждой секундой.

Аттракционы светятся на фоне темного неба, мигающие огни и краски танцуют над нашими головами. Аттракцион в форме клешни мчится по воздуху, и ноги тех, кто отважился на него сесть, болтаются, раскачиваясь взад-вперед.

– Вон там зеркальный лабиринт, – говорю я, указывая на заднюю часть карнавала, где расположен ряд крытых аттракционов.

– Кажется, это достаточно безопасно, – отвечает Мэллори, в ее словах нет ни капли веселья.

– Посмотри, кто это, – воркует мне в ухо знакомый голос, когда его рука скользит по моему плечу.

Трэвис.

Он пользуется слишком сильным одеколоном – дорогим, который мама подарила ему на Рождество.

– А вот и я, – бормочу себе под нос, но он, кажется, не замечает. Он слишком занят тем, что метит свою территорию, убеждаясь, что все вокруг знают, несмотря на то, что мы расстались в прошлом месяце, он по-прежнему считает меня своей.

Мне так и не удалось покататься хотя бы на одном аттракционе, потому что Мэллори категорически отказывается, и теперь мой бывший позаботится о том, чтобы я не выходила из его поля зрения до конца вечера.

Вот так я наслаждалась вечером на карнавале.

– Блэр, мы можем поговорить? – спрашивает он, крепко обнимая меня.

Я вырываюсь из-под его руки и качаю головой. – Не здесь, Трэвис.

Не знаю, зачем мне это нужно. Он никогда не умел слушать то, что вылетает из моих уст.

– Детка, не заставляй меня умолять перед нашими друзьями. Я просто хочу поговорить.

Решив, что потакать ему лучше, чем устраивать сцену, я уступаю.

Позволяю ему вести меня в укромное место, но стараюсь не смотреть долго на гигантскую клоунскую рожу слева от нас.

Над чудовищем мигает надпись – Веселый дом Шифти, хотя я не уверена, что внутри есть что-то веселое.

Как долго ты собираешься заставлять меня играть со всей этой ерундой про – перерыв?

Я не знаю, сколько еще раз мы могли бы поговорить на эту тему.

– Мы не делаем перерыв, Трэвис. Мы расстались. Над этим нет никакой неопределенности.

Он издал стон и положил каждую из своих рук мне на плечи, его голос стал громче.

– Послушай, я старался быть как можно более понимающим. Знаю, что тебе нужно было пространство или что-то еще, но это дерьмо уже надоело. Мы с тобой со школы.

Вот в чем проблема.

– Я не хочу делать это сейчас. Мы пришли сюда развлекаться, а не ссориться с тобой. Может, просто…

Его хватка на моих плечах усиливается, и я вздрагиваю.

– Эй! – раздается глубокий голос, и мы оба вскидываем головы, чтобы определить, откуда он доносится.

Это сотрудник, принимающий билеты у входа в развлекательный центр. Он сидит на металлическом складном стуле, его черные ботинки опираются на перила.

– У тебя проблемы, приятель? обращается к нему Трэвис, и, кажется, я раньше него понимаю, что с этим парнем не стоит связываться.

– Нет проблем, приятель. В его словах проскальзывает что-то злобное, когда он повторяет эти слова, обращаясь к Трэвису. – Похоже, ей не нравится, когда ты ее хватаешь.

Мне хочется провалится под землю. Это ужасно.

– Просто остановись. Уходи, – умоляю я, пытаясь достучаться до тех глубин разума, которые еще работают в приматном мозгу моего бывшего.

– Уйти? Этот парень просто…, – начинает он, но вместо того, чтобы закончить фразу, просто вскидывает руки и уходит.

Не могу разобрать, что он бормочет себе под нос, оставляя стоять меня на месте, но мне это неважно.

Я поворачиваюсь обратно к мужчине, намереваясь поблагодарить его за помощь.

Но не успеваю.

Стул уже пуст, а его пенопластовый стаканчик по-прежнему стоит на земле рядом с ним.

Разум кричит мне, чтобы я возвращался к Мэллори и остальным, но ноги уже шагают к дому развлечений. Не уверена, отключила ли я собственные рассуждения и действую на – автопилоте, но любопытство к загадочному человеку взяло верх.

Он не был похож ни на одного из тех работников карнавала, которых приходилось видеть до сих пор.

Юноша был молод, может быть, на несколько лет старше меня.

Его темные волосы свисали на глаза, и нетрудно было понять, что он высокий. Он достаточно накаченный, как будто может поднять почти все, без особого труда.

Не так уж много мест, куда он мог бы пойти. Я бы заметила, если бы он пошел обратно в сторону карнавала. Значит, либо внутри аттракциона, либо за ним.

Ставлю на последнее, или, по крайней мере, надеюсь, что он пошел именно туда.

Мне не очень-то по душе идея зайти внутрь жуткого клоунского рта.

3

Джексон

За домом развлечений темно и тихо, и мне нужно уделить минуту, чтобы успокоиться, пока меня не уволили.

Последнее, что мне нужно, – это надрать задницу какому-нибудь дружку на работе.

Я не должен был ничего говорить, но было видно, что девушке не по себе. Не знаю почему, но к тому времени, как успел осмыслить увиденное, я уже открыл рот.

– Привет, – раздается тоненький голосок в мертвом пространстве вокруг меня.

Я поворачиваюсь и хмурю брови. – Сюда можно только работникам.

Она делает шаг назад, на ее лице написана неуверенность. – Извините, я просто хотела поблагодарить вас.

– Не стоит.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, уже предвкушая, какую взбучку получу от Сильвестра, если он поймет, что я оставил вход в аттракцион без охраны.

– Это необходимо. Вы не должны были заступаться.

Я выдыхаю и продолжаю идти. – Ну что ж, вы меня поблагодарили. Приятного вечера.

– Подождите! – окликает она меня, ускоряя шаг.

– Послушайте, я не имею привычки ввязываться в любовные ссоры. А еще не люблю нянчиться с дамами, попавшими в беду…

Свет от входа в – Шифти падает на ее лицо, и мои слова застревают в горле, прежде чем я успеваю закончить то идиотское предложение, которое собиралось вырваться у меня изо рта.

Черт. Она великолепна.

Ее золотистые волосы собраны в высокий хвост, несколько прядей обрамляют ее лицо в форме сердца. Светло-зеленые глаза, напоминающие мне луг с высокой травой, и идеально розовые губы.

– Дама в беде? Серьезно? Она положила руку на бедро и недоверчиво посмотрела на меня. – Значит, ты… что? Мой рыцарь в сияющих доспехах?

Я качаю головой. – Никакого рыцаря здесь нет. Просто парень, которому нужно вернуться к работе.

Она осматривает пустые перила, отмечая отсутствие посетителей.

– Точно… Она щелкает языком по зубам. – Ведь вы так заняты.

Я делаю шаг к ней, ожидая, что она отпрянет. Когда она этого не делает, чувствую, как на моих губах появляется малейший оттенок улыбки.

Она выглядит такой маленькой, на фоне меня, возвышающегося над ней.

– Как тебя зовут? – спрашивает она своим медово-сладким голосом.

Сузив глаза, не понимаю, как получилось, что, открыв рот, я завел светскую беседу с принцессой школьного бала у входа в веселый дом.

– Джексон, – говорю я ей, когда проходит несколько секунд.

Она лучезарно улыбается, и я проклинаю себя за все, что мне хочется с ней сделать.

Все способы, которыми хочу захватить этот милый, невинный маленький ротик и заставить его делать ужасно грязные вещи.

– Я – Блэр, а парень, от которого ты меня спас, – мой бывший. Трэвис. Он не очень хорошо переносит разрыв.

– Ясно.

Я засунул руки в карманы и прислонился к перилам.

Она делает шаг ко мне. – Как ты вообще оказался в таком месте? Ты не похож на…

– На работника карнавала? Я закончил, и она закусила нижнюю губу зубами.

– Я не имела в виду ничего плохого. Просто ты не совсем вписываешься… в компанию других.

Она тщательно подбирает слова, стараясь не обидеть ни меня, ни моих потенциальных друзей-карнавальщиков.

– Карнавал не проверяет биографию, и большинство мест не берут на работу людей с таким послужным списком, как у меня.

Я вижу, как в ее глазах промелькнул страх, и мой член дернулся в штанах.

Она поднимает на меня глаза, в которых плещется конфликт. Ее любопытство разгорается, но мозг говорит ей, уходить.

Она должна уйти.

– Блэр! – раздается голос с другой стороны проема перед домом развлечений. – Какого черта ты делаешь?

К нам направляется девушка, черные волосы до середины спины раскачиваются при каждом шаге.

– Разговариваю со своим новым другом, – невозмутимо отвечает Блэр. – Это Джексон. Джексон, это Мэллори.

– Трэвис в бешенстве, Блэр. Клянусь, у него из ушей дым валит.

Девушка на моей стороне наклоняет голову вверх и вздыхает.

– Би, пойдем. У меня болят ноги, я голодна, и мне нужно как минимум три раза принять душ, чтобы смыть с себя вонь жареной еды и грязь. Ее подруга смотрит в мою сторону. – Не обижайся.

– Не обижаюсь. Я отвечаю, не сводя глаз с Блэр.

Блэр не двигается, даже когда ее подруга начинает нетерпеливо постукивать ногой.

– Я не готова уехать, Мэл. Не успела прокатиться ни на одном аттракционе, и уже несколько часов смотрю на один из этих корн-догов длиной в фут.

Может, она и выглядит как принцесса, но в ней есть огонь.

Мне это нравится.

– Ты не можешь быть серьезной. Ребята хотят – Шейк Шак, а я не буду есть здесь это дерьмо. Может, мы просто пойдем?

Я наблюдаю за тем, как крутятся колесики в голове Блэр.

– Просто иди с ними. Моя машина на стоянке.

Ее подруга вертит головой вокруг своей оси, как в фильме – Экзорцист.

– Я не оставлю тебя здесь, одну, с этим странным парнем. У нас сегодня вечеринка, помнишь? Мы должны быть в образе ангелов! Что, черт возьми, с тобой происходит, Би?

– Без обид, да? спрашиваю я, один уголок моего рта кривится в ухмылке. В голове возникает образ Блэр, одетой как сексуальный ангел.

– Знаешь что? Нет. Я сильно обиделась. Блэр, пойдем! Когда Блэр не двигается с места, Мэллори издает недовольный стон. – Когда он похитит тебя, и ты окажешься пропавшей безвести, не звони мне, Би.

С этими словами она ушла, оставив нас двоих стоять на месте.

– Стоит ли мне беспокоиться о похищении, Джексон? Ты упомянул о судимости.

Я смеюсь. – Вовсе нет, принцесса.

Прежде чем снова заговорить, жду несколько секунд.

– Если только ты не увлекаешься подобными вещами.

4

Блэр

Во всем моем теле зазвенели тревожные колокольчики.

Почему-то с Джексоном я чувствую себя одновременно и в полной безопасности, и в непосредственной опасности.

– Здесь темно и тихо. Могу схватить тебя и унести. Сомневаюсь, что кто-нибудь услышит твои крики на аттракционах.

Я открываю рот, шок от его слов написан на моем лице.

– Это была шутка.

Я киваю, но не закрываю рот.

– Тебе действительно стоит пойти с друзьями. Скоро закрытие, и здесь есть сомнительные ублюдки, которые не будут шутить, когда заберут тебя.

Мое сердце колотится в ушах, а щеки пылают от жара. – Ты не позволишь этому случиться.

Джексон сужает взгляд, его темные глаза ничего не выдают, когда он смотрит на меня.

– Ты слишком доверяешь незнакомцам, Би.

Употребление моего прозвища вызывает в моем теле волну чего-то такого, чему я не могу найти объяснения.

Мы стоим молча. Никто из нас, кажется, не знает, что сказать дальше. Я переминаюсь с ноги на ногу и достаю из сумки пачку билетов.

– Сколько на веселый дом?

Джексон переводит взгляд с меня на билеты в моей руке.

– Два.

Я отрываю два билета и протягиваю их, стараясь не задерживать дыхание в ожидании его реакции.

Он берет их и идет к входу. – Наслаждайся.

Я прохожу через большой рот клоуна и мгновенно оказываюсь в темноте, в ушах звучит цирковая музыка и далекий смех.

Зал узкий, и мне приходится держать руки по бокам, чтобы нащупать, куда идти. Громкий удар сотрясает меня, и в лицо ударяет сильная струя воздуха.

– Давайте все! Заходите в мой дом ужасов.

Запись жуткого голоса звучит через разбитые динамики, слова шипят, а фраза повторяется по кругу.

Пол под ногами скрипит и прогибается с каждым шагом.

Вдалеке раздается смех, и я вижу, как дымка от черного фонаря ведет за угол. Меня встречает большой вращающийся туннель, вокруг которого бессистемно разбросаны светящиеся неоновые краски. Рельсы на деревянных досках с каждой стороны позволяют мне сохранять некое подобие равновесия, пока я пробираюсь по туннелю.

На другой стороне я вижу большое чучело паука, прислоненное к потолку, и когда защелка открывается, и паук летит в мою сторону, с моих губ срывается визг.

За углом меня встречает большая открытая комната. Она оформлена как гримерная клоуна. Одна стена – сплошные зеркала, но большинство из них треснуты. Другая стена покрыта мазками красной краски.

Слова – вот так я выгляжу, похоже, были нарисованы чьими-то пальцами.

У другой стены стоит старинный туалет, зеркало которого закрыто клочьями газет.

На вешалке висят несколько выцветших клоунских костюмов.

Я ускоряю шаг, желая как можно скорее найти выход.

В меня летят новые струи воздуха, сопровождаемые громкими ударами, похожими на удары бейсбольной биты о металлическую стену.

Снаружи видны слабые огни.

Когда я огибаю последний угол, из темноты выныривает огромный клоун-аниматроник и впечатывает меня в противоположную стену.

Светящиеся красные глаза смотрят на меня, и я обхожу это существо стороной, нащупывая дверь.

Теплый осенний ветерок обдувает мое лицо, когда я наконец-то выхожу на свободу.

– Стоило ли это двух билетов? спрашивает Джексон, когда я закрываю за собой дверь.

– Конечно, гораздо страшнее быть там одной, – отвечаю я, поворачиваясь к нему лицом.

– Если тебя такое напугало, принцесса, то лучше бы тебе не оказаться здесь, когда ворота закроются.

Он прав.

Я опускаю взгляд на телефон, чтобы проверить время.

23:25.

– Карнавал закрывается в полночь, верно? спрашиваю я.

Он кивает. – Но аттракционы закрываются в пять.

Толпа редеет, и внезапно на меня наваливается реальность того, что я здесь одна.

– Как ты думаешь… ты мог бы проводить меня до машины?

Джексон качает головой. – Я пока не могу покинуть веселый дом. Люди любят пробираться внутрь.

С какой стати кому-то захочется пробираться в это место?

– Ты удивишься, как часто мы ловим людей, пытающихся трахаться в туннеле, – добавляет он, как будто читая мои мысли.

Я недоверчиво морщусь. – Кто может заниматься сексом в этой штуке? Мне казалось, что я упаду, просто пытаясь пройти по нему!

Его глаза темнеют, а мой желудок делает серьезное сальто.

Удар. Удар.

Сердце снова бьется в ушах.

Удар. Удар.

Я говорю о сексе с невероятно сексуальным работником карнавала перед домом с привидениями.

Удар. Удар.

Это совсем на меня не похоже. Блэр Филдс так не делает.

– Можно трахаться где угодно, если сильно этого захотеть, – отвечает он, низким и хриплым голосом.

Удар. Удар.

– Д-да. Полагаю, можно.

Джексон делает шаг ко мне. Он протягивает руку и берет свободную прядь моих волос, накручивая ее на пальцы.

Я сглатываю комок в горле, не в силах говорить.

Он отпускает прядь волос, но не отступает.

– Тебе лучше уйти.

Его слова дразнят что-то внутри меня, о чем я даже не подозревала. Он заставляет меня вести себя так, о чем я никогда бы не подумал до этого момента.

– А что, если я не хочу? – тихо спрашиваю я, боясь перебить его взгляд. Боюсь, что если это случится, то чары, которые сейчас властвуют надо мной, разрушатся, и я пойму, насколько все это безумно.

Джексон сжимает челюсть, обдумывая мой вопрос. – Я не такой, как твой парень из студенческого братства, принцесса. И про свой послужной список не шутил. Я работаю на гребаном передвижном карнавале и живу в дерьмовом трейлере без горячей воды. Он кладет руку мне под подбородок и наклоняет мое лицо вверх, так что я смотрю прямо в его почти обсидиановые глаза. – Какую бы маленькую дерзкую фантазию ты ни пыталась воплотить в жизнь, живя со мной в трущобах, ничем хорошим это для тебя не закончится.

Все, что он говорит, – правда.

Я знаю, что это так.

Когда кто-то говорит тебе, кем и чем он является, ты должна ему верить.

Но мне все равно.

Все мои внутренности бурлят от потребности, и все, чего я хочу, – это чтобы он продолжал прикасаться ко мне, чтобы его мозолистые руки касались моей нежной кожи.

– А теперь беги, Би.