Текст книги "Все, что я хочу на Рождество (ЛП)"

Автор книги: Эшли Босток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Когда зазвенел колокольчик, указывая на посетителя, Серенити крикнула из задней части магазина.

– Я освобожусь через секунду.

Она закончила заклеивать пустую коробку и поставила её рядом с остальными пустыми коробками, которые она заклеила. Всё, что не будет продано к двадцать третьему декабря, будет в этих коробках. Она очень надеялась, что этого будет не так много. Она планировала ещё сильнее снизить цену на товары в следующие день или два, и очень надеялась, что у неё осталось не так много всего, поскольку у неё было не много свободного места для хранения в её таунхаусе. Девушка стряхнула пыль с коробки, которая осела на её коленях, и направилась в переднюю часть магазина.

Её сердце сбилось с ритма, когда она наблюдала за мужчиной, стоящим перед картиной её бабушки, спиной к ней. Сегодня, в джинсах и свитере, он выглядел более комфортно, чем в том костюме, который он носил прошлой ночью.

– Привет, – это всё, что она могла сказать.

Макс обернулся и улыбнулся своей захватывающей улыбкой. Его взгляд небрежно бродил по её телу, который заставил её немедленно схватиться за живот, пытаясь остановить бабочек, сбивающих её с ног.

– Привет. Не ожидал увидеть тебя здесь. Ты здесь работаешь?

– Да. Ну… на самом деле, это долгая история, но да. Я здесь работаю… по крайней мере, сейчас. Я удивлена видеть тебя здесь. Чем я могу тебе помочь?

На мгновение время остановилось, когда они смотрели друг на друга посреди её магазина. Макс прочистил горло.

– На самом деле, картина. Меня интересует картина. День рождения моей матери через несколько дней после Рождества. Это продается?

Её картина? Он серьёзно? Он не знал о её тяжелом положении, поэтому ему было невозможно понять её привязанность к картине. Она постаралась не показать, насколько была возбуждена из-за его интереса к ней.

– Да, она продается. Моя бабушка нарисовала её.

Брови Мак приподнялись.

– Правда? Это прекрасная картина. Она на самом деле напоминает мне об одном месте в Техасе, куда мои родители брали нас, когда мы были детьми. Я возьму её.

Вот так просто? Он возьмёт её? Он даже не знал, сколько это стоит. Ну, у неё было ощущение, что стоимость не имеет значения. Было ли это подходящее место, подходящее время? Или этот человек оказался в её жизни с гораздо большей целью? Глубокий вдох. Она знала, что забегает вперёд, но была ли возможность, что он был её рождественской надеждой? Её рождественским чудом?

– Хочешь знать, сколько она стоит?

– Нет, – Макс протянул руку, чтобы снять её со стены. – Ты не против?

– Нет, – девушка подошла к нему и помогла снять её с крючка.

– Можно попросить еще об одном одолжении, Серенити?

Она остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Да?

– Пообедай со мной сегодня? Пожалуйста. Я угощаю.

Он покупал картину её бабушки. Она не могла в это поверить. Она была в шоке. Серенити полагала, что самое малое, что она могла сделать, – это согласиться. Чёрт, она хотела пойти с ним на ужин.

Не только из-за покупки картины, но и потому, что она хотела познакомиться с этим восхитительно милым человеком, который купил картину её бабушки, проведя в её магазине две минуты.

– Хорошо, я с удовольствием пойду.

Макс сверкнул ей своими ямочками. Он вытащил руку и мягко провел по её щеке пальцами.

– Я не могу дождаться. Во сколько я могу тебя забрать?

Она быстро написала свой адрес и номер телефона и вложила его в ладонь.

– В шесть тридцать, хорошо?

– Идеально.

Она тихо попрощалась с картиной своей бабушки, навсегда сохраняя её изображение в своей голове, и наблюдала, как Макс вышел со своей покупкой за дверь.

Глава 4

– Её зовут Серенити Джонс. Ты знаешь её?

– Да. В Маунтейн-Фолс есть только одна средняя школа, Уэстмор. Ты забыл?

– Да, знаю. Итак, какая она?

Дэниель замолчал на мгновение, прежде чем ответить.

– Что видишь, то и получаешь. Она спокойна и красива внутри и снаружи.

Это то, что Макс и подумал. Первые впечатления и всё…

– Что еще? Скажи мне, чего я не знаю.

Даниэль усмехнулся.

– Я мало знаю о ней, мужик. Она тихая, хорошая девочка – всегда была. Почему ты зациклился на ней?

Макс посмотрел на коммерческое здание, когда Даниэль подъехал на своей машине к тротуару.

– Я встретил её прошлой ночью. Внешне она выглядит неплохо. Давай заглянем внутрь.

– И? Что ещё?

– В этом то и дело. О, ну, на самом деле, я её выселяю.

Дэниель шагнул в дверной проём и вопросительно уставился на Макса. Макс наблюдал, как эта история медленно дошла Дэниеля.

– Она арендует одно из твоих помещений. О, парень, как ты собираешься сделать то и другое? Выселение и ее? – он захохотал.

– Мне нравится это место. Нуждается в небольшом обновлении, но не много. Она не знает.

Даниэль остановился рядом с лифтом.

– Не знает что, Уэстмор?

Макс посмотрел ему в глаза:

– Она не знает, что это я её выселяю. На самом деле, она понятия не имеет, что я вообще участвую в её выселении.

– Ты труп, братишка.

– Какова начальная цена за это помещение? Восемь пятьдесят?

– Восемь девяносто пять.

– Я не скажу ей. До двадцать третьего декабря, когда у меня не останется другого выбора.

Глава 5

Серенити приложила блеск к губам и скривила их. Так сойдёт. Она, наверное, уже в сотый раз перепроверила свою одежду перед зеркалом с тех пор, как наделала её. Её ношенные облегающие джинсы, белая блузка и жёлтый кардиган, совпадающий по цвету с жёлтыми каблуками.

Макс будет здесь в любой момент. В глубине души она задавалась вопросом, как он может быть с ней в своих дорогих, явно не для этого города костюмами, когда она была в своей простой одежде от «Таргет». Он казался таким искушённым, а она не чувствовала ничего подобного, но… Не важно.

Сосредоточится! Нет времени останавливаться на их очевидных денежных различиях, когда он собирался быть здесь в любой момент. Дзынь-дзынь!

Он вовремя. Ей это нравилось. Ладно, приготовься. Наслаждайтесь этим, пока оно есть. Она открыла дверь и потеряла дар речи. Одетый точно так же как в первую ночь, когда она встретила его, на нём были чёрные брюки, черные туфли, подходящий по цвету пиджак с тонкой белой рубашкой. Он надел яркий фиолетовый галстук, который гармонировал с цветами в его руке.

– Привет.

– Как поживаете, мисс Джонс?

– У меня все в порядке, спасибо.

– Это для тебя, – он вручил ей цветы.

Она инстинктивно поднесла их к носу и вдохнула.

– У них потрясающий запах. Спасибо. Я не думаю, что получала цветы от кого-то ещё. Входи. Дай я поставлю их в воду, и мы можем идти.

Они поехали в небольшой уютный ресторан на окраине города. Поездка прошла в основном в тишине, пока Макс ехал по дороге. Он явно был здесь достаточно, поскольку знал дорогу вокруг Маунтейн-Фолс. Припарковавшись у ресторана, он помог ей выйти из машины. Когда они шли ко входу, она не могла не изучать Макса. То, как он двигался, как мягко прижал руку к её нижней части спины, чтобы ввести её внутрь. Всё то, чего она не испытывала в течение долгого, долгого времени.

Когда официантка усадила их обоих и взяла заказ на выпивку, она посмотрела через стол на Макса, изо всех сил стараясь не пялиться.

– Ты получил картину, которую я отправила?

– Да. Ты хорошо провела остаток дня?

– Да,… настолько, насколько возможно, учитывая данные обстоятельства.

Макс поднял взгляд от своего меню.

– И каковы эти обстоятельства, о которых ты говоришь?

Серенити хотела рассказать ему о своем магазине, она хотела поделиться с кем-то, что упаковка и распродажа всех товаров разбивала ей сердце, но она не хотела быть Дебби Даунер на их первом официальном свидании (прим. персонаж культового американского шоу Saturday Night Live (Субботним Вечером в Прямом Эфире), в исполнении Rachel Dratch, наводящий на всех тоску своими замечаниями и высказываниями). Она выбрала беззаботный подход, и как никогда быстро из её рта сорвалась ложь.

– Я владею магазином «Безделушки и милые вещицы». Но я закрываю магазин. У меня новая работа, и магазин не приносил много денег, поэтому я решила его закрыть.

Она не могла поверить, что только что сказала это всё. Это была даже не правда… ну, это было правдиво – она не добавила ту часть, где её заставили закрыться, потому что она не могла заработать достаточно денег, чтобы заплатить арендную плату и была официально выселена. Фу, это было такое грязное слово. Выселение. Это заставило её задрожать. И часть о новой работе, которая, безусловно, была ложью!

Что она делала? Её первое настоящее свидание за долгое время, с умным и красивым мужчиной, и она врала ему вот так с ходу!

– Это так? – Макс подозрительно посмотрел на неё. Мог ли он сказать, что она врёт? О, чёрт возьми, она была ужасным лжецом.

Что она могла теперь сделать? Она могла встать и уйти. Сказать ему, что никогда больше не хочет его видеть. Это тоже было бы ложью.

– На самом деле это лучший выбор. Магазин не приносил большого дохода, а мы все в этом нуждаемся, поэтому я закрываю его, – ей потребовалось делать много глотков вина в надежде, что это успокоит её дрожь. О боже, о чём она думала? Ей придётся запомнить всю эту… эту чепуху. Ей стоит признаться ему прямо сейчас и сказать правду.

– Разумное деловое решение. Несмотря на то, что ты решила, что это хороший выбор для тебя, это должно быть очень трудное решение. Но, к счастью, ты нашла новую работу. Чем именно ты будешь заниматься на новой работе?

Мозг Серенити не догонял. Что? Её новая работа? О, эта работа. Её ненастоящая работа. Можно застрелиться. Думай, Серенити, думай очень быстро.

– Я, эм, ой! – она ударилась коленом под столом.

– Ты в порядке?

– Да, у меня все хорошо. Спасибо, – она рассеянно потёрла коленную чашечку.

– Итак, ты рассказывала мне о своей новой работе.

– О, да. Я нашла работу, на которой я буду заниматься… ум, управлением недвижимостью, вот и всё! – да, управлением недвижимостью. О боже, впервые в своей жизни она оказалась в списке непослушных детей Санты.

Макс приподнял брови, глядя на неё, и выпил свой напиток.

– Управление недвижимостью? Это будет хорошей, стабильной работой для тебя. На какую компанию ты собираешься работать?

В это время пришла официантка, принеся их ужин. Слава Богу, она не хотела закапываться глубже и глубже в эту яму. Как только официантка ушла, Серенити сделала всё возможное, чтобы перевести разговор, в надежде, что он больше не будет спрашивать её о новой работе.

– Ты никогда не говорил мне, что у тебя за бизнес здесь, в Маунтейн-Фолс.

– Я инвестирую. Я вкладываю деньги в вещи, которые, как я думаю, будут успешными и получат хороший доход. Я в городе для работы над этим. Есть несколько зданий, которые я рассматриваю для приобретения, если цена будет подходящей.

– Почему Маунтейн-Фолс?

– Ну, родители моего отца переехали сюда, когда вышли на пенсию, и так или иначе, мой папа купил здесь некоторую недвижимость. Когда мой отец умер, он оставил её мне. Это было для меня началом. Когда ты начнешь работать на новом месте?

О, возвращаемся к старому? Зачем он это сделал? Она была таким ужасным лжецом, и поэтому она никогда не лгала, но всё же, каким-то образом оказалась в этой ситуации. Что он подумает о ней, если она сейчас поговорит с ним на чистоту и расскажет правду? Она была бы противна ему? Он отвезёт её домой и простится, не желая больше иметь с ней дел?

Серенити хотелось компании этого мужчины. Это было так давно, когда она была в компании другого человека, просто разговаривала и хорошо проводила время. В прошлом году она погрузилась в свой магазин, пытаясь удержать его на плаву, и время прошло так быстро, что она не обратила внимания на то, что она не была с мужчиной почти два года.

И как будто волею судьбы, появился этот увлекательный человек, который, казалось, искренне интересовался ею и хотел провести с ней время. Было бы глупо отказаться от этого. Мало того, он купил картину её бабушки, которой никто не интересовался в прошлом году с тех пор, как она повесила её там. Когда она заглядывала в его глубокие карие глаза, которые всегда улыбались, то чувствовала, что это была её рождественская надежда.

Простая истина заключалась в том, что она боялась раскрыть свой обман. Боясь, что он уйдёт и никогда не оглянется.

Он выгнул одну бровь.

– Ну? Когда ты начинаешь?

– Через несколько недель, – чем больше неопределённости, тем лучше. – Когда тебе нужно вернуться в Даллас?

– Мне нужно вернуться двадцать третьего.

В день её выселения.

Глава 6

Макс едва мог сохранять невозмутимость в течение всей ночи в присутствии Серенити. В тот миг, когда она произнесла первую ложь о том, что она охотно закрыла свой магазин, он знал, что ему конец. Девушка выглядела такой милой и невинной, старалась изо всех сил солгать ему, выдумывая всё на ходу. У неё явно не было намерения лгать ему – это, очевидно, было решено в последний момент. Но то, как румянец окрасил её скулы, а пот увлажнил её лоб – настоящий пот! – ему потребовалась вся своя выдержка, чтобы не схватить и не прижать её к себе тут же на месте. Он чуть не подавился своим напитком, когда она сказала ему, что собирается закрыть свой магазин – всё по собственной воле, не говоря ни слова о выселении.

Если бы он заранее не утаил от неё правду о том, что именно он был тем, кто фактически выселял её, то ему было бы не так больно знать, что она не может сказать ему правду о своем положении. Может быть, она была слишком смущена. Может быть, она не доверяла ему, и он не нравился ей так же сильно, как она ему. Макс продолжал говорить себе, что всё, что бы он не чувствовал к ней, даже учитывая такое быстрое развитие отношений, в конце концов, ничего не изменит. Серенити заинтриговала его, заставила смеяться и почти не воспринимала его так же серьезно, как большинство женщин, когда они видели его в костюме.

Как бы то ни было, он тоже утаил от неё довольно важную информацию. Он чувствовал себя довольно виноватым из-за этого, особенно наблюдая, как она мучается во время обеда, придумывая ложь. Если бы он сказал ей правду с самого начала, она бы не солгала ему. Хотя, если бы он сказал ей правду с самого начала, они, вероятно, не наслаждались бы компанией друг друга.

В этот момент не было ничего, чего бы он хотел больше, чем её компании. Что не было его обычным стилем. Обычно Макс настолько был занят работой, что идея найти женщину-подругу казалась слишком сложной. Вместо этого он предпочитал в одиночку посещать благотворительные мероприятия, и только иногда ему приходилось искать необходимую спутницу. В ту ночь, когда он встретил Серенити в баре, впервые за последнее время он вспомнил, что хотел большего.

Будучи человеком, который привык анализировать ситуацию до того, как действовать, он ещё до конца не определился насчёт Серенити. Да, он жил в Далласе и приехал сюда только на несколько дней, но это не помешало ему пригласить её на свидание. Особенно, после сегодняшнего вечера он хотел большего. Больше её времени. Больше узнать о ней и попытаться понять, почему она так заинтриговала его. Больше о ней.

Ему понадобился весь его самоконтроль, который у него был, чтобы не нагнуться во время ужина и не поцеловать её. Или, ещё лучше, подняться из-за стола и насладиться её телом и ртом, пока она не сможет больше этого выносить.

Он был в командировке, поэтому никто не помешает Максвеллу Квинси Уэстмору, когда он был на задании.

Даже то, что он сказал не всю правду.

Приехав на стоянку, он быстро нашел свободное место и выключил двигатель. Прежде чем она успела заговорить, он наклонился, положил ладони на её лицо и поцеловал пухлые губы. Девушка мгновенно ответила ему, открыв рот и позволив ему углубить поцелуй. Он проник языком в её рот. Наконец. Макс ощутил на своем языке нотки вина, которое она пила за ужином. Затем он медленно закончил поцелуй, кусая её нижнюю губу, но когда её рука поднялась, чтобы удержать его, он снова начал целовать её. Макс нежно целовал её, пока не почувствовал нужду в том, чтобы она оказалась в его постели.

Он отстранился.

– Я весь вечер хотел сделать это. На самом деле, с того момента, как твой сладкий рот смело сообщил мне, что я не окажусь в твоей постели в первую ночь.

Она тихо рассмеялась над его словами.

– Я тоже этого хотела.

Он проводил её до дверей и снова поцеловал.

Серенити отстранилась от поцелуя, румянец на её щеках был едва заметен в свете на крыльце.

– Хочешь зайти в дом? – спросила она.

Когда угодно! Это была единственная вещь, о которой он мог думать всю ночь; ублажать и угождать ей. Ни разу он не думал о себе – только о ней. Только так он мог сделать её счастливой и чувствовать себя хорошо. Не то, чтобы она была средством достижения его цели – его обычным средством работы. Фактически, он пытался выяснить, как продлить свое пребывание в Маунтейн-Фолс. Он думал, как он мог бы проводить с ней больше времени. И ответ на её вопрос был определенно «да»!

Только Макс знал, что если сегодня вечером он войдет в её квартиру, ему придётся признаться насчёт её выселения. Он бы поставил все свое состояние на то, что она выставила бы его за двери, а он не был готов к этому. Он хотел её, но не хотел быть с ней обманным путём.

Ему пришлось отказаться.

– Прости. Рано утром у меня встреча. Я могу принять приглашение в другой раз?

Он сразу увидел удивление в её глазах и быстро последовавшее за ним разочарование.

– Хорошо. Может в другой раз.

Чёрт. Он задел её чувства.

– Я ничего не хочу больше, чем зайти внутрь, но сегодня я не могу. Обещаю тебе, что ты потом поймешь меня. Пожалуйста, просто поверь мне.

Макс приподнял её подбородок и снова прижал свои губы к её. С дискомфортом в штанах он резко отстранился.

– Я позвоню тебе завтра. Даю слово. Сегодня у меня был прекрасный вечер. Лучший вечер, который у меня был за последнее время.

Это была одна из самых трудных вещей, которые Макс должен был сделать. Он не был уверен, что она предлагала заняться с ним сексом, но… Помоги ему боже, он бы попытался. И это было бы самое худшее, что он мог бы сделать, учитывая обстоятельства.

Что из этого выйдет? Почему он вдруг стал рассматривать долгосрочный план? Он знал Серенити только несколько дней и уже думал о том, как продлить их отношения. Для него это в первый раз, когда он хочет чего-то большего от женщины. Если бы он был абсолютно честен с самим собой, то был бы точно уверен, чего он хочет от Серенити, но на данный момент он знал только то, что хочет большего. Чаще видеться с ней. Больше целовать её пухлые губы. Больше её – просто больше.

Он позвонил Даниэлю.

– Мне нужен совет.

– Ну надо же, это впервые. Это насчёт недвижимости или Серенити?

Макс притворился обиженным.

– Серенити, конечно. У меня все нормально с недвижимостью.

– Какого совета ты хочешь?

– Должен ли я сказать ей, кто я.

– Ты имеешь в виду, сказать ей, что через несколько дней ты вышвырнешь её задницу за порог? – Даниэль рассмеялся.

– Это не то, что я собираюсь сделать, – Макс провел рукой по волосам. – Да, это так. Но я стараюсь сделать это как можно лучше. Мне просто интересно, должен ли я сказать ей об этом сейчас, пока не стало слишком поздно.

– О, чёрт, прежде чем станет слишком поздно для чего? Уже слишком поздно. Ты должен был сказать ей на следующее утро. Не стоит так нервничать из-за вещей, которые не имеют для нас большого значения. Она обалдеет от этого. Особенно этого. Ты издеваешься над её гордостью.

– Не совсем. Она тоже мне врёт.

– О чем?

– О выселении. Она сказала мне, что закрывает свой магазин, потому что он не приносит большого дохода и что у неё уже есть другая работа.

– А она у нее есть?

– Нет! Я на девяносто процентов уверен, что у неё её нет. Я мог бы сказать, что Серенити лгала по тому, как она продолжала нервничать и краснеть. Она потела, ради Бога!

– Значит, вы оба лжете друг другу? И как ты тогда вообще ожидал, что с ней что-нибудь выйдет? Вы, ребята, не с того начали.

– Я знаю! Так должен я сказать ей, что я её выселяю или нет?

Макс просидел несколько секунд в молчании, прежде чем получил ответ.

– Мой тебе совет: наслаждайся её компанией, пока это возможно. Послушай, у меня есть ещё один звонок, на который я должен ответить.

Макс закончил разговор. У него осталось несколько дней, и он может выжать из них по максимуму. Он позвонил Серенити.

– Здравствуйте.

– Серенити, это Макс.

– Я знаю. Я что-то забыла в твоей машине?

– Нет. Мне просто интересно, что ты делаешь завтра?

– Мне надо работать. Я надеюсь продать большую часть своих товаров, чтобы не упаковывать их все.

Конечно! Он был идиотом. Он это знал. Он просто не подумал. Он слишком сильно хотел увидеть её снова.

– Да, точно. Ты собираешься ещё чем-то заняться, как освободишься? Я не могу дождаться, когда увижу тебя снова. Надеюсь, ты чувствуешь то же самое…

– Я бы с удовольствием. И да, я чувствую то же самое.

– Ладно, поговорим завтра.

– Пока.

Он принял решение ничего не говорить ей о своей причастности по поводу ее выселения.