Текст книги "Парцифаль"

Автор книги: Эшенбах Фон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Чтоб не нанесть вреда плоду...

Куда там! Бабы – всюду бабы.

Отца послушались хотя бы!

Но что им человечий род?

Лишь бы полакомился рот!..

Так и возникло племя чудищ...

Беда! Но что тут делать будешь?..

Пересказал вам эту быль я...

А королева Секундилья,[126]

Пред коей пал однажды ниц

Брат Парцифаля – Фейрефиц,

Страной далекою владела,

Где племя чудищ разглядела

Средь давних подданных своих...

И Кундри тоже была средь них...

Однажды люди рассказали

Секундилье о Граале:

Ни с кем в богатстве не сравним,

Король Анфортас правит им...

"Неужто он меня богаче?!

О, неотложней нет задачи,

Чем подобраться к королю!

Подарочек ему пошлю

В знак уважения и привета,

И нам откроется крепость эта!.."

Анфортасу был послан в дар

Гранат, пылавший, как пожар,

А купно с дорогим гранатом

Красотка Кундри вместе с братом..

Король Анфортас, говорят,

Был необыкновенно рад

Диковинным предметам...

Однако он при этом

Того, кто был страшней горилл,

В оруженосцы подарил

Герцогине Оргелузе,

С которой состоял в союзе...

Итак, переменив аллюр,

К Гавану Малькреатюр

Подъехал мелкой рысью...

Воздевши морду лисью,

Он исступленно заорал:

"Ты!.. Герцогиню ты украл!

Тебе сверну я шею,

Гнусному злодею!.."

...Ну, тут наш друг Гаван слегка

Утихомирил дурака.

Не повышая голоса,

Схватил его за волосы

И прямо на землю швырнул,

Чуть шею чудищу не свернул!

Жаль вот: рука о волос

До крови укололась.

Ладонь как бы прошило...

Даму это рассмешило...

. . . . . . . . . . . . .

Вот наконец привел их путь

К герою, раненному в грудь,

Чтобы, излеченный травой,

Он встал, здоровый и живой...

И он вскричал, узрев Гавана:

"Сколь эта встреча мне желанна!

Где был ты? Или в сих краях

Пришлось прославиться в боях?

Но вижу: на тебе – ни шрама!

Зачем с тобою эта дама?

Она приносит лишь беду!

Гаван, имей это в виду!..

По милости сей герцогини

Я кровью истекаю ныне!..

Беги, я говорю, беги!..

Вооруженные враги

Куда, поверь мне, безопасней,

Чем эта, коей нет прекрасней!..

Но, впрочем, – молвит он Гавану,

Как только на ноги я встану,

В любой беде, в любом бою

Я за тебя, друг, постою!..

Только подлечусь немного...

Гаван, послушай, ради бога,

Здесь, если двигаться к реке,

Есть лазарет невдалеке...

Дай мне коня моей подруги..."

Как отказать в такой услуге?

Гаван подвел ему коня...

"Нет, он, боюсь, не для меня!"

Промолвил рыцарь, и нежданно

Он прыгнул на коня Гавана

И ускакал, неудержим.

Его подруга – вслед за ним...

Разыграна дурная шутка!..

За что? За то, что сердце чутко?

За то, что раненому помог?

Он толком сам понять не мог...

Но чем сильней его досада,

Тем больше Оргелуза рада...

..."Ах, рыцарь!.. Скверные дела...

Я вас за воина сочла,

Вы рыцарем мне показались,

Но лекарем вы оказались.

Теперь, увидев "подвиг" ваш,

Не лекарь, вижу, вы, а паж!..

Я это сознаю вполне...

...А как насчет любви ко мне?

Меня вы чуть не убедили,

Что от любви с ума сходили?

Но все, надеюсь, улеглось?.."

О боже! Что тут началось!

Какие объясненья!..

Нет от любви спасенья!

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

Давно уже сказать пора,

Что песнопений мастера

В стихах сверх всякой меры

Славят власть Венеры!..

Нет, это, право, чересчур!

Венера, Купидон, Амур,[127]

Их факелы, их стрелы

Как это устарело!..

Вот посмотрите: Купидон.

Своей стрелой мне в сердце он

Целится напрасно

Все это неопасно!..

Усвоить надобно сперва:

Любовь без Верности мертва!

Что там огонь Венерин?

Кто любит? Тот, кто верен!

Я только Верность, Верность славлю

И словно с праздником поздравлю

Того, кто Верность сохранил,

Любя, Любовь не уронил!..

Кто Верностью запасся,

Считай – навеки спасся!..

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

Но дальше слушайте... Итак,

Наш друг Гаван попал впросак.

Здесь не отделаться смешком:

Он вынужден шагать пешком,

А дама скачет на коне!..

Об этом с тяжкой болью мне

Приходится рассказывать,

Как бы себя наказывать...

...И вот через недолгий срок

Они увидели поток,

Разлившийся широко...

На левом берегу потока

Величественный замок встал,

Под солнцем золотом блистал,

Камнями драгоценными

Над валами пенными...

Поднималась к небесам

Огромнейшая башня там,

Где в окнах женщины сидели

И с умилением глядели

На множество земных красот.

Четыреста или пятьсот

Их было? Да. Не менее.

Все знатного происхождения...

Но продолжение – потом.

Пока ж – скорее на паром!

Скорее переправиться,

И все еще поправится!..

Вот и паромщик тут как тут...

Хоть нрав у Оргелузы крут,

Она рукой слегка взмахнула

И грустно, глубоко вздохнула,

Мол, переправь, не откажи,

Свое усердье докажи.

...Гаван случайно оглянулся

И чуть в поток не окунулся:

Их некий рыцарь догонял!

Кто это? Он еще не знал.

Но было совершенно ясно,

Что рыцарь сей свиреп ужасно,

Что в силе он своей уверен

И меч щадить свой не намерен...

И Оргелуза молвит: "Ну-с,

Сам Лишуа Гивелиус

Решил пожаловать сюда!..

Никем, нигде и никогда

Еще он не был побежден.

В своей победе он убежден.

И вы его разубедите,

Лишь если сами победите!..

При этом следует сказать:

Свою мне верность доказать

Вы поклялись во что б ни стало.

Что ж. Испытание настало.

Смотрите, чтоб, не ровен час,

Штаны не лопнули у вас

Во время схватки с перепугу!

Ведь вам в бою придется туго...

Блюдите рыцарский закон:

Тут дамы смотрят из окон!

Явите выдержку и сметку!.."

...И Оргелуза села в лодку.

"Ужель, – вскричал Гаван тогда,

Мы расстаемся навсегда?!

О герцогиня, погодите!.."

"Мой друг, сначала победите,

А уж потом поговорим..."

(Нет! Женский прав неповторим!..)

Так отплыла она от брега...

Меж тем Гивелиус с разбега

На друга нашего напал.

Гаван сперва чуть не упал,

Но сам нанес удар прекрепкий.

Копье Гивелиуса – в щепки!

Затем копье Гавана – вдрызг!..

Осатанелой стали визг:

Герои действуют мечами,

Сверкая грозными очами

И с хрипом, тяжело дыша...

Гаван вцепился в Лишуа

И, заключив его в объятья

(Отважнейшее предприятье!),

Стянул с коня и – наземь – бух!..

О, как перехватило дух!..

"Убей меня! – несчастный просит.

Смерть избавление приносит

Тем, кому жизнь уж не мила.

Честь, гордость, слава и хвала,

Все, все, что было мной добыто,

Твоей рукой навек разбито!

Я проклят богом и людьми!

Так смилуйся же, так сними

С меня тягчайшую обузу!

(Он намекал на Оргелузу.)

Так не раздумывай! Убей!

И сразу станет она твоей!.."

Подумал сын отважный Лота:

"Не ждал такого поворота!

Рехнулся этот господин.

Убить? Нет никаких причин!

Он дрался, как и я, несчастный,

Из-за любви своей напрасной,

Из-за мучительной любви...

Я не убью тебя! Живи!

И жизнь тебе дарую ныне

В честь обожаемой герцогини!.."

. . . . . . . . . . . . .

Меж тем паромщик воротился,

И к сыну Лота обратился:

"Ваш подвиг доблестный ценя,

Вернуть вам вашего коня

Торжественно мне приказали!..

Ах, вы Гевелиуса взяли

С неповторимым блеском в плен!.."

"Возьмите же его взамен

Мне отданного Грингульеса...

Хотя бы ради интереса..."

. . . . . . . . . . . . .

Паромщик ему благодарность принес

И на левый берег его перевез...

Однако ту, что так прекрасна,

Повсюду он искал напрасно.

Она исчезла без следа.

Никто не мог сказать – куда...

Узнавши об исходе боя,

Она от нашего героя

Сокрылась в сумраке ночном...

...В свой сказочно богатый дом

Паромщик пригласил Гавана...

Был приготовлен ужин званый.

Стол под яствами ломился,

Но наш приятель утомился.

Он мало пил и мало ел,

Он, очевидно, спать хотел...

. . . . . . . . . . . . .

И вправду наступила ночь...

Паромщик подзывает дочь

И, не позволяя ей прекословить,

Велит немедля приготовить

Для гостя славного кровать:

Мол, гость желает почивать...

Тут должен я заметить, кстати,

Роскошней, сказочней кровати

Никто, наверно, не знавал.

О, бархат этих покрывал!

Жар одеял и мягкость пуха

Подушек, в коих тонет ухо!

О, простыней прохладный лен!..

Жаль, что Гаван был утомлен.

С ним дочь паромщика осталась.

И если б не его усталость,

Отказа не было б ему...

Но он устал... И посему

В одно мгновенье слиплись очи...

А коли так, то – доброй ночи!

Пусть сон его господь хранит,

От зол его оборонит!..

Он спал... А за окном светало,

И утро новое настало.

XI

Спал наш Гаван самозабвенно,

Проспал бы сутки, несомненно,

И видел сладостные сны,

Когда бы солнышко стены

Лучом рассветным не коснулось...

Все в мире ожило, проснулось,

В окно вливался птичий гомон...

И, подойдя, увидел дом он

Подобие огромной башни,

Где, повторяя день вчерашний,

Прильнуло к окнам столько дам!..

Как верить собственным глазам!

И что бы это означало?..

"Эх, дай-ка я посплю сначала",

Гаван, подумавши, решил

И вновь улечься поспешил...

Но удивился до предела:

Дочь перевозчика сидела

Перед постелью, на ковре,

Вся в золоте и в серебре...

Ну, тут уж не до сна, конечно!

Гаван вполне простосердечно,

Ни гнев не выказав, ни спесь,

Спросил: "Дружок, зачем ты здесь?!

Ведь на дворе еще так рано!.."

И дева молвила Гавану:

"Узнай веление судьбы!

Отныне мы – твои рабы!

Отец мой, мать и мы – их дети...

Еще никто на белом свете

Так много счастья и добра

Нам не принес, как ты вчера..."

Гаван, решив, что это шутка,

Спросил: "Скажи-ка мне, малютка,

Что значит тот высокий дом,

Зачем так много окоп в нем,

Оправленных в большие рамы,

И кто такие эти дамы?

По-моему, здесь ни одна

Не отлипает от окна!.."

...Дева молвила в ответ:

"О сем не спрашивайте! Нет!

Я на вопрос какой угодно

Могу ответить вам свободно,

Но здесь останусь я нема!

Вы свели меня с ума

Вопросом, заданным некстати!.."

И, севши на пол, у кровати,

Она слезами залилась.

Стенала, плакала, тряслась,

Как бы в припадке вся дрожала...

Вбежал отец. И мать вбежала.

"Дочь дорогая! Что о тобой?

Наш покровитель дорогой

С тобою пошутил, возможно,

Ну... чуточку неосторожно!

Так ты уж, право, не серчай,

На ласку лаской отвечай..."

"О нет! Погибнуть мне на месте,

Ее я не затронул чести!

Гаван, бледнея, произнес.

Я только задал ей вопрос

(Хоть он остался без ответа):

Что означает башня эта

И для чего столь много там

В окнах выставлено дам?

Я этой потрясен картиной...

Вопрос, как видите, невинный..."

Но простонал паромщик: "Нет!

Смерть означал бы наш ответ!

Ведь вы не знаете последствий...

Пред вами – бедствие из бедствий!..

Гаван сказал: "Как вы упрямы!

Коли в беду попали дамы,

Я постараюсь им помочь!..

Но вас, а также вашу дочь,

Всего вопрос поверг в смятенье.

Мне странно ваше поведенье!.."

"О господин, – паромщик рек,

Вы, столь бесстрашный человек,

Не успокоитесь на этом!

Поскольку мы своим ответом

Невольно распалим ваш гнев.

И вы, обдумать не успев,

Без промедления, сейчас

Начнете действовать!.. Для нас,

Вам преданных и благодарных,

То было б хуже снов кошмарных.

Мы вами слишком дорожим

И оттого за вас дрожим.

Я говорю без тени фальши..."

Но рыцарь наседает дальше:

"Скажите правду, все, как есть!

Поймите: моя задета честь.

Прямо вас предупреждаю:

Не скажете – сам все узнаю..."

"Ну, что ж. Пеняйте на себя.

Молчать мы решили, вас любя.

Спешите запастись щитом,

Чтоб поздно не было потом!..

Узнайте же, что берег сей

Земля чудес – Терремарвей.[128]

Мы не хотим от вас скрывать,

Здесь есть волшебная кровать

Или иначе – Лимарвей!..[129]

(Ах, жизнью я поплачусь своей

За разглашение секрета!..)

Таинственная башня эта,

Почти достигшая небес,

Шателъ Марвей, – в стране чудес

Волшебный замок, о котором

Давно по всем земным просторам

Молва недобрая идет...

Когда б вы знали, что вас ждет!

Пред тем, что ждет вас, все мученья

Невиннейшие развлеченья,

Все, что вас мучило порой,

Покажется детской вам игрой.

...Нет, вы не знали до сих пор,

Что злобный чародей Клингсор,[130]

Волшебник и злодей отпетый,

Страною управляет этой,

Ярмо на подданных надев...

Четыреста прекрасных дев

Вы в окнах замка увидали.

Поймите: их заколдовали!

Клингсор! Он держит их в плену!..

Ах, без толку его кляну,

Поскольку все от вас зависит!..

Иль вседержитель вас возвысит

И силой вас снабдит такой,

Чтоб доблестной своей рукой

Смогли вы изверга обезглавить,

А сами нашей землею править,

Став нашим властелином впредь...

Иль суждено вам умереть,

Причем не просто, а с позором,

И пасть во прах перед Клингсором...

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

Я предостерегаю вас:

Бывало, рыцари не раз

Сих дев освободить хотели:

Давно их замки опустели.

Из этих рыцарей боевых

Не осталось почти никого в живых!..

Горько на судьбу я сетую...

И все ж, мой рыцарь, не советую

Напрасно жизнью рисковать.

Ведь та волшебная кровать

И многие другие вещи

Воистину зловещи!.."

. . . . . . . . . . . . .

Гаван промолвил: "Но бойцу

Страшиться смерти – не к лицу!

Цель моя священна

Вызволить из плена,

Спасти от бед ужасных

Всех этих дев прекрасных!..

Что ж! С божьей помощью! Пора!.."

...Сказал паромщик: "Вы вчера

Гевелиуса одолели.

И, может быть, на самом деле

Освободить удастся вам

Несчастных, что томятся там

И чей удел – могила...

На то дана вам сила!..

Сильнее вас я никого

Не видел, кроме одного

Бойца, в исколотых, помятых,

Необычайно красных латах:

Он их у Итера добыл,

Когда он Итера убил!..

Вот это – настоящий воин!

А я был чести удостоен

Его через поток везти:

К нам заглянул он по пути,

Куда-то торопился очень,

Был чем-то сильно озабочен

И в сущность скорбных наших дел,

Как видно, вникнуть не успел...

Итак, его я переправил...

Он пятерых коней мне оставил

В награду за мои труды...

Я на его щите следы

Весьма жестоких битв заметил.

На мой вопрос он мне ответил,

Что пятерых поочередно

(Ну, это ли не превосходно?)

Он паладинов победил,

Их покориться убедил

И в Пельрапер послал... Слыхали?

Все спрашивал он о Граале...

Такого редко встретишь... Да..."

..."Куда он поскакал?! Куда?

Вскричал Гаван с горящим взглядом.

Да знал ли он, что я здесь рядом?!

О предстоящей битве знал?!"

"Клингсор его не занимал,

И я избег с ним разговора

Насчет проклятого Клингсора,

Его тревогою смущен:

Он был Граалем поглощен!.."

"Жаль, мы не встретили друг друга!..

Но полно!.. Где моя кольчуга?

Кольчугу! Шлем! Коня подать!

Настало время нападать!.."

. . . . . . . . . . . . .

Доспех Гавана превосходен.

И меч остер. А щит – негоден,

Пробитый в схватке боевой...

Паромщик щит приносит свой:

"Возьмите, может пригодиться!

Незаменимая вещица.

Порой весьма полезен щит:

Коль не спасет, так защитит!..

Да и с мечом не расставайтесь.

Пугать начнут – не поддавайтесь!..

И вот еще о чем прошу:

Зайдите в лавку, к торгашу,

Там, возле крепостных ворот...

Коль примет скверный оборот

Задуманное вами дело,

На него положиться можно всецело.

Оставьте у него коня!..

И передайте поклон от меня..."

...Гаван семейство это

За добрые советы

И помощь поблагодарил

Им настежь сердце свое отворил...

И прочь отправился, спеша

Найти сначала торгаша,

Дабы коня ему оставить...

Я мог бы многое добавить,

Скажу, однако, кратко:

Все шло сначала гладко...

Воскликнул радостно купец:

"Ну, наконец-то! Наконец!..

Не надо мне вознагражденья:

Мы заждались освобожденья!.."

...Лежат товары на прилавке,

Пасется чей-то конь при лавке...

А наш герой, чуть поуняв

Запальчивый свой, гордый прав,

Пешком (поймите: это – к счастью ж!

Вошел в распахнутые настежь

Ворота замка... Ни один

Слуга ли, страж ли, паладин

Ему не встретился... Все было

Безлюдно, тихо... Все таило

В себе неясную беду...

Герой наш постоял в саду

И осмотрелся постепенно.

Его смущали эти стены:

Их осаждай хоть тридцать лет,

Надежды на победу нет.

Здесь штурм напрасен. И преступен.

Поскольку замок – неприступен!..

...Все это так... Но отчего

Не видно в окнах никого?

Исчезли женские фигуры...

По утвержденыо Авентюры,

Гаван, в раздумья погружен,

Был крышей замка поражен,

Столь светлой, пестрой и прозрачной.

(Он счел ее весьма удачной,

С павлиньим опереньем схожей,

И он преклонился пред волей божьей...)

...Заметим, что ни дождь, ни град,

Ни самый сильный снегопад

Не могут повредить узорам,

Представшим перед нашим взором...

...Гаван по лестнице идет

(Как знать, куда она ведет?),

А после, длинным переходом,

Под куполообразным сводом,

Он шествует из зала в зал.

Ну, хоть кого бы повстречал!..

Все комнаты – как нежилые.

Да люди есть ли здесь живые?..

И вдруг он главный видит зал,

Где пол сверкает, как кристалл...

Вот здесь – посередине зала

Кровать волшебная стояла.

Ее четыре колеса,

Все – вот какие чудеса!

Из настоящего рубина!..

Необычайная картина!..

Но пол, что выложил Клингсор

Дарами всех на свете гор,

Великолепным малахитом,

Гранатом, яшмой, хризолитом,

Любое диво затмевал!..

Клингсор недаром затевал

Свершить немыслимое чудо:

Собрать в свой замок отовсюду

Богатства всех краев земли!..

Тех, что вблизи и что вдали!..

...Был до кровати шаг – не боле.

Но пол – что ледяное поле.

Чуть только по полу пройдешь,

Как поскользнешься, упадешь...

Наш друг, проникнуть в зал пытаясь,

Едва не падая, шатаясь,

До цели чуть ли не добрел!..

Но трюк волшебник изобрел:

Кровать отъехала в сторонку!

Герой Гаван за ней вдогонку!

А та – проворно – от него!..

Вот что такое – волшебство!..

Гаван решил: "Пусть это – чудо,

Но бегать я за ним не буду!.."

Присел, пригнулся он и – прыг!

Он – на кровати! В тот же миг,

Как он блаженно распластался,

Необычайный гром раздался.

Пред этим грохотом слаба

Была архангела труба.

Все грохотало, все гремело!..

Хоть действовал Гаван умело

И на кровать бесстрашно лег,

Он все равно уснуть не мог.

А гром ревел, а гром ярился...

Тогда Гаван щитом укрылся...

И сжалился над ним творец,

Внезапно положив конец

Своей спасительною дланью

Немыслимому грохотанью...

...Но тут из пятисот пращей

(Губительнее нет вещей!)

В Гавана камни полетели.

Герой наш, сидя на постели,

Наверно, помер бы на ней,

Попав под этот град камней,

Но мы-то ведь не забываем,

Что щит-то был непробиваем,

И камни, что пращи метали,

О щит ударясь, отлетали...

Но вот запас камней иссяк...

И тотчас – тоже не пустяк!

В сопровожденье странных звуков

Из страшных, смертоносных луков

Посыпались вдруг тучи стрел.

Щит не поддался! Уцелел!

Гавана стрелы не задели!..

...Наверно, мы бы поседели,

Попав в подобный переплет!..

А вот Гаван на все плюет!..

Да... Мы, прости нас, правый боже,

Мы на Гавана не похожи:

Чуть что – нас страх в дугу согнул

А тот и глазом не моргнул!..

...Но вдруг здоровый мужичина

(Лицо – ужасная личина),

Обросший рыбьей чешуей,

Вошел с дубиною большой.

Нет, не с большою, а с громадной

Вид у него был кровожадный.

Не дай бог никому из нас

С таким вот встретиться хоть раз.

Но тешит нас соображенье:

Детина-то без снаряженья,

А рыцарь со щитом своим

Пока что был неуязвим.

Лишь увидал мужик Гавана,

Отвисла челюсть у мужлана.

Орет, проклятый, пасть раскрыв:

"Того не может быть! Он жив!"

"Боюсь, ты раньше околеешь!.."

"Ничем его не одолеешь,

А только влипнешь сам в беду!

Себе дороже! Я пойду!.."

...И вдруг донесся до Гавана

Неясный грохот барабана...

Нет, барабанов двадцать штук

Тревожный издавали звук.

И в зал огромный лев ворвался.

Он бешен был: проголодался

И человечины алкал.

Клингсор его поднатаскал!

К ремням щита он лапу тянет

(А барабаны барабанят),

Щит без надежного ремня

Почти как всадник без коня!..

Но у Гавана был недаром

С собою меч!.. Одним ударом

Он зверю лапу отрубил.

Лев не взревел! Он протрубил

Крик дикой, небывалой боли!..

Но, повинуясь божьей воле,

Герой Гаван решает в грудь

Льву свой булатный меч воткнуть.

И мертвым лев свалился на пол...

Он лишь немного поцарапал

Героя... Но Гаван устал

И, обескровленный, упал

На львиный труп в изнеможенье...

И к тем пришло освобожденье,

Кого, ценой утраты сил,

От колдовства освободил

Герой, сражавшийся столь лихо...

Все смолкло... Всюду было тихо,

Пока, в окно не поглядев,

Одна из горемычных дев

Своими глазами не увидала

Мертвого льва посредине зала

И лежащего рядом со львом бездыханно

Героя – отважнейшего Гавана...

Пришлось дрожащей от страха деве

К Арниве,[131] старой королеве,

Бежать, чтоб поскорей принесть

Необычайнейшую весть,

Что столь же непонятна,

Сколь и невероятна...

Скажите, вы понять могли б

Погиб герой иль не погиб,

Когда бы вы не знали

О том, что было в зале?..

Арнива же была умна.

Двум юным пленницам она

Тотчас повелела

Разведать: в чем тут дело?..

...Как девы Гавана увидали,

Они безудержно зарыдали:

"Герой убит! Он недвижим!

Но мы ему принадлежим!.."

Сим преданность они явили...

И вдруг дыханье уловили,

Слетевшее с пунцовых губ!..

О, перед ними был не труп!..

Едва с него доспехи сняли,

Как с упоеньем слушать стали

Слова, что спящий лепетал...

При этом с уст его слетал

Звук, на чуть слышный стон похожий...

Спаси того, великий боже,

Кто вызволил нас из беды!..

"Скорей, – кричат, – воды! Воды!.."

Ему уста они разжали

(Алые губы его чуть дрожали).

Воды студеной влили в рот...

Но... Дальше слушайте!.. И вот

Глаза его раскрылись ясные.

Он видит: женщины прекрасные

Столпились около него

И все благодарят его

За возвращенную свободу...

Кто свежую приносит воду,

А кто – целительную мазь,

Чтоб смог скорей подняться князь

После невообразимых пыток...

Арнива сварила ему напиток,

Найдя целительную травку,

Чтоб дело быстрее пошло на поправку.

Герой с охотой пил и ел

И, пристально весьма, смотрел

На дев, чей облик был чист и светел...

Но Оргелузу свою он не встретил...

...О, как его благодарили!

Чего ему только не говорили!..

Но снова погрузился он

В целебный, благодатный сои...

XII

Кто спящего даром побеспокоит,

Великим позором себя покроет.

А тот, кто, здесь лежа, глаза смежил,

Воистину отдыха заслужил!..

Свидетельствует Авентюра,

Что отпрыск Лота, племянник Артура,

Хоть совершенно изнемог,

Славу свою преумножить смог!..

Мне даже сравнивать неохота

Дела его с подвигами Ланцилота...[132]

Признайтесь сами: неужель

Известный вам всем король Гарель[133]

Отвагой рыцарскою сравнится

С тем, кому сейчас так сладко спится?..

Ах, если б множество тех стрел,

От коих он столько перетерпел,

Собрать да взвалить на мула,

Животное б к земле пригнуло!..

Что там Ивэйн?[134] Что там Эрек?[135]

Иль полководец имярек?..

О господи, не стану

Прекрасному Гавану

Кого-то противопоставлять:

Зря только раны свои растравлять.

Ведь, победив в ристанье,

Душевные страданья

Мой славный рыцарь не избыл!

Увы! Страдая, он любил.

И сердце его не покидала

Та, что вершиной идеала

Для друга нашего была:

Оргелуза, источник зла!..

Подумайте только, что творится!

Способна ль вправду уместиться

Большая женщина в крохотном сердце?

Через какую такую дверцу

Она к Гавану в сердце вошла

И как дорожку туда нашла?..

Держать не стану я в секрете:

Дела проделывает эти,

Конечно, госпожа Любовь!..

Я с нею в спор вступаю вновь,

Хоть этот спор не мной навязан.

...За что так мучиться обязан

Наивернейший ваш слуга?

Жизнь всем, конечно, дорога,

Однако вы ему дороже!..

(Как дети на отцов похожи!

Любовью жил бесстрашный Лот!..)

А разве юный Илинот,[136]

Гавана родич, не был вами

Загублен при служенье даме?..

Ах, госпожа Любовь, зачем

Вы досаждаете нам всем

И наше губите здоровье?..

И эти капли алой крови

Я не припомнить не могу,

Что на белеющем снегу

Перед очами Парцифаля

Напоминанием предстали

О горестной любви к жене...

А смерть принявший на войне

Гамурет – его родитель

Он разве был не ваш воитель?

Иль он погиб не из-за вас?!

...Пусть вам припомнятся сейчас

Гаван и все его родные!..

Прекраснейшая Итония[137]

Гавана дивная сестра.

Она чиста, умна, добра,

Как в вихре бешеного танца

Кружилась из-за Грамофланца,[138]

Известного средь королей...

Вы были милостивы к ней?!

Сестра другая – Сурдамур...[139]

Ее ли не сгубил Амур,

Влюбивши ее в Александра-царя,

Пред коим рассветная гаснет заря.

Вы всех терзали, всех казнили...

И вот острейшую вонзили

Стрелу в израненную грудь!..

Могу ли вас не упрекнуть

В преступной черствости к Гавану?!

Нет! Обвинять вас не устану...

...Поет Любовь избранник музы!..

Но бедный пленник Оргелузы,

Изведав злую вашу власть,

Навек вас должен был проклясть!..

Как много он стерпел лишений,

Одной из ваших став мишеней!..

. . . . . . . . . . . . .

Ночь миновала. Рассветает...

Свечного света не хватает

Для состязания с дневным!..

...Гаван движением одним

Смахнул с себя оцепененье...

В окно вливалось птичье пенье.

И наш приятель ощутил

Прилив могучих свежих сил.

Затем он произнес тихонько:

"Однако же я спал долгонько!..

Но боже! Вот чему я рад!.."

Лежал новехонький наряд

Взамен его одежды грязной,

Забрызганной и безобразной,

Изодранной когтями льва...

Переодевшись, он сперва

Прошелся медленно по залам,

Любуясь блеском небывалым,

Хоть во дворцах живал не раз...

Хрусталь, рубин, смарагд, топаз

Чудесно стены украшали.

Каменья словно бы дышали

Средь беломраморных колонн...

Вдруг, потрясенный, видит он

Большую башню из камней,

Пылавших тысячью огней,

Переливавшихся, сверкавших,

Необъяснимо отражавших

В его обличии живом

Тот мир, в котором мы живем.

Увидел он моря и горы,

Разливы рек, полей просторы,

Луга и тучные стада,

Затем увидел города,

Где улицы, дома и люди...

Конечно, о подобном чуде

Гаван и помышлять не смел...

Признаемся: он онемел...

Но престарелая Арника

И королевы дочь – Сангива[140]

В сопровожденье юных внучек[141]

(В глазах у каждой – солнца лучик)

Спешат к герою моему

С желанием внушить ему,

Что, хоть была пустяшной рана,

С постели подниматься рано,

Что надобно себя беречь

И всеми делами пока пренебречь,

Чтоб ране вновь не отвориться...

"О госпожа и мастерица,

Гаван в ответ проговорил,

Весь век бы вас благодарил!

Вновь приведен я в чувство

То ваше сделало искусство!

Вас сам господь ко мне призвал!.."

"Так ты мастерицу во мне признал?

И благодарен мне безмерно?..

Ну, что же. Коли это верно,

Тебя хочу я обязать

Их, всех троих, облобызать...

Все трое – королевской крови..."

Он тотчас же, не прекословя,

С охотой выполнил приказ

И (говорю вам без прикрас)

Почувствовал выздоровленье,

С чем он и принял поздравленье...

И все ж глазами ищет он

Ту чудо-башню средь колонн

И страстно молит, чтоб Арнива

Сего не убирала дива...

...Она сказала: "Ну, так и быть.

Все, что можешь увидеть, увидь!"

И пальцем ему погрозила...

И башня отразила

(Уж так была она устроена)

Прекрасную деву и гордого воина,

Которые мчались галопом

Сквозь лес, по запутанным тропам...

Правила дева горячим конем,

А рыцарь пылал благородным огнем,

И, чувствуя жаркое жженье,

Он, видимо, рвался в сраженье...

...О, если бы башня ему солгала!

Той девой – увы! – Оргелуза была,

И вид ее был так прелестен...

А рыцарь? Он нам неизвестен.

Я говорю: неизвестен пока.

Еще мы с ним встретимся наверняка.

Однако томить вас не стану

Вновь возвращаюсь к Гавану...

Он молвит: "Там – рыцарь, я вижу его,

Торопит куда-то коня своего,

Воздевши копье боевое,

Он хочет рискнуть головою...

Ну, что же, коль хочет рискнуть, пусть рискнет!

Мое копье его проткнет!..

Не вы ли мне силы придали?.."

...Все четверо зарыдали:

"Мы не враги вам, а друзья.

Сражаться вам еще нельзя.

Вы не оправились от ран.

А этот паладин – Флоран,[142]

Доселе был непобедимым,

О чем считаем необходимым

До вашего сведения довести,

Чтобы образумить вас и спасти...

Но будь вы даже вполне здоровы,

Сражаться вам смысла нет никакого,

Тут мнений быть не может двух,

Несмотря на ваш славный рыцарский дух,

И вы нам, пожалуйста, поверьте...

В случае вашей геройской смерти

Немедленно казнят и нас,

Которых ваш меч благородный спас...

И даже в случае вашей победы

Всех ждут ужаснейшие беды:

Под тяжестью железных лат

Вновь ваши раны закровоточат,

И, к торжеству себя готовя,

Умрете вы от потери крови!.."

...Как быть?.. Герой не хочет ждать!..

Он просит женщин не рыдать

И, обратив молитву к богу,

Собирается в дорогу,

Свой долг Любви отдать спеша...

...И вот Гаван у торгаша,

Где Грингульес покорно пасся,

Чтобы его хозяин спасся!..

Теперь – вперед – к другому дому,

К тому паромщику седому,

Который, как назначил рок,

Его переправил через поток...

Седой паромщик снова

Принял его как родного

И дал копье герою длинное,

Как тот волшебный щит – старинное!..

. . . . . . . . . . . . .

И снова наступает срок

Переправить Гавана через поток.

Гаван еще слаб, Гаван еще болен,

Но разве рыцарю позволен

Трусливой слабости позор?!

Итак – всему наперекор!..

...Сын достославнейшего Лота

Сшиб супротивника с налета.

Не поднимая головы,

Средь блещущей росой трапы,

Лежал он, сброшенный с коня

Толчком старинного копья,

И в безнадежнейшем положенье

Свое признал он пораженье...

. . . . . . . . . . . . .

Гаван с паромщиком расстался.

Старик в обиде не остался,

Взамен волшебного копья

Забрав у рыцаря коня.

Однако, рассуждая здраво,

Старик имел на это право,

Гавана одарив щитом,

Копьем снабдив... Но не о том

Сейчас поговорить охота,

А о другом!.. Как сына Лота

Надменная Оргелуза встретила

И чем на восторги его ответила...

Итак, на Гавана она взирает:

"Вас, вижу, гордость распирает.

Вы возомнили о себе,

Что вы – герой!.. Но лишь судьбе

Слепой обязаны удачей!..

Однако нрав у вас горячий,

Не то б смогли вы сплоховать,

Попав в волшебную кровать!..

Ого! Вы даже льва убили!..

Но – полно! Разве вы забыли:

Вас в замке ваши дамы ждут,

И нечего вам делать тут!..

Иль, как вы сами говорите,

Вы, рыцарь, все еще горите

Любовью пылкою ко мне?.."

Гаван вскричал: "Я весь в огне!

Победный меч вы мне вручили!

Раны мои вы залечили!

Меня ваш светлый образ спас!

И жить я не могу без вас!.."

"Ну, что ж! Тогда поскачем вместе

Во имя Доблести и Чести.

Но нелегко придется вам...

Предупредите ваших дам!.."

Исполнен трепета священного,

Гаван направил в замок пленного,

Который предал все огласке...

У многих увлажнились глазки.

"Надежда наша, наш оплот,

Пусть радость господь тебе ниспошлет,

Пусть, нашему внимая плачу,

Бог ниспошлет тебе удачу!

Рыдать мы будем целыми днями

Из-за того, что расстался ты с нами!.."

...Сказала мудрая Арнива:

"Вот роза-то на вид красива,

Да больно колются шипы!

Ах, со спасительной тропы

Сошел наш друг, с дороги сбился.

И в сердце шип ему вонзился,

Хоть роза радует глаза.

О, да минует его гроза!.."

В волшебном замке, в дивном зале,

Навзрыд четыреста дев рыдали,

И этот плач не унимался...

...Меж тем герой за славой гнался...

С любимой встретившись, Гаван

Забыл про боль телесных ран.

Отныне дух его и разум

Поглощены ее приказом:

"Во избежание позора

Вы проберетесь в сад Клингсора,

Чтоб для меня венок сплести

И мне в подарок преподнести,

Любой – вы слышите? – ценою!

И будете любимы мною!.."

Промолвил Гаван: "Я в тот сад войду,

Все пересилю, любую беду,

Но венок на вас надену

Высокую вы назначили цену!

Ведь за любовь и жизнь отдать!..

Знайте: до самой смерти я – ваш!.."

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

Но вот невдалеке от сада

Они услышали шум водопада,

И хоть уже цель была близка,

Ее отделила от них река...

Оргелуза сказала: "Я буду здесь ждать...

За любовь собирались вы жизнь отдать,

Но жизни вашей мне не надо,

А, напротив, я была бы рада,

Если бы, дорогой дружок,

Вам удалось в один прыжок

Эту реку перепрыгнуть