Текст книги "Случай в июле"

Автор книги: Эрскин Колдуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава тринадцатая

К рассвету шериф Джеф Маккертен заплутался в густом высоком бурьяне и не знал, в какую сторону двинуться.

Незнакомая местность вокруг него казалась мирной и тихой. Клочья тумана отрывались от земли, смоченной росой, и плыли неизвестно куда над заброшенными полями. Джеф стоял, любуясь рассветом, как вдруг пестрый дятел над его головой весело застучал по стволу сухой и голой сикоморы.

Джеф огляделся по сторонам, не понимая, где же это он находится. С полуночи до рассвета они с Бертом бродили по незнакомым местам, но только сейчас он понял, что заплутался. Он почесал затылок, соображая, все ли еще он в округе Джули или, может быть, ночью перешел границу округа, сам того не заметив.

Джеф увидел, что из-за угла старого сарая к нему идет Берт. Берт осунулся, глаза у него ввалились. Шляпа едва держалась на макушке, плечи уныло сутулились.

– Берт, куда же это мы попали? – беспомощно воззвал к нему Джеф. – Я сроду не видывал такого заброшенного места.

– Мы всего в двенадцати милях от города, – едва выговорил Берт. – Это старый участок Фрэнка Тернера.

Берт с трудом продирался к нему сквозь бурьян. Джефу стало немного легче, когда он узнал, что земля, на которой он стоит, находится в его ведении. В самом начале его политической деятельности Джефа часто мучили кошмары: ему снилось, будто бы он попал в чужой округ, и у него на глазах совершается поджог за поджогом, убийство за убийством, насилие за насилием, а он стоит и ничего не может поделать. Именно по этой причине он за все одиннадцать лет ни разу не выезжал за пределы округа Джули.

– По-моему, Сэм Бринсон здесь не был, шериф Джеф, – сказал Берт. – По-моему, здесь лет десять ни души не было.

Они растерянно посмотрели друг на друга.

– Не понимаю, что такое могло случиться с Сэмом, – размышлял он вслух.

– Может, они выпустили его где-нибудь, а он боится выйти и прячется, – предположил Берт. – Если им надоело таскать его за собой, они, может, так и сделали, или…

– Что – или? – живо спросил Джеф.

– Взяли, да и… сделали то самое, что хотели.

– Нет! – торжественно сказал Джеф. – Только не Сэма. Какого-нибудь другого негра – может быть. Но не Сэма Бринсона.

Берт повернулся и побрел через бурьян к полуразрушенному дому. Подъезжая сюда ночью, они оставили машину где-то перед домом.

Джефу было очень трудно продираться сквозь густой бурьян, но он догадался пойти по следам Берта. Добравшись до сарая, он услышал какие-то крики. Он остановился и внимательно прислушался: у него мелькнула надежда, что это кричит Сэм.

Берт уже дошел до дома, но теперь возвращался к Джефу.

– Это Джим Кауч! – крикнул он ему.

Джеф подошел к сараю и бессильно привалился к стене. Он слышал, как трещит бурьян под ногами Берта и Джима, но не поднял глаз.

– Доброе утро, шериф Джеф, – сказал Джим, тяжело дыша. – Хороший денек, правда?

Джеф не ответил. Ему хотелось побыть хоть минуту в покое, прежде чем выслушать Джима. Он знал, что, если бы Джим пришел с хорошими новостями, он еще издали начал бы кричать об этом.

– А я-то вас разыскиваю по всему округу Джули еще со вчерашнего дня, – начал Джим. – Должно быть, человек двести, если не триста, спросил, не видели ли они вас. Мне бы вас ни за что не найти, если бы машина не стояла перед домом.

Сердце у Джефа упало. Он закрыл глаза, чтобы побыть хоть еще минутку в покое.

– Что случилось, Джим? – спросил он, наконец открывая глаза.

– Судья Бен Аллен…

Джеф застонал.

– Так я и знал, – сказал он слабым голосом. – Я всю ночь этого боялся.

– Судья Бен Аллен поругался с миссис Нарциссой Калхун из-за этой петиции, – зачастил Джим. – Выхватил у нее петицию, изорвал в клочки и сказал, что арестует ее за подстрекательство к бунту, если она напишет новую.

Джеф, разинув рот, с надеждой глядел на Джима.

– Потом он позвонил мне, велел немедленно разыскать вас и передать, чтобы вы арестовали Сонни Кларка и привезли его в тюрьму, безопасности ради, и чтобы ни один волос не упал у него с головы.

Джеф привалился к стене сарая, вцепившись пальцами в шершавые, потемневшие от времени доски. Вид у него был жалкий, словно у месячного теленка, запутавшегося в колючей проволоке.

– Ребята, – удрученно сказал он, – я устал, прямо не знаю до чего, никогда в жизни так не уставал. Всю ночь колесил по округу Джули, разыскивая Сэма Бринсона, а оказывается, судья Бен Аллен опять передумал и велит мне все бросить и ловить Сонни Кларка. А все эта Сисси Калхун, из-за нее заварилась каша. Попадись только она мне, я бы ей задал гонку, пожалела бы, что на свет родилась.

Он медленно съехал вниз по стенке сарая, и его тело глухо стукнулось о землю. Берт и Джим бросились к нему, но не успели поддержать вовремя.

Вдруг он почувствовал себя необыкновенно приятно, как никогда в жизни. Стоит знойный, летний день, и он смотрит, как Сэм Бринсон чинит старую машину на самом припеке. Сэм стучит молотком по ржавому кузову машины, а Джеф сидит в тени на берегу речки, прислонившись к стволу ветвистого дуба, и ловит форель-пеструшку. Так хорошо сидеть в тени, чувствуя под ногами прохладный мягкий ил, и слушать, как Сэм стучит молотком по кузову машины, что даже не верится. Он удит на червяка с поплавком, и вот поплавок начинает дергаться. Он смотрит, как по воде расходится рябь, и ждет, чтобы поплавок окунулся дважды. Не сводя глаз с поплавка, он шире расставляет ноги, зарывая пальцы еще глубже в прохладный мягкий ил. Вот он уже приготовился подсечь и ждет только, чтобы поплавок нырнул в третий раз. Ему хочется поймать штук шесть самых крупных форелей, повезти домой Коре, чтобы она поджарила их, обваляв в кукурузной муке. Вдруг поплавок ныряет в третий раз, и Джеф подсекает изо всей силы. Нога у него скользит, он теряет точку опоры и съезжает по глинистому берегу под воду, а удочка, вырвавшись из рук, всплывает над его головой.

Открыв глаза, он увидел, что Берт и Джим стоят над ним и старательно обмахивают его платками. Он опять закрыл глаза, удивляясь, отчего он так невзлюбил рыбную ловлю, если она хоть сколько-нибудь похожа на то, что он видел.

– Успокойтесь, шериф Джеф, – приговаривает Берт, – успокойтесь, сейчас вам будет легче, успокойтесь, шериф Джеф.

– Ребята, – сказал он, глядя на них как-то странно, – мне сейчас попалась такая здоровенная рыбина, какой вы и не видывали.

– Успокойтесь, шериф Джеф, – сказал Берт, начиная махать платком еще усерднее и переглядываясь с Джимом.

– У меня были рыбины по восьми, по девяти фунтов, да я их побросал обратно в речку, на что мне такая мелочь? По закону, полагается бросать обратно в воду всю рыбу мельче шести дюймов. Но Джеф Маккертен берет только такую, чтобы от носа до хвоста было не меньше…

Он сел, вглядываясь в заросли бурьяна.

– А где же Сэм? – крикнул он. – Куда девался Сэм?

– Все в порядке, шериф Джеф, – уговаривал его Берт. – Спешить некуда. Полежите немножко, успокойтесь.

Некоторое время все молчали. Берт и Джим глядели на Джефа, не переставая махать платками. Солнце поднялось над вершинами деревьев позади заброшенного поля, и лучи его били прямо в лицо Джефу. Он поднял голову, жмурясь от яркого света.

– Что-то на меня нашло, должно быть, – смущенно сказал он. – Все знают, что я терпеть не могу ловить рыбу.

– Ну, конечно, шериф Джеф, – сказал Берт. – А мы с Джимом и не поверили. Мы знаем, что вы не любите удить рыбу.

Джеф посидел немного, потом сделал Берту и Джиму знак, чтобы его подняли на ноги. Он с трудом встал и, пошатываясь, побрел через бурьян к своей машине, широко раздвигая крепкие стебли.

– Мне уже лучше, – сказал он, отстраняя Берта и Джима, которые хотели помочь ему. – Было бы и совсем хорошо, если бы я не наговорил вам таких глупостей.

Они шли по пятам за Джефом, чтобы подхватить его, если он споткнется о кочку.

Они распахнули перед ним дверцу машины и отступили на шаг, дожидаясь, чтобы он сказал им, что делать.

– Я выполню мой долг, как я его понимаю, – сказал он, усаживаясь в машине поудобнее. – Если судье Аллену нужен мертвый негр, пожалуйста, я его привезу. А если ему нужен живой, пусть подождет, пока я наведу справки насчет Сэма Бринсона, а не то придется ему самому ловить негра. На кладбище полным-полно таких политических деятелей, которые не прислушивались к голосу народа, ну а я не желаю, чтобы меня туда отнесли раньше времени.

– Значит, мы не поедем искать Сонни Кларка? – спросил Джим.

– Вот именно, сынок, – ответил Джеф. – Я не собираюсь бросаться как полоумный то в одну сторону, то в другую. Если судья Бен Аллен никак не может решиться на что-нибудь одно, значит, он не уверен, чего хочет народ. А мне нужно это знать. Пока я не узнаю, куда ветер дует, я не примкну ни к той, ни к другой стороне. А до тех пор я буду искать Сэма Бринсона. Буду искать хоть до второго пришествия, если понадобится.

– А мы скоро поедем искать Сэма? – спросил Берт, надеясь, что поиски будут приостановлены хоть ненадолго, чтобы можно было где-нибудь позавтракать.

– Да, – твердо сказал Джеф, хлопая ладонью по окну машины. – Да. Сию минуту поедем.

Он показал, куда надо ехать, и Берт повернул машину кругом. Они двинулись по направлению к Нидмору, а на другой машине, сзади, ехал Джим.

Проехав по дороге около мили, они увидели фермерский домик в три комнаты, приютившийся на краю хлопкового поля. Перед домом на ореховом столбе висел почтовый ящик. Человек в заплатанном комбинезоне стоял, прислонившись к столбу, и глядел на подъезжавшие машины.

– Стой, Берт! – сказал Джеф, толкая его в бок. – Может, этот прохвост знает, куда девался Сэм Бринсон. Останови машину.

Машина остановилась в нескольких шагах от фермера. Тот смотрел на них подозрительно, надвинув на самый лоб выгоревшую от солнца соломенную шляпу.

– Здравствуйте, – приветствовал его Джеф, высовываясь в окно и морща лицо в улыбку.

– Здравствуйте, – ответил фермер.

Они пристально смотрели друг на друга, дожидаясь, кто заговорит первым. Через несколько минут Джеф понял, что заговорить придется ему.

– А жаркая стоит погода, как вы скажете? – начал он.

– Да, пожалуй.

– Как жена и дети, здоровы?

– Не хворают.

– Убрали хлопок?

– Нет еще.

– Думаете осенью взять под хлопок ссуду?

– Еще не решил.

– Долгоносик не очень попортил ваш хлопок?

– Нет, не очень.

– Жарко, правда?

– Да.

Они подозрительно смотрели друг на друга, и каждый из них старался догадаться, что у другого на уме. Фермер достал из кармана ножик и начал строгать столб, на котором висел почтовый ящик. Джеф набрал в грудь побольше воздуха и высунулся дальше из окна.

– За кого вы собираетесь голосовать на будущих выборах? – выпалил он, не в силах удержаться от этого вопроса.

– Я демократ.

– За Аллена или против?

– Я не сторонник Аллена, если вам это хочется знать, – раздраженно сказал фермер, сдвигая шляпу на затылок и выпуская длинную струю табачного сока на переднюю шину.

Джеф откинулся на спинку сиденья и провел рукой по лицу: он почувствовал себя легче, узнав, с кем имеет дело.

– В этом году, как и всегда, я опять выставлю свою кандидатуру, – сказал он, сдвигая назад шляпу и улыбаясь человеку у столба. – Прошлое у меня в полном порядке. Я отдал лучшую половину жизни избирателям округа Джули, защищая их интересы, но у меня твердое правило: быть беспристрастным в политике и не выказывать предпочтения сторонникам Аллена, если это в ущерб законам…

– Как вас зовут? – спросил фермер, сплевывая на переднюю шину и выпрямляясь.

– Меня? – растерянно спросил Джеф. – Да ведь я шериф Джеф Маккертен. Я думал, это всем…

– Почему же вы не посадили этого негра в тюрьму?

Он смотрел на Джефа, прищурив один глаз и вытирая лезвие ножа о ладонь.

– Какого негра? Вы хотите сказать Сэма Бринсона? Я…

– Такого не знаю. Я говорю про Сонни Кларка.

Джеф судорожно глотнул воздух и покосился на Берта. Он начинал подозревать, что наделал себе больше вреда, чем пользы, остановившись здесь и заведя разговор о политике.

– Как же это вы не раскачались арестовать его раньше, чем толпа пустилась за ним в погоню?

– Я думал…

– Вы ведь получаете большое жалованье из общественных средств.

– Ну, не такое уж большое, – возразил Джеф. – На жизнь хватает, только и всего.

– Это куда больше, чем я зарабатываю, а таких, как я, много. Кроме того, округ содержит пару ищеек. Если вы хотели поймать этого негра, вам стоило только пустить ищеек по его следу. Разве не так?

Джеф открыл дверцу, чтобы впустить в машину свежий воздух. От жары у него по всему телу проступил пот, словно вода сквозь холщовый мешок.

– Так вот, насчет этих самых ищеек, – оправдываясь, начал Джеф. – Ищейки тоже не всегда годятся, напрасно так думают. Во всяком случае, тот негр очень хитрый, он, я думаю, пойдет вброд по Флауэри-бранч, так что ищейки его не учуют. А кроме того, такой поднимут лай, что и негра спугнут. Я так думаю, самое лучшее обыскать весь лес.

– Так почему же вы этого не сделали? – не отставал от него фермер.

Джеф беспокойно провел рукой по лицу. Он растерялся и не знал, как выйти из положения. Про себя он надеялся, что в округе Джули не много наберется таких избирателей, как этот человек, прислонившийся к столбу. Он понимал, что ему еще нельзя открыто становиться на ту или другую сторону и высказываться за или против линчевания, пока неизвестно, куда дует ветер. Будущих выборов он боялся как чумы. Он понимал, что на этот раз ему не удастся увильнуть, придется стать на ту или другую сторону, и твердо знал, что его не переизберут, если он не сумеет понять, чего хочет народ. В прошлом судья Бен Аллен предрешал исход выборов, заранее подкупив оппозицию и сделав ей кое-какие уступки. А теперь Джеф начинал сомневаться, так ли силен судья Аллен, чтобы повлиять на результаты выборов на этот раз, когда впервые в истории округа Джули кандидатам приходится высказываться открыто за или против линчевания. Он жалел, что у него не хватило догадки послушаться жены, ведь она советовала ему ехать на рыбную ловлю, ехать, не задерживаясь ни на минуту.

Человек в заплатанных штанах упорно не сводил с него глаз. Джеф покусывал нижнюю губу, надеясь, что он не повторит вопроса.

– Кстати, – сказал Джеф, стараясь, чтобы вопрос звучал как можно естественней, – вы, может быть, видели негра Сэма Бринсона?

Фермер прищурил глаза, посмотрел на переднюю шину, словно прицеливаясь, и без промаха сплюнул на боковую стенку резиновой покрышки. В углах его рта проступили едва заметные морщинки.

– Это кто такой? Первый раз слышу.

– Сэм живет на том берегу Флауэри-бранч, на полдороге между рекой и Эндрюджонсом.

Фермер медленно покачал головой.

– На кого он работает?

– Собственно говоря, ни на кого, – извиняющимся тоном сказал Джеф, – разве только на самого себя, если можно так выразиться. Промышляет старыми машинами, когда подвернется случай.

– Первый раз слышу, – сказал фермер, строгая ореховый столб ножом, – сдается мне, что он лентяй. Такие негры за все что угодно берутся, лишь бы не работать на плантации.

Джеф впал в такое уныние, что ему больше невмоготу было сидеть тут и разговаривать. Он сделал Берту знак, что пора двигаться. Берт завел мотор.

– Если вы услышите что-нибудь про Сэма Бринсона, – начал Джеф, силясь перекричать шум мотора, – дайте мне знать, буду вам очень обязан.

Фермер ничего не ответил. Он перевернул языком табачную жвачку за левой щекой, но автомобиль уже тронулся, и он не успел сплюнуть на шину. Так он и остался стоять, прислонившись плечом к столбу с почтовым ящиком.

Они проехали почти целую милю, прежде чем Джеф заговорил.

– Думаю, что на этот голос мне рассчитывать нечего, хотя бы я дожил до второго пришествия, – сказал он угрюмо. – Почем же я знал, что он имеет зуб против ленивых негров, да и против Аллена тоже? – Он замолчал, разглядывая кусты невеселыми глазами. – Каких только чудаков не приходится уламывать, когда выставляешь свою кандидатуру!

Дорога, по которой они ехали, шла с севера на юг вдоль восточной границы округа. Двигаясь на север, они приближались если не к Эндрюджонсу, который лежал в пятнадцати милях к западу, то хоть к Эрншоу-риджу.

За двадцать минут они миновали около десятка негритянских хижин, которые казались нежилыми. Во дворе одного домика висело на веревке недавно выстиранное белье, но самый дом, по-видимому, был брошен обитателями второпях: деревянные ставни на окнах были закрыты и заложены засовами, хотя дверь осталась открытой.

– Поезжай в Нидмор, Берт, – сказал Джеф, указывая ему дорогу. – Я хочу справиться насчет Сэма. Где-нибудь да он должен быть, верно? Не провалился же он сквозь землю?

Была суббота, и во всякое другое время по дороге даже в этот ранний час валом валили бы негры – и пешком, и верхом на мулах, и в своих автомобилях-развалюхах. Но теперь нигде не видно было ни одного негра. Даже в Нидморе не видно было негров.

Нидмор был маленький поселок на перекрестье двух дорог. На противоположных концах поселка стояли две лавки с фальшивыми фасадами из фанеры. Рядом с одной из лавок была высокая красная бензиновая колонка. В самом поселке не было ничего, кроме горсточки разбросанных в беспорядке некрашеных домиков, в которых жили белые.

Берт затормозил и остановился перед той лавкой, где была бензиновая колонка. Сейчас же подъехал и Джим Кауч. Джеф смотрел на голый песок вокруг поселка и никак не мог успокоиться. Он так устал, что был не в силах выйти из машины, и послал Берта в лавку за бутылкой кока-колы.

Глава четырнадцатая

Харви Гленн, молодой фермер, который жил почти на самой вершине Эрншоу-риджа, спускался после завтрака по тропинке от своего дома к шоссе, покусывая зубочистку, как вдруг заметил, что из чащи лопухов выглядывает курчавая голова негра. Харви остановился, отшвырнул зубочистку и оглянулся по сторонам, ища камень.

Покуда он искал подходящих размеров камень, высокие, по пояс, лопухи слегка заколыхались. Курчавая голова исчезла.

Харви второпях оглядывался по сторонам, ища хоть какой-нибудь камень.

Накануне вечером, когда весть о том, что готовится облава на негра, уже облетела весь округ, Харви, как всегда, лег спать со своей женой. По крайней мере половина мужчин на этом конце округа Джули принимала участие в облаве, но Харви сказал жене, которая к тому же боялась оставаться в доме одна, что он не намерен терять время даром, ведь негра в темноте не увидишь.

Однако утром, сейчас же после завтрака, он надел шляпу и начал спускаться вниз, в долину. Он был уже на полдороге между своим домом и шоссе, когда случайно посмотрел в сторону и заметил, как качаются лопухи.

– Это ты, Сонни? – спросил он, нагибаясь и подбирая камень с кирпич величиной.

Лопухи закачались сильнее, но никто не ответил.

– Слышишь, что ли, Сонни? – сказал он, повышая голос.

Ему показалось, что он слышит какой-то слабый звук. Кто-то не то стонал, не то всхлипывал.

– Что там такое? – спросил Харви, вытягивая шею.

Он шагнул в лопухи, остановился и привстал на цыпочки, стараясь разглядеть, не сидит ли там Сонни Кларк.

Он не решался подойти ближе, не убедившись, что это в самом деле Сонни Кларк, так как свое ружье он оставил жене.

– Отвечай же, Сонни, – сказал он сердито.

Лопухи уже не качались, и курчавой головы больше не было видно.

– Встань на ноги, Сонни, – скомандовал он, подходя ближе. – Встань, покажись мне, а не то я пущу в тебя вот этим камнем!

Голова Сонни осторожно выглянула из лопухов, словно черепаха из-под панциря. Его глаза, и без того круглые, округлялись все больше и больше.

– Здравствуйте, мистер Харви, – сказал Сонни. – Как поживаете?

Харви пробрался через лопухи и остановился в нескольких шагах от Сонни, разглядывая его.

– Что ты делаешь на моем поле, негр? – резко спросил он, обходя Сонни кругом, чтоб посмотреть, есть ли у него оружие.

Тело Сонни поворачивалось, словно вокруг оси, и большие круглые глаза следили за каждым движением Харви.

– Разве это ваше поле, мистер Харви? – спросил Сонни и даже заговорил громче от удивления. – Честное слово, мистер Харви, я совсем не знал, что это ваше поле. Я думал, может, оно ничье, уж очень на нем много лопухов.

– Земля всегда чья-нибудь да бывает, – наставительно ответил Харви.

– Правда? – сказал Сонни еле слышно. – Я этого не знал, мистер Харви.

– Ну, зато теперь знаешь, – сказал Харви, останавливаясь перед мальчиком и глядя ему в глаза. – Что ты здесь делаешь, зачем спрятался?

– Да, сэр мистер Харви. Теперь я знаю, чье это поле. – Он замолчал и опустил глаза. – Я и сам не понимаю, как я сюда попал.

– А почему ты не в поле? Ведь ты работаешь на плантации у мистера Боба Уотсона?

– Да, сэр, – с готовностью ответил Сонни, – я живу на плантации у мистера Боба. – Он оглянулся и обвел взглядом весь горизонт. – Мне что-то не захотелось сегодня работать. Я совсем болен, мистер Харви.

Харви отшвырнул камень и вошел в вытоптанный круг, где прятался Сонни. Должно быть, Сонни очень долго просидел там, может быть всю ночь. Мальчик отступил на несколько шагов, и его живые, быстрые глаза мигом обежали весь горизонт.

– Отчего же тебе не захотелось работать? – спросил его Харви. – Натворил чего-нибудь, а?

Лицо Сонни передернулось. Он судорожно глотнул воздух и глубоко засунул руки в карманы изорванных штанов.

– Мистер Харви, я ничего худого не сделал, – сказал он тихо и серьезно. – Честное слово!

– А девушку изнасиловать, это, по-твоему, не худое? – быстро спросил Харви.

Лицо у Сонни вытянулось.

– Разве вы знаете, мистер Харви?

– Конечно, знаю. Все в округе Джули знают. Теперь вся Америка знает, в газетах прочли.

– В газетах? – повторил Сонни. – Разве и в газетах про это напечатали?

Харви кивнул, не спуская глаз с мальчика.

– Я же этого не делал, мистер Харви.

Харви нагнулся, захватил в горсть верхушки трав и сорвал. Он растер их между ладонями, и на землю посыпались семена. Он выбросил шелуху и взглянул на Сонни.

– Что-то ты все же натворил, – сказал он наконец. – Что это было, а?

– Того, о чем вы говорите, я не делал, мистер Харви, – тихо сказал он, сделав шаг вперед и споткнувшись от волнения. – Про то, о чем вы говорите, я ничего не знаю. Я в жизни ничего такого не делал, мистер Харви. Не делал, вот и все.

– А миссис Нарцисса Калхун говорит, что делал. А ведь она белая женщина. Значит, по-твоему, белая женщина может врать?

– Нет, сэр, нет, мистер Харви, – отнекивался Сонни. – Я этого не говорю. Но ведь я же ничего не сделал, мистер Харви.

– Она говорит, что видела, как ты это сделал, и проповедник Фелтс тоже видел. И дочка мистера Барлоу говорит, что ты это сделал. Что же, по-твоему, все они врут?

– Я этого не говорю, мистер Харви. Я ни за что на свете не стану спорить против того, что говорят белые. Просто я не сделал ничего такого мисс Кэти, да и никому другому тоже, мистер Харви.

Сонни быстро бегал вокруг фермера, спотыкаясь на каждом шагу и чуть не падая. Он бегал все быстрей и быстрей, так ему хотелось убедить Харви в том, что он не виноват. Харви стоял на месте и заглядывал в измученное лицо мальчика каждый раз, как тот пробегал мимо.

– Я правду говорю, мистер Харви. Я и с цветными девушками ничего такого не делал. Я просто ничего об этом не знаю, мистер Харви.

Харви пристально смотрел на него. Он не мог отогнать от себя все растущей уверенности в том, что негр говорит правду.

– Как, и с негритянками тоже нет? – спросил он. – Никогда, ни с одной?

– Нет, сэр мистер Харви. Это правда. Я слышал, как про это говорят, а знать по-настоящему не знаю. Я бы вам не стал врать, мистер Харви.

Харви повернулся спиной к мальчику и пошел к дорожке, которая была шагах в десяти. Дойдя до узкой песчаной полосы, он остановился и посмотрел вниз, на дорогу и на верхушки деревьев у подножья Эрншоу-риджа. За ними лежала равнина, пересеченная изгородями, отделявшими одно поле от другого. Харви подумал: а где же теперь облава? Позавчера ночью они собрались у подножья Эрншоу-риджа, и Харви слышал, как они кричали и шумели.

Он обернулся и взглянул на Сонни, стоявшего по пояс в лопухах. Мальчик стоял на том же месте, где он его оставил. Он даже не пытался убежать.

– Что вы хотите делать, мистер Харви?

– Сам не знаю, – сказал тот.

Харви показалось, что под рубашкой у Сонни что-то шевелится. Он подошел ближе.

– Что ты там прячешь?

Сонни расстегнул рубашку, сунул руку за пазуху и вытащил кролика.

– Откуда у тебя кролик?

– Это мой, – сказал Сонни, поглаживая кролику уши. – Я его взял из дома позавчера ночью, мистер Харви.

Сонни держал кролика за уши, поставив его на согнутую руку. Кролик барахтался, ему хотелось вырваться и щипать редкую траву, росшую между лопухами. Сонни сунул его обратно за пахузу и застегнул рубашку.

– Не знаю, – растерянно сказал Харви, глубоко надвигая шляпу на глаза. – Прямо-таки не знаю.

– Чего вы не знаете, мистер Харви? – спросил мальчик.

Харви ему не ответил. Он опять вернулся на дорожку и долго смотрел вниз, в долину. Сонни не двигался с места.

Харви было трудно на что-нибудь решиться. Сначала он говорил себе, что он белый. Потом он взглядывал на черное лицо Сонни. После этого переводил взгляд на поля и равнины внизу и думал о том, чем все это может кончиться. Озверевшие от погони люди будут хлопать его по спине и хвалить за то, что он один, без всякой помощи, поймал негра. А после этого мальчика повесят, и он знал, что никогда, до самой своей смерти не простит себе этого. Он пожалел, что не остался дома.

– Мистер Харви… – жалобно начал Сонни.

Харви сердито обернулся.

– Мистер Харви, пожалуйста, сэр, позвольте мне спрятаться в вашем доме. Я спрячусь в сарае и буду делать все, что вы велите. Пожалуйста, сэр мистер Харви, не отдавайте меня тем белым, внизу.

Эти слова все решили. Не мог же он позволить себе прятать негра, когда половина мужского населения округа Джули перевернула все кверху дном в поисках этого самого негра.

– Иди-ка сюда, – жестко сказал он, поманив Сонни пальцем. – Пойдем.

Он начал спускаться вниз по тропинке. Сделав несколько шагов, он услышал, что Сонни идет за ним. Он не обернулся.

Они спускались по извилистой дорожке к шоссе, проходившему внизу. От того места, где они начали спускаться, до шоссе было около полумили. Харви обернулся и взглянул на Сонни только тогда, когда они проделали больше половины дороги. Иногда он слышал, как под босыми ногами Сонни шуршали сухие листья или ломался сучок. В остальное время совсем не было слышно, что он идет за Харви.

Дойдя до просеки, они остановились. Несколько автомобилей промчалось по пыльному шоссе, появилось и исчезло с бешеной быстротой. Пыль пеленой висела над дорогой.

Харви повернулся на каблуках и взглянул Сонни прямо в глаза.

– Почему же миссис Нарцисса Калхун сказала, что ты это сделал, если этого не было? – спросил он сердито. – Да и не она одна. Еще двое говорили то же.

Харви был сердит, но он и сам не мог бы сказать, что его рассердило. Он, не спуская глаз, смотрел на Сонни.

– Мистер Харви, – тихо сказал Сонни, – я не знаю, почему белые говорят, что это я, когда я этого не делал. Я шел по дороге и никого не трогал, а тут вдруг мисс Кэти выбежала из кустов и набросилась на меня. Не знаю зачем. Я подумал, что она совсем рехнулась. Она начала говорить, что она никому про меня не скажет. Я хотел ее спросить, чего она никому про меня не скажет, а она и слушать не стала. Я и тогда знал, что мне не полагается стоять и разговаривать с белой девушкой, да ничего не мог поделать. Она вцепилась в меня и не выпускала. И не слушала ничего. Я хотел вырваться, а она вцепилась еще крепче, и я ничего не мог поделать. Только я двинулся, она как начнет меня трясти изо всех сил. Я хотел…

– А она знала, кто ты такой?

– Да, сэр. Она знала, что я – Сонни, потому что все называли меня по имени. А тут как раз подъехала миссис Нарцисса Калхун с проповедником Фелтсом и остановились рядом с нами. Мисс Кэти на меня не жаловалась. Мисс Кэти ничего не говорила. Похоже было, что она тоже хочет убежать, как я. А эта белая женщина схватила ее и не отпускала. А проповедник Фелтс сшиб меня с ног и не давал мне встать. Вот тогда белая женщина и заставила мисс Кэти пожаловаться на меня. И еще велела повторить один раз. Потом велела проповеднику отпустить меня, а сама держала мисс Кэти и не выпускала. Вот как это вышло, мистер Харви. И если бы сам Господь Бог здесь говорил за меня, он сказал бы то же самое. А ведь вы сами знаете, Бог врать не станет.

Харви отвернулся, стараясь не глядеть на мальчика. Теперь он больше, чем когда-либо, был убежден, что Сонни ни в чем не виноват. Если бы Сонни был на несколько лет старше, если бы он не в первый раз на этом попался, Харви не стал бы колебаться ни минуты. Он привязал бы Сонни к дереву и дал бы знать об этом толпе, которая ищет его два дня и две ночи.

– Если я не выдам тебя белым, которые рыщут за тобой по всему округу уже двое суток, они узнают, что я тебя выпустил, скажут, что я заступаюсь за негров. – Он постоял, роя песок носком башмака. – Они могут даже выжить меня отсюда. Эти люди внизу решили тебя вздернуть, и теперь их ничем не удержишь.

– Что вы говорите, мистер Харви? – встревоженно спросил Сонни.

Харви резко отвернулся, чтобы не видеть умоляющих глаз мальчика.

Не оглядываясь, Харви спустился вниз по дорожке, перескочил через канаву и побежал по полю, топча редкую сухую полынь и заячью капусту. Сонни бежал за ним по пятам, не отставая ни на шаг.

Он пересек узкую, невспаханную полосу и остановился. Сонни остановился рядом и заглянул ему в лицо. Харви повесил голову и долго молчал, не в силах сказать ни слова.

– Противно мне это, Сонни, – начал он, заставляя себя глядеть мальчику в глаза, – но ведь Америка – страна белых. Неграм всегда приходилось это терпеть. Я не знаю, теперь, пожалуй, ничем нельзя помочь. Так уж повелось, ничего не поделаешь.

Сонни ничего не ответил, но глаза у него так выкатились, что белки стали похожи на коробочки чистого, белого хлопка. Он хорошо понял, что сказал Харви.

Они пошли по тропинке к шоссе, наклоняя головы, чтобы не задеть низко нависшие ветки орешника, и сторонясь колючих кустарников по обеим сторонам тропинки.

– Мистер Харви, – тихо прошептал Сонни.

Харви остановился и оглянулся. Он уже решил, что будет делать, но не знал, как ему быть, если Сонни вдруг нырнет в чащу.

– Чего тебе, Сонни?

– Мистер Харви, сэр, я хочу попросить вас кое о чем.

– О чем это?

Сонни шагнул вперед, раздвигая ветки сильными черными руками, и умоляюще взглянул на него.

– Мистер Харви, если, по-вашему, это так нужно, как вы говорите, сделайте мне такое одолжение, застрелите меня из ружья, только не отдавайте меня этим белым.

Харви искал и не мог найти слов. Он смотрел на мальчика странным взглядом, так, словно видел его впервые в жизни. Потом он уже не видел ничего перед собой и отвернулся. Ноги его задвигались, унося его вперед по тропинке.