Текст книги "Случай в июле"

Автор книги: Эрскин Колдуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава одиннадцатая

Из темной чащи соснового леса выплыла яркая, полная луна. Тонкая желтая пыль, поднятая автомобилями на немощеных дорогах, носилась в воздухе и слоями оседала на равнину. Темно-зеленые листья на придорожных кустах были покрыты желтой пылью, но когда горячий летний воздух, струей переливаясь с одного поля на другое, шевелил их, они сонно мерцали росой в ярком свете луны. Все вокруг угомонилось, притихло, и лишь по временам откуда-то издали доносился собачий лай.

Сидя рядом с Джефом, Берт молча ждал, когда тот заговорит снова, ждал почти целых полчаса. Он вынул часы и взглянул на циферблат.

– Не хотелось бы мне опять заговаривать про то же, шериф Джеф, – сказал он, следя за лицом Джефа в отраженном свете фар, – а только надо же кому-нибудь и в тюрьме дежурить.

– Зачем? – рассеянно спросил Джеф.

– Может, судья Аллен будет вам звонить. Вдруг он передумает, и мы ему на что-нибудь понадобимся, куда же он будет звонить?

Джеф сделал ему знак двигаться в путь.

Они медленно тронулись и мили полторы ехали по шоссе. Они были еще милях в девяти-десяти от Эндрюджонса, когда Джеф сделал знак рукой, чтобы Берт свернул с шоссе на узкую, размытую дождями боковую дорогу. Берт понятия не имел, что у Джефа на уме, но послушался беспрекословно. Он не мог припомнить, куда ведет эта извилистая, вся в выбоинах дорога, но его это не касалось: Джеф знал, что делает.

– Куда ведет эта дорога, шериф Джеф? – спросил он тревожно.

– Не твое дело куда, – отрезал Джеф. – Поезжай себе. Я знаю каждую кабанью тропу в округе Джули как свои пять пальцев. И во всяком случае, я всего неделю назад проезжал по этой дороге. Ну, пошел!

Они переехали мелкую речку и, подскакивая на ухабах, понеслись по узкой дороге. Со дна глубокого оврага машина взлетела на бугор и круто затормозила. Дорога неожиданно обрывалась у стенки покосившегося коровника. За этим ветхим строением виден был домик в два окна.

Берт не успел еще рот раскрыть, как Джеф распахнул дверцу и вышел из машины.

Вслед за Джефом Берт перелез через колючую проволоку, протянутую в один ряд между сараем и старой яблоней в углу двора. Проволока была ржавая и скрипела. В ограде валялись остовы старых машин во всех стадиях разрушения. В ярком свете луны они очень походили на обглоданные куриные скелеты.

Одни машины валялись на боку, другие были перевернуты на спину, как черепахи. По всему двору валялись клочья обивки, ржавые поршни и распределительные валы; казалось, будто их содрали с машины и выбросили. Фары автомобиля заливали теплым красным светом кучу ржавых маховиков.

Джеф осторожно пробирался по двору.

– Что это такое, шериф Джеф? – спросил Берт, нагоняя его у самых дверей домика.

– Здесь живет Сэм Бринсон, когда бывает дома, – сказал Джеф, в удивлении оглядываясь на Берта. – Я думаю, это всем известно.

Джеф подошел к двери.

– Надо же справиться, может, его уже отпустили, а я и не знаю.

Он постучал в дверь.

– Эй! – крикнул он. – Эй!

За дверью не слышно было ни звука. Окна были наглухо закрыты деревянными ставнями, даже из-под двери не пробивалась полоска света.

Джеф застучал ногой в шаткую дверь, сотрясая все строение.

– Эй! – крикнул он громче.

Он нагнулся, приложил ухо к щели и прислушался. Оба они явно слышали, как зашуршала кукурузная солома в тюфяке. Потом на пол с грохотом повалился опрокинутый стул.

Джеф отступил назад, радостно улыбаясь Берту.

Немного погодя дверь чуть приоткрылась. Нельзя было разглядеть, кто стоит за дверями.

– Это ты, Сэм? – с надеждой в голосе спросил Джеф, наклоняясь к щели и стараясь разглядеть темное лицо.

– Кто там? – еле слышно спросил женский голос.

– Мне нужно узнать, дома ли Сэм, – начал Джеф, стараясь говорить как можно ласковее. – Я шериф Маккертен из Эндрюджонса.

Дверь со стуком захлопнулась, сотрясая весь дом.

С минуту они молча смотрели на дверь, потом Джеф застучал изо всех сил. Он сделал шаг назад и подождал, но ответа не было.

– Это жена Сэма? – спросил он. – Это вы, тетушка Джинни?

– А зачем вам нужно это знать? – спросила она подозрительно.

– Я ищу Сэма, тетушка Джинни, – живо ответил он. – Ведь он сейчас не в тюрьме.

Дверь распахнулась. Из-за нее высунулось лоснящееся черное лицо тетушки Джинни. Она подозрительно глядела на Берта с Джефом, придерживая на груди красную ситцевую рубашку.

– Сэм прислал мне сказать, что его посадили в тюрьму, – решительно заявила она. – Что же, разве его там нет?

Джеф покачал головой.

– Я тут голову ломаю, откуда мне достать пять долларов, чтобы взять Сэма на поруки, – сказала она, – а он меня надувает, ну так я ж ему, дайте только до него добраться! – Она вдруг задохнулась и умолкла. Крепче придерживая рубаху у ворота, она наклонилась вперед и выглянула во двор. – Это какая-нибудь желторожая мулатка вздумала отбить у меня мужа, только это ей не удастся. Дайте мне только добраться до Сэма, я ему вправлю мозги.

– Не в том дело, тетушка Джинни, – осторожно сказал Джеф. – Женщины тут ни при чем. Сэма увели какие-то белые мужчины. Вот почему я и поехал искать его…

Тетушка Джинни ухватилась за дверь свободной рукой. Глаза у нее выкатились на лоб.

– Ах ты господи! – закричала она. – Неужто и мой Сэм попал в беду, как Сонни Кларк?

– Да нет же, ничего подобного, – уверял ее Джеф. – Сэма увели по ошибке, просто так что-нибудь.

С минуту все молчали. Тетушка Джинни запахнула еще плотнее красную ситцевую рубаху и попятилась за дверь.

Вдруг ее голова опять вынырнула из-за двери.

– А может, это из-за какой-нибудь машины? – спросила она, все еще не веря.

– Нет, – сказал Джеф. – Сэма увели куда-то просто по недоразумению. Мало ли что может случиться, я этого вовсе не хочу – вот я и приехал сюда разыскивать его. – Он отступил от двери. – Если он появится, скажите ему, чтобы сейчас же дал мне знать. Я беспокоюсь, так и передайте ему.

– Я ему передам, шериф, – обещала тетушка Джинни. – Так и передам, слово в слово, как вы сказали.

Они повернулись и пошли к своей машине. Вдруг тетушка Джинни окликнула их.

– Когда же это белые оставят негров в покое? – сказала она и скрылась, прежде чем Джеф успел ей ответить.

Дверь захлопнулась с громким стуком.

– Провалиться бы им всем, сколько возни с этим народом, – сказал Джеф. – Похоже, они нарочно для меня все это затевают. В мои годы мне бы давным-давно пора быть дома в постели, а не таскаться среди ночи по дорогам да наводить порядки. Никакого я не вижу смысла во всей этой возне.

Он шел через двор, тяжело ступая между машинами и осторожно перебираясь через кучи ржавых решеток и изношенных шин. Проходя мимо стоявшего торчком кузова старой машины, он любовно провел по нему рукой, и чешуйки ржавчины посыпались у него из-под пальцев.

– А ведь любит Сэм возиться с машинами, правда? – восхищенно сказал он. – Будь я богатый человек, первым долгом подарил бы Сэму такую машину, на которой можно ездить. То-то было бы для него удовольствие, верно?

Берт кивнул; ему хотелось спросить, скоро ли Джеф вернется в город. Его беспокоило, что контора шерифа осталась в такое время без присмотра.

Он придвинулся к Джефу.

– Может, судья Бен Аллен захочет…

Джеф только отмахнулся от него.

– Я на свой страх действую, сынок, – сказал он, не задумываясь. – Не могу же я сидеть сложа руки, надо же хоть что-нибудь сделать для Сэма Бринсона.

– Но…

– Никаких «но», – сказал он решительно. – Сэм Бринсон мне вроде близкого друга, хоть он и негр. Я не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

– Что же вы собираетесь делать, шериф Джеф?

– Искать его, пока не найду, сынок, – сказал он, отводя глаза в сторону, и зашагал через двор к машине, уже не разбирая дороги.

Глава двенадцатая

Шеп Барлоу бежал по узкой тропе между двумя изгородями к негритянскому поселку на плантации Боба Уотсона; тяжелый револьвер оттягивал ему карман. По пятам за Шепом бежало еще человек шесть или семь, другие, не поспевая за ними, остались позади. Шеп торопился и не желал терять ни минуты. Как только они перелезли через изгородь, он побежал еще быстрей.

Еще за три мили от поселка, свернув с шоссе, толпа пустилась наперерез через поле, далеко обходя дорогу, которая вела мимо дома и амбаров Боба Уотсона. Боб Уотсон, не теряя времени, дал всем знать, что застрелит первого человека, который явится к нему на плантацию искать Сонни Кларка. Никому не было известно, где сейчас Боб Уотсон, и, чтобы он не успел им помешать, Шеп с компанией решили устроить молниеносный налет на негритянский поселок. Шеп был отчаянный храбрец в своей компании, но перед хозяином он чувствовал какой-то непреодолимый, застарелый страх. Боб Уотсон не раз грозился выгнать его с плантации, если он не будет лучше ухаживать за хлопком, который ему поручен.

Добежав до первой хижины в поселке, Шеп и все остальные замедлили шаг. Они прошли на цыпочках мимо первых домов, не зная, в котором из них живет Сонни. Ни в одном доме не было ни проблеска света, все они казались нежилыми. Тяжелые деревянные ставни плотно закрывали все окна в поселке, все двери были заперты, и щеколды не поддавались осторожно трогавшим их рукам.

Шеп Барлоу потихоньку переговаривался с одним из своих людей, решая, в какую из десяти хижин войти сначала. Недолго думая, они выбрали первую попавшуюся и молча окружили ее.

После того как строение было оцеплено, один из людей Шепа толкнул дверь, выходившую на улицу. Дверь была заперта крепко-накрепко. Он выхватил револьвер, приложив его к замочной скважине и выстрелил. Дверь сразу распахнулась настежь.

Несколько человек ворвались в комнату, осветив ее фонариками. Другие толкались и теснились у входа, стараясь пробраться внутрь. Наконец вошли почти все; остальные сорвали деревянные ставни и влезли в окна.

На единственной в доме кровати, скорчившись, сидел негр с женой, глядя на всех дикими глазами. Со страха они забились под ватное одеяло.

Шеп подошел к кровати и сдернул одеяло на пол.

– Как тебя зовут?

– Люк…

– Люк, а дальше?

– Люк Боттомли, простите, сэр, – ответил негр, весь дрожа.

– Где живет этот Сонни Кларк?

– Простите, кто, сэр?

– Оглох, черномазая сволочь! – заорал Шеп и, выхватив ружье у кого-то из стоявших рядом, ударил негра по голове.

Люк забился в угол кровати, закрывая своим телом жену.

– Отвечай, ну! – сказал Шеп.

– Сонни Кларк живет со своей бабушкой, Мамми Тальяферро, немного дальше по дороге, простите, белый хозяин, – тяжело дыша, сказал негр.

– Который это дом?

– Второй дом отсюда, напротив через дорогу, – быстро ответил он.

Все бросились к дверям.

Шеп остановился, не дойдя до порога, повернулся на каблуках и посмотрел на Люка с женой. Половина его людей уже вышла из хижины на дорогу.

– Я, пожалуй, подожду здесь, – громко сказал Шеп. – Подожду здесь и узнаю, правду ли говорит этот негр. Негры мне почти никогда не врут. Я всегда чую, если негр соврет.

Люк с женой, дрожа от страха, жались к стенке, в углу кровати. Шаткая кровать качалась и скрипела.

– Подожду здесь, узнаю, врешь ты мне или нет, – сказал Шеп, подходя к кровати. Он стал в ногах и осветил фонариком неприкрытое темное тело женщины. – Долго ждать не придется, – сказал он, ухмыляясь.

Несколько человек громили вторую комнату, пристройку, где не было ничего, кроме стола и печки.

– Это твоя жена лежит с тобой в кровати? – спросил Шеп.

Люк качнул головой. Губы у него раскрылись и сомкнулись несколько раз, но он не смог произнести ни звука. Замирая от страха, он смотрел на обступивших его людей.

– Тебе понравилось бы, если бы ее изнасиловали? – спросил Шеп, ухмыляясь своим компаньонам.

– Нет, белый хозяин, – хрипло сказал негр.

– Ну, еще бы, – издевался Шеп. – Ты бы взбесился, взял ружье и застрелил бы обидчика на месте, верно? Застрелил бы даже белого, верно, негр?

Люк умоляюще смотрел на белые лица вокруг кровати. Он растерянно покачал головой.

– Белого я бы не тронул, простите, сэр, – сказал он тихо и серьезно.

Женщина обхватила его руками, прильнула к нему, словно прося защиты.

– Где Сонни Кларк? – громко спросил Шеп, направляя луч света прямо в глаза негру. – Где он прячется?

– Я ничего не знаю насчет Сонни, – умоляюще сказал негр. – Простите, сэр, я ничего не знаю.

– Ты ведь слышал, что вчера вечером он изнасиловал белую девушку?

– Слышал, только ничего про это не знаю. Я и Сонни-то с третьего дня не видел. Я вам не вру, белый хозяин.

Один из людей Шепа вбежал в комнату, размахивая доской, изогнутой как бочарная клепка.

– Повернись, негр, – приказал он.

Люк умоляюще посмотрел на других мужчин, стоявших вокруг кровати. Он нерешительно повернулся.

– Пожалуйста, не надо, белый хозяин! – просил он. – Я ничего не сделал, за что же меня бить? Пожалуйста, сэр, не надо!

– Ведь ты негр? – сказал кто-то.

Другой, нагнувшись над кроватью, сорвал с негра рубашку. Люк с женой крепче прижались друг к другу, стараясь защититься от белых.

– Белый хозяин, я же ничего не сделал, за что меня бить? Я никогда не совался в чужие дела. Если б меня было за что бить, я бы молчал. А ведь я ничего не сделал, не за что меня бить. Я правду говорю, белые господа.

– Замолчи, негр, а не то плохо будет, изобьем, как еще ни одного негра не били.

– Белые господа…

– Повернись, тебе говорят!

Он повернулся на живот, обводя взглядом наклонившиеся над ним лица. Клепка раз за разом ударяла по его телу с глухим стуком, и каждый раз у женщины вырывался подавленный крик.

– Белые господа, сжальтесь надо мной! – застонал он.

– Замолчи, негр!

Каждый удар клепки по телу негра отдавался в комнате эхом.

После пятнадцати или двадцати ударов Люку приказали встать. Шатаясь, он поднялся на ноги и встал, прислонившись к кровати.

Кто-то из мужчин толкнул негритянку дулом ружья. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку, и плакала.

– Белый хозяин, бейте меня еще, если хотите, – сказал в отчаянии Люк, глядя, как его жену толкают ружьем, – только не трогайте ее. Она ничего не сделала. Пожалуйста, сэр, не трогайте ее!

– Сколько раз нужно говорить этим уотсоновским неграм, чтобы они замолчали? – сказал кто-то из толпы. – Им это все равно, они ноль внимания.

Один из людей Шепа подошел к полке над очагом, взял оттуда бутылку со скипидаром и вернулся к кровати.

Остальные столпились вокруг, наблюдая.

– Белые господа, что вы хотите с ней делать? – закричал Люк.

– Тебе сказано молчать, значит, молчи! – сказал Шеп, отталкивая негра к стене ружейным стволом.

Теперь они занялись женщиной. Ее заставили лечь на спину и вылили скипидар из бутылки ей на живот. Сначала она дрожала в испуге, потом вскрикнула от боли, когда скипидар начал жечь ей кожу. Они стояли рядом, смотрели на нее и не давали ей скатиться с кровати. Она вскрикивала от мучительной боли, царапала себя ногтями до крови. Люк рвался к ней, но его опять отшвырнули к стене.

Все они стояли возле кровати, глядя, как корчится и извивается тело женщины, когда вернулись те, кто ходил обыскивать хижину.

– По-моему, он совсем не приходил домой вчера ночью, – сказал один из них. – Там сейчас Мамми, она говорит, будто бы знать ничего не знает про Сонни. Не думаю, чтобы врала. Ни одна старуха негритянка не станет врать в такое время. Видела много всякого, так побоится соврать и попасть в беду. Она сказала, что ничего не знает про Сонни.

Люди, только что вернувшиеся из хижины Мамми Тальяферро, бросились к кровати поглядеть, как корчится на ней негритянка. В комнате стоял сильный запах скипидара, и им без всяких слов было понятно, что с ней сделали. Они стояли, глазея на сведенное судорогой нагое тело.

Шеп первый отвернулся и выше на темную улицу. Он медленно шагал по дороге, поглядывая то направо, то налево, словно не решив, куда идти. В нем разгорелась злоба. Он только на то и надеялся, что найдет Сонни Кларка раньше Клинта Хафа и его людей. А теперь он боялся, что Сонни найдут где-нибудь в другом месте и линчуют его, а он, Шеп, останется ни при чем. Люди, которые вышли вместе с ним из хижины Люка Боттомли, ждали, что он будет делать дальше.

Издали, со стороны Нидмора, донесся неясный шум. Нидмор был поселок, стоявший на перекрестке двух дорог, у подножия Эрншоу-риджа, к северо-востоку от Эндрюджонса. Шеп приставил ладонь к уху и прислушался. Человеческих голосов не было слышно, и он перестал обращать внимание на этот шум.

Несколько человек ходили взад и вперед по дороге мимо хижин, переговариваясь негромкими голосами.

Шеп подбежал к одной из темных хижин и вышиб дверь ногой. На шум сбежались все остальные.

– Давайте поднимем всех негров Боба Уотсона и расспросим их хорошенько, – предложил кто-то Шепу.

Шеп отпихнул его в сторону, ничего не ответив. Он уже решил, что не стоит больше терять время в поселке. Ворвавшись в дом, он осветил комнату, быстро водя фонариком по стенам. За ним ринулись остальные, вспыхнуло еще несколько фонариков.

В хижине не было никого, кроме девушки-негритянки; она вскрикнула и спряталась под одеяло.

Шеп сорвал с нее одеяло. Девушка приподнялась, замирая от страха.

Негритянка была молодая, светлокожая. Она забилась в угол, поджав под себя ноги.

С нее сорвали рубашку и бросили на пол. Кто-то присвистнул, разглядев ее как следует.

– Где твой муж? – спросил ее Шеп, придвигаясь ближе.

– Он работает на лесопилке в болотах, – хриплым шепотом ответила она.

На вид ей казалось лет шестнадцать – семнадцать. Тело у нее было стройное, нежное.

– Ты мне лучше не ври, – пригрозил ей Шеп. – Давно ли он на лесопилке?

– Нет, сэр, я не вру, – ответила она, крепко обхватив себя руками. – Он там весь этот год работает.

– Как его зовут?

– Эмос Грин.

– Что ж он, и домой никогда не приходит?

– Нет, сэр, приходит каждую субботу.

– А где прячется Сонни Кларк?

– Кто?

– Сонни Кларк. Оглохла ты, что ли?

– Я ничего, ничего не знаю про Сонни Кларка. Я его даже не видела.

– Тебя не спрашивают, видела ты его или нет, – раздраженно сказал Шеп. – Тебя спрашивают, где он?

– Не знаю где, – торопливо ответила она, задыхаясь от страха.

Шеп отвернулся от нее и шагнул к окну. Как только он отошел, мужчины обступили кровать и вытащили девушку из угла на середину.

– Ты веришь, что негры насилуют белых девушек? – спросил кто-то.

– Нет, сэр, не верю, – сказала она.

– А согласна ты, чтобы твоего мужа застрелили, если он изнасилует белую девушку?

– Эмос попал в беду? – спросила она, обезумев от страха. Она умоляюще смотрела на обступивших ее мужчин.

– Ты почему не отвечаешь, когда тебя спрашивают? – сказал тот же мужчина, толкая ее прикладом.

– Да, сэр, пусть будет, как вы хотите, – всхлипывая, сказала она.

Вдруг где-то поблизости вспыхнуло пламя. Шеп бросился к двери и выбежал на улицу. Остальные бросились за ним.

– Где-то здесь горит! – сказал один из них.

Выбежав на улицу, они увидели, что горит курятник за хижиной напротив, через дорогу. Несколько человек побежали туда и хотели растащить пылающее строение. Но доски так дружно занялись, что потушить огонь было невозможно. Все отошли в сторону и молча смотрели на догоравший курятник. Трое или четверо потихоньку обошли хижину кругом и вернулись в тот домик, где осталась негритянка. Они проскользнули в дом и бесшумно прикрыли за собой дверь. Никто их не хватился.

– Кто поджег курятник? – спросил Шеп, выходя на дорогу.

Ему никто не ответил.

– Так мы негра не поймаем, если будем устраивать пожары, – недовольно сказал он. – Этак все они живо разбегутся. Надо быть совсем без головы, чтобы выкинуть такую штуку.

Он сердито зашагал по дороге. Толпа смотрела на догоравший курятник, и, как только погасла последняя искра, все бросились догонять Шепа. Никто не промолвил ни слова, пока негритянский поселок не остался далеко позади.

– Пора прищемить хвост этим неграм, – сказал кто-то. – Неделю назад захожу я в лавку в Эндрюджонсе, как вдруг является туда один черномазый с такими деньгами в кармане, каких я за все лето скопить не мог. До того мне стало обидно, что какой-то негр богаче меня. Вот в том-то и беда. Негры теперь зарабатывают не меньше, если не больше, белых. Нет, черт возьми, Америка – страна белых людей! Чтобы у какого-то негра кошелек был толще моего, а я бы его пальцем не мог тронуть? Так не годится!

– А ты подпиши петицию насчет негров, – сказал чей-то голос в задних рядах. – Вот и отделаешься от них.

– Нет, я с такой глупостью не согласен, – громко возразил оратор. – Лучше всего сделать, как я говорю. Почаще вешать ихнего брата. Тогда будут знать свое место. Черт возьми, мне будет скучно, если у нас ни одного негра не останется. А кроме того, – сказал он, повышая голос и оборачиваясь к толпе, – кто же будет работать, если мы вышлем всех негров?

Никто не нашелся, что ему возразить. Люди шли молча, стараясь представить себе страну без негров, в которой некому делать черную работу. Не стоило даже и говорить, так это было невероятно.

В миле от поселка Шеп и трое или четверо других, шедших впереди, вдруг остановились.

Посреди дороги стоял сам Боб Уотсон, целясь в толпу из ружья, ошибки тут не было. Дробовик предостерегающе поблескивал в лунном свете, и это предостережение было всем понятно. Никто не двигался с места. Боб Уотсон сделал шаг вперед.

– Вижу, никто моим словам не верит, – с расстановкой сказал он, глядя на них одним глазом. – Я же говорил, что застрелю на месте первого, кто явится на мою плантацию искать Сонни Кларка, и это без всяких шуток. Я не допущу, чтобы моих рабочих линчевали. Я не всех вас знаю, но я вижу тут и знакомые лица. Пожалуй, одна половина – это фермеры и издольщики. Значит, другой половине нечего делать на моей земле. Но и другие тоже напрасно явились.

Кто-то из задних рядов подал голос.

– Белую девушку изнасиловали, мистер Боб, – сказал он. – Не можем же мы позволить, чтобы негры у нас разбойничали. Надо им дать острастку.

– На то у нас есть шериф, чтобы арестовать преступника, – быстро возразил он. – Никто другой не имеет права находиться на моей земле.

– Черта с два, – сказал кто-то. – Джеф Маккертен не станет мешаться в это дело, а то как раз растеряет все голоса. Не так-то он глуп.

Не опуская ружья, Боб Уотсон подошел ближе к дороге.

– Ну, даю вам время убраться с моей земли, – сказал он. – Здесь у меня шесть зарядов. Даю всем время перелезть через изгородь и добежать до дороги, потом начинаю стрелять. Но предупреждаю вас: всякого, кто явится сюда искать Сонни Кларка, я застрелю без предупреждения. И не буду разбирать, кто работает у меня, а кто – нет. Понятно, Шеп?

– Да, мистер Боб, – сказал тот послушно, боком подвигаясь к изгороди. – Я понимаю.

Толпа бросилась врассыпную, одни уже мчались к дороге, другие, подтянувшись на руках, перелезали через изгородь.

Как только перелез последний, Боб Уотсон разрядил ружье в воздух.

Доставая из кармана патроны, чтобы перезарядить ружье, он слышал быстрый топот по всему полю. Он стоял на дороге, держа заряженное ружье под мышкой, пока топот не замер в отдалении.