355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ерофей Трофимов » Становление » Текст книги (страница 9)
Становление
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 01:22

Текст книги "Становление"


Автор книги: Ерофей Трофимов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Услышав смех хозяйки, личные рабыни бросились умывать и умащивать тело госпожи. Вышколенные, а точнее запуганные до полуобморочного состояния, они быстро и бесшумно выполняли все капризы своей хозяйки. Рабы внесли в спальню огромный чан с парным молоком и, подхватив хозяйку под локти, осторожно опустили в него. Стоявшие рядом рабыни тут же принялись омывать её тело при помощи мочалок, сделанных из пуховой шерсти. И рабы, и рабыни были полностью обнажены. В складках одежды и набедренных повязках можно было спрятать оружие. Краги могли быть скупыми, кровожадными, извращёнными, но не глупыми. Глупый краг – это мёртвый краг. Их боялись и ненавидели. И любой из рабов готов был отдать один глаз, чтобы вторым глазом увидеть смерть одного из крагов.

Покончив с омовением, госпожа соизволила пожелать завтрак, который был немедленно подан в голубую столовую. Накинув на плечи лёгкую накидку из прозрачного материала, который добывали далеко на юге из паутины специально выращенных пауков, она прошла к столу и, усевшись в мягкое резное кресло, взяла с золотого блюда свежую булочку. Аромат свежей выпечки приятно щекотал ноздри, вызывая прилив слюны во рту. Поднеся булочку к тонким, почти прозрачным ноздрям, она вдохнула её аромат и, макнув в вазочку со свежим мёдом диких пчёл, вонзила в неё крепкие зубы.

Наступил ещё один обычный, скучный день. Выглянув в окно, она обвела взглядом тщательно ухоженный сад и, немного подумав, решила прогуляться, пока не наступила дневная жара. Тряхнув стоящий на столе колокольчик, она ленивым голосом отдала приказание и вытянула длинные, изящные ноги, чтобы рабыни могли обуть её. Две молоденькие девочки быстро надели ей на ноги открытые сандалии на высоком каблуке и, обмотав голени позолоченными лентами, осторожно затянули завязки под коленями, так, чтобы они находились строго посередине икр.

Спустившись во двор, она подошла к высоким дверям, в которые легко мог въехать всадник на тарге. У дверей стояли двое рабов, держа в руках зонт и складной стул, на тот случай, если госпоже захочется отдохнуть. Рядом с ними стояла рабыня с подносом, уставленным разными напитками. Привратные рабы распахнули двери, и госпожа лёгким, неспешным шагом вышла в сад. Шедшие следом рабы держали зонт над головой хозяйки так, чтобы ни один солнечный луч не упал на её ухоженное тело. Пройдя неспешным шагом несколько поворотов по усыпанным мелким морским песком дорожкам, она вышла к небольшой раззолоченной беседке и, небрежно указав на неё рабам, шагнула вовнутрь. Раб, несший складное кресло, быстро установил его и вопросительно уставился на хозяйку. Она должна была указать ему, на что хочет смотреть. Сегодня хозяйка пожелала смотреть на море.

Быстро развернув кресло, раб отступил в сторону, уступая место рабыне с подносом. Встав на колени, девушка замерла рядом с креслом, как изваяние, боясь даже вздохнуть лишний раз. Опустившись в кресло, великая госпожа взяла с подноса кубок из рога морского шарвана и, пригубив напиток, окинула горизонт долгим, рассеянным взглядом. Все её мысли медленно текли только в одном направлении. Чем бы заняться? Вот-вот должна была наступить дневная жара, и ей хотелось укрыться от неё где-нибудь, где прохладно и тихо. Спускаться в камеру пыток не хотелось. Там было прохладно, но сыро и шумно. Троица недавно пойманных пастухов совершенно не умела терпеть пытки и начинала визжать и выть сразу, как только кто-то из крагов входил в камеру.

Сыну великой госпожи повезло. На последней охоте он изловил трёх пастухов, о которых говорили, будто они умеют общаться на расстоянии и без слов. Это было смешно, если бы не было подтверждено фактами. Она сама видела, как боски подчинялись молчаливому призыву пастухов. Племя, мирно сидевшее у своих костров, вдруг начинало метаться и искать спасения, получив сигнал от своих захваченных соплеменников.

Высокой госпоже Смайте это было интересно, и она, не задумываясь, предавала пыткам всех пойманных пастухов, пытаясь добиться от них вразумительных ответов на свои вопросы. Но она так и не получила их. Все пойманные оказались настолько тупы, что не могли даже толком объяснить, как они это делают.

Госпожа Смайта была умна и прозорлива. Она с самого начала оценила возможности и перспективы такого обмена информацией. Ей, как потомственному воину, было хорошо известно, какие возможности раскрывает подобный способ общения. Оставалось непонятным только одно: как вырвать у них эту тайну? За то время, пока её семья, объявив охоту на пастухов, пыталась выпытать её, было уже уничтожено больше сотни парней и девчонок, но тайна так и осталась тайной. А потом племя снялось со своей постоянной стоянки и скрылось в Запретном лесу.

Буйная трава скрывала следы прошедшего стада в течение одной ночи. Только очень опытный следопыт мог обнаружить эти следы. А найти их спустя три дня было практически невозможно. Последнюю троицу удалось выловить совершенно случайно, и теперь главный вопрос заключался в том, чтобы узнать, где скрывается всё племя. Именно поэтому пойманные пастухи до сих пор были живы. Семье предстояло отправиться на очередную охоту. Было решено взять проводником одного из пойманных. Но, по трезвому размышлению, решено было сохранить жизнь всем троим. Каким-то непостижимым образом эти грязные пастухи умудрялись облегчать страдания своим соплеменникам, в один миг превращая их в слюнявых идиотов, которые даже переставали реагировать на боль. Несколько раз, не выдержав пыток, молодёжь бралась обучить крагов приёмам мыслеречи, по все попытки были обречены на неудачу. Как сказал один из пойманных, краги оказались глухи. Что это значит, она так и не поняла, но, разозлившись, вспорола ему живот за такие слова. Краги не могут быть глухи! Краги – воины. Они были лучшими во всём! Они были сливками, элитой, избранными этого мира, а какой-то вонючий пастух смеет заявлять, что они глухи, смеет утверждать, что обучить крагов мыслеречи невозможно. Она злилась. Она рвала пойманных на клочки, пытаясь выжать из них правду, но каждый раз натыкалась на одно и то же. Все, кто когда-либо пытался обучить крагов мыслеречи, независимо друг от друга повторяли одно и то же: «Краги глухи и никогда не смогут обучиться».

Теперь, когда пастухи скрылись в лесу, ей предстояло отправиться на очередную облаву, чтобы не только получить новых пленников, но и вернуть племя обратно. Уже сейчас в замке ощущалась нехватка молока и пуховой шерсти, того, что краги получали от босков. Это заставило её задуматься и пересмотреть своё отношение к пастухам. Как оказалось, эти грязные, неграмотные, никчёмные людишки намного важнее, чем могло показаться на первый взгляд, и потерять это племя означало утратить очень серьёзную статью доходов в жизни замка. Ведь краги, не имеющие на своей территории племени пастухов, были вынуждены покупать у своих соседей шерсть, молоко, мясо и пух. Пастухи мало пользовались деньгами и предпочитали платить дань натурой. Так им было намного проще и понятнее.

Если племя уйдёт на территорию соседей, то войны не миновать. Ни один краг не выпустит из рук такую добычу. Но они вдруг ушли в Запретный лес. Туда, куда не решались входить даже краги.

Только клан звероловов мог безнаказанно входить туда. Но это были особые люди, немногим отличавшиеся от диких зверей. Они приходили в столицу, получали заказ на отлов животных и уходили в лес. Поймав зверя, они получали оговоренную плату и, закупив нужные им товары, снова скрывались в лесу. Так повторялось из раза в раз. Именно поэтому, чтобы купить новое животное для своего зверинца, крагам приходилось ехать в столицу и дожидаться прихода звероловов. Они приходили только туда. Ни разу ни один краг не мог сказать, что эти странные люди появлялись в его владениях. Их можно было найти только в столице. Это частенько становилось причиной ссор и споров между владетелями и блистательным Сарханом, но даже он ничего не мог изменить. Звероловы не верили никому. Хорошо зная нравы крагов, они упорно шли в столицу, избегая дорог, проходящих через чьи-то земли.

И вот теперь ей предстояло отправиться в этот лес. Это одновременно настораживало и привлекало её. А ещё это было опасно. Последнее больше всего возбуждало её. Войти туда, куда боялись войти все без исключения. Пройти по лесу, где в любой момент из-за любого куста мог выскочить смертельно опасный зверь. Это действительно возбуждало. Заметно повеселев от этих мыслей, блистательная госпожа Смайта чуть улыбнулась и, поставив кубок на поднос, откинулась на спинку кресла, закинув ногу на ногу.

Неожиданно внимание её привлекла небольшая точка на самом краю горизонта. Приближался какой-то корабль. Это значило, что в порту снова появятся пьяные моряки и новые необычные товары. Порт и вся акватория бухты принадлежали её семье, а это означало, что всё новое сначала показывалось в замке. Предъявив образцы товаров и уплатив пошлину в казну замка, торговцы получали разрешение на ввоз товаров, после чего могли беспрепятственно провезти их в столицу. Хитрые торговцы не разгружали корабль до тех пор, пока представитель, отправленный в замок, не возвращался обратно.

Хорошо зная нравы крагов, они таким образом удерживали владетелей порта от необдуманных поступков и спасали жизни своим товарищам. Уже не раз случалось так, что корабль торговцев в срочном порядке покидал порт и выходил в открытое море, беря курс на другой порт. Краги не хотели лишаться своих доходов и вынужденно сдерживали свои хищнические инстинкты и жажду крови. Скука и рутина постоянно толкали их на поиски новых развлечений и даже убийства.

Чуть улыбнувшись своим мыслям, госпожа Смайта вспомнила недавнюю интрижку с южным варваром из охраны купеческого судна. Этот парень умудрился не только доставить ей удовольствие, но даже напугать, чуть не задушив её своими огромными руками. Высокий, горбоносый, смуглый как старая бронза, он был великолепен. Мощные мускулы перекатывались под упругой кожей, завораживая её своей плавной игрой. Она завлекла его в укромный уголок на пляже, предварительно дождавшись, когда он напьётся до полубезумного состояния. Глупый варвар и не думал обращать на неё внимания, увлечённо заигрывая с аппетитной уличной шлюхой, визгливо хохотавшей над его шутками и старательно прижимавшейся к его руке пышным бюстом. Пришлось воткнуть ей нож под ребро и занять её место. Для опытной женщины это стало делом нескольких минут. Он даже не заметил, что место шлюхи заняла утончённая женщина, продолжая увлечённо пить и лапать появившееся рядом тело. Только через половину свечи до него вдруг дошло, что тело, которое он держит в руках, не так пышно, как было до этого. Удивлённо посмотрев на сидящую рядом крагу, он пьяно икнул и, обдав госпожу Смайту густым запахом перегара, спросил, выговаривая слова межъязыка со странным, гортанным акцентом:

– Откуда ты взялась? Здесь вроде другая девчонка была?

– Она ушла. Ты слишком долго пьёшь, а ей нужно зарабатывать на жизнь, – пожала она плечами.

– Жаль, – задумчиво протянул он, – я люблю таких пышненьких. А ты откуда взялась?

– Мне тоже нужно жить, – усмехнулась она в ответ.

– Не, я худых не люблю, – с пьяной откровенностью ответил солдат. – Отвяжись, я себе другую девчонку выберу.

– Лучше, чем со мной, тебе ни с кем не будет, – быстро ответила она, хватая его за локоть. – Пойдём со мной. Ты не пожалеешь.

Глотнув ещё вина, он грохнул медной кружкой остолешницу и, хитро прищурившись, спросил:

– Обещаешь?

– Обещаю. Эту ночь ты никогда не забудешь, – улыбнулась она в ответ, облизывая губы кончиком языка.

– Ты не шлюха, – неожиданно заявил он. – Не знаю, что тебе от меня нужно, но ты не обычная шлюха. Хочешь завести меня в лапы своих дружков? Чтобы они ограбили меня?

– Не бойся. Никто не будет тебя грабить, – поспешила она успокоить его, но он уже не слушал её.

Легко поднявшись, он решительным шагом направился прочь из трактира. Выскочив следом за ним, она увидела, как он, чуть покачиваясь, бредёт в сторону пирса. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Услышав за спиной её лёгкие шаги, он, обернувшись и увидев её, мрачно произнёс:

– Отвяжись. Я же сказал, что я не хочу тебя. Не люблю тощих.

Это уже звучало, как настоящее оскорбление. Такого она вынести не могла. Решительно подойдя к пьяному громиле, она схватила его за руку и, развернувшись, потащила его за собой. В сторону от пирса, на берег моря. Именно там она получила от него то, чего так сильно хотела, и, именно там он, немного протрезвев и заметив её клыки, понял, с кем имеет дело. Взревев не хуже разъярённого боска, варвар схватил её за горло и с силой сжал пальцы. Её изящные, тонкие запястья тут же легли на его руки и с нечеловеческой силой сдавили нервные узлы, лишая подвижности душившие её руки. Но он был настоящим бойцом. Понимая, кто перед ним, он, недолго думая, вдавил её в песок коленом, выжимая из лёгких последний воздух. Чувствуя, как силы покидают её, она согнула правую ногу и, выхватив из подошвы сандалии короткий широкий нож, одним движением перерезала ему становую жилу. Он дрался до конца. Даже когда последние силы покинули его вместе с хлеставшей из перерезанного горла кровью, он продолжал сжимать пальцы, пытаясь забрать с собой убийцу.

Впервые за много лет ей стало по-настоящему страшно. Это давно забытое чувство заставило её вскинуться и сбросить с себя окровавленную тушу. Едва отдышавшись, она посмотрела на хрипящего мужчину и, не удержавшись от соблазна, припала к перерезанной жиле. Вкус горячей, солоноватой крови, вперемежку с потом и пережитым страхом, так возбудил её, что она содрогнулась, неожиданно для себя достигнув пика наслаждения. Упав рядом с трупом, она корчилась в конвульсиях страсти, издавая негромкий, леденящий душу вой. Так могло выть гибнущее в ужасных муках животное, но не мыслящее существо, получающее удовольствие. Очнулась она только после того, как приливная волна окатила её холодной морской водой. Отбросив с лица мокрые пряди, она полюбовалась на ночное небо и, тяжело поднявшись на ноги, медленно побрела в сторону замка.

Это приключение она запомнила надолго. Только через три дня она смогла наконец вернуться к делам замка и отвлечься от пережитого. Ей и раньше приходилось стоять на самом краю, но в этот раз она пережила настоящий страх.

Почувствовав нарастающее возбуждение, госпожа Смайта решительно поднялась и, не глядя на разом насторожившихся рабов, решительно направилась в замок. Зная, чем грозит им такая резкая смена её настроения, рабы поспешили исполнить свои обязанности, чтобы не оказаться в клетке с дикими драфсами или не быть привязанными к деревьям-людоедам. В саду росли и такие.

Войдя в дом, госпожа свернула в дальнее крыло и решительным шагом направилась в сторону казематов. Сообразив, куда она направляется, рабы дружно вздрогнули от страха. Небрежно сделав им знак ждать в коридоре, она прошла к камере, где содержали пойманных пастухов, и, отбросив засов, решительно шагнула в каземат. Трое пойманных сидели на каменном полу, прикованные цепями к вмурованным в стену кольцам. Услышав скрип открывающейся двери, все трое испуганно посмотрели на входящего. Им уже давно было ясно, чем закончится это пленение, но, к удивлению всех троих, они до сих пор были живы. Их несколько раз били, жгли калёным железом, но не сделали ничего такого, что нанесло бы им серьёзные травмы. Это и пугало, и вселяло несбыточную надежду.

Внимательно посмотрев на прикованных пленников, госпожа Смайта криво усмехнулась и хриплым от возбуждения голосом произнесла:

– Ну что, скоты, страшно? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Знаю, что страшно. Но я не стану вскрывать ваши набитые шерстью головы. Я сделаю по-другому. Вы отведёте меня туда, где прячется всё ваше стадо, и тогда я, возможно, сохраню вам жизни. Мне нужно встретиться с теми, кто обучает ваших выродков мыслеречи. Если вы откажетесь, я прикажу содрать с вас кожу. С живых. И это – только самая малость от того, что ещё я могу придумать. Я жду ответа.

– Госпожа, вы давно уже знаете ответ наших стариков, – тяжело вздохнул самый старший из пойманных. – Мы можем отвести вас только туда, где нас поймали. И это не потому, что мы не хотим, – быстро добавил он, увидев, как её тонкие брови неожиданно нахмурились, а белое лицо исказилось гримасой гнева, – это потому, что племя могло уйти за то время, пока мы находимся здесь.

– Это верно, – кивнула она после короткого раздумья. – Но вы можете позвать их при помощи своих способностей и спросить, где они находятся. Ведь там, где нет толстых стен, вам никто не мешает.

– Это верно, но захотят ли они ответить нам, – неожиданно вздохнул другой пастух.

– Значит, вам придётся сделать так, чтобы они захотели, – усмехнулась она в ответ, и пастухи дружно вздрогнули от этой усмешки. – Выезжаем завтра, – решительно закончила она и вышла из камеры.

Махнув охраннику, она приказала накормить пленных и приготовить их к дальней поездке. Молча кивнув в ответ, огромный варвар тяжело затопал и сторону кухни. Она повернулась, чтобы пойти в свои покои, но в этот момент из-за двери одной из камер раздался душераздирающий вопль. Заинтересованно посмотрев на дверь, госпожа Смайта медленным шагом подошла к ней и, осторожно толкнув тяжёлую створку, заглянула в камеру. Зрелище, представшее её глазам, могло вызвать ужас и тошноту у кого угодно, только не у неё. Она была краг, и то, что она увидела, не вызвало в ней ничего, кроме очередного приступа возбуждения.

Здесь развлекался её муж и законный владетель замка, великий и высокочтимый краг Арстан. Обведя камеру пристальным взглядом, она заметила трёх рабынь, двух рабов и одну из своих старших дочерей. Дочь времени даром не теряла. Запрокинув голову одной из девушек, она жадно пила кровь прямо из разорванного зубами горла, одновременно хлеща плетью старательно обрабатывающего её раба. Отбросив мёртвое тело, она повернулась и, увидев стоящую в дверях мать, хищно улыбнулась. Заметив сверкнувшую в её глазах злобную радость, госпожа Смайта презрительно усмехнулась и, пройдя мимо мужа, увлечённо рвавшего клещами из спины связанного раба куски мяса, отвесила дочери полновесную пощёчину. Очевидно, именно этого ей и не хватало. Вздрогнув всем телом, юная девушка хрипло вскрикнула и забилась в конвульсиях наслаждения. Смайта давно уже замечала стремление дочери занять место матери и хозяйки замка, и эта мечта о власти забавляла её. Смайта отлично понимала, что девчонка ей не соперница, но поставить её на место считала своим долгом.

Спустя три четверти свечи госпожа Смайта вышла, а точнее, вывалилась из камеры, вся в крови и поту замученных рабов. Терпеливо ждавшие её рабы подхватили госпожу на руки и осторожно понесли в её личные покои. Хозяин замка и дочь остались спать там, где и развлекались. Это было обычным делом, и рабы давно уже не решались интересоваться планами своих хозяев. Все в замке давно знали, чем может кончиться такое любопытство.

Аккуратно омыв тело хозяйки, рабы уложили её в постель и бесшумно скрылись за дверью. Они прекрасно знали, что, проспав четверть свечи, она снова встанет и примется искать новых утех. Именно из этого и состояла жизнь всех крагов. Так было и на этот раз. Поспав и придя в себя после кровавых развлечений, госпожа Смайта встала и приказала подать себе ужин. Обед она получила в камере, напившись свежей крови раба. Перекусив парой свежих булочек и фруктами, она оделась и, выйдя из замка, отправилась в порт.

Утром, злая от несбывшихся планов и от этого ещё более опасная, она приказала в срочном порядке собирать караван для путешествия в Запретный лес. Всё было готово ещё прошлым вечером, и поэтому, едва прозвучала команда, как внутренний двор замка наполнился гомоном рабов и рыком злобных таргов. Спустя полсвечи караван выехал из замка. Мерно покачиваясь в такт плавным движениям зверя, госпожа Смайта внимательно рассматривала окрестности. Она ждала многого от этой поездки. В самом конце каравана громыхала по дороге клетка на огромных колёсах, в которой везли захваченных пастухов. Именно на них она делала ставку в этой охоте. Пленники должны были привести её к остальному племени. Оказавшись там, она хотела найти самых одарённых пастухов и самых опытных учителей и, вывезя их в замок, попытаться ещё раз научиться мыслеречи.

В том, что у неё всё получится, женщина даже не сомневалась. Интерес к охоте проявили её младший брат и две дочери. А четверо крагов – это сила, с которой считались все в Гаронде. Ведь крагов учили владеть оружием с самого детства. Улыбаясь своим мыслям, госпожа Смайта то и дело погоняла своего тарга. Ей не терпелось побыстрее добраться до племени. Злобное животное отзывалось на понукания рычанием и попытками добраться до своего седока. Только кожаный намордник спасал её от острых клыков хищника. Это был один из самых любимых боевых таргов госпожи Смайты. Сильный, быстрый, почти неприрученный, он бросался на всё, что движется, как только она снимала с него намордник, и принимался рвать добычу огромными клыками.

К вечеру караван добрался до места, где были пойманы пастухи. В той охоте участвовали обе дочери госпожи Смайты. Именно они и указали, где поймали несчастных. Сделав знак охране вывести из клетки пленных, она принялась внимательно осматривать траву, ища следы стада. Охота была одним из самых любимых её развлечений, и она давно уже научилась читать следы на земле, не хуже настоящих звероловов. Но на этот раз ей не повезло. За те дни, пока она готовилась к этой охоте, сочная трава успела скрыть все следы, а насекомые, любители навоза босков, умудрились подчистить всё, что стадо оставило после себя.

Пленных пастухов вытащили из клетки и, награждая пинками и тумаками, подогнали к таргу Смайты. Оглядев их внимательным взглядом, госпожа Смайта чуть нахмурилась и, дождавшись, когда пастухи начнут испуганно переглядываться и переминаться с ноги на ногу, негромко сказала:

– Итак, где именно вы пасли ваше стадо?

– Вон там, госпожа, чуть дальше в лесу, – нехотя ответил один из пастухов, мотнув головой в неопределённом направлении.

– А где было ваше стойбище? – продолжала допрашивать она пастухов.

– Дальше, в лесу, – вздохнул тот же пастух.

– Племя ещё там? – тут же насторожилась владетельница.

– Не знаю, – задумчиво покачал головой пастух.

– Ну так узнай! – нетерпеливо воскликнула она, замахнувшись на него плетью. – Позови их. Немедленно!

Вздрогнув, пастух поспешно согнул спину в глубоком поклоне и, не выпрямляясь, сделал глубокий вдох. Смайта медленно опустила руку, внимательно наблюдая за действиями пастуха.

Взгляд его расфокусировался, а выражение лица стало отрешенным, даже каким-то одухотворённым. Замерев в полусогнутом состоянии, он некоторое время стоял в странной, нелепой позе, а затем, вздрогнув, легко встряхнулся, словно вышедший из воды боск.

Взгляд его снова стал осмысленным, а спина выпрямилась. Бросив быстрый взгляд на своих товарищей по несчастью, пастух повернулся к госпоже Смайте и сказал, удручённо покачав головой:

– Они ушли и не хотят возвращаться. Они больше не верят вам и не верят, что вы оставите нас в живых. Вождь просил больше не звать его.

Это шло в разрез со всем, что она планировала и на что делала ставку в этом походе. Неожиданное известие выбило её из колеи. Повернувшись к племяннику, она спросила с некоторым колебанием в голосе:

– Если я ничего не путаю, пастухи всегда дорожили своими людьми, ведь так?

– Так, тётушка, – усмехнулся в ответ молодой краг, рассматривавший сидящую в седле женщину с видом собственника.

Плюнув на его амбиции, госпожа Смайта вернулась к более насущным делам.

– А если так, то почему они не хотят возвращаться за тремя здоровыми пастухами? – зло спросила она, взмахивая плетью.

– Похоже, этот грязный пастух решил обмануть нас, – поспешно ответил племянник, пригибаясь под просвистевшим над головой ремнём.

– Это так?! – моментально развернувшись, спросила она, нависая над несчастным пастухом.

– Нет. Можете убить меня, но другого ответа у меня нет. Возможно, в старые времена они бы вернулись, но сейчас… – Пастух удручённо покачал головой.

– А что сейчас изменилось? – заинтересованно спросила крага.

– Наши пастухи нашли в лесу человека. Чужеземца. Он воин и мудрец, и теперь наши старейшины делают то, что говорит он.

– Воин? – удивлённо переспросила госпожа Смайта. – Он краг?

– Нет. Внешне, он больше похож на нас. Невысокий, сухой, жилистый. Волосы седые, но длинные, – быстро описал найденного человека пастух.

– Южный варвар? Северянин? – продолжала допытываться Смайта.

– Нет. Я таких людей раньше не видел, а я бывал на всех торговых сходах, – ответил он с явной гордостью.

Это наивное хвастовство одновременно развеселило и насторожило госпожу Смайту. Веселье было вызвано тоном, которым пастух высказал свою гордость, а настороженность – тем, что именно он сказал.

Ведь, несмотря на свою дикость и закрытый образ жизни, пастухи не были глупцами. А то, что пленник бывал на всех торговых сходах, означало, что он действительно видел все народы и расы, населявшие известные в Гаронде страны. Как ни крути, а выходило, что найденный воин действительно из далёких и неизвестных стран, и было загадкой, что он может посоветовать вождю племени.

– А, почему ваши старейшие решили слушать этого чужака? – задумчиво спросила Смайта.

– Он появился так, как рассказывается в наших легендах, – пожал плечами пастух. – И он сразу смог доказать, что умеет воевать и что его советы помогут племени.

– Очень интересно, – задумчиво протянула госпожа Смайта.

После короткого раздумья она повернулась к стоявшим в стороне следопытам и, жестом подозвав старшего, коротко приказала:

– Лагерь мы разобьём здесь. Вы должны найти следы ушедшего племени и сказать, в какую сторону они направились. Чем скорее вы это сделаете, тем лучше для вас.

Коротко поклонившись, старшина следопытов повернулся и, махнув рукой своим подчинённым, принялся медленно обходить поляну по расширяющейся спирали. Уловив его команду, следопыты разбежались в разные стороны и стали внимательно изучать землю, траву и даже окрестные деревья.

Тем временем рабы начали разбивать лагерь и ставить походный шатёр госпожи. Каждый из присутствующих крагов имел своих рабов и свой собственный шатёр. Увидев, что рабы хозяйки замка принялись разбивать лагерь, остальные рабы бросились делать то же самое, не дожидаясь окрика и удара плетью. Спустя четверть свечи посреди изумрудно-зелёной поляны, на кромке леса, вырос лагерь крагов. Пленных пастухов снова заперли в клетке, бросив им по куску сухой лепёшки и поставив на пол одну миску с водой на всех.

По меркам замка, это было большой милостью со стороны крагов, но у госпожи Смайты были свои планы на их счёт. Она всё ещё надеялась заставить племя вернуться обратно на старую стоянку. Терять свою экономическую выгоду она не собиралась. Ей нужно было только уговорить старейших племени и удержать свою молодёжь от необдуманных поступков, по крайней мере до того момента, когда пастухи вернутся обратно. А ещё её очень заинтересовал воин, о котором она услышала от пастуха. Человек, которого ещё не бывало в этих краях. Это было что-то новое и очень интересное, и делиться этим с остальными она не собиралась.

Именно с такими мыслями она улеглась в постель и, жестом показав своему постельному рабу, что его услуги её не интересуют, закрыла глаза. Сон накрыл её своим пуховым покрывалом, и госпожа Смайта, благородная крага, уснула.

* * *

Известие о преследующих их крагах застало племя в пути. Прямо посредине разговора Чин вдруг запнулся и, замолчав, принялся что-то внимательно слушать. Удивлённо посмотрев на него, Араб сообразил, что происходит, и, набравшись терпения, по привычке приготовился к худшему.

Услышав, что краги вышли на охоту, Араб в очередной раз похвалил свои привычки и, узнав, что трое пойманных пастухов живы, погрузился в размышления. Планировать что-то, не зная противника как следует, было глупо. Но и поддаваться на уговоры крагов он не хотел. Предстояло принять жёсткое решение.

Отбросив эмоции, он посмотрел на вождя долгим мрачным взглядом и тихо сказал:

– Это ловушка, Чин. Краги хотят заставить вас вернуться, чтобы получить ответы на свои вопросы. Ваши соплеменники уже мертвы. Они ещё живы, но уже умерли, просто они ещё сами этого не понимают.

– Как это может быть, Ар? – растерянно спросил старик.

– Краги всё равно убьют их, как только поймут, что вы вернулись или что их ловушка не сработала. Я могу опираться только на твои слова, но ты сам говорил: «Найдя однажды новое развлечение, краги никогда не остановятся». Это значит, что, поддавшись на их уговоры, ты сам обречёшь племя на гибель, – жёстко ответил Араб.

– Что же мне им сказать? – с дрожью в голосе спросил старик.

Араб понимал, что для старика бросить на произвол судьбы сразу трёх молодых пастухов было равносильно уничтожению упряжных босков, но это решение должно было быть принято. Тяжело вздохнув, он положил руку на плечо Чину и тихо сказал:

– Скажи им, что вы ушли, и теперь они остались одни. И попроси их больше не звать вас. И постарайся сказать всем своим людям, чтобы они не вздумали объяснять пастухам, куда и в какую сторону идёт племя. Иначе краги пытками вырвут у них это знание и догонят нас.

Мрачно кивнув, вождь закрыл глаза и, сосредоточившись, принялся отвечать. Араб отвернулся, даже не пытаясь услышать то, что говорил пастухам старик. Дождавшись, когда Чин очнётся от передачи мыслей, он повернулся и невольно вздрогнул, увидев стоящие в глазах старика слёзы.

– Прости, Чин, – тихо сказал Араб. – Но не я придумал эту охоту и не я объявил твоему племени войну. Но как ни крути, а война не бывает без потерь. Поверь мне, старина, война – очень подлая штука.

– Я знаю, что всё это не твоя вина, – вздохнул в ответ Чин. – Но мне трудно отправить на смерть моих соплеменников. Очень трудно.

– Я знаю, – кивнул в ответ Араб. – Мне приходилось это делать. Я хорошо знаю, что ты чувствуешь. Но ты отвечаешь за всё племя. Так было нужно.

Чин не успел ничего ответить. К фургону подбежала девушка, сопровождавшая старую Кару, и скороговоркой протарахтела, что помнящая желает говорить с вождём и чужим воином и просит их прийти к ней в фургон.

Удивлённо переглянувшись, мужчины дружно спрыгнули с медленно катившегося фургона и направились следом за посланницей. За прошедшее время раны Араба успели зажить и почти полностью зарубцеваться. Он уже свободно обходился без помощи костылей и посохов, даже позволяя себе небольшие физические нагрузки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю