Текст книги "Лайфхакер"

Автор книги: Эрнесто Дуган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Особенно заметны словесные свалки во всяких официальных бумагах, там пока дочитаешь до конца предложения, забудешь, с чего оно начиналось. Меня забавляет, когда два влюбленных пытаются словами объяснить друг другу, почему они друг друга любят и насколько сильно. Да неужели вы, идиоты, не понимаете, что истинные чувства никакими словами не описать, что, пытаясь втолковать, почему и за что ты любишь человека, ты сомневаешься, ты словно бы доказываешь себе, что ты прав. Там, где есть место словесному описанию чувств, неминуемо присутствует сомнение, там есть жажда оправдания себя перед собой. Мы с вами еще вернемся к этим темам детальней.

Что же касается, как вы сказали я полагаю жизнь дерьмо, вы не правы. Вы снова запутались в паутине образов и словесных конструкций. Жизнь дерьмо, при условии ожидания от нее чего-то, олицетворения ее с великим и ужасным Гудвином, могущим исполнить одно ваше желание. Человеку свойственно ожидать, надеяться на что то и свято верить в придуманную им же иллюзию и когда он не получает ожидаемого, он снова начинает страдать. Человек как ребенок под елкой на новый год ждет от жизни-деда мороза подарочек. Так что, мой друг, если вы ждете что жизнь вас одарит, а она вам только палки в колеса вставляет, вот тогда жизнь действительно дерьмо и боль. А если вы на жизнь смотрите как на пустой сосуд, как на незасеянное поле, поросшее сорняками, вам нечего от нее ждать, вот тогда она и не будет ни болью, ни счастьем, ни пресловутым дерьмом.

– Но чем тогда она будет?

– Существованием вас как биологической системы, напичканной программами которые биологи именуют инстинктами и рефлексами. Мать природа – великий программист. Ваше тело раб своих желаний, но тело честное и откровенное, оно искреннее перед нами и воистину то, чего хочет сейчас тело, хотите именно вы. Мысли же обманчивы, они продуцируют иллюзорные ожидания. Кто вам сказал, что от жизни нужно что-то ждать? Кто вам сказал что жизнь – это подарок? Вы сами себе это придумали, потому что корчите из себя центр вселенной. Мысленно, касательно отношения к себе, люди живут во времена Коперника, они полагают, что весь мир вращается вокруг них, так рождается пафос, сопровождающий все дни рождения, еще бы, сегодня же родился я великий и могучий. Человек убивает кучу денег, на еду гостей получает подарки, пухнет от радости. А вот скажите, так и хочется спросить, что лично вы именинник дали миру? Ваше рождение – это не ваша заслуга, это всего лишь биологический акт. Родители не важно, по какой причине, захотели ребенка и вот вы родились, снова-таки следуя заложенным в человека программам. Ну а дальше что, каковы ваши действия? Или вы думаете родиться достаточно? Что лично вы дали миру, людям, какой вклад внесли? Ответ, как правило, одинаков – «ничего». В противовес этому для торжества абсурда и прихода царства его на земле вы сделали все, став марионеткой в руках насаждающих алгоритмы поведения под соусом красивых образов. По собственному неведению человек часто выполняет волю других, при этом искренне веря, что это его драгоценные взгляды.

Ваши достижения на работе не в счёт вы работаете ради денег. Итого, что мы имеем? Доживающее век тело как мешок с хламом набитое чужими мыслями, но при этом с амбициями, пропеллером вращающимися над головой и возносящим вас в небеса самомнения. Пропеллер рано или поздно подводит, и тогда. – Цокнул он языком. Я молчал со многим, не соглашаясь, я не любил спорить сгоряча.

– Человек бессмысленно взлетает в небеса как Икар, затем восковые крылья самомнения тают в лучах солнца реальности и человек падает вниз, приглашая в гости, уныние, разочарования, кризисы, наркоманию, алкоголизм и прочее. Не стоит чего-то от кого-то ждать, ваши ожидания все равно не оправдаются, а страдать придётся вам. Оно и понятно вы, много думая о себе не можете просто так пережить расстройства, ведь ваши упования, упования короля жизни, не оправдались. Человек сам придумывает проблему и сам в ней запутывается и после винит все и вся что жизнь его не удалась, что он ничего не добился, что его обманули, бросили и прочее. А ведь разочарований могло и не быть, не будь упований.

– Вы предлагаете никого не любить ни к кому не привязываться?

– Именно. Привязанность, надежды, ожидания, расчет все это прогнозируемые вещи, а жизнь многовекторна, никто не знает в каком направлении пойдет дальнейшие развитие. Жизнь сложнее движения бильярдного шара, катящегося по зеленому бархату стола. Как можно что-то планировать, если вы не знаете, что будет завтра. Поэтому всегда рассчитывая на что-то, будьте готовы, что ничего не выйдет, все полетит к чертям, что предать, так сказать, может любой, что завтра с вами может не согласиться тот, кому вы доверяли, что завтра вас бросит тот, кого вы якобы любили. Более того, вас могут разочаровать даже родственники, которых почему наделяют слишком большими полномочиями. Ну и что с того, что человек родился от одной матери с вами или приходится вам кем-то ох, уж это восхваляемое кровное родство. Родственники такие же люди, а значит эгоистичные, а значит самодовольные. Они точно так же как друзья любимые могут вас бросить по самым разным причинам.

– Так как жить то?

– Легко! Без надежд, упований, расчетов, самомнения воспринимать все как в игре бильярд. Только вы не игрок, вы шарик катящийся как угодно, куда угодно и сколько угодно.

– То есть, судьбы и предназначения нет?

– Ну, судьба звучит слишком пафосно, но те менее что-то довлеет над человеком, иррациональное порой корректируя его жизнь, в этом я еще не разобрался, поэтому сильно распаляться не буду. Когда вы, как бильярдный шар катитесь, следующий толчок о борт – это результат предыдущего толчка. Так появляется цепочка событий, именуемых той самой судьбой.

Когда он раскачался что есть сил, зазвонил мобильный. Он обменялся парой односложных фраз и, попросив прощения, направился в подъезд.

Глава третья

Квинтэссенция человеческих иллюзий

Накануне нашей третьей встречи я, вынося мусор, обнаружил в контейнере черный ежедневник с характерной желтой закладкой резинкой. Находка покоилась поверх сонма черно-синих пакетов с дурно пахнущим содержимым. Оглядевшись по сторонам, я взял ежедневник в тот момент, когда выбрасывал собственный пакет и как ни в чем, ни бывало, пошел прочь. Отойдя от контейнера, я с любопытством раскрыл ежедневник. Пожелтевшие страницы, размеченные черными линиями, были исписаны мелким почерком. Почерк мне показался знакомым, кажется именно так, писал Глеб Борисович, если мне не изменяла память. В день нашего знакомства я, блуждая взглядом по комнате, наткнулся на обрывки листов исписанных заметками вкривь и вкось. Я не был уверен на все сто в своей догадке, но предвкушение правильности выводов бодрило лучше отменного кофе. Субботний день выдался солнечным, погода неторопливо уходящего года баловала остатками тепла, словно напоминания что предстоящие три четыре месяца тепло будет только консервированным под пледом, одеждой или домашним уютом. Сев на лавочку, соседствующую с детской площадкой, я углубился в чтение записей ежедневника.

Запись первая

Ранние годы

Как говорится, любая история с чего-то начинается. Моя история, как и история остальных людей, началась с женских криков, а если брать еще раньше с женских и мужских стонов. А уж они, спустя 8 месяцев (вот как я торопился выйти наружу) слились в сильный женский крик, длившийся насколько часов. Наконец на свет появился очередной розовый человечек – первенец семейства. Родители меня очень ждали. Назвали меня Глебом. Дни для молодых родителей летят как сокол на охоте, незаметно для них наступил мой первый день рождения.

Именно с этого возраста я начинаю помнить себя. Я помню, как мама склонялась надо мной в кроватке, которая стояла в углу недалеко от двери в спальню. В голосе мамы звучали дивные звоночки.

Домик у родителей был маленький, в спальне доводилось спать всем, особенно было несладко, когда родились брат и сестра, но об этом позже. А пока для меня комната казалась дворцом, а низкие потолки просто недосягаемыми. Жар печи и вовсе казался непостигаемым, ведь там лежали раскалённые камни, которые щедро делились теплом с домом и его жильцами, сами превращаясь в безобразную коричневую золу. Эта зола тоннами выбрасывалась жильцами поселка на улицу. О как было неприятно на всей скорости саней, несущихся с горки въехать в рассыпанную золу. Впрочем, я снова забежал вперед вернемся к моим ранним годам.

Следующее, воспоминание раннего детства, относится, где то годам к двум. Была зима, я, облаченный в коричневое пальтишко с вышитой буквой «Д» упал в сугроб, покрывающий кучу угля, ударившись носиком. Мама занесла меня в дом, положила на родительскую кровать. Как сейчас помню, она стояла возле окна и, вытирая мне, грязные слезы, успокаивала ласковыми словами. Снова в голосе звучали волшебные звоночки заботы, казалось могущие превратить нашу лачугу в прекрасный просторный замок.

Больше из раннего детства, я, к сожалению, я ничего не помню. Когда мне исполнилось почти пять лет, родился мой брат, которого назвали Борисом, в честь отца. Я помогал маме по дому как мог, пока она смотрела за братом, а отец трудился на благо семьи. Особенно я не любил помогать выжимать белье. Центрифуги у нас не было, приходилось каждую мокрую вещь помещать между мягкими отжимными валиками и крутить ручку, обороты которой казались бесконечными. С какой же радостью я играл в песочнице с одним из двух валиков, когда родители купили автоматическую машинку. Казалось, под корпусом новой покупки жила магия, ведь она могла все – стирать, замачивать, отжимать.

Валик стал прекрасным средством, для укатывания сырого песка в широкие автострады, по которым взад и вперед колесили неутомимые автомобили и их водители – мои руки. Терпеть не мог, когда вкусные плоды груши падали прямиком в песочницу и не съесть их и работы прибавлялось строителю бесконечных автострад.

Вечерами мама учила меня буквам и к двум с половиной годам, я уже знал весь алфавит, но никак не мог научиться читать. Увы, я никак не мог прочесть слова, сложенные на сине-красных кубиках. Гласные буквы были красными, теплыми, как мамины руки, согласные синими, категоричными как отец. Это недостаток устранили в магическом месте, можно сказать филиале страны Оз на земле – школе.

Как сейчас помню, первое мое знакомство с чудесами состоялось, когда однажды зимой я набрал снега в спичечный коробок и вдруг он представился мне сказкой, Меленьким чудом в обрамлении грязного картона, некогда давшего приют спичкам. Мы с родителями были в гостях, я познакомился с девочкой лет семи, а мне было пять. Она не захотела со мной играть, и тогда я ей пообещал показать сказку, она сильно смеялась с меня, а я вдруг подумал, почему она не понимает, что это не снег, а настоящая сказка. Тогда я понял, люди делятся на две группы – те, кто замечают чудеса и те, кто проходят мимо.

Однажды мы с отцом поехали в продуктовый магазин, несмышленыша братца взяли с собой, пока отец выбирал покупки среди скудного ассортимента магазинчика, я любовался упаковкой вафельного торта с изображением упряжки оленей. Мне казалось вот, вот упряжка понесется прочь с упаковки навстречу холоду полюса и ледяным горам. Отец подумал, что я хочу этот тортик и купил мне его. Упаковку я забрал себе и спрятал в укромном месте, о котором догадались, мыши и изрядно подточили картон. Проклятые меховые мешочки, не знающие ничего святого.

Запись вторая

Назад в школу

Прошло почти два года, а моя вера в сказку не заканчивалась, настало время идти в школу. Как я уже говорил, для меня школа была каким-то магическим местом. Мне о ней так много рассказывали родители, пугая и удивляя одновременно.

Помню в первый день в школе я не смог найти свой класс. В школе толпилось много детей и взрослых. Бродил я, бродил и вот вижу много детей, их возглавляет учительница я, за ними, довольный что, наконец, то нашел собственный класс. Увы, оказалось, что это были гости из детского сада, и я едва за ними ни ушел. Меня отыскала в коридоре заплаканная учительница Мария Тимофеевна и отвела в ту самую заветную классную комнату, поиски которой оказались сложнее поисков золотого руна.

Итак, драгоценная классная комната располагалась в конце коридора на втором этаже рядом с большим окном. Батарея, размещенная под широким подоконником, служила нам местом забав. Девчонки хватались за нее, а мы – мальчишки старались их оторвать. Во время одной из таких игр я больно ударился головой и на время не мог видеть чудеса, это было ужасно. А зимой на замершее стекло окна можно было приклеивать монетки, оставляя в твёрдой воде отпечатки. Когда лед под монеткой подтаивал от теплоты пальцев, монетка как золотая слезинка текла вниз, ударяясь о край оконной рамы.

Начались мои первые дни в школе, и это было чудесно. Я обожал учиться. Читать в школе я научился буквально сразу. Видимо родители не знали секрета, который был известен учительнице – вот вам еще одна магия, вот вам еще одно чудо. Два человека, не смогли меня научить за годы, а один человек научил за считанные дни.

Наверное, за нами наблюдают невидимые волшебники и периодически подбрасывают нам чудеса, а наше дело воспользоваться или нет, поверить или нет насладиться или нет.

Читать я полюбил сразу и решил записаться в школьную библиотеку. Вместе с другом пошел в заветную комнату, одному было страшновато. Едва мы оказались внутри, как я услышал голоса мужчин и женщин, шептавших стихотворения и прозу. Я стал оглядываться на остальных, но по их виду было видно, что ни ничего не слышат. И тогда я решил со мной разговаривают книги, уж потом я понял, что то не книги говорили, а их авторы, которые хотели, чтобы их слышали все, а их слышали единицы предпочитая читать лишь оживающие в сердцах читателей бессмертные творения. Не зря было сказано, рукописи не горят. Это ведь значит не только огонь и бумагу это значит, что авторы бессмертны как их творения. Современные рукописи вообще не горят, они просто выбрасываются в корзину.

Библиотекарь, когда узнала, что мы еще не прошли букварь, что у нас не было праздника прощания с букварем, поначалу снисходительно улыбнулась, но увидев мой обиженный вид, достала коричневую книгу басен Крылова и предложила прочесть. Техника чтения у меня была самая высокая в классе, и я с легкостью одолел предложенный мне текст, словно спортсмен альпинист невысокую горку. В тот час я сделался читателем библиотеки о, как я этим гордился. Друг, к сожалению, тест провалил.

На первых порах я читал детские такие тоненькие книжечки брошюрки, брал их пачками клал в портфель серого цвета с надписью привет Пифу – герою мультипликационных фильмов того времени тащил домой и после домашних заданий начинал читать.

Вскоре мне наскучили детские книжки, и я стал брать книжки потолще. Как сейчас помню одной из первых толстых книжек, были приключения Гулливера, точнее только первые две истории его приключений. Мама тогда впервые сказала, если тебе книга не нравится, ты не обязан её дочитывать отнеси ее назад в библиотеку и возьми новую. Вот что значит, книга не по возрасту уже в тридцать лет я перечитал полностью, все четыре истории о Гулливере. Вся книга у меня в пометках, я обожаю это творение Свифта.

В действе я часто простуживался и вот к началу зимы я в очередной раз простудился страшный кашель куча таблеток компрессы паренье ног в горячей воде с горчицей. Не любил я компрессы и паренье ног, зато я мог смотреть мультики сколько хочу. У телевизоров пульта тогда еще не было, так что включишь канал, смотришь свои любимые мультики, пока нудные новости не прервут, тогда побеждаешь лень идешь, переключаешь. Пульты наверняка служат богине лени, хотя с ними чертовски удобно жить. Переключать каналы, стоя у покорённого твоей воли деревянного ящика, в этом было что-то магическое.

Весной того года мы с братом играли в саду и, набрав воды в пластмассовую корзинку стали бросать туда разные цветы, травы. Настал вечер, и родители позвали домой. Наутро в жижи из размягчившихся цветов, я почувствовал чудесный аромат. Он по сей день стоит у меня в носу, только я не знаю, как его добиться – это было чудесно. Вскоре все окончательно прокисло, и эликсир пришлось вылить.

Тогда мы начали играть в оскорблённых аристократов, с нас потешалась соседка, когда услышала титул, который я себе придумал.

В начале третьего месяца весны мы с папой пошли на площадь там, было много людей с шариками шутка, празднику исполнилось много лет. Представьте себе, в третий месяц весны природа решила подарить нам снегопад. Крупные снежинки охотно сыпались на не готовую к их приземлению землю. Я слышал ругань взрослых и восхищение детей. Еще бы с небес сыпались настоящие весенние чудеса, которые впрядала в ткань обыденной жизни ее величество спонтанность. Мне было забавно ступать сандалиями по снегу, который конечно быстро растаял, но перед смертью он был великолепен.

Воздушные шарики мускулистые как рука атлета, мы принесли домой, сейчас таких шаров не делают. Мы повесили их на стену и побежали гулять. А у меня из головы все не шел снег вначале последнего месяца весны.

Зачитавшись, я не сразу обратил внимание на шелест листьев под неторопливыми шагами. На миг, отвлекшись, я, увидел приближающегося ко мне Глеба Борисовича, торопливо захлопнув ежедневник, я спрятал его в недрах рюкзака.

– Здравствуй Николай, что читаешь?

– А нудная книга, но для школы нужно. – Солгал я.

– Если книга не нравиться ее всегда можно отложить в сторону и больше не читать, – ухмыльнулся он. – Мне показалось, я покраснел, щеки, словно превратились в два обогревателя.

– Николай, хотите прогуляться?

– Почему нет, планы у меня сегодня сорвались, так что я свободен

– Я смотрю, вы недовольны сорванным планам. Все играете с жизнью в ожидания, впрочем, человек так устроен, пока сам лбом ни столкнется со сложностью, пока ни узрит все ее величие, и неприступность словам не поверит. В этом, конечно, есть рациональное зерно, ведь теория становится практикой только после того, как то, о чем говорилось, случилось с вами. Люди с опытом бывает, упоминают о трудностях, напоминая тех, кто прошел по трудному пути и, возвращаясь назад, предупреждает путников об опасности, но им никто не верит. Да, я согласен нужно все познавать на опыте, но на первых порах, можно заимствовать. Необходимо это лишь для того чтобы поступить так как поступает заблудившийся в лесу – забраться на доступное дерево выискивая удобный путь из лесу. Увидев куда идти, вы благополучно забываете о дереве.

Я не против заимствования, но только на время, как только вы переросли взгляды, бросайте их так постепенно из калейдоскопа обрывочков чужих взглядов родиться временный пазл, а потом и вовсе вы найдете свой путь, возвышаясь над системой. Разумеется, все подражатели, будут считать вас говном, плывущим по течению, диванным бездельником, но вам будет уже наплевать на их мнение.

Углубившись в спальный район, мы направились к высокому красному дому расположенному неподалеку от пустыря, на котором когда то хотели строить спортивную площадку, для соревнований. Но смена орденов с предшествующей ей противостоянием сторонников реформ и ревнителей установленных традиций остановила стройку, и теперь там остались недостроенные ржавые остовы как скелет левиафана обреченного на смерть в утробе.

Утреннее солнце подсвечивали выщербленные бетонные нагромождения успевшие порасти лишайником и покрыться сложной сетью трещин. Узкий тротуар вдоль спортивной улицы привел нас к деревянному кое-как сбитому заграждению, окружавшему заброшенной здание. Пройдя вдоль вкривь и вкось прибитых досок заграждения, Глеб Борисович задел одну ему известную доску отворив проход, прямо как в старых добрых комедиях.

Ступая по запыленным ступеням покинутого людьми здания, я с любопытством прислушивался к эху, разносящемуся под сводами мертвого строения, творения человеческого ума и рук, лишенного души, духа создателей. На чердак вел проржавевший люк, подпёртый гнилой палкой. Из чердака мы вышли на крышу, здесь стояла изорванное кресло и лишившийся лоска полироли стул.

– Откуда здесь кресло? – Изумился я.

– Я притащил, – расплылся в улыбке Глеб Борисович. – Присаживайтесь. Знали бы вы, каких усилий стоило поднять сюда этого монстра, – присев на стул, натужно закрепивший под его весом, сказал он.

– Подумать только, когда то в этом строении любили, ненавидели, зачинали детей, делали домашние задания, – глядя на обрывок ученической тетрадки сказал я.

– И здание, как и все в жизни, в конце концов, пришло к упадку. Ведь как ни крути, вся вселенная катится в пропасть неупорядоченности и разрушения. Поддержка порядка возможна только за счет постоянных притоков энергии, как только запасы энергии, заложенные в системе, иссякают, или прерывается действие внешнего источника энергии и все система стремиться к минимуму энергии а, следовательно, минимальной организации. Кажется, да наоборот, минимум энергии – это когда все организовано как надо, но подражание порядка требует делать огромных затрат сил и энергии. Поэтому если решать вероятность какого события выше, всегда верх одержит деструктивный сценарий, он энергетически выгодней.

Любой корабль строят для того, чтобы он эффектно утонул, любой самолет, уже сходя со стапелей, обречен на падение или окисление под небесами, безжалостно хлещущими дождем и бросающееся порывами ветра. Вот вы говорите, любил, тот, кто влюбляется, в тот же миг запускает момент разрешения отношений и активизации ненависти или непринятия друг друга. Мы с вами уже немного затрагивали тему любви и счастья.

Что такое влюбленность? Это эйфорическое состояние, обусловленное, высокой концентрацией в крови определенных веществ. Иными словами, влюбленный уподобляется наркоману под дозой, это как захмелевший от бокала другого шампанского выпивоха. Черно белая действительность неожиданно приобретает окраску, гормональное опьянение изменяет ход мыслей, заставляет закрывать глаза на очевидные недостатки, так называемого любимого человека и ты как слепец идешь навстречу пропасти, через раз прощупывая путь белой тростью ослепленного здравого смысла. Начинается конфетно-букетный период, все прекрасно вы делаете, друг другу милые подарки развариваете с другом полутоном, гуляете, держитесь за руки, романтичные встречи поцелуи при этом двое выглядят как сумасшедшие.

Проходит время, наконец, наступает момент интимной близости, девушки относятся к этому с большей трепетностью собственно все действия мужчины накануне времени «Х» подсознательно мотивированы стремлением затащить красотку, в которой он души не чает, в постельку. Ведь влюбившись в нее, он уже мысленно раздевает ее, ему хочется перенести свои чувства к ней из души в постель. Девушка долго выбирает месяц, два, четыре, полгода каждая по-своему. Выжидая он тем самым наблюдает, как будущий любовник ведет себя дальше. Мужчине ничего не остается, как все эти месяцы делать всяческие потуги чтобы завоевать девушку, дабы запустить древний механизм, управляемый инстинктами – покрыть соблазненную самку, фактически удовлетворить жажду победителя. Переспав с вожделенной женщиной, мужчина одерживает сразу две победы – заслуживает расположение возлюбленной и становится ее любовником.

Едва цель самца – покрыть самку и цель самки быть покрытой выбранным, на зависть остальным самкам самцом достигнута, как вдруг наступает эпоха легких недоразумений, с зачатками глобальных конфликтов двух еще недавно влюбленных, читай опьянённых химическими веществами высокой биологической активности людей. Все вполне очевидно, выгода получена, самолюбие потешено. Пора выбирать новую цель, новую самку, ведь нужно продолжать род и плевать, что сейчас контрацепция на высоте, инстинкты то никто не отменял. Мать природа продолжает оставаться величайшим программистом. Итак, наши, еще недавно чокнутые голубки, продолжают резвиться в постели, но все чаще у нее бывает, болит голова или она дико устает на работе. У него могут быть свои отговорки. Разумеется, отказ все еще пока любимой женщины начинает, злить, приоритеты сместились. Отныне вместо желания переспать с красоткой, скрашенного гормональным опьянением, нужно всего лишь достигнуть с ней оргазма. Ее отказы унижают мужчину, он начинает накапливать злость, ну а дальше они могу мириться сориться неизбежно, приедаясь друг другу. Оно то и понятно, доза гормонов завершилось, новая не поступает. Фактически дилер эмоциональных наркотиков, коим и в данном случае выступает выгода, забыл о своем давнем клиенте. Как следствие – человек из одной крайности бросается в другую. Он начинает уставать от спутника, казавшегося еще пару тройку месяцев назад единственными и неповторимым, прямо самым, самым, воплощением бога на земле. Еще бы, ведь мы эгоцентристы, мы оппоненты Коперника в своей внутренней вселенной. Мы полагаем, все вращается вокруг нас.

Итак, утрата выгоды от общения в любой форме с человеком влечет за собой угасание костра интереса к нему, а его к нам. А тогда сквозь плотину биохимического шока психики пробивается ручеек придирок, дающий начало водопаду непонимания. Белая трость временно ослепшего здравого смысла исчезает и все то, что сдерживалось во время эйфории, находит выход. Человек прозревает, но лишь для того, чтобы снова свихнуться, только впав в иную крайность ненависть, злобу, непринятие. И снова здравый смысл теряет зрение.

А расстаться вроде, как и не нужно. С одной стороны расставшись можно вдоволь настрадаться. Человек любит страдать, любит, мучатся, раскаиваться я уже упоминал об этом. Даже за столом, когда хозяйка хает свой торт, семя стремления к страданиям дает обильные всходы. Кажется, все хорошо, но нет ей что-то не так, ей что-то не нравиться и она начинает ругать себя за то, что крем не такой сварила, тесто не такое замесила, сахара положила мало. Торт только один из многочисленных примеров. Достаточно послушать как подруги или друзья жалуются друг друга на жизнь словно гурманы, обсасывая панцирь лобстера, слизывая остатки деликатеса.

А с другой стороны ведь если я спровоцирую разрыв, это выставит меня не в лучшем свете, а люди еще как зависят от мнения окружающих, особенно женщины. В случае же мужчины это ударит по его самолюбию. Вот так позавчерашние голубки, лишившись нужной дозы необходимых веществ, продуцирующих требуемые чувства, и агонизируют вместе.

– Погодите, выходит, по-вашему, нужно терпеть дальше?

– А что терпеть, проблему, которую вы сами себе создали, вы помните, что я вам говорил, не уповайте, не надейтесь не стройте иллюзий, если на этом замешивались отношения, никаких бы разочарований не было бы. Летя к солнцу, полагая, что там лучше, вы же первыми обожжетесь в его лучах, потому что идеализировали его. Идеала нет и быть не может – это еще одна иллюзия, еще одни очки пред нашим многострадальным восприятием.

– Поэтому люди и разрывают отношения, потому что думают, что с другим.

– Вот именно думают, полагают, предполагают, мечтают, а на самом деле принц на белом коне окажется мудаком на белой кляче, а длинноногая богиня бревном в постели или отменной стервой и опаньки оба окажутся у разбитых корыт своих надежд. Резюмирую, итак получается, что пока есть в крови коктейль дурманов, мы бегаем с розовыми очками на глазах, а потом скатывается все к нулю, на это обречены любые отношения. И здесь возможны два потенциальных исхода с одной стороны, если люди еще не воспитывают ребенка, они могут расстаться, найти себе новый объект поклонения и повторить сценарий неизбежного упадка снова и снова. Крах за крахом, Армагеддон за Армагеддоном.

Если же есть дети – это уже иной уровень отношений люди повинны, понимать, что их эгоцентризм – попытки догнать так называемое женское или мужское счастье должны разбиться на миллиард мельчайших осколков о любовь к ребенку как волны о рифы. Случается у женщины от безделья и неустанной заботы о ребенке вдруг в голове начинается короткое замыкание, ее тянет на безумные поступки. Предположим, она вобьет в голову, что в кого-то влюбилась и плевать, что он страшнее самой красивой гориллы. Она должна понимать, что ее увлечённость фауной в людском обличии все равно окончится крушением, и она пуститься на поиски нового уродца. А ребёнок будет волочиться за ней как консервная банка, привязанная к хвосту кота. Брошенный же мужчина, наполненный светлой отцовской любовью, будет, съедаем разлукой с отпрыском, невозможностью видеть его постоянно и разделять с ним все горести и радости. Да это обезумевшее существо, именующее себя матерью, может внушить себе, что ее поступки ради ребенка, ведь там где хорошо ребенку хорошо и матери. У этого избранника положим денег больше, а значит и ребенку перепадет. Забавно, не правда ли, а ведь всего-то нужно уяснить две простые вещи.

Вещь первая – кобели бегают за сучками с щенками только ради их мохнатки, и не более того. Для них щенки – балласт.

Вещь вторая, такое поведение женщины – самая настоящая проституция. Любая женщина обидеться, если ее назвать шлюхой. Но давайте разберемся в корне этого вопроса кто такая проститутка? Это женщина, которая спит с мужчиной за уплату ее услуг. То есть она спит не просто ради оргазма, а ради выгоды. Теперь вернёмся к ослеплённой дуре с ребенком на руках плющей на отцовские чувства, собственно того человека без которого ребенка бы не было.

Ведь подобные барышни как думают, у меня есть матка, я ребенка выносила, значит, он только мой, а у него есть пенис, он просто в меня кончил и все. Дескать, какие у него права на ребенка, тем не менее, без семени нянчила бы она сейчас куклу, но сейчас не об этом. Итак, мечты о богатом, суженном и радости для ребенка, в итоге ведут к сексу ради выгоды, а утешением служит мысль, что она-то полюбила этого самца, да и ребенку так будет лучше.

Обвиняемая оправдана перед лицом самого сурового судьи – совестью, но факт остается фактом, она спит за деньги, а, следовательно, отбросив всю шелуху чуши и бреда, мы имеем сублимированную проституцию. Вот только возникает вопрос кто более честный – шлюха, которая в приоткрытое окно говорит, дескать, один миньет стоит столько-то или та, которая внушила себе – люблю.

Снова-таки, позволю себе процитировать старину Чарльза. Он после нескольких ласковых касаний экрана смартфона: «Что бы ни сказала одна женщина, другая обязательно начнет ей вторить. Они так любят соперничать, сэр, что, если ваша жена скажет моей жене: "Я самая счастливая женщина на свете, а муж мой – самый лучший муж на свете, и я его обожаю", моя жена скажет то же самое вашей да еще подбавит от себя и наполовину поверит в это».