Текст книги "Странник с высокогорий"

Автор книги: Эрнест Тидимен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Неторопливым шагом он подошел к столу и облокотился на него. Генри Белдинг старался не смотреть на карабин, но мысль о нем не покидала его ни на минуту. Пот градом покатился по лысому куполу его головы, заливая глаза. В заднем кармане у него был платок, но он не осмелился сделать движение и оторвать руки от стола.

– Похоже, у меня есть такая комната, – произнес он мрачно.

– Мне тоже так кажется.

Белдинг снял ключ с доски, висевшей позади него, и положил его на стол. Незнакомец взял ключ рукой, в которой был зажат карабин, и не спеша начал подниматься по лестнице.

– Минуточку! – прокричал ему вслед Белдинг. – Вы не расписались в регистрационной книге!

Он раскрыл тяжелый фолиант и потянулся за ручкой, но гость был уже наверху. Генри имел полное право вышвырнуть незнакомца на улицу за то, что тот не отметился в книге, вытолкать его взашей вместе с грязным вещевым мешком и полупустой бутылкой виски. Он обдумал этот вариант и потянулся за платком, чтобы вытереть испарину с лысины.

– Кто это был, Генри? – спросила вдруг появившаяся жена.

– Никого, – рявкнул Белдинг. – Никого не было!

Она нахмурилась, удивленная его поведением.

– Но я видела…

Генри Белдинг обреченно вздохнул. Бесполезно было пытаться скрыть от нее что-либо. Она была как маленький ребенок, постоянно задающий вопросы и не отвязывающийся, пока на них не ответят.

– Мужчина снял комнату, но он не расписался в книге. Он не зарегистрировался, Сара. Я дал ему на ночь комнату, номер шесть. Он… он съедет утром.

– Кто он? – У Сары от возбуждения перехватило дыхание.

– Не знаю. – Белдинг повысил голос. – Просто приезжий. Теперь будь добра, поторопись с ужином. А то недолго протянуть ноги от твоих разговоров.

– Хорошо, Генри.

Ее голос был кротким, но Белдинг не обманывался. Она будет следить за незнакомцем, если дать ей такую возможность. Ей хочется знать, как он выглядит, во что одет, чем он занимается, откуда он пришел и куда направляется. Белдинг проводил жену взглядом до двери, ведущей в их скромные апартаменты. Она то и дело поглядывала наверх, в надежде увидеть незнакомца. Сара была хорошенькой. Боже мой, какая она была хорошенькая, но при этом вполне могла бы заменить судебного пристава на его посту. Временами Белдинг проклинал тот день, когда он сжалился над бедной сиротой, взяв ее в жены.

– Сегодня вечером мы будем читать Книгу, Сара, – произнес он твердо. – Книгу Судеб.

Жена чуть замедлила шаг, но потом направилась к двери, ведущей в комнату, расположенную под лестницей.

– Мы уже читали Книгу Судеб, Генри. Я припоминаю. «Послушание лучше самопожертвования и…» – Она положила руку на ручку двери и повернулась к мужу, удивленно хмурясь. – Генри, ты никогда не говорил мне, почему послушание лучше самопожертвования.

– Потому, что лучше, и все. Хватит об этом. – Генри снова полез за платком и вытер вспотевшую шею. – Займись ужином. Сегодня мы будем читать Книгу Соломона.

– Хорошо, Генри.

Когда она скрылась в своей комнате, Белдинг вздохнул с облегчением. Дитя. Дитя, и все. Вопросы и снова вопросы. Иногда у него голова шла кругом. Его взгляд упал на регистрационную книгу. Генри любил книги – Библию, конечно, и те, в которых отражалось благосостояние человека, книги доходов и расходов. В комнате номер шесть находился клиент. То, что он не заполнил графу в книге, еще не означает, что он отказался платить. Пробел в записях раздражал Генри. Он взял ручку, окунул перо в чернильницу и вывел в соответствующей графе: «КОМНАТА НОМЕР ШЕСТЬ – НЕЗНАКОМЕЦ».

Гость подсунул спинку стула под дверную ручку таким образом, чтобы ножки упирались в пол и дверь нельзя было открыть снаружи. Удовлетворенный своей работой, он обошел крохотную комнату, отмечая про себя обстановку и местоположение. Номер находился на втором этаже, и оба окна выходили на главную улицу. Сразу под окном двумя футами ниже начиналась крыша веранды, простирающаяся во всю длину отеля.

Незнакомец свободно ориентировался в темноте, не обращая внимания на керосиновую лампу, стоящую на столике рядом с кроватью. Он разделся до кальсон, бросив ботинки, шляпу и рубашку на пол. Завалившись на кровать с карабином и бутылкой виски в руках, он некоторое время лежал, глядя в потолок. Ночной ветерок слегка колыхал занавески, из-за которых проглядывали смутные очертания луны. В комнате веяло спокойствием и прохладой, но он знал, что заснуть ему будет тяжело. Подложив подушку под спину, он сел, прислонившись к спинке кровати, положив поперек себя карабин. Он медленно допил виски, и, когда бутылка опустела, сон накатился на него. Бутылка выскользнула из руки и скатилась по краю кровати на пол.

Фургон, груженный рудой, вынырнул из ночи, грохоча по булыжной мостовой, залитой лунным светом, направляясь в сторону железной дороги к форту Баувер. Упряжка мулов, напрягая силы, волокла тяжелую повозку вдоль улицы, в воздухе слышалось пощелкивание кнутов. Их звук донесся до незнакомца сквозь тяжелый пьяный сон, и он стиснул зубы. Из горла вырвался стон, как будто от боли, и он заметался на мокрой от пота подушке.

Это был все тот же сон, который приходил к нему всегда, как бы он ни был измучен, сколько бы виски он ни выпил, что бы он ни делал, чтобы забыть о нем. Во сне была улица, грязная пыльная улица со следами колес и покосившимися строениями по бокам. Посредине стоял высокий мужчина, а вокруг него черными тенями в лунном свете вырисовывались фигуры всадников на черных лошадях. Лицо мужчины было бледным, и руки его были в крови. Мужчина закрывал лицо руками, защищаясь от ударов кнутов, рассекающих его руки в кровь.

Во сне был и револьвер, но он лежал на земле в пыли. Во сне был знак: плоская серебряная звезда, сверкающая на рубашке высокого мужчины. Звезда не защищала его от яростных ударов кнута. Во сне была кожа – плетеные кнуты из сыромятины с кусочками свинца на концах. Кнут рассекал кожу и мясо до кости. Удары кнутов подрубили высокого мужчину, как сухой тростник, и бросили в пыль. Во сне была агония и ярость. Жуткий крик, вырвавшийся из горла высокого мужчины. И затем была тишина.

Мужчина глухо вскрикнул, проснулся и вытер вспотевшее лицо рукой… Занавески заколыхались, и он уставился на открытое окно, напряженно вслушиваясь в звуки улицы. Но за окном только тихо шептал ветерок да слышался отдаленный рев мулов. Описав ногами полукруг, незнакомец сел на кровати, обняв карабин, и стал терпеливо дожидаться рассвета.

ГЛАВА 3

Внизу лестницы его встретил запах горячего кофе. Дразнящий аромат наполнил рот незнакомца слюной и заставил желудок болезненно сжаться. В голове шумело от недосыпания и слишком большого количества виски, выпитого вчера, и он охотно отдал бы душу за глоток черного, бодрящего кофе.

– Доброе утро!

Голос был музыкальным, серебристо-бархатным. Незнакомец замедлил шаг на последней ступеньке и посмотрел в сторону стола. Около него стояла Сара Белдинг, расставляя свежие герани в большой вазе с водой. На ней было платье из бледно-зеленою ситца, которое выгодно оттеняло темно-зеленые глаза и подчеркивало белизну кожи. Было приятно начать утро со встречи с таким очаровательным созданием.

– Как вам спалось? – Задавая вопрос, она слегка наклонила голову в одну сторону и откинула прядь черных волос с бледного лба.

– Хорошо, мэм.

Он чувствовал на себе ее любопытный взгляд. Незнакомец видел свое отражение в коричневом зеркале и потому знал, какое жалкое зрелище он представляет – бродяга с трехдневной щетиной на изможденном лице в обтрепанной одежде, покрытой недельным слоем пыли. Он надвинул шляпу поглубже на глаза и направился к передней двери.

Генри Белдинг бежал в направлении отеля со всей скоростью, которую позволяли его тоненькие ножки и объемистый живот. Он достиг двери как раз в тот момент, когда в ней появился незнакомец, и быстро отступил в сторону, чтобы избежать столкновения.

– Доброе утро… сэр. – Его грудь тяжело вздымалась от быстрого бега.

Незнакомец кивнул в ответ, разглядывая улицу.

– Насчет комнаты, – торопливо проговорил Белдинг. – Она ваша на любой срок, какой вам понадобится. Я надеюсь… я надеюсь, ваше пребывание в Лаго будет… радостным и… счастливым.

Перед лавкой цирюльника стояла плотная группа из четырех мужчин. Незнакомец инстинктивно напрягся, его рука метнулась к револьверу, но разговаривавшие пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Один из них засмеялся и швырнул окурок сигары на середину улицы.

– Я сообщу вам. Я могу задержаться, а может, и нет, – бросил через плечо незнакомец Белдингу.

Генри Белдинг вымученно улыбнулся.

– Надеюсь, вы все-таки останетесь, сэр. Я искренне надеюсь.

Незнакомец коротко кивнул и покинул веранду. Ему не нравилось, как этот человек лебезил перед ним, чуть ли не кланяясь. Над лавкой цирюльника висела вывеска, которая гласила:

«БРИТЬЕ И ВАННА – 50 ЦЕНТОВ»

Он направился к ней неторопливым шагом, не обращая внимания на то, как люди вокруг глядели на него. На середине улицы он задержался, чтобы пропустить катафалк, запряженный двумя черными лошадьми. Катафалк вез три простых деревянных гроба: один внутри а два сверху. Незнакомец знал, кто это, и не снял шляпы, отдавая дань уважения умершим. Люди, которых он видел на улице, поступили так же. Пропустив катафалк, незнакомец продолжил свой путь по направлению к лавке цирюльника.

В лавке стоял запах лавровишневой воды и свежего мыла. На единственном в лавке стуле сидел пожилой мужчина с грустным выражением глаз. Титус Андерсон, лучший в Лаго дантист и мастер расчески и ножниц, ворчливо приветствовал посетителя. Он только что закончил точить бритву, и ее лезвие сверкнуло на солнце, когда он махнул рукой в сторону скамейки, прислоненной к стене.

– Присаживайтесь, мистер… Я освобожусь минут через пять.

Незнакомец снял шляпу и стряхнул пыль со штанов.

– В вывеске упоминается ванна.

Цирюльник расплылся в улыбке.

– Да, сэр. Лучшая в городе. Горячая вода и свежее мыло. – Он посмотрел в противоположный конец лавки, отгороженный цветастым одеялом, закрепленным на веревке. – Мордекай! Наполни ванну горячей водой! Мордекай! Джентльмен желает принять ванну!

Мордекай Форчун выглянул из-за одеяла и широко улыбнулся при виде незнакомца.

– Да, да, мистер Андерсон! – радостно вскричал он. – Она уже полна… Я ждал.

– Так держать, Мордекай, – одобрительно отозвался цирюльник. Он указал незнакомцу направление. – Проходите, мистер. Мордекай вас обслужит.

Он подождал, пока незнакомец скроется за одеялом, и вернулся к своему клиенту.

– Этот самый, Сэм. Если хочешь с ним поговорить, сейчас самое время.

– Я знаю, когда и что делать, – ответил мужчина.

– Конечно знаешь, Сэм. – Цирюльник потрогал лезвие бритвы пальцем. – Просто я подумал, что сейчас самый подходящий момент для разговора, вот и все.

– Такой же подходящий, как и все остальные, на мой взгляд, – вздохнул мужчина.

– Совершенно верно, Сэм.

Сэм Шоу, шериф Лаго – единственный представитель закона на окрестные двести миль, – склонил голову набок и закрыл глаза в ожидании холодного прикосновения лезвия.

– Достаточно горячо? – Мордекай коварно улыбнулся, подливая очередную порцию кипятка в большую медную ванну.

Незнакомец, голый, с кожей цвета вареного мяса, стиснул зубы, чтобы не взвыть как ошпаренный пес.

– Отлично… В самый раз… – Он осторожно потер грудь кусочком мыла в полной уверенности, что снимет заодно порядочный кусок кожи.

– Чем горячей, тем лучше, – отозвался карлик. – Выпарит грязь из самых костей. – Он заковылял на своих кривых ножках в заднюю часть лавки.

Незнакомец поднял руки, прося снисхождения.

– Хватит! Еще немного кипятка, и я сварюсь.

– Не кипятка, – поправил его Мордекай. – Ледяной воды… только что из колодца. Так делают апачи. Сначала окунаются в горячий источник, а потом в холодный. И доживают до ста лет.

Незнакомец с сомнением покачал головой и потянулся за губкой. Он намыливал себе спину, когда полог одеяла откинулся и из-за него появился Сэм Шоу.

– Меня зовут Шоу, – произнес он. – Сэм Шоу. Я здешний шериф.

Незнакомец окинул его недолгим, но внимательным взглядом. Он заметил блестящую звезду на рубашке домашнего покроя, плохо сшитые штаны, тяжелые ботинки на ногах, потертый кожаный пояс и отсутствие оружия. Это был фермер, разгуливающий со звездой шерифа.

Шоу поежился под изучающим взглядом.

– Если хотите, я могу зайти позже. Разговор не такой уж срочный.

Незнакомец окунул голову в воду и принялся намыливать мокрые волосы.

– Говорите, я слушаю, – произнес он.

Шериф прочистил горло и оглянулся в поисках стула. В дальнем углу комнаты около плиты стояла полуразвалившаяся табуретка, но ее вид не воодушевил Сэма.

– Ну вот, – начал он неуверенно, – дело в следующем… В общем… – Он мучительно пытался подобрать подходящие слова, когда тишину нарушил вопль, полный такой ярости, что Сэма мороз пробрал по коже:

– Ты, грязный подонок!!!

Он в ужасе повернулся и увидел Кэлли Траверз, ворвавшуюся в лавку с маленьким револьвером 32-го калибра, зажатым в руке.

– Кэлли!.. Ну, Кэлли… – Сэм Шоу замахал руками, пытаясь остановить ее, но это было бесполезно. Она пронеслась мимо него как вихрь, всаживая пулю за пулей в медную ванну… БАХ! БАХ! БАХ! Пули взрывали маленькие фонтанчики мыльной воды или отскакивали от стенок ванны. Незнакомец поднялся во весь рост, весь в мыле и пене, и нырнул через стенку ванны, подобно лососю…

БАХ! БАХ!

– Кэлли! Не надо!

Шоу попытался схватить ее за руку, но женщина отскочила в сторону и навела мушку на обнаженные ягодицы незнакомца.

– Я убью тебя! Ты, мерзавец!

Она задержалась ровно на секунду. Мордекай Форчун, появившийся из-за задней двери, выплеснул ей в лицо галлонов пять холодной воды.

Даже Сэм Шоу оказался в состоянии справиться с мокрой женщиной. Он поднял с пола мокрое истерическое месиво, которое раньше было Кэлли Траверз, и вытащил ее из лавки. Незнакомец не высовывался из-за высокой ванны до тех пор, пока крики и угрозы Кэлли Траверз не стихли в отдалении. Затем он окунулся обратно в теплую ванну.

– Спасибо, Мордекай.

Карлик дружески улыбнулся.

– Рад был помочь.

Незнакомец потрясенно покрутил головой.

– С чего это она так взбесилась?

Мордекай захохотал так, что не удержался и шлепнулся на мокрый пол.

– Вы не вернулись… вы не вернулись к ней за продолжением… О-о, я могу вам рассказать о Кэлли Траверз!

– Валяй! – произнес незнакомец.

Так приятно было ощущать себя чистым. Гость сверкал, как новенький гривенник. Мордекай почистил его одежду и обувь. Титус Андерсон побрил его и подстриг волосы. Люди смотрели на него, когда он направлялся к кафе Хобсона, и он отвечал на их взгляды.

Когда Сэм Шоу нашел его, он уже наполовину расправился с толстым ломтем жареного мяса, приправленного красными бобами и крупными кольцами сырого лука.

– Позволите присесть?

Незнакомец неторопливо прожевал, а Сэм терпеливо ждал, беспокойно теребя в руках шляпу.

– Будьте добры, присаживайтесь, шериф, – наконец произнес незнакомец. – Кажется, вы хотели сказать мне пару слов.

Сэм придвинул стул поближе к столу и сел. Его движения были осторожными, как будто каждое из них он обдумывал долгое время.

– Они давно на это напрашивались, сколько я их помню.

– Кто?

Шоу поиграл шляпой.

– Ребята, которых вы застрелили. Постоянно носились с револьверами, показывая всем, какие они горячие, особенно этот Билл Бордерс. Он был самым опасным из их шайки. Никто по ним слез не проливает, могу вас уверить.

Незнакомец отрезал кусочек мяса.

– Вы говорите, никто не сходит с ума по ним? Так ли это?

– Образно говоря, да.

Незнакомец прожевал кусок и запил его глотком кофе.

– Я знаю одного жителя города, который зол как тысяча чертей.

Шериф мягко улыбнулся.

– Кэлли занимается этим с шестнадцати лет. Вы не первый мужчина, который затаскивает ее в сено. Нет, сэр, далеко не первый. Она была долгое время девушкой Стэси, пока он не угодил в тюрьму год назад.

Он вежливо кашлянул и посмотрел на свои руки. Незнакомец продолжал свою трапезу, тщательно пережевывая пищу.

– Это все, что вы хотели мне сказать, шериф? Что горожане не собираются вздернуть меня на дереве за убийство и изнасилование?

– Ну, некоторые недовольны. Никто не любит убийство и публичный разврат. Но суть состоит в том, что жители города будут благодарны, если вы задержитесь у нас ненадолго.

– Почему?

– Потому, что у нас возникает небольшая проблема. – Он нервно потер ухо. – Стэси Бриджес… и братья Карлин, Коул и Дэн. Они год находились в окружной тюрьме… тяжелые работы на каменоломне. Они возвращаются в город, и это будет не вполне дружеский визит… Вы понимаете, о чем я говорю?

Незнакомец отхлебнул кофе.

– Нет, я не понимаю, о чем идет речь.

Пожилой шериф неуютно поежился.

– Они имеют зуб на город и… мы, конечно, могли бы… нам пригодился бы человек вашей… э-э… квалификации.

– Я не наемный убийца.

– Я этого и не утверждал. Но мы бы отблагодарили вас, если бы вы согласились задержаться на несколько дней. После похорон будет собрание горожан. Мы будем рады, если вы придете.

Незнакомец отодвинул стул и поднялся.

– Я не люблю собраний. Если вам будет нужно что-либо мне сообщить, вы найдете меня в салуне.

Он полез в карман, чтобы расплатиться, но шериф опередил его и бросил на стол серебряный доллар.

– Обед за счет города.

– Не буду спорить.

– А это от меня лично.

Вынув из нагрудного кармана рубашки сигару, шериф сунул ее в руку незнакомца.

– С этим я тоже не буду спорить.

– Обед, сигара – все это не затем, чтобы как-то подкупить вас. Это просто… дружеский знак. Одного человека другому человеку.

Незнакомец разжег сигару и сунул ее себе в рот.

– Разумеется. Одного человека другому человеку. – Он сделал глубокую затяжку. – Скажите, шериф, а когда истекает срок заключения Стэси Бриджеса?

– Он вместе с братьями Карлин год работал на каменоломнях. – Сэм судорожно сглотнул и подавленно уставился в пол. – Их срок истекает сегодня.

– Вы напрасно опасаетесь, шериф. У этих ребят был год, чтобы искупить свои грехи. Они вернутся в город непорочными, как младенцы, и кроткими, как ангелы.

Сэм Шоу вздрогнул от этой мысли и вышел вслед за незнакомцем на улицу.

– Вы не знаете этих молодчиков, мистер. Они поклялись, что выпустят кровь из всего города. Они ненавидят всех горожан – мужчин, женщин и детей.

– Да, тогда вы попали в трудное положение.

– Вы чертовски правы, и вы могли бы оказать нам огромную услугу, если бы решились остаться здесь на несколько дней.

Незнакомец лениво затянулся сигарой и проводил взглядом облачко дыма.

– Я не против, но у меня масса неотложных дел.

– Может, я могу помочь?

Сэм снял шляпу и горделиво распрямил плечи, демонстрируя свою звезду. Защитник людей.

Незнакомец стряхнул пепел с сигары.

– Я никак не могу решить, что лучше – отправиться в салун и выпить пива или отправиться в салун и выпить виски? Что вы мне посоветуете, шериф?

На лбу Сэма Шоу ясно обозначилась голубая пульсирующая жилка.

– Виски, – произнес он серьезным тоном.

Незнакомец кивнул в знак благодарности.

– Я воспользуюсь вашим советом.

Шериф Лаго проводил взглядом незнакомца, направившегося в салун. Сэм чувствовал, что над ним посмеялись, но это его не огорчило. Незнакомец просто не осознавал серьезности того, что произойдет с ним лично и с городом через несколько дней. Шериф посмотрел в ту сторону, где дорога выходила за пределы города. Горизонт был пуст. Стэси и братьям Карлинам предстоит долгий путь, но у Сэма не было ни малейшего сомнения в том, что они вернутся.

Ржавые петли заскрипели, открывая ворота перед обливающимся потом часовым в голубой униформе. Тот приоткрыл ворота ровно настолько, чтобы в них мог пройти один человек, и отступил в сторону, держа карабин наготове. Ни один заключенный не мог считаться свободным, пока не вышел за пределы тюрьмы, и трое мужчин, направляющихся в сторону от главного корпуса тюрьмы, не были исключением. Если они попытаются бежать, наброситься на сопровождающих их стражников или еще каким-либо образом нарушить тюремные правила, часовой у ворот подстрелит их не задумываясь.

Джесс Харпер, начальник окружной тюрьмы в Рио-Верде, знал эти правила как никто другой. Это были его собственные правила, и бывали времена, когда он желал, чтобы заключенный нарушил их. Конвоируя этих троих к воротам, он в душе надеялся, что кто-нибудь из них совершит какую-нибудь глупость и он сможет разнести его череп из револьвера. Он не спускал глаз с Дэна Карлина. Если кто из троицы и был способен на глупый шаг, так это неуклюжий Дэн Карлин. Сплошные мускулы и никаких мозгов. Дэн Карлин провел большую часть своего заключения в одиночной камере за нанесение увечий другому заключенному. Он ударил его молотком в лицо. Его сила очень пригодилась бы в каменоломне, но ему нельзя было доверять, и они продержали его в каменном мешке последние девять месяцев. Если ярость овладеет им, то он может попытаться наброситься на конвоира. Тогда… Начальник тюрьмы улыбнулся про себя и взвел курки своего короткоствольного ружья, которое заключенные прозвали «Святой Иисус».

За Дэном следовал Коул Карлин, юркий, как крыса. Его голова постоянно вертелась на подвижной шее, осматривая все вокруг. У Коула мог быть нож, который он прячет в складках одежды, и он мог попытаться пустить его в ход на прощание, прежде чем выйти за ворота на свободу.

«Только попробуй!» – ласково пробормотал начальник тюрьмы про себя.

Стэси Бриджеса он исключал. Стэси был слишком умен, чтобы пойти на глупую выходку. Во время своего заключения Стэси следовал всем тюремным правилам, звал каждого стражника «сэр» и всячески избегал конфликтов с администрацией. Светловолосый, голубоглазый Стэси обманул бдительность некоторых охранников. Они принимали его за кроткого набожного юношу, который однажды свернул с дороги добродетели и никогда ни сделает этого еще раз. Но начальник тюрьмы не верил в его раскаяние. Он подметил искорки ненависти, мелькавшие порой в его невинных голубых глазах. Стэси Бриджес еще вернется.

– Стой! – рявкнул начальник тюрьмы.

Группа подошла уже к воротам. Конвой отошел в тень, отбрасываемую гранитной стеной.

– Согласно законам этого штата вы, бывшие заключенные, свободны. Вы отбыли свой срок и возместили свой долг перед людьми этого штата. – Джесс Харпер перевел дух. С формальностями было покончено. – А теперь чтоб духу вашего здесь не было! Убирайтесь вон!

Стэси Бриджес повернулся к нему лицом.

– Мне кажется, что у вас остались кое-какие наши вещи.

– Совершенно верно, Стэси, – отозвался Харпер. На его плече висели три пояса с револьверами. Оружие заржавело из-за отсутствия ухода за ним. Сняв пояса с плеч, он швырнул их за ворота на пыльную, иссушенную солнцем землю. – Пусть эти револьверы послужат вам обратным билетом сюда. Я оставлю теплую камеру для каждого из вас, мерзавцы!

Дэн и Коул поспешили за ворота на свободу, но Стэси Бриджес продолжал стоять.

– Когда мы сюда попали, у нас было три хороших лошади. Мы хотим получить их назад.

Начальник тюрьмы весело рассмеялся.

– Лошади? Ты паршивый сукин сын! Чем, вы думаете, я вас кормил все это время?

Бриджес шагнул вперед, но, увидев дуло «Святого Иисуса» на уровне своей груди, одумался. В ярости он повернулся на каблуках и покинул территорию тюрьмы. Ворота со скрипом закрылись за его спиной.

Дэн Карлин держал в руках пояса с оружием, очищая их от песка. Он взглянул на искаженное яростью лицо Стэси и нахмурился.

– Мне кажется, это была не конина, Стэси. Я ел конину, и ее вкус отличается от той дряни, которой он нас кормил. У конины…

– Заткнись! – Бриджес схватил один из поясов и начал застегивать его вокруг талии. – Сукин сын продал наших лошадей!

Коул Карлин повертел головой вокруг. Сколько хватало глаз, вдаль простиралась сухая каменная пустыня.

– Без лошадей нам ни за что не добраться до Лаго, Стэси.

Бриджес сплюнул в пыль.

– Доберемся. Мы доберемся до Лаго, даже если нам придется ползти на карачках.