Текст книги "Маленькие дикари (др.перевод)"

Автор книги: Эрнест Сетон-Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13
Примирение

Весь остаток дня мальчики избегали друг друга. Ян чувствовал себя очень неловко. Он почти не прикоснулся к еде за ужином и на тревожный вопрос миссис Рафтен ответил, что нездоров.

Над столом повисло молчание: мистер Рафтен переживал позорное поражение сына; сын злился на Гая, втянувшего его в глупую историю; Ян сердился на свою горячность и опасался самых дурных последствий. Только маленькая Минни, дочка Рафтенов, которой недавно исполнилось три года, была оживлена и весело болтала. Подобно всем детям, она очень любила говорить на ушко разные «секреты».

В эту минуту девочка сидела на коленях у брата, и он что-то шептал ей. Она кивнула головкой и, когда Сэм спустил ее на пол, подбежала к Яну. Тот тоже взял ее на руки и принялся ласкать. Она заставила его нагнуть голову и, обхватив своими пухлыми ручонками шею мальчика, шепнула ему:

– Никому не говоли… Это секлет.

Что бы это значило: брат послал ее к нему со словом примирения или же это ее обыкновенная игра? Тем не менее ласка ребенка растрогала Яна, и он, нежно целуя девочку, в свою очередь шепнул ей:

– Не бойся, Минни, я никому не скажу.

Он понимал, что погорячился и был не совсем прав, к тому же чувствовал, что и Сэм не прочь помириться. Это вселило в него некоторую надежду на благополучный исход их общей глупости.

На другой день за завтраком царило такое же удручающее молчание, как накануне во время ужина. Отодвинув тарелку, мистер Рафтен поднялся со своего места и сказал со своей обычной резкостью:

– Ян, поедешь со мной в школу.

«Ну, конец!» – с горечью подумал Ян, потому что школа находилась как раз по дороге на железнодорожную станцию. Правда, мистер Рафтен ничего не сказал о вещах Яна…

Некоторое время они ехали в повозке молча. Наконец Рафтен заговорил:

– Ян, кем намерен сделать тебя отец?

– Художником, – ответил мальчик, недоумевая, к чему клонит Рафтен.

– А художник тоже должен быть образованным человеком?

– И очень даже… Чем он образованнее, тем лучше.

– Да? Вот и я всегда твержу Сэму то же самое… А что, много зарабатывают художники?

– Смотря по таланту… Некоторые зарабатывают целые миллионы.

– Миллионы? Скажи пожалуйста…

– Честное слово. Например, английский живописец Тёрнер нажил больше миллиона, хоть и сошел после с ума. А Тициан и Рафаэль жили во дворцах.

– Н-да, наука великое дело…

Они подъехали к школе. Хотя были каникулы, но дверь в школу оказалась отворенной и на крыльце стояли два старика, очевидно, поджидавшие Рафтена. Это были два попечителя школы, Бойль и Мур. Третьим был Рафтен, который всегда стоял за образование и не жалел денег на школьные нужды.

В этот день было назначено особо важное совещание относительно постройки нового дома для школы. Рафтен привез с собой разрешение из департамента народного образования. В нем было сказано, что округ должен собрать половину суммы, необходимой для строительства школы, а другую половину брал на себя департамент, если будут соблюдены условия. Главным требованием было необходимое количество кубических футов воздуха на ученика.

Каким образом малограмотные попечители могли выполнить эту нелегкую задачу? Запросить об этом департамент было неловко, а учитель уехал в отпуск. Вот Рафтен и надумал разрешить трудную задачу при помощи Яна, в учености которого он имел уже случай убедиться.

– Ян, – спросил он, когда они вошли в одну из школьных комнат, – сколько, по-твоему, приходится футов воздуха в этой комнате на каждого ученика, если заняты все места?

Юный «ученый» быстро измерил длину, ширину и высоту помещения, потом пересчитал места и спросил:

– Учителя тоже принимать в расчет?

– Конечно! – воскликнул Мур. – Ему вдвое больше нужно воздуха, чем любому из учеников: он дышит как боров, особенно когда его рассердят.

Ян взял мел и принялся делать вычисления на классной доске. Старики с почтением и любопытством следили за растущим рядом цифр, уверенно выводимых рукой мальчика.

– Около двадцати кубических футов, – сказал наконец Ян.

– Ага! Получилось то же самое, что и у правительственного инспектора! – торжествующе воскликнул Рафтен. – Я вам говорил, что Ян справится с этим не хуже любого инженера! Ну, теперь давайте посмотрим эти бумаги.

И они все трое углубились в план предполагаемого здания и смету, составленную подрядчиком по этому плану.

– А сколько будет футов, если учеников окажется вдвое больше, учитель опять один, а размер помещения вот такой? – снова обратился Рафтен к Яну.

– По двадцати пяти футов на каждого, – ответил мальчик, произведя вычисление.

– Значит на пять футов больше! – воскликнул Рафтен, побагровев. – Я вам говорил, что архитектор и его подрядчик мошенники. Они хотят обставить нас. Но это им не удастся. Мы сделаем новый план, а этот…

Ян попросил позволения взглянуть на план, которым яростно размахивал Рафтен.

– Погодите, – остановил он разошедшегося фермера таким тоном, каким раньше никогда не говорил с ним, – нужно еще принять в расчет прихожую и раздевалку.

Он вычислил объемы этих помещений и объявил, что план вполне соответствует указанной инспектором норме воздуха.

– Все равно за ними нужно глядеть в оба! – фыркнул Рафтен.

Он весь так и сиял от гордости, точно сам был участником в этой победе подростка над цифрами.

С этой минуты Рафтен стал относиться к Яну с полным уважением и на обратном пути разговаривал с ним как со взрослым. Мальчик понял, что гроза миновала, и приписывал это своим удачным ответам в школе. Он даже не подозревал, что приобрел уважение фермера, когда победил Сэма.

Итак, Ян мог успокоиться: с фермы его не выгонят. Но ему очень хотелось помириться с Сэмом.

Такой случай скоро представился. Как-то раз, когда мальчики закончили работу, к ним подбежала Минни и, подняв кверху свою розовую рожицу, попросила:

– Сделайте стульцик! Покатайте сестленку!

Сэм и Ян привычно соединили руки и посадили на них малышку. Она обхватила их за шеи и залилась счастливым смехом.

– Знаешь что, Ян? – вдруг сказал Сэм. – Давай помиримся.

– Я тоже хотел предложить тебе, – поспешил ответить Ян. – Прости меня, я очень виноват перед тобой…

– Нет, Ян, – перебил Сэм. – Всему виной этот мерзавец Гай. Вот только одного не могу понять: как тебе тогда удалось меня на землю уложить? Научи меня, а?

Часть третья
В лесу

Глава 1
Переселение в лес

– Уж очень много времени вы тратите на путешествие в лес и обратно, – сказал как-то мальчикам Рафтен бесстрастным тоном, по которому никак нельзя было понять, говорит фермер серьезно или шутит.

– Мы бы совсем переселились туда, если бы могли, – ответил Ян.

– Так за чем же стало дело? Я бы на вашем месте давно поселился там, – усмехнулся Рафтен, давая понять, что с его стороны не будет препятствий к этому.

– Значит, мы можем уйти в лес и каждый день приходить оттуда работать на ферму? – спросил Сэм.

– Да, вам придется… – начал было Рафтен.

– Нет, Уильям, нет! – вмешалась его жена. – Надо устроить им каникулы, на целый месяц.

– На месяц? М-м-м… – промычал фермер. – Скоро начнется уборка хлеба. Все работники будут заняты в поле. Кто же будет ходить за скотом?

– До уборки хлеба еще недели две-три, – возразила миссис Рафтен. – Пусть отдохнут до того времени.

– Ладно! – махнул рукой Рафтен. – Отправляйтесь в лес на две недели. Но смотрите, чтобы потом заняться делом как следует. Слышите?

– Ура! – воскликнул Сэм. – Можно мы возьмем ружье? В лесу оно лишним не будет…

– Да дайте же мне закончить! – перебил его отец. – Итак, вы можете совсем переселиться в лес на две недели… Забирайте с собой все, что нужно. Но ружья я вам не дам. Какие же вы будете «индейцы» с ружьем? У вас есть луки и стрелы, ими и довольствуйтесь.

Мальчики согласились с этим и начали готовиться к переселению в лес. Сборами руководила сама миссис Рафтен.

– А кто из вас будет готовить еду? – между прочим спросила она.

– Мы сами… по очереди, – ответили переселенцы.

– Хорошо. Ну, так слушайте, как и что нужно будет вам делать.

И она стала учить их, как варить кофе и картофель, как поджаривать мясо. Запасов они должны были взять с собой столько, чтобы хватило на все время их пребывания в лесу.

– А за свежим мясом и за молоком можете приходить на ферму, – сказала добрая женщина.

– До болота ваши пожитки можно довезти на телеге, а там уж сами справитесь, – проговорил Рафтен. – Впрочем, я, пожалуй, помогу вам.

В его словах слышался живой интерес к затее мальчиков, хотя фермер и старался не показывать этого.

Когда телегу разгрузили возле болота, Рафтен взвалил на свои богатырские плечи чуть не половину поклажи и направился с этой ношей по едва заметной тропинке. Скоро все вещи и провизия были размещены в типи. Юные переселенцы горячо благодарили фермера.

– Не стоит, ребятки! – отозвался тот и с грустью в голосе добавил как бы про себя: – Я припоминаю то время, когда жил здесь… Сколько раз, бывало, мы с Калебом ночевали возле этой речки. Тогда тут был еще густой лес… А вы сумеете соорудить себе кровати?

– Нет, отец! – поспешил ответить Сэм, подмигнув Яну. – Покажи, пожалуйста, как их устроить.

– Ладно. Давайте топор.

– Топора нет, у индейцев только томагавки, – проговорил Ян. – У нас есть большой и поменьше.

– Давай который побольше, – усмехнулся фермер.

Сильными, ловкими ударами Рафтен повалил небольшую пихту и несколько молодых ясеневых деревьев, запасясь таким образом жердями и ветками. Потом живо сколотил из четырех жердей раму для кровати и плотным слоем уложил на них пихтовые ветки.

– Сверху можете еще настлать травы, и у вас будет индейская перина, мягкая и удобная, – сказал он. – Я велел матери положить парусину. Из нее сделаете полог, он будет защищать вас от мошкары… Ну, а теперь до свидания. Если что понадобится, приходите на ферму…

С этими словами фермер распростился с мальчиками и удалился.

Глава 2
Первая ночь и первое утро

Когда шаги Рафтена замерли в отдалении, юных переселенцев охватило еще не испытанное ими чувство полного одиночества. Мечта их осуществилась, но когда начало темнеть, обоим стало жутковато.

– Надо развести огонь, – сказал Сэм.

Через несколько минут в типи весело запылал костер, и Сэм принялся готовить ужин, который состоял из «мяса буйвола» и «луговых кореньев», то есть из обыкновенной говядины и картофеля.

Плотно поужинав, «индейцы» молча сидели у огня. Каждый был погружен в собственные мысли.

Вдруг ночную тишину прервал уже знакомый мальчикам крик совы, а вслед за ним раздался какой-то протяжный вой.

– Что это? – всполошился Ян.

– Н-н-не знаю, – отозвался его товарищ.

Переселенцы разговаривали робким шепотом; им обоим было как-то не по себе. Торжественная таинственность ночи и незнакомые звуки удручающе действовали на юных «дикарей». Им обоим очень хотелось покинуть лес и бежать без оглядки домой, но из боязни насмешек домашних, особенно самого мистера Рафтена, ни один из них не решился высказать этого желания вслух.

Костер догорал. Необходимо было подбросить дров, но «индейцы» не отваживались выйти за ними наружу. Наконец Сэм, напустив на себя смелости и проворчав что-то о трусости, недостойной настоящих индейцев, осторожно вышел из типи. Через минуту, бледный и трясущийся, он возвратился с охапкой хвороста и плотно прикрыл за собой дверь. Но тут поднялся ветер, и костер стал дымить.

– Послушай, Бобр, нужно переместить дымовой клапан, а не то мы задохнемся, – заметил Сэм. – Пойди, устрой… Ты это лучше меня умеешь делать.

Скрепя сердце вышел наружу и Ян. Ветер усилился и стал переходить в небольшую бурю. Мальчик с трудом переставил шесты и приладил отдушину к ветру.

– Ну, как теперь? – спросил он хриплым шепотом.

– Получше, – ответил таким же шепотом Сэм, хотя дым по-прежнему не шел в отдушину.

Ян поспешил войти в типи и закрыть вход. Мальчики подбросили в костер хвороста и улеглись спать, но заснуть долго не могли. Особенно был возбужден Ян. Когда по брезенту что-то царапнуло, он похолодел. «Какой-нибудь зверь?» – подумал мальчик, но, поразмыслив, догадался, что это просто скатываются сухие листья, падавшие с деревьев.

Он успокоился и задремал. Однако вскоре его разбудил протяжный вой, доносившийся с вершин деревьев. Волосы у Яна поднялись дыбом, он встал, подкинул в костер дров и прислушался. Было тихо.

Мальчик прилег и снова задремал. Чуть погодя вой повторился, еще более протяжный и страшный. Ян вздрогнул, приподнял голову и увидел, что Сэм сидит на постели и тревожно прислушивается.

– Что это такое? – дрожащим шепотом спросил он.

– Н-не… знаю, – заикаясь, прошептал Сэм. – Где наши томагавки?

– Большой тут, а маленький, кажется, мы оставили снаружи.

– Напрасно! Ну, впрочем, все равно, пускай он остается там до утра. Выходить за ним не стоит… А теперь давай послушаем еще.

И они снова насторожили уши. Вой не повторялся, и мальчики наконец крепко заснули.

Ян проснулся, когда яркое утреннее солнышко наполнило типи рассеянным светом.

– Дятел, вставай!.. Пора! – весело крикнул он, расталкивая сладко спящего товарища.

– А?.. Что? – пробормотал тот, протирая глаза.

– Вставай, говорю! Смотри, как светит солнце!

– Я еще немного полежу, а ты пока займись завтраком… Сегодня твоя очередь, – проговорил Сэм, лениво потягиваясь.

Ян поднялся и занялся приготовлением завтрака. В золе потухшего костра нашлось несколько тлевших еще угольков. Юный «повар» раздул их и подбросил хвороста. Вскоре в котелке закипала вода для кофе, а на сковородке шипела яичница с ветчиной.

Лежа на спине, Сэм наблюдал за действиями товарища.

– Поваром ты, пожалуй, еще можешь быть, а в истопники не годишься, потому что ничего не смыслишь в топливе, – заметил он. – Смотри, как у тебя сыплются искры… Ты, того и гляди, сожжешь нашу постель, а то и все типи!

Искры и правда одна за другой с треском вылетали из костра, попадая на постель и на покрышку типи.

– Я же не виноват, что дерево дает искры… – возразил Ян.

– Ты, наверное, подбросил в костер сучков вяза или…

– Именно вяза. А что?

– То-то и оно! Береза, клен, ясень, орешник не дают искр, а вяз, каштан и кедр всегда разбрасывают искры, потому они и не годятся для костров, особенно тех, которые разводят внутри типи. Каждый индеец это хорошо знает.

– Ну, хорошо, теперь и я буду знать, – слегка сконфуженным голосом проговорил Ян и прибавил: – А ты вставай. Яичница давно готова, да и вода вот уж закипела.

Сэм поднялся, и мальчики весело позавтракали. За едой они от души смеялись над своими ночными страхами и подтрунивали друг над другом.

Глава 3
Следы и «книга посетителей»

После завтрака мальчики приступили к переодеванию, им очень хотелось быть настоящими индейцами.

– А как быть с Гаем, Дятел? – спросил вдруг Ян. – Возьмем его опять в свою компанию?

– Я тоже думаю об этом, Бобр. Не хотелось бы снова связываться с этим озорником, но втроем веселее. К тому же мы ведь уже приняли его в наше племя.

– Тогда подадим ему сигнал!

«Индейцы» вышли из типи и испустили несколько пронзительных визгов, чередуя их криками: «Го! го!» На этот условный сигнал Гай обычно тотчас же являлся.

Призыв не остался без ответа: вскоре Гай показался, размахивая «веткой мира» в знак своих дружеских намерений.

Правда, шел он очень медленно, сильно хромая и опираясь на палку. Гай был по обыкновению босиком, причем его левая нога была обвязана тряпкой.

– Что случилось с твоей ногой, Ветка? – полюбопытствовал Сэм. – Уж не было ли у тебя стычки с бледнолицыми?

– Нет. Вместо того чтобы сгребать граблями траву, я вздумал немножко покататься на них верхом. Отец влепил мне такую затрещину, что я упал и повредил ногу. Ревел на весь сад… Небось, и вы слышали?

– Слышали страшный визг и подумали, что это кричит какой-нибудь зверь. Только потом догадались, что это ты, – ответил Сэм.

– Я нарочно так визжал, чтобы вы догадались, – хмыкнул Гай. – Но теперь моей ноге лучше, – прибавил он, сбрасывая тряпку, под которой оказалась всего лишь небольшая царапинка.

Мальчик свернул тряпку, сунул ее в карман и сразу перестал хромать.

Как хорошо летом вставать пораньше! Всюду кипела лесная жизнь: порхали с веселым щебетом птицы, по деревьям прыгали белки, по воздуху носились пестрые бабочки.

Мальчики решили обойти свои «владения». Возле плотины Ян вдруг нагнулся и стал что-то пристально рассматривать.

– Что ты там нашел? – спросил Сэм. – Какой-то след… Чей он?

– Не знаю, – ответил Ян. – Для выхухоли он слишком широк, для енота слишком мал, для выдры…

– Уж не оборотень ли здесь был? – не без тревоги прервал его Сэм.

Ян громко расхохотался.

– Смейся, смейся! – серьезно проговорил Сэм. – Смотри, не пришлось бы потом плакать, когда ночью он появится у нас в типи…

– Знаешь что, Дятел? – продолжал, не слушая товарища, Ян. – По-моему, это след хорька…

– Ты думаешь? – воскликнул Сэм и, пристально всмотревшись в след, прибавил: – А ведь и в самом деле… Ай да Бобр! Ты славно разбираешься в следах! А давай устроим около нашего типи «книгу посетителей»? Тогда мы всегда будем знать, кто к нам подходил.

Мальчики тотчас же приступили к делу: расчистили место и покрыли землю толстым слоем топкой черной тины, а потом разулись, и каждый оставил на черной тине след своей босой ноги. Следы вышли разные, и Ян тотчас же довольно точно срисовал их в тетрадку.

– Вы, значит, здесь и ночуете? – спросил Гай, заметив постель и посуду.

– Да, мы совсем переселились сюда, – ответил Сэм.

– Возьмите и меня к себе, – взмолился Гай. – Мать отпустит меня, а что касается отца…

– А ты скажи ему, что мой отец не желает, чтобы ты жил с нами, тогда он лично приведет тебя к нам, – расхохотался Сэм.

– Ну, это едва ли, – возразил, не поняв насмешки, Гай. – Но я буду приходить к вам, когда все улягутся спать… На вашей постели можно будет улечься и втроем…

– Ну нет, она рассчитана только для двоих! – поспешно сказал Ян, которого всегда раздражала неряшливость Гая. – Можешь устроить себе отдельную и поставить ее по другую сторону костра.

– Я не умею…

– Ну, мы сами тут все сделаем, а ты сходи пока домой за одеялом. Да захвати чего-нибудь из еды!

Гай отправился домой, пообещав вскоре вернуться.

Мальчики прождали его до наступления темноты, но Гай так и не появился. Решив, что он не придет, Ян и Сэм поужинали и легли спать.

Не успели они задремать, как в лесу сначала раздался дикий вой, а потом послышались отчаянные вопли. Мгновение спустя в типи влетел насмерть перепуганный Гай.

Немного успокоившись, бедолага рассказал, что когда у него в доме все улеглись, он взял свое одеяло и потихоньку выскочил в окно. Подходя к типи, он хотел было повыть волком, чтобы попугать товарищей, как вдруг с дерева раздался в ответ какой-то страшный вой. Гаю сделалось жутко, он закричал, бросил одеяло и не помнит как очутился в типи.

Мальчики зажгли «факелы», то есть простые смолистые ветви, и отправились искать брошенное одеяло. Вернувшись в типи, они устроили Гаю постель, и немного спустя все заснули крепким сном.

Утром раньше всех поднялся Сэм. Он тотчас же вышел и стал разглядывать «книгу посетителей».

– Бобр, иди скорее сюда!

– Что случилось, Дятел? – полюбопытствовал Ян.

– А вот гляди, – торжествующе проговорил Сэм. – Видишь следы?

– Вижу… И чьи же они, по-твоему?

– Вот этот, побольше, от сапог отца, а этот, поменьше, от башмаков матери. Я хорошо знаю их следы. Пойдем, посмотрим, откуда и куда они идут.

Дальнейший осмотр показал, что следы шли от фермы Рафтена и обратно. Вероятно, супруги ночью приходили сюда и, убедившись, что все благополучно, со спокойным сердцем отправились домой.

Мальчики вернулись в типи, разбудили Гая и приказали ему почище вымыться в пруду, а потом заняться приготовлением завтрака.

Гай взялся за стряпню с энтузиазмом, но очень быстро охладел к этому занятию. Он все перепортил: одно недоварил, другое переварил, и в довершение всего подал немытые тарелки, доказывая, что мыть их не стоит, потому что они все равно будут грязными.

Кроме того, он жаловался на сильную боль в ноге от топтания на одном месте. Однако, когда «индейцы» отправились «на охоту», боль в ноге у него прошла и он весело прыгал впереди.

– Красная птичка! – воскликнул он, увидев на ветке кардинала, сверкавшего на солнце ярким оперением. – Сейчас я тебя подстрелю!

– Не смей стрелять в певчих птиц! – остановил его Сэм. – Это приносит несчастье.

– Что за удовольствие быть индейцем, если нельзя стрелять? – возразил Гай.

– Стрелять ты можешь, но только в ворон, галок или в сурков…

– Я знаю место, где живет сурок с медведя ростом! – оживился Гай.

Ян и Сэм дружно расхохотались.

– Смейтесь, смейтесь! – обиженно продолжал Гай. – А ведь это сущая правда. У него такая огромная нора на нашем лугу, что в нее недавно провалилась большая косилка и потянула за собой отца вместе с лошадью…

– Они так и остались в норе? – с притворным ужасом округлил глаза Сэм.

– Нет, выбрались. Но когда отец вытащил оттуда косилку, она оказалась сломанной… Ох, он и ругался! Обещал мне четверть доллара, если поймаю сурка. Я пробовал ставить у норы капкан, но этот хитрец его обходит…

– Он и сейчас живет на лугу? – спросил Ян. – Давайте устроим на него охоту!

– Да, хорошо бы застрелить его! – воскликнул Гай. – Пойдемте, если не боитесь.

«Индейцы», вооруженные луками и стрелами, отправились на луг Бернса.

– И где твой сурок? – спросил Сэм.

– Да вот же! – Гай указал на небольшую норку и еле заметные следы рядом с ней. – Видите, какие огромные следы? Почти как медвежьи!

– Гм… – пробурчал Сэм. – Ну, давайте поищем. Охотники долго ходили по лугу, но «страшного зверя» так и не обнаружили. Голодные и недовольные они вернулись в типи.