Текст книги "Тень стройной женщины"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– Самым определенным образом, мистер Грей.

Я встаю, на всякий случай, если его ладони начнут зудеть, очищаю наши тарелки и кладу их в посудомоечную машину.

– Гейл это сделает.

– Я уже сделала. – Я встаю и гляжу на него. Он пристально глядит на меня.

– Мне надо немного поработать, – говорит он, словно оправдываясь.

– Хорошо. Я найду, чем заняться.

– Иди сюда, – приказывает он, но его голос звучит нежно и вкрадчиво, а глаза горят. Я не колеблясь следую в его объятья, обнимаю его за шею. Он сидит на барном стуле. Он обнимает меня, крепко прижимает к себе и не отпускает.

– Все в порядке? – шепчет он, прижавшись губами к моим волосам.

– В порядке?

– После того, что произошло с этим мудаком? После того, что было вчера? – добавляет он спокойно и серьезно.

Я гляжу в темные серьезные глаза. У меня все в порядке?

– Да, – шепчу я.

Его руки еще крепче обхватывают меня, и я ощущаю себя в безопасности, заботе и любви. И это блаженство. Закрыв глаза, я наслаждаюсь его объятьями. Я люблю этого мужчину. Я люблю его восхитительный запах, его силу, его талант менеджера – его Пятьдесят Оттенков.

– Давай не будем воевать, – просит он. Целует мои волосы и вдыхает их запах. – Ана, ты пахнешь божественно, как всегда.

– Ты тоже, – шепчу я и целую его в шею.

Он слишком быстро отпускает меня.

– Мне нужно поработать лишь пару часов.

Я уныло слоняюсь по квартире. Кристиан все еще работает. Я приняла душ, надела свою футболку и спортивные штаны. Мне скучно. Читать не хочется. Когда я сажусь, мне тотчас вспоминается Джек и его мерзкие пальцы.

Я захожу в свою прежнюю спальню – в комнату сабы. Хосе может переночевать тут – ему понравится вид. Сейчас четверть девятого, и солнце начинает клониться к закату. Далеко внизу мигают городские огни. Красота! Да, Хосе понравится. Я лениво думаю, где Кристиан повесит мои фотопортреты. Что до меня, то лучше бы он их не вешал. Мне не очень хочется смотреть на собственную физию.

Возвращаясь по коридору в гостиную, прохожу мимо игровой комнаты и машинально трогаю дверную ручку. Обычно Кристиан держит ее запертой, но сейчас, к моему удивлению, дверь открывается. Как странно. Вхожу, чувствуя себя как ребенок, игравший в прятки и нечаянно забежавший в запретное место. Тут темно. Я щелкаю выключателем, и источники света, установленные за карнизом, освещают комнату мягким, приглушенным сиянием. Я помню его. Комната походит на материнское чрево.

В моем сознании оживают воспоминания о том, как я была здесь в последний раз. Пояс… Я морщусь при воспоминании о нем. Теперь он невинно висит в одном ряду с другими предметами на вешалке у двери. Я робко провожу пальцами по поясам, кнутам, хлыстам и лопаткам. Ух ты! Вот об этом мне и надо поговорить с доктором Флинном. Способен ли остановиться человек, уже привыкший к такому стилю жизни. Подхожу к кровати, сажусь на мягкие атласные простыни красного цвета и оглядываюсь по сторонам.

Рядом со мной стоит столик, на нем ассортимент палок. Так много!.. Неужели мало одной?.. Ну, чем меньше говорить об этом, тем лучше. А еще большой стол. Что он на нем делает? Мой взгляд падает на честерфилд, мягкий диван, и я пересаживаюсь на него. Это просто диван, ничего выдающегося – я не вижу никаких особенных приспособлений, колец, к которым можно привязывать руки. Оглянувшись, я замечаю антикварный комод. Мне становится любопытно. Что он там хранит?

Выдвигаю верхний ящик и ловлю себя на том, что у меня кровь стучит в ушах. Почему я так нервничаю? Мои действия кажутся мне недозволенными, словно я что-то нарушаю. Впрочем, так оно и есть. Но если он хочет жениться на мне, то…

Черт побери, что это такое? Набор причудливых инструментов – я даже не догадываюсь, что это такое и для чего они предназначены, – аккуратно выложен в ящике со стеклом. Я беру один, пулевидной формы и с ручкой. Хм-м… что ты ими делаешь? Я теряюсь в догадках. Четыре разных размера!.. Я поднимаю глаза.

Кристиан остановился в дверях и с бесстрастным видом смотрит на меня. Долго он так стоит? У меня такое чувство, будто меня поймали, когда я запустила руку в вазу с пирожными.

– Привет. – Я нервно улыбаюсь и знаю, что у меня вытаращены глаза и что я смертельно бледная.

– Что ты делаешь? – Он спрашивает мягко, но в его тоне чувствуется некий подтекст.

Вот черт. Он злится? Я краснею.

– Э-э… мне было скучно, и еще меня разбирало любопытство, – смущенно бормочу я. Он ведь сказал, что будет работать два часа.

– Очень опасное сочетание.

В задумчивости Кристиан проводит указательным пальцем по нижней губе, не отрывая от меня глаз. Я сглатываю комок в горле. У меня пересохло во рту.

Он неторопливо входит в комнату и спокойно закрывает за собой дверь. В его глазах пылает жидкий серый огонь. О господи… Небрежно опирается на комод, но я догадываюсь, что его спокойствие обманчиво. Моя внутренняя богиня не знает, что ей предстоит: драться или летать.

– Что вас конкретно заинтересовало, мисс Стил? Возможно, я смогу вас просветить.

– Дверь была открыта… я…

Я гляжу на Кристиана, затаив дыхание; как всегда, я не знаю его реакции или того, что мне нужно сказать. Его глаза потемнели. Мне кажется, что происходящее его забавляет, но сказать это трудно. Он опирается локтями о комод и, сцепив руки, кладет на них подбородок.

– Сегодня я заходил сюда и размышлял, что мне делать со всем этим. Вероятно, забыл запереть. – Он мгновенно хмурится, словно видит в этом непростительную ошибку. Я тоже хмурюсь: тут что-то нечисто, забывчивость не в его духе.

– Да?

– И вот ты здесь, сунула сюда свой любопытный нос, – ласково и озадаченно продолжает он.

– Ты не сердишься? – шепчу я на исходе дыхания.

Он наклоняет голову набок, на его губах усмешка.

– С чего мне сердиться?

– Ну, я как бы… без разрешения… ты всегда злишься на меня за это. – Мой голос звучит спокойно, я перевожу дух. Кристиан морщит лоб.

– Да, ты зашла сюда без разрешения, но я не сержусь. Я надеюсь, что когда-нибудь ты будешь жить в моем доме, и все это, – он обводит рукой комнату, – станет и твоим.

Моя игровая комната? Раскрыв рот, я, не отрываясь, смотрю на него: вот еще новости!

– Вот почему я был здесь сегодня. Пытался решить, что с ней делать. – Он похлопывает по губам кончиком указательного пальца. – И потом, разве я все время на тебя злюсь? Вот, например, разве сегодня утром я злился?

А, верно. Я улыбаюсь, вспомнив о том, как Кристиан проснулся и что было дальше. Это отвлекает меня от мыслей о судьбе игровой комнаты. Сегодня утром Пятьдесят Оттенков был такой забавный.

– Ты был такой веселый. Я люблю веселого Кристиана.

– Правда? – Он выгибает бровь, и его красивые губы растягиваются в улыбке, робкой улыбке. Вот это да!

– Что это? – Я беру в руки серебряную штучку, похожую на пулю.

– Мисс Стил, меня восхищает ваша неизменная жажда информации. Это анальная затычка.

– О-о…

– Куплена для тебя.

Что?..

– Для меня?

Он медленно кивает, его лицо стало серьезным и настороженным.

Я хмурюсь.

– Ты покупаешь новые… э-э… игрушки… для каждой сабы?

– Некоторые – да.

– Затычки для попы?

– Да.

Ну ладно… Я сглатываю комок в горле. Анальная затычка. Сплошной металл – наверняка неприятно? Я вспоминаю нашу, уже давнюю, дискуссию об игрушках для секса и жестких пределах. Кажется, в тот раз я сказала, что попробую. Теперь же, увидев одну из них, я не уверена, что мне хочется это делать. Я рассматриваю еще раз ее и кладу в ящик.

– А это?

Я вынимаю нечто длинное, черное, резиновое, состоящее из постепенно уменьшающихся сферических пузырей, соединенных вместе. Первый пузырь большой, а последний – гораздо меньше. Всего восемь штук.

– Анальные бусы, – говорит Кристиан, не отрывая от меня пристального взгляда.

Ой! Я разглядываю их с интересом и ужасом. Все они, внутри меня… там! Не представляю.

– От них получается впечатляющий эффект, если их вытаскивать посреди оргазма, – добавляет он будничным тоном.

– Это для меня? – шепчу я.

– Для тебя, – кивает он.

– Значит, это попочный ящик?

– Можешь назвать его так, – усмехается он.

Я поскорее задвигаю ящик, чувствуя, что я стала красной, как запрещающий сигнал светофора.

– Не нравится тебе попочный ящик? – спрашивает он невинным тоном. Я неопределенно пожимаю плечами, пытаясь справиться с шоком.

– Это явно не весь список Кристиана, – бормочу я и нерешительно выдвигаю второй ящик. Кристиан усмехается.

– Здесь хранится коллекция вибраторов.

Я тут же задвигаю ящик.

– А что в следующем? – шепчу я, побледнев, но на этот раз от смущения.

– Тут кое-что более интересное.

А-а! После недолгих колебаний я выдвигаю ящик, не отрывая глаз от прекрасного, но лукавого лица моего возлюбленного. В ящике я вижу набор каких-то металлических штучек и бельевых прищепок. Прищепки? Я беру в руки крупное металлическое изделие, похожее на зажим.

– Генитальный зажим, – объясняет Кристиан. Он обходит вокруг комода и встает рядом со мной. Я поскорее кладу зажим на место и выбираю нечто более деликатное – два маленьких зажима на цепочке. – Некоторые из них вызывают боль, но большинство предназначены для удовольствия, – бормочет он.

– А это что?

– Зажимы для сосков – для обоих.

– Обоих? Сосков?

Кристиан веселится.

– Да, ведь тут два зажима, детка. Да, для обоих сосков, но это не то, что я имел в виду. Именно эти вызывают одновременно и удовольствие, и боль.

Ну и ну. Он берет у меня зажимы.

– Дай твой мизинец.

Я делаю, как он сказал, и он цепляет зажим на мой мизинец. Не так уж и страшно.

– Ощущение очень интенсивное, но больше всего удовольствия и боли ты получаешь, когда их снимаешь.

Я стаскиваю зажим с пальца. Хм-м-м, возможно, это действительно приятно. При мысли об этом я ежусь.

– Эти мне нравятся, – бормочу я, и Кристиан улыбается.

– Неужели, мисс Стил?

Я робко киваю и кладу зажимы в ящик. Кристиан наклоняется и вытаскивает еще парочку.

– Вот эти регулируются. – Он протягивает их мне.

– Регулируются?

– Ты можешь закрутить их крепче… или нет. В зависимости от настроения.

Как он ухитряется говорить так эротично! Я сглатываю и, чтобы отвлечь его внимание, вытаскиваю нечто, похожее на нож для пиццы.

– А это что? – хмурюсь я. Мы ведь не на кухне.

– Это игольчатое колесо Вартенберга.

– Для чего?

Он забирает у меня девайс.

– Дай мне твою руку. Ладонью кверху.

Я протягиваю ему левую руку, он ласково берет ее и проводит большим пальцем по моим суставам. У меня сразу бегут мурашки по спине. Еще не было ни разу, чтобы он не вызывал во мне бурной реакции, когда моя кожа соприкасается с его. Он проводит колесом по моей ладони.

– Ай! – Шипы впиваются в мою кожу – и это не столько больно, сколько щекотно.

– Теперь представь, что это колесо прикладывают к твоей груди, – сладострастно бормочет Кристиан.

Ох! Я вспыхиваю и отдергиваю руку. Мое дыхание учащается, пульс – тоже.

– Анастейша, существует незримая черта между удовольствием и болью, – мягко говорит Кристиан, наклоняется и убирает колесо в ящик.

– А бельевые прищепки? – шепчу я.

– С ними можно сделать очень много. – Его глаза горят.

Я нажимаю рукой на ящик, и он задвигается.

– Все? – удивляется Кристиан.

– Нет… – Я выдвигаю четвертый ящик, набитый разными ремешками. Я тяну за один ремешок… оказывается, к нему прикреплен мячик.

– Круглый кляп. Чтобы ты не дергалась, – говорит Кристиан.

– А как же мягкий предел? – бормочу я.

– Я помню наш разговор, – отвечает он. – Но ведь ты можешь дышать. Твои зубы сжимают мячик.

Забрав его из моих рук, он сжимает мячик пальцами, показывая, как во рту его сжимают зубы.

– А ты сам испробовал что-то на себе? – интересуюсь я.

Кристиан замирает и глядит на меня.

– Да, испробовал.

– Чтобы приглушить свои крики?

Он закрывает глаза, и мне кажется, что он раздражен.

– Нет, его назначение не в этом.

Да?

– Анастейша, тут дело в контроле. Насколько беспомощной ты себя почувствуешь, если ты связана и не можешь говорить? Насколько ты можешь мне доверять, зная, что ты полностью в моей власти? Это я должен видеть по твоему телу и твоим реакциям, а не слышать из твоих слов. Это делает тебя более зависимой от меня, а мне дает полнейший контроль.

Я сглатываю комок в горле.

– Ты говоришь так, словно тебе этого не хватает.

– Это то, чем я владею, – бормочет он и глядит на меня серьезными, широко раскрытыми глазами. Между нами изменилась атмосфера; сейчас он словно исповедуется мне.

– Ты обладаешь властью надо мной. Ты ведь знаешь, – шепчу я.

– Правда? Ты заставляешь меня чувствовать… мою беспомощность.

– Нет! – Ну Кристиан… – Почему?

– Потому что ты единственная из всех моих знакомых, кто может действительно меня ранить. – Он протягивает руку и заправляет выбившуюся прядь мне за ухо.

– Ох, Кристиан… это обоюдно. Если бы ты не хотел меня… – Я вздрагиваю и опускаю глаза на свои дрожащие пальцы. В этом состоит еще одно мое потаенное опасение насчет нас. Если бы он не был таким… сломленным, захотел бы он меня? Я стараюсь не думать об этом.

– Меньше всего на свете я хочу тебя обидеть. Я люблю тебя. – Я протягиваю руки и нежно провожу пальцами по его вискам, щекам. Он тянется навстречу моим прикосновениям, бросает мячик в ящик и обнимает меня за талию. Привлекает к себе.

– Мы закончили показ? – спрашивает он нежно и вкрадчиво и передвигает руку на мой затылок.

– А что? Что ты хочешь сделать?

Он наклоняется и нежно целует меня. Я таю в его объятьях.

– Ана, ты сегодня едва не пострадала. – Его голос звучит нежно, но с тревогой.

– Ну и что? – спрашиваю я, наслаждаясь его близостью, чувствуя тепло его рук. Он откидывает голову и хмуро, с упреком смотрит на меня.

– Как это «ну и что»?

Я озадаченно гляжу в его милое, недовольное лицо.

– Кристиан, со мной все в порядке.

Он крепко прижимает меня.

– Когда я думаю, что могло случиться… – Он утыкается лицом в мои волосы.

– Пойми, наконец, что я сильнее, чем кажусь! – горячо шепчу я в его шею, вдыхая его восхитительный запах. Нет ничего лучше на этой планете, чем стоять или лежать в объятьях Кристиана.

– Я знаю, что ты сильная, – спокойно соглашается Кристиан. Он целует меня в макушку, а потом отпускает меня, к моему огромному разочарованию. И все?..

Наклонившись, я вытаскиваю из нижнего ящика еще одну игрушку. Несколько наручников, прикрепленных к планке. Я вопросительно смотрю на Кристиана. У него темнеют глаза.

– Это, – говорит он, – распорка с ограничителями для щиколоток и запястий.

– Как этим пользоваться? – спрашиваю я, искренне заинтересованная.

– Тебе показать? – удивленно спрашивает он и на миг закрывает глаза.

Я смотрю на него. Когда он открывает глаза, в них горит темный огонь.

– Да, я хочу, чтобы ты показал мне. Я люблю, когда ты меня связываешь, – шепчу я. Моя внутренняя богиня делает кульбит и садится в шезлонг.

– Ох, Ана, – бормочет он. Внезапно его лицо искажается от боли.

– Что?

– Только не здесь.

– Почему?

– Я хочу любить тебя в моей постели, а не здесь. Пойдем. – Он берет меня за руку, хватает распорку и стремительно выходит из комнаты.

Почему мы уходим? Я оглядываюсь назад.

– Почему не здесь?

Кристиан останавливается возле лестницы и строго смотрит на меня.

– Ана, может, ты и готова вернуться сюда, а я нет. В последний раз, когда мы были с тобой здесь, ты ушла от меня. Сколько мне раз повторять, когда ты это поймешь? – Он хмурится и, отпустив меня, жестикулирует свободной рукой. – В результате изменилось все мое поведение. Радикально сдвинулся мой взгляд на жизнь. Я уже говорил тебе об этом. Вот только я не сказал тебе, что… – Он замолкает, проводит рукой по волосам, подыскивая точные слова. – Я сейчас похож на выздоровевшего алкоголика, понятно? Это единственное сравнение, которое я могу привести. Зависимость снята, но я не хочу, чтобы на моем пути возникали соблазны. Я не хочу причинять тебе боль.

Он выглядит полным раскаянья, и в этот момент меня пронзает острая боль. Что я сделала этому человеку? Улучшила ли я его жизнь? Он был счастлив и до встречи со мной, разве нет?

– Мне невыносима даже мысль о том, что я причиню тебе боль, потому что я люблю тебя, – добавляет он, его лицо сейчас абсолютно искреннее, как у маленького мальчика, говорящего нехитрую правду.

Он совершенно простодушен, и у меня захватывает дух. Я обожаю его больше всего и больше всех на свете. Я очень люблю этого мужчину, люблю бескорыстно.

Я бросаюсь к Кристиану так стремительно, что он роняет распорку, чтобы подхватить меня, и я толкаю его к стене. Обхватив его лицо ладонями, я прижимаю его губы к своим и, наслаждаясь его удивлением, всовываю свой язык ему в рот. Я стою выше его на ступеньку – наши лица сейчас на одном уровне, и меня охватывает эйфория от ощущения собственной силы. Я страстно целую его, погружаю пальцы в его волосы; я хочу трогать его, трогать всюду, но сдерживаю себя, зная о его страхе. Но мое желание все равно возрастает, горячее и тяжелое, расцветает внутри меня. Он стонет, берет меня за плечи и отталкивает.

– Ты хочешь, чтобы я трахал тебя на лестнице? – бормочет он. – Смотри, я могу.

– Да, – бормочу я и не сомневаюсь, что сейчас мои глаза такие же темные, как его.

Он смотрит на меня затуманенным и тяжелым взглядом.

– Нет, я хочу тебя в моей постели.

Внезапно он подхватывает меня и кладет на плечо, отчего я громко вскрикиваю, и больно шлепает меня по заду, так что я снова кричу. Спускаясь по лестнице, он нагибается и подбирает упавшую распорку.

Когда мы проходим через гостиную, из кладовки выходит миссис Джонс. Она улыбается нам, и я виновато улыбаюсь в ответ. Кажется, Кристиан ее даже не заметил.

В спальне он ставит меня на ноги и швыряет на кровать распорку.

– Я думаю, что ты не причинишь мне боль, – шепчу я.

– Я тоже думаю, что я не причиню тебе боль, – говорит он. Обхватывает мою голову ладонями и целует меня, долго и крепко, зажигая мою и без того горячую кровь. – Я очень хочу тебя, – шепчет он возле моих губ, задыхаясь от страсти. – Ты точно хочешь меня – после сегодняшнего?

– Да. Я хочу тебя тоже. Я хочу тебя раздеть. – Аж пальцы зудят, так мне хочется трогать его, ласкать.

Его глаза раскрываются шире, и какую-то секунду он колеблется, вероятно, обдумывает мою просьбу.

– Ладно, – с опаской говорит он.

Я тяну руки к второй пуговице на его рубашке и слышу, как он затаил дыхание.

– Если ты не хочешь, я не буду тебя трогать, – шепчу я.

– Нет, – быстро отвечает он. – Делай, как тебе хочется. Все в порядке.

Я осторожно расстегиваю пуговицу, и мои пальцы скользят по рубашке к следующей. Его глаза широко раскрылись и сияют, губы разжались, он учащенно дышит. Как он красив, даже когда боится… потому что боится. Я расстегиваю третью пуговицу и вижу волосы на его груди.

– Мне хочется поцеловать тебя сюда, – шепчу я.

Он резко вдыхает.

– Поцеловать меня?

– Да, – шепчу я.

Он ахает, а я расстегиваю следующую пуговицу и очень медленно наклоняюсь, чтобы он увидел мои намерения. Он задерживает дыхание, замирает, и я ласково целую его мягкие волосы. Покончив с последней пуговицей, я поднимаю на него глаза. Он смотрит на меня, и на его лице я читаю покой и… удивление.

– Тебе уже легче, да? – шепчу я.

Он кивает, а я медленно стаскиваю рубашку с его плеч; она падает на пол.

– Что ты сделала со мной, Ана, – ласково говорит он. – Не останавливайся, ладно?

Он обвивает меня руками, запускает обе руки в мои волосы и запрокидывает мою голову, открывая себе доступ к моему горлу.

Он проводит губами по моей коже, мягко покусывая. Из меня вырывается стон. Ох, я хочу этого мужчину! Мои пальцы возятся с его поясом, расстегивают пуговицу и тянут вниз молнию.

– Ох, детка, – шепчет он и целует меня за ухом. Я чувствую бедром его эрекцию. Я хочу его – хочу почувствовать его своим ртом. Делаю шаг назад и падаю на колени.

– О-о! – стонет он.

Я поскорее сдергиваю вниз его брюки и боксеры, и его член упруго выскакивает на свободу. Прежде чем он успевает остановить меня, я беру его в рот, сосу что было сил, наслаждаясь его удивлением и шоком. Открыв рот, Кристиан наблюдает за мной, за каждым моим движением. В его потемневших глазах я читаю плотское наслаждение. О господи. Я сосу еще сильнее. Он закрывает глаза и отдается своим чувствам. Я понимаю, что делаю для него, и это приятно, очень сексуально и дарит мне невероятную свободу. Ощущение головокружительное; я не только сильная – я всемогущая.

– Черт, – шипит он и, осторожно придерживая меня за затылок, выдвигает бедра вперед и еще глубже входит в мою глотку.

О да, я хочу этого, я ласкаю его языком, тяну, сосу… вновь и вновь.

– Ана. – Он хочет отстраниться.

Ну нет, я не пущу тебя, Грей. Я хочу тебя… Я крепко хватаю его за бедра, удваиваю усилия и чувствую, что он уже на грани.

– Пожалуйста, Ана, – задыхаясь, молит он. – Я сейчас кончу.

Хорошо! Моя внутренняя богиня запрокинула в экстазе голову, и он кончает в мой рот, бурно и обильно.

Он открывает свои ярко-серые глаза, глядит на меня сверху, а я улыбаюсь ему и облизываю губы. В ответ он ухмыляется коварно и обольстительно.

– Ого, так вот в какую игру мы играем, мисс Стил?

Он наклоняется, берет меня под мышки и ставит на ноги. Внезапно его губы накрывают мои. Он стонет.

– Я чувствую вкус самого себя. Ты вкуснее, – бормочет он у моих губ.

Потом стягивает с меня футболку и бросает на пол, поднимает меня и швыряет на кровать. Схватившись за низ штанов, резко дергает и стаскивает их одним движением. Я распростерлась на его кровати, голая. Жду. Хочу. Его глаза впиваются в меня. Не отводя от меня взгляда, он не спеша снимает оставшуюся одежду.

– Анастейша, ты красавица, – заявляет он.

А-а-а… Я кокетливо наклоняю голову и лучезарно улыбаюсь.

– Кристиан, ты красавец и очень вкусный.

С коварной ухмылкой он берется за распорку. Хватает мою левую лодыжку, быстро надевает на нее фиксатор и защелкивает на нем застежку, туго, но не слишком. Проверяет, сунув мизинец между фиксатором и лодыжкой. При этом он не отрывает от меня глаз; ему не требуется смотреть, что он делает. Хм-м… он делал это и раньше.

– Сейчас мы посмотрим, какова вы на вкус, мисс Стил. Насколько мне помнится, вы – редкий, изысканный деликатес.

Ой!

Схватив мою вторую лодыжку, он быстро и ловко сковывает и ее. Мои ноги оказываются раздвинутыми на два фута.

– В этой распорке хорошо то, что ее длину можно регулировать, – бормочет он.

Нажимает на что-то, толкает, и мои ноги раздвигаются еще сильнее. Ого, на три фута. Моя челюсть отвисает, я судорожно хватаю ртом воздух. Черт, это круто! Я горю страстью и жажду ее утоления.

Кристиан облизывает нижнюю губу.

– Ну, Ана, сейчас мы развлечемся.

Наклонившись, он берется за распорку и поворачивает ее. Я шлепаюсь на живот. Неожиданно для себя.

– Видишь, что я могу с тобой делать? – мрачно спрашивает он и опять резко поворачивает распорку; я опять оказываюсь на спине и, еле дыша, гляжу на него.

– Другие фиксаторы предназначены для твоих запястий. Я еще подумаю. Зависит от того, как ты себя вела.

– Когда я вела себя плохо?

– Я могу назвать несколько нарушений, – нежно говорит он и проводит пальцами по моим ступням. Мне щекотно, но распорка держит меня на месте, как я ни пытаюсь увернуться от его пальцев.

– Во-первых, твой «блэкберри».

Я ахаю.

– Что ты собираешься делать?

– О, я никогда не раскрываю своих планов. – Он усмехается, в глазах зажигаются озорные огоньки.

О-го-го! Он умопомрачительно сексуален, даже дух захватывает. Он ползет по кровати и теперь стоит на коленях между моих ног, обнаженный и великолепный, а я совсем беспомощна.

– Хм-м, вы так беззащитны, мисс Стил. – Он ведет пальцами по внутренней стороне моих ног, медленно, уверенно, делая круговые движения. И ни на секунду не отрывает глаз от моего лица. – Вот интересно, Ана, обладаешь ли ты даром предчувствия. Что я сейчас с тобой сделаю?

Его тихие слова проникают прямо в самую глубокую и темную часть меня. Я извиваюсь на кровати и испускаю стоны. Его пальцы продолжают медленный путь по моим ногам, они уже миновали колени. Инстинктивно я хочу соединить ноги, но не могу.

– Запомни, если тебе что-то не понравится, просто скажи мне «стоп», – воркует он.

Наклонившись, целует мой живот, нежно, слегка всасывая кожу, а его руки продолжают свой медленный, мучительный для меня путь по внутренней стороне моих ляжек, гладят и дразнят меня.

– Пожалуйста, Кристиан! – умоляю я.

– Мисс Стил, я обнаружил, что вы бываете беспощадной в своих амурных атаках на меня. И сейчас мне пора вернуть должок.

Вцепившись руками в одеяло, я отдаюсь на его милость. Его рот постепенно движется вниз, а пальцы – вверх, к беззащитной и обнаженной верхней части моих ляжек. Я издаю стон, когда он вставляет пальцы внутрь меня, и выгибаю бедра им навстречу. Кристиан стонет в ответ.

– Ты не перестаешь удивлять меня, Ана. Ты так промокла, – бормочет он, обдавая теплым дыханием волосы на моем лобке. Потом его губы находят меня, и я выгибаюсь в экстазе.

О-о-о!

Он начинает медленную и чувственную атаку, его язык кружит и кружит по моей коже, а пальцы движутся внутри меня. Все это интенсивно, очень интенсивно, так как я не могу ни пошевелиться, ни сдвинуть ноги. Я лишь выгибаю спину.

– Ох, Кристиан! – кричу я.

– Я знаю, детка, – шепчет он и, снимая напряжение, нежно дует в самую чувствительную часть моего тела.

– Ах-х! Пожалуйста! – молю я.

– Назови меня по имени, – приказывает он.

– Кристиан! – зову я, с трудом узнавая свой голос – такой он пронзительный и полный страсти.

– Еще.

– Кристиан, Кристиан, Кристиан Грей! – громко кричу я.

– Ты моя. – Его голос звучит мягко и категорично, и вместе с последним движением его языка я буквально падаю в оргазм, а поскольку мои ноги широко раздвинуты, пароксизм длится и длится, и я теряю связь с реальностью.

Смутно сознаю, что Кристиан перевернул меня на живот.

– Мы сейчас попробуем, малышка. Если тебе не понравится или будет слишком неудобно, скажи мне, и мы остановимся.

Что? Я слишком погружена в отсветы моего оргазма, чтобы связно мыслить. Я уже сижу на коленях у Кристиана. Как это получилось?

– Наклонись, детка, – бормочет он мне на ухо. – Прижми голову и грудь к постели.

Как в тумане, я послушно выполняю все команды. Он заводит мои руки назад и приковывает их к планке, рядом с лодыжками. Ой… Теперь мои колени торчат вперед, попка – в другую сторону, я абсолютно не защищена, целиком в его власти.

– Ана, ты так красиво смотришься.

Его голос наполнен восторгом; я слышу, как рвется фольга. Он проводит пальцами по моей попе, от крестца к лону, и задерживается, чтобы похлопать меня по анусу.

– Когда ты будешь готова, я хочу и так. – Его палец тихонько прижимается к заднему проходу. Я громко охаю и вся напрягаюсь от его нежного касания. – Нет, не сегодня, моя сладкая Ана, но когда-нибудь… Я хочу тебя всю. Я хочу владеть каждым дюймом твоего тела. Ты вся моя.

Я вспоминаю про анальную затычку, и внутри меня все сжимается. Его слова исторгают из меня стон, а его пальцы движутся вниз, на более освоенную территорию.

Через считаные секунды Кристиан уже грубо вторгается в меня.

– Ах! Осторожнее! – кричу я, и он сдерживает свой напор.

– Так нормально?

– Помягче… дай мне привыкнуть.

Он медленно выходит из меня и так же медленно входит, наполняя, растягивая меня, один раз, два, три – и я абсолютно беспомощна.

– Так, хорошо, я уже привыкла, – бормочу я, наслаждаясь его властью над собой.

Он стонет и набирает свой привычный темп. Движется, движется… без устали… вперед, внутрь, наполняя меня… и это восхитительно. Я нахожу радость в своей беспомощности, радость полной капитуляции перед ним; мне приятно сознавать, что он может раствориться во мне так, как он хочет. Что я могу позволить ему это. Он переносит меня в такие темные места, о существовании которых я даже не подозревала, и мы вместе наполняем их ослепительным светом. О да, ярчайшим, ослепительным светом.

И я взлетаю на вершину, наслаждаясь его любовью, получаю сладчайшее освобождение и снова прихожу к цели, крича, визжа его имя. И он замирает, выливая в меня свое сердце и душу.

– Ана, детка! – вскрикивает он и падает без сил рядом со мной.

Его пальцы ловко расстегивают фиксаторы, и он растирает мои лодыжки, потом – запястья. Наконец, освободив меня, Кристиан заключает меня в объятья, и я уплываю куда-то, обессиленная.

Когда я снова прихожу в себя, я лежу рядом с ним, свернувшись в клубок, а он глядит на меня. Я не имею представления, сколько прошло времени.

– Ана, я могу смотреть бесконечно долго, как ты спишь, – воркует он и целует меня в лоб.

Я томно улыбаюсь и обнимаю его рукой.

– Я никогда не отпущу тебя, – нежно заявляет он и прижимает к себе.

Хм-м…

– Я и не хочу никуда уходить. Никогда не отпускай меня, – сонно бормочу я, мои тяжелые веки не желают открываться.

– Ты нужна мне, – шепчет он, но его голос уже кажется мне далекой, легкой, как эфир, частью моих снов.

Я нужна ему… нужна ему… И когда я окончательно соскальзываю в темноту, последнее, что я вижу, – мне робко улыбается маленький мальчик с серыми глазами и грязной копной медных волос.