Текст книги "Дело длинноногих манекенщиц (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Алистер Маклин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7

Стефани Фолкнер открыла дверь, впуская гостей.

– Хэлло, мистер Мейсон, хэлло, мисс Стрит! О, Гомер!

– Да вот, я тоже навязался, Стефани. Она протянула ему обе руки.

– Поздравляю! Вы уже видели ее?

– Нет еще. Я ведь только что вернулся из Лас-Вегаса. Полно дел.

– Вы полюбите ее, Гомер. Мы вместе работали в Лас-Вегасе. Она милочка… Да что же вы стоите! Проходите.

Она провела их в уютную комнату.

– Что-нибудь выпьете?

– Нет, спасибо, – ответил Гарвин. – Мы по делу.

– О! – По ее лицу пробежала тень.

– Хочу вам все объяснить с самого начала, Стефани. Это касается вашего отца. Будет лучше, если вы сразу все узнаете.

– Я слушаю.

– Как я уже говорил, по делам я очутился в Лас-Вегасе.

– Понятно.

– Я не располагаю – пока не располагаю – достаточно вескими уликами, чтобы обращаться в полицию, однако вашего отца убил не кто иной, как Джордж Кассельман.

– Понятно, – повторила Стефани. – Ее лицо стало каменным, но она тут же взяла себя в руки. – Жаль, что я не знала об этом раньше.

– А теперь о деле. Я ведь приобрел акции этой корпорации в надежде, что вы войдете в нашу семью. Мне хотелось помочь вам. Теперь нет никакого смысла оставлять все как есть. Мотель мал и нерентабелен, а синдикату он нужен для того, чтобы на его месте выстроить новое большое здание, которое приносило бы большой доход. Так что самое время избавиться от мотеля.

– Да, – согласилась она. – Мне тоже так кажется. Пора продать его и пустить здесь корни.

– Думаю, – продолжал Гарвин, – что Кассельман настоящий проходимец. Очень сомневаюсь, чтобы он действительно представлял этот синдикат. По-моему, он действует на свой страх и риск, и как владельца этой собственности его очень устроил бы синдикат. Так вот, я хочу сам обратиться к синдикату и узнать, что они максимально могут предложить, а для этого я должен четко знать, сколько вы хотите получить за свои акции.

– Кассельман предложил мне тридцать тысяч, и я, конечно, соглашусь, если мне не предложат ничего лучшего, хотя, как мне кажется, это не настоящая цена.

– Какая сумма вас устроит?

– Любая больше этой.

– Отлично. Выдайте, пожалуйста, мне доверенность на десять дней на право продать их за восемьдесят тысяч. Все, что я получу сверху, делим пополам. Я предложу синдикату одновременно свои акции на тех же условиях.

– Справедливо. Только вам не удастся выручить восемьдесят тысяч за мои акции.

– У вас найдется машинка, Стефани?

Она кивнула.

– Тогда давайте немедленно составим нужный документ. Мейсон, ты продиктуешь, а мы подпишем его.

– Можно сделать это у меня завтра утром, – предложил Мейсон.

– Я хотел бы все утрясти сегодня вечером.

– О'кей, – согласился Мейсон и сделал знак рукой Делле Стрит.

Стефани Фолкнер достала бумагу с копиркой. Делла села за машинку и под диктовку Мейсона отпечатала краткое соглашение. Закончив, она вынула готовый документ из машинки, протянула один экземпляр Стефани Фолкнер другой Гарвину и третий Мейсону.

– Порядок? – спросил Гарвин у Стефани, когда она кончила читать.

– Порядок.

– Тогда подписываем.

Все поставили свои подписи.

– Итак, – подытожил Мейсон, – на сегодня вроде бы все. Ты утром позвонишь мне, Гомер?

– Вероятно.

– А вас, мисс Фолкнер, можно найти здесь?

– Разумеется, если я понадоблюсь.

Гарвин не торопился уходить.

Делла Стрит бросила на Перри Мейсона многозначительный взгляд.

– Ну, мне завтра на работу, так что пора домой.

– Я могу подвезти, – предложил Мейсон. Гарвин поколебался секунду, потом сказал:

– Пожалуй, я бы выпил чего-нибудь, Стефани. Стефани Фолкнер проводила Мейсона и Деллу до порога, подождала, пока они сядут в лифт, затем осторожно прикрыла дверь.

– Интересно, – сказал Мейсон, когда они вышли из дома, – почему она утверждает, что Кассельман предложил ей только тридцать тысяч за сорок процентов акций, когда он предложил мне такую же сумму только за пятнадцать процентов?

– Есть какие-нибудь соображения на этот счет? – спросила Делла.

– Никаких, но я уверен – не будь этого телефонного звонка, он, несомненно, предложил бы мне восемьдесят тысяч за ее акции и тридцать тысяч за Гарвиновские.

– Значит, все дело в телефонном звонке?

– Во всяком случае, связано с ним…

– Или с тем, кто приходил к нему?

– Никто не входил в его дом, за исключением… А, ладно, подождем до завтра. Может быть, что-нибудь узнаем утром от Гарвина.

Глава 8

На следующий день Мейсон, как обычно, подъехал к стоянке, кивнул сторожу, аккуратно въехал в «свой» квадрат и вышел из машины.

Пройдя по тротуару, он хотел было свернуть за угол, как вдруг рядом с ним возникла его секретарша.

– Хэлло, шеф, – проговорила она тихо. – Подумала, что будет лучше, если перехвачу вас у входа. Не хотите ли прогуляться?

Мейсон удивленно посмотрел на нее.

– Что-то стряслось, Делла?

– Очень возможно.

– Может, побеседуем в моей машине?

– Нет, лучше пройтись.

Они пошли в ногу, влившись в поток ранних прохожих, спешивших по своим делам.

– Так что произошло? – не вытерпел Мейсон.

– В конторе лейтенант Трэгг, – ответила она. – Не сомневаюсь, он околачивается у нас в офисе с единственной целью сцапать вас, как только вы появитесь. Я пыталась дозвониться до вас, но вы уже уехали.

– Что ему нужно?

– Убит Джордж Кассельман. Сегодня утром, когда горничная пришла к нему убирать квартиру, он лежал с большой раной в груди на полу.

– В какое время?

– Около восьми утра. Как раз передавали последние известия…

– Я это не имел в виду, – перебил ее Мейсон. – Когда наступила смерть?

– Об этом пока ни слова.

– Зачем я понадобился Трэггу?

– Спросите что-нибудь полегче.

– Ты умница, – похвалил Мейсон. – Теперь мы должны действовать быстро, так как это очень важно. Ловим такси и попытаемся кое-что выяснить, прежде чем нам станут задавать разные вопросы.

Он бросился к краю тротуара и стал нетерпеливо ждать, глядя на непрерывный поток машин, проезжающих мимо. Наконец свободное такси затормозило рядом.

– Комплекс «Полярная звезда», – бросил Мейсон. Делла Стрит удивленно взглянула на него.

– Вы предварительно не собираетесь звонить?

Мейсон покачал головой.

– Шеф, вы не думаете…

– Нет, не думаю, – ответил адвокат. – Думать сейчас некогда. Когда будет информация, тогда и начнем думать. Пока же могу сообщить тебе, и только тебе одной, что Гомер Гарвин вчера вечером, примерно в восемь пятнадцать, был у Джорджа Кассельмана. Он предпочел не говорить мне о своем визите, а я не стал спрашивать. И еще, опять-таки для тебя одной и в качестве пищи для размышления, сообщаю, что если Стефани Фолкнер и была там вчера вечером в восемь пятнадцать, то обнаружила труп. А когда я спросил ее о цене за акции, она назвала первую пришедшую на ум цифру. Вот почему образовалась неувязка между тем, что Кассельман предложил за акции Гарвина, и тем, что было якобы ей предложено.

– Ого! – воскликнула Делла Стрит. – Я совсем не подумала об этом, шеф. Что-то у меня с утра не варит голова.

– Варит, да еще как! Ты же сообразила перехватить меня у входа. Это было ловко. Я тебя даже не заметил. Это искусство – раствориться в толпе.

Она рассмеялась.

– Просто я сидела у чистильщика. Мальчишка отлично начистил мои туфли, но пришлось попросить его повторить эту процедуру. Он хотел и в третий раз заработать, но тут появились вы. Я подумала, что будет подозрительным мое дефилирование по тротуару, ведь вас могли поджидать люди Трэгга.

– Молодец! – сказал Мейсон.

Весь оставшийся путь они молчали. Вскоре такси остановилось у «Полярной звезды».

– Подождите нас, пожалуйста, – сказал Мейсон водителю. – Мы вернемся через пару минут, и надо будет еще кое-куда съездить.

– Заметано.

Мейсон с Деллой Стрит вошли в дом. Мейсон кивнул сторожу, сидевшему за столом, и пошел к лифтам такой небрежной походкой, что тот и не подумал спрашивать, кто он такой и куда направляется.

Они поднялись на третий этаж и подошли к квартире Стефани Фолкнер.

Адвокат осторожно постучал в дверь.

Изнутри послышался голос Стефани Фолкнер:

– Кто там?

– Мистер Мейсон.

– Вы один?

– Со мной мисс Стрит.

Звякнула цепочка, и на пороге показалась Стефани в халате и шлепанцах.

– Прошу извинить меня – кругом ужасный беспорядок. Я обычно встаю поздно. Только что позавтракала и не успела еще прибраться. Кофе не хотите?

– Нет, спасибо, – сказал Мейсон. – Нам хотелось кое-что узнать у вас.

– Полагаю, причины вполне весомые для визита в такое время?

– Возможно.

– Ну ладно, так что вас интересует?

– Когда мы вчера ушли от вас, Гомер Гарвин оставался здесь?

Она кивнула в знак согласия.

– Как долго он пробыл у вас?

Стефани мгновенно вспыхнула и резко ответила:

– Вас это совсем не касается.

– Очень сожалею, – спокойно продолжал Мейсон, – но нас это очень касается. К вашему сведению, Джордж Кассельман сегодня утром был найден убитым в своей квартире.

Ее серые глаза внимательно оглядели Мейсона, потом она перевела взгляд на Деллу Стрит.

– Садитесь, – предложила она. Диван-кровать был не убран, и она присела на краешек постели.

Внимание Мейсона привлекла одна из подушек. Он резко вскочил, подошел к кровати и, откинув подушку в сторону, увидел револьвер с коротким стволом.

– Что это такое?

– А что, по-вашему? Зубная щетка?

Мейсон стоял, молча глядя на револьвер, потом раздельно произнес:

– Будь я проклят, если это не тот самый револьвер, который вчера лежал в кобуре Гомера Гарвина.

Она не нашла, что ответить.

Мейсон наклонился и молча взял револьвер.

– Уж если вам так хочется знать, – проговорила Стефани, – Гомер дал мне его для самообороны. Он же собирается вступить в контакт с синдикатом… ну, и вам известно, как они поступили с моим отцом.

– Значит, для самообороны?

– Совершенно верно.

Мейсон повертел оружие, понюхал дуло, нахмурился, проверил барабан и заметил:

– Мне кажется, что в вашем револьвере не хватает одного патрона, мисс Фолкнер.

– Это не мое оружие, поэтому ваше замечание звучит неуместно, – холодно заметила она. – Повторяю, мистер Гарвин передал его мне единственно для того, чтобы я могла защититься в случае опасности. Я не хотела, чтобы он находился здесь, и сейчас не хочу.

– Но тем не менее сунули его под подушку?

– Интересно, куда бы вы сами сунули? – саркастически спросила она.

Мейсон осторожно положил револьвер на место.

– Что еще? – спросила Стефани.

– Вы не мой клиент, я не ваш адвокат. Я также не полицейский, и я не вправе допрашивать вас, но ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Вы никуда не отлучались из квартиры после нашего вчерашнего визита к вам?

– Я не выходила из своей квартиры с той самой минуты, как вы меня в последний раз видели.

Мейсон внимательно посмотрел на нее.

– А что вы хотите?! – воскликнула Стефани. – Джорджа Кассельмана убили, но и он убил моего отца. Неужели вы думаете, что я забьюсь в истерике, узнав, что этот человек мертв? Конечно, – продолжала она, – вы умный адвокат и знаете все ходы и выходы. Вы сделаете все, чтобы спасти своего клиента, а меня бросите на растерзание волкам.

– Это довольно неточное описание моего отношения к вам, – глухо сказал Мейсон. – Но пусть оно остается таким. Пошли, Делла.

– Куда теперь? – спросила Делла, когда за ними закрылась дверь.

– Теперь надо разыскать Гомера Гарвина и выйти на него быстрее, чем это сделает полиция.

– У них что-то есть против него?

– Появится, если Стефани Фолкнер расскажет про револьвер.

– А она расскажет?

– Как раз об этом я предпочел бы не говорить.

– А все-таки?

– Расскажет, если сообразит. Подумай только, что произойдет, если этот револьвер окажется орудием убийства.

– Следовало взять его?

– Ни за что на свете, – ответил Мейсон, открывая перед Деллой Стрит дверь лифта. – Я не хочу играть с огнем.

Они спустились в лифте, миновали холл, сели в такси и поехали в контору Гомера Гарвина.

– Думаете, он у себя?

– Если его нет, узнаем, где можно найти, – ответил Мейсон. – На сей раз перед нами не будет блондинки-секретарши, которая путает Голливуд с офисом.

Такси остановилось у здания, в котором находилась контора Гарвина.

– Не уезжайте, – попросил водителя Мейсон. – Мы тут ненадолго.

Они вошли в лифт, который мгновенно поднял их наверх. Мейсон с Деллой прошли по коридору и остановились у двери, на которой было написано: «Гомер Гарвин. Капиталовложения. Вход свободный».

Адвокат повернул ручку двери, толкнул ее и с удивлением обнаружил, что она закрыта.

Мейсон взглянул на свои часы:

– Черт возьми! Ни Гарвина, ни его секретарши. Кто-то же должен быть на месте. Она…

– Не забудьте, – напомнила Делла Стрит, – он сказал, что уволил ее вчера вечером. Возможно, они поссорились и она решила не отрабатывать две недели, а может, он сам не захотел, чтобы она тут слонялась.

– Но кто-то должен здесь быть! – Он постучал в дверь конторы, потом прошел по коридору к двери с табличкой: «Гомер Гарвин. Посторонним вход воспрещен» и постучал в эту дверь. – Да, никого. Идем вниз и попробуем связаться с ним из вестибюля, Делла.

– Но я не знаю его домашний номер, а в справочнике он не указан.

– Не важно. Спросим у Герти.

Мейсон и Делла Стрит спустились в вестибюль, где стоял целый ряд телефонных будок. Делла Стрит позвонила Герти, узнала номер телефона Гарвина, набрала его, подождала минуту и сказала:

– Не отвечает.

– Тогда звони младшему.

– У него ведь медовый месяц?

– Он уже работает, а медовый месяц он провел в Чикаго. Скажи, что хочешь поговорить лично с ним. Не называйся, если не спросят. Только скажи, что хочешь купить машину и что будешь говорить с ним лично.

Делла кивнула, назвала нужный номер, несколько минут препиралась с торговым агентом, потом открыла дверцу будки и вышла.

– Он у телефона.

– О'кей. – Мейсон занял ее место. В трубке послышался резкий голос:

– Да, слушаю, Гарвин у телефона.

– Это Перри Мейсон, Гомер.

– О! Как поживаете, адвокат?

– Отлично! Примите мои поздравления!

– Благодарю. Огромное спасибо. Конечно, все произошло несколько неожиданно, но таков уж мой стиль.

– Вы еще будете у себя?

– Разумеется. Я буду здесь все утро. Чем могу быть полезен?

– К вам можно подъехать?

– Хотите купить машину?

– Скорее, дело носит личный характер.

– О'кей, я у себя.

Мейсон повесил трубку, привычно кивнул Делле, и они вернулись к поджидавшему их такси. Мейсон сказал водителю, куда ехать.

Подъехав к указанному месту, тот спросил:

– Что вам нужно? Здесь торгуют подержанными автомобилями.

– Все правильно, – ответил Мейсон. – Нам как раз сюда.

– О'кей, – ответил таксист, сворачивая к воротам, над которыми ярко-красными огромными буквами было выведено: «Продажа и скупка автомобилей. Гарвин».

Такси плавно въехало на площадку, где под навесом стояли машины. Повсюду были развешаны плакаты следующего содержания: «Если вы в течение 30 дней не заберете свою машину, ее заберу я, Гарвин», «Вы не можете ошибиться, поскольку имеете дело с Гарвином», «Если я покупаю товар, значит, он хорош!», «Если я продаю его, значит, он отличного качества!».

– Так куда ехать? – спросил водитель.

– К конторе, – ответил Мейсон.

Контора представляла собой неказистое одноэтажное здание. Несколько агентов занимались с покупателями, показывали им проспекты и что-то объясняли.

Мейсон велел таксисту подождать, широко улыбнулся агентам и, бросив на ходу: «Мне нужен шеф», прошел внутрь помещения.

Гарвин-младший был молодой человек двадцати семи лет, необычайно высокого роста, темноволосый, с темными беспокойными глазами и быстрыми, нервными движениями. На нем был костюм, сшитый у очень дорогого портного. Когда Мейсон вошел в контору, Гарвин говорил с кем-то по телефону.

– Хорошо, хорошо, – ответил он и взглянул на вошедшего Мейсона. – Вот как раз пришел мой адвокат. Об этом надо будет поговорить с ним… Я потом перезвоню… Точно не знаю… Может, буду занят… До свидания.

Гарвин бросил трубку, оттолкнул ногой вращающийся стул, встал и протянул руку Мейсону.

– Привет, привет! Как поживаете, адвокат? Не видел вас целую вечность!

– Да, давненько не виделись, – заметил Мейсон. – Поздравляю!

Молодой Гарвин вежливо наклонил голову.

– Она чудесная девушка. Просто сам не понимаю, как мне удалось ее загипнотизировать. Видно, помог профессиональный опыт. Как поживаете, мисс Стрит? Вы как всегда очаровательны!

– Благодарю вас.

– Нам хотелось бы поговорить с вашим отцом, Гомер, но его офис почему-то закрыт.

– Закрыт?! – воскликнул младший. – Не может быть. А где Ева Эллиот?

– Мне кажется, она больше не работает. Так вы не знаете, где он?

– По правде говоря, я не видел отца после приезда… Понимаете, у нас с ним трения. Он считает, что я всегда спешу. Конечно, потом все налаживается, как обычно… Знаете, старшее поколение с трудом понимает нас, молодых. Я даже выскажу крамольную мысль – мой отец, наверное, не ладил со своим отцом. Мы живем совершенно в другом ритме. Все стало по-другому. Взять, к примеру, мои методы. Я проворачиваю сделки молниеносно. Все равно надо что-то быстро решать. У меня такое чувство, словно я бегу по тонкому льду, и это накладывает отпечаток на личную жизнь, на образ мыслей. Время теперь совсем не то, что было раньше, когда отец сам был в моем возрасте.

– Вы имеете в виду ваши разногласия в деловых вопросах? – спросил Мейсон.

– Нет, это касается моей личной жизни, – ответил Гарвин и прибавил: – Очень жаль, что ничем не могу помочь вам, мистер Мейсон. Может быть, заодно посмотрите машины? Могу предложить именно то, что вам нужно: большой и мощный автомобиль с кондиционером, практически совсем новый. И цена вполне приемлемая, уверяю вас.

– Боюсь, что пока он мне не нужен. Как по-вашему, где можно найти Еву Эллиот?

– Скорее всего, дома…

– Не знаете адрес?

– Конечно знаю. Где-то здесь. Минуточку.

Гарвин открыл ящик стола, вынул небольшой черный блокнот, полистал его и сказал:

– Жилой комплекс «Монаднок», квартира 317. Телефон: Пасифик 7—2481. Впрочем, она определенно должна быть в конторе. Скорее всего, куда-то вышла. Она всегда на месте. На нее можно положиться. Это я рекомендовал ее отцу. Она действительно чудесная секретарша. Очень добросовестная и, кроме того, хорошенькая. Достаточно увидеть эти изумительные золотые волосы на темном фоне, и больше ничего не надо.

– Ладно, пойдем полюбуемся, – рассмеялся Мейсон. – Если позвонит отец, передайте, что я хочу встретиться с ним по очень важному делу.

– Обязательно передам, – ответил Гарвин. – А может, для вас подберем машину, мисс Стрит? У меня есть настоящая конфетка, и причем по сходной цене.

– Благодарю, как-нибудь в другой раз, – улыбнулась Делла. – Пока я, что называется, при исполнении.

– Во всяком случае, не забудьте. Вот моя визитная карточка.

– Еще раз спасибо. Непременно загляну к вам.

– Буду очень рад.

Младший проводил их до такси, взглянул на счетчик и покачал головой.

– Подумать только, сколько вы накатали, хватило бы… Впрочем, ладно. Разумеется, я передам вашу просьбу отцу.

Шофер захлопнул дверцу и выехал на улицу. Делла Стрит посмотрела на Перри Мейсона и рассмеялась. Перри тоже улыбнулся, покачав головой.

– В этом весь Гарвин.

– Куда теперь? – спросил таксист.

– К «Монаднок», – ответил Мейсон. – Знаете, где это?

– Примерно минут десять отсюда. – О'кей.

– Мне почему-то кажется, – сказала Делла, – что у них все началось из-за этого телефонного звонка. Когда младший позвонил из Чикаго и сообщил отцу, что он женится или собирается жениться.

Мейсон кивнул в знак согласия.

– Вы не думаете, что здесь замешана Стефани Фолкнер? Мне кажется, старший считает, что сын некрасиво обошелся с ней.

– Трудно определить, в чем тут дело, – возразил Мейсон. – Но, вероятно, в какой-то степени ты права. Интересно, как отнесется к его женитьбе Ева Эллиот?

– Мне показалось, что эта особа не испытывает к вам особой симпатии.

– Ты выразилась еще довольно деликатно.

– Поэтому приличия требуют, чтобы мы позвонили и спросили, может ли она нас принять. В конце концов, еще довольно рано.

– А если она заявит, что не хочет видеть нас, что тогда?

Делла Стрит подумала и ответила:

– Пожалуй, вы правы, звонить не стоит.

– Конечно, – продолжал Мейсон, – лучше всего заявиться к ней, а там будь что будет.

Комплекс «Монаднок» оказался стандартным жилым зданием. Мейсон легко открыл его с помощью связки ключей, и они прошли к квартире 317. Он постучал осторожно один раз, выждал немного и быстро стукнул костяшками пальцев четыре раза подряд, потом, сделав небольшую паузу, стукнул еще два раза.

Дверь мгновенно открылась. На пороге стояла Ева Эллиот, готовая к выходу на улицу.

– Ну, знаешь…

Увидев Деллу и Мейсона, она осеклась.

– О! Простите, я думала, это…

– Я хотел бы поговорить с вами, – сказал Мейсон, – всего одну минутку. Можно войти? Это мисс Стрит, моя секретарша.

– У меня совершенно нет времени. Я должна бежать по делам и…

– Это займет несколько минут. Она неохотно сдалась:

– Ну ладно, входите.

Мейсон и Делла Стрит быстро прошли в квартиру.

– Вы больше не работаете у мистера Гарвина? – начал Мейсон.

– Благодаря вам, – ответила она не без горечи. – Меня уволили.

Мейсон удивленно поднял брови.

– Благодаря мне?

– Оказывается, я должна была сообщить вам, где находится мистер Гарвин.

– Так вы знали?

– Знала, но мне было приказано никому не сообщать. А слово «никому», мистер Мейсон, я понимаю буквально – никому.

– Понятно.

– А как вы понимаете его?

– Я бы понял его как «почти никому», – ответил адвокат и улыбнулся. – Вы хотите еще что-то добавить?

– Я могу добавить, что эти Гарвины весьма странные люди. Раньше мне казалось, что только сынок не в себе, но теперь я поняла, что и папаша не лучше. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает, и…

– Мне очень жаль, – вставил Мейсон, – что вы потеряли работу из-за досадного недоразумения, к которому я оказался причастен.

– О, пустяки, – ответила она. – Здесь я чувствую себя гораздо лучше, чем сидя в этой душной конторе и понапрасну тратя время. Накопилась масса дел, которые нужно решать.

– Не могли бы вы подробнее рассказать, за что он вас уволил?

– Мистер Гарвин вернулся из Лас-Вегаса страшно злой. Я это заметила, как только он вошел в свой офис. Предварительно он позвонил и попросил меня задержаться на работе, добавив, что я могу сходить в самый шикарный ресторан за счет фирмы. И ни слова о сверхурочных. Просто пообедайте, и все, хотя мне надо следить за фигурой. Салат с сыром да ананас – вот и весь был мой обед, хотя мне страшно хотелось съесть бифштекс с жареным картофелем. Но фигура требует жертв, сами понимаете…

– Понимаю. Ну а дальше?

– Так вот, когда он вернулся из Лас-Вегаса, я надеялась, что он все объяснит и отпустит меня. Не тут-то было. Такой же эгоист, как и его сынок. Заставил меня торчать в приемной, пока сам принимал душ и переодевался, а когда наконец вышел, то набросился на меня.

– Ну а вы?

– Заявила, что не привыкла к такому обращению и, если я его не устраиваю, пусть ищет себе другую секретаршу.

– А он?

– Сказал, что такой вариант его вполне устраивает. Я тут же ушла.

– В какое время это произошло?

– Он приехал довольно рано, без пятнадцати девять, и пошел сразу приводить себя в порядок. Я так долго ждала, что чуть с ума не сошла от злости.

– Постойте! Когда именно состоялся этот разговор?

– Кажется, в начале десятого.

– Значит, он сказал вам, что только что вернулся из Лас-Вегаса?

– Да.

– Приехал на машине или прилетел?

– Не знаю. Он был на машине, но это ничего не значит. Их у него несколько. Когда надо, берет также у сына.

– Долго он пробыл в Лас-Вегасе?

– Два дня.

– Можно вас спросить вот еще о чем? Что вы собираетесь делать?

– Что я собираюсь делать? Да то, что я должна была сделать давным-давно! Посвятить себя сцене.

– Я не знал, что вы играли на сцене.

– Ну… Я не говорила, что играла на сцене, но я училась. Как раз сегодня у меня намечена кое с кем встреча. Речь идет об одной интересной роли, и я уже должна бежать, мистер Мейсон. Очень сожалею. Поверьте, я против вас ничего не имею, но со стороны Гарвина я заслужила лучшего отношения.

– Стало быть, вы ушли от него?

– Ушла, разумеется, и пусть никто в этом не сомневается! А теперь, мистер Мейсон, убедительно прошу вас оставить меня. Я и так слишком задержалась с вами. Кстати, а почему бы вам не узнать все у самого Гарвина? Уж он всего вам понарасскажет.

– Мне хотелось знать ваше мнение.

– Чтобы узнать мое мнение, не хватит целого дня. Его сыночек буквально не давал мне проходу, а когда я ему надоела, пристроил к папаше секретаршей. Тут же я узнаю, что он завел роман со Стефани. Спустя какое-то время отправился в Чикаго и женился на девчонке, которую едва знал. Оказывается, она проезжала мимо и завернула на его стоянку. Он продал ей автомобиль, а уж она сообразила, как с ним расплатиться, будьте уверены! Поверьте, не пройдет и полгода, как он сменит ее, словно машину, на другую манекенщицу. Этот человек сам не знает, чего ему надо… Ну все, пошли. Еще раз прошу извинить меня. Пожалуйста, уходите.

– У вас машина?

– Я возьму такси.

– Вы едете…

– В Голливуд, если вам так интересно.

– Нас внизу ждет такси. Вы можете доехать с нами до моей конторы. Вам как раз по пути, а оттуда поедете сами. Так будет дешевле.

Ева внимательно посмотрела на Мейсона.

– Черт возьми, очень любезно с вашей стороны. Хорошо. Пошли.

Все вышли на площадку. Она закрыла дверь, быстро прошла к лифту и почти бегом направилась к поджидавшему такси.

Вскоре они подъехали к конторе Мейсона. Такси остановилось, и Мейсон сказал водителю:

– Прибавьте к тому, что на счетчике, плату до Голливуда. Сколько это всего будет?

Тот прикинул в уме и назвал цифру.

– Вот, пожалуйста, сдачи не надо. – Мейсон протянул деньги. – Отвезите молодую леди, куда она скажет.

Таксист дотронулся пальцами до фуражки. Мейсон и Делла Стрит вышли из такси и едва ступили на тротуар, как перед ними вырос лейтенант Трэгг из городского отдела по расследованию убийств.

– Ну-ну. Вы, как я вижу, ранние пташки. Успели поймать червячков?

– О, лейтенант, все давно уже работают.

– Пожалуй… Но вы-то, мисс Стрит, уже были в конторе?

– Была.

– Вы оба какие-то неуловимые, ей-богу! Ну ладно, надо где-нибудь сесть и поговорить.

– О чем?

– Об убийстве. А что? Тема для разговора не хуже любой другой. Она, уверяю вас, окажется интересной для нас обоих.

Они молча прошли к лифту и поднялись в адвокатскую контору Мейсона, который достал ключ и открыл дверь. Потом указал Трэггу на кресло и предложил сигарету. Закурив, мужчины откинулись на спинки кресел. Мейсон бросил на Деллу многозначительный взгляд.

– Итак? – спросил он Трэгга.

– Джордж Кассельман, – ответил тот.

– Что с ним?

– Мертв.

– Как он умер?

– Убит выстрелом в упор из револьвера тридцать восьмого калибра.

– Когда?

– Вчера ночью.

– Где?

– В той самой квартире, в которой, насколько мне известно, вы встретились с ним около восьми вечера.

– Вот как? – удивился Мейсон. – Откуда у вас такие сведения?

– Профессиональная тайна, – ухмыльнулся Трэгг. – И я не собираюсь ею делиться ни с кем. Таким образом, вы не будете знать то, что известно мне. Следовательно, я располагаю определенными преимуществами, когда начну задавать свои вопросы.

– В случае, если я стану отклоняться от истины в своих ответах.

– Я допускаю такой случай. Нет, я, конечно, не утверждаю, что вы склонны говорить неправду, Мейсон, но вы умеете дьявольски хитро отвечать на вопросы, не сообщая ничего не существу. Короче говоря, вчера вы встречались с Кассельманом. Зачем он вам понадобился?

– У меня к нему было дело.

– Какое?

– Я встречался с ним по поручению моего клиента.

– Ну вот, начинается, – поморщился Трэгг. – Мне надо знать, о чем именно у вас шла речь.

– Вам прекрасно известно, что я всегда храню в тайне дела моих клиентов, – ответил Мейсон. – Это вопрос профессиональной этики.

– Очень удобная отговорка, когда дело касается убийства.

– Иногда, – согласился Мейсон.

Трэгг задумчиво посмотрел на него и произнес:

– У Кассельмана вчера вечером еще были встречи.

– Неужели?

– Не знаете с кем?

– Я только знаю, что к нему должны были прийти, то есть он кого-то ждал.

– Кто эти люди?

– Боюсь, что тут я ничем не смогу помочь вам, лейтенант.

– Что вы хотите сказать?

– Только то, что сказал. Что не могу помочь вам ничем.

– Эту фразу можно понять двояко: либо ты ничего не знаешь, либо знаешь, но не хочешь говорить.

– Существует еще и третий вариант, – заметил Мейсон. – Показания с чужих слов, которые не принимаются в суде. Однозначно. Когда я говорю «не могу ничем помочь», это означает, что я располагаю показаниями с чужих слов, которые для полиции не могут быть полезны.

– Вы видите? – Трэгг обернулся к Делле Стрит. – Что я говорил? Вот обычный мейсоновский ответ. Сегодня утром, – продолжал Трэгг, снова поворачиваясь к Мейсону, – я собирался перехватить вас у клиентов. Не вышло. Мисс Стрит, как мне кажется, сработала эффективно. И все же, Мейсон, мы, полицейские, не такие уж тупые. После того, как вы не появились на работе утром, как обычно, а мисс Стрит исчезла, я остался и стал ждать. Подъехав в такси на работу, вы совершили большую ошибку, Перри. На вашем месте я бы вышел из машины за квартал от конторы и прошелся пешком до работы. Теперь же у меня есть номер этого такси. Стоит только позвонить диспетчеру, и таксист все расскажет. Мы тут же сопоставим это с тем, что известно нам, и, я думаю, узнаем много интересного.

– Безусловно. И спасибо за урок, Трэгг.

– Не за что, – ответил тот. – По вашему лицу не трудно было догадаться, что принялась ругать себя за эту ошибку, как только увидели меня. Хотя все равно вы не могли поступить иначе, поскольку эта блондинка в машине очень удивилась бы, если бы машина остановилась за квартал от вашей конторы. Кстати об этой блондинке. Кто она и почему не вышла с вами, а поехала дальше?

– Ее зовут Ева Эллиот. Проживает в «Монаднок», 317. Телефон: Пасифик 7—2481. Раньше работала секретаршей у Гомера Горацио Гарвина, одного из моих клиентов. Теперь направляется в Голливуд, где ей обещали роль. Хочет сделать карьеру в театре.

– Отлично, – сказал Трэгг. – Благодарю за информацию. Кое-что прояснилось.

– Что значит «прояснилось»?

– То, что эта история не имеет никакого отношения к убийству, иначе вы не стали бы о ней рассказывать. Так куда вы ездили на этом такси?

– Боюсь, что в данный момент я не вправе говорить на эту тему.

– Ясно, ясно. Значит, Ева Эллиот служила секретаршей у Гомера Гарвина?

– Правильно.

– А Гомер Гарвин ваш клиент?

– Да.

– Когда он последний раз обращался к вам за консультацией?

– Я веду все его юридические дела. Бывает, что целыми днями занимаюсь только им, потом месяцами о нем ничего не слыхать.

Трэгг снова повернулся к Делле Стрит.

– Вы только послушайте этого парня, мисс Стрит. Слушая его ответы, даже забываешь, о чем вначале спрашивал. Посудите сами. Разве я не спросил, когда к вашему шефу обращался Гарвин за консультацией в последний раз? Боюсь, что вам придется помочь мне выбраться из этого лабиринта слов, мисс Стрит.