Текст книги "Дело об игральных костях"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Есть нечто, что Олден Лидс желал бы скрыть, – уверенно констатировал Мейсон. – Эти бумаги – всего лишь визитная карточка шантажиста.

– С чего вы взяли, шеф?

– Лидс заплатил двадцать тысяч и не получил документов.

– О чем же это говорит, шеф? – полюбопытствовала секретарша.

– О том, что мы подбираемся к первопричине всей этой истории.

Дверь в ванную открылась, оттуда вышла Марсия Виттакер и, держа в руке конверт, направилась прямо к Перри Мейсону. Она остановилась в двух шагах от адвоката и спрятала конверт за спину.

– Я жду, – резко бросил Мейсон.

– И все же мне хотелось бы знать, что я за это буду иметь, – настойчиво проговорила девушка.

– Все, что полагается за убийство, если будете продолжать в том же духе! – Мейсон начинал терять терпение.

– Пообещайте мне, что Олден Лидс вступится за меня, и…

– Я не буду вам ничего обещать, – сердился Мейсон. – Я и так уже влип с вами по уши. Кто вы такая, чтобы стоять здесь и указывать мне: сделай то, сделай это?! Земля горит под вашими ногами! – Мейсон выразительно посмотрел на дверь. – В любой момент сюда могут войти представители закона. Если эти бумаги окажутся у них, считайте, вам обеспечена газовая камера. И вы еще спрашиваете, что я предприму, чтобы выгородить вас!.. Я могу сделать только одно: взять сейчас у вас эти бумаги, и этого будет вполне достаточно, это и так чертовски много!..

Марсия вытащила конверт из-за спины и протянула его Мейсону. Тот не глядя сунул его во внутренний карман пальто.

– Я не ваш адвокат, я адвокат Олдена Лидса. И если вы попытаетесь переложить вину на него, у вас будут неприятности. Понятно?

Она кивнула в ответ. По ее щекам текли слезы.

– Теперь слушайте, – снова заговорил Мейсон. – За квартирой Джона Миликанта следили. Частные детективы записывали всех, кто поднимался на шестой этаж, записывая время прихода и ухода. В холле есть табло, указывающее, на каком этаже останавливается лифт. На шестом этаже есть еще две квартиры. По крайней мере, в одной из них никто не живет.

– Кто их нанял? – спросила она.

– Я, – ответил Мейсон.

– Не могли бы вы…

– Ни за что! – перебил адвокат. – Да это просто невозможно. За квартирой по очереди наблюдали четыре человека. Попытка замять это дело только ухудшит ваше положение.

– Что же мне делать? – окончательно растерялась девушка.

– Когда ты пришла к Джону, дверь в квартиру была закрыта? – наконец спросил он, переходя на «ты».

– Да, но у меня был ключ.

– Дверь захлопывается?

– Да.

– Отдай ключ мне, – тоном, не терпящим возражений, приказал Мейсон.

Марсия подошла к столу, на котором оставила свою сумочку, достала из нее ключ и протянула адвокату. Тот опустил его в карман.

– Забудь, что он у тебя был, – словно гипнотизировал девушку Мейсон. – Ты захлопнула дверь, когда уходила?

– Нет, оставила чуть-чуть приоткрытой.

– Зачем?

– Боялась, что кто-то видел меня, когда я заходила в квартиру. Я была там последней, и поэтому подозрение обязательно пало бы на меня. Оставив дверь открытой, я надеялась, что, может быть, кто-то придет к Луи. Тогда и он окажется под подозрением.

– Ты, однако, чертовски хладнокровна, – заметил Мейсон.

– Боже мой, ну что вы! За свою жизнь я сделала немало хорошего для людей, но в момент опасности я привыкла думать только о себе. Полагаю, и вы бы на моем месте поступили точно так же.

Мейсон внимательно посмотрел на нее.

– Ты была в перчатках? – спросил он.

– Да, – ответила Марсия.

Адвокат взглядом указал ей на телефон:

– Звони в полицию. Скажи, что вы договорились с Луи Конвэем встретиться у него, что ты долго звонила и стучала в дверь, но тебе никто не открыл, что с ним, наверное, что-то случилось, потому что вы договорились с ним сегодня о встрече и завтра у вас свадьба.

– Если я все это им скажу, – ответила девушка, – они подумают, что я свихнулась.

– Это как раз то, чего я хочу, – заметил Мейсон. – Когда будешь говорить, постарайся изобразить истерику. Попроси их направить кого-нибудь в его квартиру, чтобы узнать, все ли в порядке с твоим женихом. Скажи, что ты уже легла было спать, но никак не можешь уснуть, что он играет в азартные игры, постоянно чего-то боится и считает, что его хотят похитить. И ни в коем случае не упоминай фамилию Миликант.

– Из этого не выйдет ничего путного, – разочарованно протянула девушка.

– Ты так считаешь? – Сарказм так и сквозил в голосе Мейсона. – В полиции будет запись о твоем звонке, зафиксируют твое имя и адрес. И скажут тебе, что пошлют к нему патрульную машину, и если там все в порядке, то перезванивать тебе не станут.

– Они так и сделают? – не смея поверить, посмотрела на Мейсона Марсия.

– Конечно же нет. Не будут же они и впрямь рассылать патрульные машины ко всем, кто вовремя не пришел на свидание. С утра, когда найдут тело и поднимется шум, этот звонок снимет с тебя подозрения. По крайней мере, они не будут устраивать проверок в аэропортах, – объяснил Мейсон.

Марсия наконец поняла, что предлагал ей Мейсон, и ее глаза немного посветлели.

– Затем, – снова заговорил адвокат, – когда к тебе в квартиру придут полицейские, ты разыграешь истерику, сославшись на бессонную ночь. Запомни: ты по-прежнему утверждаешь, что вы собирались пожениться, а его сестра пыталась вам всячески помешать.

– Я обязательно должна упоминать ее? – спросила девушка.

– Да, все время. Не забывай, Марсия, из показаний детективов следует, что ты пробыла в квартире одиннадцать минут. Сними эту одежду, надень пижаму и накидай в пепельницу побольше окурков. Выпей немного виски, оставь бутылку и стакан на видном месте. Проследи, чтобы в пепельнице в спальне было полно наполовину выкуренных сигарет. Именно наполовину, а не окурков, иначе это свидетельствовало бы о том, что ты была достаточно спокойна. Надо сделать вид, будто ты хватала сигарету, делала одну-две затяжки и гасила ее. Распусти волосы, ложись в постель и немного поворочайся, чтобы они спутались и чтобы как следует сбились простыни. Сходи на кухню и раствори немного соли в воде. Намочи этим раствором подушку, только смотри не переусердствуй. Справишься со всем этим?

– Постараюсь, – ответила Марсия.

Мейсон подал руку Делле Стрит.

Марсия Виттакер, всхлипывая, стояла на лестнице и ждала, пока внизу хлопнет дверь, чтоб выключить свет.

Они вышли на улицу с первыми лучами солнца. Делла Стрит озабоченно взглянула на Перри Мейсона.

– Шеф, – сказала она, – не слишком ли много мы делаем для Олдена Лидса?

– Пожалуй, – улыбнулся тот. – У тебя не замерзли ноги, Делла? – Он взял ее под руку и сожалеюще посетовал: – Надо же! Быть в ее-то годы сущим ребенком!

Они проехали с дюжину кварталов, пока Мейсон не увидел вывеску ночного ресторана, откуда можно было позвонить. Он остановил машину, вошел в ресторан и набрал номер конторы Пола Дрейка. Услышав голос детектива, Мейсон сообщил:

– Все нормально, Пол. Можешь идти домой, – и повесил трубку.

Глава 8

Филлис Лидс сидела в большом кожаном кресле напротив Мейсона. В ее глазах читалась тревога перед предстоящим разговором. Мейсон произнес:

– Я даже не знаю, как вам сказать это помягче, мисс Лидс, так что наберитесь мужества.

– Что-нибудь с дядей Олденом? – испуганно спросила она.

– Нет, – ответил адвокат. – Речь пойдет о Джоне Миликанте. Он был обнаружен в своей квартире около часа тому назад. Убитым.

– Убитым?!

Мейсон кивнул.

– Орудием убийства явился нож с резной рукояткой.

– Боже мой! – воскликнула Филлис.

– Люди Пола Дрейка работали всю ночь, – снова заговорил Мейсон. – Мы знаем всех, кто входил в дом, в котором жил Миликант, и поднимался на шестой этаж, где расположена его квартира. Среди этих людей была Марсия Виттакер, девушка, на которой он собирался жениться, а также человек, по описанию похожий на вашего дядю Олдена.

– Дядя Олден! – воскликнула девушка. – Этого не может быть!

– Сейчас, правда, не могу сказать это наверняка, я говорю только то, что мне доложили, – сказал адвокат.

– Но это ошибка! Дядя Олден не мог быть там!

– Ладно, – согласился адвокат, – будем считать, что это был не он.

– Вы говорите так, будто в этом абсолютно уверены.

– Я все же думаю, что это так, – спокойно ответил Мейсон. – Последней приходила Марсия Виттакер. Она утверждает, что дверь в квартиру была заперта. Она постучала, но ей никто не ответил. Она пробыла в коридоре несколько минут, выкрикивая имя Джона и барабаня в дверь, но в конце концов ушла, так и не дождавшись ответа. Она отправилась домой, около пяти часов утра позвонила в полицию и, сказав, что что-то случилось, попросила проверить квартиру Джона. Полицейские просмотрели сводку дорожно-транспортных происшествий и список людей, доставленных в больницы, но не обнаружили в них записей о Луи Конвэе, под именем которого Марсия знала Джона Миликанта, на том и успокоились.

– Вы хотите сказать, что Джон Миликант и был тот самый Луи Конвэй… на имя которого дядя Олден выписал чек? Что… – Девушка замолчала, и Мейсон ответил:

– Да, именно это я и хочу сказать.

– Не могу в это поверить! Это точно?

– Так говорит Марсия Виттакер, и это, в общем-то, похоже на правду. Вам Нед Барклер ничего не сообщал?

– Нет, он собрал вещи и уехал.

– Он говорил мне, что собирается уезжать, – заметил Мейсон. – Скажите, а вы когда-нибудь слышали о Билле Хогарти?

– Билл Хогарти… – задумчиво повторила Филлис, как бы припоминая.

– Да, – подтвердил адвокат, пристально глядя на нее.

– Я слышала это имя, – произнесла девушка после долгой паузы. – Его однажды упоминали Нед Барклер и дядя Олден.

– И что они о нем говорили? – поинтересовался Мейсон.

– Я сейчас не помню… Когда я зашла в комнату, они тихо разговаривали. Барклер сидел спиной ко мне. Он сказал дяде Олдену: «…У тебя есть то, что раньше принадлежало Хогарти…», но дядя подал ему знак, тот обернулся и, увидев меня, замолчал.

– Когда это было?

– Не помню точно. По правде говоря, тогда я не обратила на это никакого внимания. Мистер Мейсон, я решила, что услышала обрывок какой-то непристойной истории. А вы сообщили это Эмили? Мы должны сказать ей об этом.

Мейсон покачал головой.

– Полиция не может найти ее, – ответил он.

– Где же она? – удивилась Филлис Лидс.

– Как раз это полиция и пытается выяснить, – ответил адвокат. – Она была в квартире брата вчера около шести часов.

– Вы имеете в виду квартиру Конвэя?

– Да.

– Не могу себе представить, что она знала, будто Джон – это на самом деле Конвэй, – промолвила Филлис.

– Думаю, она и не знала этого, – предположил Мейсон. – До вчерашнего дня. Когда же ей стало это известно, она была уже достаточно хорошо осведомлена о Конвэе, чтобы знать, где того искать.

– Как ей удалось это узнать?

– Я ей сказал.

– Вы?!

– Да, я.

– А вы как узнали?

– Это было просто, – усмехнулся Мейсон.

– Почему же вы ничего не сказали мне? – обиженно поджала губы Филлис Лидс.

– Не хотел беспокоить вас по пустякам, мисс Лидс! У меня есть чрезвычайно важная информация для вашего дяди. Если вам каким-то образом удастся с ним связаться, передайте ему вот что: пусть он не предпринимает ничего, пока не переговорит со мной. Вы меня поняли?

Девушка кивнула в ответ.

– Хорошо, – закончил адвокат. – Идите домой и ни о чем не беспокойтесь. Мне бы не хотелось утомлять вас подробностями. Я делаю все, что в моих силах, но работать приходится фактически вслепую.

Филлис Лидс тяжело поднялась.

– Я ничего не понимаю, голова просто раскалывается, – произнесла она тихо. – Почему дядя Олден должен был давать двадцать тысяч Джону Миликанту? Зачем он приходил к нему? Почему…

– Забудьте об этом, – перебил ее Мейсон. – Скоро мы все узнаем. Теперь события будут развиваться быстро, и ответы будут появляться до того, как вы успеете задать вопрос. Возвращайтесь домой, отдохните и постарайтесь сделать так, чтобы Олден Лидс связался со мной. Придумайте какое-нибудь простое объяснение отъезду Неда Барклера, на случай если вас об этом спросит полиция.

Филлис медленно направилась к двери, потом вдруг обернулась, и приветливая улыбка озарила ее лицо.

– По-моему, я могу чувствовать себя совершенно спокойно, когда этим делом занимается такой человек, как вы, мистер Мейсон.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся в ответ адвокат. – Теперь я буду стараться еще больше.

Через минуту после ухода Филлис Лидс в конторе появился Дрейк.

– Перри, – подозрительно осведомился он, – зачем ты заставил меня наблюдать всю ночь за квартирой Миликанта?

Мейсон взглянул на детектива:

– Я могу тебе сказать, если уж тебе это так интересно.

– Да ладно, не надо, – поспешно ответил Дрейк. – Сам не знаю, почему меня мучает этот вопрос.

– Ладно, не обращай внимания, – посоветовал адвокат. – Что еще тебе удалось выяснить?

– Полицейские полагают, что мотивом убийства Миликанта было ограбление. Он всегда носил с собой бумажник, до отказа набитый деньгами. Несомненно, в квартире что-то искали: там все перерыто.

– Что еще? – спросил Мейсон. – Они установили время смерти?

– Смерть наступила между десятью и десятью сорока пятью.

Адвокат недовольно нахмурился:

– Откуда такая точность? Я могу привести дюжину случаев, когда врач, производивший вскрытие, ошибался насчет времени смерти от двенадцати до двадцати четырех часов. Вспомни хотя бы тот случай, когда в Нью-Йорке была убита та самая манекенщица.

– Помню, – согласился Дрейк. – Но в том случае время смерти рассчитывалось по температуре тела, окоченению и тому подобным признакам. Здесь же все проще. Единственное, что требовалось узнать, это когда он обедал. Серл говорит, что им надо было обсудить дела и он заказал обед, правда, точно не помнит, в котором часу, полагает, что около половины девятого. Мои люди записали время его прихода и ухода. Более того, официант из ресторана отлично помнит этот заказ. Обед был доставлен в десять минут девятого. Была заказана жареная баранина с картофелем и зеленым горошком. Как утверждает эксперт, если известно время еды и смерть наступила до того, как пища покинула желудок, время смерти может быть установлено очень точно.

Мейсон засунул руки в карманы жилета и, низко опустив голову, начал шагать по комнате, устремив взгляд себе под ноги, на ковер.

– Похоже, это дело рук Марсии Виттакер!..

Дрейк согласно кивнул.

– Или же, – добавил Мейсон, – этот грех на старике.

– Кстати, Перри, вопрос о личности этого старика снят. Полицейские откопали фотографию Лидса и показали ее моим ребятам. Это тот самый человек, который приходил к Миликанту.

Дрейк развернул сразу две жевательные резинки и засунул их в рот. Его челюсти пришли в движение, но остальная часть лица при этом оставалась неподвижной. Через секунду он задал вопрос:

– Перри, вроде бы Миликант страдал диабетом? А?

– Не знаю, но могу выяснить. А зачем тебе это?

– У него ампутированы четыре пальца на правой ноге. Медицинский эксперт говорит, что это последствия гангрены. Но… никаких признаков диабета.

Мейсон задумчиво посмотрел на Дрейка.

– Он действительно ходил, слегка прихрамывая, – вспомнил адвокат. – Но мне почему-то не приходило в голову выяснять причину этого.

Детектив кивнул в ответ, не ослабляя интенсивности жевательных движений.

– Ты что-нибудь предпринимаешь для розыска Лидса?

– А как же! Мы проверяем все самолеты, особенно вылетающие в северном направлении.

– Я хочу поговорить с Серлом, – выразил желание Мейсон.

– Пустая затея! – мрачно ответил Дрейк. – Полиция арестовала его за проведение лотереи и продажу лотерейных билетов. Когда он обедал с Миликантом, они уже следили за ним.

– Ты знаешь, зачем он встречался с Миликантом?

– Вероятно, чтобы занять у него денег и выйти из-под ареста под залог. После встречи с Миликантом он хвастался своим приятелям, что договорился о залоге и что руки теперь у него развязаны.

– Что же было дальше? – поинтересовался адвокат.

– В течение двух или трех часов он играл в пул, а затем позвонил Конвэю.

– Во сколько это было? – перебил Мейсон.

– Нам не удалось установить точное время, – вздохнул Пол. – Хотя мой человек пытался это сделать. Кстати, то же самое хотел выяснить и полицейский.

– Стало быть, полиция работает весьма оперативно, – высказал предположение адвокат.

– Это точно! – согласился Дрейк. – Мой человек пытался побыстрее и как можно больше разузнать об этом звонке, но опередил полицейского всего лишь на десять минут.

– Что же он выяснил, Пол?

– Нашлись два парня, которые слышали этот разговор. Причем один из них – краем уха лишь кое-что, а другой почти все. Серл говорил им, что собирается позвонить Конвэю около половины одиннадцатого. Он позвонил и спросил, все ли идет нормально. Конвэй, видимо, ответил утвердительно. Они поговорили две-три минуты, и Серл повесил трубку. Минут десять он играл в пул, а затем позвонил в участок, желая выяснить, какого черта они к нему пристают. Он сказал, что его бизнес так же законен, как и деятельность ночных банков, и что в конце концов его оправдают. Также он заявил, что нашел поручителя и внесет залог, после чего уедет.

Картина, на мой взгляд, вырисовывается вполне ясная: Серл вышел из квартиры Конвэя в начале девятого. Скорее всего, Конвэй согласился дать ему денег, но в ту минуту их у него не было, вероятно, он сказал Серлу, что знает, где их достать… Итак, все концы сходятся. Конвэй шантажирует Олдена Лидса. Лидс должен, очевидно, прийти к нему к десяти часам с двадцатью тысячами. Часть этих денег Конвэй собирается отдать Серлу для уплаты залога.

Шагая из угла в угол, Мейсон заметил:

– Нам обязательно нужно установить время звонка!

– Понимаю! – ответил Дрейк. – Если и в самом деле окажется, что он позвонил в десять тридцать вечера, это будет означать, что Конвэй – Миликант был жив после ухода Лидса.

– Он должен был позвонить, когда Лидс был там или вскоре после его ухода. Конвэй, видимо, сообщил Серлу, что достал деньги, и тот посчитал, что его дело в шляпе.

– В общем-то, это одно и то же, – решил Дрейк. – Плохо то, что никто не может назвать точного времени, когда звонил Серл. Он заявляет, что вышел из квартиры Конвэя около девяти вечера. Мы же знаем, что тогда еще не было и половины девятого. Он пришел играть в пул в девять часов и говорит, что звонил Конвэю около половины одиннадцатого. Ребята, слышавшие этот разговор, полагают, что это было действительно в половине одиннадцатого, но они не уверены.

– Может быть, попытаться выяснить это каким-то иным путем, Пол? – предложил Мейсон. – У полиции должна быть запись о задержании Серла с указанием точного времени.

– Дело в том, что он пришел в полицию сам, и запись о задержании была сделана только через некоторое время после его прихода в десять тридцать пять, а к этому часу он уже провел в участке от пяти до двадцати минут, точнее установить невозможно.

– Мне необходимо поговорить с Серлом, – заявил Мейсон.

– Сейчас все козыри у полиции, – пояснил Дрейк. – Помни, что у них ордер на его арест.

– А что же в результате вышло с залогом? – поинтересовался Мейсон.

– С залогом ничего не получилось. Полиция установила его в размере пяти тысяч. Серл лез из кожи вон, стараясь снизить его до тысячи, однако полиция стояла на своем. Когда все аргументы были исчерпаны, Серл позвонил Конвэю: он хотел, чтобы тот пришел и принес деньги. Это было в одиннадцать тридцать, и в это время, естественно, по телефону никто не ответил. Серл посчитал, что Конвэй его надул, и разозлился до такой степени, что с ним стало невозможно разговаривать. Он продолжал звонить до тех пор, пока копы не упрятали его в камеру. И они не выпустят его оттуда, пока тот не напишет расписку.

– Послушай, Пол, – сказал Мейсон, – наш единственный шанс – запутать это дело так, чтоб копы не смогли разобраться, какое событие за каким следовало, а затем вытащить из этой мешанины нужные нам факты.

Дрейк кивнул, хотя и без особого энтузиазма.

– Думаю, это будет не так просто, Перри, – засомневался он.

Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку. Это была секретарша Дрейка.

– Мистер Мейсон, – сказала она, – не могли бы вы передать мистеру Дрейку, что согласно телефонному сообщению «двенадцатого» Гай Т. Серл вышел на улицу.

– Спасибо, – ответил адвокат. – Передам. Есть что-нибудь еще?

– Пока ничего.

Мейсон повесил трубку и обратился к Дрейку:

– Звонили из твоей конторы. Серл на свободе.

– Откуда это стало известно?

– Сообщил «двенадцатый».

– Я вот о чем сейчас подумал, Перри, – предположил Дрейк. – Они ведь могли удерживать его в камере под различными предлогами сколько угодно времени. Однако Серл преспокойно разгуливает по улицам. Значит, он сделал что-то нужное окружному прокурору.

– Я хочу встретиться с этой птичкой, – произнес Мейсон. – Как бы это организовать, чтобы все выглядело понатуральнее?

– Ничего не получится, – с сомнением проворчал Дрейк.

– Получится, – настаивал на своем Мейсон. – Какие у него привычки? Ты его хорошо знаешь?

– Как свои пять пальцев, – заверил детектив.

Мейсон взглянул на свои наручные часы, постучал по ним пальцем и резко спросил:

– У него бывает второй завтрак?

– Обязательно. Это такой обжора!

– Где, по-твоему, он будет завтракать сегодня?

Дрейк вытащил из кармана записную книжку, открыл ее и принялся водить по странице указательным пальцем.

– Здесь, – пояснил он, – все об этом парне. Так… Давайте посмотрим, где он ест… Ага, вот! Чаще всего он бывает в «Домовой кухне» на Ист-Ранчестер. Это всего в двух кварталах от его конторы.

– Как он выглядит?

Дрейк зачитал описание внешности Серла:

– «Около сорока лет, рост шесть футов, вес – сто шестьдесят фунтов, серые глаза, нос длинный, прямой, худощавого телосложения. Волосы рыжие, губы тонкие. Всегда носит двубортный пиджак».

– Почему же такой любитель пожрать хлебает помои на Ист-Ранчестер? – удивился Мейсон.

– Ты ошибаешься, Перри. Как выяснили мои ребята, это шикарное заведение. Хозяева французы, супружеская пара. Серлу нравится одна из тамошних официанток, и она, похоже, отвечает ему взаимностью.

– Ты знаешь ее имя?

Дрейк перевернул страницу и опять принялся водить по ней указательным пальцем.

– Естественно!.. Вот! Хейзл Стикланд, – с гордостью произнес он.

– И она тоже замешана в этом деле?

– Не думаю. Просто я попросил своих ребят выяснить как можно больше об этом парне.

Мейсон сказал:

– Думаю, что забегу туда перекусить.

– Конечно, ты можешь встретиться там с ним, – сказал Дрейк, – но, боюсь, тебе не удастся его одурачить.

– А я и не собираюсь дурачить его, Пол. Он…

Дверь открылась, и на пороге кабинета появилась Делла Стрит.

– Хай, Пол! – воскликнула она вместо приветствия. – Как спалось?

– Лучше не спрашивай, – со вздохом ответил Дрейк. – Привет!

Когда он ушел, Мейсон спросил у Деллы:

– Что сказал эксперт по поводу почерка?

– Он постарается прислать предварительный отчет как можно скорее. Конечно, это не будет отчет в полном смысле слова, но нечто такое, чем можно пользоваться как отчетом. А что это был за конверт, шеф? И почему вы так поспешно отправили его эксперту?

– Орешек, который я как раз и не могу раскусить, – удрученно ответил Мейсон. – В конверте фотографии регистрационных книг гостиниц «Регина» в Доусоне, «Золотая звезда» в Скагвэе, «У белого коня» в Сиэтле, датированных октябрем 1907 года.

– И что в них интересного?

– Подписи Билла Хогарти.

– Там есть еще что-нибудь, кроме этого?

– Там есть еще письмо, написанное Лидсом Джону Миликанту с месяц назад, в котором он сообщает, что никогда не слышал о мистере Б.К. Хогарте, но если мистер Б.К. Хогарт предъявит рекомендации, то его, несомненно, можно будет принять на работу. Также там есть пожелтевшая от времени вырезка из старой газеты, издававшейся в Доусоне, сообщающая о том, что в районе Тананы найдено тело со следами насильственной смерти. В статье опущены подробности, однако сообщается, что, видимо, это тело Олдена Лидса, который работал вместе с Биллом Хогарти. Хогарти покинул Клондайк в конце 1907 года, уйдя вверх по Танане. Некоторое время он провел в Сиэтле, где женился на танцовщице доусонского дансинг-холла «М энд Н». На этом сведения о нем обрываются. Статья датирована 1912 годом.

– Что все это значит, шеф? – недоумевала секретарша.

– Сам еще не знаю, – ответил Мейсон. – Там еще куча всяких фотографий. Кто-то тщательно собирал эти материалы.

– А кто такой Б.К. Хогарт? – спросила Делла.

Мейсон улыбнулся:

– Наверное, это тот же Билл Хогарти, только под другим именем.

– Тогда в инициалах первая буква должна быть «В», – заметила она. – Потому что Билл – это уменьшительное от Вильяма.

Адвокат кивнул.

– Однако возможно и другое, – предположил он. – У кого-то есть достаточно веские основания подозревать, что настоящее имя Олдена Лидса – Билл Хогарти, и он хотел заставить его написать имя «Билл Хогарти» для того, чтобы сверить почерк. Однако он не решился действовать открыто и написал ему письмо, в котором спрашивал о Б.К. Хогарте, и ничего не заподозривший Лидс пишет это имя в письме, даже дважды.

Зазвонил телефон. Мейсон посмотрел на часы.

– Бьюсь об заклад, что Стива пригласили на партию в гольф к двенадцати часам, поэтому он старался изо всех сил подготовить к этому времени свое заключение. Алло! – сказал он в трубку и услышал голос Гертруды:

– С вами хочет поговорить мистер Стив, эксперт по почерку.

– Соединяйте!

– Привет, Мейсон! Пока я не буду объяснять тебе, каким образом я пришел к своему заключению, но письмо, датированное прошлым месяцем, написано тем же человеком, который расписывался в регистрационных книгах гостиниц именем Билл Хогарти.

– Ты в этом уверен? – спросил адвокат.

– Хороший эксперт, – наставительно ответил Стив, – высказывает лишь гипотезу, но в данном случае двух мнений быть не может. Можно, конечно, сделать какую-то скидку на время, все-таки с тех пор, как была поставлена первая подпись, до момента написания письма прошло тридцать два года. Почерк человека, естественно, меняется через тридцать два года, когда человек минует расцвет физической силы, и может стать более угловатым и неразборчивым. Однако полная идентичность заглавных букв «Б» в словах «Билл» и сравнение начертания слов «Хогарт» и «Хогарти» рассеивает все сомнения. Я сфотографировал подпись «Хогарти» и слово «Хогарт» с одинаковым увеличением и затем попробовал их совместить. Изображения полностью совпали. Несомненно, это писал один и тот же человек.

Мейсон хитро посмотрел на Деллу Стрит.

– Когда ты представишь мне полный письменный отчет, Стив? – поинтересовался он.

Стив, покашляв, произнес:

– Не раньше чем в понедельник к вечеру. Требуется еще кое-что проверить. Нужно еще раз произвести фотографирование и…

Мейсон рассмеялся:

– Ладно, иди играй в свой гольф, обманщик, и никому ни слова об этом деле. – Повесив трубку, он сказал Делле Стрит: – Я пошел искать Серла. Думаю, сегодня он заглянет в «Домовую кухню». Из конторы не уходи, поддерживай связь с Дрейком, пообедаешь, когда я вернусь. Все.

– Хорошо, шеф. А как насчет посетителей?

– Закрой приемную и через некоторое время позвони Филлис Лидс, чтобы она не сомневалась, что мы продолжаем работать. Не сообщай ей более того, что есть в газетах. Спроси, известно ли ей, что у Джона Миликанта ампутированы на ноге пальцы, и если известно, то знает ли она, что с ним произошло.