Текст книги "Дело об игральных костях"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Садитесь, – сказал судья Тридвел. – Суд уже сделал все распоряжения и прерывает свою работу до четырнадцати часов.

Секретарь ударил в гонг. Судья Тридвел поднялся с места и с достоинством покинул зал.

Приблизительно через полчаса автомобиль Мейсона остановился напротив санатория. Машина шерифа с судьей Тридвелом, Фриманом Лидсом, Джейсоном Кэрроллом, доктором Лондонбери и их адвокатом уже стояла на обочине.

– Очень хорошо, – сказал судья Тридвел, – обе заинтересованные стороны здесь, так что мы можем пройти в санаторий. Показывайте дорогу, доктор, и, пожалуйста, не объявляйте о моем приходе. Я хочу, чтобы все выглядело как обычно.

Они прошли в санаторий. Негодующий доктор Лондонбери шествовал во главе процессии по длинному коридору. Навстречу им вышел санитар в белом халате.

– Ключ от тридцать пятой, – потребовал доктор Лондонбери.

– Вы запираете дверь? – поинтересовался судья Тридвел.

– Да, – ответил доктор. – У пациента в комнате есть кнопка вызова санитара, которой он может воспользоваться, как только ему что-нибудь понадобится. Вообще же таким пациентам, как Олден Лидс, необходим полный покой.

– Очень хорошо, – сказал судья Тридвел, – послушаем, что по этому поводу скажет сам пациент.

Наконец санитар принес ключ. Доктор Лондонбери отпер дверь и отошел в сторону.

– К вам посетители, мистер Лидс, – сказал он. – Мисс Лидс, полагаю, вам следует зайти первой.

Он кивнул Филлис, затем заглянул в комнату и замер от неожиданности: в комнате никого не было. Несколько мгновений все рассматривали комнату, в которой находились безупречно застеленная больничная постель с белоснежным покрывалом, перекрашенный стул, белый эмалированный ночной столик и шкаф для одежды с зеркалом. Через полуоткрытую дверь в ванную комнату был виден белый кафельный пол, фарфоровый умывальник и зеркало на стене. Сама же ванна была видна только до половины. Доктор Лондонбери ринулся через комнату, распахнул дверь в ванную и заглянул туда, затем вновь выбежал в коридор, растолкав всех на своем пути, и бросился к медсестре.

– Где пациент из тридцать пятой?! – закричал он.

– Час назад был на месте, – удивленно ответила та.

Судья Тридвел пересек комнату и подошел к окну, выходившему на забранный ажурной металлической решеткой небольшой балкончик.

– Такое ограждение имеется почти во всех комнатах первого этажа, что не позволяет пациентам убежать, – поспешно объяснил доктор Лондонбери.

– В данном случае это не помогло, – сухо заметил судья Тридвел.

– Прошу прощения, – произнес доктор Лондонбери, открывая окно и проверяя прочность решетки, – он не мог убежать через окно. Сестра! Где одежда больного?

– В гардеробной, шкафчик номер тридцать пять.

– Принесите! – приказал доктор Лондонбери.

– Насколько я понимаю, – произнес судья Тридвел, – не может же пациент бродить по округе в ночной рубашке?

– Он был одет в пижаму, халат и шлепанцы, – сообщил доктор Лондонбери, выдвигая ящик шкафа; но в нем не оказалось ничего, кроме нескольких полотенец и чистых простыней. В другом ящике обнаружился скомканный халат, поверх которого лежали пижама и шлепанцы.

– Господи! – изумился доктор. – Не мог же он уйти отсюда голым!

В коридоре послышались торопливые шаги, и к доктору подбежала медсестра. Лицо у нее было белее мела.

– Дверь в гардеробную заперта, – испуганно сообщила она, – но одежда исчезла.

– Этого не может быть! – воскликнула Филлис Лидс. – Просто кто-то решил над нами подшутить.

– Если это и вправду шутка, – сурово объявил судья Тридвел, – то шутнику она дорого обойдется.

Доктор Лондонбери повернулся к медсестре:

– Вы за это ответите! Как подобное могло произойти?!

– Не знаю, доктор, – ответила она в полной растерянности. – Я заглядывала в комнату приблизительно час назад, и пациент был на месте. Десять минут спустя меня в коридоре остановил какой-то человек и сказал, что хочет пройти к Олдену Лидсу. Я ответила, что у нас строгие порядки и что к Олдену Лидсу никого не пускают. Тот мне ответил, что…

– Этот человек остановил вас в коридоре? – резко перебил медсестру доктор Лондонбери. – Как он мог попасть в коридор, посетители должны находиться в приемной.

– Я не знаю, доктор, – ответила медсестра, – он был здесь, а больше я ничего не знаю. Я сказала ему, что видеть Олдена Лидса нельзя, но он ответил, что ему разрешил главный врач и что все будет в порядке.

– Главный врач… – повторил доктор Лондонбери.

– Да, доктор.

– Он назвал мое имя?

– Нет. Он просто сказал «главный врач». Он выглядел так солидно, что у меня не возникло и тени подозрения, и я показала ему дверь в палату тридцать пять с висящей на ней табличкой: «Вход посетителям воспрещен», сказав, что в палате находится психически больной и что, если бы не это, я бы позволила свидание, даже не спрашивая разрешения у главного врача. Но в этот момент раздался сигнал вызова из пятнадцатой палаты. Там у нас находится больной после сложной операции, поэтому я сразу поспешила туда. Больного я застала в состоянии обморока. Мне пришлось долго заниматься им, и я освободилась буквально лишь минуту назад. Последний раз, когда я заглядывала сюда, пациент был весел и выглядел поправляющимся.

– Опишите, пожалуйста, этого посетителя, – попросил судья Тридвел.

– Он был поджар, приблизительно пятидесяти с небольшим лет, глаза серые, волосы каштановые, довольно длинные, на висках – седина, производил впечатление мужественного человека. Был одет в твидовый пиджак и курил трубку.

– Нед Барклер! – невольно воскликнула Филлис Лидс и тут же, спохватившись, зажала себе рот ладонью.

Судья Тридвел быстро повернулся к ней.

– Вы знаете его? – спросил он.

– Внешность одного из дядиных друзей подходит под это описание, – осторожно ответила Филлис Лидс.

– Он поддерживает отношения с другими вашими родственниками? – продолжал расспрашивать судья.

– Нет, ваша честь. Это один из старых дядиных друзей. Я, конечно, не могу полностью быть уверенной, что это он, но по описанию похож.

– Где он живет? – задал вопрос судья Тридвел.

– Он жил в доме дяди Олдена.

На лице судьи Тридвела мелькнуло облегчение.

– Очевидно, – произнес он, – пациент не такой уж невменяемый, как вы полагали, доктор.

Судья повернулся к Филлис Лидс:

– Я думаю, ваш дядя уже ждет вас дома. Что касается вас, доктор Лондонбери, то я рассматриваю отказ доставить Олдена Лидса на судебное заседание как неуважение к суду, и по этому поводу вам будет предъявлено обвинение. Думаю, что это все. – Он поклонился Филлис Лидс, произнеся: – Я бы очень хотел узнать, найдете ли вы своего дядю дома. Пусть вас отвезет туда помощник шерифа.

Глава 5

Перри Мейсон и Делла Стрит мчались на машине по направлению к городу.

– Что произошло в санатории? – спросила Делла. – Все носятся как угорелые, а Филлис Лидс зачем-то посадили в автомобиль шерифа.

Мейсон коротко рассказал о том, что произошло.

– И что же теперь будет? – поинтересовалась Делла Стрит.

– Мы отправимся в контору. Туда, возможно, позвонит Филлис Лидс, если ее дядя окажется дома.

– А что будем делать мы? – спросила Делла.

– Наша миссия окончена, – ответил Мейсон. – Конечно, если Олден Лидс не захочет вернуть назад свои двадцать тысяч долларов.

– А вы думаете, он этого захочет?

– Нет, – ответил Мейсон. – Я считаю, что он и так будет очень расстроен, узнав, до чего нам удалось докопаться. Кстати, у меня такое ощущение, что Джон Миликант и Л.К. Конвэй – один и тот же человек.

– Пол Дрейк что-нибудь выяснил?

– Он позвонил мне и хотел сообщить какие-то не особенно важные детали. Я ответил, что с этим можно подождать до окончания слушания. Но теперь, до начала следующего судебного заседания, у нас есть немного времени, и я хочу пригласить его в контору.

– При такой езде мы наверняка успеем, – с опаской посмотрела Делла Стрит на спидометр.

– Ты еще не все видела, взгляни-ка сюда, – кивнул Мейсон, повернув голову к зеркалу заднего вида.

– А что вам не нравится, шеф? По-моему, со мной все в порядке. Кстати, при въезде на бульвар надо было остановиться. Там стоит знак.

– Как-нибудь в другой раз. Сейчас некогда.

– Хорошо едем. Вы… – Вой полицейской сирены прервал ее.

Прямо за ними следовала патрульная машина, оттуда им подали знак свернуть к обочине. Сидя за рулем, Мейсон наблюдал, как из машины вышли полицейские и направились к нему, причем один из них прямо на ходу начал выписывать квитанцию.

– Где пожар? – поинтересовался офицер, подойдя к машине Мейсона.

– В центре.

Офицер озадаченно посмотрел на адвоката:

– И что же горит?

– Моя контора! – мрачно пошутил Мейсон.

– Это правда или ты меня разыгрываешь?

– Пока точно не знаю. Говорю лишь то, что мне передали по телефону. Могут пострадать важные бумаги. Поэтому мне срочно надо туда попасть.

– Ну-ка, покажи свои права, приятель.

Мейсон протянул свое водительское удостоверение.

– Перри Мейсон? Отлично. Джим, запиши-ка, дружище, его имя. И давай поможем этому парню добраться до конторы, заодно на пожар поглазеем. – И, обратившись к Мейсону, приказал: – Следуйте за нами.

Включив сирену, полицейская машина устремилась вперед. Мейсон пристроился за ней.

– Теперь-то уж мы наверняка успеем поговорить с Дрейком, – констатировал Мейсон, когда они проезжали перекресток, где все движение было остановлено воем сирены.

– По-моему, ни к чему хорошему это не приведет, – мрачно предрекла Делла.

– Но уж во всяком случае, хоть быстро доедем до конторы.

– И потратим уйму времени на объяснения с копами.

– Ничего, – ответил Мейсон, – как-нибудь выкрутимся.

– Шеф, а что вы все-таки собираетесь делать?

– Не имею ни малейшего представления, – улыбнулся Мейсон. – Но ведь едем лихо. Правда, Делла?

– Шеф! Вы можете делать сколько угодно глупостей, но только без меня. Я хочу выйти. Сейчас же.

Мейсон недовольно посмотрел на свою помощницу:

– Ты шутишь?

– Вполне серьезно!

– Ты так боишься полицейских?

– Можете думать что угодно, – раздраженно бросила Делла, – но я в самом деле хочу выйти.

– Ничего не выйдет. Где я могу остановиться?

– Сможете. Вон там впереди пробка, и они притормаживают. Выпустите меня, шеф!

Мейсон нажал на тормоз.

– Счастливо, детка, – произнес он, не поворачивая головы.

Делла Стрит открыла дверцу и выпрыгнула из машины. Пробка впереди немного рассосалась, и Мейсон снова пристроился позади полицейского автомобиля.

Выбравшись на главную магистраль, они развили предельную скорость. Бесцеремонно используя сирену, полицейские расчищали путь в транспортном потоке и наконец добрались до места. Мейсон тоже остановился позади полицейских и вышел из машины.

– Огня что-то не видно, – съехидничал офицер.

– Огонь в моей конторе, – ответил Мейсон, – я же вам сказал: «Небольшой пожар». А вы подумали, что здесь полыхает целое здание?

Офицер подозрительно оглядел Мейсона.

– Джим, – позвал он своего напарника, – я подожду здесь, а ты поднимись с этим парнем наверх. Если там все в порядке, оштрафуй его за небрежную езду, а после этого мы отвезем его в участок. Перри Мейсон? Адвокат? Я правильно запомнил? Ты, наверное, знаешь много законов, но, видимо, еще не все.

Мейсон пожал плечами. На его лице появилась чарующая улыбка.

– А что такое «небрежная езда»? – поинтересовался он.

– Пошли! – скомандовал полицейский, беря адвоката под локоть и бесцеремонно заталкивая его в дверь лифта. Мейсон беспечно закурил сигарету, пока они поднимались наверх.

– Да, парень, – сказал офицер, – зададут тебе перцу.

Выйдя из лифта, они прошли по коридору, и Мейсон толкнул дверь в приемную. В нос ударил едкий запах дыма. Девушка из справочного бюро как ненормальная разбрызгивала вокруг себя воду из чашки. Стенографистки наблюдали за происходящим расширенными от ужаса глазами.

– Что горит?! – закричал Мейсон, обращаясь к девушке с чашкой.

– Ваш кабинет! – ответила она. – Вы приехали как раз вовремя.

Мейсон с полицейским ворвались в кабинет. Из мусорной корзины, полной бумаг, валил дым. В ковре зияла прожженная дыра, а стол Мейсона с одной стороны обуглился. Высокая и худая девушка в очках, которая работала на коммутаторе, сбивчиво рассказывала, в то время как мужчины боролись с пожаром.

– Я не знаю, как это случилось. Вы как раз были на линии, когда я почувствовала, что где-то горит. Я вмешалась в разговор и сообщила вам об этом. Не знаю, отчего загорелась бумага. Должно быть, одна из девушек заходила в ваш кабинет и стряхнула пепел с сигареты в корзину. Когда я все это заметила, огонь уже разгорелся достаточно сильно. Но, слава богу, все обошлось. Как вам удалось так быстро доехать?

– Найдите эту девушку и пришлите ко мне. Ее ждут большие неприятности. – Он повернулся к полицейскому, протянул ему руку и сказал: – Большое спасибо, Джим. Мы приехали как раз вовремя. Девушки, скорее всего, не справились бы с пожаром. В этом столе находятся чрезвычайно важные бумаги, а также очень хорошие сигары. Кстати, не хотите ли взять немного для своих ребят?

Офицер заулыбался:

– Не откажусь. Кстати, кто это сказал: «Женщина – это всего-навсего женщина, а как насчет того, чтоб выкурить хорошую сигару?»

Мейсон протянул ему сигары:

– Лично я, Джим, не разделяю подобного утверждения. Последние события убедили меня, что мы сильно недооцениваем женщин.

– А в этом что-то есть, – глубокомысленно согласился офицер.

Мейсон проводил его до двери.

– Кстати, – спохватился полицейский, – а куда девалась девушка, которая была в машине вместе с вами?

– Она не выносит быстрой езды, – засмеялся Мейсон. – Перепугалась до смерти.

Едва лифт с полицейским пошел вниз, из соседнего вышла Делла Стрит. Увидев ее, Мейсон рассмеялся:

– Ты меня надула!

– Я была вынуждена, так как не была уверена, что у меня все получится, поэтому я вас и не предупредила. Сработало?

– Сработало! Да еще как! Теперь Гертруде придется повысить жалованье.

– О, она это заслужила! – одобрила Делла. – А что вы делаете здесь, в коридоре, шеф?

– Только что выпроводил копов.

Они вместе двинулись по коридору. Мейсон открыл дверь в кабинет, где Гертруда, стоя на четвереньках, терла прожженный ковер.

– Поднимайся, Гертруда, и прими благословение Нарушителя Правил Дорожного Движения, – торжественно произнес Мейсон. – В правом нижнем ящике письменного стола ты найдешь виски и стаканы. Пока будешь его разливать, Делла выпишет тебе чек, что увеличит твое жалованье на двадцать долларов.

Гертруда посмотрела на Мейсона – радость переполняла ее.

– На двадцать долларов больше! – воскликнула она.

Мейсон кивнул.

– Спасибо, мистер Мейсон. Я… Я…

Адвокат сам выдвинул ящик стола и извлек из него виски и стаканы. Гертруда Лэйд, длинная и тощая, с угловатой фигурой и бледным лицом, взяла протянутый Мейсоном стакан, улыбнулась и, сказав: «Ваше здоровье», выпила виски одним глотком. Потом, протянув обратно пустой стакан, произнесла:

– Мистер Мейсон, в любой момент, когда вам потребуется что-нибудь здесь поджечь, можете смело рассчитывать на меня, и большое спасибо за повышение.

Сказав это, она повернулась и размашистой походкой вышла в приемную. Мейсон допил виски, поставил стакан и сказал Делле Стрит:

– Она разговаривает как солдат.

– Весьма похоже, – ответила Делла. – Я боялась, что мне придется ей долго все объяснять, однако я ошиблась. Я сказала ей буквально следующее: «Босс застрял в транспортной пробке. Зайди к нему в кабинет, подожги корзину с мусором и устрой небольшой пожар, чтобы ущерб от него составил долларов десять». Я думала, она начнет возражать и задавать вопросы. Но в ответ прозвучало: «Только и всего?»

Мейсон улыбнулся и поднял телефонную трубку:

– Гертруда, передайте, пожалуйста, Полу Дрейку, чтобы он зашел ко мне. – Повесив трубку, он рассмеялся: – А та девушка с чашкой! Это уже ее инициатива. Из-за этого происходящее выглядело еще более правдоподобно.

– Когда я с ней разговаривала, ее голос звучал совершенно спокойно, будто я просила ее просто отправить письмо.

– Ну ладно, – встал Мейсон, – давай лучше уберем виски, пока не пришел Дрейк, иначе он его выклянчит так же, как и сигареты. Делла, позвони Эмили Миликант и попроси ее прийти ко мне, как только она сможет.

Делла Стрит собрала пустые стаканы:

– Пойду вымою их.

Через мгновение появился Дрейк.

Глава 6

Детектив устало плюхнулся в кресло.

– Черт возьми, – начал он, – этот тип оказался чрезвычайно ловким.

– Ты имеешь в виду Миликанта? – поинтересовался Мейсон.

– Его самого, – ответил Дрейк. – Как только он вышел из твоей конторы, я послал за ним человека и следом еще одного для страховки. Миликант ни разу не оглянулся. Он шел с видом человека, спешащего на деловую встречу, поэтому слежка за ним не доставила много хлопот моим ребятам. И вдруг в какой-то момент он исчез, ушел от них так чисто, что это даже не смешно. Перед тем как исчезнуть, он ни разу не оглянулся!.. Просто шел, шел… и вдруг исчез.

– Может быть, это случайность? – предположил Мейсон.

– Совершенно исключено! – заверил Дрейк. – Мои ребята – настоящие профессионалы, хотя этот Миликант выставил их полнейшими дилетантами.

– Он поступает так, как повел бы себя Конвэй, – сделал вывод Мейсон.

– Это факт, – согласился детектив.

– Ладно, Пол, – произнес адвокат, – через несколько минут сюда явится Эмили Миликант. Я собираюсь сообщить ей некоторые вещи, узнав которые она ринется искать своего братца. Держи наготове человека, чтобы послать за ней следом.

– Похоже, ты собираешься играть по-крупному, – в раздумье произнес Дрейк.

– Я собираюсь действовать по намеченному плану, Пол. Ты хочешь еще что-нибудь сказать?

– Как я понимаю, ты хочешь, чтоб я следил за Эмили Миликант? – Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона.

– Неужели я это сказал? – изумился Мейсон.

– Не совсем, – поправился детектив. – Я просто прочитал твои мысли.

– Здорово! – восхитился Мейсон. – Запомни, Пол, это называется телепатия. Так что тебе еще удалось выяснить?

– Пока не слишком много, – ответил Дрейк. – Но сведений прибавится, когда ребята из моего агентства в Сиэтле получат указания.

– При чем здесь Сиэтл? – удивился Мейсон.

– Она работала в дансинг-холле.

– В Сиэтле?

– Нет, на Клондайке.

– В какое время? – спросил Мейсон.

– В 1906–1907 годах. Ты когда-нибудь слышал о дансинг-холле «М энд Н» в Доусоне, Перри?

– Что-то припоминаю.

– Там было два дансинг-холла: «М энд Н» и «Флора Дора», – пояснил Дрейк. – Эмили Миликант работала в первом.

– Так, – задумался адвокат. – Это уже кое-что. Личность Эмили Миликант становится более понятной. Может быть, они знакомы с Лидсом еще по Клондайку? Пусть твои люди покопаются, Пол, и посмотрим, что им удастся выяснить.

– Хорошо, – согласился Дрейк. – А как это ты прожег ковер, Перри?

– Дело рук Деллы, – вздохнул Мейсон. – Она подожгла. Может быть, она тебе об этом и расскажет, если ты ее хорошенько попросишь.

Дрейк вскочил с места:

– Черт возьми, Перри, не пытайся вызвать у меня любопытство, оно отсутствует. Я не буду заниматься этим чертовым ковром, если ты мне за это не заплатишь.

– Так как насчет Эмили Миликант? – улыбнулся Мейсон.

– Как долго мне следует за ней следить, Перри?

– До тех пор, пока она не выведет тебя на Конвэя.

– Хорошо. Я… – начал было Дрейк, но замолчал, потому что дверь в приемную открылась, и на пороге появилась Делла Стрит с вымытыми стаканами в руках.

– Только что пришла Эмили Миликант, – сообщила секретарша.

– Ты ей сказала, что разыскивала ее? – спросил Мейсон.

– Нет, – ответила Делла Стрит.

– Молодец. Что ей надо?

– Ее интересует, узнали ли мы что-нибудь новое.

– Скажи, что я приму ее. Только пусть подождет минуточку.

Дрейк посмотрел на чистые стаканы и многозначительно произнес:

– Похоже, я чуть-чуть опоздал…

Мейсон взял стаканы из рук Деллы Стрит и поставил на стол.

– Ладно, прячь их в ящик, Перри, – улыбнулся Дрейк. – Я же знаю, где ты все это держишь – в правом верхнем ящике стола. Какой бы к черту я был детектив, если бы не знал этого…

– Пол, у тебя есть люди, чтобы послать их следом за Эмили Миликант, когда она выйдет отсюда? – перебил его Мейсон.

– Конечно.

– Она когда-нибудь была замужем, ты не знаешь?

– Говорят, была. За человеком по имени Хогарти, – ответил Дрейк, – но подробностей я не знаю.

– И что же с ним случилось? Они развелись?

– Думаю, что да. Сейчас она носит девичью фамилию.

Зазвонил телефон. Мейсон попросил Дрейка:

– Подожди минуточку, Пол. Это, наверное, Филлис Лидс. Я предупредил Гертруду, чтобы она соединяла меня только с теми, кто звонит по делу Лидса. Алло! – сказал в трубку Мейсон, и в ответ скороговоркой заговорила Филлис Лидс:

– Мистер Мейсон! Дяди Олдена дома нет. Когда мы приехали сюда, то увидели, что все тут перевернуто.

– Во всем доме?

– Нет. Только в кабинете дяди Олдена. Бумаги разбросаны по полу, ящики выдвинуты, шкафы открыты. Сейчас этим делом занимается шериф. Послушайте, мистер Мейсон, дядя Олден выписал еще один чек на имя Л.К. Конвэя и написал на нем точно такое же подтверждение. Деньги по чеку получила женщина, приблизительно сорока пяти лет, с черными глазами и широкими скулами. Вместе с чеком она дала кассиру письмо, написанное рукой дяди Олдена, в котором было сказано, что деньги должны быть выданы немедленно, в противном случае он закроет счет в этом банке.

– Эта женщина сообщила свое имя? – быстро спросил Мейсон.

– Нет! Похоже, она хорошо знала свои права и была немногословна. Кассир уверяет, что письмо, без сомнения, написано почерком дяди Олдена. Он очень заинтересовался этим чеком и решил было не выдавать по нему деньги, но угроза в письме его напугала.

– Хотелось бы увидеть этот чек, – попросил Мейсон.

– Я уже позаботилась об этом, – ответила Филлис, – и дала соответствующее распоряжение администрации банка. Рассыльный принесет чек вам в контору буквально с минуты на минуту.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Как вы себя чувствуете? Вы очень нервничаете?

– Не очень! – вздохнула Филлис. – Полагаю, что, будучи на свободе, дядя Олден сможет сам о себе позаботиться. Но, в общем-то, все очень непонятно.

– Что вы имеете в виду? – уточнил Мейсон.

Филлис ответила:

– То, что происходит с дядей Олденом.

– Не беспокойтесь, – успокоил Мейсон, – ваш дядя найдется. Каким числом подписан чек?

– Сегодняшним. Это чек из книжки, которую он всегда носит с собой. Должно быть, дядя выписал его тогда, когда выбрался из санатория.

– Поставьте меня в известность, если выяснится еще что-нибудь, – попросил Мейсон.

– А у вас есть что-нибудь новое? – в свою очередь поинтересовалась Филлис Лидс.

– Ничего значительного, – вздохнул адвокат.

– Если вы найдете дядю, сообщите мне об этом?

– Обязательно. Хотите, я скажу Дрейку, чтобы он прислал вам женщину из своего агентства, чтобы та посидела с вами?

– Нет, – ответила Филлис. – Зачем это?

– Я подумал, что вы, может быть, нервничаете из-за того, что кто-то обыскивал дом.

– У меня все в порядке, – заверила его Филлис Лидс. – Но если мне кто-нибудь встретится в доме, я ему не завидую – в таком состоянии я просто пристрелю его.

– Очень хорошо! – одобрил Мейсон. – Держите тоже меня в курсе. До свидания.

Он повесил трубку и вкратце передал содержание разговора Полу Дрейку. Тот задумчиво покачал головой.

– По идее мы должны были бы работать на Олдена Лидса, – произнес детектив. – Но у меня складывается впечатление, что мы ему ровным счетом ничем не помогаем.

– Возможно, – не стал возражать Мейсон.

– Думаю, он расстроится, узнав, насколько далеко мы продвинулись в расследовании.

– Наверное, он в курсе всего, – предположил Мейсон. – Лидс вообще производит впечатление человека, способного действовать быстро, однако он не дал распоряжения остановить расследование. Так что действуй, Пол. Надо собрать всю информацию, какую только будет возможно получить. И пусть твои ребята в Сиэтле поторапливаются.

– Я уже сказал им об этом, – ответил Дрейк, – и прослежу за Эмили, когда она выйдет из твоей конторы. Привет!

Развязной походкой он направился к двери с видом человека, которому ровным счетом некуда спешить. Мейсон сказал, обращаясь к Делле Стрит:

– Проси Эмили Миликант. А когда из банка принесут чек, немедленно отошли его на графологическую экспертизу. И раздобудь где-нибудь образец почерка Олдена Лидса.

Делла Стрит кивнула и исчезла. Мейсон достал из стола игральные кости, которые принес ему Дрейк, и принялся небрежно катать их по столу.

Было очевидно, что Эмили Миликант чем-то чрезвычайно взволнована. Ее глаза блестели, а движения стали более нервными, чем обычно.

– Это ужасно! – сказала она. – Я только что разговаривала с Филлис по телефону.

Увидев, что Мейсон продолжает катать по столу игральные кости, Эмили Миликант занервничала еще сильнее.

– Я очень хотел бы выяснить кое-что о вашем брате, – заговорил адвокат.

– О моем брате? – изумленно переспросила Эмили Миликант.

Мейсон кивнул.

– Насколько я понимаю, вы попросили Филлис привести его сюда и задали ему несколько вопросов об игре в кости. Не могли бы вы объяснить мне, чем все это вызвано?

– Сейчас меня занимает только одно, – не обращая внимания на вопрос, спокойно перебил посетительницу Мейсон, – сможет ли проницательный адвокат доказать, что ваш брат обращался к вам за помощью?

– Что вы имеете в виду, мистер Мейсон?

От взгляда адвоката у нее по спине побежали мурашки, ибо сейчас он стал похож на тигра, готового к прыжку.

– Вы когда-нибудь помогали вашему брату?

– Ну… Даже не знаю, что ответить, – протянула Эмили в нерешительности.

– Как адвокат, – сухо сказал Мейсон, – я прошу вас ответить только «да» или «нет».

– Я считаю, что каждая сестра должна помогать брату время от времени. Иначе какая же это сестра. Разве не так?

– Конечно, – согласился Мейсон. – А что вы имеете в виду под словами «время от времени»?

– Ну… когда он находится в опасности или нуждается в чем-то.

– А ваш брат когда-нибудь помогал вам? – снова задал вопрос адвокат.

– Нет, никогда. Еще в детстве меня выбросили на улицу, и я была вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь.

– И тем не менее, – настаивал Мейсон, – вы помогали брату?

– Да. Иногда.

– Вы давали ему взаймы деньги?

– Ну… да.

– Он всегда возвращал вам долги?

– Не помню… Все-таки к брату относишься не как к чужому. Я, естественно, не вела счетов.

– И какую же сумму в общей сложности вы ему дали?

– Не помню. Я же вам сказала, что не подсчитывала…

– Около тысячи долларов? – не унимался Мейсон.

– Возможно.

– Две тысячи?

– Может быть, и две…

– Три? – продолжал повышать сумму адвокат.

– Право, мистер Мейсон, я не вижу смысла в этом разговоре.

– Четыре? – упорствовал Мейсон.

– Но, мистер Мейсон!.. – возмутилась Эмили Миликант.

– Пять? – Мейсон, казалось, не замечал ее раздражения.

Она негодующе посмотрела на него и спросила:

– Какое это имеет значение?

– Если вы будете выступать в суде, то весьма вероятно, что судья тоже задаст вам этот же вопрос. Так, может быть, все-таки шесть тысяч?..

Ее глаза яростно сверкнули.

– Очень может быть!

– А может быть, и все десять?

– Я не помню! – выкрикнула в исступлении Эмили.

– А он вам вернул хоть цент?

Дотошность Мейсона довела ее до ярости:

– Я отказываюсь разговаривать на эту тему!

Эмили не отрываясь смотрела на руки Мейсона, в которых тот тряс игральные кости. Размашистым движением он метнул их на стол.

– Ради бога, – взмолилась она, – перестаньте катать эти кости.

– А в чем дело? – улыбнулся адвокат, убирая кости в ящик. – Вы не любите эту игру?

– Нет, то есть да… Ах, я не знаю! Это меня нервирует.

– Ну ладно, – терпеливо произнес Мейсон. – А вы когда-нибудь слышали о компании «Конвэй Эплаенс»?

– Это название что-то мне напоминает. Да, я вспомнила. Чек… Олден выписал его на имя Л.К. Конвэя.

– Правильно, – подтвердил Мейсон. – Компания специализируется по продаже фальшивых игральных костей, таких, как эта пара, а также выдает премии в виде лотерейных билетов. Первое время компания работала под управлением Л.К. Конвэя, но несколько дней назад была продана человеку по фамилии Серл, Гай Т. Серл, который перевел офис на Ист-Ранчестер-авеню, 209. Что-либо из рассказанного мной вам знакомо?

– Ровным счетом ничего.

– Послушайте, мисс Миликант, – сказал адвокат, – я буду с вами откровенен. Вот описание внешности Л.К. Конвэя: приблизительно пятидесяти пяти лет, рост – пять футов и десять дюймов, весит около ста восьмидесяти фунтов, имеет коренастую фигуру, практически лысый, слегка прихрамывает. Вам это описание никого не напоминает?

– Вы полагаете, я должна знать… этого человека?

– Думаю, это вполне возможно.

– Так вот, вы описали… внешность моего брата, – резко бросила женщина.

Мейсон заметил, как побелели костяшки ее пальцев, судорожно впившиеся в подлокотники кресла.

– В самом деле, – задумчиво произнес Мейсон, как будто эта мысль только что осенила его. – Так вы считаете, что Л.К. Конвэй и ваш брат – одно и то же лицо?

– По-моему, это ваше предположение, а не мое, мистер.

– Я думаю, – со скрытой насмешкой заметил Мейсон, – вам следует выяснить, не является ли ваш брат тем самым Л.К. Конвэем, который получил от Олдена Лидса чек на двадцать тысяч долларов.

Лицо Эмили настолько побелело, что стали отчетливо видны румяна на щеках, цвет которых резко контрастировал с бледностью кожи.

– Он не мог поступить так, – обреченно произнесла она, – просто не мог, после того, чтó я для него сделала… Это было бы безнравственно, это было бы просто ужасно.

Мейсон небрежно сказал:

– Полагаю, Олдену Лидсу очень повезло, что он нашел золото на Юконе, не так ли?

– Да, он рассказывал что-то об этом.

– Должно быть, замечательные края там, – задумчиво заметил Мейсон.

– Это было очень много лет назад.

– А вы там были когда-нибудь? – поинтересовался адвокат.

Женщина выдержала жесткий взгляд Мейсона, ответив:

– Нет, никогда.

– А Джон? – снова поинтересовался Мейсон. – Он был когда-нибудь на Клондайке или Юконе?

Она снова спокойно выдержала его взгляд, произнесла:

– Нет.

Адвокат широко улыбнулся, давая понять, что разговор окончен.

– Большое спасибо, – сказал он.

Некоторое время Эмили сидела неподвижно.

– Не могли бы вы… – нерешительно вдруг произнесла она, – не могли бы вы сказать, почему вы решили, что Л.К. Конвэй – это Джон?

Мейсон загадочно улыбнулся.

– Это предположение исходило от вас, мисс, – ответил он. – Я лишь прочитал описание внешности Конвэя, только и всего.

Эмили уловила завершающие интонации в голосе Мейсона и поднялась.

– Филлис знает об этом? – спросила она в замешательстве.

– Об этом не знает никто, кроме людей, работающих на меня.

Через десять минут после ухода Эмили Миликант Делла Стрит объявила, что пришел Нед Барклер. Мейсон приказал его впустить и через минуту здоровался с полным собственного достоинства, невозмутимым старателем.

– Привет! – не разжимая зубов, в которых была зажата трубка, процедил Барклер. – Вы виделись с Филлис?