Текст книги "Искатель. 1980. Выпуск №4"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Владимир Малов,Андрей Серба
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8

Мейсон уже был в конторе, когда Делла Стрит, открыв входную дверь и мурлыкая под нос какую-то мелодию, вошла в комнату. Увидев Мейсона за своим столом, она остановилась как вкопанная.

– Хэлло, Делла! – приветствовал ее Мейсон. – Как идут дела?

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Веду подсчеты, – ответил Мейсон. – Видишь ли… в общем, кое-что произошло.

– Например?

– Газеты пока молчат, – сказал Мейсон, – однако тело, найденное в парке Сьерра Виста, было опознано. Это Дуглас Хепнер.

– Он мертв?!

– Именно. Убит выстрелом в затылок из револьвера. Входное отверстие пули есть, а выходного нет. Это значит, что полиция получит в свое распоряжение пулю, которая позволит ей определить систему оружия и, конечно же, найти само оружие. А что у тебя, Делла?

– У меня? – переспросила она. – Я провела интересный вечер.

– Пытались ухаживать?

– Много раз.

– Что-нибудь важное?

– Не думаю. Мне показалось, что все это типичные бродячие волки. Конечно, в первоклассном отеле попытки знакомства совершаются не столь явно, я бы сказала, весьма осмотрительно, тонко, но цель их та же, что и везде.

– Так что же произошло?

– Меня сначала спросили, не желаю ли я потанцевать. Потом в записке, переданной через официанта, сообщили, что я выгляжу слишком одинокой, а потому два джентльмена с удовольствием потанцевали бы со мной, если я только пожелаю.

– Делали предложения? – спросил Мейсон.

– Не то, чтобы предложения. А так, словесная разведка для проверки моей обороноспособности.

– И как же ты оборонялась?

– Оборона была равносильна нападению. Но не очень стойка. Я не создала у них впечатления, что они штурмуют линию Мажино. Я дала им понять, что территория может быть захвачена и оккупирована, но… Иными словами, я заморочила им головы, но двери открыть не позволяла. Вы ведь именно этого хотели, не правда ли?

– Да, тогда я хотел именно этого, – сказал Мейсон, – но сейчас в этом не уверен.

– Почему?

– Потому что возникли некоторые обстоятельства, которые, возможно, осложнят дело.

– А именно?

– Элеонор Хепнер, или Элеонор Корбин, кто бы она ни была, вот уже почти две недели, как сошла со сцены. Ее обнаружили шатающейся по парку почти без одежды. У нее гладкая и нежная кожа…

– О, да опять ее кожа, – пробормотала Делла. – Я уже в который раз слышу, как вы восхищаетесь ею.

Мейсон нахмурился.

– К этому есть веские основания. Дело в том, что, судя по всему, она довольно продолжительное время бродила по зарослям парка почти без одежды. А следовательно, на ее теле должны были остаться следы – покраснения, царапины и…

– И конечно, – резюмировала Делла Стрит, – как опытный детектив, вы заметила эти следы.

– Ну так вот, – сказал Мейсон, – никаких царапин на ней не было. Кожа выглядела слегка загоревшей, но не…

– Загар от пребывания в спальне, – едко заметила Делла Стрит.

Но Мейсон продолжал говорить, не обращая внимания на ее колкости.

– Это значит, что она была где-то поблизости от того места, где ее задержали. Как тебе известно, я сблефовал и вынудил Этель Билан признаться, что Элеонор жила у нее. Но почему она там находилась, мы не знали. Возможно, что не знала этого н Этель Билан. Но сейчас, я думаю, сумею ответить на вопрос «почему?»

– Так почему?

– Элеонор, – продолжал Мейсон, – поселилась у Этель Билан, чтобы иметь возможность следить за Сюзанной. Затем Сюзанна едет на неделю в Лас-Вегас с Дугласом Хепнером. И пока она была в отъезде, Элеонор проникает в ее квартиру и совершает акты вандализма, которые вполне характерны для женщины коварной и ревнивой, к тому же желающей причинять неприятность сопернице.

– К примеру?

– Отрезать донышки у тюбиков с дорогостоящими красками и размазать краску по всей квартире.

– И это сделала она?

– Сюзанна думает, что да.

– Она объяснила, почему так считает?

– Нет. Нашу беседу прервали.

– Интересно, – заметила Делла. – Куда же все это заведет?

– Мы можем оказаться в любопытной ситуации, – заметил Мейсон. – Все это рисует Элеонор в чрезвычайно невыгодном свете. И конечно, наводит на некоторые размышления.

– А точнее?

– О Сюзане Гренджер. Она художница. Изучает живопись и манеру письма. Особенно интересуется старыми мастерами. Она пишет книгу о световых эффектах в живописи и надеется, что эта книга… Но главное заключается в том, – перебил сам себя Мейсон, – что Сюзанна Гренджер положительно верит, что именно Элеонор забралась в ее квартиру, пока она ездила в Лас-Вегас.

– А вы не верите в то, что это сделала Элеонор?

– В настоящее время я ничего не комментирую, – заявил Мейсон. – Сюзанна работает, пишет серьезную книгу, требующую больших исследований, частых поездок в Европу, посещений студий, возит с собой большое количество красок в тюбиках. Возможно, ее лицо примелькалось в таможне, работники знают ее как серьезную молодую женщину, занимающуюся копированием произведений искусства. Они встречают ее словами: «Как поживаете, мисс Гренджер? Как дела? Что вы приобрели за границей?» – и она отвечает им: «Как обычно, краски и немного духов – они у мена в чемодане». Таможенники открывают чемодан, прощупывают аккуратно сложенное дамское белье; проверяют духи, говорят: «Благодарим вас, мисс Гренджер», – закрывают чемодан, наклеивают на него таможенный ярлык, и Сюзанна ищет носильщика.

– А между тем, – спросила Делла Стрит, – в тюбиках с краской запрятаны десятки дорогостоящих камешков?

– Теперь я вижу, – сказал Мейсон, – что вы начинаете улавливать мою мысль. В этой ситуации важна последовательность, которую не может не учесть холодный, циничный, скептический ум. С одной стороны, Сюзанна Гренджер очень серьезная, но привлекательная женщина, собирающая материал для книги по искусству, с другой стороны – ее поездка в Лас-Вегас с Дугласом Хепнером, для которого она совершенно неподходящая компания.

– Но ведь он сам ее пригласил, не так ли?

– Да, Делла, он ее пригласил. Но это только предположение. Он сделал остановку в Барстоу, чтобы заправить машину. Там у него возникло внезапное желание позвонить в Солт-Лейк-Сити своей дорогой мамочке. Он позвонил и сказал ей, что с ним находится Сюзанна Гренджер и что она едет с ним в Лас-Вегас, чтобы пронести уик-энд.

– Какая миленькая ситуация, – заметила Делла Стрит. – Как же Сюзанна должна была быть счастлива!

– Совершенно верно, – согласился Мейсон. – А так как сейчас мы знаем, что мать Дугласа Хепнера привлекательная брюнетка с красивой фигурой, знаем, что, покуда Сюзанна Гренджер была в отъезде, кто-то побывал в ее квартире, отрезал донышки у тюбиков с краской и выдавил их содержимое, знаем, что в баночках с кремами и лосьонами, принадлежащими Элеонор, находились драгоценные камни, знаем, что Сюзанна Гренджер не уведомила полицию о случившемся в ее отсутствие… все это представляет собой темы дня размышлений.

– Да, черт побери! – воскликнула Делла.

– Похоже на то, что обозначился некоторый рисунок.

– И к тому же весьма запутанный.

– Это верно, – согласился Мейсон. – Представляешь, как должна себя чувствовать молодая женщина? Она отправляется с Дугласом Хепнером. Вся атмосфера поездки наполнена романтикой. Они покидают город, уезжают от надоевшей обстановки, от знакомых. Молодую пару ждут приключения, несмотря на то, что уезжают они всего на два-три дня.

…И тогда Дуглас Хепнер останавливается на заправку, как бы случайно говорит: «Мне надо позвонить. Пойдем вместе». Естественно, девушка повинуется. Ей любопытно узнать, не намерен ли ее друг заказать номер в гостинице, и если да, то какой. А тем временем душка Дуглас звонит своей «мамочке» и, обращаясь к ней, говорит: «Мамуля, дорогая, мне так хотелось поболтать с тобой. Я еду на уик-энд с одной миленькой штучкой. Ее зовут так-то. Ее рост пять футов и четыре дюйма, вес сто двенадцать фунтов, размер бюста тридцать четыре дюйма, талия – двадцать шесть, бедер – тридцать тесть и так далее. Живет она в Лос-Анджелесе в «Белинда Эпартментс», и ты непременно должна познакомиться с ней, прежде чем ее увидишь. Я передаю ей трубку, мама».

Делла Стрит состроила гримаску.

– А после, когда Сюзанна вернулась, она обнаружила свою квартиру… Шеф, а ведь он поступил почти так же и с Элеонор!

Мейсон кивнул.

– А, что, по-вашему, обнаружила бы Элеонор, возвратившись назад?

– Она не вернулась, – ответил Мейсон. – По крайней мере, к себе домой.

– Очень, очень интересно, – сказала Делла. – И тут кто-то всаживает пулю в затылок Дугласу Хепнеру. Можно легко себе представить, что если любовные приключения Хепнера развивались по этому плану, то подобный конец неизбежен.

– Ну ладно, Делла, оставим это, – прервал ее Мейсон. – Твои рассуждения великолепны, однако они не должны касаться одинокой недотроги, проживающей в первоклассном отеле. Давай-ка лучше сменим парадное платье на рабочую одежду и…

В это время раздался условный стук в дверь. Так возвещал о своем приходе Пол Дрейк.

– Впусти его, Делла, – попросил Мейсон.

Она открыла дверь кабинета.

Дрейк хмуро взглянул на Деллу, сказал:

– Два агента представили мне рапорты о вашей деятельности прошлой ночью, мисс. Как я полагаю, вы неплохо повеселились.

– Я веселилась не для веселья, – возразила Делла.

– Что ты задумал, Перри? – спросил Пол Дрейк, обращаясь к адвокату.

– Я специально зашел за разъяснениями.

– Моя идея превосходна, – ответил Мейсон. – Ты лучше скажи, что слышно насчет убитого? Труп опознан?

– Да, это Хепнер. Он убит выстрелом из револьвера. Однако, Перри, я принес плохие новости. Эта Билан из триста шестидесятой квартиры «Белинда Эпартментс» раскололась.

– Я так и предполагал, что у нее не хватит сил запираться, – сказал Мейсон. – Что она сказала?

– Успокойся, – ответил Дрейк, – скоро ты приобщишься с моей помощью к сверхсекретным архивам полиции. А пока они улыбаются и облизываются как сытые коты, которым удалось опрокинуть банку со сметаной.

– Скажи, есть шансы поговорить с ней?

– Ровно столько, сколько у человека стоящего на Земле, с человеком на Луне. Полиция охраняет ее так плотно, что, даже на милю не подойти к отелю, где она находится. Кстати, ее переселили в отель, дали номер из нескольких комнат и приставали к ней женщину-полисмена. Номер расположен в самом конце коридора, а напротив поместились два помощника районного прокурора, которые попеременно допрашивают ее. Эта часть коридора блокирована полицией. Детективы в штатском так и шастают, словно крысы на элеваторе. Я сообщаю тебе все эти подробности только потому, что ты пренебрегаешь ими.

– Что значит пренебрегаю?

– А то, что ты поместил Деллу в тот же самый отель всего за несколько часов до того, как туда вселилась полиция. Номер Деллы находятся даже на том же этаже, что и Этель Билан.

Дрейк и Делле Стрит молча переглянулись.

– Итак, – продолжал Дрейк, – Этель Билан сообщила что-то очень важное, потому что полиция сразу же кинулась в город.

– Что именно?

– Не имею ни малейшего представления. И даже больше того: мне не позволили его иметь. Районный прокурор намеревается предъявить обвинение перед большим жюри и настаивает на немедленном проведении судебного процесса.

– Он не подавал жалобы?

– Ни жалобы, ни информации, ни предварительного слушания, ни одного шанса для тебя, чтобы подвергнуть свидетельницу перекрестному допросу перед судом присяжных, – ответил Дрейк. – А к тому времени у них будет все, Перри.

– Что еще? – спросил Мейсон.

– Кажется, у Элеонор Корбин есть разрешение на хранение револьвера 38-го калибра. Револьвер не найден. Но он был у нее несколько дней назад, когда она уезжала. Предполагают, что она брала его с собой. Где он сейчас, полиция не знает.

Мейсон задумался.

– Я понимаю, что ты ее хорошо запрятал, – сказал Дрейк, – однако, когда большое жюри поддержит предъявленное обвинение и полиция уведомит тебя и лечащего врача, что ей предъявлено обвинение в совершении убийства первой степени, тогда ее будут рассматривать как укрывающуюся от правосудия, а те, кто ее укрывает, подвергнутся судебному преследованию.

Раздумывая, Мейсон прищурил глаза.

– Продолжай, Пол, – потребовал он.

– Далее, полиция обнаружила автомашину Хепнера. Она здорово разбита. Очевидно, столкнулась лоб в лоб. Но полиции пока не удалось выяснить, где произошло столкновение, откуда шла машина и все остальное.

– Где они нашли машину?

– В гараже. Ее доставили туда на каком-то тягаче ночью в прошлое воскресенье и оставили для ремонта. Рабочим гаража сказали, что Хепнер приедет за ней через сутки и что он просил отремонтировать двигатель и выправить кузов.

– А тягач? Полиция нашла его?

– Они не нашли никого с лицензией на тягач. Почему? Потому что это был обычный серийный автомобиль. Он подъехал, взял легковушку на буксир и уехал.

– Гараж здесь, в городе?

– Да, в городе. Принадлежит компании, производящей круглосуточный экстренный ремонт.

– Полиция разговаривала с механиками?

– И полиция говорила, и мои люди тоже говорили, – ответил Дрейк. – Однако они помалкивают. Лично я думаю, что им что-то известно, но они не хотят рассказывать.

– Я полагало, что полиция осмотрела машину? – высказал предположение Мейсон.

– Осматривали ли они машину! – воскликнул Дрейк. – Да они облазали ее вдоль и поперек! Они осмотрели каждый ее дюйм через микроскоп. Они работали в три смены, чтобы найти факты и представить их большому жюри к двум часам дня. Они выяснили, например, что машина, с которой столкнулся Хепнер, была черного цвета. Химический анализ краски дал основание предположить, что это был грузовик. Сейчас полиция ищет грузовую машину, прочесывая все гаражи города.

– Что еще? – спросил Мейсон.

– Я очень сожалею, Перри, по мне нечего больше сообщить, кроме разве того, что большое число посланных мною людей ничего не обнаружило. Ты хотел узнать, выданы ли брачные свидетельства интересующей нас паре, останавливалась ли она в отеле и не этого узнать не удалось, А для того чтобы прочесать все регистрационные, документы, нужно выделить еще людей, и им надо заплатить.

– Понимаю, – сказал Мейсон.

– Я всю ночь не спал, – заметил Дрейк и добавил: – Но если надо, то продержусь еще часов двенадцать – пятнадцать, а потом уж заберусь в свою пещеру и буду спать, несмотря ни на что. И что бы ты с этого момента ни предпринял, Перри, ты окажешься в ловушке. А сейчас, насколько я понимаю, ты сидишь и ждешь телефонного звонка от своего друга – районного прокурора, который должен сообщить о том, что твоей клиентке Элеонор Корбин, или Элеонор Хепнер, это все равно, предъявлено обвинение и что она в капкане. И если она еще не в капкане, то будь любезен сообщить ее местопребывание. А если утаишь его, то, значит, ты выступаешь против интересов правосудия, что с точки зрения закона является преступлением и все такое прочее.

– А если районному прокурору не удастся зацепить меня? – спросил Мейсон.

– В таком случае к пяти вечера газеты поведают миру о том, что выдан ордер на арест преступницы, а она пытается избежать правосудия. Потянут за ушко доктора, а это ни ему, ни тебе по вкусу не придется.

Мейсон кивнул.

– Итак, спросил Дрейк, – что я должен делать?

– Занимайся тем, Пол, чем занимался, но до тех пор, пока не будет предъявлено обвинение, а затем ступай домой и отоспись. Держи меня в курсе. Пусть твои агенты в Лас-Вегасе начнут прочесывать модели. Поинтересуйся, под своими ли именами зарегистрировались в мотеле Сюзанна Гренджер и Дуглас Хепнер в ночь на тринадцатое, это, кажется, была пятница.

– Ну что ж, пусть будет пятница тринадцатого, – устало вздохнул Дрейк.

– Когда ты представишь информацию? – спросил Мейсон.

– Наверное, часам к двум, – ответил Дрейк. – Если ты прав, то, возможно, и раньше. Я же говорил тебе, что когда ищешь…

– Я тебя понял, – прервал его Мейсон. – Действуй.

– О'кэй, – бросил Дрейк и вышел.

– Ну и что теперь? – спросила Делла, вопросительно глядя на Мейсона.

– Нас раскрыли, – ответил Мейсон. – Твой отель кишит полицейскими. Стоит только тебе там появиться, как они тебя сцапают. Они проведут двойную проверку, обнаружат в твоем сейфе ценности и, конечно, захотят взглянуть на них, Если им потребуется ордер на обыск, они легко получат его в суде.

– Выходит, нужно бежать оттуда, бросив все.

– А у тебя там вещи?

– Все самые лучшие платья.

Мейсон задумался, затем сказал;

– Эту проблему мы решим чуть позже, Делла. Сейчас же в нашем распоряжении считанные минуты. Попробуй-ка дозвониться н доктору Ариелу.

Прошло две или три минуты, прежде чем Делле удалось разыскать по телефону врача.

– Хэлло, доктор, – приветствовал его Мейсон. – Извините, что побеспокоил вас. Я…

– Видите ли, я сейчас готовлюсь к операции, – прервал его доктор Ариел. – А что стряслось?

– Дело касается моей пациентки, – пояснил Мейсон. – Вы ее поместили в надежное место, не так ли?

– Совершенно верно.

– Теперь нам нужно взять ее оттуда.

– Зачем?

– Вероятно, ей предъявят обвинение в совершении убийства первой степени. С этого момента она автоматически превращается в лицо, скрывающееся от правосудия. В случае, если вы увидите газеты и узнаете, что объявлен ее розыск…

– Я редко читаю вечерние газеты, – прервал Мейсона доктор Ариел. – Так именно это вас беспокоит?

– Нет, не только это, – ответил Мейсон. – Я не хочу, чтобы вы оказались замешанным в эту историю.

– Я сделаю все, что в моих силах, Перри.

– Это все не то. Я думаю, что следует выдать миссис Хепнер и было бы лучше всего, если бы эту миссию взяли на себя вы. Как только газеты поступят в продажу и вы прочтете о ней, вы должны позвонить в полицию и сообщить ей, что миссис Хепнер находится под вашим наблюдением, что вы считаете своей обязанностью уведомить об этом власти, но что она нуждается в покое, находится под наблюдением психиатра и так далее. Кстати, а где она сейчас?

– В загородной лечебнице «Оук энд Пайнс».

– О'кэй, – сказал Мейсон. – До свидания.

Он положил трубку на рычаг и взглянул на часы. Делла ваяла папку со срочной почтой и положила ее на стол Мейсону.

– Я очень прошу вас уделить внимание письмам.

– Боялось, что сейчас это не удастся, Делла.

– Я так и подумала.

Мейсон нахмурился.

– Тебе еще надо кое-что сделать, – сказал он.

– Что именно?

– Следует позвонить в отель и сообщить администратору, что ты собираешься с друзьями в Мехико. Попроси оставить за тобой помер на время отъезда и пообещай, что во избежание недоразумений с оплатой ты вышлешь почтой двести пятьдесят долларов.

– А где взять эти двести пятьдесят долларов? – спросила Делла.

– Ты их получишь из суммы на деловые расходы, – сказал Мейсон. – Счет направь Корбину. Да, с выбором отеля нам не повезло. Так что тебе не только не следует возвращаться в него, но даже и показываться там.

– Ну что же, – с огорчением произнесла Делла, – вот и закончилась моя бурная ночная жизнь.

Глава 9

Делла Стрит вопила в кабинет Перри Мейсона и положила на стол пачку утренних газет. Мейсон откинулся на спинку своего вертящегося кресла и стал их бегло просматривать.

– Звонил Пол Дрейк, – сказала она. – Его люди выяснили, что Сюзанна Гренджер и Дуглас Хепнер заказывали два номера в мотеле. Дата: пятница тринадцатого.

Мейсон сжал губы.

– Ну что ж, теперь мы знаем, что надо делать, – сказал он.

– Хорошее фото, – заметила Делла Стрит, кивнув на газетную фотографию, на которой была изображена Элеонор в сопровождении полицейской матроны с одной стороны и детектива с другой.

– Да, Ольга, очевидно, привезла несколько платьев из ее гардероба.

– Она до сих пор еще писчего не помнит, – не то спрашивая, не то утверждая, произнесла Делла.

– В том-то и дело, – сказал Мейсон. – Об этом как раз и пишут газеты. «Прекрасная наследница состояния», «Забытый уик-энд», «Нецелованная невеста, или Кто организовал поездку в Лас-Вегас?», «Я ничего не помню с момента страшной катастрофы», – заявляет наследница, обливаясь слезами».

– А что пишут об оружии? – спросила Делла.

– Оружие у нее было когда-то, но она его потеряла. У нее была возможность поискать револьвер, когда она собирала вещи, чтобы ехать с Хепнером. Не то, чтобы она хотела взять его с собой – просто, разбирая ящик стола, обнаружила, что револьвера нет. А кроме того, она понятия не имеет, где сейчас ее багаж.

– Интересно, а полиции это известно? – спросила Делла.

– Если верить Дрейку, то Этель Билан рассказала все.

– А вы уверены, что все?

– Багажом полиция, насколько я понимаю, пока не интересовалась.

– Но Этель Билан должна была…

В это время раздался телефонный звонок. Делла Стрит подняла трубку.

– Хэлло… да… – Делла повернулась к Мейсону, прикрыв рукой трубку. – Шеф, это личный звонок. Какая-то женщина спрашивает меня и говорит, что это очень важно. – Она отняла руку от микрофона и произнесла: – Да… Понимаю. Продолжайте, расскажите поподробнее.

Наконец она положила трубку на стол и записала что-то в блокнот. Потом отложила перо, снова взяла трубку, сказала:

– Хорошо, миссис Фримонт. Вам ничего не нужно делать. Не беспокойтесь. Да. Благодарю вас. И спасибо вам большое, что дали мне знать.

Делла положила трубку на аппарат и повернулась к Мейсону.

– Этель Билан рассказала все.

Перри Мейсон поднял брови в молчаливом вопросе.

– Звонила миссис Фримонт, управляющая домом, где я живу. К ней приезжал лейтенант Трагг из полиции с ордером, выданным ему судом на право обыска моей квартиры на предмет изъятия красно-белых клетчатых чемоданов, принадлежащих Элеонор Корбин, которую обвиняют в убийстве. Домоправительнице он предъявил копию ордера, потребовал у нее ключи, вошел в мою квартиру и обнаружил вещи. Он оставил ей расписку.

– Это очень важно, – сказал Мейсон. – Превосходно. Все сделано так, как требует того закон.

– Что теперь делать? – спросила Делла Стрит.

Мейсон пожал плечами.

– А как быть с камнями? – допытывалась Делла. – Ведь если камни – улика, то не будет ли противозаконным избавиться от нее?

– Улика чего? – спросил Мейсон.

– Ну… улика… Я, право, не знаю – улика контрабанды, может быть.

– Почему ты думаешь, что камни ввезены незаконно?

– А убийство?

– А почему ты считаешь, что камни имеют отношение к убийству? Я связан обязательствами со своим клиентом. Если полиция свяжет эти камни с убийством и представит доказательства, тогда другое дело. Но эти камни находятся у меня как у адвоката. Откуда я знаю, а вдруг они явятся уликой чего-нибудь другого, например, шантажа? Естественно, я не берусь предполагать, что они связаны в той или иной степени со смертью Дугласа Хепнера и, уж конечно, не намерен передавать их в руки полиции, которая тут же устроит из всего этого газетный бум. Это сослужило бы плохую службу.

– Выходит, что вы намерены крепко держать камешки в своих руках?

– Судя по нынешним событиям, да.

– А если они доберутся до вас?

– Постараюсь увернуться.

– Шеф, Пол Дрейк говорит, что полиция ликует, а Хэмилтон Бергер, районный прокурор, уже почил на лаврах, и они все вместе готовы обрушиться на вас.

– И что из того?

– Вы готовы парировать удар?

Мейсон покачал головой.

– Не сейчас. У меня связаны руки.

– Как бы мне хотелось, чтобы вы не связывались с этими камнями.

– А что мне прикажешь делать? Позвонить в полицию?

– Нет.

– Тогда что?

– Поговорить с клиенткой, спросить у нее об этих камнях и найти…

– Клиентка говорит, что ничего не помнит об этом, – возразил Мейсон.

– Ваша клиентка лжива насквозь! – воскликнула Делла Стрит.

– Однако, – сказал Мейсон, – если она вынуждена будет отказаться от своих слов и признаться в том, что помнит все и расскажет всю правду, вот тогда-то камни и превратятся в улику, а меня обвинят в ее сокрытии.

– Ну что ж, – сказала Делла, – это рано или поздно случится. Но меня угнетает мысль о том, что Хэмилтон Бергер будет праздновать победу.

– Меня тоже, – признался Мейсон. – Но я не забываю и о том, что дело он еще не выиграл. Он бьет на то, чтобы как можно скорее начать процесс, а это как раз меня и устраивает.

– Не лучше ли вам подождать и посмотреть, как будут развиваться события?

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Хэмилтон тугодум, да к тому же не склонен глубоко вникать в дело. Стоит ему только кинуться в атаку, вот тут-то и обнаружатся слабые места в его обороне. Если же я дам ему время, помощники помогут ему упрочить свои позиции. Поэтому, исходя из сложившейся обстановка, мы дадим ему возможность кинуться вперед с барабанным боем и фанфарами саморекламы.