Текст книги "Это — убийство"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 7

Ночью поднялся резкий ледяной ветер. Его завывания воспринимались в доме, где размещался офис Морейна, как стенания заблудших душ.

Сидя на кожаном диване, Морейн машинально чистил пилочкой ногти. Натали Раис, напряженно вытянувшись, сидела за своим столом.

– Трудно было? – спросил Морейн. Ничуть. Он прекрасно ее помнил.

– Пришлось предъявить фотографию?

– Нет. В этом не было необходимости. Он отреагировал сразу же, как только я показала ему фирменный бланк.

– Он попросил описать ее?

– Конечно.

– Описание совпало?

– Полностью. Нет сомнений, что это одна и та же женщина.

– Отлично, – одобрил Морейн. – Так что у вас новенького для меня?

– Она села в такси вчера вечером около восьми часов на Шестой авеню, близ Мэплхерста.

– ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ? – повторил Морейн. В его глазах зажегся огонек интереса.

– Да.

Морейн спрятал пилочку в карман.

– Превосходно. Давайте остальное.

– Она была одна, выглядела нервной и сильно возбужденной. Попросила отвезти ее к тридцать четвертому причалу. Там ее поджидала моторная лодка.

– Почему таксист дал ей визитку? – допытывался Морейн.

Натали Раис улыбнулась:

– Вы знаете, насколько хорошо водители такси знают ночную жизнь города. Он подумал, что она из разряда “ублажающих девиц”, которая направляется на вечеринку на борт какого-то судна. Женщина показалась ему симпатичной, и он по ходу беседы вручил ей эту карточку, подчеркнув, что если она пожелает как-нибудь поразвлечься ночью, то он может это устроить, так как знает мужчин, которые частенько нуждаются в молодых и свободных девушках.

– Что дальше?

– Она прикинулась несведущей в этих делах, – продолжала Натали. – Ясно, что она пудрила мозги этому парню, но он этого не заметил. Она поинтересовалась, сколько он берет комиссионных и в чем состояли бы ее обязанности. Она выдавала себя за молодую замужнюю женщину, которая, не выдержав совместной жизни, убежала от своего супруга и искала, чем заработать на жизнь.

– А теперь-то таксист сообразил, что она насмехалась над ним?

– Сдается, что да. Он насторожился, когда я показала ему карточку. Он думал сначала, что я из полиции. Мне с трудом удалось разговорить его.

– Вы выяснили, не было ли у нее с собой дорожного чемоданчика?

– Нет, при ней была только дамская сумочка.

– Так, значит, Шестая авеню, близ Мэплхерста… – задумчиво процедил сквозь зубы Морейн.

Натали взглянула на него:

– Первое, что мне пришло в голову, – она с поезда. Железная дорога проходит прямо через Мэплхерст-стрит. Поезда на этом участке идут очень медленно, особенно на перекрестке с Шестой авеню, где к тому же зона особняков. Она вполне могла спрыгнуть там с поезда.

Морейн одобрительно кивнул.

– Но затем я подумала, что лучше выяснить, кто там поблизости проживает, – продолжала рассказывать девушка. – Мне удалось достать карту с указанием основных резиденций в этом районе. Возможно, одна из личностей вас заинтересует, мистер Морейн.

– Кто это?

– Питер Р. Диксон, – отчетливо произнесла она. Морейн присвистнул:

– Так, значит, вот в чем дело.

Девушка молча наблюдала за ним.

– Карл Торн… Питер Диксон… Заклятые политические враги, – вслух рассуждал Морейн. – Две жен-шины… Энн Хартвелл работала секретарем у Торна. Если все сопоставить…

Поскольку фраза повисла в воздухе, Натали поинтересовалась:

– Вы были у Бендер?

– Да, – подтвердил он. – Я подумал, что будет интересно нанести ей визит и что-нибудь разузнать.

– Вы не могли бы мне сообщить, что там произошло? – спросила девушка после непродолжительного молчания.

– Вас это интересует?

– Да, – сказала она. – Меня интересует все, что касается Питера Диксона.

– Вы хотели бы выявить его слабые стороны?

Она кивнула.

Морейн взглянул на часы:

– Тогда слушайте. Власти не удовлетворятся тем, как выглядит сегодня вся эта история. Они начнут давить на Энн Хартвелл. Когда это случится, то одному Богу известно, что выплывет наружу. А если нам встретиться с Питом Диксоном? Хотя бы для того, чтобы задать ему с полдюжины вопросов и посмотреть на его реакцию.

– Какого рода вопросы? Об этой женщине?

– Да.

– Мы ничего от него не добьемся.

– Может быть, и сумеем, если умело возьмемся за дело. Например, выдадим себя за журналистов и скажем, что, по полученным сведениям, Хартвелл видели недалеко от его дома. По тому, как он воспримет эти расспросы, можно многое выяснить. Но надо действовать быстро. У меня предчувствие, что Фил Дункан серьезно займется расследованием этого происшествия.

– Он так сказал?

– Нет, но делом заинтересовался Карл Торн, а он очень близок с Филом Дунканом.

– Вы виделись с Карлом Торном?

– Да, было дело. Он, как и я, оказался у Дорис Бендер.

– Как прошла беседа с ней?

– Как только я начал задавать вопросы, она сочла, что наилучший способ отделаться от меня – воспользоваться своими чарами. И начала наступление на этом фронте.

– Как это понять?

– Я имею в виду использование приемов, свойственных “роковым” женщинам. Но едва она приступила к обольщению, как открылась дверь и появился Карл Торн. У него, должно быть, свой ключ, так как он не только не позвонил, но даже не удосужился постучаться. Просто взял и вошел.

– И в каком же положении вы находились в тот момент?

– В наихудшем, – расхохотался Морейн. – Но Бендер принимает решения молниеносно. Она тут же выдала меня за любовника Энн Хартвелл, и я не возражал.

– Чтобы избежать неприятностей со стороны Торна? – Естественно.

Натали Раис задумалась.

– Тогда в каком теперь положении вы оказываетесь перед доктором Хартвеллом? В конце концов это дойдет до его ушей. А ведь вы заверили его, что ранее даже не были знакомы с его женой.

Морейн состроил гримасу.

– Целый день думаю об этом. Может, он ничего и не узнает. – Он раздраженно повел головой. – И все эти треволнения из-за того, что у меня доброе сердце и я хотел оказать услугу женщине!

– Да, эта партия в покер несколько осложняется, – уколола Натали Раис. – Если бы нам угадать игру партнера…

– Вы еще не передумали пойти к Диксону и взять у него интервью?

– Какие вопросы желательно задать ему?

– Скажите, что вы журналистка и что газета послала вас собрать кое-какие сведения. Он, скорее всего, начнет с вранья, а кончит тем, что предложит денег, чтобы замять это дело. Но тогда на вашей стороне будут козыри. У нас в руках таксист, и если только Энн не заговорит, то о существовании этого свидетеля будем знать мы одни. Если нам удастся его использовать и заставить опознать Хартвелл, то Диксон окажется в затруднительном положении.

– Понятно, – отозвалась Натали Раис. – Главное – спросить у Диксона, была ли Энн у него дома и знает ли он что-нибудь о ней, не так ли?

Морейн кивнул:

– Хорошо бы нам получить ответы на эти вопросы через полчасика.

Девушка показала жестом, что согласна, встала и поправила блузку.

В этот момент кто-то постучал в дверь.

– Наружная дверь закрыта? – забеспокоился Морейн.

– Разумеется.

Из коридора донесся голос Фила Дункана:

– Сэм! Сэм!

– Да это Фил, – облегченно вздохнул Морейн. – Я быстренько управлюсь с ним, чтобы можно было улизнуть.

Он подошел к двери и отпер ее.

Фил Дункан влетел в кабинет с красным от ветра лицом. Стянув перчатки, он опустил воротник пальто и просипел:

– Бр-р, ну и вечерок! А какой чертовски сильный ветер!

– Садись, Фил, – пригласил Морейн. – Я должен буду вскоре уйти, но у нас еще есть время что-нибудь выпить.

Он открыл один из ящиков стола, вытащил бутылку коньяка и две рюмки. Взглянув на Натали Раис, он предложил:

– А не выпить ли нам втроем, мисс Раис? Девушка, улыбнувшись, отрицательно покачала головой.

– Тебе придется остаться, Сэм, – заявил Дункан.

– Это еще почему?

– Потому что пришел я.

Морейн рассмеялся:

– Но ты же не будешь меня удерживать! У меня встреча.

– Придется отложить, – посоветовал Дункан, потирая озябшие руки. – Я пришел к тебе сугубо официально.

Морейн насупился.

– Я предупреждаю тебя, что у дома дежурит агент федеральных служб с заданием всюду следовать за тобой.

Морейн, который к этому моменту наполнил рюмки, бросил красноречивый взгляд на Натали Раис, сохраняя полное спокойствие, закрыл бутылку и снова спрятал ее в стол.

– Ты уверен в этом, Фил? – уточнил он.

– Абсолютно. Я припарковался позади его машины, человек сидел за рулем и покуривал. Увидев меня, он очень заинтересовался моей личностью. У меня сложилось впечатление, что они собирают данные на тебя и твоих посетителей.

Морейн еще раз покосился на Натали Раис, и та незаметно показала ему, что все поняла.

– Раз вы заняты, – обратилась она к шефу, – то не могу ли я одна пойти переговорить с клиентом? Я в курсе дела и если увижу, что контракт заключать нельзя, то по меньшей мере смогу прояснить обстановку.

Морейн заинтригованно посмотрел на своего друга.

– Ты серьезно это говоришь, Фил? И это действительно официальный визит?

– Несомненно.

– Но в чем дело?

– Мне не нравится эта история с похищением. Что-то за всем этим кроется.

– Но я знаю об этом столько же, сколько ты, – запротестовал Морейн.

– Неужели? – ехидно спросил Дункан. – Я в этом не совсем уверен.

– Ну как же! Дома у Бендер мы были вместе; когда Уикс предложил мне взяться за передачу этих денег, я проконсультировался с тобой…

– Да, до этого момента все именно так и обстоит, – усмехнулся Дункан. – Но в остальном ты преувеличиваешь. Ведь ты был сегодня у Дорис Бендер, верно?

– Верно.

– И встретился там с Карлом Торном?

– Ну и что из того?

– А перед этим тебя навещал доктор Хартвелл?

Морейн скривился:

– Что за чертовщина, Дункан? Это допрос или что?

– Мне нужно кое-что выяснить у тебя.

– Почему?

– Потому что дело оборачивается неожиданным образом.

– Что тебе в конце концов от меня надо?

– Перед Торном ты выступил как любовник Энн Хартвелл, разве не так?

Морейн ухмыльнулся:

– Меня вынудили к этому. Но что тут такого?

– Из такого твоего положения можно сделать разные выводы, – пояснил Дункан, ставя рюмку на стол.

– Не хватит ли напускать таинственность? Какое все это может иметь значение?

Дункан посмотрел на часы:

– По некоторым аспектам этого дела я работаю совместно с представителями федеральных властей, Сэм. Но ничего не могу тебе сообщить до тех пор, пока мне сюда не позвонят.

– А до этого момента ты будешь красть мое время?

– Если не возражаешь, мы могли бы переброситься в покер, – предложил Дункан.

– Но я же на работе, – попытался отбиться Морейн.

– Ничего. Мисс Раис может ненадолго заняться твоими делами, Сэм. Ко всему прочему убежден, что федеральный агент на улице проинструктирован так, что должен задержать тебя, если что-то в твоем поведении ему покажется подозрительным. И наконец, ему известно, что я нахожусь у тебя, и если ты сейчас уйдешь, то ситуация станет несколько пикантной, поскольку я вынужден дожидаться здесь телефонного звонка. Для твоего сведения могу также сообщить, что если они тебя возьмут под стражу, то нет никакой уверенности, что я смогу сразу же вызволить тебя.

– Но какое они имеют право меня арестовывать? – возмутился Морейн. – Им что, мало – промариновать меня целую ночь?

– Я же предупреждал тебя, чтобы ты не лез в жизнь преступного мира, Сэм. Ты заупрямился, теперь и расхлебывай. Ладно, неси карты, а мисс Раис пусть займется твоим бизнесом, ЕСЛИ И НА САМОМ ДЕЛЕ предстоят какие-то переговоры.

У Морейна на лбу собрались морщинки, как если бы он раздумывал над сложившимся положением.

– Вы считаете, что сумеете договориться с клиентом, мисс Раис? – наконец вымолвил он.

– По крайней мере, могу попытаться, – уточнила она.

Морейн достал из стола колоду карт, присовокупил к ним коробку с фишками и обратился к Филу Дункану:

– Одолжи мне пять долларов, Фил. И давай поделим фишки.

Дункан показал пальцем поверх стола:

– Если сюда позвонят, то попадут именно на этот аппарат?

– Только в том случае, если его подключить к городской сети, – пояснила Натали Раис.

– Тогда будьте добры, сделайте это, – попросил Дункан. – Сообщение, которое я жду, весьма важное.

– Зачем напускать столько тумана? – допытывался Морейн.

– Я ведь работаю вместе с федеральными властями.

– Неужели ты настолько мне не доверяешь, что не можешь объяснить, что происходит?

– Дело не в этом. Все это может оказаться как чепухой, Сэм, так и делом исключительно важным. Просто я проявляю заботу о тебе. Что ты делал сегодня после обеда?

– Спал в этом самом кабинете. Мисс Раис – свидетельница. Ей пришлось отменить намеченные встречи с клиентами.

Дункан повернулся к Натали Раис:

– Приходил ли сюда после обеда доктор Ричард Хартвелл?

– Нет, после обеда его не было.

– То, что он побывал здесь утром, я знаю, – заверил Дункан.

– По всему видно, что ты немало чего знаешь, – насмешливо заметил Морейн, раскладывая веером карты. – Может, тебе известно также, какая это карта?

– Возможно, девятка, – отреагировал Дункан. – Как раз тянет на пару белых фишек.

– Давай лучше выставим еще и по синей, – предложил Морейн, вытаскивая три фишки из стоящей перед ним горки. – У меня пара девяток.

Дункан вздохнул и положил синюю на две белые.

– Опять твоя взяла! Так и не могу разобраться, когда ты шутишь, а когда у тебя действительно за душой что-то стоящее. Можешь и впрямь иметь девятки, но будешь стараться убедить меня, что блефуешь.

Морейн расплылся в улыбке. Тем временем Натали Раис надела пальто, пристроила перед зеркалом шляпку и, взяв стенографический блокнот, многозначительно посмотрела на Морейна.

– Сделаю все, что в моих силах, – тихо произнесла она.

– Ступайте, – поддержал он. – При сложившемся раскладе мы ничего не теряем. Не забудьте о важности фактора времени.

– Я переключила телефон на город, как вы просили.

Морейн одобрительно кивнул и накрыл десятку Дункана:

– Это тебе в помощь, Фил. Ставки растут.

Он раскрыл другую карту и положил ее на свою девятку.

– Всего лишь семерка, – проворчал прокурор. – У тебя по-прежнему пара девяток?

– Ясное дело, – подтвердил Морейн. – Не поставить ли нам еще по одной синей?

Дункан оценил свою игру и двинул синюю фишку, одновременно жалуясь:

Терпеть не могу, когда ты измываешься надо мной, Сэм.

Натали Раис тихо прикрыла дверь.

Глава 8

Со своих пяти долларов Фил Дункан уже опустился до шестидесяти центов, когда кто-то нетерпеливо задергал дверь, соединявшую кабинет Морейна с коридором.

– Это, наверное, Барни Морден, – предположил Дункан.

Морейн отодвинул стул и направился к двери.

– Давай-ка кончим эту партию, – предложил он. – Мы можем возобновить ее втроем и, если повезет, запустим в оборот денежки Барни.

Прокурор не возражал.

Морейн открыл дверь, впустив потирающего руки Барни Мордена.

– Черт побери! Ну и холодрыга.

– Входите, входите, Барни, – пригласил Сэм Морейн. – Нам как раз нужен держатель капиталов.

Барни настороженно принюхался:

– От кого это несет коньяком?

– От обоих, – ответил Фил Дункан. – Бутылка на последней полке справа.

– Вы не уважаете частную собственность, – поддел их Морейн.

– Да ладно уж, зато хорошо платим, – усмехнулся Барни, доставая коньяк. – Как-нибудь на днях выпишу вам доверенность на получение моей зарплаты.

Он налил себе рюмку. Дункан, внимательно наблюдавший за ним, ждал, когда тот поднимет глаза.

– Что нового? – спросил он. Морден отрицательно мотнул головой.

– Поступили материалы от федеральных агентов?

– Да, но узнать ничего не удалось. Выпив коньяк, Барни бросил Морейну:

– Вы в курсе, что они сидят у вас на хвосте?

– Фил сказал мне. Я возгордился этим.

Так случается со всеми, кто сует нос в криминальные дела, – нравоучительным тоном произнес Барни. – Думаю, они смылись, как только увидели, что пришел окружной прокурор. Я, во всяком случае, никого при входе не заметил, но то, что слежка есть, это точно. Вы, однако, не беспокойтесь, мы здесь останемся за компанию.

– Вам что, налогоплательщики уже перестали выделять помещение? – сыронизировал Морейн.

Дункана все это явно раздражало. Барни Морден, наоборот, решил блеснуть остроумием:

– А что, нам и здесь неплохо. Кстати, вы ведь тоже налогоплательщик.

– Отличная мысль, Морден! И, как налогоплательщик, я требую компенсации. Я плачу налоги государству, оно выдает вам из них зарплату. Вы же возвращаете мне деньжата в виде выигрыша в покер, поскольку я одновременно и налоги плачу, и предоставляю вам помещение.

– Ну насчет выигрыша мы еще посмотрим, – бросил вызов Морден. – Когда-нибудь фортуна сменит своего любимчика. Я спокойно воспринимаю ваши успехи, когда игра действительно идет. Но меня раздражают ситуации, в которых вы вынуждаете нас проигрывать, хотя наши карты лучше, а вы взвинчиваете ставки, блефуя.

– Рецепт прост, – невозмутимо парировал Морейн. – Когда я поднимаю ставки, вы раскрываете свою игру, и наоборот.

Губы Мордена тронула улыбка, но глаза жестко сверкнули.

Фил Дункан поднялся с места и стал вышагивать по кабинету.

– Барни, со сколькими лицами, фигурирующими в списке, ты вступил в контакт?

– Всего с одним – любовником.

– Ты имеешь в виду…

– Нет-нет, другого.

– Тебе не удалось повидать остальных?

– Я не смог их найти. Не знаю, где они обретаются.

Морейн протянул перетасованную колоду Барни Мордену:

– Снимите, Барни, и загадайте желание.

– Подожди, Сэм, – прервал его окружной прокурор. – Я хотел бы поговорить с тобой до того, как мы начнем играть.

– Готов тебя выслушать.

– Каков характер твоих отношений с Энн Хартвелл?

– Ты прекрасно об этом знаешь.

– Не крути, Сэм. Если ты попал в переплет, то выкладывай все начистоту, и тогда посмотрим, что можно для тебя сделать. Дело становится серьезным.

– В чем?

– Оно никоим образом не устраивает федеральных агентов.

– Я увидел эту женщину впервые вчера вечером, – заявил Морейн. – После этого встретил ее при посещении дома Бендер.

Тон Мордена утратил всякую шутливость, когда он склонился к Морейну:

– Вы никого этим не убедите. Вы по уши погрязли в этой истории и что-то от нас скрываете. Расскажите все, что вам известно.

Фил Дункан поднял руку:

– Барни, не забывай, что Сэм – наш друг. Но тон Мордена ничуть не изменился:

– Если бы он был другом, то не стал бы ничего скрывать в создавшемся положении.

– Какой информацией вы хотите поживиться у меня? – спросил Морейн.

– Я хочу быть в курсе всей истории ваших отношений с Энн Хартвелл, – потребовал Барни.

Морейн уставился на него. Затем начал:

– Я опасался этого, Барни. Боялся, что не смогу вас провести. Она бросила меня у самого подножия алтаря, чтобы выйти замуж за Хартвелла. Я поклялся отомстить и организовал за ней круглосуточную слежку. Знал малейшие ее шаги. Выяснив, что она начала работать в городе, я похитил ее, две недели удерживал на борту своей яхты, но она осталась глуха к моим мольбам. Тогда я подумал: “А пошла она к чертовой матери! Лучше получу за нее десять тысяч долларов”. Тем более что, выйдя замуж, она подурнела и утратила былую элегантность. Я прикарманил десять тысяч долларов. Конец романа.

Лицо Мордена почернело от гнева. Фил Дункан подошел и положил руку на плечо Морейну.

– Перестань, Сэм, – попросил он. – Сейчас не время дурачиться. У нас с Барни и без того хлопот хватает.

– Выходит, что так, – согласился Морейн, – но вы МНЕ не доверяете. И тем не менее я рассказал вам все, что знаю… по крайней мере, на данный момент.

– Ты хочешь сказать, что надеешься получить дополнительные сведения?

– По правде говоря, да.

– И какого характера?

– Вот получу, тогда, может, и скажу, хотя надо еще подумать, стоит ли это делать. Но почему вы так зациклились на этом деле?

Дункан со значением произнес:

– Тут проступает политический фон. Энн Хартвелл работала секретаршей Карла Торна. Он подыскивал на это место человека, на которого мог бы полностью положиться в конфиденциальных делах. Торн подозревает, что это похищение было опереточным. Федеральные власти сочли, что поведанная им Энн история звучит неубедительно, но поскольку ты ее подтвердил, а я за тебя поручился, то они не очень-то давили на Хартвелл. Они поверили, что ты уплатил десять тысяч долларов и что она находилась в руках настоящих похитителей.

– Тогда в чем, собственно, дело? – удивился Морейн.

Морден обвиняюще наставил на Морейна указательный палец:

– А вы сами УВЕРЕНЫ, что действительно заплатили десять тысяч долларов?

Морейн какое-то время молча в упор рассматривал следователя. Затем медленно проговорил:

– Я сказал, что заплатил, значит, так и было. Я вам сообщаю только то, что соответствует действительности. Кстати, Барни, мне не нравится ваш подход к этому делу.

– А мне не по душе ваша манера вести себя, – сквозь зубы процедил Морден.

– Ну, так мы никогда ни до чего не договоримся, – вмешался Дункан. – Может, ты мне дашь возможность одному обсудить с ним этот вопрос, Барни?

– А что ты, собственно говоря, хочешь обсуждать? – с нарастающим раздражением отозвался Морейн.

– Очень многое может зависеть от порядочности Энн Хартвелл, – заметил Дункан.

– Ну и что?

– Федеральные власти хотели бы повторно поговорить с ней, да и мы не прочь кое о чем ее спросить.

– Так почему вы этого не делаете?

– А ты разве не догадываешься, Сэм?

– Нет.

– Честно?

– Абсолютно.

– Она пропала.

– Пропала? Ты хочешь сказать, сбежала?

– Вот этого мы не знаем.

– Возможно, вас мог бы просветить на этот счет ее муж?

– Он тоже исчез.

– А Бендер?

– И она испарилась. Мы беседовали с ней сразу после обеда. Карл Торн – тоже. Эта женщина либо говорила правду, либо она лгунья, каких еще свет не видывал. Клянется, что всегда подозревала дантиста в кознях и считает его с придурью. Сказала, что Энн Хартвелл работала здесь, но две недели назад уехала в Сэксонвилл, чтобы провести там уик-энд с супругом. С тех пор о ней не было ни слуху ни духу, но муж не очень-то беспокоился. Она, Дорис Бендер, была в курсе того, что семейная жизнь Энн была сплошной катастрофой. Когда она убедилась, что Хартвелл пропала, то поставила об этом в известность Карла Торна, а через него вышла на меня. Тогда она была убеждена, что доктор Хартвелл отправил свою жену на тот свет. А затем пришло письмо с требованием выкупа и… впрочем, все последующие события тебе известны в той же, а может быть, и в большей степени, чем нам.

– Но почему возник такой переполох вокруг ее исчезновения? Чем вызвана эта внезапная потребность побеседовать с ней? Ночью ты что-то не проявлял никакого беспокойства. К тому же если тебе так уж приспичило поговорить с ней, то у тебя в распоряжении был целый день.

– Ничего ему не сообщайте, – агрессивно настаивал вполголоса Барни Морден.

– Сейчас я скажу тебе, Сэм, нечто строго конфиденциальное, – не обращая на него внимания, продолжил Дункан. – Энн Хартвелл работала на Торна. Даже с тобой я не могу поделиться сведениями о существе вопросов, с которыми она имела дело. Могу только сказать, что она стенографировала под диктовку, а затем печатала. Торн, разумеется, принял все меры, чтобы с этих документов не снималось никаких копий. Дорис Бендер в этом смысле была чем-то вроде надсмотрщика и следила, чтобы работа выполнялась точно в соответствии с требованиями Торна.

– И что же стряслось?

– Энн пользовалась стенографическими блокнотами. – С ними что-нибудь случилось?

– Их хранили на дому у Дорис Бендер. Сегодня Торн поинтересовался записями, и Дорис их достала. Торн счел, что благоразумно эти бумаги сжечь. Когда он начал их уничтожать, то обратил внимание на то, что страницы были разделены посредине вертикальной чертой. Так часто поступают стенографистки, чтобы было удобнее писать сначала на одной, затем на другой стороне. Но у Энн такой привычки не было. Поэтому Торн присмотрелся к ним и заподозрил, что это были совсем не те блокноты, которыми пользовалась Энн. И никто не имеет понятия, куда они подевались.

– Значит, ты сейчас расследуешь это похищение, имея в виду выяснить, не связано ли оно каким-то образом с пропажей стенографических блокнотов?

– Говорю тебе с полной откровенностью, – заверил Дункан, – что я делаю максимум для того, чтобы отыскать Энн Хартвелл раньше федеральных агентов. Вот почему я не осмеливаюсь покидать твой кабинет, а сейчас мы с Барни оба торчим у тебя. Весь наш оперативный состав брошен на поиски этой женщины. Мы ждем, что нам позвонят сюда сразу же, как что-нибудь обнаружат. Только бы успеть раньше, чем это сделают федеральщики.

– Что так?

– Потому что, если она заговорит, нам хочется знать, что она скажет.

– Ты допускаешь, что она могла предать Торна?

– Этого исключать нельзя. Как и того, что ее на самом деле похитили, а блокноты выкрали.

Затрезвонил телефон. Морейн машинально положил руку на трубку, но Барни Морден стремительно подскочил и, буквально вырвав ее у него, прорычал:

– Хэлло… Кто это? – Некоторое время он молчал, затем произнес: – Да, это Барни. Шеф здесь.

Он, нахмурившись, выслушал сообщение, потом распорядился:

– Значит, так: она должна была уехать на личной машине или на такси. В первом случае ей кто-то позвонил и сообщил, где и когда ее подберут. Если же она выскочила по собственной инициативе, то обязательно воспользовалась такси. Проработайте этот вариант…

Он прервался, полный внимания к собеседнику. Наконец ответил:

– Не думаю, что это в чем-то меняет ситуацию. Я сейчас посоветуюсь с шефом и, если у него будет другое мнение, перезвоню. Не пренебрегайте такси… Выясните, как она была одета! Она ведь вышла из дома, так? Ясно, что не выбросилась в окно, да еще полуголой!

Положив трубку на рычаг, он выразительно посмотрел на Дункана:

– Мне нужно поговорить с вами, шеф.

– Вы хотите, чтобы я удалился? – осведомился Морейн.

– В этом нет необходимости, – остановил его Дункан. – Что там, Барни?

– Они пытались выяснить, как она была одета, когда покинула дом, – чуть поколебавшись, доложил Барни.

– И что они установили?

– Учитывая оставшиеся в квартире вещи, можно сделать вывод, что она вышла в коричневого цвета шляпке, в жакете на куньем меху и в шерстяном коричневом платье. – Морден не скрывал своего неудовольствия.

Лоб Фила Дункана прорезали глубокие морщины. Не произнося ни слова и засунув руки в карманы, он зашагал взад-вперед по кабинету.

Сэм Морейн собрал колоду карт и положил ее в ящик стола. Вновь зазвонил телефон. Барни Морден, который не отлучался от него, тут же схватил трубку.

Послушав немного, он бросил настороженный взгляд на Морейна и обратился к Дункану.

– Просят Морейна, – сказал он. – Голос женский. Морден все еще ждал указаний, когда Морейн хотел взять трубку. Но старший следователь лишь крепче в нее вцепился.

– Прекрати свои штучки, Барни, – вскипел Дункан. – Ты что, свихнулся?

Барни Морден начал что-то объяснять, но передумал и уступил место Морейну. Тот услышал возбужденный голос Натали Раис.

– Это мистер Морейн? – проверила она.

– Да, это я.

– Прошу вас, приезжайте сейчас же!

– Вы находитесь там, куда я вас послал?

– Да, да.

– Мне сейчас нелегко отсюда вырваться, – произнес он. – Можете ли вы свободно говорить оттуда, откуда звоните?

В тот же момент он уловил на той стороне провода какой-то нараставший грохот, на фоне которого девушка кричала почти истерично:

– Приезжайте, приезжайте немедленно! Вы должны прибыть сюда непременно! Я не знаю, что мне делать. Не слышу ни одного вашего слова. Ну пожалуйста, поспешите!

Морейн понял, что она рыдает, и тут снова раздался тот же грохот. Затем – “клик”, и связь прекратилась.

Морейн задумчиво положил трубку, изобразил зевок и посмотрел на часы.

– Как насчет партии в покер? – безразличным голосом спросил он.

– Никакого покера, – вырвалось у Дункана, требовательно глядевшего на него.

Морейн снова взглянул на часы.

– Сколько раз вам должны позвонить еще? – поинтересовался он.

– Не знаем.

– И как долго вы намерены еще задерживаться у меня?

– Сие тоже неизвестно. Морейн повторно зевнул.

– Ты был прав, когда говорил, что все это быстро приедается, Фил. Вчера еще я сгорал от интереса, а сегодня уже сыт по горло. Не знаю отчего: то ли утратилась новизна, то ли спал мало. А завтра утром дел видимо-невидимо… Пойду-ка я лучше домой, а кабинет оставлю в вашем распоряжении. Когда будете уходить, не забудьте захлопнуть дверь, замок закроется автоматически. Телефон переведен на город, в столе – почти полная бутылка коньяка. Если от нее что-нибудь останется, не забудьте поставить на место, чтобы не искушать уборщицу!

Морейн потянулся за пальто и, надевая его, снова зевнул. Поправляя галстук перед зеркалом, он увидел в нем лицо Барни Мордена, пытавшегося выразительной мимикой что-то передать окружному прокурору.

Морейн неожиданно повернулся, но Барни Морден уже успел натянуть маску безразличия.

– Значит, хочешь уйти? – задал вопрос Дункан. – Хочу, Фил.

– Ты уж извини за то, что я воспользовался твоим офисом, но мне требовалось место, где я чувствовал бы себя непринужденно. Если мы отыщем эту Хартвелл, я намерен допросить ее здесь.

Морейн открыл ящик стола и достал оттуда ключ.

– Держи, – протянул он Дункану. – Это от входной двери.

Морейн застегнул пальто, натянул перчатки и попрощался:

– Привет, ребята, будьте здоровы. И чувствуйте себя как дома.

– Ладно, поступай как знаешь, – посоветовал Дункан.

Барни Морден молчал, будто воды в рот набрал.

Морейн вышел из кабинета, открыл дверь офиса, но едва выбрался в коридор, как тут же уловил какое-то движение слева.

– Ах ты ублюдок! – взвизгнул мужской голос. – Ну теперь-то я с тобой разделаюсь!

В тот же миг Морейн увидел блестящий металлический предмет, нацеленный ему в живот. Кто-то с оружием в руках рванулся ему навстречу. Отчаянно крутанувшись, Морейн сумел справа двинуть нападавшему в челюсть. При слабом верхнем освещении он отчетливо разглядел черты бледного лица, налитые кровью глаза, окаймленные черными кругами.

Ричард Хартвелл.

Морейн схватил его за запястье и вывернул руку, державшую оружие. Примчавшийся на крик Барни Морден молниеносно оценил ситуацию и нанес Хартвеллу резкий удар. Морейн почувствовал, как обмякла зажатая им рука. Дантист растянулся на полу.

Барни Морден шагнул к поверженному доктору, схватил его за шиворот и поволок в кабинет.

Вышедший вслед за ним Фил Дункан подобрал валявшийся никелированный револьвер. В кабинете он осмотрел оружие, повернул барабан и в изумлении воззрился на Морейна.

– Да он же не заряжен! – поразился прокурор. Лежавший на полу Хартвелл открыл глаза и испустил тяжкий вздох.

Морден пнул его ногой:

– Что это тебе взбрело в голову, приятель?

Дантист зажмурился и ничего не ответил, Дункан вопросительно глядел на Морейна.

– Это доктор Ричард Хартвелл.

– Мы разыскиваем его по всему городу, – воскликнул Барни Морден, – а он, оказывается, прячется тут, в коридоре, чтобы пристрелить Сэма! – Он наклонился к доктору и, приподняв его за шиворот, усадил в кресло. Затем дал ему хлесткую пощечину. – Эй, очухайся. Тебе предстоит кое-что нам выложить.