Текст книги "Вершина кучи"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Элси Бранд заглянула в мой кабинет:

– Берта сидит с клиентом. Она интересуется, узнал ли ты что-нибудь новенькое?

– Скажи Берте, что я уже иду.

Она с любопытством на меня посмотрела:

Что-нибудь раскопал вчера в Сан-Франциско?

– Вполне достаточно.

– Была приятная поездка?

– Ничего.

– Нашел Сильвию?

– Да.

– Ну и как она?

– Соответствует описанию.

Элси Бранд исчезла из кабинета, хлопнув дверью.

Я выждал несколько минут и направился в офис к Берте. Там в кресле, с прямой спиной, сидел Джон Карвер Биллингс Второй, показавшийся мне слегка чем-то взволнованным, и курил сигарету.

Берта озабоченно взглянула на меня.

– Ты что-нибудь нашел?

– Имя девушки, которая была с мистером Биллингсом, Сильвия Такер. Она работает маникюршей в одной из парикмахерских Сан-Франциско. Неподалеку от работы снимает квартиру. Симпатичная девочка, прекрасно помнит вечер, проведенный с вами, мистер, даже сердится на подругу за то, что та подсыпала вам в виски снотворное.

– Вы хотите сказать, что вы ее нашли? Вы и в самом деле располагаете всей этой информацией? – Биллингс вскочил со стула.

– Ну да.

Берта так вся и просияла.

– Поджарьте меня как устрицу! – с чувством воскликнула она. Она всегда восклицала так, когда была в хорошем настроении.

– Вот это я называю хорошей работой, – восхитился Биллингс, однако с каким-то недоверием еще раз переспросил: – Вы уверены, что это та самая девица?

– Она рассказала мне все. Как они отправились в Лос-Анджелес и мечтали увидеть настоящую кинозвезду в каком-нибудь ночном клубе, как встретили вас, как Милли рекомендовала вам мотель и как вам пришлось зарегистрироваться, заплатив по счету. Вы действительно понравились Сильвии, и она рассердилась на подружку, когда та без ее ведома подсыпала вам снотворное, прервав начинавшийся роман и разбив ее надежды на приятную ночь.

– Она сама вам все это рассказала?

– Абсолютно все, и, естественно, сама.

Джон Карвер Биллингс Второй, вскочив, схватил мою руку и стал ее трясти изо всех сил, стучать по спине, потом повернулся к Берте.

– Вот это работа, это настоящий детектив! – не уставал повторять он свои комплименты.

Сняв с ручки колпачок, Берта протянула ее Биллингсу.

– Не понимаю, что?.. – удивленно воззрился на нее тот. – А… Да, да, да!..

Он засмеялся, сел и подписал чек на пятьсот долларов.

От Берты просто исходило сияние, и было похоже, что она готова расцеловать нас обоих.

Я протянул Биллингсу аккуратно напечатанный отчет о проделанной работе:

– Здесь говорится о том, как мы нашли Сильвию, что она поведала мне, где работает и ее домашний адрес. Записан также ее рассказ о том, что произошло в тот вторник вечером. Теперь вы можете заставить ее письменно подтвердить ваше алиби, если это для вас так важно.

– Надеюсь, вы пока не просили ее это делать, правда?

– Нет, я просто получил информацию, действуя вполне осторожно, так, чтобы она не догадалась, для чего мне это нужно.

– Ну и прекрасно. Я рад, что вы не сказали ей, как это для меня важно.

– Моя специальность – сбор информации, а не предоставление ее, – с достоинством ответил я.

– Лэм, вы просто молодец! – опять не удержался он от того, чтобы не похвалить мою работу. С этими словами, сложив мой отчет, он положил его в карман своего спортивного пальто, еще раз пожал всем руки и удалился.

Берту по-прежнему не покидало прекрасное настроение.

– Ты иногда бываешь сумасшедшим, как лунатик.

Иногда мне просто хочется тебя убить, но ты действительно прекрасно работаешь, Дональд, любовничек дорогой, как это ты сумел все сделать так быстро?

– Просто я шел по бумажному следу.

– Что ты имеешь в виду, говоря о «бумажном следе»?

– Я, как говорится, взял след, который очень аккуратно был оставлен для меня, чтобы я по нему шел.

Берта начала что-то говорить в ответ, но внезапно остановилась, заморгала своими маленькими, колючими глазками.

– Повтори-ка еще раз то, что ты сказал, Дональд!

– Я шел по следу, который был специально оставлен.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Только то, что я сказал, а ты слышала.

– Кто же мог тебе оставить этот ключ к разгадке?

Я пожал плечами.

– Ты испытываешь мое терпение, Лэм!

– Да нет, совсем нет, но подумай хорошенько сама над тем, что я тебе только что рассказал.

– Что же все-таки произошло?

– Давай вместе вникнем в смысл рассказанной нам Джоном Карвером Биллингсом Вторым истории. Помнишь, когда он подобрал этих двух девиц, только что приехавших в Голливуд в отпуск?

– Да, помню.

– Это было во вторник вечером. Он же пришел к нам вчера, в пятницу, а сегодня суббота.

– Ну и что?

– В номере мотеля я нашел ярлык от рецепта. В Сан-Франциско разыскал одну из девушек, и она сказала, что только прошлой ночью вернулась домой и вышла на работу вчера утром.

– Ну и что в этом такого?

– Согласно ее рассказу они отправились в Сан-Франциско вечером в понедельник, в пять часов. Ехали без остановки до Салинас, там переночевали и на следующий день прибыли в Голливуд. Девушки сразу отправились на вечеринку, где познакомились с Биллингсом, и поехали в мотель. Это было во вторник ночью. Утром в среду перебрались в другой мотель. Там провели следующую ночь со среды на четверг. Рано утром в четверг выехали домой и возвратились в Сан-Франциско ночью.

– Ну и что? Что из всего этого следует?

– Не правда ли, Берта, потрясающие каникулы?

– Да, у многих людей короткие каникулы, они не могут себе позволить уезжать на более долгий срок.

– Да, конечно, я понимаю.

– И что в этом плохого? – недоумевала Берта.

– Представь, у тебя всего четыре дня отпуска и ты хочешь побывать в Лос-Анджелесе. Что бы ты сделала?

– Я взяла бы и поехала в Лос-Анджелес! Черт возьми, Лэм, ближе, наконец, к делу!

– Ты бы так организовала все свои дела, чтобы отпуск начался в понедельник и закончился в субботу. В обратный путь ты бы наверняка отправилась лишь в субботу утром или в крайнем случае после полудня. В твоем распоряжении оказались бы еще и суббота после полудня и воскресенье – в дополнение к полученным отпускным дням. Не так ли?

Берта сосредоточенно размышляла. «Нарежьте меня вместо лука», – подумала она, ибо как еще можно было выразить ее состояние недоумения.

– Более того, как только эта девица Сильвия поняла, что перед ней детектив, я сразу перестал расспрашивать ее о поездке и сделал вид, будто больше меня уже ничего не интересует. И знаешь, через минуту она на глазах запаниковала, испугавшись, что не получит от меня обещанных денег, которые были ей гарантированы в случае, если она мне все откровенно расскажет.

Скорее всего она просто решила, что я опасный детектив, поэтому сама пригласила меня вместе пообедать и чуть не затащила в свою квартиру – лишь бы выложить мне побольше информации.

– Ну, что ж, ты ее раздобыл, и мы с тобой получили за это премию. О чем тут беспокоиться? Мы получили триста долларов от этой птички Биллингса, когда она только залетела к нам вчера утром в контору. Мы получили от него еще пятьсот долларов сегодня утром.

А это уже целых восемьсот за два дня работы! Если теперь Большая Берта будет получать по четыреста долларов в день за расследование этого дельца, то они могут прямо сейчас выехать сюда и здесь остаться. – Берта стукнула по столу своей унизанной драгоценностями рукой.

– По мне, так пожалуйста, – сказал я, поднялся и направился к двери.

– Послушай, неужели ты полагаешь, Дональд, что вся эта история с алиби абсолютная фальшивка?

– Ты получила свои деньги, чего же еще тебе надо? – Я пожал плечами.

– Одну минуточку, любовничек, а может, и в самом деле все не так просто, как кажется? А?

– А что, по-твоему, не так? – спросил теперь уже я.

– Если все фальшивка, то этот сукин сын заплатил восемьсот долларов только лишь за возможность получить алиби, которое является абсолютным обманом.

– Ну ты же сама сказала, что ничего не имеешь против того, чтобы подыгрывать этому болвану за четыре сотни в день. Тебе, думаю, совсем нелишне отложить две сотни в специальный фонд.

– Для чего?

– Чтобы потом, в случае необходимости, тебя взяли за эти деньги на поруки.

Глава 5

Я подъехал на машине к мотелю на Супельведа. Хозяйка, узнав меня, с удивлением взглянула, когда я вошел в ее кабинет, и глаза ее сразу стали злыми:

– Не понимаю, в чем дело, в какие игры вы тут играете?

– Не волнуйтесь, пожалуйста.

– Вы сняли двойной номер и пробыли там ровно пятнадцать минут. Если именно так вам было нужно, почему заранее не предупредили меня, когда уезжали?

– Я не хотел, чтобы вы его тут же снова сдавали.

– Ведь вам было заплачено за него вполне достаточно, не правда ли?

– Это вас не касается. Если вы не захотели им пользоваться…

– Хватит ходить вокруг да около, миссис! Полагаю, вы сейчас расскажете мне о тех людях, которые останавливались в нем во вторник ночью.

– Предположим, я не стану этого делать, что тогда?

– У нас не принято обсуждать постояльцев мотеля.

– Потому что это, естественно, избавляет вас от возможной неприятной огласки.

Хозяйка подозрительно посмотрела на меня и как бы в раздумье вдруг заговорила, будто сама с собой:

– Ну конечно, удивительно, как я сразу не догадалась!..

– Вот именно! – не стал я разуверять ее.

– Так что вам угодно?

– Мне нужно взглянуть регистрационную книгу за ночь вторника. Я хочу с вами кое-что обсудить.

– Это все законно?

Я кивнул.

Взяв лист бумаги, лежавший под стеклом, она стала водить по строчкам длинным, красным ногтем, а затем внимательно изучила оставленные ногтем пометки.

Это занятие поглотило ее целиком, я же стоял и молча ждал.

Внезапно подняв голову, она спросила:

– Частный?..

Я кивнул.

– Так конкретно, что вам нужно?

– Я хочу знать, кто останавливался в номере во вторник, – повторил я свою просьбу.

– Зачем вам это?

Ответом был мой смех, на что хозяйка, напротив, посерьезнела, снова отказалась помочь прояснить что-либо.

– Я не выдаю информацию подобного рода. Исключительно из-за того, чтобы хорошо шли дела в мотеле, приходится соблюдать конфиденциальность. Но мне все же хочется знать, почему вы этим интересуетесь? Хотя желательно, чтобы вы меня в это не вмешивали.

– Вы хозяйка и постоянно живете здесь. Мы тоже пробыли тут, хоть и недолго. Поверьте, я бы не пришел сюда к вам, если бы необходим был настоящий допрос.

У меня нашлись бы иные пути для получения нужной информации.

– Каким это образом?

– Я нашел бы дружески настроенного газетного репортера, или мне помог бы кто-нибудь из офицеров полиции.

– И все-таки мне это не нравится!

– Не сомневаюсь, – не мог не согласиться я с ней.

Хозяйка открыла ящик стола, порылась в нем и вытащила регистрационную карточку. В ней указывалось, что номер во вторник вечером снимал Фергюсон Л. Хой, проживающий в Окленде, пятьсот пятьдесят один, Принц-стрит, и его гости; плата за проживание составляла тринадцать долларов.

Я вынул маленькую фотокамеру со вспышкой и сделал несколько снимков.

– Это все? – спросила она.

– Нет. Теперь бы мне хотелось узнать кое-что о мистере Хое.

– Здесь я мало чем могу вам помочь. Это был обыкновенный, ничем не примечательный человек.

– Молодой?

– Что-то не припоминаю. Сейчас, когда вы меня заставили сосредоточиться, я вспомнила, что он оставался в машине, а карточку мне вынесла одна из сопровождающих его женщин вместе с тринадцатью долларами, без сдачи.

– Сколько же их было всего?

– Четверо, две пары.

– Вы смогли бы узнать этого человека по фамилии Хой, если бы еще раз вам удалось увидеть его?

– Трудно сказать определенно, но думаю, что нет.

– Они были здесь вчера около одиннадцати часов?

Она кивнула.

– Кто-нибудь успел побывать в этом номере до того, как я прибыл сюда с дамой?

Нет, – покачала она головой, номер был убран и…

Я прервал ее:

– Повторяю свой вопрос: кто-нибудь заходил в номер до того, как я вошел в него со своей дамой?

– Не думаю.

– Кто-нибудь, кто курил сигареты?

Она покачала головой.

– Горничная не могла закурить?

– Нет.

– На туалетном столике я обнаружил остатки пепла от сигареты, правда, совсем немного.

– Нет, не думаю… Не знаю! Горничные, когда убирают номер, должны тщательно вытирать пыль.

– Мне кажется, было убрано хорошо, кругом было все идеально чисто.

Я вытащил записную книжку и, держа ее так, чтобы она могла ее видеть, попросил позвать одну из горничных.

Женщина вышла из кабинета, поясняя на ходу:

– Горничные и сейчас убирают в дальнем конце. Я не хочу идти туда, потому что не услышу телефонного звонка. Отправляйтесь туда сами и попросите их прийти сюда, но я хочу присутствовать при вашем разговоре. Будете говорить с ними по очереди.

– Хорошо, меня это вполне устраивает.

Не успел я выйти за дверь и дойти до конца коридора, как хозяйка уже куда-то заспешила. Цветная служанка оказалась очень милой молодой женщиной, в которой чувствовалась природная смекалка.

– Хозяйка хочет вас видеть, – сказал я ей.

Оглядев меня, она спросила:

– А в чем дело? Что-то пропало?

– Она мне ничего не сказала, просто просила передать, что хочет видеть вас.

– Вы в чем-то меня хотите обвинить?

Я покачал головой.

– Вы ведь были здесь вчера, в пятом номере? Не правда ли?

– Да, я здесь убирала. И не было никаких жалоб от постояльцев.

– Да не волнуйтесь вы так. Хозяйка просто хочет с вами поговорить.

Я повернулся и пошел в сторону кабинета. Девушка последовала за мной.

– Флоренс! – обратилась к ней хозяйка, когда та вошла в кабинет. – Ты не помнишь, кто-нибудь заходил в пятый номер до того, как в нем поселился вчера этот человек? – Она кивнула в мою сторону.

– Нет, мэм.

– Ты уверена?

– Да, мэм.

Я сел на край стола и, делая вид, что ищу что-то, дотронулся до ручки стоящего рядом телефона, которая еще хранила тепло руки хозяйки: она успела кому-то позвонить, пока я отходил в дальний конец коридора.

Я это сразу понял.

– Одну минуточку, – обратился я к горничной, – я не имею в виду кого-то, кто останавливался бы надолго. Я имею в виду человека, зашедшего просто на минутку, может быть, что-то забывшего там…

– О, я вспомнила! Да, да! Это был джентльмен, который занимал номер в среду ночью. Он действительно что-то забыл в пятом номере, хотя и не сказал, что именно, просто попросил его впустить туда. Я ему сказала, что он пуст, но он протянул мне пять долларов.

Надеюсь, я ничего плохого не сделала?

– Все в порядке! Теперь я хочу, чтобы вы описали мне этого человека. Высокий, около двадцати пяти – двадцати шести лет, в спортивном пальто и слаксах? Он…

– Нет, – прервала она меня на полуслове. – Тот мужчина был не в спортивном пальто, а в кожаном, и в фуражке с золотыми галунами.

– В военной форме?

– Скорее морской, в такой, какую носят яхтсмены.

Но он действительно был высокий и прямой, как фасолевый стручок.

– Он дал вам пять долларов?

– Да, дал.

Я вынул пять долларов и протянул ей.

– Как долго он там находился?

– Ровно столько, сколько требуется, чтобы повернуться на каблуках и тут же выйти обратно… Хотя нет, я слышала, как он открывал и закрывал несколько ящиков шкафа, но тут же вышел из номера, улыбаясь во весь рот. А когда я спросила, нашел ли он то, что искал, он ответил, что едва вошел в номер, сразу вспомнил, что просто положил это в карман другого костюма. Заметил еще, что стал последнее время рассеянным, потом быстро сел в машину и уехал.

– А вы уверены, что он останавливался здесь в этом номере в среду вечером?

– Конечно нет. Я в этот день закончила работу в четыре часа тридцать минут. Он же сказал, что останавливался именно в среду.

Хозяйка посмотрела на меня:

– Что-нибудь еще?

Я повернулся к горничной:

– Вы бы узнали его, если бы еще раз увидели?

– О, уверена. Я его видела как вижу сейчас вас, и… пять долларов чаевых не растут на деревьях при такой работе.

После беседы с горничной я отправился домой, по дороге позвонив из телефона-автомата своей секретарше:

– Элси, меня не будет в городе на уик-энд, я уезжаю в Сан-Франциско.

Почему? – не могла пересилить любопытства Элси.

– Потому что в наше с тобой гнездышко в мотеле, где мы проводили «медовый месяц», наведался высокий, как стручок фасоли, мужчина, в фуражке яхтсмена.

– Ха, тоже мне, «медовый месяц»! – изрекла Элси. – Передай мой искренний привет Сильвии.

Глава 6

В доме на Джери-стрит над номером квартиры Милли была прикреплена аккуратно вырезанная из визитной карточки полоска картона с фамилией: «Миллисент Родес». Я нажал кнопку звонка. Ничего не произошло, в ответ не раздалось ни звука. Я снова нажал и долго не отпускал кнопку, потом сделал три коротких звонка.

Наконец в переговорном устройстве послышался какой-то звук, и девичий голос, отнюдь не гостеприимно, произнес:

– Это субботнее утро! Убирайтесь!

– Мне надо вас увидеть, и теперь уже далеко не утро, а почти полдень.

– Кто вы?

– Я друг Сильвии, Дональд Лэм.

Помолчав секунду, она нажала кнопку домофона, и с электрическим жужжанием открылась дверь. Миллисент занимала номер триста сорок второй. Старинный лифт находился в другом конце коридора, куда я направился, войдя в поскрипывающую от старости кабину.

Подъем на третий этаж занял времени ровно столько же, сколько потребовалось, если бы я поднимался пешком по лестнице.

Милли Родес сразу открыла дверь.

– Надеюсь, у вас ко мне серьезное дело? – холодно встретила она меня.

– Вы не ошиблись.

– Хорошо, входите. Сегодня суббота. Я не работаю и решила отоспаться. Для меня это, пожалуй, единственный символ моей экономической независимости, которую я могу себе позволить, давно укоренившаяся привычка.

Я с удивлением взглянул на нее. Даже без косметики и помады на губах она была удивительно хороша.

Рыжеволосая, с маленькой головкой правильной формы. Видимо, мой звонок поднял ее с постели, и, идя открывать дверь, она накинула на плечи легкий шелковый халат.

– Вы совсем не похожи на ту девушку, которую мне описывали, – сказал я.

Состроив милую гримаску, она попросила:

– Дайте девушке минутку, я немножко приведу себя в порядок и оденусь.

– Надо ли? Вы и так привлекательны. И гораздо более, чем ваше описание.

– Наверное, за это я должна благодарить Сильвию.

– Как раз нет, Сильвия тут ни при чем. Кое-кто другой, кого вы сопровождали.

Она с удивлением посмотрела на меня:

– Что-то я ничего не понимаю. Возьмите кресло и присядьте. Вы застали меня врасплох, но имейте в виду, любой из друзей Сильвии и мой друг тоже.

Милли поискала сигареты. Я тут же предложил ей свои. Она легко вытащила одну из пачки, постучала ею о край маленького столика, прикурила от моей зажигалки, удобно устроилась на краю кровати, потом подл ожила под спину ворох подушек и уселась, скрестив ноги.

– Наверное, мне следовало бы вас продержать внизу, пока я не застелю постель и не расставлю кресла. Но лучше не обращайте внимания на весь беспорядок, принимайте меня такой, какая я есть. Итак, что там наговорила обо мне Сильвия?

– Сильвия рассказала мне интересную историю.

– О, она это любит.

– Я бы хотел проверить, все ли соответствует действительности.

– Если Сильвия вам что-то рассказала, значит, все так и было, как она говорит.

– Это касалось вашего путешествия в Голливуд.

Она внезапно подняла голову и рассмеялась:

– Вот теперь я все поняла. Боюсь, Сильвия меня никогда не простит за то, что я сделала. Ей ведь начинал нравится этот парень, а я ему подала стакан виски и подсыпала в него снотворное. Если бы вы только его видели – пытался говорить что-то страстное и вдруг на полуслове заснул!.. Я думала, что расхохочусь ему прямо в лицо.

– Я так понимаю, он сразу уснул?

– Мгновенно. Мы положили его на кушетку, укрыли одеялом, подоткнули со всех сторон, обложив подушками.

– Сделали все, чтобы ему было удобно.

– Ну конечно.

– Сильвия сказала, что вы сняли с него туфли, разложили диван…

Поколебавшись минуту, она подтвердила:

– Да, правильно, все так и было на самом деле.

– Вы поставили его туфли под кровать, повесили пальто на спинку кресла и оставили на нем брюки.

– Да, правильно.

– Ночь была теплой?

– Сравнительно теплой, но мы его прикрыли.

– Вы знаете его фамилию?

– Святые небеса, нет, только его имя… Джон. А вас, вы говорите, зовут Дональд?

– Да.

– Послушайте, Дональд! Зачем столько времени обсуждать то, что произошло там, в Лос-Анджелесе? И что вам вообще надо?

– Поговорить о том, что случилось в Лос-Анджелесе.

– Зачем?

– Я детектив.

– Кто-кто?

– Детектив?

– Вы совсем не похожи на детектива.

– Я частный детектив.

Черт, может, я слишком много говорю?

– К сожалению, не слишком.

– Как давно, Дональд, вы знакомы с Сильвией? Что-то я не припомню, чтобы она мне когда-нибудь о вас рассказывала.

– Потому что я познакомился с ней только вчера, и мы вместе пообедали.

– Это было впервые?

– Да.

– Ну и что все-таки вам нужно на самом деле?

– Информация.

– На кого вы работаете?

– На человека, который был с вами.

– Не говорите глупостей. Он не знал, кто мы такие.

Он и через сто лет нас не нашел бы. Мы уехали из мотеля утром, поэтому он не мог узнать, кто мы. Я боялась, что он что-нибудь заподозрит и разозлится.

– Нет, он нанял меня, а я нашел вас.

– Каким образом?

– Довольно просто. Вы воспользовались снотворным Сильвии, и ярлычок от рецепта, упав в ящик, застрял между стенкой и дном.

– Не может быть!

– Там я его и нашел.

– А я-то считала себя ловкой девушкой! Ведь могла влипнуть в неприятную историю. Что думает обо всем этом тот парень? Он знает, что ему подсыпали снотворное?

– Да, он сообразил, что ему подсыпали что-то быстродействующее.

– До того, как был найден ярлычок, или после?

– До.

– Он компанейский парень, правда, слишком уж явно навязывался и слишком импульсивен. Догадываюсь, что у него много денег, из-за этого и возникает половина его проблем. Он ведь полагает, что если угощает девушку хорошим обедом и парой коктейлей, то у него уже есть право вломиться к ней в дом, войти запросто в ее жизнь.

– Я ничего этого не говорил.

– Так кто же он все-таки такой, Дональд?

– Лучше расскажите, что знаете о нем вы сами.

– Есть причины, по которым я должна обязательно это сделать?

– Нет, но разве есть причины, почему бы вам этого не сделать?

Поколебавшись немного и глядя сквозь длинные ресницы, она сказала:

– Похоже, вы привыкли резать пирог большими кусками.

– Зачем что-то делать наполовину? – спросил я.

Засмеявшись, она согласилась:

– Полагаю, вы правы.

Я промолчал.

– Итак… Мы с Сильвией шныряли в поисках добычи. Надо сказать, Сильвия более импульсивна, чем я.

И как раз в это время мы и повстречали парня, который тоже нуждался в компании, ну а нам нужен был эскорт и кто-нибудь, кто бы заплатил по нашему счету. Мы…

– Прекрати, Милли, – попросил я, прервав. – Прекрати паясничать!

– Что прекратить?

– Тебе эта роль не к лицу.

– Мне казалось, вы хотели знать, как все было…

– Ты же интеллигентная девушка и к тому же очень хорошенькая. А то, что ты сейчас тут разыгрываешь, тебе не принесет никаких дивидендов. Просто не сработает. Скажи, честно, сколько тебе заплатил Биллингс?

– Что вы имеете в виду?

– Хочу заметить, что вы не предусмотрели множества незначительных деталей. Я просто хотел быть уверенным в том, что вы его знали, прежде чем привлечь ваше внимание к этим мелочам.

– Что вы имеете в виду?

– Если бы ты умела играть в эти игры, то непременно настояла бы, чтобы я беседовал с тобой и Сильвией вместе. Позволить мне говорить с тобой наедине было твоей роковой ошибкой и лишь доказало, что ты всего-навсего любительница, а никакая не профессионалка.

– Теперь ваша очередь говорить, – сказала Милли, не спуская с меня своих голубовато-зеленых глаз, которые сразу стали настороженными, жесткими и внимательными.

– По рассказу Сильвий, вы положили Джона на кушетку одетым и только сунули ему под голову подушку. Диван-кровать никто не раскладывал, и у него даже не было одеяла; Сильвия, кажется, отдала свою подушку, и это все.

Помолчав с минуту, Милли попросила дать ей еще одну сигарету.

Я исполнил ее просьбу.

– Можно, конечно, было бы продолжать игру, но теперь понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет.

Сильвия позвонила мне и сообщила, что вы, Дональд, проглотили целиком наживку, крючок и всю удочку – ведь вы молоды, хороши собой и привлекательны для девушки с длинными красивыми ногами.

– Да, уж такой, какой есть, – иронично подтвердил я.

Она засмеялась.

– Ну ладно, теперь рассказывайте, как вы догадались?

– Хочешь спросить, насколько я обо всем осведомлен? Эта история сразу показалась мне неправдоподобной. Ведь вы давно знакомы с Биллингсом?

– Я-то узнала его совсем недавно, он один из друзей Сильвии.

– А ты знакома со всеми ее друзьями?

– Нет. Во всяком случае, не с такими, у кого есть деньги: Сильвия свои дела обделывает сама.

– Сколько же он тебе, интересно, заплатил?

– Двести пятьдесят баксов. Мне их передала Сильвия и при этом заявила, что это моя доля в деле.

– Повтори точно, что ты должна была сделать за эти деньги и что тебе при этом говорила Сильвия.

– Она сказала, что я могу заработать двести пятьдесят долларов, если соглашусь на публикацию моей фотографии в газете; что я должна сыграть роль падшей женщины. И еще добавила, что я буду «падшей» только на словах.

– Что ты ей ответила?

– Но вы ведь здесь, не так ли?

– Да.

– Это и есть мой ответ.

– И потом ты встретилась с Биллингсом?

– Да, встретилась. Он передал мне деньги и пристально так рассматривал, все хотел узнать, когда снова увидит.

Ну, я постаралась его запомнить. Мы выпили по одному или по два коктейля, потом он ушел с Сильвией.

– Кто придумал всю эту историю?

– Сильвия.

– Зачем ему понадобилось алиби, ты знаешь?

– Нет, понятия не имею.

– Ты хочешь сказать, что даже не спросила его об этом?

– У меня в сумочке лежали пять хрустящих бумажек по пятьдесят долларов. Я бы не задала вопроса, даже если бы там оказалась всего одна, а тут целых пять!..

– Сколько же он заплатил Сильвии, как полагаешь?

– Он и Сильвия… – Она подняла руку со скрещенными указательным и средним пальцами. – Не стоит извинений, это была часть всего дела, мне за это дали баксы. Я ждала твоего прихода еще прошлой ночью, когда Сильвия позвонила мне по телефону и сказала, что ты вернулся в Лос-Анджелес.

Я кивнул.

– Ты только и делаешь, что меняешь самолеты.

– Приходится много передвигаться по стране.

– Что мне теперь делать?

– Главное – помалкивать.

– Позвонить мне Сильвии, рассказать, что вы сразу меня раскусили и?..

– И что тогда сделает Сильвия?

– Сильвия, конечно, во всем обвинит меня. Она будет уверять, что вы поверили в то, что она рассказала, и все было бы прекрасно, пока вы не явились сюда, ко мне, ну а я выпустила кота из мешка… Впрочем, ладно, от Сильвии ведь нельзя ждать какого-то ответственного отношения к делу, особенно когда в него замешан один из ее дружков.

– Много их у нее?

– Два или три.

– А у тебя, Милли?

– Это вас не касается, мистер.

– Очень многое теперь будет касаться. Запомни это.

Так сколько же их у тебя, я спрашиваю?

– У меня ни одного. В том смысле, в каком вы думаете, – ответила Милли, взглянув на меня.

– Именно такого ответа я и ожидал.

– А это и есть правда.

– Думаю, так оно и есть на самом деле, – сказал я и поднялся с кресла. – Скажи, почему Сильвия выбрала именно тебя, чтобы подтвердить истинность этой истории?

– Потому, что мы друзья.

– И нет других причин?

– И я была свободна.

– В каком это смысле?

– Я действительно взяла неделю отпуска, а это значит, что никто ничего не сможет проверить. Я вроде была на работе, а на самом деле находилась в Лос-Анджелесе. Думаю, Сильвия предпочла бы выбрать кого-нибудь другого, а не меня, мы не так уж близки на самом-то деле, но мои каникулы ее устраивали, а мне они принесли двести пятьдесят долларов. Не правда ли, неплохой бизнес? Стоит только начать и… Скажите мне честно, Дональд, я не угодила в какую-то скверную историю?

– Со мной нет, – мрачно пошутил я.

– Значит, с кем-то еще?

– Пока еще нет, Милли.

– Но мне все-таки следует придерживаться своей версии?

– Я бы на твоем месте этого не делал.

– Куда вы теперь отправляетесь, Дональд?

– На работу.

– Могу я предложить вам чашечку кофе?

Я отрицательно покачал головой.

– И вы, Дональд, не собираетесь рассказывать Сильвии, в чем я вам призналась?

– Конечно нет.

– Так что же мне ей сказать, когда мы увидимся?

– Скажи просто, что я был тут и задавал вопросы.

– И это все?

– Это все.

– Вы легко сняли меня с крючка, правда, Дональд?

– Я стараюсь, Милли.

– Спасибо, я этого не забуду.

Я закрыл дверь, спустился по лестнице на первый этаж и сразу отправился в полицейский участок. Там я выбрал показавшегося мне симпатичным и способным помочь полицейского, показал ему документы и сказал:

– Мне нужна информация. Ее я могу почерпнуть только из судебных протоколов. Хочу их получить как можно быстрее и готов за нее заплатить. – С этими словами я вынул десять долларов.

– Что это за информация?

– Мне нужен список всех дорожных инцидентов, происшедших ночью во вторник, при которых виновные сбежали с места происшествия.

– Только те, где виновные сбежали? – переспросил полицейский.

– Мне, конечно, хотелось бы увидеть список всех дорожных происшествий, но особенно меня интересуют последние.

– Какой городской район или направление вас интересует?

– Все в пределах вверенной вам части города.

– Почему вам нужны именно те случаи, где виновные сбежали? У вас есть какие-то особые подозрения, причины?

Я отрицательно покачал головой:

– К сожалению, у меня нет ничего, что бы могло объяснить вам что-то более конкретно. Я даже точно не знаю, случался ли подобный инцидент во вторник ночью, при котором виновный бы скрылся. Но если судить по характеру человека, дело которого я рассматриваю, думаю, что инцидент был именно такого рода.

Только это может быть наиболее приемлемым объяснением происшедшего.

– Объяснением чего?

– Объяснением, почему я даю вам десять баксов, чтобы поискать для меня эту информацию.

– Посидите вон там, приятель. Я сейчас вернусь, – пообещал полицейский и вышел.

Я сел и принялся проклинать себя за то, что из-за скаредности Берты не мог себе позволить дать ему больше: эта работа наверняка стоила всех пятидесяти, – что такое десять долларов? Но в ушах у меня звучал противный Бертин голос, требующий соблюдать экономию в наших постоянных расходах. Про себя я решил: в будущем делать все так, как сам считаю нужным. Для полицейского, отважившегося взять деньги, наверняка эти десять долларов – все равно что для посыльного десять центов на чай.

Через несколько минут мой полицейский вернулся с нужной информацией.

– Только два случая, приятель, похоже, могут вас заинтересовать, – протянул он мне бумаги. – На углу Пост-стрит и Полк-стрит машиной был сбит человек, ее вел молодой парень, по-видимому пьяный. Рядом с ним сидела дамочка, которая, по словам очевидцев, просто приклеилась к нему. Она его обнимала, а он гнал очень быстро. Сбив этого прохожего, он сломал ему бедро, лодыжку и плечо, отбросив его к обочине, притормозил, пытаясь остановиться, но потом, очевидно, вспомнил, сколько он выпил, и быстро оттуда умчался.