Текст книги "Дело сумасбродной красотки"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– От какого места надо было переходить улицу? – спросил Мейсон.

– Он сказал, что не имеет никакого значения. Просто надо было ходить взад-вперед через улицу, внимательно следить за светофором и не обращать никакого внимания на кого бы то ни было, кто, возможно, появился бы там с фотоаппаратом.

– И что же, был кто-нибудь такой? – спросил Мейсон.

– Да, какой-то мужчина с камерой. Он фотографировал главным образом меня, но иногда снимал и кого-нибудь еще.

– А вы так и ходили взад-вперед? – спросил Мейсон.

– Да, именно так.

– Эта одежда подошла вам?

– Да, причем так, как будто она была сшита на меня. Я как раз в ней и была сегодня утром, я вам уже сказала.

– Так, – подвигал бровью Мейсон, – ну, это важный пункт. А одежда была новой или ношеной?

– Она была новой. Насколько я могу судить, она еще не побывала в чистке. Но, с другой стороны, было ясно, что одежда эта сшита на заказ. Там даже на швах кое-где остались небольшие стежки ниток для наметки.

– А вы когда-нибудь видели хоть одно фото? – спросил Мейсон.

– Нет, я видела только мужчину с камерой.

– Ну, хорошо, продолжайте. Что же случилось?

– Мне сказали, что я должна обратиться за инструкциями по номеру, который следовало запомнить, не записывая. Ну, я позвонила, и мне ответили, что все, мол, в порядке. Я сделала все, что должна была в тот день, и могла до следующего утра быть свободна.

– И что же дальше? – спросил Мейсон.

– Ну, я самостоятельно проделала кое-какую сыскную работу, – скромно потупилась она.

– Какого же рода?

– Я позвонила по этому незаписанному номеру, изменила голос и попросила позвать Мака. Мужчина ответил, что я ошиблась, спросил, какой номер я набирала. Я назвала, конечно, правильный номер. А он ответил, что я ошиблась и что у меня неверный набор цифр. Я в ответ сказала, что вовсе не ошиблась и знаю этот номер, который дал мне Мак. Ну, и в итоге он стал напускать на себя некую таинственность и даже немного заволновался. Он сказал: «Послушайте, это детективное агентство „Биллингс и Комптон“. Никакой Мак на нас не работает». А я ему говорю: «Ах, детективное агентство, угу». И бросила трубку.

– Ну а что дальше?

– Дальше, – сказала она, – я отыскала в справочной книге адрес детективного агентства «Биллингс и Комптон» и решила побывать там и попросить их раскрыть карты. Я же не знала, во что ввязалась.

– И что же произошло? – спросил Мейсон.

– Я так и не вошла к ним, – сказала она.

– Я…

Ну, кое-что случилось, и я подумала, что ситуация проясняется.

– Что же это такое случилось?

– Я подъехала на своем автомобиле прямо к автостоянке у торцовой стены здания, поставила машину и как раз выбиралась из нее, когда увидела своего двойника.

– Вашего двойника?

– Моего двойника!

– Ну, теперь я начинаю понимать ситуацию, – сказал Мейсон. – А как выглядит двойник?

– Она выглядит в точности как я. Одета точно так же, и, знаете, это было больше чем просто внешнее сходство. Это было поистине поразительно. У нее мой рост, моя осанка, мое телосложение, и, конечно, раз уж мы были еще и одеты совершенно одинаково… Ну, мне пришлось остановиться и как бы затаиться. Мне казалось, что я смотрю на себя в зеркало.

– И что же она делала?

– Стояла в очереди, поджидая, пока придет ее машина.

– Ну а вы?

– А я продолжала свою сыскную работу. Остановила свой автомобиль и осталась сидеть в нем, а когда тамошний служащий вручил мне талончик на парковку, просто продолжала сидеть в машине, пока не увидела, что подогнали ее автомобиль. Я запомнила его номерной знак: UBL—873.

– Стало быть, вы посмотрели на регистрационную запись? – спросил Мейсон.

– Да, верно.

– И в записи значилась Минерва Минден?

– Да.

– И дальше? – спросил Мейсон.

– Ну, дальше я вышла на работу на следующий день, и мне сказали, что надо идти в другое место. На сей раз это был перекресток улиц Сансет и Ла-Бреа, и я снова должна была переходить через улицу пятьдесят раз.

– И вы так и сделали?

– Да.

– А фотограф был там?

– Часть времени там был, а в остальное время он разъезжал мимо меня на автомобиле. У него в машине кинокамера, он остановился, припарковал автомобиль и снимал меня.

– И что потом?

– Потом я снова позвонила по этому загадочному телефону, и мне ответили, что моя работа на этот день окончена и я могу отдохнуть, выпить коктейль, пообедать, новых вызовов больше не последует.

– И что же вы сделали?

– Я пришла к заключению, что меня тщательно готовят для чего-то и что я вот-вот окажусь, как вы выразились, «чайником».

– Возможно, Минерве Минден нужно алиби для чего-либо, – сказал Мейсон.

– Я тоже подумала об этом. Мы с ней не близнецы, но между нами, безусловно, поразительное сходство. Только подождите с выводами, пока не услышите, что произошло на следующий день.

– Хорошо, что же произошло?

– Ну, на следующий день мне велели идти на перекресток Голливудского бульвара и Западной улицы, перейти там улицу, пройтись один квартал по Голливудскому бульвару, подождать десять минут, пройтись обратно, перейти Западную улицу, потом перейти Голливудский бульвар и подняться вверх по противоположной стороне улицы, снова подождать десять минут, а потом вернуться вниз по улице и снова пройтись по тому же самому пути.

Я должна была делать это с десятиминутным интервалом в течение двух часов.

– И вы все прошли? – спросил Мейсон.

– Я прошла лишь часть маршрута.

– Какую именно?

– Примерно на третий раз… да, думаю, это был третий раз, когда я совершала путешествие вверх по Голливудскому бульвару, я проходила мимо какого-то магазина, и вдруг какая-то маленькая девочка закричала: «Мамочка, вот же она!»

– И что же случилось дальше?

– Неизвестная женщина подбежала к дверям магазина, взглянула на меня, а потом вдруг вихрем выскочила из магазина и бросилась следом за мной.

– А что сделали вы?

– Я шла вверх по Голливудскому бульвару так, как мне было велено, – этот фотограф стоял там на углу и снимал меня, – а сама думала о женщине, побежавшей за мной. А потом вдруг почему-то испугалась, прыгнула в свою машину, которую припарковала рядом в переулке, и уехала так быстро, как только смогла.

– И когда это, вы говорите, было?

– Это было вчера.

– И что потом?

– А потом я сочла необходимым приглядеться повнимательнее к Минерве Минден, и чем больше думала над этим делом, тем больше убеждалась, что меня готовят как двойника для выполнения какой-то зловещей цели. И поэтому я решила, что должна просто размотать весь этот узел.

– С помощью пальбы в аэропорту?

– Ну, я решила, что мне следует сделать что-то настолько из ряда вон выходящее и эффектное, чтобы все дело непременно вышло наружу.

– Ну и что же вы сделали?

– Я позвонила по тому номеру, чтобы получить инструкции. И мне сказали, что сегодня вообще не надо ничего делать. Я узнала, что мисс Минден собирается лететь в Нью-Йорк. Я проверила, забронировано ли за ней место, все подготовила и отправилась в аэропорт.

Она была одета в ту же самую одежду, что и я… До этого я раздобыла револьвер, зарядила его холостыми патронами, добилась, чтобы вы осмотрели мой шрам от удаления аппендицита, чтобы не возникло никаких сомнений, кто есть кто… Ох, все это страшно запутано, мистер Мейсон, но это, поверьте, был наилучший способ, который я могла придумать, который…

– Не волнуйтесь так, – отечески сказал Мейсон. – Расскажите мне, что же дальше.

– Ну, я добралась до аэропорта, дождалась, пока появится Минерва Минден и зайдет в женский туалет, а потом я вскочила, выхватила револьвер, закричала: «Это не ограбление» и выстрелила в воздух. А потом я бросилась в тот женский туалет. Там внутри несколько душевых кабинок, где посетительница, опустив монету, могла принять душ, получить полотенца, ну и все прочее. В этих кабинках гарантировано полное уединение. И вот я вбежала в туалет, швырнула револьвер вдоль по скользкому полу, бросила в щель монету и вошла в душевую. Я была совершенно уверена, что Минерва попадет в ловушку, и она, разумеется, попалась.

– Вы хотите сказать, что она вышла из туалета и была опознана?

– Да, она вышла из туалета и была сразу же опознана.

Вокруг нее стала собираться толпа, а полицейские начали допрашивать ее, это сразу же дало ей вполне ясное представление о происшедшем.

– А вы, вероятно, в тот момент полагали, она заявит, мол, вообще ничего такого не делала, мол, это был кто-то другой, и офицеры поищут в туалете и обнаружат вас?

– Ну, я не была уверена, что зайдет настолько далеко.

Я полагала, что у меня, так или иначе, будет возможность выйти из туалета прежде, чем туда зайдут офицеры и примутся искать, но, видите ли, я была абсолютно не готова к тому, что Минерва Минден сообразит, в чем дело, и с дьявольским хладнокровием заявит, что именно она палила в воздух…

Мейсон посмотрел внимательно на свою клиентку.

– Она и была той, что палила в воздух, не так ли, Дорри? А на вас лежала определенная часть тщательно отрепетированной операции, так?

– Честное слово, мистер Мейсон, именно я и была той, что стреляла. А Минерва приняла вину на себя, и я скажу вам, как вы могли бы все доказать в случае, если вам придется что-то в этом деле доказывать… Я опасалась, что если крикну: «Это ограбление», то, даже хоть в револьвере и были холостые патроны, меня могли обвинить в какой-то разновидности уголовного преступления, в том, что, размахивая оружием, пыталась раздобыть деньги, или еще в чем-нибудь. Поэтому я решила проделать все наверняка и завопила изо всех сил: «Это не ограбление».

Теперь-то я знаю, что большинству очевидцев послышалось то, что, по их мнению, им и надлежало услышать, и, как они утверждают, личность, размахивающая револьвером, крикнула: «Это ограбление». Но если вам когда-нибудь доведется подвергнуть их перекрестному допросу и если вы спросите, а не крикнула ли на самом деле возмутительница спокойствия, что это не ограбление, то могу биться с вами об заклад, они тут же согласятся: да, мол, мы именно так все и слышали…

Но вы же понимаете, как все бывает. Никому не хочется вылезать вперед и первым говорить, что глупая гангстерша кричала: «Это не ограбление». Звучало бы довольно глупо и… ну, словом, так вот все и случилось.

Никто не захочет быть первым, но однажды кто-нибудь расскажет истинную правду, и тогда другие мигом согласятся с ним.

– Так что вы все-таки имели в виду? – спросил Мейсон. – И что хотите от меня сейчас?

– Я хочу, чтобы вы защитили мои интересы, – ответила она. – Мне хотелось бы выяснить, что же такое происходило шестого сентября, ведь от этого дня и пошел отсчет всей заварухи…

– То есть вы чувствуете, что вас готовили как олуха царя небесного, подмену, «чайника» и так далее?

– Я совершенно убеждена в том, что меня готовили как двойника, – сказала она, – и меня вот-вот привлекут к ответственности и обвинят в чем-то таком, чего я не совершала. И если ваши сыщики следовали за мной в аэропорт, то вы должны знать: стреляла именно я, а уже потом дама, которая вышла из туалета, эта Минерва Минден быстренько пораскинула мозгами и решила, что ей лучше взять всю вину на себя, нежели дать разразиться публичному скандалу с двойниками…

– Вы не позволите мне снова взглянуть на ваши водительские права? – спросил Мейсон.

– Разумеется.

Она открыла сумочку, достала оттуда водительские права и передала их Мейсону. Тот внимательно разглядел документ и попросил:

– Дайте-ка мне ваш большой палец. Я хочу провести сличение отпечатков.

– Господи, так и вы меня подозреваете?

– Я юрист, – сказал Мейсон. – И не привык, чтобы что-либо от меня ускользало.

В ответ она немедленно протянула ему свой палец.

– Зная вашу нелюбовь к снятию отпечатков, – сказал Мейсон, – я просто исследую сейчас неповторимые линии, которые нанесла матушка природа на этот симпатичный пальчик…

Он взял с довольно пыльного письменного стола лупу и внимательно изучил ее большой палец, сличая отпечаток на водительских правах.

– Удостоверились? – спросила она.

Мейсон кивнул.

– А теперь я покажу вам шрам.

– В этом нет необходимости, – быстро сказал Мейсон. – Я убедился.

– Очень хорошо, – сказала она. – Ну, мистер Мейсон, не попытаетесь ли вы выяснить, для чего же такого меня готовят? Иными словами, в какое мошенничество меня впутали?

Мейсон кивнул в знак согласия.

– А теперь послушайте, – с некоторым замешательством произнесла она, – ведь на это, видимо, потребуются немалые расходы. Денег у меня не слишком много, однако…

– Давайте мы пока отложим этот вопрос, – сказал Мейсон, хмурясь. – Я в общих чертах продумаю дело, а потом свяжусь с вами.

– Я так… так испугана, – произнесла она.

– Не думаю, что вам следует бояться, – сказал Мейсон.

– Но я же выступаю против кого-то, располагающего неограниченными средствами, против кого-то безжалостного и невероятно изобретательного, мистер Мейсон. Я боюсь, что даже с вашей помощью… ну, в общем, я боюсь, что они смогут вменить мне какую-то чужую вину…

– Позвоните по этому таинственному номеру прямо сейчас, – предложил Мейсон, – и спросите того, кто снимет трубку, каковы ваши обязанности на завтра. – Перехватив взгляд Деллы Стрит, он добавил: – Вы можете позвонить по этому аппарату, а я хочу тоже послушать разговор и посмотреть, что ваш собеседник скажет.

Мгновение мисс Эмблер колебалась.

– У вас есть какие-то возражения? – спросил Мейсон.

– Я должна была позвонить им попозже.

– Ну, а мы попробуем сделать это сейчас, – твердо сказал Мейсон. – Давайте посмотрим, будет ли вообще ответ. Мисс Стрит установит телефонную связь так, что вы будете соединены с наружной линией. Итак, смело можете действовать и набирать номер.

Делла Стрит улыбнулась, подвинула к себе телефон, нажала на кнопку и, когда спустя мгновение на аппарате вспыхнул огонек, передала его Дорри Эмблер.

– Действуйте, – сказал Мейсон. – Набирайте номер.

Дорри присела за письменный стол Деллы Стрит и набрала нужный цифровой код. Как только она кончила набирать, Мейсон подключился к аппарату.

– Да, – сказал мужской голос, – слушаю вас.

– Кто это? – спросила Дорри Эмблер.

– А кому вы звоните?

Дорри Эмблер назвала номер.

– Все равно, что вы хотите?

– Это говорит мисс Эмблер, Дорри. Я хотела узнать, какие будут указания на завтра.

– Завтра, – ответил мужской голос, – вы можете просто отдыхать. Не делайте ничего. Расслабьтесь. Сходите в какой-нибудь дамский магазин. Словом, отдыхайте в свое удовольствие.

– То есть не делать ничего?

– Ничего.

– А мое жалованье?

– Продолжает оставаться совершенно прежним, – ответил мужчина и повесил трубку.

Дорри Эмблер взглянула на Мейсона, как бы ожидая получить указания, и медленно опустила трубку на рычаг.

– Отлично, – сказал Мейсон весело, взглянув на часы, – теперь нам следует запереть лавочку и разойтись до домам. Мисс Эмблер, я думаю, для вас самым лучшим было бы сделать то же самое.

– Ну, а если, предположим, что-нибудь такое случится… ну, должно же это все как-то развиваться. Где я смогу найти вас?

– Я предпочитаю не рекламировать широко номер моего домашнего телефона, – улыбнулся Мейсон, – но, если пожелаете связаться с Детективным агентством Дрейка, которое расположено на этом этаже, и оставить мне сообщение, они позаботятся, чтобы я получил его в течение часа, не более… А вам кажется, что вот-вот что-то должно произойти?

– Не знаю. У меня просто такое ощущение страха, гнетущего предчувствия чего-то такого, нависшего над моей головой… Минерва Минден, разумеется, знает, что произошло, а она способна, вероятно, на все. Вы же видите, она поняла, что я докопалась, кого именно должна дублировать…

– Мы попытаемся выяснить, в чем же тут дело, – сказал Мейсон. – Так что не беспокойтесь.

– Сейчас, когда ситуация у вас под контролем, я чувствую себя лучше, но, понимаете, у меня вполне определенное ощущение, что меня обманом втягивают в соучастие в некоем ужасном предприятии.

– Ну, мы не можем сделать ничего особенного, пока не узнаем обо всех этих фактах побольше, – терпеливо сказал Мейсон.

– И помните, мистер Мейсон, – я намерена заплатить вам. Я могу достать кое-какие деньги. Что-нибудь сумею собрать. Пятисот долларов будет достаточно?

– А когда вы сможете раздобыть пятьсот долларов? – прищурился Мейсон.

– Думаю, они у меня будут завтра к концу дня.

– Вы собираетесь одолжить их?

– Да.

– И у кого же?

– У одного друга.

– Это мужчина?

Какое-то мгновение она колебалась, а потом медленно кивнула.

– А ему известно что-нибудь обо всем этом? – спросил Мейсон.

– Нет. Он только знает, что у меня довольно своеобразная работа. Он расспрашивал меня об этом, но я отвечала что-то вроде… ну, словом, отвечала неопределенно. Думаю, любая молодая женщина, которая обучается уму-разуму в деловом мире, должна научиться держать рот плотно закрытым в отношении тех вещей, которые она наблюдает на службе.

– Что ж, весьма похвально, – сказал Мейсон. – Ну, отправляйтесь домой, а я попытаюсь разузнать что-нибудь еще и тогда свяжусь с вами.

– Я вам очень-очень благодарна, – жалобно сказала Дорри Эмблер, а потом, как бы поддавшись внезапному порыву, протянула адвокату руку. – Еще раз благодарю вас, мистер Мейсон. Вы сняли огромную тяжесть с моих плеч. Доброй ночи, мисс Стрит.

Она проскользнула в дверь, ведущую в коридор.

– Ну? – спросила Делла Стрит.

– А теперь мы выясним, что же произошло на углу Западной улицы и Голливудского бульвара шестого сентября, – сказал Мейсон. – Если не ошибаюсь, Минерва Минден была за рулем в нетрезвом состоянии и попала в дорожное происшествие. А теперь она хочет запутать свидетелей, чтобы они сделали неверное опознание личности. Позвони в полицейское управление, Делла, в дорожный отдел и выясни, что там у них значится насчет дорожных аварий за шестое число.

Делла Стрит занялась нужным звонком, сделала короткие пометки, поблагодарила того, кто ей отвечал, повесила трубку и повернулась к Перри Мейсону.

– Вечером шестого числа пешеход Хорас Эммет был сбит прямо на пешеходной дорожке на углу Голливудского бульвара и Западной улицы. Он получил перелом бедра. За рулем машины, сбившей его (это был «кадиллак» светлого цвета), сидела молодая женщина. Она остановилась, оценила ситуацию, вылезла из машины, потом вдруг передумала, прыгнула обратно и укатила прочь. По всей видимости, дама была пьяна.

– Отлично, Делла, – усмехнулся Мейсон. – Итак, закрываем контору, и я приглашаю тебя отобедать. А завтра мы узнаем насчет Минервы Минден. К завтрашнему вечеру у нас будет весьма симпатичная сумма долларов для нашей клиентки Дорри Эмблер и очень-очень изрядное инвалидное пособие для бедняги Хораса Эммета. Ну, а Пола мы попросим отправить своего человека, этого Джерри Нельсона; на завтрашнее слушание дела Минервы Минден узнать, что там присудит ей судья. Полу скажи, чтобы он собрал всю дополнительную информацию о происшествии с Хорасом Эмметом.

Глава 4

На следующее утро в девять часов Пол Дрейк условным стуком постучал в дверь кабинета Мейсона. Тот кивнул Делле, и она открыла дверь.

– Привет, красавица, – сказал ей Пол. – Тебе не мешало бы выйти отсюда и поплясать на травке. Твои глаза как лунный свет, отраженный глубоким колодцем.

– А тебе не мешало бы сидеть в какой-нибудь конторе, пить там холодный кофе и есть безвкусные гамбургеры, – отпарировала Делла Стрит с улыбкой. – В твоей голове полно разных романтических историй.

– Я все еще ощущаю вкус этого холодного кофе, – сделал кислую мину Дрейк. Потом повернулся к Перри Мейсону. – Я отправил Джерри Нельсона в суд на слушание об условном освобождении и вынесении приговора по делу Минервы Минден, Перри. Я дал ему твой телефон, чтобы он докладывал мне прямо сюда.

Чувствую, тебе хотелось бы узнать новости, как только у меня что-то появится. – Мейсон кивнул, и Дрейк продолжал: – Я, правда, его немного попридержал, поскольку не был уверен, что Минерва Минден лично явится в суд. Она ведь могла быть представлена и через поверенного…

– Она там? – спросил Мейсон.

– Да, собственной персоной и со всем своим очарованием, – ответил Дрейк. – Она прекрасно знает, как показать свои ножки ровно настолько, чтобы привлечь судью на свою сторону и остановиться как раз на грани непристойного обнажения. Это, доложу я, та еще штучка! – Дрейк посмотрел на часы и обнадежил: – Мы услышим Нельсона с минуты на минуту.

– Не было ли какой-нибудь тяжбы по наследству семьи Минденов? – спросила Делла.

– Кое-что было, – ухмыльнулся Дрейк, – хотя должно быть чертовски больше. Старый Харпер Минден оставил колоссальное состояние, и никто не мог отыскать ни единого наследника во всем мире, пока в конце концов какой-то предприимчивый стряпчий не откопал эту Минерву. В то время она представляла собой нечто невообразимое, в общем, была та еще пташка. Говорят, уже в те дни была весьма неуравновешенной. А теперь, когда она получила кучу денег, стала совсем сумасбродной.

– Но ведь Харпер Минден не был ее дедушкой, не так ли? – спросил Мейсон.

– Нет, черт подери! Он связан с ней по какой-то боковой ветви родства, и реально основная часть его состояния все еще заморожена. Минерва получила в виде частичного распределения не то пять, не то шесть миллионов, но…

– До уплаты государственной пошлины? – спросил Мейсон.

– В завещании оговаривалось, что за состояние следует уплатить все налоги, – сказал Дрейк, – и, приятель, это было совсем немного. Ну, скажу тебе, старый Харпер и накопил деньжат! У него их было так много, что он даже точно не знал, сколько их. Золотые прииски, нефтяные скважины, недвижимое имущество, фабрики…

В это время позвонил телефон.

– Это, вероятно, Джерри.

Делла, сняв трубку, кивнула Полу и подвинула аппарат ему.

– Делла, нет у тебя какого-нибудь приспособления, чтобы вывести звук на усилитель, а?

Она кивнула, нажала кнопку и поставила микрофон на середину письменного стола Мейсона.

– Отсюда будет все слышно.

Дрейк, сидевший в десяти футах от микрофона, сказал:

– Привет, Джерри, ты меня слышишь?

– Конечно, слышу, – сказал Нельсон, усиленный голос которого заполнил всю контору Мейсона.

– Ну, ты все еще наблюдаешь за этой девчонкой? – спросил Дрейк.

– Наблюдаю ли я за ней? – понизил голос Джерри. – Я до сих пор не мог перевести дыхания.

– Что, был такой сильный нокаут?

– Не столько нокаут, сколько это сходство.

– Что, не совсем точная копия?

– Ну, не совсем точная копия, но их вполне возможно спутать друг с другом. Теперь послушай, Пол, нет ли какого-либо шанса, что эти девушки – родственницы?

Может быть, кто-то знает, нет у Минден сестры?

– Предполагается, что нет, – ответил Дрейк.

– Ну, насколько я помню, – сказал Нельсон, – в эту историю еще и впутано что-то вроде судебной тяжбы. Минерве Минден удалось доказать свое родство, поэтому ей досталось несколько миллионов долларов, но это фамильное древо никогда не было раскрытым полностью. Ходили слухи, что у матери Минервы была сестра, которая родила ребенка, прежде чем умерла.

– Так ты убежден, что известные нам девушки – родственницы? – спросил Дрейк.

– Я готов поставить свой последний цент на то, что они родственницы, – ответил Нельсон. – Никогда в жизни не видел ничего до такой степени умопомрачительного. Они выглядят одинаково, у них одинаковое телосложение, одни и те же манеры. У них, правда, разные голоса и цвет волос в общем немного отличается, но все равно сходство чертовское. Я не знаю, над чем там работают твои ребята. Полагаю, это дело связано с наследством. Там еще остается то ли двадцать, то ли тридцать миллионов, которые предстоит пристроить. Я вот что хочу сказать: вы наткнулись на золотую жилу…

– Хорошо, – сказал Дрейк, быстро взглянув на Мейсона, – все держи под контролем. Ты где сейчас?

– Прямо в суде.

– И что там творится?

– О, обычная бодяга. Судья смотрит через очки на Минерву и читает ей нотацию. Он наложил на нее по пятьсот долларов штрафа по каждому из двух обвинений, то есть в сумме это тысяча долларов, а теперь раздраженно втолковывает ей, что для него все еще остается под вопросом, а не присудить ли ее за все милые шалости к тюремному заключению, и что он, мол, в конце концов решил все-таки этого не делать, потому что от обвиняемой не будет никакого проку. Вот сейчас, несмотря на страстные просьбы защитников, въедливый старикан отказал в условном освобождении и настоял на уплате штрафа. По его мнению, было бы несправедливо предоставить ответчице условное освобождение от денежного наказания.

– Отлично, – сказал Дрейк, – продолжай работу и изучи девицу как можно лучше.

– Приятель, я уже изучил ее! – воскликнул Нельсон.

– Ну хорошо, тогда продолжай. А она не заметила, что ты на нее пялишься?

– Черт возьми, да в зале полным-полно народу, – фыркнул Нельсон. – И все на нее пялятся.

– Ну ладно, продолжай, – сказал Дрейк.

– Хорошо. Ну, пока.

– До свидания.

Делла Стрит нажала кнопку, отключив телефон.

– А что знаешь ты? – спросил Дрейк, пытливо глядя на Мейсона.

– Вероятно, меньше половины того, что следовало бы, – задумчиво ответил Мейсон.

– Так что за история стоит за всем, Перри? – спросил Пол.

– Думаю, Минерве Минден нужна точная копия ее, девочка для битья, – медленно сказал Мейсон.

– В том дорожном происшествии? – спросил Дрейк, и Мейсон несколько рассеянно кивнул. – Что там было?

– Ну, ты, возможно, заметил, недавно в газете мелькнуло странновато-заманчивое объявление, где предлагалось жалованье в тысячу долларов в месяц женщине с определенными физическими данными: возраст, рост, телосложение, вес. При совпадении всех параметров с заданными в объявлении обещалась некая высокооплачиваемая работа.

– Нет, я его не заметил, – сказал Дрейк.

– А вот многие девушки заметили, – сказал Мейсон. – Впрочем, претенденток подвергли весьма тщательному отбору. Нужна была максимально похожая особа, способная носить одежду Минервы Минден и все, что будет дублировать ее наряды. Девица-двойник должна была провести некоторое время, прогуливаясь взад-вперед мимо места дорожного происшествия, где жил как минимум один из его очевидцев и где, естественно, должно было произойти опознание…

– Не той особы?

– Да, не той особы, – сказал Мейсон. – И Минерва соскочила бы с крючка. Если бы позднее выяснилось, что дамочка не та, все свидетели уже совершили бы ложное опознание. И это значительно ослабило бы судебное обвинение. Если же, с другой стороны, обвинение выдвигалось против двойника, Минерва осталась бы чистой.

– Так для этого и нужен двойник? – недоверчиво спросил Дрейк.

– Для одного из таких совпадений, Пол, – кивнул Мейсон. – По всей видимости, какое-то детективное агентство подыскивало девушку с необходимыми данными, которая в одежде Минервы Минден прогуливалась бы туда-сюда перед кем-то из очевидцев того наезда, пока так или иначе не была бы им опознана. Тогда были бы найдены другие очевидцы, и все они опознали бы совсем не того человека.

– Ну, – ухмыльнулся Дрейк, – разве это не романтическое правосудие, Перри, когда красотка помещает объявление в газете, чтобы обезопасить себя от уголовного наказания, и, поступая так, заодно отхватит наследство более чем в пятьдесят миллионов долларов? К чему же это все мы придем?

– К тому, что лично мы сидим сейчас прямо на конце настоящей золотой ветки, – сказал Мейсон. – Мы…

Снова зазвонил телефон. Делла Стрит, сняв трубку, сказала: «Алло» и, прикрыв микрофон ладонью, шепнула Перри Мейсону:

– Это Дорри Эмблер…

Сделав приглашающий жест, Мейсон сказал:

– Подключи ее к усилителю, Делла.

Спустя мгновение Делла Стрит кивнула ему, и Мейсон дружелюбно вымолвил:

– Здравствуйте, мисс Эмблер.

– О, мистер Мейсон! – взволнованно воскликнула она. – Я знаю, что не имею права просить об этом, но не могли бы вы приехать ко мне домой?

– А почему вы сами не явились сюда? – спросил Мейсон.

– Не могу.

– Отчего же?

– За мной следят. Меня здесь зажали в угол.

– Где это «здесь»?

– В меблированных комнатах Паркхэрста. Комната девятьсот семь.

– И что же вас там зажало в угол?

– Там мужчины… какой-то мужчина в коридоре, он входит и выходит из чуланчика для уборки, где разные щетки… А из окна квартиры я вижу свой автомобиль, где я его припарковала, и с него не сводит глаз другой мужчина.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – это означает, что полиция определила ваше местонахождение и вскоре вас заберут по обвинению в дорожном происшествии.

– В дорожном происшествии? – ошеломленно переспросила она.

– Да, именно так. Ведь оно-то и случилось шестого сентября.

– И вы хотите сказать, что это именно то, к чему меня хотели приспособить? – с негодованием воскликнула она. – Меня намерены принести в жертву вместо этой страшно богатой бабы, которая…

– Спокойнее, спокойнее, – сказал Мейсон. – Это ведь телефон, и мы не знаем, кто нас может подслушивать. А теперь внимание, мисс Эмблер: дело выросло до уровня чрезвычайной важности. Я должен повидать вас и лучше бы прямо сейчас…

– Но я не могу выйти. И я не в состоянии куда-то двигаться. Я совершенно, просто до смерти перепугана.

– Эти люди – офицеры полиции, – сказал Мейсон. – Они не собираются причинять вам вреда, но будут слоняться там, пока полностью не убедятся, что вы уже проснулись и оделись. А после этого они захотят проникнуть в квартиру и задать вам вопросы об управлении автомобилем и том происшествии, которое случилось шестого сентября.

– Ну и что же я им скажу?

– В данный момент вообще ничего не говорите, – ответил Мейсон. – Мы еще не свели воедино все наши доказательства, но собираем их. Скажите им, что шестого сентября были дома, и больше ничего. А мы тем временем примемся за работу. Где сейчас ваш автомобиль?

– Внизу.

– Вы сказали, что вам его видно?

– Да.

– Где он?

– У тротуара.

– Нет ли там какого-нибудь гаража, соединенного с вашим зданием?

– Да, тут есть частные гаражи, но что-то случилось с замком на двери моего гаража, и ключ его не может открыть. Но, в общем-то, я и так гаражом особенно много не пользуюсь. Там не слишком хорошая вентиляция и стоит такой запах плесени, что я даже и машину туда заводить не хочу. Многие съемщики нашего гаража оставляют машины снаружи.

– Ну хорошо, – сказал Мейсон, – мне надо кое-что с вами обсудить, мисс Эмблер… Скажите-ка мне, жив ли ваш отец?

– Нет.

– А ваша мать жива?

– Нет.

– Но вам что-то известно о вашей семье?

– А почему вы спрашиваете об этом, мистер Мейсон?

– Ну, тут кое-что возникло, и это может оказаться важным…

– На самом деле, мистер Мейсон, я не знаю вообще ничего о своей семье. Меня… ну, в общем, меня отдали на удочерение. Думаю, что я… Хорошо, вам я могу это сказать, вы же мой адвокат. Я – незаконнорожденный ребенок.

Мейсон и Пол Дрейк обменялись быстрыми взглядами.

– А откуда вы это знаете? – спросил Мейсон.

– Потому что мать отдала меня на удочерение и…