Текст книги "Дело беззаботного котенка"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

Прошло не менее получаса, пока лейтенант Трэгг покончил со всеми вопросами. К тому времени его люди закончили осмотр тела и машины.

Напоследок он устало сказал:

– Вы вчетвером оставайтесь в этой машине. А я хочу вернуться к той машине и еще кое-что проверить.

Когда Трэгг ушел, Джеральд Шор заметил: – Необычайно тщательный допрос, как мне кажется. Чем-то напоминает перекрестный допрос на суде. Похоже, он нас всех подозревает.

Мейсон рассудительно возразил:

– Трэгг чувствует, что за убийством что-то скрывается. Естественно, он пытается выяснить, что именно.

Шор небрежно бросил:

– Вы не предложили мне держать при себе те сведения, которые могут показаться пустяковыми лейтенанту Трэггу.

– Да, – согласился Мейсон.

– Что конкретно вы имели в виду?

– Да всякие мелочи – они составляют фон, на котором совершается преступление, но по существу не имеют к нему отношения.

– Но вы думали о чем-то определенном? – настаивал Шор.

– Конечно. Например, об отравлении котенка.

На хорошеньком личике Элен Кендал появилось неподдельное удивление.

– Но мистер Мейсон, вы же не думаете, что несчастье с котенком может быть как-то связано с этим? – И она махнула в сторону седана, в котором был обнаружен труп незнакомца.

Мейсон вежливо ответил:

– Я просто привел пример тех мелочей, которые, по-моему, не представляют интереса для лейтенанта.

– Но мне казалось, что вы не хотели, чтобы мы ему рассказывали… – Она резко осеклась.

– Что? – быстро спросил Джеральд.

– Нет, ничего.

Шор испытующе смотрел на Мейсона, тот спокойно продолжал:

– Если я упомяну что-то конкретное, то тоже просто для примера, – так же, как сейчас я сказал про отравление котенка.

– Какой же пример вы привели тогда? – допытывался Шор.

– Что ты не захотел войти в отель «Касл-Гейт», когда мы приехали туда вечером, – выпалила Элен Кендал.

Шор при этом словно окаменел: все его тело напряглось в попытке не выдать обуревавших его чувств.

– Какое, черт возьми, это имеет отношение к случившемуся?

– Вот именно, сэр. Я и привел это как пример такой мелочи, которая может только усложнить следствие и без необходимости затянуть допрос свидетелей. Полная аналогия с отравленным котенком.

Шор откашлялся, намереваясь что-то сказать, но передумал и погрузился в мрачное молчание. Возвратился лейтенант Трэгг, неся сверток в белой тряпке.

– Откройте-ка дверцу машины, – распорядился он, – и подвиньтесь, чтобы я мог разложить эти вещи. Прошу вас ничего руками не трогать. Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели на эти вещи – но только посмотрели.

Тряпка оказалась носовым платком, а лежали на нем золотые часы, перочинный ножик, кожаный бумажник, футляр для визитных карточек, золотой карандашик и изящная авторучка с инкрустацией золотом, на которой были выгравированы инициалы.

– У меня имеются кое-какие соображения по поводу этих вещей, – сказал Трэгг, – но я не собираюсь их излагать. Посмотрите и скажите мне, не видели ли вы этих предметов раньше, может быть, что-то вам покажется знакомым.

Все четверо подались вперед, разглядывая принесенные вещи: Шор смотрел через плечо Мейсона с переднего сиденья машины, а Делла Стрит и Элен Кендал перегнулись через спинку сиденья.

– Мне это ни о чем не говорит, – решительно заявил Мейсон.

– А вам, Шор? – поинтересовался Трэгг. Шор вытянул шею, задумчиво хмурясь.

– Оттуда ему плохо видно, лейтенант, – заметил Мейсон.

– Давайте я вылезу из машины, а мистер Шор сядет к ним поближе.

– Хорошо, только ничего не трогайте.

– Могу ли я спросить, где вы все это взяли? – поинтересовался адвокат.

– Они были завязаны в этот самый платочек и лежали в машине рядом с трупом.

– Интересно, – сказал Мейсон, изворачиваясь, чтобы вылезти из машины и не задеть разложенных вещей. – Ничего, если я пощупаю ткань, лейтенант?

– Да. На материале, как вы знаете, не остается отпечатков пальцев.

Мейсон потер пальцами уголок носового платка.

– Полотно высокого качества. Мужской носовой платок, немного необычная расцветка, правда, лейтенант?

– Очень может быть.

Когда Мейсон вылез из машины, он услышал громкое восклицание Джеральда Шора:

– Господи, да ведь это часы моего брата!

– Вы имеете в виду Фрэнклина Шора? – настороженно спросил Трэгг.

– Да, – возбужденно воскликнул Шор. – Это, несомненно, его часы. И мне кажется… да, конечно, это его авторучка.

– На ней выгравированы инициалы «Ф.Ш.», – сухо заметил Трэгг, – это навело меня на мысль, что вещи могут принадлежать вашему брату.

– Так оно и есть. Это его вещи.

– Ну, а карандаш?

– Насчет него не уверен.

– А бумажник и футляр?

– Ничего не могу сказать.

– Нож?

Джеральд покачал головой:

– Не знаю. Но часы точно его.

– Часы идут? – живо спросил Мейсон.

– Да.

– Может быть, мы могли бы, встряхнув платок, перевернуть, часы на другую сторону?

– Это самые обыкновенные часы без верхней крышки, – сказал Трэгг, – только на обратной стороне выгравировано «Ф.Ш.».

– Очень интересно. Ну, а что нам дает циферблат? – Мейсон приподнял носовой платок и потянул его так, что часы перевернулись и теперь были обращены к ним циферблатом. При этом он подмигнул Делле Стрит. Та моментально сунула руки к себе в сумочку.

– Весьма интересно, – бормотал Мейсон. – Вальтхамовские часы. На циферблате написано… Что же это? – Он наклонился совсем близко к часам. – Будьте любезны, лейтенант, посветите мне фонариком.

– Это торговая марка и данные о часах, – хмыкнул Трэгг.

– Точно. Изящная надпись «Вальтхам» – написано печатными буквами, а внизу прописными – «Авангард», 83 камня. Обратите внимание, лейтенант, в верхней части, возле цифры «12», имеется специальный индикатор. По нему можно определить, когда часы заводились. Скорее всего шесть часов назад. Интересно, вам не кажется?

– Вы правы, судя по индикатору, часы были полностью заведены шесть часов назад, только я не усматриваю в этом ничего особенно интересного.

Мейсон достал свои часы.

– Сейчас десять часов тридцать минут. Получается, что эти часы заводили сегодня между половиной пятого и пятью.

– Правильно, – согласился Трэгг. – Надеюсь, вы меня извините, Мейсон, если я не прихожу в восторг от ваших выкладок. По собственному опыту знаю, что если вы начинаете демонстрировать мне ключи к разгадке, то это не потому, что хотите привлечь мое внимание, а потому, что стараетесь отвлечь меня от каких-то других моментов, о которых тщательно избегаете упоминать.

Элен Кендал, обернувшись, состроила забавную гримасу Делле Стрит и громким театральным шепотом сообщила:

– Как я рада, что я не жена лейтенанта. Мейсон с признательностью взглянул на девушку.

– Лейтенант не женат, – заметил он.

– Меня это нисколько не удивляет, мистер Мейсон. А вас?

– Нет, мисс Кендал, меня тоже, – серьезно ответил адвокат. – Говорят, что… ну ладно, ладно, Трэгг. Продолжайте.

– Это, несомненно, – его авторучка, – подтвердил Джеральд Шор. – Я припоминаю теперь, что он ее очень любил.

– Все время носил в кармане? – спросил Трэгг.

– Да.

Мейсон незаметно оглянулся назад, проверяя, правильно ли Делла Стрит истолковала его сигнал. Да, у нее на коленях лежал блокнот, и она быстро стенографировала разговор. Он вынул из кармана карандаш и блокнот и сделал ряд набросков.

Лейтенант Трэгг покачал головой.

– Можно ли сомневаться, что это труп Генри Лича. В кармане у него лежали водительские права на имя Генри Лича, проживающего в отеле «Касл-Гейт». Ясно, что он постоянно проживал там. В его бумажнике оказались и другие документы. Это наверняка Лич.

Джеральд Шор взволнованно воскликнул:

– Послушайте, лейтенант, этот человек собирался отвести нас к моему брату. Наверное, вы понимаете, как мне важно выяснить эту тайну.

Лейтенант Трэгг кивнул.

– Если мой брат жив и здоров… это чрезвычайно важно. Может быть, даже важнее, чем убийство этого человека… Нельзя терять ни минуты, надо использовать все способы докопаться до истины.

Трэгг прищурился:

– С какой стати это должно быть важнее, чем убийство?

– Я говорю как адвокат.

– Естественно. А я говорю как детектив.

Шор посмотрел на Мейсона и поспешно отвел глаза в сторону.

– Мой брат был выдающейся фигурой, ну а этот Лич, как я понимаю, постоялец второсортного отеля…

– Продолжайте, – сказал Трэгг. – Пока вы мне ничего существенного не сказали.

– С юридической точки зрения огромная разница… Ну, вы же понимаете, что я хочу сказать…

Трэгг на минуту задумался, потом спросил, глядя в упор на Шора:

– Завещание?

– Я этого не говорил.

– Но имели в виду?

– Не совсем так.

– Однако все дело в этом?

– Да, в этом, – нехотя согласился Шор. Мейсон поспешил вмешаться в беседу:

– Послушайте, лейтенант, не считаете ли вы, что в сложившихся обстоятельствах мы имеем право взглянуть на все, что было в кармане убитого.

Трэгг решительно покачал головой:

– Я веду это расследование, Мейсон. Вы не имеете права вообще ничего требовать.

– По крайней мере, вы должны разрешить нам отправиться вместе с вами в номер Генри Лича в отеле «Касл-Гейт» и присутствовать во время обыска. В конце концов, мы ищем родного брата Джеральда Шора, поэтому мистер Шор имеет некоторые права в этом деле.

Шор живо возразил:

– Лично я во всём полагаюсь на лейтенанта Трэгга и не хочу делать ничего, что шло бы вразрез с его намерениями. Но если я могу хоть в чем-то быть полезным, то лейтенант может полностью рассчитывать на меня.

Трэгг кивнул с рассеянным видом.

– Я сообщу вам, если мне что-нибудь понадобится. Мейсон, однако, настаивал:

– Трэгг, я хочу поехать с вами в «Касл-Гейт» и посмотреть, что найдется в номере этого человека.

Лейтенант Трэгг сказал тоном, не терпящим возражений:

– Нет, Мейсон. Повторяю: я хочу вести расследование, как сам считаю нужным, без чьих бы то ни было советов или вмешательства.

– Но вы же сейчас едете туда. Разрешите хотя бы следовать за вами и…

– Достаточно! Вы свободны. Ваша машина дожидается вас на Голливудском бульваре, Мейсон. Отправляйтесь туда немедленно, садитесь в нее и займитесь своими делами. Я дам вам знать, если мне что-нибудь понадобится. Возле трупа останется дежурить мой человек. Необходимо, чтобы специалист из технического отдела снял везде в машине отпечатки пальцев… О'кей, Флойд, поехали… Учтите, Мейсон, я не хочу, чтобы вы отправлялись за нами. Держитесь от отеля «Касл-Гейт» подальше, пока я там провожу расследование. Спокойной ночи.

Он снова завернул все вещи в носовой платок и крепко стянул узлом его концы.

Мейсон сел на переднее сиденье.

– Ну что ж, – обратился он к Шору, – лейтенанту Трэггу, очевидно, не требуется наша помощь. Так что вы можете довезти меня до того места, где я оставил машину. И, – добавил он, понизив голос, – поезжайте, пока лейтенант не переменил своего решения.

– Что вы имеете в виду? – спросил Шор, включая стартер.

– Если бы я так настойчиво не требовал, чтобы он разрешил нам поехать имеете с ним в отель «Касл-Гейт», он наверняка заставил бы нас это сделать.

Шор в недоумении повернулся к Мейсону.

– Ну а что тут плохого?

– Произошло еще кое-что, чем нам стоит заняться до того, как вмешается полиция. Матильда Шор находится в больнице Экдешер. Она была отравлена.

– Великий Боже! – Шор от неожиданности выпустил руль, так что машину круто занесло. – Элен, ты слышишь?

– Слышу, – спокойно ответила девушка.

– Не горячитесь, – предостерег его Мейсон. – Не показывайте, что вам не терпится поскорее уехать. Поезжайте не спеша, пока вас не обгонит полицейская машина. А это случится скоро. Этот их Флойд – настоящий дьявол!

Действительно, не проехали они и трехсот ярдов, как их озарил рубиновый свет прожекторов, заскрипела галька под покрышками, – и вот уже огромная машина с ревом промчалась мимо.

– Гоните! – распорядился Мейсон. – Будем надеяться, что Трэгг не передумает.

Глава 9

Матильда Шор, обложенная подушками, сидела на больничной койке и сердито смотрела на посетителей.

– Что все это значит?

– Мы услышали, что ты заболела, – объяснил Джеральд Шор, – и, естественно, решили узнать, не можем ли мы чем-нибудь помочь.

– Кто вам сказал?

– Откуда-то узнал мистер Мейсон.

Она повернулась к Мейсону:

– Каким образом?

Мейсон поклонился.

– Чисто случайно.

Джеральд Шор поспешил вмешаться:

– Мы должны были тебя увидеть, Матильда. Произошло нечто такое, что тебе необходимо знать.

– Я плохо себя чувствую, Я не хочу никаких посетителей. Откуда вы узнали, что я здесь? Почему привезли сюда этих людей?

– Перри Мейсон, адвокат, и его секретарь Делла Стрит хотят поговорить с тобой о деле, в котором затронуты твои интересы.

Матильда с трудом повернула голову на толстой шее, смерила взглядом Мейсона, фыркнула, а потом спросила:

– Откуда вы узнали, что я здесь? Элен объяснила:

– Комо страшно за вас волнуется. Он нам сказал, что вы отравились, что с вами творилось то же самое, что с котенком, и вы велели ему отвезти вас в больницу.

– Тоже мне, косоглазый лицемер! – сказал Матильда Шор. – А откуда вы об этом узнали? Я же велела ему держать язык за зубами!

– Он и держал, – улыбнулся Мейсон, – пока не понял, что нам и без него все известно. Первым обо всем узнал я. Ваша племянница разговаривала с Комо уже после того, как я сказал ей, где вы.

– И откуда же вы об этом узнали?

Мейсон только улыбнулся:

– Я должен защищать свои источники информации. Усевшись повыше на постели, Матильда спросила:

– Не будете ли вы так добры объяснить, почему вас интересуют мое местонахождение и состояние моего здоровья?

– Но, Матильда, – снова не выдержал Джеральд Шор, – я же сказал, что есть новости, которые тебе необходимо узнать. Мы просто должны были найти тебя.

– Так выкладывайте. Хватит ходить вокруг да около.

– Фрэнклин жив.

– Это не новость для меня, Джеральд Шор. Конечно, жив. Я всегда знала, что он жив. Убежал с какой-то потаскушкой и оставил меня на произвол судьбы… Полагаю, вы получили от него известие?

– Вам не следует его так поспешно судить, тетя Матильда, – вмешалась Элен. Ее голос дрожал от волнения, но она не могла молчать.

– Нет большего дурака, чем старый дурак, – проворчала Матильда. – Мужчине под шестьдесят, а он убегает с особой вдвое моложе себя!

Мейсон повернулся к Джеральду Шору:

– Может быть, лучше вы ей расскажете, что ваш брат жив.

– Он позвонил нам сегодня днем. Вернее, он позвонил Элен.

Пружины матраца жалобно застонали, когда Матильда повернулась на койке. Она выдвинула ящик прикроватной тумбочки, достала очки в стальной оправе, нацепила их на нос и посмотрела на племянницу так, словно разглядывала микроб под микроскопом.

– Так. Он позвонил тебе. Как я понимаю, меня он боится.

Отворилась дверь. В палату проскользнула сестра, шурша накрахмаленным форменным платьем.

– Вы не должны волновать больную, – предупредила она. – Вообще-то к ней не полагается пускать посетителей. Вам разрешили всего на несколько минут.

Матильда холодно посмотрела на нее.

– Я абсолютно здорова. Пожалуйста, оставьте нас одних.

– Но доктор…

Матильда нетерпеливо показала ей на дверь. Сестра с минуту постояла в нерешительности.

– Мне придется сообщить доктору, – пробормотала она и вышла.

Матильда снова воззрилась на Элен.

– Итак, он позвонил тебе, а ты не нашла нужным сказать мне ни слова. Вот как ты меня отблагодарила! А ведь я целых десять лет посвятила тебе…

Джеральд Шор поспешил смягчить ситуацию:

– Матильда, как ты не понимаешь, она думала, что это может оказаться какой-нибудь мошенник, и не хотела волновать тебя, пока не убедится, действительно ли это Фрэнклин.

– Но почему он позвонил ей?

– В том-то и дело… Все говорило за то, что звонил не Фрэнклин, а какой-то авантюрист, который задумал вытянуть деньги из нашей семьи. Мы решили, что сначала надо встретиться с ним, а потом уже сообщить тебе.

– Я не ребенок.

– Я понимаю, – Матильда, но мы думали, что так будет лучше.

– Чепуха!

– Он специально предупредил меня, что я не увижу его, если не выполню совершенно точно его указаний, – осмелилась вставить Элен.

– Так ты его видела? – Матильда сквозь толстые стекла очков уставилась на племянницу.

– Нет. Нас должен был проводить к нему человек по имени Лич, но он не смог этого сделать.

– Можно не сомневаться, что это был Фрэнклин. Все это абсолютно в его духе: влезть с черного хода, связаться с Элен, заигрывать, пробудить в ней сочувствие, настроить дуреху против меня. Скажите ему, чтобы он перестал прятаться за женские юбки и открыто явился ко мне! Конечно, я ему кое-что выскажу прямо в глаза. В то самое мгновение, когда он переступит порог моего дома, я подам заявление о разводе. Десять лет я ждала этой минуты.

Неожиданно Мейсон спросил:

– Думаю, что ваше отравление не было серьезным, миссис Шор?

Она перевела взгляд на него.

– Отравление – это всегда серьезно.

– Как это случилось? – спросил Джеральд.

– Перепутала пузырьки, только и всего. В аптечке на одной полочке и сердечные капли, и снотворное. Перед тем как лечь в постель, я выпила бутылку портера, потом решила принять снотворное. Ну и схватила не тот пузырек.

– Когда вы заподозрили, что приняли не то, что следовало бы? – продолжал Мейсон.

– У меня случился небольшой приступ. Спазмы. Я позвонила Комо и велела ему вывести машину, известить моего врача и отвезти меня в больницу. У меня хватило ума выпить несколько стаканов горчичной воды – ну и очистить таким образом желудок… Я рассказала доктору, как искала в темноте в аптечке снотворное и наверняка перепутала пузырьки. Боюсь, что он мне не поверил. Во всяком случае, он не стал терять времени и сделал все, что было нужно. Сейчас я вполне здорова. Хотела бы, чтобы вы помалкивали обо всем этом. Я не хочу, чтобы полиция совала нос в мои дела. А сейчас мне нужно как можно быстрее найти Фрэнклина. Нечего ему прятаться по углам. Мейсон спросил:

– Не приходило ли вам в голову, миссис Шор, что существует связь между двумя случаями отравления в вашем доме и возвращением вашего мужа?

– Два случая?

– Ну да. Котенок и вы.

Матильда несколько секунд разглядывала его сквозь очки, потом заявила:

– Бред! Я перепутала пузырьки!

– Скажите, вам не приходило в голову, что портер был отравлен?

– Глупости! Я же сказала, что взяла не те таблетки.

– И вы считаете, что мы не должны предпринимать никаких шагов?

– Какие еще там шаги?

Если кто-то покушался на вашу жизнь, этого нельзя оставить без внимания. По крайней мере, следует позаботиться о том, чтобы такие случаи больше не повторялись.

– Вы имеете в виду полицию?

– Почему бы и нет?

– Полиция! – насмешливо воскликнула она. – Я вовсе не желаю, чтобы они совались в мои дела и сообщали газетам всякую чепуху. А так всегда и бывает. Ты обращаешься в полицию за защитой, а какой-нибудь идиот, который жаждет увидеть свою фотографию в газете, взахлеб рассказывает все репортерам. Я этого не желаю. И потом, я просто ошиблась.

– К несчастью, миссис Шор, после того, что случилось сегодня, скандала не избежать. Огласка вам обеспечена.

– О чем вы толкуете? Что особенного сегодня произошло?

Тот самый Лич, который должен был проводить нас к вашему супругу, не смог этого сделать.

– Почему?

– Потому что его остановили. – Как?

– Пулей 38-го калибра в левый висок. В него выстрелили, когда он сидел в машине, поджидая нас.

– Вы хотите сказать, что он умер?

– Да. – Убит?

– Очевидно.

– Как это случилось?

– Мы точно не знаем. – Где?

– У водохранилища в горах за Голливудом.

– Кто такой Лич? Какое он имеет отношение к делу?

– По всей видимости, он был другом вашего мужа.

– Почему вы так думаете? Лично я впервые о нем слышу.

Вмешался Джеральд Шор:

– Когда Фрэнклин позвонил Элен, он велел ей связаться с Личем, который и должен был отвести ее к Фрэнклину.

Матильда повернулась к племяннице.

– Выпроводи отсюда мужчин. Достань из шкафа мою одежду. Я сейчас поеду домой… Если Фрэнклин появился, то не иначе как за тем, чтобы обвести меня вокруг пальца. Я жду его вот уже десять лет и не намерена сидеть в какой-то дурацкой больнице, когда пришел час моего торжества. Я покажу ему, как убегать от меня!

Мейсон даже не пошевелился.

– Боюсь, что нам необходимо получить разрешение лечащего врача, миссис Шор. Если не ошибаюсь, сестра как раз пошла звонить ему.

– Мне не требуется ничьих разрешений, я оденусь и уеду отсюда, – упрямо заявила «Матильда. – Благодаря рвотному, которое я вовремя приняла, яд в организм практически не попал. Слава Богу, у меня здоровье как у быка. Все уже прошло, и сейчас я чувствую себя превосходно. Меня никто здесь не удержит, я уеду тогда, когда найду нужным.

– Послушайте моего совета: не поднимайтесь без разрешения врача, поберегите свое сердце. Мы приехали, чтобы сообщить вам о вашем супруге, узнать, что случилось с вами и какие меры вы намерены принять, чтобы защитить себя.

– Я уже вам объяснила, что все произошло чисто случайно. И я не хочу, чтобы полиция…

Раздался стук в дверь. Джеральд Шор сказал:

– Ну вот, явился доктор или пара дюжих санитаров, вызванных, чтобы выдворить нас отсюда.

Матильда Шор крикнула:

– Ну, входите же! Давайте кончать с этим. Пусть они выставят меня отсюда.

Дверь распахнулась и в палату вошел лейтенант Трэгг в сопровождении детектива. Мейсон приветствовал их поклоном.

– Миссис Шор, имею честь представить вам лейтенанта Трэгга из отдела расследования насильственных преступлений. Я думаю, он хочет задать вам несколько вопросов.

Трэгг поклонился миссис Шор, повернулся и еще раз поклонился Мейсону.

– Умный ход, Мейсон. Чем больше я вас узнаю, тем больше восхищаюсь вашей находчивостью.

– Чем на сей раз я заслужил ваши похвалы?

– Тем, как вы меня искусно сбили со следа. Настаивали, чтобы я разрешил вам и вашим спутникам поехать вместе со мной в отель «Касл-Гейт». Лишь позднее до меня дошло, что вы подкинули мне приманку, которую я доверчиво проглотил.

– Понимайте, как хотите.

Я начал перебирать все обстоятельства дела, как только сообразил, что больше всего вы хотели, чтобы я вас отпустил… А теперь, миссис Шор, если вы не возражаете, я хотел бы узнать, как вы отравились?

– Я как раз возражаю, – огрызнулась миссис Шор, – и очень!

– Весьма сожалею, – сказал Трэгг.

– Я съела что-то недоброкачественное, только и всего.

– В истории вашей болезни записано, что вы по ошибке приняли какое-то лекарство, – заметил Трэгг.

– Ну хорошо, я подошла к аптечке и проглотила не то лекарство.

Трэгг выразил вежливое сожаление:

– Какая беда! Могу ли я спросить, когда это случилось, миссис Шор?

– Около девять часов, я точно не знаю.

– Насколько я понимаю, вы уже собирались лечь спать, выпили, как всегда, стакан портера, погасили свет и в темноте подошли к аптечке?

– Да. Хотела принять снотворное, но ошиблась бутылочкой.

Трэгг был само внимание.

– Вы не заметили разницы на вкус?

– Нет.

– Ваше снотворное в виде таблеток?

– Да.

– Вы его храните в аптечке?

– Да.

– И вы не заметили разницы во вкусе, глотая таблетки?

– Нет. Я запила их водой. В одной руке я держала стакан воды, другой бросила таблетки в рот, запила и проглотила их не раскусывая.

– Понятно. Выходит, что в правой руке у вас был стакан с водой. А левой вы бросали в рот таблетки.

– Правильно.

– Потом вы завинтили крышку на пузырьке и поставили его опять в аптечку.

– Да.

– Для этого понадобились две руки?

– Не все ли равно?

– Я просто пытаюсь восстановить картину. Если это был действительно несчастный случай, тогда мне нечего расследовать.

– Да, это был несчастный случай.

– Конечно, – успокоил ее Трэгг. – Просто я должен установить факты, которые будут изложены в моем рапорте о несчастном случае.

Смягчившись, миссис Шор объяснила:

– Ну вот, как это случилось. Я завинтила крышку.

– И поставили пузырек обратно в аптечку?

– Да.

– После этого взяли стакан с водой, держа таблетки в левой руке?

– Да.

– Положили таблетки в рот и сразу запили их водой? Вы не заметили горького привкуса?

– Нет.

– Если не ошибаюсь, это было стрихнинное отравление, не так ли, миссис Шор?

– Не знаю.

– Какая неприятность, – посочувствовал лейтенант Трэгг, потом как бы между прочим спросил: – А для чего вы держали таблетки стрихнина в своей аптечке, миссис Шор? Полагаю, вы их использовали в каких-то определенных целях?

Ее глаза были прикованы к лицу детектива, голос по-прежнему звучал вызывающе:

– Сердечный стимулятор. Я их держу на случай крайней необходимости.

– По предписанию врача?

– Разумеется.

– Какой врач вам их прописал?

– Сомневаюсь, чтобы это касалось вас, молодой человек.

– Сколько таблеток вы приняли?

– Не знаю. Две или три.

– И поставили пузырек снова в аптечку?

– Да. Я вам это уже говорила.

– Рядом со снотворным?

– Наверное, да. Повторяю, в спальне было темно. Я протянула руку туда, где обычно стоит пузырек со снотворным.

– Как нелепо получилось! – воскликнул Трэгг.

– Как прикажете вас понимать?

– Осмотр вашей аптечки показал, что в ней нет ни снотворного, ни стрихнина.

Миссис Шор грозно выпрямилась.

– Вы хотите сказать, что были в моем доме и обыскивали мою комнату?

– Да.

– Кто вам дал право хозяйничать в моем доме?

Трэгг продолжал, не повышая голоса:

– Вместо того чтобы отвечать, я, пожалуй, сам задам вам вопрос, миссис Шор. Чего вы добиваетесь, рассказывая полиции небылицы и отрицая очевидный факт, что вас пытались отравить?

– Никто не пытался меня отравить.

– Мне известно, что сегодня днем в вашем доме отравили котенка, которого отвезли в ветлечебницу доктора Блекли.

– Зато мне ничего не известно про этого котенка.

Трэгг улыбнулся:

– Послушайте, миссис Шор, это просто глупо! Фальсификация улик классифицируется как преступление. Вам могут это подтвердить двое адвокатов, находящихся в этой комнате. Если уж ваша бутылка портера была отравлена, то полиция должна знать об этом, и вы не имеете права мешать следствию.

В это время распахнулась дверь палаты и в комнату влетел человек в белом халате.

– Что здесь происходит? – спросил он грозно. – Я ее лечащий врач. Пациентку нельзя волновать. Она перенесла тяжелый шок. Я прошу всех покинуть помещение, и немедленно!

Матильда Шор подняла голову и сказала:

– Намерения-то у вас были самые благие, доктор, но только прийти вам следовало пять минут назад.