Текст книги "Берегитесь округлостей"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 8

Около половины второго ночи я проснулся и с трудом заснул снова. Серия событий бешено вращалась у меня в голове, пытаясь обрести упорядоченный облик.

Три или четыре раза я засыпал, чтобы проснуться опять, так как различные предположения бегали друг за другом, словно марионетки в пьесе. Наконец около половины третьего мне удалось заснуть по-настоящему. Правда, меня мучили кошмары, а в конце концов разбудил телефонный звонок.

Я снял трубку и по тону Берты Кул понял, что мы напали на золотую жилу.

– Дональд, – проворковала она, причем каждое слово звенело, как доллар в кассовом аппарате, – Берте очень не хочется беспокоить тебя среди ночи, но не мог бы ты одеться и быстро прийти в офис?

– В чем дело? – спросил я.

– Не могу объяснить по телефону, Дональд, но у нас клиент, у которого очень большие неприятности. Мы...

– Слушай, Берта, – прервал я, – ты имеешь дело с человеком, которого арестовали, с женщиной, которая была с ним, или с адвокатом?

– Второе, – ответила она.

– Сейчас буду. Где ты?

– В офисе, Дональд. Это самая странная и дикая история, какую ты когда-либо слыхал.

– Миссис Эндикотт с тобой?

– Да, – коротко сказала Берта.

– Ладно, скоро приду.

Я выбрался из кровати, принял душ, поскреб лицо электробритвой, оделся и зашагал по пустым улицам к зданию агентства.

Ночной сторож привык к необычному распорядку в офисе. Он что-то проворчал насчет людей, снимающих помещение для работы двадцать четыре часа в сутки, но впустил меня.

Я открыл дверь ключом и прошел в личный кабинет Берты Кул.

Берта по-матерински нянчилась с женщиной лет тридцати, с печальными глазами, которая почти неподвижно сидела на стуле, но при этом довела свои перчатки до такого состояния, что они стали походить на скрученные обрывки веревки.

При виде меня Берта просияла.

– Это миссис Эндикотт, Дональд.

– Здравствуйте, миссис Эндикотт, – приветствовал ее я.

Она протянула мне холодную руку и одарила теплой улыбкой.

– Дональд, – сказала Берта, – это самая необычная история, какую ты слышал в своей жизни. Она абсолютно ни на что не похожа. Это... Мне бы хотелось, чтобы миссис Эндикотт сама тебе рассказала.

Миссис Эндикотт была брюнеткой с черными глазами, выдающимися скулами и гладкой кожей. Если бы не похоронный взгляд, она могла бы сойти за профессионального игрока в покер. При этом она умела держать эмоции под контролем. Ее лицо было бесстрастным, как мраморная плита на могиле.

– Вы не возражаете, дорогая? – осведомилась Берта.

– Конечно, нет, – ответила миссис Эндикотт тихим, но твердым голосом. – В конце концов, мы из-за этого вытащили мистера Лэма из постели, и он не сможет работать над делом, не зная фактов.

– Если бы вы могли сообщить ему самое основное, – сказала Берта. – Остальное я добавлю позже.

– Хорошо. – Миссис Эндикотт с такой силой скрутила перчатки, что они, казалось, вот-вот треснут по швам. – Это произошло почти семь лет назад, – начала она.

Я кивнул, так как женщина сделала паузу.

– Только самое основное, – повторила Берта голосом, сочившимся фальшивым сочувствием.

– Джон Энсел и я любили друг друга. Мы собирались пожениться. Джон работал у Карла Карвера Эндикотта.

Карл послал Джона Энсела в Бразилию, а когда он добрался туда, велел ему отправляться в экспедицию по Амазонке. Карл утверждал, что ищет нефтяные месторождения. В группе было два человека. Он предложил каждому премию в двадцать тысяч долларов, если они успешно выполнят свою миссию.

Конечно, они не давали никаких обязательств, но Джон очень хотел получить эти деньги, потому что тогда мы смогли бы пожениться, а он сумел бы начать собственное дело. Но путешествие обернулось узаконенным убийством. Все было рассчитано специально. Тогда я этого не знала. У экспедиции не было ни одного шанса из тысячи. Карл Карвер Эндикотт заблаговременно об этом позаботился.

Спустя некоторое время Карл пришел ко мне со слезами на глазах. Он сказал, что только что получил известие о гибели экспедиции. Они запаздывали с возвращением, и он отправил на их поиски самолеты и пешие группы, не останавливаясь перед расходами.

Для меня это было страшным ударом. Карл делал все, чтобы меня утешить, и наконец предложил мне возможность обеспечить себе надежное и безбедное существование.

Женщина сделала паузу и так стиснула злополучные перчатки, что кожа на костяшках ее пальцев побелела.

– Вы вышли за него замуж? – спросил я.

– Да.

– А потом?

– Потом он уволил одну из своих секретарш, и она обо всем мне рассказала. Я не могла поверить своим ушам. Но все соответствовало другим фактам, о которых я узнала позже.

Секретарша рассказала, что Карл Эндикотт тщательно выбирал место для самоубийственного путешествия. Он послал Джона Энсела на такую же верную гибель, как если бы поставил его перед расстрельной командой.

– И вы сразу же обвинили в этом вашего мужа? – спросил я.

– Не успела, – ответила она. – Произошло нечто невероятное. Зазвонил телефон. Я сняла трубку и услышала голос Джона Энсела. Второй участник экспедиции погиб, но Джону удалось выжить в джунглях и наконец добраться до цивилизованных мест, где он и узнал о моем замужестве.

– Ну и как вы поступили?

– В те дни я еще не научилась управлять своими чувствами. Я впала в истерическое состояние, сказала Джону, что принадлежала и принадлежу только ему, что в брак меня вовлекли обманным путем, что я должна сейчас же увидеть его и что я немедленно ухожу от Карла.

А потом я сделала то, чего не должна была делать. Понимаете, мистер Лэм, я испытала страшный шок и...

– Так что же вы сделали?

– Я обо всем сообщила Джону по телефону. Рассказала ему, что Карл хотел убрать его с пути и намеренно послал его на верную смерть, чтобы жениться на мне.

– Что было потом? – спросил я.

– Последовало молчание, а затем раздался щелчок. Я не знала, положил ли Джон трубку или это прервалась связь. Наконец я позвонила телефонистке и сообщила ей, что нас прервали. Она сказала, что мой собеседник положил трубку.

– Когда это было?

– В день смерти моего мужа, – с горечью ответила она.

– А где находился Джон Энсел, когда звонил вам?

– В аэропорту Лос-Анджелеса.

– Хорошо. Что случилось дальше?

– Я не могу вам этого объяснить, не рассказав кое-что о Карле. Он был безжалостным, властным, хладнокровным и дьявольски умным. Если Карл чего-то хотел, он это получал. Думаю, главной причиной, по которой он захотел получить меня, было то, что я не ответила на его первые ухаживания.

Ко времени, когда позвонил Джон, я многое узнала о характере Карла. Полагаю, что его страсть ко мне, если это можно так назвать, подходила к концу. Женитьба на женщине, чье сердце принадлежало другому, удовлетворяло его стремление побеждать, но этого не могло хватить надолго.

– А позже вы сообщили вашему мужу о том, что узнали?

– Да, мистер Лэм, и я бы отдала все, чтобы в тот момент пораскинуть мозгами, прежде чем выплескивать свои эмоции. Но я копила их месяцами, и теперь они прорвались наружу. У нас произошла жуткая сцена.

– Что вы сделали?

– Ударила его по лицу. Я... если бы у меня было оружие, я бы убила его.

– А потом вы ушли из дома?

– Да, ушла.

– Ну?

– Джон Энсел был в аэропорту. Тогда до Ситрес-Гроув летали вертолеты. Он прилетел туда, взял такси и поехал в поместье Карла. Позже я узнала, что произошло.

– Что же?

– Джон позвонил в дверь. Карл сам открыл ему. Разумеется, он знал, что Джон жив, потому что я в приступе гнева все ему рассказала. Джон не стал сразу сообщать о себе в офис, когда выбрался из джунглей, из-за сделанных им открытий. Все еще преданный интересам Карла, он намеревался лично связаться с ним, прежде чем станет известно, что он выжил, и начнется газетная шумиха. Думаю, Карл узнал о возвращении Джона еще до того, как я ему об этом сообщила.

– Продолжайте.

– Мне кажется, Карла не испугала эта новость. В конце концов, Джон не мог ничего доказать – по крайней мере, так думал Карл, но, посмотрев Джону в лицо, он понял, что ему все известно, и... Ну, Джон Диттмар Энсел был уже не тем человеком, которого Карл отправил с самоубийственной миссией. Джон жил в джунглях бок о бок со смертью, постоянно борясь с ней... Посмотрев на Джона, Карл был потрясен. Он проводил его в кабинет наверху, сказал, что сейчас придет, и вышел в соседнюю комнату.

Вы встречали Джона, мистер Лэм. Думаю, вы разбираетесь в людях. В Джоне Энселе есть нечто телепатическое. По натуре Джон – мягкий человек, но, как я говорила, он провел много времени в джунглях в невероятно тяжелых условиях. Джон рассказал мне, что через несколько секунд понял, что у Карла на уме. Карл собирался застрелить его и заявить, что действовал в целях самозащиты. Он бы положил рядом с телом Джона револьвер, предварительно выстрелив из него, а потом сказал бы, что Джон обвинил его в краже невесты и...

– Бог с ними, с намерениями, – прервал я. – Что сделал Джон?

– Джон потихоньку вышел из кабинета и на цыпочках спустился по лестнице. Он решил встретиться с Карлом при свидетелях, чтобы не дать ему возможности застрелить его и объяснить это самозащитой. Джон как раз открыл дверь и выходил из дома, когда услышал револьверный выстрел.

– Джон знал, что вы ушли от Карла? – спросил я.

– Да. Это было очередным проявлением его телепатических способностей, а впрочем, можете называть это как хотите. Джон сказал, что в ту минуту, когда вошел в дом, почувствовал, что я ушла. Конечно, он мог понять это по выражению лица Карла...

– А Карл ничего ему не рассказывал?

– Нет. По крайней мере, так говорит Джон.

– Хорошо. Что он сделал потом?

– Вышел на шоссе и добрался на попутных машинах в Лос-Анджелес. Джон прочитал в газетах о смерти Карла и о шофере такси, который точно описал его. Он понял, что, если станет известно, что он жив, его обвинят в убийстве Карла и у него не будет ни малейшего шанса на оправдание. У Джона были все основания убить Карла, но он... Ну, вы ведь понимаете, мистер Лэм, что, если не найдут настоящего убийцу, шансов у Джона действительно не остается.

– Ну и что произошло потом?

– Я знала, где находится Джон, и отправилась к нему той же ночью. Мы все обсудили и решили, что Джону не следует попадаться на глаза знающим его людям, пока не будет осужден убийца Карла. Это не составляло труда, так как все считали Джона погибшим. Так начался долгий кошмар. Джон не сообщал о себе никому, а я делала все возможное, чтобы раскрыть убийство моего мужа. Мне пришлось вернуться назад и вступить во владение его состоянием. Я унаследовала деньги Карла, потому что он не успел изменить завещание, и не скрою, что пользовалась ими в свое удовольствие.

– А как же настоящий убийца Карла Эндикотта?

– Его убил Купер Хейл, – сказала женщина, – но мы не можем этого доказать и не сможем никогда. Купер Хейл слишком умен. Он знал, что произошло. Хейл последовал за Карлом наверх. Помните, что Карл захватил револьвер, который собирался положить возле тела Джона. Карл намеревался использовать Хейла как свидетеля, что он стрелял в целях самозащиты. Хейл вошел в кабинет, спокойно подобрал револьвер, выстрелил Карлу в голову, потом спустился и позвонил в полицию.

– А каковы были мотивы Хейла? – спросил я.

– Этого я не знаю. Мне известно, что в тот день мой муж взял из банка двадцать тысяч долларов. Думаю, он знал, что Джон жив, и собирался уплатить ему обещанную премию. По какой-то причине Карл решил заплатить наличными. Эти двадцать тысяч исчезли.

Кроме того, в течение двух месяцев муж платил шантажисту по десять тысяч в месяц.

Хейл был простым клерком. Внезапно у него появились деньги. А после смерти Карла он постоянно богател и стал влиятельным банкиром.

– Хорошо. Давайте переходить к настоящему, – сказал я. – Что происходило после этого?

– Полиция наблюдала за мной день и ночь. Они чувствовали, что я, возможно, поддерживаю связь с человеком, которого они считали убийцей. Я была очень осторожна. Старалась почти не выходить, чтобы уберечь Джона. Постепенно полиция ослабила бдительность. Мы с Джоном смогли встречаться, но тайком и очень редко. Ведь все думали, что Джон Энсел мертв.

Друд Никерсон был единственным свидетелем. А теперь я прочитала, что он погиб в автомобильной катастрофе. Я не осмеливалась проявить интерес к этому делу, но мы решили, что Джон может обратиться в детективное агентство, не сообщая им своего адреса, чтобы в случае чего полиция не могла проследить и арестовать его.

Потом мы выяснили, что Никерсон в самом деле мертв и что полиция отказалась продолжать расследование убийства Карла. Полагаю, мы вели себя глупо, но мы так истосковались за эти годы, встречаясь украдкой и живя в постоянном напряжении, и у нас были причины верить, что полиция списала дело со счетов.

Сама мысль о том, что мы сможем открыто жить вместе, как муж и жена, полностью захватила нас. Мы решили, что рано или поздно нам все равно придется выйти из укрытия, так что лучше сделать это теперь.

– И угодили в ловушку, – заметил я.

Она нервно теребила перчатки.

– Вы правы. Мы прилетели в Юму и отправились к мировому судье, чтобы пожениться. Полиция нас уже поджидала. Это было так жестоко! Почему им было нужно арестовать его именно тогда? Могли бы подождать, пока мы поженимся, и...

– И тогда они не могли бы принуждать вас давать показания, – закончил я. – Они специально дотянули до бракосочетания, чтобы получить доказательства мотива.

– Это была ловушка, – признала она. – Полиция ловко ее подстроила. Они знали, что Друд Никерсон – их единственный свидетель и что, если он умрет, расследование придется прекратить. Поэтому они договорились обо всем с Никерсоном. Завтра газеты напечатают, что сообщение о его смерти было ошибкой, происшедшей из-за того, что в кармане у погибшего случайно оказалась одна из визиток Никерсона.

Я покачал головой.

– Нет. Они этого не сделают.

– Что значит «не сделают»? – удивилась женщина. – Нам уже сказали, что...

– Когда они хорошенько подумают, им придет в голову другая идея, – объяснил я. – Они будут трубить о хитрой полицейской ловушке, в которую завлекли беглеца, скрывавшегося от правосудия целых шесть лет.

Миссис Эндикотт снова скрутила свои перчатки. На этот раз ее лицо исказилось, а голос походил на тарахтение трещоток гремучей змеи.

– Я могла бы убить того, кто причинил нам все это.

– Вам бы это не помогло, – сказал я.

– Так что же мне делать?

– Миссис Эндикотт полностью доверилась тебе, Дональд, – проворковала Берта, – а о финансовой стороне можешь не беспокоиться. Мы уже обо всем договорились. Она связалась со мной, как только полиция произвела арест. Мы хотим, Дональд, чтобы ты сразу же начал работать над этим делом. Оно достаточно запутанное, так что мы можем сосредоточиться на нем и выбросить из головы все прочее.

Я взял со стола Берты телефонный справочник.

– Прежде всего вам нужно обзавестись адвокатом, и побыстрее.

– Я уже думала об этом, – ответила миссис Эндикотт. – В Лос-Анджелесе есть два известных адвоката, чьи имена внушают уважение. Я...

– Забудьте об этом! – прервал я. – Дело будет слушаться в округе Ориндж. Нам нужен человек из Санта-Аны, который будет прислушиваться к голосу разума.

– Что значит «к голосу разума»? – спросила она.

– К моему голосу. – Я взял телефонную трубку и набрал номер междугородной связи. – Я хочу заказать срочный разговор с Барнардом Куинном, адвокатом в Санта-Ане, Калифорния. Его домашний номер – Сикамор 3-9865. Звоните, пока вам не ответят.

Глава 9

Только начало светать, когда мы припарковали наши машины на пустынной улице перед зданием, где находился офис Барни Куинна.

Он уже ждал нас.

Куинн был крепко сложенным парнем, обладавшим достаточным опытом в своем деле. Мы с ним вместе учились в юридической школе.

Мы объяснили ему все обстоятельства. Разумеется, Куинн был знаком с основными фактами, касающимися убийства Карла Карвера Эндикотта. В свое время это считалось одним из самых загадочных преступлений, и местные газеты воздавали ему должное.

– Они не пытались задержать вас? – спросил он миссис Эндикотт.

Она покачала головой.

– Они придут за вами как за важным свидетелем, – предупредил ее Куинн. – Окружной прокурор будет держаться по-отечески. Он объяснит вам, что раз вы, несомненно, были обмануты, что если вы дадите ему исчерпывающие показания, то у вас не будет никаких неприятностей, хотя ему придется вызвать вас в качестве свидетеля и так далее.

– И что я должна делать? – спросила она. Ее губы сжались сердито и решительно.

– Сказать ему, чтобы он убирался к дьяволу, – ответил Куинн. – Конечно, не в подобных выражениях, но смысл должен быть именно такой. Скажите, что он просто не знает Джона Диттмара Энсела, что произошла ужасная ошибка, что Энсел и мухи не обидит, что вы не удовлетворены расследованием этого дела, что убийца вашего мужа сейчас читает газеты и смеется над усилиями, которые предприняла полиция, чтобы отдать под суд невиновного.

Постарайтесь вложить в ваш монолог побольше драматизма! Не жалейте слов! А потом разразитесь слезами и откажитесь продолжать. Объясните, что вы уже все сказали.

Когда вас упрекнут, что вы отказываетесь помочь следствию, возмутитесь и скажите, что готовы к любому сотрудничеству и ответите на любые вопросы, но с этого момента будете давать показания только в офисе Барнарда Куинна – адвоката Джона Д. Энсела. Вы сможете это сделать?

– Конечно, смогу.

– И сделаете?

– Можете на меня положиться.

– Отлично, – сказал Куинн. – А теперь я постараюсь повидать Энсела. Вы не знаете, миссис Эндикотт, отказался ли он от экстрадиции?

– Я не знаю ничего, что с ним произошло. Полиция взяла его под стражу. Я пыталась поговорить с ним, но мне не позволили. Это произошло перед самым бракосочетанием. Они запихнули его в машину и увезли так быстро, словно торопились на пожар. Очевидно, их люди следили за нами в Лас-Вегасе и Юме. Как только мы получили брачную лицензию, мы были обречены на заклание.

– Если они не заставили его отказаться от экстрадиции, мы будем ее добиваться, – промолвил Куинн. – А если он отказался, я свяжусь с ним, как только его переправят в городскую тюрьму. – Куинн повернулся ко мне: – Ты оказал мне неоценимую помощь, Лэм, в паре дел, которыми я занимался. Теперь нам тоже понадобится твоя поддержка.

– Вы ее получите, – заявила Берта Кул.

Куинн снова обратился к миссис Эндикотт:

– Важно, чтобы мне оказали содействие в получении информации. Я хочу, чтобы вы договорились с этими детективами...

– Обо всем уже договорено, – решительно прервала Берта. – Вам незачем влезать в это, мистер Куинн. Вы можете рассчитывать на нашу помощь и сотрудничество.

Куинн задумчиво посмотрел в холодные светлые глаза Берты, скривил губы, поиграл карандашом и сказал миссис Эндикотт:

– Я намерен потребовать предварительный гонорар.

– В какой сумме? – спросила она.

– Дело будет не из дешевых.

– А я и не просила вас делать его дешевым.

– Двадцать тысяч долларов, – заявил он.

Миссис Эндикотт открыла сумочку и вынула чековую книжку.

– Человека, который совершил это преступление, зовут Купер Хейл, – сказала она.

Куинн поднял руку.

– Не упоминайте никаких имен. Все, что вам известно, это что Джон Энсел невиновен. Остальное предоставьте мне.

– Хорошо, – кивнула она.

Куинн посмотрел на меня.

– В добыче информации полагаюсь на вас, ребята.

Момент, когда клиент выписывал чек, Берта считала священным. Малейшие звук, слово или замечание могли помешать процедуре.

Берта сидела, затаив дыхание, покуда ручка миссис Эндикотт бегала по продолговатому тонированному листку бумаги. Когда чек был подписан, Берта сделала шумный выдох. Она наблюдала за тем, как чек перешел из руки миссис Эндикотт в руку Барни Куинна, потом глубоко вздохнула и осведомилась:

– Когда мы поедим?

Глава 10

Утренние газеты вышли с заголовками: «Подозреваемый в убийстве попался в полицейскую западню».

Естественно, пресса накинулась на это событие. Происшедшее шесть лет назад убийство Карла Карвера Эндикотта – мультимиллионера, чьи нефтяные вышки и цитрусовые рощи покрывали обширные пространства, который был таинственно застрелен в собственном доме, – согласно заявлению полиции, было на грани раскрытия.

Полиция давно располагала хорошим описанием убийцы. Человек, бывший в то время водителем такси, но с тех пор разбогатевший благодаря операциям с недвижимостью и другим капиталовложениям, подробно описал своего пассажира, который последним видел Эндикотта живым.

Полиция давно руководствовалась теорией, что убийца, кто бы он ни был, действовал, побуждаемый романтическими мотивами. Они также знали свою главную слабость – то, что Друд Никерсон, бывший шофер такси, был единственным свидетелем, который мог опознать подозреваемого.

Поэтому в качестве последнего отчаянного усилия полиция расставила ловушку в сотрудничестве с прессой.

Когда неопознанный мужчина погиб в автокатастрофе, полиция организовала исчезновение Друда Никерсона на несколько дней. Они сообщили, что идентифицировали жертву катастрофы как Друда Никерсона и благодаря содействию части прессы усыпили бдительность подозреваемого, внушив ему ложное ощущение безопасности.

Скрывавшийся несколько лет Джон Диттмар Энсел, который считался давно погибшим на Амазонке, вышел из своего убежища. Буквально через несколько часов после сообщения, что полиция закрывает дело об убийстве Эндикотта из-за смерти единственного свидетеля, могущего опознать преступника, Джон Диттмар Энсел и Элизабет Эндикотт, богатая вдова Карла Карвера Эндикотта, появились в Юме, штат Аризона, взяли брачную лицензию и уже собирались пожениться, когда полиция, так сказать ожидавшая в кулисах, схватила парочку и отправила Энсела в тюрьму.

Элизабет Эндикотт пока не предъявлено никакого обвинения, но прокурор округа Ориндж заявил, что хочет допросить ее как важного свидетеля. Цель допроса, как он указал, выяснить, знала ли миссис Эндикотт, что Энсел жив и где он скрывался последние шесть лет, сколько раз она с ним виделась, предпринимала ли какие-нибудь шаги, чтобы помочь ему скрываться, и знала ли что-нибудь об убийстве своего мужа, что не сообщила ранее властям.

Газеты напоминали, что миссис Эндикотт покинула дом незадолго до убийства. Время преступления точно установлено, и миссис Эндикотт имеет алиби, так как в этот момент покупала бензин для своего автомобиля в двух милях от дома.

Тем не менее окружной прокурор заявил, что фактор времени будет расследован заново, как и все дело в целом.

Мы позавтракали и вернулись в Лос-Анджелес. Я пошел в парикмахерскую, побрился и сделал массаж с множеством горячих полотенец.

Когда я добрался до офиса, Элси Бранд, моя секретарша, протянула мне записку с телефонным номером, по которому меня просили позвонить.

– Имя назвали? – спросил я.

– Никаких имен – просто соблазнительный голос. Она сказала, что встречалась с тобой в Рино.

Я позвонил и услышал голос Стеллы Карис.

– Не хотите позавтракать со мной? – спросила она.

– Я работающий человек, – ответил я, – и уже давно позавтракал.

– Как давно?

– Несколько часов назад.

– Значит, вы можете съесть второй завтрак.

– Где вы?

– В своей квартире.

– Как вы вернулись?

– На машине.

– Когда?

– Около одиннадцати ночи.

– Читали газеты?

– Нет.

– Есть новости в связи с Ситрес-Гроув, – сказал я. – Вам было бы интересно взглянуть.

– Я обязательно прочту. Так вы придете завтракать?

– Когда?

– Сейчас.

– Куда?

– В многоквартирный дом «Монастер».

– Приду, – ответил я.

Лицо Элси Бранд, слушавшей беседу, не выражало ровным счетом ничего.

– Хотите продиктовать эту корреспонденцию сейчас, Дональд? – спросила она.

– Нет, – сказал я. – Сейчас я занят.

– Так я и думала.

– Слушай, Элси, если меня спросит Берта, скажи, что я заходил и ушел снова, не сказав куда. Ты достаточно хорошо знаешь Берту, чтобы понять, есть ли у нее что-то важное или она просто проверяет, где я. Если это важно, позвони мне по этому номеру, но не показывай его никому и не звони без особой надобности. Поняла?

Она кивнула.

– Хорошая девочка, – похвалил я, потрепал ее по плечу и вышел.

«Монастер» был шикарным домом, а у Стеллы Карис оказалась очень славная солнечная квартирка с окнами, выходящими на восток.

На Стелле была пушистая кофта с потрясающим вырезом и длинными рукавами в форме колокола, которыми она с акробатической ловкостью умудрялась не попадать в кофе, тосты и яичницу.

Завтрак был неплохой, хотя я не особенно в нем нуждался.

– Дональд, – заговорила Стелла, когда я опустошил свою тарелку, – вы знаете?

– О чем?

– Об этом Никерсоне.

– Допустим.

– Он не мертв.

– Я же говорил, чтобы вы прочитали газеты.

– Мне незачем было это делать. Он позвонил мне в семь утра.

– Вы удивились, услышав его голос?

– Я была потрясена. Я... ну, надеялась, что больше никогда не буду иметь с ним дела.

– Вам не хочется говорить, что вы надеялись, будто он действительно умер, верно?

– Хорошо, я действительно на это надеялась.

– Это уже лучше.

– Никерсон позвонил и сказал, что ему нужны еще десять тысяч долларов, так как члены городского совета оказались более упрямыми, чем он ожидал, что их пятеро и каждому нужно дать по пять тысяч. Никерсон сказал, что при такой цене для него не останется ни цента, что он смущен, так как не смог доставить товар по обещанной цене, поэтому действует просто в качестве посредника и дарит мне свои услуги.

– Филантроп, – усмехнулся я. – Ну и что вы ему ответили?

– Что должна подумать.

– А потом вы приготовили завтрак и заманили меня сюда?

Она помедлила, затем улыбнулась.

– Совершенно верно.

– Но ведь я профессионал, – заметил я. – У меня есть партнер. Мы продаем наши услуги.

– Я охотно их куплю.

– Зато я в данном случае не могу их продать и не могу делать вас нашим клиентом.

– Почему?

– Это может создать конфликтную ситуацию.

– И я не могу стать вашим клиентом, сколько бы я ни заплатила?

– В том, что касается Никерсона, нет.

– А как друг, вы можете дать мне совет?

– Как друг, могу.

– Какой?

– Пошлите его к черту. Скажите, что вы хотите получить назад ваши пятнадцать штук.

– Что я хочу получить назад деньги от такого человека, как Никерсон? – воскликнула она. – Вы что, спятили?

– Я не говорю, что вы намерены их получить. Просто скажите ему, что вы этого хотите.

– А что потом?

– Потом он спросит вас, что вы собираетесь делать.

– Ну?

– Скажите, что у вас есть план, который перевернет вверх тормашками весь Ситрес-Гроув.

– А потом?

– Положите трубку.

– Ну и что произойдет тогда?

– В зональную систему внесут изменения, и вы осуществите вашу затею с фабрикой.

– Вы уверены?

– Нет, не уверен. Все зависит от того, насколько члены совета в этом замешаны и насколько Никерсон вас одурачил. Я имею в виду, передал ли он хотя бы десять центов из ваших пятнадцати штук кому-либо еще.

– Конечно, – кивнула она. – Такому, как он, доверять нельзя.

– Вы уплатили ему пятнадцать тысяч наличными?

– Да.

– Как?

– Три раза по пять тысяч.

– Где вы взяли деньги?

– В банке, разумеется.

– Каким образом?

– Предъявила чеки к оплате.

– По пять штук каждый раз?

– Да.

– А почему вы платили деньги трижды?

– Так хотел Никерсон.

– С какими интервалами?

– В один день. Он потребовал пять тысяч в понедельник, пять во вторник и пять в среду.

– Где вы ему платили?

– Здесь.

– В этой квартире?

– Да.

– Расскажите мне о фабрике.

Она колебалась.

– Можете не рассказывать – как хотите, – сказал я ей. – И не доверяйте мне никаких секретов. Я работаю над другим делом. Если ситуация позволит воспользоваться вашим делом как козырной картой, я так и поступлю.

– Вы имеете в виду дело об убийстве Эндикотта?

– Возможно.

– Конечно, кое-что я держала при себе, но...

Я посмотрел на часы.

– Хорошо, я все вам расскажу, – решилась Стелла. – Фабрика – новое предприятие. Они хотят производить цитрусовые конфеты, похожие на миниатюрные апельсины и лимоны, упакованные в коробки, и продавать их как сувениры из Южной Калифорнии. На коробках и на фабричных бланках должен стоять адрес Ситрес-Гроув. Администрации кажется, что слова «Ситрес-Гроув[3]3
  Citrus Grove – цитрусовая роща (англ.).


[Закрыть] , Калифорния» могут стать отличной торговой маркой.

– Они затевают крупномасштабное производство?

– Да. Конфеты будут посылать по почте и продавать везде, где люди покупают подарки, – в аэропортах, на вокзалах, в живописных уголках.

– Сколько им нужно земли?

– Десять акров.

– Да ну? Что они будут делать на этих десяти акрах?

– К этому участку можно подвести железнодорожную ветку и...

– Железнодорожную ветку?

Она кивнула.

Я задумался.

– Вы имеете дело непосредственно с компанией или с каким-то агентом по покупке недвижимости?

– Непосредственно с компанией. Ее президента зовут Сьюард – Джед С. Сьюард.

Я снова подумал.

– Слушайте, – спросил я, – все эти десять акров не имеют зонального тарифа?

– Часть из них зонирована как жилая территория, а часть – как деловая, правда, с ограничениями.

– Каким образом десять акров без зданий...

– Там есть здания, – прервала она. – Маленькие дешевые развалюхи.

– Как вы все это приобрели? Как случилось, что это не попало к нескольким владельцам?

– Потому что моя тетя была проницательной женщиной. Она говорила, что эта земля станет очень ценной, когда город расширится, и несколько лет скупала недвижимость, предлагавшуюся к продаже. За некоторые участки она платила фантастическую цену.

– И теперь все досталось вам?

Она кивнула.

– Я была ее единственной родственницей, поэтому получила наследство, с которым не знала, что делать. Мне не нравится заниматься недвижимостью. Я художница и хочу рисовать. А теперь я до тошноты богата. – Она задумчиво посмотрела на меня. – Мне нужен управляющий – толковый человек, который понимал бы меня...

– Хотите совет? – прервал я.

– От вас – да.

– Отправляйтесь в ваш банк и передайте все их трастовому отделу. Пусть они обратят ваши владения в ценные бумаги и выплачивают вам доход.

– Мне бы этого не хотелось. Банки чересчур безлики. А ведь это выглядит, как будто я объявляю себя некомпетентной и беру банк в качестве опекуна.

– Вам понадобится опекун, если вы начнете подыскивать управляющего.

– Я могу положиться на свою интуицию.

– Это лишний раз доказывает, что вам нужен опекун.

– Я знаю, что делаю.

– Ладно, оставим это. Когда Никерсон намерен связаться с вами?

– Во второй половине дня.

– Скажите ему, чтобы убирался к черту, – напомнил я.

– Но, Дональд, если бы я добилась изменений в зональной системе, я бы могла...

Я покачал головой.

– Почему нет?

– У вас ничего бы не вышло.

– Почему?

– Потому что вы младенец в лесу, – ответил я. – Компания, занимающаяся мелкотоварным производством, не нуждается в десяти акрах, пригодных для железнодорожной ветки.

– Но они нуждаются! Они уплатили большой задаток...