Текст книги "Знакомый незнакомец"
Автор книги: Эрин Найтли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Добрый вечер, Эви.
В тишине полутемной лестницы его тихий голос скользнул по ней шершавым шелком.
Он спустился на несколько разделявших их ступенек и остановился чуть пониже, так что их глаза оказались на одном уровне. Пряди его влажных волос падали на лоб, и ее обуяло совершенно неразумное желание откинуть их назад. Окажутся ли его волосы на ощупь такими же шелковистыми, как кажутся на вид?
– Здравствуйте, мистер… здравствуйте, Бенедикт, – тихо приветствовала она, не желая потревожить тишину дома. До нее донесся приятный запах сандала. Эви глубоко вдохнула. – Вы что-то ищете?
Бенедикт, не сводя с нее глаз, кивнул:
– Я подумал, что Ричард еще не спит. Мы еще не привыкли ложиться рано. Удивительно, что вы все еще на ногах.
Он впервые смотрел ей в глаза, и она наслаждалась каждой секундой.
Хотя он был безукоризненно учтив, она плотнее закуталась в халат. Было что-то непристойное в том, чтобы стоять рядом с мужчиной, зная, что на тебе нет панталон.
При этой мысли по шее Эви пополз жар. Слава Богу за тусклое освещение. Не хватало еще, чтобы Бенедикт догадался, о чем она думает!
– Я уже иду спать. День был довольно утомительным.
– Вы правы. Я не задержу вас, миледи. На меня большое впечатление произвело знакомство с вами.
Хотя он не улыбнулся явно, на левой щеке появилась знакомая ямочка. Очевидно, он искренне веселился.
И не ушел сразу, но, когда она ничего не ответила, попытался повернуться. Она почти против воли коснулась рукой его рукава. Он застыл, прежде чем снова взглянуть ей в глаза. Боже, что в нем такого? Почему ее сердце испуганно бьется?
Она поспешно отняла руку.
– Пожалуйста, позвольте мне еще раз сказать, как я сожалею, просто не верится, что я это сделала, что назвала вас олухом!
Его лицо озарила медленная улыбка. Он заговорщицки подался вперед:
– Леди имеет право на собственное мнение.
Эви удивленно моргнула, но тут же вспомнила их разговор в саду и едва сдержала улыбку.
– Полагаю, я его высказала.
Ее одолевали восторг и смущение. Он вспомнил ее слова. Приятно, что их беседа запомнилась ему.
– Да. Именно так и было. Но все же ничего плохого не случилось. Пожалуйста, не думайте больше об этом.
– Вы уверены?
– Иногда мужчину следует ставить на место. Не думаю, что в моей жизни были люди, которые совершенно спокойно оскорбляли меня.
– Только представьте, какими оскорблениями я бы вас осыпала, знай мы друг друга дольше чем один день.
Вместо того чтобы улыбнуться, как ожидала Эви, Бенедикт словно напрягся и поспешно отступил:
– Вероятно. Что же, не позволяйте мне и дальше вас задерживать. Доброй ночи, миледи.
Ничего больше не сказав, он стал спускаться вниз, оставив за собой слабый запах одеколона и безошибочное впечатление человека, которому не терпится сбежать.
Это из-за того, что она сказала?Эви выпрямилась и пошла дальше. Завтра она узнает больше о загадочном мистере Бенедикте. Она получит ответы, даже если это ее убьет.
Он идиот. А она пахнет лимонами…
Он не ожидал этого, но аромат удивительно шел ей. Никаких тяжелых цветочных ароматов. Они не для нее.
Слава Богу, она разрушила чары, упомянув, как давно они знакомы. Если бы она только знала!
Он нашел Ричарда в бильярдной. Сидя за столом, на маленьком диванчике, он смотрел на карточную колоду. Поднял настороженный взгляд, но при виде Бенедикта улыбнулся:
– Я думал, это Эви. Вернулась, чтобы снова досаждать мне.
Он показал на стул напротив, Бенедикт сел.
– Я был прав. Она хочет все выведать.
Бенедикту совсем это не понравилось.
– Вот как?
– Да, и она полна вопросов о тебе, друг мой.
Еще бы! Иначе она не была бы его Эви!
– Полагаю, этого следует ожидать.
– Да, разумеется, может, согласишься удрать завтра из дома? Подальше от всевидящих глаз моих сестриц. Что ты по этому поводу думаешь?
Бенедикт хотел решительно отказаться. Он не хочет удирать из дома, особенно от его обитателей. Но конечно, не может же он так прямо сказать Ричарду! Другу может не понравиться, что Бенедикт ухаживает за Эви. Впрочем, все к лучшему. Чем меньше времени он проведет с Эви, тем больше шансов, что она не узнает, кто перед ней. По крайней мере он не причинит ей лишней боли и не станет мишенью гнева.
– Прекрасная мысль. Куда мы поедем?
Ричард улыбнулся и принялся умело тасовать колоду, даже не опуская глаз.– В такое место, куда девочкам не придет в голову нас сопровождать. Идеальное решение!
Глава 8
«Что же, ваш верх, ничего не поделать. Признаюсь, что никогда не могла бы вас предать. Ни вашей бабушке, ни кому бы то ни было, хотя вы, негодяй, разгадали, что я блефую. И это не потому, что у вас козырные карты. Просто мне нравится говорить все, что хочу, по крайней мере хоть одному человеку в мире. Между нами действительно нет тайн, не правда ли?»
Из письма Эви Хастингсу
Рыбалка.
Свернувшись на обитом плюшем сиденье-подоконнике, Эви покачала головой и снова вгляделась в запотевшее стекло, за которым царила тьма. Кто захочет отправиться на рыбалку в сегодняшнюю ужасную погоду?
Словно в подтверждение ее слов стекло задребезжало от порыва ветра. Послышался дробный стук капель.
Ричард утащил друга на рыбалку сразу после завтрака. Вернулись друзья уже в темноте, промокшие и усталые, попросили принести ужин к ним в комнаты, а Эви почему-то чувствовала себя не в своей тарелке.
То ли из-за его внезапного появления, то ли потому, что Бенедикт оставался для нее чем-то вроде загадки, или во всем виноваты его взгляды. Эви ощущала что-то такое… словом, невозможно отрицать, что она хотела снова видеть его. Ей не терпелось снова поговорить с Бенедиктом еще с тех пор, как отец объявил о предстоящей охоте. Она сразу сообразила, что получит возможность провести с ним некоторое время. Конюшни были ее владениями. Именно она, и только она, поможет Бенедикту выбрать подходящую для охоты лошадь! Сегодня Эви вознамерилась полностью воспользоваться преимуществами своего положения.
Все складывалось идеально.
И вот теперь, хотя придется ждать до утра, чтобы осуществить свой план, она была слишком взбудоражена, чтобы сразу заснуть.
Эви вздохнула и поднялась. Может, чтение поможет ей расслабиться.
Накинув халат, она взяла со стола подсвечник и спустилась в библиотеку.
Лампы горели тускло, и в доме было тихо, как вчера вечером, когда она наткнулась на Бенедикта. Войдя в библиотеку, она ощутила запах старых книг и кожи, казавшийся в темноте еще сильнее. Она не потрудилась зажечь лампу, поскольку точно знала, где находится нужная ей полка.
Круг света, отбрасываемого свечой, освещал только небольшую часть огромного собрания книг, стоявших на бесчисленных полках. Слегка вздрагивая, – в комнате сегодня не разжигали камин, – Эви растирала руки и размышляла, что выбрать. Старые приключенческие романы отца вроде «Робинзона Крузо» и «Путешествий Гулливера» перемежались более современными, которые предпочитала Эви. Немного поискав, она выбрала свой любимый «Чувство и чувствительность».
Прижав к груди книгу в потертом переплете, она подняла свечу и выскользнула из библиотеки. Поднялась на второй этаж и свернула к западному крылу, где находилась ее спальня.
Бух!
Едва сдержав визг, напуганная неожиданным звуком, Эви инстинктивно повернулась в ту сторону, откуда пришла, отчего трепещущее пламя свечи мигом погасло, а все окружающее погрузилось в темноту.
Какое-то мгновение она стояла не шевелясь, пыталась что-то услышать, помимо стука собственного сердца, пока ее глаза привыкали к темноте.
– Успокойся, – журила она себя. – Скорее всего это ничего не значит.
Все же ее сердце колотилось так, что она ничего не видела и не слышала.
Еще один глухой удар.
Она вздрогнула и посмотрела в направлении восточного крыла. Что это означает? Комнаты семьи находятся в западном крыле. Помещения для слуг – наверху. Только Бенедикт живет в восточном крыле.
Что он затеял?
Внутренний голос настойчиво твердил, что это не ее дело, что в уединении спальни Бенедикт волен заниматься чем угодно. Но голос был недостаточно громким, чтобы заставить ее вернуться к себе.
Вместо этого она осторожно двинулась к голубой комнате. Третья дверь по коридору. При этом она пыталась что-то разглядеть, но шла в основном по памяти.
– Ой!
Она попрыгала на одной ножке, проклиная про себя чертов стол, который имел наглость ударить ее палец. Неужели этот стол всегда был здесь?
Эви, прихрамывая, двинулась дальше, на этот раз не спеша и с преувеличенной осторожностью.
Бух!
Шум определенно доносился из спальни Бенедикта. Ее внимание привлекло какое-то движение: быстро перемещающиеся тени в слабом мерцающем свете, пробивавшемся из-под двери.
И что теперь делать? Ей следовало бы повернуть назад и немедленно вернуться в спальню. Лечь в постель и уютно устроиться с романом, прежде чем успокоиться и заснуть. Завтра, увидев Бенедикта, она спросит, хорошо ли тот спал, и безразлично улыбнется, когда он ответит «да».
Беда в том, что Эви никогда не делала того, что следовало бы.
Выпрямившись, она сделала еще несколько шагов и остановилась в нескольких футах от двери. Отсюда были отчетливо слышны доносившиеся изнутри слабые звуки. Эви подалась вперед и попыталась понять, что происходит. Бесполезно. Теперь звуки казались еще таинственнее.
Эви прикусила губу, неожиданно подумав, что шпионит за Бенедиктом. Ладно, может, это и так, но он именно тот, кто привлек ее внимание. Да, это он виноват, что она стоит посреди ночи у его комнаты.
Ей действительно следует уйти. Он может делать все, что угодно, за запертой дверью своей комнаты.
Но она не может уйти сейчас, когда просто умирает от любопытства. Ладно, она немного послушает у двери. Убедится, что он не ранен и все в порядке, и вернется в комнату.
Эви кивнула. Достаточно разумный план.
Нагнувшись, она положила книгу на пол, поставила рядом бесполезный подсвечник и вытерла влажные ладони о мягкую ткань ночной сорочки. Набрала в грудь воздуха, подкралась к двери, медленно прижалась ухом к прохладному дереву и, стараясь игнорировать грохот крови в ушах, попыталась сосредоточиться на звуках, доносившихся из комнаты.
Но смогла различить лишь какое-то странное шуршание и еще один удар.
Эви нахмурилась. Почему он не спит? И не важно, что она не только бодрствует, но и бродит по коридорам, упражняясь в новой профессии шпиона.
Эви случайно опустила глаза и взглянула на свои босые ноги, освещенные слабыми лучиками света из-под двери. Тени двигались плавно, скользя взад-вперед, и в этих движениях наблюдался определенный ритм. Может, он танцует? Нет… для этого движения чересчур агрессивны.
Она наблюдала еще несколько минут, прежде чем тихо вздохнуть. Ничего не получается. Ей ни за что не догадаться, чем он занят, как бы она ни пыталась растолковать неясные скольжения теней. Может, придумать, как его расспросить?
Раздосадованная, Эви повернулась и пошла назад, но тут же остановилась. В тот же момент дверь затряслась на петлях. Звук показался ей выстрелом. На самом же деле ночная сорочка зацепилась за дверную ручку.
Шум в комнате внезапно прекратился. Раздались быстрые шаги по направлению к двери.
Сердце Эви ушло в пятки. Господи Боже, сейчас ее застанут на месте преступления!
Эви, запаниковав, рывком освободила складки ночной рубашки, подняла до колен подол и метнулась к западному крылу, но, когда добралась до лестницы, поскользнулась, упала и спряталась за массивными перилами. Как раз в этот момент распахнулась дверь.
Сердце больно колотилось о ребра.
Она увидела, как Бенедикт высунул голову и осторожно огляделся. Оставалось надеяться, что она оказалась вне поля его зрения. Эви даже поблагодарила Бога за темную ночь и погашенные лампы.
Она старалась отдышаться, боясь, что любой шум привлечет его внимание. И тогда ей в жизни не оправиться от унижения.
Бенедикт медленно ступил в коридор. Эви в ужасе сжалась. Господи, да он почти голый! На нем ничего нет, кроме широких полотняных штанов! Обнаженный торс поблескивал в мерцающем свете. Должно быть, он вспотел от своих трудов.
Пульс Эви бешено колотился, пока Бенедикт оглядывал коридор. Его грудь словно была высечена из мрамора: гладкая и мускулистая. Каково это – провести пальцем по ложбинке, идущей к самому животу?
Борясь с внезапным желанием обмахнуть щеки, она на мгновение зажмурилась. Нужно держаться с достоинством, что нелегко, когда посреди ночи шпионишь за гостем.
Правый глаз сам собой приоткрылся. Эви немедленно прижала к глазам ладони. Нужно подумать о чем-то, чтобы отвлечься.
Котята!
Котята, милые невинные создания. У них нет мускулистой широкой груди, плоских животиков и стройных, загорелых…
Глаза снова распахнулись. Очевидно, отвлечься ей не удалось. Она снова посмела взглянуть в его сторону. В животе творилось что-то непонятное. Господи милостивый, неудивительно, что незамужним женщинам не позволено смотреть на полуобнаженных мужчин. Он так похож на греческие статуи богов!
Бенедикт, бесшумно ступая босыми ногами, шел по коридору. Эви заметила, что он всматривался в темноту. Наконец ему надоело. Он пожал плечами и направился к комнате.
Эви обмякла от облегчения. Если он…
Но она тут же застыла, кусая губы, когда Бенедикт остановился и нагнулся. Эви затаила дыхание. Что он увидел?
Бенедикт поднял какой-то предмет, повертел в руках…
Кровь отлила от лица Эви, когда она поняла, что он нашел.
О Боже.Теперь ей лучше вообще не покидать своей комнаты.
Глава 9
«Тайны всегда существуют, хотим мы того или нет. Но если быть честным, я уверен, что никто не знает обо мне так много, как вы. Интересно, как это получилось?»
Из письма Хастингса к Эви
Сидя на краю кровати рядом со свечой, стоявшей на тумбочке, Бенедикт рассеянно перелистывал страницы романа, брошенного у его двери. В уголках губ играла мальчишеская улыбка.
Эви, это, должно быть, она. Он просто не представляет, чтобы одна из младших сестер бродила по дому среди ночи с романом в руках. Даже если бы кто-то из младших и подошел к двери, наверняка девчонка хихикнула или пробормотала бы что-то, словом, непременно выдала бы себя, как Беатрис, когда он только приехал.
Нет, шпионкой была не кто иная, как вечно любопытная Эви. Должно быть, она шла из библиотеки. Как всегда, совала нос в чужие дела или просто услышала его?
Улыбка быстро исчезла. Кажется, он потерял осторожность. Проклятие! Он должен постоянно быть начеку, если хочет сохранить свое прикрытие. Он принял как должное, что если его поместили в восточное крыло, где он живет один, то можно тренироваться, не боясь, что его обнаружат.
Нужно быть осторожнее: беспечность, подобная сегодняшней, может стоить ему жизни в реальном мире.
Бенедикт глянул на серебристую шпагу, которую поспешно бросил на кровать, когда услышал шум за дверью.
Перед этим он целиком сосредоточился на молниеносных и грациозных движениях, нападая и отступая, пронзая и парируя удары невидимого врага. Упражнения предназначались не только для того, чтобы поддерживать крепость тела и отточить искусство. Следовало прояснить разум и дух. Именно поэтому он любил фехтовать в одиночку.
Хорошо, что у него хватило ума отложить оружие, прежде чем расследовать причину шума в коридоре. Можно только представить, сколько бы бед он натворил, если бы вырвался из спальни, размахивая шпагой. Эви скорее всего закричала бы и переполошила весь дом.
Хуже того, заподозрила бы, кто он на самом деле. Она хорошо знала, что Хастингс – прекрасный фехтовальщик и это его любимый вид спорта.
Он снова представил златовласую волшебницу и улыбнулся еще шире. Она была так близко… стояла у его комнаты… Что бы он сделал, окажись она на месте, когда он открыл дверь? Он увидел, как она выглядела в ночной сорочке вчера вечером, с волосами, заплетенными в лежавшую на плече свободную косу. Было ли у нее что-то под сорочкой?
При этой мысли у него во рту пересохло.
Хорошо, что она удрала, прежде чем он открыл дверь.
Покачивая головой, он снова взял книгу. Золоченые буквы сверкали в свете свечи. «Чувство и чувствительность». Вернуть ей книгу? Нет. Сначала он хочет посмотреть, что она сделает.
Бенедикт встал, подошел к тазику с водой, стоявшему на бюро, сполоснул лицо и грудь прохладной водой и наскоро вытерся. Поднял глаза и встретился взглядом со своим отражением в зеркале. И неожиданно развеселился. Как бы поскорее дождаться утра?
После, как ей казалось, пятиминутного сна Эви разбудила горничная, деловито раздвигавшая шторы. В комнату хлынул солнечный свет. Но Эви, немедленно вспомнив о вчерашней ночи, застонала и натянула одеяло на глаза.
– Морган! На небе сегодня, похоже, дюжина солнц! Пожалуйста, сдвиньте шторы.
Последовало короткое молчание. Наконец Морган нерешительно пробормотала:
– Но, миледи, сегодня такой прекрасный день! Именно такую погоду вы любите! И миссис Хардгроув приготовила на завтрак настоящее пиршество, чтобы отпраздновать чудесный день!
Чудесный день, черта с два! Как она сможет посмотреть в глаза Бенедикту? Все еще не смея высунуться, Эви наморщила носик и вздохнула. Ничего не поделать. Придется что-то ему сказать. И не может же она вечно сидеть под одеялом. Как бы ни хотелось, не в ее натуре оттягивать неизбежное.
Эви решительно откинула одеяло:
– Пожалуйста, скажите, что меня ждет большая чашка горячего шоколада!
Если ей придется проглотить унижение, не лучше ли запить его чашкой шоколада?
Морган посмотрела на нее как-то странно.
– Разумеется, миледи. Как всегда, стоит на тумбочке.
Эви делала все сразу: одевалась, умывалась и прихлебывала шоколад, размышляя, что сказать. Худший вариант сценария, если он за завтраком спросит, кто оставил книгу у его двери. Стоит взглянуть на заглавие, и вся семья сразу догадается, кто злоумышленник. И ее надежды остаться дома будут безжалостно раздавлены прежде, чем она успеет поговорить с мамой. Нет, придется потолковать с Бенедиктом. И как можно скорее. Прежде чем он успеет обо всем доложить семейству.
Прежде чем она окончательно струсит.
Уже через двадцать минут Эви стояла в соседней со спальней Бенедикта комнате, прижавшись ухом к двери. Как только он выйдет в коридор, она немедленно предстанет перед ним. Конечно, не так она представляла себе начало дня. И хотя внутренности скрутились в узел, а сердце колотилось, как боевой барабан, она хотела покончить с этим как можно скорее.
Правда, лучше бы, если бы она имела хоть малейшее представление о том, что скажет Бенедикту.
«Простите меня, сэр. Но похоже, я уронила книгу у вашей двери, когда шпионила за вами вчерашней ночью. Будьте так добры вернуть ее».
Или еще лучше: «Я отдам все карманные деньги, если ничего не расскажете моим родителям».
Подкуп – лучшее средство для того, чтобы заручиться молчанием. По крайней мере это средство безотказно действовало на Ричарда, правда, в виде еды. Возможно, если деньги не соблазнят Бенедикта, стоит предложить ему шоколадную булочку.
Наконец в комнате Бенедикта прозвучали шаги. Послышался щелчок замка. Она досчитала до трех, набрала в грудь воздуха и, приоткрыв дверь, вышла в коридор.
– Доброе утро, Бенедикт!
Эви сжалась, когда он обернулся и удивленно посмотрел на нее. Даже в ее собственных ушах голос звучал слишком громко и напряженно.
Она изо всех сил старалась не покраснеть. Хотя он был полностью одет, она по-прежнему думала о его залитой потом голой груди в мерцающем свете свечи. Боже, у нее нет сил стоять перед ним.
Она растянула губы в улыбке и сосредоточилась на его левом ухе.
– Э… доброе утро, Эви. Я не заметил вас.
Она сладко улыбнулась:
– Правда? Надеюсь, я вас не испугала. Я только… – «целых десять минут сидела в засаде», – проходила мимо.
– Вот как?
Она не знала, что еще сказать. Надеялась, что когда окажется наедине с ним, верные слова найдутся сами. Увы, вдохновение не желало ее посетить.
Неловкое молчание все тянулось, и она продолжала стоять перед ним как полная дурочка. Наконец Бенедикт шагнул к лестнице.
– Я как раз хотел спуститься к завтраку. Не угодно ли сопровождать меня?
Дружеская прогулка вдвоем? Как раз то, что нужно, чтобы к ней вернулся дар речи.
– Да. Спасибо.
Вот видите, она уже говорит.
Когда они стали спускаться, Эви сосредоточилась на сложном узоре ковровой дорожки. И поскольку Бенедикт на нее не смотрел, сердцебиение немного улеглось.
– Вообще-то я надеялась поговорить с вами.
Ну вот, целое предложение. Может, она немного оттаяла?
– Неужели?
В голосе послышались теплые нотки, и она расслабилась еще больше.
– В таком случае я весь внимание.
– Это насчет прошлой ночи…
Прежде чем она успела закончить предложение, из своей комнаты вышел Ричард.
– Доброе утро, – приветствовал он с улыбкой, направляясь к ним.
Черт бы все это побрал, теперь она лишится возможности поговорить с Бенедиктом до завтрака.
Ее охватило нечто вроде паники. Она не может позволить брату разрушить ее планы!
Действуя по наитию, она притворилась, что споткнулась, и упала на колено.
Как Эви и надеялась, Бенедикт поспешил ей помочь. Нагнулся и предложил руку.
– С вами все в порядке?
Он напрочь загородил от нее Ричарда, но Эви знала, что брат быстро приближается. Поэтому она сжала пальцы Бенедикта и умоляюще взглянула на него:
– Пожалуйста, ничего не говорите моим родственникам о том, что нашли прошлой ночью. Обещаю, я все объясню позже.
Его брови буквально взмыли вверх. Можно представить, что он о ней думает.
Бенедикт открыл рот, чтобы ответить, но, видимо, решил, что лучше промолчать, тем более что Ричард был уже почти рядом.
– Пожалуйста, – снова прошептала она, вложив в это слово все свое сердце.
Шоколадные глаза Бенедикта были непроницаемы. В последнюю секунду он слегка кивнул.
– Буду ждать, – выдохнул он и взял ее под локоть.
Эви едва не лишилась чувств от облегчения и позволила ему помочь ей подняться.
– Спасибо, сэр. Иногда я бываю такой неуклюжей.
– Господи, Эви, не слишком ли рано падать в обморок?! – поддел Ричард. Похоже, он ничего не слышал.
– Бросьте, Ричард, – запротестовал Бенедикт. – Леди никогда не рано упасть к моим ногам. Обычно до полудня у меня бывает не менее двух таких случаев.
О благослови, Господи, этого человека. Он придержит язык, по крайней мере пока.
Она закатила глаза, чего от нее ожидали, и наскоро придумала соответствующую реплику:
– Как легко вы принимаете обыкновенную неловкость за обморок! Страшно подумать о леди, чья неуклюжесть в ваших глазах считается почтительностью. Может, вы сами стараетесь подставить им подножку?
Ричард рассмеялся, как она и думала, и они дружно направились в комнату для завтраков, болтая и обмениваясь колкостями. Облегчение быстро уступило место дурному предчувствию, поскольку Эви по-прежнему не знала, что скажет Бенедикту, когда они останутся одни.
Она терзалась, но ничего не могла придумать. Вообще-то не ей одной следует объясняться. Что он делал в спальне вчерашней ночью? Она бы не подумала шпионить за ним, если бы не таинственный шум и странные движения.
Она смотрела, как он что-то весело отвечает Ричарду, показывая эту милую ямочку. Возможно, если она сумеет объяснить появление книги под его дверью, у них останется время немного поболтать. Чисто в познавательных целях. И все это не будет иметь ничего общего с его широкой лепной грудью или исчезающей ямочкой… или странным ощущением в том месте, где он сжал ее локоть.
– Бенедикт! – воскликнула она, наконец-то осененная вдохновением.
Джентльмены повернулись и удивленно взглянули на нее.
– Мне кажется, что для охоты вам понадобится лошадь. Если хотите, помогу найти вам именно ту, которая наиболее подойдет для вашего уровня искусства верховой езды.
– Благодарю, Эви, я очень ценю вашу помощь. Когда у вас будет время?
– О, у меня все утро свободно. Хотите пойти на конюшню сразу после завтрака?
Ричард, слегка прищурившись, поочередно поглядывал на них.
– Эви, тебе не стоит искать Бенедикту лошадь. Я буду более чем счастлив позаботиться об этом.
Черт! Ричард все испортит.
– В самом деле? И когда, позволь спросить, ты в последний раз оценивал достоинства и недостатки наших лошадей?
Ричард понял, что его переиграли, и, немного помолчав, кивнул:
– Полагаю, ты права. Тогда давайте встретимся втроем в половине двенадцатого?
Нет, братец решительно настроен ей помешать!
Эви открыла рот, чтобы прямо сказать Ричарду, что его присутствие не требуется, но тут вмешался Бенедикт:
– Половина двенадцатого? Идеально.
Она едва не зарычала от досады.
Ричард кивнул, перед тем как войти в залитую солнцем комнату для завтраков, и сразу направился к буфету, где стояли яйца, тосты, джем, ветчина, два сорта булочек и печеные яблоки с корицей. Хотя ароматы были восхитительными, Эви обнаружила, что у нее нет аппетита.
Повернувшись к Бенедикту, она прошептала:
– Почему вы согласились взять в компанию Ричарда? Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз.
– Так и будет. Мы встретимся на полчаса раньше.
Она изумленно воззрилась на него. Да уж, этот человек, если понадобится, способен на любую хитрость. Не каждый день кому-то удается одурачить Ричарда!
Она покрепче сжала губы, чтобы подавить смешок.
– Договорились.
Он не улыбнулся, но на чисто выбритой щеке появилась тень ямочки.– До встречи, миледи.
Глава 10
«С днем рождения, Эви. Желаю доброй прогулки верхом, ночи наедине со звездами и столько шоколадных булочек, сколько сможете съесть. Возможно, когда-нибудь я принесу свои поздравления лично, но пока что примите подарок, который я тайком передал вам через Ричарда. Я увидел это и подумал о вас».
Из писем Хастингса Эви
В назначенное время Бенедикт ждал в саду, на маленькой каменной скамье, наслаждаясь теплым солнышком. Эви была права, здесь изумительно пахло, хотя вряд ли он заметил бы, не упомяни она об этом раньше.
С удовольствием вдыхая нежные ароматы, он откинулся на спинку скамьи и снова глянул в сторону дома. Она опаздывала.
Интересно, что она ему скажет? Когда Эви смотрела на него огромными, умоляющими голубыми глазами, Бенедикт понимал, что не сможет отказать ей ни в чем.
Не то чтобы он собирался рассказать о вчерашнем за завтраком, разумеется, нет, но ему нравится, когда она в таком положении, что ищет его общества.
Наконец Эви вышла из дома и направилась к саду. Она сама казалась солнышком в своем веселом желтом платье.
Бенедикт жадно наблюдал за ней. Она двигалась без усилий, словно скользила с природной грацией, особенно заметной в легком покачивании бедер и гордой посадке головы.
Он сам не заметил, как немного расслабился и все заботы куда-то подевались. Конечно, долго это не продлится. Едва они заговорят друг с другом, неловкость вернется с прежней силой: ведь, оставаясь рядом с ней, он искушает судьбу.
Но оно того стоит.
Он слушал, как поскрипывает гравий под ее подошвами, видел на прекрасных губах немного настороженную улыбку. И поднялся навстречу, вынудив себя принять дружелюбный вид, чтобы она почувствовала себя непринужденнее.
– Простите, что заставила вас ждать. Беатрис хотела поболтать со мной. А я не могла объяснить, почему спешу.
Снова Беатрис. Оставалось лишь догадываться, о чем хотела поговорить ее сестра.
– Вот как? – пробормотал он, склонив голову набок. – Что-то интересное?
На щеках Эви расцвели розы.
– Просто беседа между сестрами. Уверена, что вас это не заинтересует.
Он не мог оторвать взгляд от ее пунцовых щек. О чем говорили сестры, если это вызвало такую реакцию? Он готов голову прозакладывать, что разговор касался его. Но о чем шла речь? Он понятия не имел. Если Беатрис выдала его тайну, он узнал бы в тот же момент, как увидел лицо Эви.
Скрывая ненасытное любопытство за учтивой улыбкой, Бенедикт кивнул:
– Если вы так утверждаете, миледи. Пойдем к конюшне?
Он стоял ближе, чем позволяли приличия, и ей пришлось закинуть голову, чтобы встретить его взгляд. Солнце освещало его лицо, и в этом свете глаза сверкали ярче драгоценных камней. Ее длинная стройная шея была открыта его взгляду, и на кратчайший момент Бенедикт задался вопросом: что будет, если прижаться губами к тому месту, где бился пульс?
Глаза Эви затуманились.
– Через минуту. Давайте прогуляемся по саду. Мне хотелось бы объяснить, что случилось прошлой ночью.
Ах да, книга, спрятанная в кармане его пиджака, прижатая к ребрам… Но он совершенно забыл о ее существовании. Эви удивительно хорошо удавалось заставить его забыть обо всем.
Он вынул томик в кожаном переплете и протянул ей:
– Думаю, это принадлежит вам.
На этот раз она залилась багровой краской, чего он от нее не ожидал, но продолжала смотреть ему в глаза со странной смесью смущения и облегчения. В этот момент она еще больше очаровала его.
Эви взяла книгу и, вздохнув, провела пальцем по переплету.
– Простите, Бенедикт. Возвращаясь из библиотеки, я услышала странный шум и решила узнать, в чем дело. Боюсь, что любопытство до добра не доводит.
Она сконфуженно улыбнулась.
Он с трудом сдержался, чтобы не погладить ее по щеке. Даже кулаки сжал, чтобы не впасть в искушение. И медленно пошел рядом, стараясь взять себя в руки.
– Я так и подумал. Поверьте, я не хотел вас тревожить. Больше это не повторится.
– Вы вольны делать как пожелаете.
– Вы очень добры, – кивнул он.
– И ради Бога, не стесняйтесь воспользоваться любым холлом или бальным залом, если понадобится больше места.
Он подавил улыбку. Теперь она пытается выведать, чем он занимался.
– Благодарю за предложение.
Она сорвала листок с идеально подстриженного куста и принялась вертеть его в пальцах.
– У нас также есть любые виды снаряжения.
– Какие именно? – поднял брови Бенедикт.
Она досадливо посмотрела на него.
– Если уточните, что вам нужно, я смогу сказать, есть ли у нас то, что вам требуется.
– Спасибо, у меня есть все необходимое.
Она отшвырнула листок и повернулась к нему:
– Ради всего святого, неужели действительно не скажете мне, какого черта делали так поздно ночью?
Она так нетерпелива, его Эви. И сейчас она сверлила его взглядом обвинителя.
– Или следуете примеру Ричарда и просто изводите меня?
– Извожу? Не понимаю, о чем вы? Почему Ричард вас изводит?
Эви погрозила ему пальцем:
– Не воображайте, что сможете отвлечь меня от предмета нашей беседы. Правда, Ричард сказал, что вы с ним приехали сюда из-за какой-то женщины, но я все больше убеждаюсь, что дело не только в этом. Вы что-то затеваете, готова в этом поклясться. Являетесь сюда без предупреждения. Уходите на таинственную рыбалку под дождем, делаете в своей комнате бог знает что… Все это очень странно.
Бенедикт удивленно смотрел на нее. Она действительно что-то подозревает!
Он сделал бы все, что в его силах, лишь бы не лгать ей больше того, что он уже наговорил. В конце концов, у него есть перед ней преимущество. Он может легко использовать против Эви все, что знает о ней.
