Текст книги "Твои краски"

Автор книги: Эрин Мосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Мы скачем с «вы» на «ты», либо наоборот, нужно уже определиться. Про работы я ни ему, ни кому-то еще, ни за что не расскажу. Я, наконец, набираюсь храбрости и, следуя за Джеймсом, осушаю бокал.

– Нет, Джеймс. Я не буду рассказывать про эти или про другие работы, так как это личное художника. Его чувства, эмоции… И, кто спрашивает, кому посвящена работа, тот сильно оскорбляет его внутреннее «я», – я говорю это чересчур возмущенным тоном.

– Так работы кому-то посвящены?

Я прикусываю язык. Черт.

– Что? Нет! Они никому не посвящены.

– Этому молодому человеку, который доводит тебя до слез?

– Что? О, Господи! Нет, конечно!

– Он об этом знает?

– Ты меня слышишь? Эти работы никому не посвящены! И давай оставим этот разговор.

Джеймс, прищурившись, смотрит и мои руки предательски трясутся. Только бы не выдать себя. Только бы не выдать. И зачем ему так необходимо узнать, кому именно посвящены работы? Надо же мне было так проколоться.

– Хорошо… – его скулы напряглись, черные глаза стали еще глубже.

Он резко встает из-за стола, хватает пиджак, достает из внутреннего кармана купюры и кидает на стол. Я смотрю на него, и в очередной раз не знаю как себя вести с ним.

– Собирайся, я отвезу тебя домой.

Он берет бутылку шампанского, и по пути к выходу, на ходу, запрокидывает голову, пьет большими глотками.

Он зол… даже очень. Я тоже зла. Поднимаюсь из-за стола и плетусь за ним, ловлю сочувственный взгляд официантки в очках. Ох, если бы она только знала в какую авантюру я, похоже, ввязываюсь.

ГЛАВА 3

Кто ему давал право вообще на меня злиться?! Это я должна на него злиться и психовать! Если я не сказала про работы, значит, у меня есть на это причины. Не таким я представляла наш первый разговор. И не таким я представляла «мистера Зло». Думала, это невысокий, крепкий мужчина, лет шестидесяти, который рассуждает про картины, как о своих внуках, с любовью и заботой. Джеймс же, оказался полной противоположностью моим представлениям о нем.

Отстраненный он какой-то, и я не всегда могла понять двусмысленность его фраз. Для клиента, который делает заказы на сотни тысяч долларов, он довольно молод. Где он работает? Точно не бизнесмен, раз не любит смокинги.

Неприятно то, что сложно понять его, тем более, когда он читает меня, как открытую книгу. Как он так быстро догадался, что работы посвящены Сэму? Это не укладывается в голове, как и то, что он покупает все работы, связанные с моим бывшим.

Он подъезжает точно к моему дому, и я нервно поглядываю на него. Адреса я ему не говорила.

– Откуда ты узнал мой адрес?

– София, – кидает сухо Джеймс, глядя на дорогу.

Ну конечно, кто бы сомневался. Меня это еще больше злит, выхожу из машины и громко хлопаю дверцей дорогого автомобиля. Не оборачиваясь, уверенными шагами захожу в фойе здания, чувствуя голой спиной взгляд темных глаз.

Подхожу к двери квартиры и обнаруживаю, что она открыта. Что за?… Осторожными тихими шагами прохожу в коридор. Не хватало мне еще грабителей, тогда это будет «замечательное» окончание слишком долгого и насыщенного дня.

Свет везде выключен. Нащупываю выключатель и подпрыгиваю от неожиданности.

– Сюрприз! – моя сестра заливается заразительным смехом. – Попалась!

– Черт, Бонни! Я думала, это грабители!

Сестра еще больше смеется, хватаясь за живот, но мне не до смеха. Я подавляю смех над собой и бегу к сестре обниматься.

– Я так рада тебя видеть, – мы стоим посередине квартиры в крепких объятьях друг друга, и это как бальзам на душу после неудачного ужина с Джеймсом. – Когда ты приехала? – я отхожу от сестры, чтобы лучше ее разглядеть.

Моя выпускница стала совсем большая. В этом году она должна поступать в колледж в Ванкувере, но почему-то оказалась за пятьсот километров от дома. Ее синие, как у мамы, глаза светятся любовью и счастьем, белокурые волосы собраны в лохматый пучок. Как же я по ней скучала!

– Пару часов назад, – ее широкая улыбка заставляет меня улыбнуться еще больше и загнать неприятные мысли о темных, раздевающих меня глазах, далеко внутрь. – Джесси, ты круто выглядишь! – она окидывает меня взглядом и прищелкивает языком.

– А спину так и не научилась держать. Выпрямись, у тебя же обалденная грудь!

– Давай не будем!

– А что? Мне только завидовать остается.

Я заливаюсь смехом и снимаю неудобные туфли.

– Кстати спасибо, что дала ключи, когда приезжала в Ванкувер. Видишь, они пригодились, – Бонни хитро улыбается, – мама дозвониться не могла до тебя, хотела поздравить с открытием выставки.

Сестра включает свет в гостиной и с размаху падает на диван.

Я вспоминаю о телефоне первый раз за день и боюсь представить себе, сколько пропущенных звонков там. Я ни капли не удивляюсь, когда вижу десять от мамы и ни одного от отца. Впрочем, последнее меня не удивляет, он никогда не интересовался жизнью своих дочерей. Набираю номер мамы и даю знак Бонни, чтобы дала мне минуту на разговор.

– Джесси, ну наконец-то! Я так переживала за тебя! – голос мамы такой теплый, кажется, что она стоит рядом.

– Прости мам, замоталась, – оправдываюсь я.

– Как все прошло?

– Просто замечательно, десять проданных работ, – отвечаю я и в своем голосе слышу гордость, но она тут же меркнет – А еще был ужин… с клиентом.

– Даа?… – мама сладко протягивает слово, давая понять, что хочет подробностей.

– Помнишь мистера Руиса? Я тебе про него говорила, собственно с ним я и ужинала. Мы обсуждали работы, которые он хочет купить, – все рассказывать я не буду, не в том состоянии.

– Ого! Ты же его в первый раз видела за год? Определенно, это очередной седой толстенький старичок, который любит поговорить об искусстве?

Как же ты ошибаешься. Перед глазами встает раздевающий меня взгляд. Маме пока что не обязательно про это знать, и я соглашаюсь с ее версией.

– Я так и думала, – в голосе мамы небольшое разочарование, – у тебя просто никто другой не покупает работы, не обижайся.

– Ничего, все в порядке.

– Бонни приехала уже?

– Да, почему не сказала мне, что она приедет, я бы ее встретила.

– Вчера пришли результаты, и мы узнали, что она поступила в колледж в Портленде! Ты представляешь?! Она тебе еще не сказала?

– Нет еще.

– Ох, Джесси, это такая удача, что она поступила именно туда. Она поживет у тебя некоторое время? Ты же не против?

– Ты шутишь? Нет, конечно! Я буду только рада, и к тому же, будет кому присмотреть за этим гиперактивным подростком, – я кидаю взгляд на Бонни, которая хмурит брови от моих слов.

Я хитро улыбаюсь сестре.

– Мам нужно идти, мы разберем вещи и будем ложиться спать.

– Спокойной ночи, дорогая. Целую.

– Я тебя тоже.

Сестра привезла с собой три забитых доверху чемодана. Мы раскладываем вещи в шкаф. Неожиданный сюрприз Бонни удался. Я очень рада, что она приехала и осуществила свою мечту – поступление в колледж на врача. Она большая молодец. Меня переполняет гордость за сестру. Это и к лучшему, что я сейчас буду не одна. Одной в стенах квартиры можно сойти с ума.

– Мне эта квартира больше нравится, она стильная и просторная, нежели та, которую вы снимали с Сэмом, кстати, как он? – Бонни оглядывается вокруг.

– О нет, говорить о нем я точно не стану!

Наконец-то все вещи разобраны, приняв душ, мы с сестрой расположились на диване перед большим телевизором.

– Да ладно! – она пихает меня в плечо и делает глоток «Бада» из бутылки, – я никому не скажу! Как и то, что ты спаиваешь малолетних.

– Эй! Давай тогда сюда! – пытаюсь забрать бутылку, но безуспешно.

Мы смеемся, и на душе ничего не остается от разговора с Джеймсом. С сестрой всегда так, она как бальзам на мои душевные раны. Только вот в случае с Сэмом мне помогла живопись. Я осталась одна в большой пустой квартире, а все родные были далеко. Благодаря именно сладкому запаху масла я пережила, то время.

– Так ты расскажешь мне про него? – Бонни хитро смотрит на меня и закидывает в рот орешку.

– Про кого?

– Дурочку не строй из себя, Джесси! Я про этого красавчика, который тебя подвозил на шикарном черном мерсе, я видела вас в окно, – сестра расплывается в ехидной улыбке при виде моего выражения лица.

– Это был Джеймс Руис.

Да, – ей я могу сказать.

– Погоди, тот самый мистер Руис? – глаза Бонни сверкают любопытством.

– Да.

– Ого, – удивленно выдыхает она и делает несколько глотков пива, – он намного круче, чем Сэм.

– Ну, как сказать…

– Я чего-то не знаю? – не унималась сестра. – Выкладывай Уильямс!

– Это сложно объяснить.

– Умоляю, Джесси! Расскажи!

– Нет! – отрезаю я и встаю с дивана, – надо ложиться спать.

Разговаривать про Джеймса я точно не готова.

Бонни ничего не говорит. Она знает, что если я не хочу говорить, то из меня это не вытянешь. Мы разбираем диван, и сестра обиженно отворачивается к стенке. Сегодня точно не мой день. Утро вечера мудренее, и, завернувшись в одеяло, я падаю в темный глубокий сон навстречу темным глазам.

Просыпаюсь от продолжительного звонка в дверь, после которого следуют громкий стук. Кто так долбится? Кого принесло с утра пораньше? Сестра спит без задних ног, просить ее встать и открыть дверь бесполезно. Поднимаюсь с кровати, и такое чувство, что моя голова сделана из чугуна. Не надо было вчера мешать пиво с шампанским. Опять раздается настойчивый стук в дверь.

– Иду я, иду…

Протираю глаза и плетусь к двери. Смотрю в глазок и вижу Софию с недовольным выражением. Черт. Я совсем забыла, что она должна приехать. Открываю дверь и улыбаюсь сонной улыбкой.

– Здравствуйте, София, – пропускаю девушку внутрь.

Она окидывает меня взглядом. На мне белая футболка с пятнами от пива, которые я получила, когда мы с Бонни веселились. Волосы разлохмаченные, а рот лучше вообще не открывать. Сквозь землю готова провалиться.

– Вижу, что открытие выставки прошло удачно, – она понимающе улыбается и проходит в квартиру.

Я утвердительно киваю и провожаю ее в студию, но по пути спотыкаюсь о стеклянные бутылки пива, которые со звоном раскатываются по паркету в разные стороны.

– Сестра приехала, – объясняю я.

Боже! Ну и позор! София ничего не говорит, а только улыбается, и я не понимаю, хорошо это или плохо. В студии на удивление порядок, что бывает крайне редко. Запах меда и красок приводят меня немного в чувство. Проверяю масло на холсте и оборачиваю мой «кровавый закат» в чистую ткань, и передаю картину секретарю Джеймса.

Сегодня София в белой блузке и джинсах, волосы собраны в маленький хвост, а черные прядки обрамляют ее бледное лицо. Для своих сорока с хвостиком лет она выглядит вполне молодо.

– Приятно иметь с вами дело, Джессика.

София берет работу у меня из рук и достает из маленькой сумки белый конверт.

– Это остальная часть, – говорит она.

Беру конверт в руки, и он оказывается тяжелее, чем вчерашний. Что ж, сто пятьдесят тысяч он мне заплатил, нужно срочно приступать к работе.

– Я выслала вам образцы работ на вашу почту, – говорит София, – больше задерживать вас не буду, мне пора идти.

Без лишних вопросов я провожаю девушку и направляюсь прямиком в душ.

Горячие струи воды приводят в чувства, и в голову снова лезут воспоминания о вчерашнем дне. Выставка и впрямь получилась роскошная, нужно позвонить Саре и продлить с ней контракт. Нравится она мне. Конечно же, взбалмошная, но чем-то напоминает сестру. И продажа десяти картин в первый же день выставки дорогого стоит.

Мысли плавно переходят к голубоглазому Сэму и меня передергивает. Ну и скотина! Мало что пришел на мою выставку, так еще и заявил, что женится и жена беременна! Конечно, мне нет никакого дела до его жизни, полгода прошло, но почему-то я дала слабину. Спас меня от бывшего, как ни странно, именно Джеймс.

Не забуду, как он смотрел на Сэма. Очень глубокий взгляд. Этот взгляд меня преследовал весь вечер и даже во сне. Да, он чертовски красив и привлекателен, но если допустить мысль, что у нас что-то будет, я могу уверенно сказать – с таким человеком у меня ничего не выйдет. Как может вообще что-то быть с человеком, который ничего не говорит, думает о чем-то своем, а потом злится на то, что ему отвечают взаимностью?

Куда меня занесло? Один ужин, и я уже рассуждаю о предполагаемых отношениях с Джеймсом.

Смываю шампунь с волос и, заодно, мысли об этом человеке. Обещаю себе больше о нем не думать, хотя бы в ближайшие часы.

Бонни до сих пор спит, и я потихоньку убираю пустые бутылки из-под пива, разбросанные возле дивана. Ужас. Видела бы мама… Убрав весь мусор и помыв посуду, я сажусь на барный стул на кухне. Проверяю конверт, который передала София. Обнаруживаю толстую пачку купюр и маленькую записку.

Сроки изменились.

Все три работы нужно сделать за три недели.

По всем вопросам, звоните по номеру:

+1-234-568-30-01

Д. Руис

Я таращусь на клочок бумаги, и во мне опять просыпается тот гнев, который был во время разговора с Джеймсом, по поводу моих работ. Если он так пытается отомстить, то ничего не получится. Может забрать сто пятьдесят тысяч и отстать от меня. У меня в запасе еще пятьдесят три работы, которые можно продать.

Беру телефон и набираю злосчастный номер.

– Джеймс Руис слушает, – его низкий сексуальный голос не собьет меня с мысли.

– Что значит три недели? – я прямо чувствую, как он улыбается в трубку.

– Вам тоже доброе утро, Джессика, – чрезвычайно мягкий голос, который не идет ни в какое сравнение со вчерашним его тембром, застал меня врасплох. – Простите меня за мое глупое поведение за ужином, – будто не слыша моего вопроса, произносит Джеймс, – я готов все объяснить по поводу сроков, но не по телефону, давайте встретимся в известном вам ресторане. Через час вас устроит?

Ну, уж нет, второй раз на одни и те же грабли я не наступлю и резко обрываю его:

– Нет, говорите мне сейчас, либо я отказываюсь выполнять заказ.

Следует небольшая пауза.

– Хорошо, – голос Джеймса становится такой, какой был вчера, стальной, низкий и не громкий. – Мой потенциальный заказчик, на которого я работаю, требует эти работы через три недели, если их не будет в срок, то будут последствия, мисс Уильямс.

Его неестественный смех заставляет насторожиться. Не могу понять, была ли это правда, либо опять его шуточки, но не заостряю на этом внимание. Рассуждаю логически – приехала Бонни и мне нужно помогать ей с учебой, значит, понадобится машина, тем более, мне нужно давно обновить мольберты в студии. Деньги сейчас мне нужны. Я глубоко вздыхаю и соглашаюсь на практически невыполнимую задачу.

– Хорошо, я сделаю заказ, но при одном условии.

– Слушаю.

– Я требую доплаты, мало кто пойдет на столь сложный заказ.

– Никаких проблем, Джессика. Доплачу столько, сколько нужно.

– Хорошо, не будем терять времени. Я вам позвоню, мистер Руис, как будет все готово.

– Жду звонка, – и от теплоты в его голосе мне становится неудобно, хотя мы говорим по телефону.

Отключаюсь и замечаю сестру в проходе.

– Кто это был? – она трет глаз и зевает.

– Джеймс. Он сократил сроки заказа, не представляю, как я это сделаю.

– Я в тебя верю, – она улыбается, и я радуюсь тому, что вчерашняя обида прошла. – Есть апельсиновый сок? У меня ужасно раскалывается голова.

– Посмотри в холодильнике, вроде должен быть, – забираю конверт, набитый деньгами, и записку от Джеймса. – Тебе сегодня никуда не надо?

– В три часа нужно быть в колледже, там что-то скажут про первые занятия, – сестра достает из холодильника сок и пьет прямо из пакета. – Ты мне дашь на такси?

– Дам, после того как примешь душ, – я улыбаюсь сестре и достаю из конверта пятьсот долларов. Кладу купюры на барную стойку. – Можешь пройтись по магазинам, я сегодня буду весь день в студии.

– Ты серьезно? – Бонни берет деньги и бросается на шею. – Спасибо сестренка! Ты у меня самая лучшая!

– Даа… – обнимаю ее в ответ. – Я в курсе.

Студия. Мольберт. Холст. Запах меда. В руках кисть, но для счастья не хватает мамы за стеной, которая печет блинчики. Было бы в точь-в-точь, как десять лет назад. Мне было четырнадцать, и я любила закрываться в своей комнате с листом ватмана на маленьком мольберте. Я могла часами пропадать за живописью, но мамины блинчики, которые она готовила по воскресеньям, я никогда не пропускала.

Первая работа указана с точным размером – семьдесят пять на сорок восемь сантиметров. На фотографии, которую прислала София по почте, изображен пейзаж. Озеро, на нем три небольшие лодочки с желтыми парусами, виднеется зеленый берег и дома яркого апельсинового цвета. Стоит солнечная погода и вода, словно зеркало, отражает желтые, голубые и огненные тона.

Выдавливаю тюбики с лимонным и красным кадмием, вдыхаю мой любимый запах и полностью растворяюсь в творчестве.

ГЛАВА 4

Прошло три дня после того, как мы говорили в последний раз с Джеймсом. Бонни ушла на вечеринку, которая посвящается студентам-новичкам и пообещала не задерживаться. Я же все эти дни пропадала в студии, чтобы закончить все в срок. Тени были везде прописаны и зеркальная вода озера почти закончена. Остались парусники и берег. Половина работы, можно сказать, сделана.

На всю студию неожиданно заиграла мелодия Halsey, и кладу рядом с собой палитру и кисти. Вытираю грязной тряпкой, которая пропитана в растворе, руки, достаю из фартука телефон и отвечаю на звонок.

– Здравствуйте, Джессика, – голос Джеймса застает меня врасплох.

Все три дня я старалась не думать о нем и о непонятном своем отношении к нему. Полностью отдалась работе, порой заканчивая в четыре утра. Сроки поджимали. И тут он напоминает о себе, давая мне понять, что где-то глубоко в душе я скучала. Ну что за бред? Он мой клиент и ничего более, так и относиться нужно соответствующее, поэтому отвечаю как можно равнодушнее:

– Здравствуйте, мистер Руис, – может даже сильно равнодушно. – Я же вам сказала, как закончу, позвоню.

– Да, я это помню. Хотел поинтересоваться, как продвигается работа? Может что-то нужно? – в голосе слышится беспокойство, и мне становится приятно. – Краски, кисточки, не знаю, может быть, мольберт?

Мне становится смешно, но я проглатываю смех и уверяю, что для работы мне ничего не нужно.

– На самом деле вы не представляете, как меня выручили, – мне кажется, что Джеймс говорит искренне, но не совсем этому верю. – Если бы не вы, не представляю, какие последствия работы меня бы ждали.

Чрезмерная откровенность ставит меня в неловкое положение. В который раз, я не знаю, как вести себя с Джеймсом. К счастью, он продолжает:

– В знак моей большой благодарности, хочу вам преподнести подарок.

– Да, но не сейчас, – кидаю взгляд на незаконченную картину. – Сейчас я стою перед вашим заказом, который нужно срочно закончить. Пришлите почтой, хорошо?

Неожиданно Джеймс смеется. Смеется! Невероятно красивый смех этого мужчины заставляет меня расплыться в улыбке. Я одергиваю себя. Он смеется надо мной!

– Нет, Джессика, по почте я его вам не пришлю. Никаких отказов тоже не приму, – он говорит настойчиво. – Никуда не придется ехать. Я уже жду вас под вашими окнами.

Эта новость меня неприятно удивляет, и я машинально поглядываю на грязное окно с решеткой. Он следит за мной?

– Пожалуйста, Джессика, это не займет много времени, – я медлю с ответом и молчу. – Хорошо, я скажу только одно слово, и вы согласитесь – Малтнома.

И тут он был совершенно прав. Я сразу же забываю про студию, краски и незавершенную работу. Водопад Малтнома – это же моя мечта с самого детства! Он является вторым по высоте в США, состоит из двух ярусов, между которых можно пройти по каменному мосту и полюбоваться всей этой красотой из самого центра водопада. Я определенно поеду туда, даже с такой странной компанией, как Джеймс Руис.

– Дай мне пять минут, – говорю я и, не дожидаясь ответа, скидываю звонок.

Сбрасываю фартук и швыряю его на стол, на котором разбросаны черно-белые эскизы других моих работ. Кидаю все кисти в банку с раствором и выбегаю из моего творческого убежища. Руки и лицо быстро протираю под горячей водой в ванной, но краска плохо смывается, и, бросив это дело, бегу переодеваться. Джинсы, футболка, толстовка и кроссовки. Ничего лишнего. Волосы, собранные в пучок на голове я не трогаю и, решив обойтись без косметики, уже закрываю дверь. Ровно пять минут.

Сердце колотится, когда я пробегаю по длинному фойе на улицу. Неужели, правда? Неужели я увижу тот самый водопад, который смотрела по телевизору, разинув рот? И как он догадался, что это моя давняя мечта? Опять совпадение, как с работами Сэма? Откинув все плохие мысли, я сажусь в черную знакомую машину.

– Привет, – Джеймс улыбается, видя мое заполошенное состояние.

– Привет, – я стараюсь не смотреть на него и унять сердце.

– Хорошо выглядишь, – его улыбка становится еще больше, появляются ямочки на щеках.

Он издевается надо мной? Будем разговаривать?

В ответ улыбаюсь ему, недовольно поджав губы. Джеймс заводит Мерседес и в салоне звучит местное радио.

В воскресенье всегда большие пробки на дорогах, но я живу не в центре города, а ближе к его окраине, и мы быстро минуем большой поток машин, выезжая за пределы Портленда. Все это время мы сидим в молчании, и если бы не песня Olly Murs, то от молчания я сошла бы с ума. Решаю первой прервать эту неловкую паузу и выяснить, почему мой подарок – именно водопад Малтнома?

– Откуда ты узнал? – смотрю на него и окончательно признаюсь себе в том, что меня к нему влечет, как бы я не пыталась доказать себе обратное.

Сегодня Джеймс в белоснежной футболке и таких же как и я, синих джинсах. На щеках проглядывает щетина, а темные волосы, как и при первой встрече, хаотично торчат в разные стороны, закрывая немного лоб. Серьезный взгляд внимательно следит за дорогой.

– Узнал что? – не поворачивая голову, спрашивает Джеймс.

– Про водопад? Это моя мечта детства.

Он кидает взгляд на меня, изображая непонимание.

– Я не знал, что это твоя детская мечта. Сам давно хотел туда съездить, тем более время года подходящее. Ты меня выручила с заказом, и я решил убить двух зайцев одним выстрелом. – Джеймс пожимает плечами и говорит спокойным голосом, будто мое заявление о детской мечте его ни капли не удивило.

Я прищуриваюсь и поджимаю губы. Не такого ожидала ответа.

– Что? – он смотрит прямо в глаза и мне хочется сразу отвести взгляд, но я не делаю этого. – Я и вправду не знал, что это твоя мечта, – он переключается на дорогу и мне становится лучше. – Верь мне, Джессика.

Ничего не отвечаю, и он понимающе не задает лишних вопросов. Мы опять остаемся в нашей тишине с радиоприемником.

Через минут сорок мы, наконец, подъезжаем на небольшую парковку перед массивным каменным домом. Похоже на гостиничный комплекс. Вокруг все буквально утопает в зелени. Я выхожу из машины и мое лицо обдувает ледяной ветер. Застегиваю синюю толстовку и накидываю капюшон, так становится немного теплее. Джеймс берет с заднего сиденья черный свитер и натягивает его на себя. Он ему очень идет, подчеркивает и без того идеальную фигуру. Ставит машину на сигнализацию и бросает:

– Идем, – он кивает в сторону, и я едва поспеваю за ним.

Мы обходим огромный дом, и нас уже поджидает незнакомый мне мужчина. Джеймс знакомит меня с маленьким, похожим на корейца, проводником по имени Стэн, и говорит, что он доведет нас до водопада. Я вся в предвкушении растираю синие от холода ладони и жду не дождусь, когда начнется наше восхождение. Джеймс хмуро смотрит на меня и говорит, чтобы я подождала его, и скрывается за каменным домом. Через некоторое время, он возвращается с черной курткой в руках и протягивает ее мне.

– Надевай, возле водопада будет очень холодно. Куртка тебе не помешает.

Я не спорю и молча надеваю его куртку, которая пропитана духами морского бриза, цитруса и им самим. Невероятный запах словно обволакивает меня в чужую оболочку, одурманивая разум и мысли. Я в плену. Я в плену его куртки, его черных глаз и запаха.

Удостоверившись, что я в тепле, Джеймс дал разрешение Стэну на начало прогулки.

Пока мы шли до каменного моста Бенсон, природа вокруг завораживала. Верхушки деревьев пропадали в белом тумане, а воздух был пропитан сыростью, листвой и хвоей. С каждым шагом по деревянной лестнице, проложенной до самого водопада, голова кружилась от переизбытка кислорода. Я не рождена для физических нагрузок, что не сказать про Джеймса, который обогнал нас со Стэном на несколько метров, постоянно оглядываясь и проверяя, живые мы или нет.

Туристов было очень много. Одни, так же, как и мы, взбирались на вершину, другие, переполненные впечатлениями, уже спускались, рассказывая друг другу о виде, открывающимся с Малтномы. Мне уже не терпелось завершить эту пытку ожиданием прекрасного, и набрав побольше воздуха, ускорила шаг, обгоняю Джеймса. Оборачиваюсь и машу ему рукой, тот расплывается в улыбке и машет в ответ.

Позже, протиснувшись сквозь толпу людей на мост, от открывшегося вида у меня перехватило дыхание. Холодный воздух от водопада долго не давал отдышаться от долгого восхождения. Начала Малтномы не видно. Гора завязла в тумане, и вода словно льется из облака, шумно ударяясь о небольшую заводь внизу, которая плавно переходит в другой водопад поменьше. Оранжевые и желтые деревья, обрамляющие скалистые горы по обеим сторонам от моста Бенсона, уже приготовились к ранней осени.

Туристы на мосту шумели, кто-то фотографировал, кто-то пытался пройти через толпу и уйти с моста, а я, словно завороженная, смотрела на шумные потоки воды, и никто не существовал для меня в этот момент.

По телевизору он совершенно не такой… Телевидение не достигло еще такого развития, чтобы передать всю красоту природы в таком виде, в каком она существует на самом деле.

– Нравится подарок? – неожиданный голос Джеймса опять заставил меня чувствовать себя неудобно, словно он застал меня за чем-то непристойным и откровенным.

– У меня нет слов, – не отрывая взгляда от водопада, призналась я. У меня правда не было слов, настолько здесь было красиво.

– Я знал, что тебе понравится, – он встал рядом, опираясь на перила Бенсона и так же, как и я, вглядываясь в водопад.

От его близости и, тем более, в его куртке, мне становится неловко и неуютно. Я быстро убираю нехорошие мысли, мешающие наслаждаться видом.

Освежающий запах водопада, перемешанный с запахом духов и запахом самого Джеймса, настолько дурманит, что у меня кружится голова. Понимаю, что на высоком мосту мне сейчас станет плохо, предлагаю спуститься на нижний ярус Малтномы. Руис без колебаний соглашается, спрашивая:

– Если плохо, то давай уедем?

– Нет, нет, просто на высоте себя нехорошо чувствую.

Джеймс поджимает губы, но ничего не говорит, пропуская меня вперед. С нижнего яруса вид еще более захватывающий. Водопад показывается полностью, во всей своей красе. Вдалеке виднеется каменный Бенсон и маленькие толпы людей на нем. Здесь же намного меньше туристов. Отойдя от единственной группы людей, мы оказываемся в недопустимо интимной близости друг от друга. Я скрещиваю руки на груди, чтобы отгородиться от откровенного взгляда.

– Знаешь местную легенду индейцев об этом водопаде? – Джеймс переводит взгляд с меня на водопад.

– Нет, – вдыхаю запах Джеймса с отворота куртки и делаю вид, что мне интересно. Главное, чтобы он не заметил, что я, как наркоман, с наслаждением вдыхаю запах его вещи. – Расскажи.

– Водопад Малтнома возник специально, чтобы удовлетворить желание одной юной принцессы, – не поворачивая головы, Руис говорил тихо, словно рассказывая свою сокровенную тайну. – Которая искала хорошее уединенное место для купания, – темные глаза встречаются с моими.

Я сглатываю и как можно незаметней отодвигаю свой нос от отворота куртки. Черт. Он и впрямь страшно красив. Его темный завораживающий взгляд пугает, но одновременно притягивает. Сердце набирает обороты, когда он медленно подходит ближе ко мне. Внутри все съеживается и руки в карманах куртки отчаянно вцепились в ткань. На его лице невозможно что-либо прочесть, а в его глазах я бесстыдно тону, хватаясь за остатки своего разума. Но я хочу этого.

Я хочу этого поцелуя.

Да.

Я. Хочу.

…Меня предали, растоптали и бросили мои чувства в грязь, и теперь он женится. Я осталась наедине со своими проблемами. И когда в моей жизни появляется Джеймс со своими темными, как ночь глазами, которые нагло раздевают меня, понимаю, что я еще существую. Я еще жива. Я еще могу быть красивой и желанной. Джеймс, который все время прячет что-то в глубине своей души, показывает мне, что я осталась все той же девушкой с длинными белокурыми волосами, которая хочет внимания и нежности.

Я вижу, что нравлюсь ему. И он нравится мне. И я готова стереть все, что было раньше до него, чтобы забыть боль, засевшую внутри. Боль от расставания с Сэмом.

Я стою, не смея дышать. Джеймс пронзительно и слишком долго смотрит мне в глаза. Мои мысли о нем, о его взгляде, об идеально очерченных губах разрывают меня изнутри.

– Джесс, ты должна только одно знать, – его тихий голос заставляет насторожиться. – Я очень благодарен тебе за то, что ты взяла этот заказ. – На секунду он закрывает глаза, – если не ты… я не знаю что было бы, – я не понимаю о чем он, но серьезный взгляд спускает меня с небес на землю.

– Ты мне нравишься Джесс, ты красивая, талантливая девушка, – он переводит дыхание. – А такие, как я… таких девушек направляют на не слишком хороший путь.

В его глазах сожаление, а я продолжаю таращиться на него, не понимая до конца смысл слов.

– Хотя бы попробуй, – в отчаянии шепчу я, цепляясь за остатки надежды, и понимаю, что образ голубых глаз бывшего будет преследовать меня до конца дней.

– Я не могу Джесс… – он подходит еще ближе, так, что я чувствую его дыхание, закрывает глаза, и я еле разбираю его слова. – Не могу.

Единственный мужчина, которому я понравилась впервые за полгода, и тот хочет сбежать от меня. Что со мной не так? Моя самооценка неизбежно падает вниз с горы водопада Малтномы, ударяясь о ледяную воду, и тут же испаряется в воздухе.

– Пожалуйста, – умоляю его. И неожиданно холод, которого я до этого момента не замечала, обрушивается на меня.

– Боже… – выдыхает Джеймс, отходит на пару шагов от меня, закрывает глаза и трет переносицу.

Видно, что он прилагает неимоверные усилия, борясь с собственными мыслями, которые, как мне кажется, съедают его изнутри. Я дрожу от холода, и вместе с теплом из меня уходит надежда на то, что у нас что-то могло получиться. Я буду до конца жизни одна в четырех стенах квартиры.

Джеймс запрокидывает голову и долго смотрит на водопад. Неимоверно красивый в своем черном свитере, погруженный глубоко в себя, он трет подбородок указательным пальцем. Ветер играется с его черными волосами. Я признаюсь себе, что все эти дни, убеждающая себя в том, что у нас ничего с Джеймсом и быть не может, я еще больше запускала в душу его черные глаза.