Текст книги "Бастард. Боги сумрака"
Автор книги: Эрин Джой
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
3
Стражники у входа в аббатство еще издалека увидели псов. Они неслись по заснеженным улицам, вывалив языки. Неслись по душу Мирацель. Гвардейцы насчитали около десяти собак. Встревожились. Что-то не так… Животные никогда не покидали псарню, Молгар тщательно следил за ними. Когда обезумевшие звери ворвались во двор аббатства, гвардейцы сплотились. Прижались спинами друг к другу. Переглянулись. Обнажили мечи…
В Красном зале звучали слова клятвы. Когда накидка Крайсера легла на плечи Мицарель, она склонила голову перед своим супругом. Архиепископ Умфрэй озарил их святым знаменем. Кродос приобнял королеву Элану, смотря, как сияют глаза его дочери.
И никто не слышал, как за стенами аббатства рвется плоть, вываливаются внутренности. Никто не видел, как снег окрасился в бурый цвет, как серебряная сталь отрубает головы взбесившихся псов. Как гвардейцы хватаются на свои глотки, пытаясь защититься от клыков разъяренных животных. Никто… кроме Мортема.
Бастард стоял в стороне, наблюдая за кровавым месивом. Он чувствовал боль зверей, привкус крови во рту, но не мог им помочь… Считал себя виноватым. Его сила столь ничтожна, по сравнению с магией отца Шибаты. Но ведь мать говорила, что он сильнее. Что в его жилах течет сумеречная кровь и наделяет его могуществом. Где эта сила? В руках? В душе? Или скрыта в глубинах его разума…
Бастард направился к входу в аббатство. В воздухе повис металлический запах крови, тела собак еще содрогались в предсмертных конвульсиях. Несколько гвардейцев, окровавленные, изувеченные, но выжившие – тяжело дышали, упав на колени среди трупов своих соратников. Все псы были мертвы. Эту битву Мортем проиграл. Отправил верных ему зверей на неминуемую гибель.
Он шел уверено и неторопливо. Его ноги погружались в подтаявший, бурый снег. Окинув взглядом двух гвардейцев, которые едва перевели дыхание после боя, мальчик остановился. За его спиной послышалось жалобное скуление пса. Бастард обернулся – белая псина лежала в луже черной крови и предано смотрела на Мортема. Выдохнув последний кусок воздуха из пробитых легких, она замерла, приняв холодные объятия смерти.
Мортем сглотнул слюну. Закрыл глаза и вновь почувствовал, как похолодел медальон на его шее. Гвардейцы тем временем пришли в себя. Приятная, победная дрожь пробежала по их телам. Один из рыцарей, опираясь на свой меч, поднялся. Заметил Мортема.
– Чего ты здесь забыл, сын короля? Разве Кродос не велел Молгару не выпускать тебя из псарни? Что там произошло у вас, откуда в святом аббатстве эти вшивые псы?
Мортем по-прежнему стоял с опущенными веками, сжав руки в кулаки. Сопел, вдыхая морозный воздух.
– Кле́ймон, глянь на него! Совсем из ума выжил. Стоит, как вкопанный. Может короля позвать? – гвардеец обратился к своему напарнику.
– Не стоит тревожить Кродоса в сей час. Я лично не собираюсь прерывать церемонию.
– Ты прав! Тогда давай приберем тут всё. А ты, Мортем, жди отца здесь. Он разберется, что произошло в псарне и решит, как с тобой поступить. Надеюсь, это не ты выпустил собак. Эй, что с тобой? Ты вообще меня слышишь? – гвардеец спрятал меч в ножны, и медленно начал приближаться к бастарду.
Остановившись рядом с мальчиком, он схватил его за плечи и слегка тряхнул. В этот момент Мортем открыл глаза. Они были черны, как тогда в покоях Мицарель. Гвардеец тут же отпустил его, поскользнулся и упал на спину. Упираясь ногами в кроваво-снежное месиво, попятился назад.
– Святые угодники! Клеймон, чтоб тебя! Посмотри на него. Его глаза…
Клеймон отбросил тушку мертвого пса и посмотрел на Мортема.
– Какого черта? Что с этим выродком?
– Зови короля! Сейчас же! – задыхаясь от страха кричал парень.
Но было поздно. Бастард быстрым шагом, словно вовсе и не шел по земле, а скользил по воздуху, оказался рядом с гвардейцем. Склонил голову набок. Ухмыльнулся. Неестественно. Омерзительно. Занес руку над его лицом, растопырив пальцы. Черные вены словно змеи скользнули из его рукавов, обволокли кисть руки, размывая ее очертание. Через мгновение фаланги его пальцев превратились в острые, саблевидные лезвия. Они блестели сквозь темную дымку. Переливались.
Резким движением Мортем полоснул призрачной сталью по глотке гвардейца. Из рваной шеи хлынула кровь. Рыцарь схватился двумя руками за горло, и давясь бурой жидкостью, он всё еще не мог отвести взгляд от бастарда. Затем качнулся и повалился на спину.
Клеймон бросился прочь. Он даже не думал оставаться здесь и попытаться одолеть Мортема. Страх сковал его разум. Гвардеец ворвался в аббатство, перемахивая через ступени, падая, ползя на четвереньках, он добрался до Красного зала. С ноги выбил дверь. Залетел. Упал на пол перед королем Кродосом.
– Ваша… милость! Мой король! Прошу простить мне сей поступок, но я вынужден. Я не мог ждать. Там… Там… Ваш сын! – он не мог собрать мысли и выстроить правильно свою речь.
Кродос поднялся с трона, бросив короткий взгляд на Мицарель и Крайсера. Девушка в мгновение побледнела, вцепившись в руку лорда, и с тревогой посмотрела на перекошенное лицо гвардейца.
– Если ты осмелился прервать священную церемонию, значит твоя голова тебе не нужна, рыцарь? Или же мой сын сотворил нечто действительно ужасное, о чем я незамедлительно должен узнать? Говори, пока твой язык еще на месте!
– Там… во дворе аббатства. Собаки. Они напали на нас. Многие погибли. Я… один выжил. Точнее, Роздем тоже выжил, сражаясь с ними, но Ваш сын! О, Бог! Он пришел после и убил Роздема. Одной рукой. А его глаза… черны были. Клянусь! Чтоб мне не встать с этого места! Убедитесь сами, мой король! Он еще там…
Кродос посмотрел на архиепископа Умфрэя, кивнул. Тот поднялся.
– Братья и сестры! Священная церемония окончена. Лорд Крайсер и Мицарель могут продолжить празднование в тронном зале замка, как и вы все, достопочтенные гости. Прошу вас покинуть стены святого аббатства через другой выход. Мои слуги проведут вас.
Несколько молодых послушников вскочили, приглашая людей пройти за ними. Король в сопровождении четырех гвардейцев, Умфрэй и королева Элана – направились во двор. Клеймон бежал впереди и словно умалишенный причитал. Падал. Качался из стороны в сторону. Когда входные двери распахнулись – все замерли. На мгновение земля ушла из-под ног. Леденящий страх пробежал в глазах каждого.
Во дворе аббатства, среди трупов королевских гвардейцев, стоял Мортем. Рядом с ним, оскалив пасти, переминались с ноги на ногу… десять окровавленных существ, едва напоминавшие собак. Их облезшие шкуры вперемешку с внутренностями, были разбросаны по снегу. Они клацали челюстями, отряхивались от остатков кожи, хрустя оголившимися костями. Неестественное утробное рычание вырывалось из их глоток. Псы поглядывали на Мортема в ожидании приказа.
Мальчик стоял недвижимо и смотрел прямо в глаза Кродоса. Из его рук стекала густая черная жидкость и были видны глубокие порезы на запястьях, из которых сочилась пепельная дымка и угольная, вязкая жидкость. Он крепко сжимал окровавленный клинок и молчал. Его взгляд говорил за себя. Из-за большого количества крови, которую он отдал, чтобы оживить псов – его голова кружилась и слегка подкашивались ноги. Но он держался из последних сил, не выдавая свою слабость.
Архиепископ Умфрэй молился. Элана и вовсе лишилась сознания. Гвардейцы смотрели на короля, в страхе ожидая его приказа. Им не приходилось сталкиваться с такой чертовщиной и, смотря на трупы своих соратников, они понимали, что скоро пополнят их ряды. Но всё же один из них осмелился…
– Ваша милость, что прикажете? Идти за подкреплением? Мы вчетвером не осилим это колдовское скопище.
– Никаких действий не предпринимать. Я сам! – Кродос оттолкнул гвардейца и направился к Мортему.
Как только он начал приближаться, псы словно обезумели. Они едва сдерживались, чтобы не сорваться с места. Оголив черные десна, они рвали зубами воздух, издавая глухой, гортанный лай. Король остановился в двух метрах от Мортема и вытащил свой меч из ножен.
– Я знал, рано или поздно это произойдет! Я сам привел в свой дом порождение дьявольское, о чем жалею и буду жалеть до конца своих дней! Ты видимо уже понял, что твоя грязная кровь бастарда лишь наполовину моя. Кто была та мерзкая чародейка? Скажи мне, ты ведь уже знаешь! У нее ты провел ночь, когда осмелился покинуть замок?
Мортем молчал. Едва мог стоять на ногах. Его глаза постепенно приобретали нормальный вид. Кожа светлела. Собаки, чувствуя, что мальчик слабеет, слегка растерялись. Поскуливали. Пятились назад.
– Я думаю, твоя мать – обычная шлюха, живущая в смрадной лачуге. Она питается гнилым мясом и мхом, варит колдовские зелья. Никчемная. Малосильная. Она возомнила себя чародейкой, одурманила мой разум и вовлекла в греховную связь. Ты – плод этих чар! Чем я только думал? Как посмел обесчестить свой род? Про́клятая магия! А ты, ведьмовское отродье, которому нет места среди людей. Я уничтожу тебя, твоих адских псов, а после доберусь до чародейки и узнаю, к какому роду принадлежит эта ведьма и что ей нужно от меня.
Мортем упал. Сила покинула его. Собаки в эту же секунду бросились прочь, оставив своего хозяина. Он не мог остановить их. Не мог приказать… Он лежал на холодном снегу и видел перед собой лицо матери. Как она гладит его по лицу, улыбается. «Мортем, сын мой… Ты слишком рано затеял войну. Сумеречные боги не слышат твоего зова. Они не придут на помощь… Но будь сильным! Я объявлюсь, когда наступит время».
Мортем потерял сознание. В эту же секунду к нему подбежали гвардейцы, схватили под руки и по велению короля потащили в подвал темницы. Бросив обессиленное тело мальчика в сырую камеру, они увешали ее пятью замками. Страже было велено нести охрану день и ночь. Не сводить глаз с Мортема.
Кродос обязан узнать, кем является мать бастарда. Ведь кровь обычной ведьмы не могла даровать мальчику такую силу. Он ненавидел себя. Проклинал тот день, когда переступил порог ее лачуги и позволил чародейке зачать это дитя… Он словно прозрел от долгого колдовского сна и осознал, что натворил. Но еще не поздно всё изменить, избавиться от выродка и его матери, очистить королевскую кровь от скверны. Вернуть свою честь. Честь короля севера Кродоса Берингера!
Глава IV
1
Утром следующего дня Мицарель покинула отцовский замок. Покинула Неверберг. Шоугарден. Она прощалась с севером без малейшего сожаления, готовясь к совсем другой жизни на южных землях. Северина, ее младшая сестра, тяжело переживала отъезд Мицарель, ведь была с ней очень близка. Девушка не выходила из своей комнаты. Не хотела ни с кем общаться. Королева Элана решила не беспокоить дочь и дать ей время свыкнуться с мыслью, что теперь ей придется жить в замке без сестры.
Кродос эту ночь не сомкнул глаз. Даже не проводил Мицарель. На пиршестве он не выпускал из рук кружку с вином, а перебравшись в свои покои, продолжил пьянствовать в одиночестве. Все попытки Эланы вывести Кродоса на разговор – были тщетными. Король слушал ее, подливал себе вино и молчал.
Утром, слегка протрезвев, он велел пригласить в свои покои архиепископа Умфрэя. Тот не заставил себя долго ждать, ведь не меньше короля был обеспокоен вчерашними событиями. Боясь, что молва о проклятом ребенке просочиться за пределы Шоугардена, Умфрэй решил действовать более убедительно.
– Благословен будет Ваш день, мой король! – архиепископ вошел в комнату.
– Ваше преосвященство! – кивнул Кродос.
В комнате повисла тишина. Слишком много произошло событий за вчерашний день. Радостные моменты перемешались с чередой мрачных событий. Король чувствовал свою вину перед церковью, своим народом и севером. И пусть он был одержим темной магией и странные голоса вселили в его душу желание иметь сына, но он мог противостоять искушению. По крайней мере, попробовать. Но не стал. За что корил себя. Бесславил. Запоздалое раскаяние все же пришло, но легче не стало.
Умфрэй молчал. Изрытое морщинами лицо старика, не выражало никаких эмоций. Он сидел, слегка сгорбившись, и смотрел в стену. В его взгляде застыл немой вопрос. Король ждал от него помощи, совета, готов был одобрить любое предложение архиепископа, лишь бы сбросить с души тяжелое бремя.
– Я полагаю, мой король, благоразумие вновь озарило Вас своим светом? – сняв с головы биретту, епископ начал разговор, откинувшись на спинку кресла.
– Здравомыслие всегда при мне, Ваше святейшество, но я не смог устоять перед искушением дьявола. Кому, как не Вам знать, на что способен он и его верные слуги. Хотя я не знаю каким богам служит та чародейка. Я склоняю голову. Кара настигнет меня за мои деяния…
– Король Кродос, Вам не кажется, что возмездие господнее давно переступило порог Вашего дома и дышит спину? Ждать бессмысленно, нужно принимать меры.
– Вы правы! Но мне нужен совет, Ваше преосвященство. Боюсь, мой разум не способен принять на сей час верное решение. Бастард принес на земли Шоугардена тьму. Где мне отыскать огонь, который избавит север от дьявольской мглы?
– Если бы Вы вняли моим словам тогда, когда рвали на себе одежды и уверяли церковь, что бастард – благословение, этого разговора сейчас бы не было. Но вы не в силах изменить последствия Ваших деяний. Как я могу помочь? Какой совет Вы ждете от церкви, мой король?
Кродос потупил взгляд. Размышлял. Не торопился с ответом.
– Если я отправлюсь в лесную чащу к чародейке, сожгу ее дом. А после казню бастарда публично – смогу ли очистить свою честь? Примет ли Бог такое покаяние? Или этого недостаточно?
– Боюсь, Ваша милость, что после свершения этих дел станет легче только вашим мыслям. Но душа по-прежнему будет метаться, как птица в клетке. Останется много вопросов. Прежде чем рубить головы и жечь место преступления – нужно узреть истину. Посмотреть вглубь событий.
– Но я и так вижу ясно… Чародейка желает власти и моей смерти, она опоила меня колдовскими зельями, я поддался искушению. Бастард – плод моего греха. Избавиться от него – значит избавиться от прегрешений. Не так ли?
– Вы знаете, почему лесная ведьма возжелала Вашей смерти? Ей не нравилось, что Вы охотитесь, убивая детей природы? Не думаю. Она сама приносит их в жертву для своих обрядов. Она завидует Вашей власти? Опять же – нет. Такие, как она не одержимы жаждой правления. Тогда где Вы перешли ей дорогу?
– Я в глаза эту чародейку не видел. Даже лачуги ее там не было. Вот чтоб мне провалиться. Годом ранее я бывал за болотом и не наблюдал там этой мерзкой хибары. Кто она – Бог его знает…
– Бог не знает, мой король! Но Мортем… бастард явно успел повидаться со своей матерью. И думаю, их встреча состоялась не так давно. Ведь рос он обычным мальчиком или Вы скрывали от церкви бесовские козни этого прихвостня?
– Нет, что Вы… Бастард немногословен, любопытен, но мне не приходилось уловить его на колдовстве.
– Ваша милость! Если бы Господь мог мне поведать истину, я бы открыл ее Вам. Но, увы… Ищите ответы у мальчика. Когда прольется тьма из его уст, мы сможем узреть корень зла. Узнать где было посеяно зерно сгущающейся тьмы.
– Он ничего не расскажет. Я уверен. Если Мортем в обычной беседе едва говорил со мной, то после этих событий из него и слова не вытянуть.
– Вам-то он может и не скажет ничего, но Великий инквизитор Ба́риор… Этот человек из мертвого извлечет правду.
– Бариор? – король вскочил с кресла. – Ваше святейшество, я всё понимаю, но Вам ведь известно, как я отношусь к этому ублюдку?
– Известно. Грехи его не записать в увесистый фолиант из тысячи кусков овечьей шкуры, но Бариору нет равных на всех землях. И пусть его руки по локоть в крови и не только невинной крови, но он единственный, кто развяжет язык бастарду.
– Черт бы его побрал! Пусть будет по-вашему, Ваше святейшество. Но и на Вашей совести. Я дам указ выпустить Бариора из узницы, но, когда он сделает свое дело – вернется назад в клетку. Я не позволю этому извергу будоражить северян. Мой народ, рожденный девственным снегом. Никакой магии здесь отродясь не было и нет. Вот только Мортем… Он принес тьму. Она пришла по его следам…
– Ваше слово – закон, государь. Я должен откланяться, меня ждет служба. Сообщите мне, когда бастард поведает истину.
– Я благодарю Вас, Умфрэй. Север благодарит! – Кродос склонил голову.
2
Ба́риор Уль́стер. Изувер. Садист. Человек, одержимый слепым фанатизмом к своему делу. Жертвы его пыток, которым удалось по счастливому случаю избежать казни, уверяли – Великий инквизитор служит не тому Богу. Поговаривали, во время допросов сам сатана стоит за спиной Бариора. Усмехается. Подает ему раскаленную сталь. Кто-то верил в россказни обезумевших от боли жертв, кто-то нет. Но дурная слава шла по пятам за Великим инквизитором. Двуликий – это прозвище закрепилось за ним еще много лет назад.
Бариор начал свой путь простым послушником в аббатстве восточных земель Дортрайма. Никто не знал откуда появился этот десятилетний мальчик на улицах столицы Лербенга, но служители церкви взяли ребенка под святое крыло. Бариор много путешествовал с нищенствующим орденом. Взрослел. Зверел, наблюдая за жестокими казнями еретиков, чародеев и простых крестьян.
Когда ему исполнилось тридцать лет – он вступил в братство Сыны Света. После чего возглавил общину, изменив ее правила. Ранее было запрещено подвергать пыткам стариков и детей, но Бариор уверял – дьявол может скрываться во плоти любого. Даже животного происхождения. И с тех пор его руки были по локоть в крови. Колдовской и невинной.
Череда громких казней прокатилась по восточным землям. Сыны Света, во главе с Двуликим опустошали деревни. Города. Поселки. Горели святые костры. Плахи окрашивались кровью. Ломались шеи в тугих петлях на виселицах. Десять лет братство держало в страхе Дортрайм. Женщин и детей, стариков и людей знатного рода. Ведь он видел чародейство там, где отродясь его не было. Когда Бариору исполнилось сорок, по правилам церкви – он мог пополнить ряды Святой инквизиции.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
