Текст книги "Отцеубийство"

Автор книги: Эрик Удденберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Эрик Удденберг
Отцеубийство

Fadermordet av Erik Uddenberg

Пьеса в пяти действиях

Перевод со шведского Александры Поливановой

Действующие лица:

Папа Роланд

Мама Гертруда

Сын Йон, 19 л.

Девушка Мария, 19 л.

Психотерапевт 70 л.

Все персонажи в пьесе – дипломированные психологи, или изучают психологию в настоящее время.

Первое действие

Сцена 1.1.

Пустая комната. Папа сидит в кресле. Поднимает глаза от газеты. Как только он начинает говорить, в комнату входит Психотерапевт. Психотерапевт внимательно слушает все, что говорит Папа.

Папа. Нет, вы только посмотрите! Ханна Шигулла, – помните, кто это? Так вот, черт возьми, Ханна Шигулла, видите ли, счастлива, что никогда не была замужем! Мужчины ее больше не интересуют, потому что они разучились ухаживать. Мужчины стали робкими. Ишь ты! А за МНОЙ кто-нибудь ухаживает? Никто! Если мы, мужчины, стали такими робкими, почему бы ей не купить самой себе несколько розочек и не валить куда подальше? Почему, спрашивается? Не-ет, кишка тонка! (Пауза). Мне нужна помощь. Вот и все. Нужна помощь.

Психотерапевт. Я понял вас.

Папа. Всё, чего мне не хватает, это немного авторитета. Понимаете?

Психотерапевт. Думаете, я могу вам тут помочь?

Папа. Если позволите, я куплю у вас немного авторитета.

Психотерапевт. Мои услуги дорого стоят.

Папа. Неважно. Пусть стоят сколько угодно. Со времен Рима… Да раньше… Со времен Греции… Еще раньше. Да с первых дней основания мира, черт возьми, мужчина, повторяю, МУЖЧИНА, был главой семьи, главой рода, общины… А теперь… Теперь… Господи. Надо написать об этом. Надо написать. Надо собраться, сесть и написать. Памфлет, полемический выпад, просто чтобы… Господи, я же демократ! Политик. Знаете ведь. Парламентарий. Депутат одной из двадцати трех партий, представленных в парламенте, парламенте, в котором нет политики. Спасибо! I am on the upper side of society[1]1
  Я принадлежу к верхушке общества (англ.).


[Закрыть]. Именно. I am on the upper side of society. (Пауза). Понимаете, чего мне не хватает?

Мама(Незаметно входит в комнату). Я слушаю.

Папа. Давай-давай. Послушай. (Пауза). Я чувствую себя униженным. Униженным самой историей. Сто лет назад дело обстояло куда лучше! Слышишь!

Сцена 1.2.

Пустая комната исчезла, теперь мы находимся в гостиной, обставленной старинной мебелью, с портретами благообразных родственников на стенах. Где-то на сцене еще находится телестудия, в которой позже удивительным образом начнут появляться Сын и Девушка, то вместе, то по отдельности. Иногда они просто заходят туда поиграть, например, во время ужина. Сейчас: Папа один на сцене, обращается к Маме, которая где-то за сценой.

Папа. В истории можно найти МНОЖЕСТВО примеров мужчин, лишенных какого бы то ни было авторитета! И, тем не менее, у них была власть! Потому что они были мужчинами! Потому что мы – мужчины! Вот! И мужчины ПОЛУЧИЛИ свой авторитет от общества того времени! Авторитет был ДАРОВАН им! Как дар, как рождественский подарок, как… (Пауза). Господи. Она уже идет, ты подумай! А ведь единственное, чем здесь можно заниматься, это глазеть по сторонам. Она будет ошиваться здесь и наблюдать за нами. Она наблюдатель, я почувствовал это сразу, как только увидел ее. Господи, ну почему опять посторонние! Как хорошо было бы без посторонних! Только ты, я, Лиза и Йон. Только наша семья. Этого достаточно. И чего я так нервничаю? Я сам виноват в этом?

Мама. Я такого не говорила.

Папа. Ну хорошо. Не смотри на меня так! (Пауза). Господи, вон она уже. Заглядывает. Это она научила Йона хихикать.

Папа открывает дверь Девушке. В руке у нее небольшой пакет.

Девушка. Йон еще не пришел?

Папа. Можешь положить вещи сюда. Я думал, вы вместе придете…

Девушка. Я и сама умею ходить.

Папа. Ну хорошо. Садись, садись. Осмотрись тут.

Девушка. Я не слишком рано?

Папа. Что ты, нет, конечно. Я просто думал, что ты придешь вместе с Йоном. Мы же никогда раньше не виделись. Ни я, ни Гертруда ведь с тобой не знакомы, ну и как-то… как-то странно принимать тебя одну, без Йона.

Девушка. Я могу уйти.

Папа. Нет-нет. Если ты прямо сейчас уйдешь, то будет вообще непонятно как-то, заходила ты или нет… Если ты пришла, но сразу ушла, то получится, что мы не сошлись с тобой, так ведь? А это нехорошо. Нам нельзя с тобой ссориться. Поэтому, пожалуйста, останься, по крайней мере, до прихода Йона, а там уж идите, куда хотите. Осмотрись, у нас тут приятно, правда ведь? Йон все-таки, конечно, довольно… как бы сказать… с ним бывает сложно. То есть, если вы решите расстаться, то это не должно быть потому, что мы с тобой не поладили.

Девушка. Да.

Папа. А ты красивая.

Девушка. Спасибо, не стоит комплиментов.

Папа. Нет, это правда. Ты, правда, очень красивая. Я ж тебя первый раз вижу.

Девушка. Ну хватит уже.

Папа. Очень-очень красивая. В твоем возрасте девушки обычно считают себя уродинами. Но ты никогда уже не будешь такой красивой, как сейчас, помни это. Помни всегда. И радуйся этому. Не стесняйся.

Девушка. Я бы вас попросила прекратить подобные разговоры.

Папа. Конечно. Прекращаю. Это было просто небольшое отступление. Чтоб скоротать время, что ли. Пока Йон не пришел. Выпьешь что-нибудь? Кампари? Сейчас же еще довольно рано.

Девушка. Спасибо.

Папа. Гертруда! Не принесешь нам Кампари? И орешков! У нас есть орешки? (Пауза). Выпьем Кампари, пока хоть оно еще красное.

Девушка. Боже мой, как тут все прекрасно! Я раньше никогда не была в таких домах. Никогда в жизни. Я сама из рабочей семьи. По крайней мере, мама у меня из рабочих. Я всегда жила с ней.

Папа. Да уж, у нас тебе не рабочая семья.

Входит Мама с орешками и Кампари.

Мама. Угощайтесь. Я выпью попозже отдельно.

Папа. А картошка готова?

Мама. Скоро уже. Еще несколько минут. А потом можешь начинать готовить свой соус. (Уходит).

Папа(Довольный). Да-а, потом я могу начинать готовить свой соус.

Девушка. А мне, пожалуй, стоит немного успокоиться.

Папа. Да нет, не надо. Совсем не нужно. (Пауза). Так ты изучаешь психологию?

Девушка. Да.

Папа. Haven’t we all?[2]2
  Также как и все мы. (англ.).


[Закрыть] (Пауза). Я довольно часто встречаю разных девушек, вроде тебя. Молоденьких, симпатичных журналисток. Чуть-чуть постарше тебя, но не сильно. Может, тебе стоит попробовать заняться журналистикой?

Девушка. Не думаю.

Папа. Почему бы нет?

Девушка. Я не хочу брать интервью. Я хочу сама давать интервью.

Папа.ХОРОШИЙ ответ. Хороший. (Пауза). Ну что ж, пора мне заняться соусом. (Уходит. Входит Мама).

Девушка. Как у вас тут приятно. И в саду, и на веранде. Все такое красивое. Йон мне много рассказывал, но всегда интереснее своими глазами посмотреть.

Мама(Довольная). Да, тебе нравится? Мы все время сюда приезжаем. Почти каждое лето. Кроме прошлого. (Пауза). Так ты изучаешь психологию?

Девушка. Да.

Мама. Вместе с Йоном?

Девушка. Да.

Мама. Да-а, забавно получилось. Никогда бы не подумала, что Йон выберет именно психологию. Никогда. Это все-таки совсем не в его духе. (Пауза). Кстати, интересно, куда он подевался? Вы не собирались прийти вместе?

Девушка. Нет, мы ехали из разных мест.

Мама. Ну понятно.

Девушка. Так что мы договорились встретиться уже здесь.

Мама. Все-таки, забавно. Ну, ты скоро узнаешь поближе нашу семью. Мы принадлежим к тому чудесному типу семей, в которых кто-нибудь вполне мог бы быть шизофреником. Я серьезно говорю. Семьи, в которых ребенок страдает шизофренией, обычно очень симпатичные, просто чудесные. Совсем недавно я была в одной такой семье, – я ведь тоже психолог, как ты, наверное, знаешь. В той семье трое детей. Двое – совсем дебилы, по-настоящему. Мальчик и девочка. Таких, действительно, надо держать взаперти. Шизофреники, неспособные к каким бы то ни было отношениям с внешним миром. Но трое других членов семьи – очаровательные, прелестные люди. И малыш. Все такие спокойные. Они угостили меня кофе и соком, мы замечательно поболтали. С нами сидел только младший ребенок, – прелестный, с большими глазами… интересно было знать, когда и его постигнет та же участь. (Пауза). Тебя это, наверное, пугает.

Девушка. Вовсе нет.

Мама. Я хочу спросить тебя кое о чем.

Девушка. Да?

Мама. Ты чувствуешь во мне соперницу? Можешь не отвечать. Я просто хотела сказать, что если вдруг чувствуешь, то очень зря. Я совсем не хочу с тобой соперничать. Ты наверно знаешь, или вы еще не проходили, что матери часто соперничают с невестками? Это может развить в тебе такие комплексы, что потом всю жизнь не сможешь от них избавиться. Я бы не хотела, чтоб мы с тобой соперничали. Так что, как только почувствуешь во мне соперницу, сразу скажи об этом. Обещай.

Девушка. Да-а…

Мама. Ну хорошо.

Папа(Входя). А вот и соус!

Мама. О!

Папа. Соус готов! А вот и наш сын! (Сын стоит в дверях). Я ставлю соус сюда, чтобы не остыл.

Сцена 1.3.

Входит Сын. Родители наблюдают, как происходит встреча молодых. Девушка шепчет что-то на ухо Сыну, тот начинает хихикать.

Папа. Слышали? Он хихикает!

Мама. Хихикает?

Папа. Да. Хихикает. Она ему что-то такое сказала.

Психотерапевт. Как-то нехорошо… Как-то он нехорошо хихикал.

Мама. Думаете, с ним что-то не в порядке?

Психотерапевт. Не знаю. Но хихикал он нехорошо.

Папа(Обращаясь к Сыну и Девушке). Вам весело?

Девушка. Мы не виделись несколько дней.

На протяжении всей пьесы Психотерапевт то исчезает, то снова возникает на сцене. Иногда он появляется в образе лакея, но чаще он – Гений Психологии. Все члены семьи, особенно родители, время от времени поглядывают на него, чтоб получить его одобрение, даже в таких вопросах, как когда и как взять бокал или чашку кофе.

Папа(Неожиданно). Нет, вы подумайте! Мы все здесь психологи! Или будущие психологи. Все до одного! Сразу как-то увереннее себя чувствуешь.

Сцена 1.4.

Мама(Показывает дом). Знаешь, нас все время тянет сюда вернуться. Как улитку все время тянет забраться в свой домик.

Папа(Маме). Тебя тоже?

Сын(Указывает на портреты на стенах). Мой прадед. Моя прабабка. Крестьяне. Но богатые. Самые богатые в округе были.

Мама. Здесь ничего не изменилось за полвека. Каждый ящик полон старых писем и открыток, прямо хоть архив заводи.

Девушка. Очень здорово.

Мама. Даже коврики на своих местах. И все кресла как стояли, так и стоят, и фотографии на столе.

Сын. Сюда не садись, это папино место.

Девушка. Ой, извините.

Папа. Да ничего. Просто по традиции этот стул занимает старший из присутствующих мужчин.

Мама. Ну что, садимся за стол?

Папа. Подождем, может, пока будет готово жаркое… (Обращаясь к Девушке). Ты же ешь мясо?

Девушка. Да.

Папа. Ну вот и хорошо. А то последнее время молодые девушки редко едят мясо.

Мама. Хочешь Кампари, Йон? Мы уже выпили. (Сын берет стакан).

Папа. И я совсем не понимаю, почему. Своего рода стремление к чистоте. Протест против технократии в обществе.

Мама(Сыну). Ну как ты? У тебя все в порядке? (Сыну кажется, что вопрос звучит нелепо, и он не отвечает).

Папа(О вегетарианстве). Я в этом вижу только проявление истерии.

Сцена 1.5.

Девушка смотрит в окно.

Девушка. Господи, сколько у вас в саду ворон. Надо бы их перестрелять. У вас есть ружье? Или винтовка?

Мама. Нет.

Девушка. Ну ничего. Вообще, знаете, я умею охотиться.

Папа. Да?

Девушка. Папа учил меня. И я довольно неплохо научилась. Раз в год мы обязательно ездили стрелять. Стреляли по тарелочкам.

Мама. Но у нас нет никакого оружия. Только старое салонное ружье. Оно довольно страшное.

Девушка. Может, у соседей можно одолжить…

Сын. Да, у них, кажется, есть.

Девушка. Ну хорошо. (Родителям). Я так и сделаю. Йону тоже понравится.

Папа(Довольно мрачно). Конечно. (Сыну). Ты уже знаешь, у кого из соседей есть оружие?

Сын. Да я просто случайно видел… встретил одного соседа, когда он как раз шел на охоту.

Папа. Вы все должны знать. (Указывает на Сына). Этот человек меня преследует.

Сын. Вовсе нет.

Папа торжественно берет одну из книг Сына по психологии.

Папа. Вы только послушайте! «Тотем и табу»[3]3
  Цитата из Фрейда, равно как и все остальное, происходящее в пьесе, является вымышленной.


[Закрыть]. Зигмунд Фрейд. Одна из ключевых работ Фрейда. Фрейд здесь пишет о религии и о возникновении религий. Der innerste Wunsch jedes Sohn ist seinen Vater zu töten. Так красиво звучит по-немецки, не правда ли? Der innerste Wunsch jedes Sohn ist seinen Vater zu töten. «Каждый сын подсознательно хочет убить своего отца». Это про тебя, Йон! Теперь нам ясно, чего ты хочешь. (Обращаясь к Психотерапевту). Так ведь?

Психотерапевт. Именно.

Папа. Смотри. Меня вам не обмануть. (Указывает на Маму). Он вожделеет собственную мать. Так ведь? (Пауза). Или, может, у тебя уже прошел этот период…

Сын. Прошел.

Папа. В каком-то смысле нас должно успокаивать, что Йон выбрал психологию, правда ведь, Гертруда? (Обращаясь к Девушке). Твои родители тоже, наверное, так думают. Ты же понимаешь, что психолог никогда не сойдет с ума. И это успокаивает. Как с врачом. Врач никогда не заболеет сам. Психолог никогда не сойдет с ума. Уж мы-то с Гертрудой это знаем. Дети психологов часто сходят с ума. По крайней мере, есть такой миф. Но сами психологи – никогда. А если дети психологов стали психологами, то это своего рода гарантия на еще одно поколение вперед. Разве не так? Йон, в сущности, как раз мог бы быть сумасшедшим, если посмотреть со стороны. Если внимательно посмотреть со стороны, что ли.

Мама. Мне так совсем не кажется.

Папа(Девушке). Schizgefühl. Знаешь такое понятие?

Сын. Нет, а ты?

Папа. Schizgefühl. (Психотерапевту). Объясните?

Психотерапевт. Впечатление, которое оставляет человек, предположительно страдающий шизофренией. Или, по крайней мере, находящийся в пограничном состоянии.

Папа. Чаще всего это впечатление оказывается довольно верным. (Пауза). Поэтому очень успокаивает, что Йон выбрал именно такой путь в жизни.

Девушка. Ну да, понимаю.

Папа. Ты совсем не обязана понимать. Совсем не обязана.

Девушка. Ну да.

Папа. Ты не обязана меня всегда понимать.

Девушка. Да.

Папа. Ты обязана понимать саму себя. А не меня. Меня совсем не обязательно понимать.

Сын(Забравшись в студию). Schizgefühl, знаешь такое слово? (Меняет облик, становится экспертом). Вот Ульрика Майнхоф. Я долго изучал феномен Ульрики Майнхоф. Ее судьба меня потрясает. Жизнь как самоубийство, в некотором смысле. (Подходит совсем близко к Девушке). Понимаешь ли, Ульрика Майнхоф объявила войну всему миру, заведомо зная, что проиграет. Понимаешь, о чем я? Она знала все с самого начала. Знала, что погибнет. Знала наверняка. Но не отступилась. И ринулась в бой.

Папа(Девушке) Ты никогда не сможешь меня понять. (Пауза). Что такое мужчина? Мой вопрос звучит так: что такое мужчина? У мужчины есть член. Окей. У мужчины нет груди. Окей. А еще? Как мы видим, у Йона есть еще целый ряд наследственных признаков, которых ты лишена. А у тебя есть масса признаков, которых нет у Йона. Мы с тобой никогда не сможем сойтись. Иначе нам придется оставить себя самих и наши с тобой наследственные признаки. И я не уверен, что это верный путь. Наоборот, вполне вероятно, что это деструктивный путь. Опасный, тупиковый.

Девушка. Да, я в этом уверена.

Папа. Ты так совсем не думаешь.

Девушка. Почему же это? Именно так я и думаю!

Папа. Нет.

Девушка. Думаю.

Папа. Нет.

Девушка. Почему бы мне так не думать?

Папа. Потому что ты охотница.

Девушка. Господи, что за ерунда. Большей глупости в жизни не слышала.

Папа. Точно тебе говорю. Я не охочусь. Я не умею охотиться. Это меня и беспокоит. Тысячи мужчин носятся по лесу, упражняясь в самом мужском занятии, какое только бывает, а в нашей семье охотишься ты, а не я. Меня, таким образом, свергла с трона девчонка, которая больше, чем на двадцать лет моложе меня. И это не очень-то приятно.

Девушка. Новый человек. Новый гендер.

Папа. Именно. Но это ложная посылка.

Девушка. Почему же?

Папа. Я всегда буду мужчиной, а ты всегда будешь женщиной.

Девушка(Смеется).

Папа. Ты чувствуешь какую-то угрозу?

Девушка. Почему ты так решил?

Мама. Роланд всегда так спрашивает. Это, пожалуй, даже мило. Стоит кому-нибудь засмеяться, он сразу спрашивает: «Ты чувствуешь какую-то угрозу?» Что тут ответишь? Кажется, что ему очень хочется, чтоб ты чувствовал угрозу…

Девушка. А что ты делаешь, когда кто-нибудь смеется?

Мама. Примерно то же самое. Просто говорю более дружелюбно.

Папа. Вот чем женщины отличаются от мужчин!

Мама. Может, сядем за стол? (Все садятся).

Папа. Вот чем женщины отличаются от мужчин: женщины говорят более дружелюбно!

Мама. Йон! Ты идешь?

Папа. Настоящий мужчина никогда не ходит к психологу, вот и все. Наоборот, он, скорее, сам может быть психологом. (Пауза). Гертруда. Неси ужин.

Мама уходит, возвращается с ужином. Все хором восклицают: «О-о!»

Папа. Итак, должен ли глава семейства и психолог собирать остальных к столу?

Интермеццо

Психотерапевт(Один на сцене). Совет недели. (Пауза). Ответ на вопрос, который прислал человек, подписавшийся как «Беспокойный». Ведите себя естественно. Дайте волю непосредственным реакциям. Эти реакции – и есть вы. Непосредственные реакции – самые истинные. Не бойтесь ошибиться. Может показаться, что это рискованно, но тот, кто всегда честен сам с собой, никогда не потеряет себя.

Второе действие

Сцена 2.1.

После ужина все идут в гостиную с коньяком, кофе и вазами с печеньем в руках.

Папа. Господи, я как всегда расплескал! На чистую рубашку! Как ребенок!

Мама. Надо бы тебе нагрудничек.

Папа. Да? Вытрешь? А то я руки запачкал. И дай мне салфетку. Спасибо. Вечно я проливаю.

Мама. Настоящий грязнуля.

Папа. Да уж, милая моя Гертруда. Я не такой организованный, как ты. И мне даже кажется, что это мое достоинство.

Девушка. Это был все тот же замечательный соус.

Мама(Девушке). Обычно он никогда не готовит еду. Только по праздникам.

Папа. Зато уж по праздникам…

Девушка. Ой, не говорите со мной о готовке. Моя мама по воскресеньям покупала еду в Макдональдсе. Мы пили кока-колу, а мама вино.

Мама. С гамбургером?

Девушка. Ну да.

Мама. Вино с гамбургером?

Папа(Сыну). Дело в том, что женщины могут сколько угодно разрушать мужественность. Или мачизм, как это ни называй. Им все равно нужна мужественность. Они влюбляются в мужественных мужчин. Или в таких, которые хотя бы пытаются быть мужественными. Я пытаюсь быть мужественным, – в этом одно из моих достоинств. Я занимаю место. Мне требуется пространство. Мне тяжело в стесненных обстоятельствах. Мне тесно. Это тоже мужское качество. И неплохое качество. У мужчин больше адреналина, мужчины более нетерпеливы. Даже на генетическом уровне в нас заложено больше экспансии, чтобы привлекать самок. Чтобы оплодотворить как можно больше самок. (Пауза. Обращаясь ко всем). Я вхожу в правительственный комитет мужчин. Так что я в курсе, каково быть мужчиной. (Кивая в сторону Мамы). Мужчины гораздо менее нервные, чем женщины.

Мама(Добродушно). Я, кажется, никогда тебя не спрашивала, что ты обо мне думаешь.

Папа(Приветливо). Может, я тебя ненавижу.

Мама. Ну уж. По части ненависти ко мне, тут меня саму никто не переплюнет. (Пауза). Здесь уж точно я тебя сильнее.

Психотерапевт. Да что вы? Любопытно.

Девушка(О Психотерапевте). А это кто?

Психотерапевт. Я?

Мама. Оке-то? Да не обращай на него внимания, он тут всегда околачивается.

Папа(Психотерапевту). Налить вам вина?

Психотерапевт. Спасибо, с удовольствием выпью.

Мама. Мы его почти не замечаем. Он здесь просто для поддержки, что ли. Помогает нам.

Девушка. Помогает чем?

Мама. Ну… всем понемножку…

Папа. Аргументацией.

Мама. Если мы не находим достаточных аргументов.

Папа. Он всегда подскажет.

Девушка. Здорово.

Папа. Да, это просто замечательно. (Психотерапевту). Помоги мне.

Психотерапевт. Да-да, сейчас.

Сцена 2.2.

Психотерапевт(Словно выступая по телевизору). Ответ на вопрос, который прислал человек, подписавшийся как «Беспокойный». Ой, простите. Ошибся. (Перенастраивается. Продолжает). Роль отца в современном обществе нивелирована, практически сведена к нулю. Мужчина опозорен. В частности, в политике. Потребность в сильном мужчине, столь свойственная людям прежде, сейчас отсутствует. В сильном мужчине видят угрозу фашизма. Я вовсе не утверждаю, что в фашизме следует искать положительные черты. Ни в коем случае. Мы должны быть счастливы, что у нас, в Швеции, нам не приходится говорить о фашизме. Я указываю лишь на тенденцию.

Папа(О Психотерапевте). Видишь, какой он умный.

Девушка(Психотерапевту). Вы кого-то мне напоминаете… Одного профессора с нашего факультета. Довольно неприятный тип, вы уж меня извините.

Психотерапевт. Ничего страшного.

Девушка. Каждый раз, проходя мимо меня, ему обязательно надо потрепать меня по голове. Хлоп-хлоп, и идет дальше. Словно я какой-нибудь миленький зверек. Я как-то обругала его, ну или так, по крайней мере, довольно резко с ним поговорила. Ему стало неловко, он, видите ли, не имел ничего в виду… не хотел ничего плохого… И обещал, что это больше не повторится. Через две недели все началось сначала.

Папа. Ты ему просто нравишься.

Девушка(Иронично). Да уж, конечно.

Папа. Как мерзко! Фу! Просто отвратительно.

Сын(Резко). Действительно.

Психотерапевт. Приятно быть похожим на такого человека.

Сцена 2.3.

Сыну явно не нравится, как преувеличенно любезно обращается к Девушке Папа. Папа поймал его недовольный взгляд.

Папа. Ну давай-давай. Борись со мной. Так и должно быть. Это свойственно твоему возрасту. Это даже по-своему замечательно, пока ты не выходишь за рамки приличия. Я хочу, чтоб ты нападал на меня, не выходя при этом за рамки приличия, уважая меня, понимаешь? Никаких ударов ниже пояса, глупых намеков, подростковых бунтов. Я знаю, ты подросток, мне всегда было тяжело иметь дело с подростками. Они совершенно не знают, чего хотят, и мне это не нравится. Если хочешь со мной бороться, то выражай уж, по крайней мере, внятно свою позицию. Понял? Это минимум, что от тебя требуется.

Сын(Притих).

Папа. Так и должно быть. Человек не должен прислушиваться к тому, чего он не хочет слышать. (Пауза). Честно скажу: больше всего меня в тебе раздражает твоя безукоризненная отполированность. Как отполированное стеклышко. Бессловесное. Меня это пугает. Честно тебе говорю.

Сын. Да, отец.

Папа(Неожиданно приходя в ярость). Не смей называть меня «отцом», ясно! Никакой я не «отец»! (Пауза). Господи. Я хочу быть тебе другом, ясно? А выходит наоборот. Это даже немного странно. (Девушке). Он не разговаривает со мной. У него такой принцип. Не понимаю, что он хочет этим доказать. (Вздыхает). Да, да. (Пауза. О Маме). Ты-то мне уж точно подчиняешься. (Отворачивается. Продолжает говорить о Маме). Она всегда была очень буржуазной. Поэтому я и главенствовал в нашей семье. Ведь, в конце концов, именно революционеры получают власть, а в нашей семье я и был революционером. (Девушке). И ты может быть, тоже. Ты революционерка?

Девушка. Может быть. Смотря, что понимать под этим словом.

Папа. Мне кажется, ты революционерка. Мы с тобой революционеры. (О Сыне). Видишь? Он даже не может решить, хочет он кофе или нет.

Мама пытается остановить Папу. Папа ее не замечает. Мама уходит.

Психотерапевт(Входит и замечает, в какой позе сидит сын). Поставь ноги как следует, расправь плечи. Не складывай так пальцы. (Сын меняет позу). Нет, не так! И не так!

Папа. Я прекрасно вижу, что он из себя представляет. Хорошо знаю, что он из себя представляет. (Указывает на Сына, который, действительно, сидит в очень неестественной позе). Посмотрите на него! Он же нездоров! (Пауза). Революция – не в том, что человек говорит, а в его отношении. Целеустремленность, она нужна в любом обществе, в любой семье, а уж какие формы она обретает, это не так важно.

Сын(Открывает рот).

Папа. Смотрите, он пытается что-то сказать. Послушаем? Нет, у него не получилось. Какие перлы пропадают! (Девушке). Он, действительно, очень талантлив. Хорошо учится, ну ты это и сама знаешь.

Психотерапевт. Но мы все же опасаемся, что с ним что-то не в порядке.

Девушка. Ты уже говорил.

Папа. А Йон никогда ничего не говорит! Невольно начинаешь уже беспокоиться! Что у него там происходит. (Указывает на голову Сына). Тебя не беспокоит? Он с тобой разговаривает? Да нет, я не выпытываю у тебя. Но это очень странно. Все в нашей семье профессионально умеют разговаривать с людьми о любых – самых сокровенных – вещах, а сын хранит полное молчание. А к нему ведь перейдет мое имя, надо думать.

Девушка. The rest is silence[4]4
  Дальнейшее – молчанье (цитата из «Гамлет»)


[Закрыть].

Папа. Может, и так. Может быть. (Пауза. Сыну). Ты не можешь хоть что-нибудь сказать? Хоть пару слов? Все что угодно, лишь бы это были твои слова. Именно твои слова, не чьи-нибудь еще, пойми, иначе не годится. (Пауза). Ну. Говори.

Сын. Здесь очень красиво.

Девушка. Ты думаешь?

Пауза.

Папа. На этом его речь завершилась. Его всегда что-нибудь останавливает. Да, здесь, действительно, красиво, – разве нет?

Девушка. Не знаю.

Папа. Ну ты просто еще не освоилась. Когда освоишься, поймешь, что здесь очень красиво.

Девушка. Может быть.

Папа. Забавная ты. Никогда не скажешь просто «Да».

Девушка. Нет.

Папа. Именно! Вот-вот! (Выходит).

Сцена 2.4.

Девушка и Сын вдвоем.

Девушка. Почему ты молчал?

Сын. Я не мог говорить.

Девушка. Ну ты мог хоть что-нибудь сказать?

Сын. Не мог.

Девушка. Он же оскорблял тебя! Ты мог ему что-нибудь ответить! (Пауза). Не-ет. Но со мной же ты обычно разговаривал?

Сын. Да.

Девушка. Почему же ты тогда не можешь говорить с папой?

Сын. Не знаю.

Пауза.

Девушка. Ты всегда так ведешь себя дома, с родителями?

Сын. Нет, обычно я страшно распинаюсь перед ними, а они смотрят мне в рот и кивают головами. (Пауза). Правда. Я серьезно говорю.

Девушка. У тебя забавный папа. (Пауза). Я поставлю музыку? У меня есть какие-то диски с собой.

Сын. Давай, конечно. (Пауза. О музыке). Господи, да что это? Знаешь ведь, что невротики предпочитают дисгармоничную музыку, а спокойные люди – наоборот, гармоничную? Это научный факт. Степень гармонии в музыке отражает степень гармонии человека, которому она нравится. Поэтому я никогда не слушаю музыку.

Сцена 2.5.

Психотерапевт и Мама одни.

Психотерапевт(Из телестудии). Я знаю, как бы Я поступил на твоем месте. Я бы предложил мужу небольшую прогулку, и затем в лесной тиши выложил бы ему все начистоту. (Пауза. Перед телестудией). Сейчас эта боль стала невыносимой, да? Когда ты видишь Йона и Марию вместе?

Мама(Кивает. Пауза). Все же я, наверное, ничего не скажу. Наверное, я смолчу.

Психотерапевт. Ты все время пытаешься смолчать.

Мама. Это неправильно?

Психотерапевт(Молчит).

Мама. Мы оба были невинны, и я, и Роланд.

Психотерапевт. Я знаю.

Мама. Да, я знаю, что ты знаешь.

Девушка и Сын в другой комнате. Девушка встает, собирается выйти.

Сын. Ты куда?

Девушка. Схожу на кухню.

Мама и Психотерапевт одни.

Мама. Ты такой тихий. Мне это очень нравится. Я мечтаю встретить когда-нибудь человека, который бы не умел говорить. Язык бы которого просто-напросто замер во рту. С таким человеком я бы разговаривала. Ты же знаешь, что больше всего человеку нужно, не чтоб его прощали. Простить может кто угодно. Больше всего человеку нужно, чтоб его кто-нибудь понимал. А понимать сложно. Почти невозможно. Но если человек всегда молчит и только слушает, то он, наверное, понимает, того, кто говорит. Он, наверное, сидит неподвижно. Безмолвно. Только внимает. Ему бы я рассказала о нем самом. О себе, конечно, тоже, но и о нем. Я рассказала бы ему о его ладонях, о его руках, о его взгляде, о росте. А он наверняка высокий. Высокий и безмолвный. Сидел бы и молча слушал все, что я ему о нем рассказываю. Его ступни, его голени, его грудь, скулы, волосы, его член. Когда я начну рассказывать о себе, он будет так же молча слушать. Но и я буду немногословна. Я буду говорить медленно. Знаешь ведь, что когда человек чувствует себя уверенно, то может себе позволить подыскивать точные слова. Я расскажу ему о себе, о своем теле, поговорю и о других вещах. Наверное, о траве, о погоде, о свежем воздухе, о глине. Я присяду, совсем рядом с ним, так же тихо. Я буду долго сидеть. Наконец он встанет. Сначала он меня приласкает. Потом крепко свяжет. Потом убьет.

Пауза.

Психотерапевт. Это неправда.

Мама. Прости. (Пауза). Я и сама знаю, что никогда тебе не подойду. Ты слишком суров.

Сцена 2.6.

Папа в кухне. Входит Девушка.

Папа. Господи, какой у тебя решительный вид. (Пауза). Ты никогда не думала заняться политикой? Мне кажется, ты подходишь для этого. У тебя подходящий характер. Политика и психология – хорошее сочетание. Посмотри на меня.

Девушка. Я пришла, чтоб сказать тебе кое-что.

Папа. Да?

Девушка. Ты не должен так говорить про Йона.

Папа. Да я ничего плохого не имел в виду. Я просто беспокоюсь. Ты и сама, небось, беспокоишься за него.

Девушка. Вовсе ты не беспокоишься. Только притворяешься. Ты подавляешь его, вот и все. (Напряженно). Думаешь, я не вижу этого?

Папа. Я изучал язык жестов. Все психологи изучают. Изучают язык бессознательного. И я понимаю, что означают жесты Йона. Это меня и беспокоит. Ты сильно расстроилась? Не стоит. Не надо.

Девушка. Есть одна вещь, которой тебе не понять. Но из-за которой я люблю Йона.

Папа. Мария, на свете есть много вещей, которых мне не понять. Но есть вещи, которые я понимаю. И уж во всяком случае я понимаю больше, чем Йон. (Девушка уходит. Папа, оставшись один, восклицает). Господи, да он ведь спит на животе! Это же извращение!

Сцена 2.7.

Сын(В телестудии). Есть что-то такое, даже не знаю… что-то даже, может быть, невыразимое… но что-то очень красивое и очень маленькое. Вы когда-нибудь рассматривали землю в цветочном горшке? Если ее рассматривать совсем вблизи, то получится очень красиво, словно маленький пейзаж, совсем как настоящий. Если представить себе, что стоишь там, и смотришь на листья комнатных растений снизу. Самое прекрасное в комнатных растениях то, что они словно бы природа в доме. В человеческом доме. Так вырастает лес. И это впечатляет. Другое дело – жженый рис. Мы с Марией как-то заснули, забыв выключить кастрюлю с рисом. Когда мы проснулись, рис весь сгорел и обуглился. Было похоже на хрустящий твердый кубик из черных рисовых зернышек. Как литое ядро, только легкое. Было очень красиво. Я поставил это как скульптуру на подоконнике. (Пауза). Так я немного рассказал о своем мире.

Сцена 2.8.

Девушка и Сын в комнате.

Девушка. Что это? (Вытаскивая у Йона из сумки фотографию).

Сын. Автопортрет нежного рта. Так называется.

Девушка(Недоуменно). Красиво…

Сын. Правда? (Вырывает фотографию из рук). Я часто фотографирую себя в самых разных позах. Голым… Расставив руки, как будто мне обрезали крылья… Закрыв руками лицо, так что глаза еле видны из-под пальцев… В тени, так что лица совсем не видно. Иногда я себя еще на магнитофон записываю. Берешь какую-нибудь песенку и поешь ее на разные лады, с разным чувством, чтоб убедиться, что чувства существуют. И, знаешь, приятно бывает убедиться!

Девушка. Опять ты за свое.