Текст книги "Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации"

Автор книги: Эрик Шредер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Падение Омейядов

Марван Мул был последним халифом из династии Омейядов. Он получил свое прозвище потому, что был упорен в борьбе с восстававшими против него и, совершая поход за походом, терпеливо выносил трудности войны.

Теперь же в Хорасане восстали «черные юбки» в восточных провинциях, и бунт распространился на горные провинции Персии вплоть до Ирака.

Никогда не было более чудесной истории, чем история об Абу Мусульманине. Низкорожденному бедному сельскому жителю Бог дал так много силы, что тот взял в свои руки и привел к успеху одно из самых великих из когда-либо затеянных предприятий. Его происхождение неизвестно, хотя некоторые говорят, что он происходил из деревни в округе Куфы. Сначала он был управляющим, затем присоединился к сторонникам аббасидского имама Мухаммеда, а после него к сторонникам сына Мухаммеда имама Ибрахима. Ибрахим послал его к своим сторонникам в Хорасан, уговаривая их подчиниться ему и исполнять его приказы и решения. После того как все это было достигнуто, Абу Мусульманин принял черный цвет в качестве своего символа в одежде, флагах и знаменах. Его военным кличем был следующий: «О Мухаммед! O помощь Аллаха!»

По мере того как дело Абу Мусульманина набирало все большую силу, власть правителя Марвана в Хорасане слабела. Много хитростей и уловок использовал Абу Мусульманин, разжигая старую вражду между южными и северными племенами арабов, живших в провинции. Правитель Наср посылал донесение за донесением, чтобы предупредить Марвана о том, как с каждым днем растет сила Аббасидов. К одному из своих сообщений он добавил стихи:

 
Пылающие средь тлеющих углей, довольно им немногого,
чтоб вспыхнуть пламенем.
От трения палок возникает огонь, а война вспыхивает
от болтания языками.
Я кричу в тревоге: «Я знать хочу, пробудились Омейяды
или все еще спят!»
 

Но это послание застигло халифа ведущим свои собственные сражения против сепаратистов в Ираке и в других местах и занимающимся мятежниками в Тиверии, Иордании и Сирии. В гуще столь многочисленных войн Марван не знал, что сделать для Насра, и только ответил:

–  Человеку, который в пятнышке на теле видит то, чего там не может не видеть, вырежь опухоль!

Правитель, больше не рассчитывая на помощь халифа, написал правителю Ирака, требуя поддержки. Но тот, занятый подавлением восстания в своей собственной провинции, оставил без ответа это послание.

Теперь Абу Мусульманин уже открыто поднял Черный Стяг в деревне вблизи Мерва. На нем было написано: «Позволение дается тем, кто борется, потому что они угнетены».

Люди вливались в его ряды отовсюду, чтобы присоединиться к нему, из Герата, Мерва и Нишапура, из Балха, Тухаристана и Кеша. Они приходили все одетые в черное, неся дубинки с почерневшими краями, которые они называли палками для неверных; верхом, пешком и на ослах с воплями: «Мерзавец Марван!»

Сначала начались стычки, а затем и сражения между Абу Мусульманином и Насром; и победа всегда оказывалась на стороне «черных юбок». Считайтесь теперь с Силой Божьей (высок Он!) и учтите, как, когда Он по Своей воле готовит средства для этого.

Усталый и беспомощный, Наср отступил из Хорасана к Райя! а оттуда – к Саве, где и погиб от сердечного удара. Теперь «черные юбки» начали поход в Ирак.

По дороге в Райя! Наср написал послание, в котором информировал халифа о том, что оставил Хорасан; он добавил к посланию следующие стихи:

 
Мы там лежим, где ты нас бросил, как приведенных на заклание быков.
Когда материя уж износилась в клочья, умение починки бесполезно.
Пытались мы закрыть прореху, но под пальцами расширилась дыра.
 

Когда халиф читал это послание, один из начальников дорожной стражи привел к нему курьера, перехваченного на пути от Абу Мусульманина к аббасидскому имаму Ибрахиму в Хумайме. Марван прочел послание, которое нес с собой тот человек, и немедленно приказал своему наместнику в Дамаске дать указание местному правителю Балки, чтобы тот отправился в Хумайму и арестовал Ибрахима.

Имама заключили в тюрьму в Харране вместе с несколькими другими хашимитами и двумя двоюродными братьями халифа, которых тот подозревал в измене.

– Как рассказывал один из заключенных этой тюрьмы, несколько человек, среди которых были и телохранители Марвана, ворвались в тюрьму и вошли в камеру, где были Ибрахим и двое Омейядов. Здесь они оставались в течение некоторого времени, после чего вышли, повесив на дверь замок. На следующий день мы взломали дверь в камеру. Почти все обитатели камеры были мертвы; но двое оставшихся в живых молодых людей смогли рассказать нам о том, что случилось: «Мужчины накрыли всех Омейядов подушками и сели на них; те некоторое время сопротивлялись, но затем перестали шевелиться. Что касается Ибрахима, то они запихнули его в мешок, который принесли с собой. Мешок был наполен негашеной известью. Ибрахим некоторое время боролся, затем тоже затих».

Братья и родственники Ибрахима ради безопасности ушли из Хумаймы в Куфу.

– Все мы, четырнадцать мужчин, ушли из дома, – обычно говорил его дядя Иса, – в поисках того, что искали, клянусь силой нашего решения и стойкостью наших сердец.

Один из «черных юбок» по имени Абу Хумайд Тус шел в Куфу во главе войска. Там, на Базаре Щеток, он встретил человека, которого знал, некоего Сабика, и спросил о новостях об имаме Ибрахиме.

– Марван убил его в тюрьме, – сказал тот.

– Кто же теперь наследник имама? – спросил Абу Хумайд.

– Его брат Абу Аббас.

– И где он?

– Здесь, в Куфе, как и ты, а также его брат и дяди и еще несколько человек из этого Дома.

– Почему? Когда они пришли?

– Два месяца назад.

– Тогда отведи меня к ним сегодня же! – сказал Абу Хумайд.

– Нет, – сказал Сабик, – давай встретимся завтра в этом же месте.

Итак, Абу Хумайд поспешил обратно в лагерь «черных юбок» за городом и рассказал новости некоторым из хорасанских военачальников. На следующий день военачальников отвели в дом, где находился Абу Аббас со своими родственниками. Они приветствовали халифа и дали клятву верности. Затем войско вошло в город и выстроилось там, выставив вперед кавалерию. Абу Аббас и его приближенные ехали верхом, и вскоре вся процессия поехала во дворец правителя.

В пятницу Абу Аббас вошел в Великую Мечеть возле дворца. Он проповедовал стоя, вопреки обычаю Омейядов, которые проповедовали сидя у кафедры проповедника. И люди кричали:

– Зачем ты возродил Истинный путь пророка, о двоюродный брат Посланника Аллаха!

В своей проповеди после произнесения традиционного восхваления Богу Абу Аббас продолжал повторять стихи из Корана, в которых рассматривалось должное о родстве, цитируя их в пользу Дома Аббаса. Он закончил свою проповедь таким образом:

– И когда Господь взял Своего пророка к Себе, его собратья оставались у власти до тех пор, пока колено Харба и Марвана (Омейяды) не узурпировало ее и не правили как тираны, присвоив себе все имущество. Бог терпел их, пока они не разгневали Его, и Он сделал наши руки орудиями Своего отмщения, и дал нам право, чтобы через нас мог стать изобильным для изгнанников всей земли. И потому Он завершил с нами, как начал. На нас, из Дома пророка, Милость через Аллаха.

Вы мужи Куфы, вы – основа наших деяний, предмет нашей любви. Вы не оказались слабыми, и жестокость тирана не обратила вас против веры; вы благосклонный к нам народ. И я обещаю вам, что увеличу содержание каждому до одной сотни дирхемов.

Поэтому будьте готовы. Ибо я беспристрастный Абу Аббас (проливающий и кровь, и дарующий сокровища), я – разрушающий мститель.

Внезапно его охватила лихорадка. Но его дядя Дауд, который стоял в шаге от кафедры проповедника, продолжил его речь.

– Клянусь Богом! – вскричал он. – Со времен пророка – мир и благословение ему! – вы не имели ни одного истинного халифа, кроме Али, – мир ему! – и этого правителя правоверных, который стоит здесь за мною.

Затем они оба спустились с помоста для проповедей; после чего Абу Аббас выехал в лагерь «черных юбок».

В это время войска халифа Марвана расположились у небольшой речки Заб, напротив возведенного ими моста. Абдаллах, дядя Абу Аббаса, с войском, состоявшим из хорасанцев, напал на них.

Он выстроил «черных юбок» следующим образом. В авангарде находились черные знамена, которые везли наездники на верблюдах бактрианах.

– Взгляните на их знамена! – воскликнул Марван, обращаясь к окружавшим его людям. – Они мчатся подобно черному грозовому облаку! Даже стая ворон, поднявшись из чащи, подлетела к ним, смешав свою и их черноту.

Марван смотрел, и его охватывало мрачное предчувствие.

– Черное смешалось с черным! Вы видите? – повторил он. – Вороны подобны черным облакам.

Последовало сражение. Армия Марвана была разбита, а огромное количество его воинов было вырезано или утонуло во время преследования. Триста родственников Омейи погибло в тот день в водах реки Заб. Сам Марван бежал в Мосул; но жители города закрыли ворота и вывесили на них черный флаг. Перейдя Евфрат, Марван двинулся в страну Иордан. В то время Абдаллах взял осадой Дамаск, предав многих его граждан мечу, после чего Марван укрылся в Египте. Там, в Бусире, где был разбит лагерь, его настигли «черные юбки». Они напали на лагерь ночью, били в литавры и выкрикивали: «Аллах Акбар!», «Месть за Ибрахима!». Есть различные версии произошедшей той ночью смерти Марвана, но наиболее достоверной считается та, по которой он был убит Амиром ибн Исмаилом. Впоследствии этот человек попытался ворваться в христианскую часовню, где нашли убежище дочери Марвана и некоторые другие близкие им женщины, но неожиданно один из евнухов Марвана с мечом в руке перерезал ему путь. Одолев его «черных юбок», начали допросы.

– Марван, в случае своей смерти, приказал мне убить своих дочерей и жен, – сказал евнух. – Но пощадите меня; клянусь Аллахом, в моих руках наследство пророка!

– Как это? Эй, будь поосторожней, думай, что говоришь! – вскричали они.

– Вы можете убить меня, если я лгу, – ответил он, – но следуйте за мной!

Он вывел их за пределы деревни и, как только они оказались среди песков, произнес:

– Ищите здесь.

«Черные юбки» стали копать и вскоре обнаружили Полосатый Плащ, Кольцо и Жезл пророка. Марван закопал их здесь, чтобы они не попали в руки Аббасидов. Амир послал реликвии Абдаллаху, а тот переслал их Абу Аббасу. Таким образом они перешли к халифам Дома Аббаса.

После победы Аббасидов Абу Яда, бывший секретарь и советник Марвана, перешел на сторону Абу Аббаса и стал одним из его личных помощников. Он сидел рядом с Абу Аббасом в тот самый день, когда голова Марвана была предана в руки нового правителя, в старом доме в Хумайме.

– Кто-нибудь узнает это? – спросил Абу Аббас, оглядывая присутствующих.

«– Я узнаю, – ответил я (рассказывает Абу Яда). – Это голова Абу Абд аль-Малика Марвана ибн Мухаммеда, который еще вчера был нашим халифом; и да примет его Аллах!

Все присутствующие хмуро посмотрели на меня. Но Абу Аббас только спросил меня:

– В каком году он родился?

– В семьдесят шестом, – сказал я.

Выражение лица правителя изменилось; он поднялся, и все разошлись. Я ушел, со страхом думая о том, что сделал. «Этого мне никогда не простят, клянусь Богом! – думал я. – Он никогда не забудет этого, нет, никогда!»

Оставшуюся часть дня я провел, отдавая последние распоряжения, и написал завещание. Когда наступила ночь, я совершил омовение и нашел успокоение в молитве; ведь если бы Абу Аббас решил убить меня, то послал бы палачей ночью. С этими мыслями я просидел, ожидая рассвета; и когда он наступил, я уселся на своего мула и поехал, еще не решив, к кому бы направиться. По дороге я не смог придумать ничего лучшего, как пойти к Сулайману Вольноотпущеннику.

– Говорил ли обо мне что-нибудь правитель правоверных вчера? – спросил я.

– Да, они говорили о тебе, – ответил он, – и правитель сказал: «Абу Яда – сын нашей сестры, если он настолько верен своему прежнему господину, его верность нам будет настоящей».

Я поблагодарил Сулаймана и оставил его. Когда мне представилось снова находиться в присутствии Абу Аббаса, он был неизменно добр ко мне».

Эпилог о плоти

«Я поехал с Абдаллахом, сыном Али, раскапывать могилы Детей Омейи во времена Спиллера, – рассказывает Омар, сын Хани, из рода Тай. – Сначала мы направились к могиле Хишама и раскопали его тело, все еще целое и крепкое, за исключением кончика его носа, который сгнил. Прежде чем мы сожгли его, Абдаллах восемьдесят раз ударил его кнутом.

Когда мы раскопали Сулаймана в Дабике, то увидели, что от него остались лишь позвоночник, ребра и череп. Но мы сожгли и его. То же самое мы сделали с остальными Омейядами, которые были похоронены в Киннисрине и Русафе.

Когда мы добрались в Дамаск и вскрыли могилу Валида, сына Абд аль-Малика, мы не нашли в могиле вообще ничего, ни одной косточки. Что касается самого Абд аль-Малика, то все, что мы нашли, был его череп.

Затем мы вырыли Муавию, сына Язида, и там мы обнаружили только одну кость, а на дне могилы было немного черноватой пыли, подобной пепельному мусору, остающемуся на камнях.

Мы вырыли все останки, находившиеся на кладбище, и сожгли все, что нашли».

Возникновение халифата аббасидов и основание Багдада

«Чем больше власти, тем меньше благородства» – так говорил Абу Аббас.

Династия Аббасидов прославилась коварством и предательствами. Интриги и хитрость пришли в этой семье на смену силе и мужеству, что особенно характерно для периода упадка. Последний халиф из Аббасидов вообще полностью утратил энергию и смелость и целиком полагался на политические интриги.

Тем не менее во времена правления Аббасидов было и много положительного. Это была очень щедрая семья. Аббасиды поддерживали развитие науки и искусства, уважали религиозные обряды, основывали благотворительные общества, почитали святыни и доблестно защищали границы халифата. Мусульманский мир процветал вплоть до того момента, когда грубое насилие вошло в обычай, государство пошатнулось и власть ускользнула из рук Аббасидов.

* * *

Из всех халифов из рода Аббаса лишь трое, Абу Аббас, Махди и Амин, были сыновьями свободных женщин; остальные были рождены рабынями из Берберии, Персии, Армении, из тюркских и славянских земель.

В период правления этого дома единство ислама ослабло. Арабские имена во властных структурах стали исчезать. Сначала их заменили тюрки, потом дейлемиты из Северной Персии. Затем к управлению могучей империей снова пришли тюрки. В конце концов исламское государство распалось на части, во главе каждой из которых стоял узурпатор.

В начале своего правления Абу Аббас показывался при дворе, но примерно через год он, подражая обычаю персидских царей, начал скрываться за занавесом.

Как-то, придя на аудиенцию к Абу Аббасу, Абдаллах, потомок Али, в присутствии вельмож, Хашимитов и их друзей, держа в руках Коран, произнес:

– Дай нам то, что принадлежит нам по праву, повелитель правоверных, как сказано в этой Книге!

– Твой предок Али был лучше меня, и он также был халифом. Он оставил кое-что своим наследникам Хасану и Хусейну. Будет справедливо, если я дам столько же, сколько дал он. Если ты уже получил от меня эту сумму, то мы в расчете, если же ты получил больше, то твое поведение – плохая благодарность за мою доброту.

Абдаллах, не говоря ни слова, ушел.

Визирь

Первым визирем был Абу Салама Хафс. Визирь – это посредник между государем и его подданными. Так что он должен сочетать в себе качества присущие как царю, так и обычным людям. Его действия должны быть одобрены государем и популярны в народе.

Его капитал – честность и искренность. Ибо, как говорят, «там, где нет честности, там нет политики»; «государственный муж может солгать только один раз». Необходимые для него качества – это умение действовать энергично и эффективно, разумность, осторожность, решительность и проницательность. Желательно также, чтобы он был щедр и гостеприимен, для того чтобы ему с готовностью подчинялись и испытывали благодарность. Он должен быть также кроток, долготерпив и снисходителен. Роль визиря незаменима в разрешении практических проблем. Он должен обладать внушительной внешностью и голосом.

До эпохи Аббасидов обязанности визиря не были точно определены. До этих пор в сложной ситуации государь обычно выбирал из своего окружения самого мудрого и искушенного придворного и советовался с ним; этот человек фактически играл роль визиря.

Когда Аббасиды пришли к власти, пост визиря был введен официально, появилось также само слово «визирь». Человек, выполнявший обязанности визиря, ранее назывался секретарем или советником.

Мансур, основатель Багдада

Мансур, матерью которого была наложница из Берберии, стал халифом, согласно завещанию Абу Аббаса. Из всех Аббасидов он был наиболее достойным государем. Мансур обладал величественной внешностью; был храбр, рассудителен и осторожен. Он знал цену деньгам и не любил праздности, отличался тонким умом и был непревзойденным собеседником, когда речь заходила о науках и литературе. У него была склонность к юриспруденции. За его бережливость он получил прозвище Человек, Считающий Медяки.

Тем не менее первым его политическим поступком было убийство Абу Муслима [127]127
  А б у М у с л и м (ок. 727–755) – вождь антиомейядского восстания в Хорасане.


[Закрыть]из Хорасана, фактически приведшего династию Аббасидов к власти. Он написал ему: «Я хотел бы поговорить с тобой о делах, которые нельзя доверить бумаге. Приезжай, я не задержу тебя надолго».

При первой встрече халиф принял Абу Муслима очень уважительно и позволил ему удалиться в его собственный шатер. Несколько раз Абу Муслим приезжал на аудиенцию к халифу. Один раз он остался ждать в приемной комнате, так как ему сказали, что государь совершает омовение перед молитвой. Перед этим Мансур приказал начальнику стражи спрятаться со своими подчиненными за занавесом в его покоях и не показываться до тех пор, пока он будет разговаривать, но, как только он хлопнет в ладоши, они должны выбежать и зарубить мечами того, кто будет с ним.

Вскоре Абу Муслима привели к халифу. После учтивых приветствий они начали непринужденно беседовать, но через некоторое время Мансур перешел на оскорбления.

– Как ты можешь так разговаривать со мной, после всего того, что я сделал! – возмутился Абу Муслим.

– Сын шлюхи, за всеми твоими «достижениями» стоит удача и счастливая судьба нашей семьи, черная рабыня на твоем месте сделала бы не меньше. Как ты посмел ставить свое имя перед моим в нашей переписке? И как у тебя хватило наглости требовать руки нашей тети и объявлять себя потомком самого Аббаса? Ничтожество! Ты слишком зарвался.

Тогда Абу Муслим схватил руку халифа, покрыл ее поцелуями и рассыпался в извинениях.

Но Мансур был неумолим:

– Если я пощажу тебя, Бог не пощадит меня! – И он хлопнул в ладоши.

Стражники набросились на свою жертву. Начальник ударил первым, но только оцарапал его – меч врезался в ножны на поясе Абу Муслима. Другой воин отрубил ему ногу, и в конце концов Абу Муслима изрубили в куски. Мансур стоял рядом и кричал:

– Рубите! Разрази вас гром! Рубите!

То, что осталось от тела, завернули в ковер. Вскоре пришел военачальник Джафар, сын Ханзалы.

– Каково твое мнение о Абу Муслиме? – спросил его халиф.

– О повелитель правоверных, если ты тронешь хоть волосок на его голове, ты должен будешь убивать, убивать и снова убивать.

– Бог благословил тебя рассудительностью, – сказал Мансур, – посмотри, что лежит в этом ковре.

– Повелитель правоверных! – ответил Джафар, увидев кровавое месиво. – Считай этот день первым днем твоего правления.

– Поистине так, – сказал Мансур и прочитал стих:

 
Свой посох путешественник кладет в сторонку:
Конец дороге – можно отдохнуть.
 

Потеря Испании

В 138 году представитель династии Омейядов, Абд аль-Рахман, спасся бегством и, добравшись до берегов Испании, захватил власть в этой стране. Он приказал засолить головы бывшего наместника и его помощников и, прикрепив к ним бирки, сопроводив адресованной Мансуру грамотой и черным знаменем наместника, отправил с караваном в Африку, велев оставить их ночью посреди городского рынка.

– Слава Господу, что между мной и столь страшным человеком лежит море! – воскликнул Мансур, когда ему доложили о случившемся.

На следующий день Мансур спросил собравшихся на аудиенцию придворных:

– Как вы думаете, кто достоин титула Сокол курейшитов?

– Конечно же ты, повелитель правоверных.

– Нет, Сокол курейшитов – это Абд аль-Рахман, который в одиночку прошел пустыни Азии и Африки, нашел в себе мужество и силы бороться с судьбой в неизвестной стране и победил.

Правление Абд аль-Рахмана было долгим, а его потомки сохраняли власть над Испанией еще триста лет.