Текст книги "Школа для мальчиков Кассандры Френч"

Автор книги: Эрик Гарсия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Урок № 7
Сообразительность и душевное равновесие

В семь утра зазвонил телефон. Я только-только очнулась от беспокойного сна.

– Алло?

– Кассандра Френч? – голос в трубке был очень деловым и совсем не растерянным. Он звучал уверенно и твердо.

Я села в постели.

– Да.

– Меня зовут лейтенант Холланд. Я из полиции Лос-Анджелеса.

Предрасположенность к сердечным приступам.Четверка. Я нормально питаюсь, раз в две недели занимаюсь спортом. Я не курю и не страдаю сердечно-сосудистыми заболеваниями. С другой стороны, я тяжело переношу внезапные потрясения. Однажды мне пришлось возвращать кардиган от Даны Бухман в «Нордстром». Чек я потеряла, а придя в магазин, обнаружила что теперь точно такой же кардиган продается со скидкой в двадцать процентов, а девушка за прилавком согласилась принять его только по новой цене. Я чуть не упала в обморок.

Первой мыслью было немедленно бросить трубку и сломя голову мчаться к машине. Бросить все и бежать без оглядки. На работе моего отсутствия никто не заметит. Клэр поймет меня. Скорее всего, она даже поможет мне бежать за границу. Думаю, лучше всего отправиться в Малайзию. Надо лишь договориться, чтобы кто-то пришел освободить мальчиков, которым придется вернуться к варварству и заботиться о себе самостоятельно. Мне же остается одно – улепетывать со всех ног. Я понимаю, бежать от собственных проблем небезопасно, но я не ищу легких путей. Лишним тому подтверждением служит то, что вместо своего обычного грейпфрута я намерена съесть на завтрак тарелку оладий с кленовым сиропом.

Следующая мысль – она пришла следом за первой – отругала свою предшественницу последними словами и приказала мне не терять самообладания, собраться и посмотреть на ситуацию глазами адвоката, которым я и являюсь.

– Доброе утро, лейтенант, – сказала я ровным голосом. – Чем могу быть вам полезна?

Помедлив секунду, он ответил:

– Мэм, меня интересует одна вещь.

– Вот как? – сказала я. – Какая именно?

«Вот оно, начинается, – подумала я, на ходу пытаясь состряпать правдоподобное алиби. – Джейсон Келли? Актер? Нет, лейтенант. Вчера вечером я была дома. Смотрела фильм по телевизору. Нет, названия не помню. Там играет Кевин Бэйкон. Этакого крутого парня. Да, наверное, это было „Убийство первой степени". Вы правы, лейтенант, я тоже считаю, что этот фильм недооценивают. У вас прекрасный вкус. Кстати, вы заняты сегодня вечером?»

Кровь застучала у меня в висках.

– Видите ли, меня только что остановила женщина, которая утверждает, что она – ваша мать, – сказал коп. – Она потребовала, чтобы я позвонил вам по своему сотовому телефону, и передала, что сожалеет о вашем вчерашнем разговоре. Вам это о чем-нибудь говорит?

Дыши глубже, Кесси. Не желая осыпать блюстителя порядка бранью и бросать трубку, я постаралась взять себя в руки. Немного успокоившись, я сказала, что женщина, о которой он говорит, мне не знакома, а моя мать умерла четыре года назад и похоронена на кладбище Форест Лон.

– Знаете, лейтенант, сейчас на улицах столько сумасшедших, – сказала я. – И это очень печально. Скорее всего, эту женщину нужно поместить в лечебницу. Лучшее средство в таких случаях – смирительная рубашка.

Он извинился за ранний звонок, и я постаралась как можно быстрее и любезнее закончить беседу. Сейчас мне определенно не до мамули. Сегодня я вряд ли смогу уделить ей внимание. У меня слишком много хлопот, чтобы позволить ей опутать меня паутиной обвинений, лжи и бредовых фантазий.

Расслабься, Кесси. Дыши глубже. Вспомни дурацкие упражнения, которым тебя обучали на занятиях йогой. Черт возьми! Я совсем забыла про Лекси.

Сегодня в суде состоится слушание дела о ее кровожадных мурзиках. Эти твари чуть не оставили меня без руки, а я должна уверять судью, что они отличаются добрым и кротким нравом. Но я обещала подруге поддержать ее, а значит, это мой долг. Пусть я не смогу ей помочь, но я буду рядом.

Впрочем, куда больше меня волновала предстоящая вечером вылазка с Оуэном, его первый урок за пределами Пансиона. Мы уже решили, что наденем, заказали места, и я не сомневалась, что все будет прекрасно, особенно если пульт дистанционного управления электрическим ошейником уместится у меня в сумочке.

После звонка лейтенанта Холланда/мамули я собрала завтрак для мальчиков, не забыв приготовить дополнительную порцию овсянки для нового пансионера. Я не помнила, любит ли Джейсон Келли овсянку. Кое-какие сведения о его гастрономических пристрастиях я почерпнула пару лет назад из статьи в «Премьер Магазин», где Джейсон рассказывал, что он сторонник сыроедения. Насколько я понимаю, сыроеды не едят ничего, что приготовлено при температуре выше ста двадцати градусов или что-то вроде того. Из этого явно напрашивается вывод, что им приходится постоянно есть суши. Если это так, я, наверное, тоже могла быть сыроедом. Не знаю, почему сформировалось это движение – в рамках здорового образа жизни или из соображений любви ко всему живому, – впрочем, едва ли найдутся те, кто готов выступить в защиту юных кукурузных початков и молодой моркови. Я попыталась выяснить у Джейсона что-нибудь еще, связанное с его вкусами, но он почему-то был не расположен к беседам.

Он не только не желал ни с кем разговаривать, но и не позволил себя накормить. Стоило мне сунуть ему в рот ложку с кашей, он выплевывал ее прямиком на меня. После третьей или четвертой попытки (не помог ни самолет, что въезжает в ангар, ни поезд, что входит в туннель, ни прочие испытанные приемы) моя блузка и его постель были сплошь заплеваны кашей.

– Ты ведешь себя как маленький, – упрекнула я Джейсона. – Овсянку любят все. Правда, мальчики?

Оуэн и Алан энергично закивали и в подтверждение показали дочиста вылизанные миски.

– Это тебе не растворимая каша из пакета, – мне пришлось повысить голос, чтобы заглушить негодующие вопли Джейсона. – Это настоящая овсянка. Я приготовила ее сама. Взяла самые лучшие хлопья, изюм, все, что положено. Женщины любят, когда их стряпню оценивают по достоинству.

Джейсон продолжал биться и выкрикивать угрозы. Я решила дать ему возможность выпустить пар до начала урока, села на перевернутую коробку и занялась своими ногтями. Я выбрала темно-красный лак «Опи» потрясающего насыщенного цвета. Этот оттенок прекрасно подойдет к короткой юбке и длинному жакету, которые я надену на слушание дела мурзиков, и будет отлично смотреться с платьем для коктейлей, подготовленным для вечернего выхода с Оуэном.

Покрывая ногти лаком, я снова заметила маленькую кучку пыли под деревянной балкой в глубине подвала. Осмотрев ее повнимательнее, я обнаружила несколько крохотных отверстий, размером примерно в одну десятую дюйма, точно какое-то микроскопическое существо пыталось прогрызть крохотный туннель и устроить «побег из Шоушенка». [14]14
  Шоушенк – тюрьма в США. «Побег из Шоушенка» – фильм режиссера Фрэнка Дарабонта (1994) по повести Стивена Кинга «Рита Хейуорт и побег из Шоушенка».


[Закрыть]Похоже, пора вызывать дезинсектора.

Наконец Джейсон прекратил кричать и биться. Слава тебе, господи. Шум ужасно мешает заниматься маникюром.

– Послушай, – сказал он, тяжело дыша. – Люди захотят знать, где я. Меня будут искать. Независимо от происхождения и рода занятий в подобной ситуации все мальчики ведут себя одинаково. Каждый раз повторяется одно и то же. Электрики, поэты, доморощенные гонщики, оказавшись в подвале, излагают одни и те же соображения. Джейсон не был исключением.

Я опустилась на колени рядом с кроватью Джейсона и промокнула его влажный лоб полотенцем.

– Не волнуйся. Мы помним, что ты знаменитость, и все мы твои поклонники. – Мальчики горячо закивали. – Но здесь ты будешь просто студентом. Обещаю, когда я позволю тебе пользоваться мелками, никто не заставит тебя раздавать автографы.

Джейсон попробовал изменить тактику, явно полагая, что я не устою перед его чарами.

– Кассандра… Кесси. – Он наградил меня лучезарной улыбкой мощностью не меньше мегаватта; подобная улыбка сразила Мег Раян в фильме «Стейтен-Айленд». Фильм был прекрасный, хотя и не имел кассового успеха. – Кесс, давай будем реалистами. Как только мои агенты поймут, что я исчез, они заглянут в мои бумаги и в два счета примчатся сюда.

– О каких бумагах ты говоришь? – спросила я, вытаскивая список, найденный у него в столе. – Уж не об этих ли?

С исказившимся лицом Джейсон смотрел, как я вытащила зажигалку, подожгла список и бросила его в металлический бачок для мусора Через несколько секунд от бумаги осталась лишь тлеющая кучка пепла.

В глазах Джейсона что-то мелькнуло.

– Это не единственный экземпляр, – он явно блефовал. – О нашем свидании знает куча народу.

– Не смеши, – ответила я. – Ты сам настаивал, чтобы я сохранила это в тайне. Прилепил фальшивую бороду, послал за мной такси в парк, позаботился, чтобы на вертолетной площадке было пусто. Могу дать голову на отсечение, что о нашей встрече не знает ни единая живая душа. К тому же, мне кажется, ты не болтун. Когда ты привез меня к себе на яхту, ты отослал оттуда всех, кроме капитана. Похоже, тайна осталась тайной.

Мне было неприятно его расстраивать. Я не люблю ссор и по возможности стараюсь избегать конфликтов. Видимо, мягкий характер я унаследовала от отца, который родился под созвездием Весы.

– Кесси, – снова начал он, но я оборвала его, приложив ладонь к его губам. Его губы были сухими и потрескавшимися. Нужно будет купить ему хорошую гигиеническую помаду.

– Джейсон, давай не будем. Я знаю, почему ты решил пригласить меня на свидание.

– Потому что ты мне понравилась, – невнятно промычал он под моей ладонью.

– Как это мило, – ответила я. – Не стоит меня обманывать. Ты планомерно назначал свидания всем одиноким женщинам на студии, которым предстояло давать показания по «Равнодушному». Ты решил переманить нас на свою сторону, чтобы мы лгали в твою пользу. Ты переспал со мной, чтобы твои доходы возросли на пару сотых процента. Не волнуйся, меня это больше не трогает. И ты знаешь почему?

Я убрала руку с его лица, позволяя ему ответить.

– Не знаю и знать не хочу. Отвяжи меня от этой проклятой кровати. – Однако, еще не договорив фразу до конца, он перестал хорохориться и сник, как дырявый воздушный шарик.

– Ну-ну, вот и хорошо, – я ласково погладила его по голове. – Я рада, что ты наконец выбросил из головы эти глупости. Теперь мы можем приступить к работе. Ну-ка, давайте поможем ему сесть.

Оуэн придерживал руки Джейсона, пока я отстегивала от кровати наручники. Надо отдать Джейсону должное: понимая, что Оуэн раздавил бы его как букашку, он даже не пытался сопротивляться. Ноги Джейсона остались прикованными к кровати. Мы усадили его, и я соединила две пары наручников между собой, что позволяло ему с некоторыми ограничениями двигать руками и торсом.

– Так лучше? – спросила я. Джейсон что-то проворчал. Я дала Оуэну знак вернуться на свое место. – Ты поступил гадко. Ты использовал меня и моих коллег. Не сомневаюсь, за свою жизнь ты использовал подобным образом сотни женщин. Но я не сержусь на тебя. И объясню, почему. Пройдет совсем немного времени, и все изменится.

Джейсон опустил глаза.

– Я понимаю, сейчас ты мне не веришь, но ведь ты здесь всего один день. В первый день на новом месте всем приходится нелегко. Оуэн чуть не сломал свою кровать, помнишь?

– Я согнул ее пополам, – задумчиво подтвердил тот.

– Я помню, как мама впервые отвела меня в детский сад, – сказала я. – Все вокруг казалось таким огромным. Куда больше, чем дома, у меня в комнате. И полным-полно незнакомых детей. Я цеплялась за нее и рыдала. Остальные дети тоже плакали. Две воспитательницы еле-еле оторвали меня от матери. Но вечером, когда пришла пора возвращаться домой, я цеплялась за ногу воспитательницы и не хотела уходить. Всего за один день я привязалась к новому месту. Надеюсь, ты тоже полюбишь наш Пансион. Кстати, правило номер один. Если тебе хочется плакать, не смущайся. Поплачь. Дэниел плачет не меньше двух раз в день, верно, Дэниел?

Дэниел (у него опять температура) снова накрылся несколькими одеялами. Груда одеял зашевелилась в изголовье – кивком головы он подтверждал мои слова.

– Видишь? Но не перестарайся. Плач для мальчиков – дисциплина, требующая предварительной подготовки. На первый раз мы начнем с менее сложных и более веселых вещей.

– С фильма? – спросил Оуэн.

– Со спектакля? – предположил Алан.

– Еще лучше, – сказала я, отперла шкафчик под лестницей и достала плеер для компакт-дисков и пять щеток для волос. – Мы будем петь под фонограмму.

Мальчики оживились. Даже Дэниел выбрался из постели и, с трудом передвигая ноги, присоединился к остальным. Было отрадно видеть, что он идет на поправку. Я раздала щетки для волос. Джейсон отказался от своей, но я положила ее на кровать рядом с ним, надеясь, что он передумает.

Заняв свое место перед аудиторией, я начала утренний урок.

– У всех бывают огорчения и дурное настроение, – начала я самым благожелательным тоном. – Такова человеческая натура, и это вполне естественно. Джейсон, в данный момент ты не в духе. Но есть верное средство, которое всегда поможет вам встряхнуться и развеселиться. Кто-нибудь догадался, что я имею в виду?

Алан и Оуэн дружно подняли руки. Я выбрала Алана. В последнее время я уделяла слишком много внимания Оуэну, и мне не хотелось, чтобы кто-то из моих мальчиков чувствовал себя заброшенным.

– Поход по магазинам? – спросил Алан.

– Верно, поход по магазинам тоже может поднять настроение, – мне было приятно, что его мысли в целом движутся в верном направлении. – Но это довольно дорогой способ. Речь идет о более доступном средстве. Вы можете прибегнуть к нему в любой момент не выходя из дома.

Оуэн продолжал держать руку поднятой. Я кивнула ему.

– Пение под фонограмму, – сказал он, обращаясь к Алану, и снисходительно добавил: – Она же сказала об этом две минуты назад.

– Мальчики, не ссорьтесь. – Я поощряю дух соперничества: мужчина должен быть честолюбив. Но я не хочу, чтобы, стараясь снискать мое расположение, они делали друг другу язвительные замечания. Хотя это и льстит моему самолюбию, но делает обучение менее плодотворным.

– Ты прав, Оуэн, – сказала я. – Пение под фонограмму помогает забыть о многих проблемах. Джейсон, поначалу это может показаться тебе немного странным, ведь это противоречит представлениям общества о том, как должны поднимать настроение молодые люди, но три миллиарда женщин не могут ошибаться. Уверяю вас, мир стал бы куда лучше, если время от времени все оставляли бы свои дела и пели вместе с Мадонной. – Я включила плеер в сеть. – В целом Мадонна очень неплохой вариант, но, если хандра одолела вас не на шутку, вам поможет лишь одно. Кто знает, о какой музыке идет речь?

– «Мотаун»? – сипло спросил Дэниел.

– Верно, «Мотаун». – Чтобы Джейсон не отвлекался, я легонько постукивала по его голове щеткой для волос. – Очень хорошо. Студия грамзаписи «Мотаун» в Детройте была создана в 1959 году, чтобы помочь звездам, среди которых были подлинные виртуозы блюза. Кого только не записывал мистер Горди – Мартина Гая, «Сьюпримз», «Темптэйшн», но всех затмила одна актриса, ей поистине не было равных.

Не дожидаясь моего разрешения, Оуэн сказал:

– Арета.

– Верно, – сказала я, нажимая кнопку воспроизведения. – Арета Франклин, королева сердца. Приготовили щетки!

Из динамиков полилась мелодия «Уважения» в исполнении Ареты Франклин. Оуэн, Алан и Дэниел подняли к губам щетки для волос, заменяющие микрофоны, и подошли ко мне поближе.

– Ну же, – окликнула я Джейсона. – Иди к нам.

Он не шелохнулся. Не желая веселиться, он сидел, уставившись в одну точку. Мы выстроились в шеренгу – я с Оуэном в середине, а Алан и Дэниел – по бокам. Как у нас было заведено, я вышла вперед и запела под фонограмму первый куплет.

 
У меня есть то, что ты хочешь, детка…
У меня есть то, что тебе нужно…
Все, о чем я прошу, – это капля уважения,
когда ты приходишь домой…
 

Мальчики позади меня начали пританцовывать, хотя кандалы и цепи на ногах немного сковывали их движения. Металл позвякивал в такт их ритмичным движениям.

«Всего капля, – подпевали они. – Только капля».

Следующий куплет исполнил Оуэн. Он по-настоящему проникся песней, прочувствовал ее так, точно она была его собственной. При низких звуках он немного наклонялся вперед, а на высоких нотах его лицо искажалось, как у Джо Кокера. Если бы я сама только что не включила плеер, я могла бы поклясться, что этот небесный голос льется из его уст.

 
Я не хочу делать тебе больно…
 

– Разве это не прекрасно? – спросила я безучастного Джейсона. – Это так раскрепощает!

Прелесть пения под фонограмму в том, что ты отдаешься музыке, не беспокоясь о недостатке голоса и слуха. На несколько минут ты становишься Аретой, Мадонной или Билли Джоэлом, а музыка течет сквозь тебя, унося все беды и тревоги. В нашем Пансионе мы практикуем пение под фонограмму не реже двух раз в неделю, и оно оказывает на мальчиков весьма благотворное влияние.

Когда песню подхватил хор, мы с мальчиками принялись кружиться, хлопая в ладоши, а Оуэн отступил чуть назад. Мы работали над этой песней добрые шесть месяцев; и хотя иногда неплохо исполнить песню, которую ты почти не знаешь, «Уважение» невозможно спеть без репетиции. Глазам Джейсона предстало вполне достойное зрелище, но, к сожалению, дурное расположение духа мешало ему оценить его.

Алан исполнил третий куплет, а Дэниел – четвертый, и хотя, обращаясь к воображаемым слушателям, Дэниел покрылся испариной, щеткой для волос он орудовал как настоящий профессионал. Песня подошла к концу, и под финальные аккорды мы исполнили несколько заключительных па в ритме буги-вуги. Мальчики медленно вернулись на исходные позиции, а я вышла вперед и жестом пригласила их выйти и поклониться. Музыка смолкла. Песня окончилось.

Тишина. Ни единого хлопка.

– Да вы тут все полные психи, – раздельно произнес Джейсон. – Вы хоть сами это понимаете?

Я не стала его ругать.

– Мы не психи, – мягко сказала я. – Мы радуемся жизни. И ты мог бы радоваться вместе с нами.

Судя по выражению его лица, эта идея не пришлась ему по душе. Иногда необходима небольшая дополнительная стимуляция.

– Погоди, я знаю, что тебе нужно.

Я кивнула Оуэну, тот обошел кровать Джейсона сзади и крепко схватил его за руки. Я сама проворно взбежала по ступеням, устремилась на кухню и через минуту вернулась со шприцем и ампулой морфия.

– Ты когда-нибудь принимал героин? – спросила я.

– Что? – заметив шприц, он начал вырываться.

– Героин. Белую леди. Как его там еще? Винт?

– Господи, – выдохнул он, извиваясь в руках Оуэна, – не подходи ко мне с этой дрянью.

– Может быть, опиум? Или какие-нибудь седативные средства? Мне нужно знать, как ты их переносишь.

Он ничего не ответил, и для начала я ввела ему пять миллиграммов морфия. Если через пять минут реакции не последует, подумала я, можно будет повысить дозу еще на пять миллиграммов.

Инъекция подействовала быстро и безотказно: через тридцать секунд мышцы Джейсона расслабились и его воинственность улетучилась без следа.

– Так-то лучше, – сказала я. – А теперь давайте споем песню сначала. На сей раз, Джейсон, мне бы хотелось, чтобы ты помог Алану с третьим куплетом, договорились?

Мы помогли ему подняться и подвинулись, чтобы он мог занять свое место среди нас. Я снова включила плеер. Раздались вступительные аккорды.

– Все подняли щетки, – скомандовала я. – На этот раз все должно получиться как надо.

И, провалиться мне на этом месте, наш лауреат Оскара как миленький запел вместе со всеми. Правда, он почему-то пел «Фермер в долине», и все же он пел, и это было уже что-то. Думаю, обучение Джейсона Келли будет весьма благодарной работой.

Я только что вернулась с Процесса Недели и намерена не откладывая в долгий ящик прямо и беспристрастно восстановить события и подвести итоги происшедшего. Полагаю, что, сделав это, я смогу выставить себе заслуженную оценку за дружбу и готовность к самопожертвованию. Как вам такое вступление?

После утренних занятий с мальчиками меня подмывало позвонить на работу и сказать, что я заболела, чтобы продолжить занятия с Джейсоном, но я понимала, что мне необходимо показаться в офисе, чтобы избежать подозрений. Вряд ли кому-то придет в голову, что мы с Джейсоном вместе провели ночь накануне его исчезновения, но это не исключает случайных очевидцев. В этом случае желательно, чтобы секретарши, которые любят совать нос не в свое дело, подтвердили, что на следующий день я вышла на работу как обычно.

Отправившись на кухоньку налить себе кофе, я не поленилась специально пройти мимо кабинета Стэна Олсена, позволив ему с вожделением проводить взглядом мой зад. На обратном пути я сунула голову в дверь его роскошного кабинета и сказала:

– Доброе утро, Стэн.

Не имея юридического образования, Стэн умудрился стать старшим вице-президентом коммерческого отдела, что предполагает наличие просторного углового кабинета, откуда открывается панорамный вид на долину Сан-Фернандо.

– Кассандра, ты-то мне и нужна. Заходи.

Я переступила порог кабинета и повернулась, чтобы закрыть дверь, но она мягко закрылась за мной сама.

– Автоматика, – пояснил Стэн. Я увидела у него в руках пульт, который открывал и закрывал дверь офиса, избавляя его от необходимости отрывать зад от кресла. – Ребята установили систему во вторник. Экономит уйму времени. Присядь, мне нужно с тобой поговорить.

Часть меня надеялась, что мне наконец-то дадут работу. Я давно и тщетно ждала хоть какого-нибудь поручения. Но, как оказалось, дело было не в этом.

Он решил снова перейти в наступление, я почувствовала это сразу. Я принялась лихорадочно перебирать привычные отговорки, пытаясь вспомнить, какие их них я уже использовала в прошлом.

– В этот уикенд я должна присматривать за собаками моей подруги, – выпалила я.

– Что ты говоришь, – равнодушно сказал он и подвинул ко мне тоненькую стопку бумаги. – Вот, это мы получили сегодня утром. – Я прочла первую строку.

Настоящим уведомлением Кассандре Сьюзен Френч предписывается явиться в гражданский суд Калифорнии…

– Повестка, – пробормотала я. Выходит, я не ошиблась: Джейсон планировал использовать меня для дачи показаний. Однако собственная проницательность меня не утешила.

– По делу о «Равнодушном». Это полный бред, но факт остается фактом.

– Вызывают только меня?

– Нет. Чуть ли не весь офис. Если нас не вызовут в суд представители студии, мы отправимся туда как свидетели адвокатов Келли. Лучше бы нас вообще не трогали, но в отделе исков хотят выяснить, что нам известно. Мне поручили согласовать содержание наших ответов. Ты свободна во время ланча?

Хотя речь шла всего лишь о контракте на фильм, я была совершенно не расположена говорить о Джейсоне с посторонними людьми. События разворачивались слишком быстро, и я еще не определилась, что сказать о наших отношениях и говорить ли о них вообще. Что, если во время допроса я буду твердить, что мы никогда не встречались, а потом выяснится, что, несмотря на бороду и бейсболку, кто-нибудь узнал его, когда он заходил ко мне в кабинет? Это вызовет подозрения. Что, если Лорна или кто-нибудь еще из пассий Джейсона в Коммерческом отделе видели тот же список, что и я? Я не могла рисковать. К тому же во время ланча я занята.

– Может быть, на следующей неделе? – предложила я. – Сегодня у меня полно дел.

Я уговорила Стэна дать мне отсрочку до понедельника, а значит, за выходные я успею составить план действий.

– Да, Кассандра, – окликнул он меня, когда я выходила из его кабинета. – Ты заглянешь сегодня ко мне на вечеринку?

Мне казалось, что на прошлой неделе я отказалась от его приглашения наотрез.

– Мистер Олсен, я бы с удовольствием, но…

– Как же, как же… Я помню, ты едешь в аэропорт встречать своего друга. Я лишь хотел сказать, что там будет Арлин Оберст. Может, тебе было бы любопытно с ней познакомиться. Она мой близкий друг.

Я насторожилась. Арлин Оберст – глава коммерческого отдела. Она не только ровня главе студии и президенту постановочного отдела, но одно из первых лиц при решении вопросов бизнеса. Про нее ходит множество слухов, и хотя понять, какие из них являются правдой, трудно, ясно – она одно из самых влиятельных лиц на студии, и сблизиться с ней, безусловно, не повредит. На худой конец, может быть, она найдет для меня какое-нибудь занятие.

Мы с Оуэном уже заказали столик в ресторане на Ньюпорт Бич, но ресторан столь уединенное место, что едва ли такая вылазка будет плодотворной. Оуэну нужно испытание посерьезнее. Единственный способ научиться плавать – прыгнуть в воду на глубине и постараться не утонуть. – Знаете что, – сказала я, скользнув обратно в кабинет Стэна, – не исключено, что нам удастся к вам заскочить. Если самолет не опоздает. Стэн написал, как добираться до его дома, и сунул листок мне в руку. Могу поклясться, что при этом он пощекотал мне ладонь безымянным пальцем, классе в пятом я непременно сочла бы этот жест непристойным.

– Увидимся, – сказал он. Еще немного, и меня бы вырвало.

Я бросилась к себе в кабинет и пару часов кряду прочесывала Интернет в поисках упоминаний об «астон-мартине», брошенном в Беверли-Хиллз. Разумеется, я ничего не нашла. Прошло слишком мало времени, чтобы кто-то заподозрил неладное. Если бы я бросила машину, которая стоит сто пятьдесят тысяч долларов, в центре города, ее бы уже заметили, но в Беверли-Хиллз полным-полно роскошных машин.

Я нашла уйму свежих статей о самом Джейсоне, но все это была разная чепуха. Один корреспондент набрался храбрости и задал Джейсону несколько вопросов довольно деликатного свойства.

Корреспондент. Вы всегда боролись против ношения натурального меха.

Джейсон Келли. Верно. Я не могу сидеть сложа руки, когда в мире столько жестокости.

Корреспондент. Тем не менее я вижу на вас кожаные туфли. И кожаный пиджак.

Джейсон Келли. Видишь ли, приятель, люди кое-чего не понимают. Мех не дает зверям замерзнуть. Тебе приходилось щупать кожу? Чувствуешь, какая она холодная? Отними у зверя мех, и он замерзнет и погибнет. Если же взять у него только кожу… Я считаю, это не так страшно. Кожу легко может заменить шерсть или что-то иное.

Ну и ну, оказывается, я спала с идиотом. Я должна была понять это, но меня ослепили его сверкающие белые зубы. Теперь я понимаю, почему мужчины льнут к Лекси.

Кстати, о Лекси: в одиннадцать ноль-ноль я вышла из офиса и поехала в суд. После обязательного обследования металлоискателем и ощупывания я обнаружила Лекси под дверью зала суда. Она ожесточенно обкусывала свои когда-то безупречные ногти. Впрочем, к завтрашнему утру они наверняка отрастут, как хвост ящерицы.

– О, Кесс, слава богу, наконец-то ты здесь, – рыдая, она заключила меня в жаркие объятия. – Мои мурзики… мои бедные мурзики…

Я сдержанно похлопала ее по спине и осторожно отстранилась. Рядом мог оказаться кто-то из моих коллег, и мне не хотелось предстать этакой собачьей Глорией Оллред. [15]15
  Государственный обвинитель, занималась делом семьи Джексон.


[Закрыть]

– Держи себя в руках, Лекси. Это всего лишь судебное заседание, все будет нормально.

– Я хочу, чтобы ты сделала все возможное, – взволнованно сказала она. – Ты ведь знаешь разные уловки. Умеешь сбить с толку жюри.

– Лекси…

– Знаешь, как вставлять палки в колеса!

– Лекси, уймись! – от окрика Лекси вздрогнула, как от удара. – Во-первых, здесь нет никакого жюри, только судья. Во-вторых, это всего лишь слушания, а не суд, юридические уловки здесь ни при чем, а если бы они и были, я не могла бы ничего сделать, потому что я не твой адвокат. Здесь я просто твоя подруга.

– Подруга, которая знает закон.

– Я знаю законы индустрии развлечений. Если мурзики будут выступать в рекламе, другое дело. Здесь я могу лишь встать рядом с тобой и стараться не выглядеть слишком толстой.

– Прелесть моя, – проворковала Лекси, – не надо так. Если тебе кажется, что ты слишком толстая, стой сзади или отойди в сторону.

Около часа объявили о слушании нашего дела, и Лекси потащила меня за собой на скамью подсудимых. Вместе с городским адвокатом в зал вошел похожий на жабу Леонард Шелби, коротышка с угреватой кожей, который стал жертвой нападения мурзиков. Демонстративно приволакивая перевязанную ногу, он проследовал на свое место и уселся, выставив пострадавшую ногу на всеобщее обозрение. Его голень была обмотана таким количеством бинтов, что было непонятно, как ему вообще удается передвигаться.

– Вид у него как у начинающей мумии, – шепнула я Лекси, но она была слишком взвинчена, чтобы отреагировать на шутку. Когда помощник шерифа вызвал ее для дачи показаний, от волнения у нее затряслись руки. А может быть, она просто мерзла из-за отсутствия жировой прослойки.

На городском адвокате был элегантный пиджак на три пуговицы, на манжетах поблескивали изящные запонки. Было отрадно видеть, что государственный служащий так серьезно относится к своему внешнему виду. Слишком часто ему подобные набивают свой гардероб тем, что залежалось на складах, а потом продано за бесценок. Фемида умеет носить свою тогу и выбирает самые стильные повязки для глаз; мы должны не отставать от нее хотя бы в этом.

– Ваша честь, – сказал адвокат, обращаясь к судье с тяжелой челюстью, – если суд не возражает, нам бы хотелось, чтобы собаки, о которых пойдет речь, тоже присутствовали в зале суда.

Судья кивнул, и помощник шерифа исчез за дверью. Лекси вцепилась в мою руку костлявыми пальцами, ее ладонь была холодной и липкой. Зачем я в это ввязалась, с тоской подумала я. В первую очередь в этом была виновата Клэр – если бы она нас не познакомила, я бы просто прошла мимо Лекси с ее торчащей грудью, длинными ногами и самоуверенной физиономией, а впоследствии ненавидела бы ее издалека, не испытывая ни угрызений совести, ни чувства вины.

Помощник шерифа вернулся, толкая перед собой небольшую тележку на колесах, на которой стояла проволочная клетка. Джек Николсон и Ширли Маклейн как ни в чем не бывало смирно прижались друг к дружке, как два лохматых клубка шерсти. Они тихонько подвывали. Тому, кто не знал мурзиков, и в голову бы не пришло, что их поведение – всего лишь уловка, призванная внушить жертве ложное чувство безопасности. Лишь когда она потеряет бдительность, мурзики наносят решающий удар.

– Мурзики! – взвизгнула Лекси и через весь зал бросилась к клетке.

Однако не успела она сунуть руки в клетку, как помощник шерифа отстранил ее и велел вернуться на место. Собаки залаяли. Лекси заплакала. Зал суда превратился в настоящий сумасшедший дом.

Судья Олджин постучал молотком, как делают все уважающие себя судьи, и проквакал:

– У меня нет времени на подобные вещи. Мисс Харт, вернитесь на свое место. – Он обернулся к городскому адвокату. – Прошу вас, продолжайте.

Тот быстро изложил обстоятельства дела: Лекси взяла собак в парк, где разрешено гулять с собаками, и спустила их с поводка. Собаки напали на беспомощного прохожего. Когда тот попытался отогнать собак, мисс Лекси Харт, находясь в здравом уме и трезвой памяти, принялась подстрекать собак, натравливая их на прстрадавшего. В соответствии с Гражданским кодексом штата Калифорния Лекси должна понести наказание за нарушение закона.