Текст книги "Священный Альянс. Палачи и шпионы Ватикана"

Автор книги: Эрик Фраттини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

На самом деле отношения со Священным Альянсом установил не Кончино Кончини, а его супруга. С 1601 года Галигай, будучи фрейлиной королевы, поддерживала близкие отношения с Марией Медичи. Некоторые историки представляют жену Кончини просто как связную между самой королевой и Священным Альянсом папы Климента VIII, хотя это предположение никогда не подтверждалось документально. Кончини был допущен н круг доверенных людей королевы в 1605 году, но всего за девять лет флорентийский авантюрист превратился из старшего конюшего в первого камергера короля. Эту должность он получил в 1617 году, который стал годом его падения.

В первое время регентства Кончино Кончини занимался назначением на должности, связанные с управлением финансами Франции. Когда в 1616 году было сформировано новое правительство, которое возглавил уже Людовик XIII, Кончини с головой окунулся в политику королевства. Именно эта дата стоит в письме нунция Ватикана Бентивольо в Рим, которое хранится теперь в Национальной библиотеке в Париже:

«Маршал (Кончини) говорил мне об этих трех министрах (Барбен, Мангор и Ришелье) как о своих людях, выразил большое удовольствие, услышав мои лестные отзывы о Мангоре и Лусоне, которых я уже успел посетить, и заметил, что я еще выше оценю Барбена, так как он превосходит двух остальных в случаях, когда речь идет о важных делах».

Совершенно очевидно, что все трое были креатурами шпиона Кончино Кончини, ибо стали министрами благодаря ему и даже после получения своих назначений должны были подчиняться решениям флорентинца.

Еще одной из акций шпиона, которые вызвали наибольший протест и ненависть населения, было создание укреплений, но с целью защиты не от внешнего врага, а скорее от собственных граждан. Для Кончини эти защитные молы были еще одним способом демонстрации прочности власти короля над народом, пусть и с помощью страха. Чтобы осуществить такое предприятие, маршал Анкра распорядился пригласить лучших специалистов в этом деле, итальянских инженеров Помпео Франджипани, Аполло Довгано и Джузеппе Гамаррини, которые в свое время служили Испании во Фландрии. Между 1615 и 1617 годами Кончини с помощью этих итальянцев начал укреплять королевскую власть посредством возведения крепостей, что продолжалось даже после его смерти. Яркими иллюстрациями этой политики могут служить укрепления в Монпелье, построенные в 1622 году, в Марселе (включая крепость Сен-Никола), построенные в 1660 году, и в Бордо (включая замок де ля Тромпет), построенные в 1675 году.

Любопытно, что копии планов этих сооружений находятся в тайных архивах Ватикана и были занесены в каталоги в 1743 году по распоряжению папы Бенедикта XIV.

1617 год стал для супругов Кончини годом их краха. В январе этого года флорентинец оказался в эпицентре урагана, который мог вызвать во Франции новую гражданскую войну. При таких обстоятельствах и прислушиваясь к совету нунция Бентивольо, папа Павел V решил не иметь ничего общего с деятельностью супругов Кончини во Франции. Для большей уверенности он приказал всем агентам Священного Альянса прекратить всякую деятельность, которую они осуществляли по приказанию итальянца, и испрашивать мнения Рима относительно любых распоряжений, которые Кончини будет давать папским шпионам. Растущая непопулярность Кончино Кончини явно компрометировала не только Марию Медичи, но и Людовика XIII, и саму монархию. Постепенно нес общественного мнения и личная неприязнь монарха к маршалу начали приносить свои плоды в тех слоях высшей знати, которые видели в Кончини всего лишь иностранца и шпиона римского папы.

В конце концов 24 апреля 1617 года, когда Кончино Кончини направлялся в Лувр, на него напали трое неизвестных и смертельно ранили его. Эти трое убийц были гвардейцами Людовика XIII и действовали по его приказанию. «Людей, столь могущественных, как Кончини, не смещают; их убивают», – сказал однажды кардинал Ришелье, который в свое время стал одним из величайших политических деятелей и мастеров интриги Франции.

Кончино Кончини, флорентийский авантюрист, маршал Франции и шпион римского папы, возведший подкуп и политическую интригу в ранг искусства, превратился в помеху для короля Людовика XIII, и единственным выходом для монарха было приказать тайно убить его.

«Кончини совершил три грубые ошибки, – писал нунций Бентивольо папе Павлу V. – Он выставлял напоказ свои богатства, которые приобрел с помощью короля; выставлял напоказ богатства, которыми непозволительно обладать человеку скромного происхождения; пути, которыми были добыты эти выставляемые напоказ богатства, были аморальными или по меньшей мере сомнительными».

В тот же самый день, когда был убит Кончини, Людовик XIII лично распорядился арестовать Леонору Гали-гай. Дело было в том, что монарх должен был спрятать все концы в воду, а жена Кончини была одним из таких «концов». По-видимому, приказание покончить с супругой маршала Анкра было отдано королем кардиналу Ришелье, который и занялся исполнением последнего акта этого дела.

Агенты кардинала начали распускать в Париже слухи о том, что Леонора Галигай, возможно, была не чужда колдовству, благодаря чему сумела зачаровать королеву Марию Медичи. Королевские гвардейцы арестовали Галигай в ее доме неподалеку от дворца, когда она писала письмо нунцию Бентивольо, прося дать ей и ее слугам убежище в папской нунциатуре.

Во время обыска солдаты обнаружили три книги с магическими формулами, три рулона красного бархата, предназначенных для овладения душами знатных людей, и несколько подвесок, которые Галигай надевала на шею и которые стали одним из доказательств справедливости обвинения ее в колдовстве и были истолкованы как талисманы и амулеты для сатанинских ритуалов. Леонора Галигай, супруга Кончино Кончини, придворная дама королевы Марии Медичи и шпионка папы Павла V, была признана виновной в колдовстве и приговорена к смертной казни. На следующий день в некоем неизвестном месте те же королевские гвардейцы, которые убили ее мужа, отрубили ей голову, а ее тело сожгли на костре. Это произошло в 1617 году.

Смерть супругов Кончини открыла во Франции новый этап интриг. На этот раз их плел кардинал Ришелье, выдающийся ученик флорентийского шпиона и один из величайших государственных деятелей своего времени. Но Священный Альянс ставил перед иезуитами другие задачи. Папа Павел V был сильнее заинтересован в использовании своих шпионов для привлечения душ к делу святой католической веры, чем для обретения большей экономической и политической власти в Европе, которая истощала себя в Тридцатилетней войне.

21 января 1621 года папа Павел V скончался, и после двухдневного заседания конклава новым папой был избран Алессандро Людовиси, принявший имя Григорий XV. Как и кардинал Маффео Барберини, ставший затем папой Урбаном VIII, кардинал Людовиси был опытным дипломатом и умелым шпионом, действовавшим в свое время в Испании и во Франции. На нем лежала ответственность за мирные переговоры между Филиппом III Испанским и Карлом Эммануилом Савойским по поводу разногласий, возникших из-за маркизата Монферрат. 19 сентября 1616 года Людовиси был пожалован в кардиналы, и, как указывают некоторые источники, папа Павел V поручил ему реформирование Священного Альянса и установление ряда призванных регулировать деятельность этой службы норм. Это произошло как раз тогда, когда исполнялось полвека со времени основания Священного Альянса папой Пием V.

Уже в ранге папы Григорий XV начал окружать себя родственниками, которых выбирал для назначения на самые высокие должности внутри Ватикана. Одним из самых важных персонажей в истории Священного Альянса был, по-видимому, его племянник, Людовико Людовиси, родившийся, как и сам понтифик, в Болонье. На следующий же день после интронизации Григория XV Людовико Людовиси был пожалован в кардиналы (в возрасте всего лишь двадцати пяти лет). Молодому племяннику нового папы было поручено курирование религиозных и политических дел церкви, а также операций, осуществляемых папской разведывательной службой.

Два года, в течение которых Людовико Людовиси возглавлял Священный Альянс, прошли под знаком Тридцатилетней войны (1618–1648), притязаний Австрии и войны в Богемии и Пфальце. Его агенты были слишком заняты содействием разгрому дворцовой кандидатуры – Фридриха V, главы так называемой Евангелической Унии, и оказанием поддержки Максимилиану Баварскому (1598–1651).

Григорий XV скончался 8 июля 1623 года, оставив в руках своего племянника, кардинала Людовико Людовиси, ответственность за деятельность Священного Альянса. Однако воцарение в Ватикане нового папы положило конец короткой, но насыщенной карьере Людовико и должности главы папских шпионов. Урбан VIII, сменивший Григория XV, послал Людовико Людовиси в Болонью, архиепископом которой тот стал в 1621 году и где оставался до самой своей смерти 18 ноября 1632 года в возрасте тридцати шести лет. Согласно некоторым источникам, молодой Людовиси был отравлен агентами-протестантами, сторонниками Фридриха V, в отместку за роль, которую он сыграл в их войне против Максимилиана Баварского.

Избрание новым папой кардинала Маффео Барберини стало началом одного из самых мрачных и бесславных со всех точек зрения этапов существования папской агентурной службы.

Будущий римский папа родился в семье богатых флорентийских торговцев восточными тканями. В возрасте грех лет он лишился отца, в результате чего его мать решила поручить его воспитание иезуитам во Флоренции. Вскоре его отправили к римским иезуитам, затем он поступил в Пизанский университет, где изучал право. Пользуясь протекцией своего дяди, Франческо Барберини, Маффео Барберини стал священнослужителем. И с этого момента началась его карьера – одна из самых блистательных в истории католической церкви. В 1601 году Климент VIII посылает его во Францию для принесения поздравлений Генриху IV по случаю рождения дофина. В 1604 году он назначается апостольским нунцием в Париже, откуда оказывает большую помощь иезуитам.

11 сентября 1606 года папа Павел V жалует Маффео Варберини кардинальскую шапку, которую вручает ему па торжественной церемонии сам Генрих IV, а два года спустя он становится протектором королевства Шотландия.

Но понтификат Урбана VIII был отмечен двумя отличительными знаками: семейственностью этого папы и п о страстью к интригам, для которых он пользовался, ес ли это было необходимо, услугами агентов Священного Альянса. Новый папа окружил себя большим двором,

оставленным из членов собственной семьи. В 1623 году пи сделал своего старшего брата Карла генералом папского войска и герцогом Монте-Редондо. В том же году Франческо, старший сын Карла, был в возрасте двадцати шести лет пожалован в кардиналы, а в 1624 году другой сын Карла, Антонио, получил должности кардинала церковного суда, главного библиотекаря, камергера и префекта подписи.

Но, хотя кардинал Антонио Барберини, племянник папы, сосредоточил в своих руках такую власть, он никогда не мог контролировать деятельность Священного Альянса. Эта работа была оставлена личному другу папы Урбана VIII кардиналу Лоренцо Магалотти, который с 1628 года совмещал руководство папской секретной службой и должность государственного секретаря.

На самом деле Магалотти занимал все важные посты в Коллегии кардиналов, что вызвало недовольство прочих обладателей пурпурных мантий. Чтобы их успокоить, папа решил пожаловать им титул «преосвященство», или «принцепс церкви». Но хуже всех пришлось кардиналу Магалотти. Главе Священного Альянса предстояло иметь противником гения интриги, одного из величайших мастеров заговора XVIII века, кардинала Ришелье.

Кардинал Ришелье, превратившийся в одного из самых могущественных людей Франции, происходил из семьи знатной, но относительно небогатой, что и заставило родных подтолкнуть юного Ришелье к избранию карьеры священнослужителя, в которой он достиг звания епископа. Вскоре Ришелье обнаружил, что все, что его окружает – от экономики до религиозных войн, – входит в число государственных вопросов. После убийства Генриха IV и назначения регентом Марии Медичи кардинал Ришелье, неизменно пользовавшийся протекцией Кончини, переживал славные дни. Но когда Людовик XIII получил всю полноту власти и разорвал все связи с фаворитами королевы, Ришелье пришлось удалиться в изгнание.

В 1624 году, в возрасте тридцати восьми лет, Ришелье благодаря целой серии заговоров удалось вернуться ко двору Людовика XIII. Шаг за шагом он забирал в свои руки бразды правления и, наконец, был формально назначен первым министром Франции. Так началась его великая карьера служения Франции любыми методами, какими бы законными или незаконными они ни были. Франсуа Леклерк дю Трембле, или отец Жозеф, бывший агент Священного Альянса и, как уверяют некоторые, член таинственного общества «Круг Октагон», того самого, к которому принадлежал убийца Генриха IV Жан-Франсуа Равальяк, превратился в глаза и уши Ришелье за пределами королевского дворца.

Историки не берутся утверждать безусловно, был ли Трембле «серой тенью» Ришелье или наоборот, но совершенно очевидно, что союз этого кардинала и этого доминиканца оказался одним из самых плодотворных в плане управления страной и игр на той шахматной доске, в которую превратился Европейский континент в середине XVII века.

Жозеф дю Трембле родился в Париже в ноябре 1577 года. Получив в 1604 году священнический сан, он отправился в Рим в 1616 году, в самый кульминационный момент понтификата Павла V. В Риме дю Трембле поддерживал связь с другими доминиканцами, членами Священного Альянса, которые научили его методам работы шпиона того времени, таким, как слежка, убийство с помощью отравления или техника составления шифрованных посланий. Вернувшись во Францию, он, прежде чем пойти в апреле 1624 года в тесный круг приближенных кардинала Ришелье, побывал во многих городах. Утверждают, что в том же году или, возможно, в 1625 году Жозеф дю Трембле стал неофициальным министром иностранных дел Франции и одним из самых заклятых врагов Священного Альянса.

Для Ришелье абсолютная власть короны не являлась самоцелью. Король был, с его точки зрения, первым слугой государства. Кардинал скорее склонен был противиться старой европейской внешней политике, сосредоточенной единственно и исключительно на вопросах конфессиональных и религиозных, и принять политику защиты государства, так как для него вопросы религии и интересы государства в большинстве случаев противопоставлялись друг другу. Лучшим примером этому служит позиция Франции как противника Испании Габсбургов, отчасти поддержанная самим папой Урбаном VIII ввиду его опасливого отношения к Габсбургам в Италии. Это спровоцировало раскол католического единства в мире и стало топливом для пожара так называемой Тридцатилетней войны.

Одним из самых грандиозных заговоров, осуществленных Священным Альянсом во Франции Ришелье, был так называемый «заговор аристократов».

Кардинал Магалотти не собирался допускать, чтобы большая часть французской аристократии, которая сопротивлялась тому, чтобы Франция забыла о религиозных воззрениях своих врагов и превратила их в союзников в борьбе против Испании, подвергалась преследованиям со стороны Ришелье. Доверенный человек Урбана VIII поручил возглавить эту миссию молодому священнику из Сиены Джулио Гварнери, сыну отца-итальянца и матери-француженки. Миссия состояла в том, чтобы создать во Франции сеть, «опорными колышками» которой стали бы те дворяне-католики, которые не были согласны с Ришелье и его антииспанской политикой.

Гварнери был сыном торговца вином, который объезжал все французские земли в поисках доброго товара, а потом поставлял этот товар знатным людям в Париже. Сиене, Флоренции и Риме. Это обстоятельство позволило юному Джулио найти контакт с французскими аристократами. Он даже зарабатывал неплохие деньги, выполняя от случая к случаю роль связного между политиками Франции и Мантуи – противниками интересов Испании.

Идея кардинала Магалотти состояла в том, чтобы постоянно иметь во Франции своего человека на случай, если бы Урбан VIII отшатнулся от Испании и принял сторону Ришелье. А папа уже успел объявить себя противником интересов Испании в спорах между Вальтелиной и Мантуей и сторонником требований Франции. В первом случае он поддержал так называемый Мансонский договор 1626 года, который выводил католиков Вальтелины из-под власти протестантов. Вальтелина, расположенная между Францией, Италией и Швейцарией, по-видимому, ничем особенным не выделялась, но папа Урбан VIII и Магалотти хотели знать, почему Ришелье проявил к ней такой интерес. Агент Священного Альянса Джулио Гварнери, который благодаря путешествиям со своим отцом прекрасно знал эти места, писал в то время кардиналу Магалотти:

«Кардинал Ришелье проявляет весьма немалый интерес к Вальтелине из-за узкой долины, которая имеет большое стратегическое значение. По этой долине испанские войска могут пройти из Ломбардии к Германии и Нидерландам. Если же французы перекроют эту долину, испанцы, очевидно, смогут иметь связь с севером только морем».

Действительно, этот стратегически важный район стал, в полном соответствии с предсказаниями агента Гварнери, жертвой религиозных войн за контроль над долиной. Протестантская сторона искала помощи Венеции и Ришелье. Католическая же рассчитывала на поддержку Испании и Австрии. Наконец в 1620 году испанцы заняли Вальтелину, а австрийцы – долину Мюнстера Такой исход дела не устраивал Францию, и Ришелье решил проблему по-своему с помощью неожиданного хитрого хода. Ловкий кардинал гарантировал жителям обеих долин абсолютную автономию на все времена до тех пор, пока они будут исповедовать католическую религию. Такой поворот событий был весьма выгоден папе, который и провозгласил себя третейским судьей в мирных переговорах.

Тем временем Гварнери продолжал свободно действовать с территории самой Франции. Он по-прежнему поддерживал тесные связи с французской аристократией, которая подвергалась все большим преследованиям из-за своей оппозиции антииспанской политике Ришелье. И Гварнери оказывался единственной ниточкой, связывавшей католических вождей с Ватиканом и папой Урбаном VIII.

На всем протяжении этих драматических событий позиция папы оставалась не вполне ясной. Легат империи в Риме кардинал Пасмани упрекал его за то, что он симпатизировал союзнице протестантов Франции и кардиналу Ришелье. Через несколько лет открылось, что Джулио Гварнери и, возможно, его начальник, Лоренцо Магалотти, работали на кардинала Ришелье, который в свою очередь информировал Испанию и империю о передвижениях протестантских войск.

В течение более восьми лет шпионы Ришелье, направляемые дю Трембле, безуспешно разыскивали шпиона кардинала Магалотти. Они окрестили Джулио Гварнери «агентом-тенью» и даже позволили себе думать, что на самом деле неуловимый агент Священного Альянса был выдумкой самого кардинала Лоренцо Магалотти.

Между тем, дабы уронить престиж дома Австрии и поднять авторитет Людовика XIII, Ришелье отступил от религиозных принципов и держал всю Францию в постоянном страхе перед войной. Укоры совести из-за этого противоречия между религиозным конфликтом и политической необходимостью, как известно, постоянно мучили Франсуа дю Трембле, то есть отца Жозефа.

Глава французских шпионов скончался от апоплексического удара в 1638 году в замке Рюель, принадлежавшем кардиналу Ришелье. Четыре года спустя скончался и сам Арман Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье. Наследником своих политических интриг он оставил кардинала Жюля (Джулио) Мазарини, итальянца по происхождению.

Папа Урбан VIII умер 29 июля 1644 года и был похоронен в усыпальнице, которую Бернини возвел в базилике Святого Петра. Его понтификат, длившийся двадцать один год, оставил у католиков темные воспоминания: папу обвиняли в том, что он вел себя как предатель во время Тридцатилетней войны.

Джулио Гварнери, «агент-тень», продолжал работать па Священный Альянс во Франции Мазарини и Людовика XIV. Подходила к концу темная эпоха в жизни папской агентуры, которая, из-за нейтралитета папы Урбана VIII, вынуждена была действовать на пользу протестантам. Но благодаря таким людям, как кардинал Лоренцо Магалотти и шпион Джулио Гварнери, дело католицизма продолжало находить защиту в растерзанной и голодной Европе в период, когда наступало начало новой эры – эры экспансии.