Текст книги "Последняя дуэль (ЛП)"

Автор книги: Эрик Джагер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Annotation

Пока огромная толпа бурлила в предвкушении, два заклятых врага внимательно изучали друг друга, их горячее дыхание вырывалось из под забрал облачками пара. Они жаждали уничтожить друг друга, словно водный поток и бушующий пожар. Огороженное поле, вначале ставшее для них тюрьмой, теперь превратилось в тигель, а соперники – в элементы, один из которых будет уничтожен, чтобы полностью очистить другой в священном огне правосудия. В их жестоком поединке не будет ни пощады, ни правил. И ужасная судьба ожидает даму, если её муж проиграет....

Захватывающая, атмосферная и правдивая история дуэли, положившей конец всем судебным дуэлям в Средневековой Франции: испытание поединком, где рыцарь бросит вызов сквайру, обвиняемому в изнасиловании его молодой супруги. В 1386-ом, через несколько дней после Рождества, огромная топа соберётся на ристалище парижского монастыря, чтобы наблюдать смертельный поединок двух соперников, и лишь Божественное проведение решит на чьей стороне правда. Реальная историческая драма разворачивается на фоне опустошительной Столетней войны между Англией и Францией: вражеские войска грабят страну, французский двор обуяло безумие, в Церкви наметился очередной раскол, мусульманские армии угрожают всему христианскому миру, заговоры, мятежи, и чума делают людей жалкими игрушками в руках судьбы. В центре повествования Жан де Карруж, нормандский рыцарь, недавно вернувшийся из Шотландской кампании, чтобы услышать от своей супруги ужасающие признание в изнасиловании, совершенном над ней придворным Жаком Ле Гри, его старым другом и боевым товарищем. Рыцарь предстанет перед юным королём Карлом VI, верховным судьёй Франции. На фоне громогласных заявлений Ле Гри о своей невиновности и посеянных сомнениях в отцовстве ребёнка Маргариты (которая теперь беременна) суд заходит в тупик и выносит решение, ставящее судьбу дамы под угрозу. Если её супруг и защитник проиграет дуэль, женщину сожгут за лжесвидетельство. Облачившись в доспехи, во всеоружии Карруж и Ле Гри сойдутся на огороженном ристалище в Париже, перед огромной толпой, в присутствии короля и всего цвета французской знати. Завязывается жестокий конный, а затем пеший бой, в ходе которого оба дворянина получат ранения, но лишь одно из них будет смертельным. Этот жестокий и трагический эпизод изрядно прогремел в своё время из-за характера преступления и юридического тупика в который зашло следствие, дав добро испытанию поединком, довольно сомнительному судебному институту, который впоследствии был упразднён. Основанная на многолетних исследованиях парижских и нормандских архивов, «Последняя дуэль» оживляет перед нами красочную и бурную эпоху, в которую жили три главных персонажа, оказавшиеся в роковом треугольнике преступления, скандала и мести. Это одновременно и трогательная человеческая драма, и захватывающий детектив и авантюрный исторический роман, до конца сохраняющий интригу.

ОТ АВТОРА

ПРОЛОГ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

ЭПИЛОГ

ДОПОЛНЕНИЕ:

ПРИМЕЧАНИЯ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

БЛАГОДАРНОСТИ

ОБ АВТОРЕ

ПОБЛАГОДАРИТЕ ПЕРЕВОДЧИКОВ

comments

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

ОТ АВТОРА

Мысль о написании этой книги пришла мне в голову лет десять назад, после прочтения средневековой повести о ссоре между Жаном де Карружем и Жаком Ле Гри. В итоге мне пришлось отправиться в Нормандию с целью изучить хранящиеся в архивах старинные рукописи и лично побывать в местах, где более шести веков назад разыгралась эта драма. Получившаяся в итоге книга представляет собой реальную историю, основанную на исторических источниках: летописях, юридических описях и прочих дошедших до нас документах. Все лица, места, даты и прочие детали, включая разговоры и поступки определённых персонажей: их зачастую противоречивые показания в суде, уплаченные или полученные ими суммы, даже погода, реальны и основаны на достоверных источниках. Если документы противоречат друг другу, я привожу наиболее вероятный вариант развития событий. Там, где молчат исторические летописи, я даю волю собственной фантазии, дабы восполнить образовавшиеся пробелы, внимательно прислушиваясь к голосам далёкого прошлого.

ПРОЛОГ

Холодным утром 1386 года, спустя несколько дней после Рождества, в Париже на площади за монастырём собралась многотысячная толпа, дабы посмотреть, как два рыцаря сойдутся в смертельном поединке. Прямоугольное ристалище было огорожено высоким деревянным забором и взято в кольцо стражниками-копейщиками. Карл VI, восемнадцатилетний король Франции, расположился со своими придворными на украшенных трибунах, растянувшихся вдоль одной стороны, всё остальное пространство по периметру поля заполняла огромная толпа зевак.

Два рыцаря в полном рыцарском облачении, с мечами и кинжалами на поясе сидели лицом друг к другу на троноподобных креслах напротив тяжёлых ворот по разные стороны ристалища. Стоящие у каждых ворот слуги держали под уздцы боевых коней, а священники торопливо убирали с поля распятие и алтарь, на котором только что присягали дуэлянты.

По сигналу распорядителя рыцари вскочат на коней и, вооружившись копьями, выедут на ристалище. Стражники замкнут за ними тяжёлые ворота, заперев двух мужчин за высоким забором. Там они сойдутся в жестоком поединке без малейшего шанса на спасение, пока один не убьёт другого, в зависимости от того, на чью сторону встанет Господь в этом споре.

Возбуждённая толпа внимательно наблюдала не только за вооружёнными рыцарями и юным королём в окружении расфуфыренных придворных, но и за красивой молодой женщиной, одиноко восседавшей на задрапированном чёрной тканью эшафоте, что возвышался над ристалищем. Женщина была с головы до ног облачена в траур и окружена стражниками.

Готовясь к суровым испытаниям, ощущая на себе пристальные взгляды толпы, она смотрела на гладкое, как чистый лист, поле битвы, где вскоре перст судьбы кровью начертает её будущее.

Если её защитник выиграет бой, она получит свободу. Но если его убьют, ей придётся заплатить собственной жизнью за ложные обвинения.

Это было в День священномученика Фомы Кентерберийского, и дама подозревала, что праздной, алчущей развлечений толпе, пожалуй, будет мало убитого на турнире рыцаря, они и сожжение клятвопреступницы примут на ура.

Парижские колокола возвестили о том, что час пробил. На ристалище вышел королевский маршал и поднял руку, призывая к тишине. Битва вот-вот начнётся.

1

КАРРУЖ

В четырнадцатом веке рыцарям и паломникам требовалось несколько месяцев, чтобы добраться из Парижа или Рима до Святой земли, а монахам и торговцам – год, а то и больше, дабы пересечь Европу и достигнуть Китая по Великому Шёлковому пути. Азия, Африка и ещё не открытая Америка тогда не были колонизированы европейцами. А саму Европу практически полностью оккупировали конные полчища мусульман, которые вторглись в седьмом веке из Аравии, приплыли из Африки, чтобы покорить Сицилию и Испанию, и скрестили мечи с христианами на севере, вплоть до французского Тура, прежде чем повернули назад. К четырнадцатому веку христианский мир уже более шестисот лет подвергался мусульманским набегам, предпринимая неоднократные Крестовые походы против неверных.

Всё свободное от коалиционных войн с мусульманами время христианские государи проводили в бесконечных междоусобных распрях. Короли и королевы Европы с многочисленным выводком братьев и сестер, опутанных сложной сетью брачных союзов, непрестанно грызлись друг с другом за земли и престолы. Частые войны между враждующими европейскими монархами превращали города и деревни в дымящиеся руины, навлекая на подданных голод и нужду, заставляя правителей залезать в гигантские долги, которые те гасили, повышая налоги, обесценивая монеты, а то и просто обирая наиболее подходящих на эту роль жертв, вроде евреев.

СОЛДАТЫ ГРАБЯТ ДОМ

Английские солдаты разграбили многие французские земли во время Столетней войны. Хроники Сен-Дени. МС. Royal 20 C VII., фол 41стр. Печатается с разрешения Британской библиотеки.

В центре Европы располагалось королевство Франция. Требовалось двадцать два дня, чтобы пересечь это обширное государство с севера на юг и шестнадцать – с востока на запад. Без малого десять веков Франция держала славу кузницы феодализма. Основанная на руинах Римской Галлии в пятом веке, в девятом она была крепостью Карла Великого против исламской Испании– , а в начале четырнадцатого стала самым богатым и могущественным государством Европы. Но буквально за несколько десятков лет удача отвернулась от Франции, и страна находилась практически на грани выживания.

В 1339-м англичане пересекли Ла-Манш и вторглись во Францию, положив начало продолжительному и разрушительному конфликту, названному впоследствии Столетней войной. Вырезав при Кресси весь цвет французского рыцарства в 1346-м, англичане захватили Кале. Десять лет спустя, при Пуатье, устроив французским рыцарям очередную кровавую баню, англичане пленили короля Иоанна и увезли его в Лондон, освободив царственного пленника лишь в обмен на обширные французские территории, а помимо короля взяли многих знатных заложников и гигантский выкуп в три миллиона золотых экю.

Ошеломлённая вначале утратой своего короля, а затем ценой его возвращения, Франция впала в смуту. Мятежная знать предала короля Иоанна и присоединилась к английским захватчикам, разъярённые новыми налогами крестьяне восстали против своих лордов, а возмущённые парижские массы разделились на враждующие фракции и резали друг друга прямо на улицах. Продолжительные засухи и неурожаи лишь усугубляли положение простолюдинов. А разразившаяся в 1348-1349 годах Великая чума и вовсе выкосила треть Европы, усеяв улицы и поля непогребёнными трупами, и продолжала возвращаться за своим скорбным урожаем примерно каждые десять лет.

Художники того времени изображали смерть в виде закутанного в саван скелета с огромной косой, что бродил по земле средь чёрных стягов, развевающихся на колокольнях чумных земель. Казалось, сам Господь оставил Францию, когда в 1378 году Европу потряс Великий раскол, разделив христианский мир на два враждующих лагеря, возглавляемых соперничающими Папами в Риме и Авиньоне. Римский Папа благословил жестокую и грабительскую военную кампанию англичан против Франции, ибо английские священники проповедовали новый Крестовый поход и продавали индульгенции, подкармливая убийц французских «еретиков».

Вслед за воинственной английской армией во Францию ринулись преступники и разбойники со всей Европы, орды дикарей всех мастей, известные как «рутьеры», или «бич Божий». Они рыскали по стране, грабя города и деревни, запугивали жителей и заставляли их платить дань. Среди этих бесчинств и анархии Францию охватило новое безумие – строительство укреплений. Перепуганные жители деревень делали земляные насыпи и рыли оборонительные рвы. Отчаявшиеся крестьяне окружали свои дома и амбары каменными башнями и рвами с водой. Города и монастыри надстраивали и утолщали крепостные стены. Церкви укреплялись так, что вскоре стали напоминать неприступные бастионы.

Кровопролитные войны вкупе с духом Крестовых походов и Великим расколом привели ко многим бедствиям. Даже монастыри утратили статус святынь. В июле 1380-го английские войска совершили жестокий набег на Бретань, во время которого ворвались в монастырь, насиловали и пытали монахинь, а некоторых несчастных женщин забрали себе на потеху в качестве трофеев.

Осенью 1380-го король Карл V умер, оставив королевство своему одиннадцатилетнему сыну Карлу VI. К тому времени Франция составляла около двух третей её современного размера, напоминая лоскутное одеяло, сшитое из разрозненных вотчин без малейшего намёка на национальное единство. Огромные территории либо принадлежали пяти алчным дядьям молодого короля, назначенным регентами на время его несовершеннолетия, либо были оккупированы противником. Бургундия принадлежала Филиппу Смелому, самому могущественному королевскому дяде, основателю династии, и вскоре стала соперничать с самой Францией. Анжу принадлежал другому королевскому дяде, герцогу Людовику. Прованс был отдельным графством, пока ещё не включённым в состав Французского королевства, а часть Гиени находилась под английским владычеством. Бретань была практически независимым герцогством, в то время как Нормандия также находилась под английским гнётом, и враги использовали её как форпост для совершения опустошительных набегов на остальную Францию, вербуя для этих целей множество нормандских ренегатов. Стратегически важный порт Кале давно уже был английской крепостью и, ощетинившись несметными войсками, словно острый кинжал, целил в самое сердце Франции – Париж.

Под властью мальчишки-короля, окружённого врагами и завистниками, формально находилось около десятка миллионов подданных. Все они принадлежали к трём основным сословиям или социальным классам: солдаты, священники и трудовое население, то есть, те, кто сражался, молился или работал. Самый многочисленный класс составляло трудовое население, среди которого затесались и горожане-лавочники, но подавляющее большинство были крестьянами или вилланами, возделывающими земли в имениях своих сеньоровгоспод. В обмен на защиту в случае войны и скудный земельный надел они пахали, сеяли и жали на полях своего господина, заготавливали дрова для его очага и отдавали ему определённую долю своего скота и урожая. С рождения привязанные к земле, они говорили на местных диалектах и блюли собственные провинциальные традиции и обычаи, без малейшего намёка на национальную идентичность.

ФРАНЦИЯ В 1380-М

Король Карл VI, коронованный в 1380 году, одиннадцати лет от роду, унаследовал обширные феодальные владения, многие из которых были либо под властью его могущественных родственников, либо оккупированы вражескими войсками.

Как крестьянин служил своему господину, так и его сеньор также подчинялся своему сюзерену. Мелкий дворянин мог быть просто рыцарем, имеющим во владении одно или пару поместий, зато более знатные, носящие титулы герцогов или графов, были наделены в обмен на верную службу обширными феодальными наделами. Вассал{1} – тот, кто подчиняется своему господину в соответствии с данной ему клятвой верности и уважения (оммажем). Для этого вассал становился на колени и, держась за руки своего сеньора, произносил: «Монсеньор, отныне я – Ваш подданный». Затем он вставал и получал поцелуй в губы, обещая служить своему господину до самой смерти. Подобные ритуалы скрепляли взаимные союзы, цементируя общество.

Пожизненная связь между вассалом и сюзереном базировалась в основном на земельных владениях. Ибо феодальный закон гласил: «Нет сеньора без земли; нет и земли без сеньора». Земля приносила жизненно важный урожай, а также ренту, как в виде звонкой монеты, так и натурой, наряду с воинами для рыцарских отрядов. Таким образом, земля была главным источником богатства, власти и престижа феодальной знати и величайшей ценностью, передаваемой по наследству. Самые ценные и лакомые куски этих земель так же становились причиной многочисленных распрей и смертельной вражды.

Нигде люди не дрались за земли столь же ожесточённо, как в Нормандии, этом кровавом перекрёстке завоевательных походов ещё со времён античности. Кельты бились здесь с римлянами, римляне – с франками, франки – с викингами, и, вот, наконец, столкнулись лбами французы и англичане в период Столетней войны. Викинги, или «норды», «норманны», в конце концов осели там, захватили франкские земли и местных женщин и превратились во франкоговорящих нормандцев. Герцоги Нормандские, чей род ведёт начало с 911-го года, стали вассалами французских королей.

В 1066-ом герцог Нормандский Вильгельм с армией рыцарей пересёк Ла-Манш и, разбив короля Гарольда в битве при Гастингсе, провозгласил себя королём Англии, войдя в историю как Вильгельм Завоеватель. Став английским королём, герцог Нормандский теперь мог на равных соперничать с королём Франции. На протяжении следующих полутора веков Нормандия, с её процветающими городами и богатыми монастырями, оставалась под властью английской короны.

В начале 1200-х король Франции отвоевал бо́льшую часть Нормандии у англичан в результате продолжительной войны. Но нормандская кровь в жилах английских королей всё ещё бурлила мечтами о Нормандии, и многие представители знатных нормандских семейств, отказывавшиеся признавать себя французами, с надеждой поглядывали на Англию и держали нос по ветру.

Когда разразилась Столетняя война и англичане стали отвоёвывать Нормандию, многие нормандские дворяне предали французского короля, вступив в союз с английскими захватчиками.

Среди верных нормандцев, присягнувших в 1380-ом году на верность молодому королю Карлу, был старинный дворянский дом Карружей. Сир Жан де Карруж III, который на тот момент разменял уже седьмой десяток, достиг совершеннолетия в самом начале Столетней войны и участвовал во многих кампаниях против англичан. Рыцарь был вассалом графа Першского, который назначил его военным капитаном Беллема, стратегически важной крепости. Также он являлся виконтом Беллемским, местным королевским представителем – эквивалентом английского наместника или шерифа. В 1364 году он помогал собирать деньги для выкупа короля Иоанна. Почтенный рыцарь был женат на Николь де Бушар, знатной придворной даме, от которой имел как минимум троих детей. Родовым гнездом семейства был городок-крепость Карруж, что располагался на вершине холма в пятнадцати милях к северо-западу от Алансона.

По легенде, род Карружей был основан на крови и насилии. Рассказывали, что их далёкий предок граф Ральф влюбился в колдунью и назначал ей свидания на лесной поляне у источника, пока однажды ночью влюблённых не подкараулила ревнивая жена графа с кинжалом в руке. На следующее утро графа нашли в лесу с перерезанным горлом. Графиня избежала подозрений, несмотря на кроваво-красное пятно на лице. Вскоре после этого она родила сына Карла, у которого на лице проявилась та же странная кровавая отметина, едва ему исполнилось восемь лет, за что он и получил прозвище Карл Ле Руж. В течение семи поколений все отпрыски семьи носили эту кровавую метку, пока проклятие колдуньи не ослабело. Имя Карл Ле Руж в итоге трансформировалось в «Карруж», по крайне мере, так гласит легенда. Красный цвет также фигурировал в их фамильном гербе: пурпурное поле, усыпанное серебряными лилиями.

НОРМАНДИЯ В 1380-М ГОДУ

Семейство Карруж, вассалы графов Першских и Алансонских, владело землями в частях Нормандии, ныне известных как Кальвадос и Орн. Показанные здесь дороги существовали в средневековье.

Кровавая родословная Карружей, возможно, не более чем народное предание, но этот род подарил миру немало свирепых воинов. Одним из первых Карружей был сир Робер де Виллер, воевавший под знамёнами короля Филиппа II в начале 1200-х за возвращение Нормандии французской короне. В 1287-ом один из его потомков, Ричард де Карруж, выступал в качестве поручителя на судебном поединке, дав клятву сражаться вместо своего доверителя, если тот не явится на битву.

Старший сын Жана III, Жан IV, был прирождённым воякой. Его воинственный лик некогда смотрел со стен аббатства Сен-Этьен в Кане. Фреска изображала его стоящим в полном рыцарском облачении, с копьём в одной руке и обнажённым мечом – в другой, рядом со своим боевым конём. Но этот образ давно уже канул в лету, а вместе с ним и резкие воинственные черты, унаследованные от свирепых северян. Воспитанный в седле Жан младший, вероятно, получил поверхностное образование, ибо сохранившееся документы заверены лишь его печатью, но не подписью. В 1380-м он получил звание сквайра{2}. Это был отнюдь не «галантный юноша», образ которого сразу приходит на ум при упоминании данного термина, а закалённый в боях ветеран, в сорок лет уже «матёрый вояка, истинный рыцарь по духу, но, увы, не по титулу». Вероятно, он был суровым, амбициозным, а то и жестоким человеком, подверженным вспышкам неконтролируемого гнева ко всякому, кто вставал на его пути, и явно не из тех, кто забывает старые обиды.

К 1380 году Жан уже возглавлял отряд собственных сквайров, насчитывающий от четырёх до девяти человек, во время кампаний по освобождению Нормандии от англичан. На войне он старался прославить своё имя и обогатиться, захватывая многочисленные трофеи и пленных с целью дальнейшего выкупа, что в четырнадцатом веке было довольно прибыльным делом. Возможно, он пытался заслужить рыцарское звание, которое удвоило бы его доход от кампании. Родовое поместье Карружей приносило около 400-500 ливров ренты в год, в то время как дневное жалованье рыцаря в военном походе составляло один ливр, сквайр же получал вдвое меньше.

В двадцать один год Жан получил часть наследства и свою долю земель, приносящих ренту. После смерти отца ему причиталась оставшаяся часть, за исключением малой доли наследства, отписанного его младшему брату Роберу и сестре Жанне. Робер, как и все младшие знатные отпрыски, мог надеяться лишь на малую часть наследства, а потому решил стать священником. Жанна вышла замуж за рыцаря, получив в качестве приданого часть отцовских земель. Их мать Николь владела собственными землями, которые сохранялись за ней вместе с рентой в случае, если супруг умрёт раньше. Но все прочие земли перейдут Жану, как продолжателю рода Карруж, а тот, в свою очередь, завещает их своему наследнику.

Самым лакомым куском наследства был фамильный замок и прилегающие к городку Карруж земли. Городишко на вершине холма возвышался над широкой равниной плодородных полей, простиравшихся на северо-восток в сторону Аржантана. Замок в Карруже был основан в 1032 году Робером I, герцогом Нормандским, отцом Вильгельма Завоевателя, и неоднократно подвергался осаде. Расположенный на перекрёстке важных дорог и на пути паломников к святыне в Мон-Сен-Мишель, Карруж был процветающим центром местных ежегодных ярмарок.

К 1380-му году семейство Карружей покинуло городской замок, атакованный и сожжённый англичанами, и поселилось в близлежащем форте. Это строение было воздвигнуто около 1367 года по приказу короля Карла V, дабы усилить оборону Нормандии против англичан – ещё одно доказательство того, что семья верна короне. Внушительный донжон, оставшийся от старого замка, и по сию пору высится на холме, как часть элегантного замка де Карруж, большинство построек которого датируется гораздо более поздними сроками.

ЗАМОК ДЕ КАРРУЖ

Семья Карружей построила этот грозный донжон и использовала его для защиты своих земель от английских захватчиков. Стены высотой пятнадцать метров и трехметровой толщины у основания, к тому же башня оснащалась парапетом с отверстиями для сброса снарядов. (Фотографические архивы, Coll. M.A.P.(c) CMN, Париж)

Старый замок возвышался над землёй более чем на пятнадцать метров, с гранитными стенами в три метра толщиной у основания. Большинство его первоначальных защитных сооружений сохранилось и поныне: сделанное под углом основание, чтобы противостоять атакам, бойницы для стрельбы по врагу и нависающий парапет с прорезями в полу, чтобы сбрасывать на головы осаждающим тяжёлые камни и лить кипяток. Верхние этажи замка включали кухню, жилые комнаты, помещения для прислуги и уборную, выходящую на стену. Водоснабжение во время осады обеспечивал внутренний колодец. В казармах по обе стороны крепости размещалась прислуга и военный гарнизон. Сама крепость состояла из двух примыкающих друг к другу квадратных башен, а в их массивных подвальных стенах бойницы и дверные проёмы располагались столь хитроумно, что позволяли отступать из большого помещения в малое, простреливая освобождённое пространство. Суровая военная архитектура – немое, но веское свидетельство того, в каких тяжёлых условиях приходилось жить феодальному дворянству тех времён, когда в Нормандии бесчинствовали вражеские войска, наряду с опустошающими деревни разбойничьими шайками.

Помимо замка и земель Жан Карруж также рассчитывал унаследовать от отца вожделенный чин капитана Беллема, а возможно, и титул виконта. Беллем – крепость, основанная в одиннадцатом веке на вершине холма, в сорока милях к востоку от Карружа, была под властью англичан до 1229 года, когда она была отбита французами в результате длительной зимней осады. Французский король пожаловал Беллем графам Першским, которые могли по своему усмотрению назначать капитана этого ключевого форта.

В ожидании остальной части наследства Жан увеличил своё состояние благодаря выгодному браку. Его невеста Жанна де Тилли была дочерью богатого сеньора Шамбуа, владеющего гигантской квадратной крепостью со стенами толщиной три и высотой тридцать метров. В качестве приданого Жанна принесла часть денег и земель своего отца, обогатив Жана и укрепив его связи в среде нормандской знати. И задолго до того, как Жан полностью получил наследство, Жанна подарила ему наследника – сына, родившегося, вероятно в конце 1370-х.

Жан IV и его отец преданно служили своему сюзерену, графу Роберу Першскому, унаследовавшему титул в 1367 году. Граф, четвёртый сын Карла Валуа, был членом французской королевской семьи, двоюродным братом нескольких королей. Он держал двор в Ножан-Ле-Ротру, городе-крепости примерно в десяти милях к юго-востоку от Беллема, древней столице графства Перш. Робер стал графом Першским в возрасте чуть более двадцати лет, и старый и молодой Карружи преклонили колени перед сеньором, который был гораздо моложе их, и принесли ему присягу (оммаж), произнеся: «Монсеньор, отныне я – Ваш подданный», скрепив клятву верности поцелуем в губы. В течение последующих десяти лет они посещали двор сюзерена, выплачивали ежегодную ренту, претворяли в жизнь его указы и участвовали в сражениях с англичанами по первому зову своего сеньора.

Однако в 1377 году граф Робер внезапно скончался в возрасте тридцати трех лет, не оставив наследника. По феодальным законам контроль над землями и замками Робера Першского переходил к его сюзерену, королю Карлу V. По обычаю, король передал Перш старшему брату Робера, графу Пьеру Алансонскому. Так в одночасье Жан и его отец приобрели нового сюзерена, которому они отныне должны были присягать на верность и выказывать всяческое почтение, отдав в его руки свою жизнь и судьбу.

Граф Пьер Алансонский был одним из самых богатых и могущественных баронов Франции. Третий сын Карла Валуа, Пьер также приходился двоюродным братом нескольким королям. В 1363 году, в двадцать с небольшим лет, его отправили во Францию вместе с другими молодыми дворянами в качестве заложников, дабы обеспечить выплату выкупа за короля Иоанна. Затем, прожив в Англии более года, после смерти Иоанна Пьер вернулся во Францию.

Как третий сын, Пьер имел мало шансов унаследовать графский титул своего отца. Но вскоре после возвращения из Англии колесо фортуны сделало неожиданный оборот, вознеся его к богатству и славе, поскольку оба его старших брата пошли по церковной стезе и быстро преуспели, став архиепископами, но вынуждены были отказаться от унаследованных титулов и земель. В 1367 году, когда ему было всего двадцать семь лет, Пьер стал графом Алансонским, владельцем обширного домена. В 1371-м он удвоил свои богатства, женившись на Мари Шамайяр, виконтессе, принёсшей ему с приданым пять феодальных вотчин. Владения и богатства графа прирастали год от года за счёт выплачиваемой ему ренты. Когда в 1377–м умер его брат, Пьер получил ещё и Перш, вместе с крепостями в Беллеме и Эксме.

Но огромные богатства Пьера не могли утолить его жажду наживы, и он замахнулся на большее. Главным его приобретением был Аржантан, укреплённый город в двадцати пяти милях к северу от Алансона. Красивый город и стратегически важная точка, Аржантан был любимой резиденцией короля Генриха II, когда Нормандия была ещё под английским владычеством. Граф желал заполучить его любой ценой, и в 1372 году купил город, замок и прилегающие к ним земли за шесть тысяч ливров золотом.

Пьер немедленно перестроил старый дворец в Аржантане и переехал туда вместе со своим двором из Алансона. Дворец представлял собой довольно внушительное четырёхэтажное строение с романскими окнами и тремя квадратными башнями, увенчанными остроугольными крышами, он сохранился и до наших дней. На втором этаже располагается большой зал, где граф проводил судебные заседания, расположившись в кресле с витиеватой резьбой на фоне украшенных дорогими гобеленами стен. Там он отдавал распоряжения, выносил приговоры и принимал посетителей. В полдень в зале устанавливали столы, и граф обедал там в окружении рыцарей, сквайров, церковных клириков и гостей. Здесь, по слухам, он предавался оргиям со своими любовницами, в числе которых была и Жанна де Могастель, жена одного из вассалов, от которой он прижил внебрачного сына. Помимо этого граф Пьер исправно исполнял свои супружеские обязанности, жена Мари родила ему восемь детей за первые четырнадцать лет брака.

Не подумайте, что граф помышлял лишь о том, как бы расширить свои земли да поразвлечься с любовницей, обрюхатив её очередным бастардом. Как королевский кузен и принц крови, граф Пьер был одним из самых доверенных вассалов французского короля в Нормандии и поклялся вместе с другими рыцарями постоянно стоять на страже этих земель. Он участвовал во многих королевских военных кампаниях, был тяжело ранен во время одной осады и некоторое время служил королевским лейтенантом в Нижней Нормандии – провинции, расположенной к западу от Сены.

Недавно присягнувшие графу Пьеру Жан IV и его отец частенько наведывались в Аржантан, чтобы проведать своего сюзерена, принять участие в заседаниях сеньориального суда и ответить на военный призыв во время очередной кампании. Свободное от светских мероприятий и военных походов время Жан III проводил в основном в Беллеме, где ему, как капитану крепости, приходилось поддерживать её обороноспособность и следить за обеспечением гарнизона, насчитывавшего несколько десятков солдат. По этой причине рыцарь сделал Беллем своей главной резиденцией и поселился там с женой Николь.

Наследник, проживающий со своей супругой Жанной, маленьким сыном и собственной свитой в родовом поместье Карружей, проводил при дворе в Аржантане больше времени, чем его отец. Карруж был гораздо ближе к Аржантану, нежели Беллем, чуть больше двенадцати миль против почти сорока, около двух часов езды в седле по сравнению с целым днём пути. К тому же Жан занимал должность камергера графа Пьера, которую ему предоставили вскоре после поступления на службу к сюзерену в 1377 году.