Текст книги "Бандагал (сборник)"

Автор книги: Еремей Парнов

Соавторы: Примо Леви,Лино Альдани,Анна Ринонаполи,Сандро Сандрелли,Эмио Донаджо,Марко Дилиберто,Джильда Муза,Луиджи Коцци,Джузеппе Педериали,Серджо Туроне
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Джузеппе
Педериали ИЗБАВЛЕНИЕ

ВСТРЕЧА С МАЙОРОМ. ЗАЛ ОЖИДАНИЯ. ОСКАР. РАЗГОВОР С МАЙОРОМ

Дежурный администратор сидел в стеклянной кабине, которая занимала большую часть, вестибюля. Свободным оставался лишь небольшой коридор, уставленный вазами с агавами. Сидя за письменным столом, администратор заполнял очередную стопку бланков.

Перио Валенти растерянно поискал взглядом окошко, дверцу или хотя бы прорезь, которая позволила бы ему обратиться непосредственно к дежурному. Ему показалось, что одна из стенок раздвижная. Он осторожно потрогал ее, но тут же отдернул руку, испугавшись, что заметит дежурный администратор: Наконец он решился постучать, робко и тихо, чтобы не потревожить занятого работой чиновника. А тот, не поднимая головы, нажал кнопку на письменном столе.

– Что вам угодно?

Усиленный цитофоном металлический голос заставил Перио вздрогнуть.

– Я хотел бы поговорить с вами.

– Говорите, я вас отлично слышу.

Перио вынул из кармана аккуратно сложенный лист бумаги, развернул его и прочел: «Отдел координации».

– Я хотел бы побеседовать с начальником отдела.

– Седьмой этаж, коридор три.

Слабый щелчок, и цитофон умолк, прежде чем Перио успел сказать «спасибо».

Лифт мгновенно доставил Перио Валенти на седьмой этаж, и он без особого труда отыскал коридор три. Собственно, это был даже не коридор, а длинный, узкий зал. На противоположной стороне улицы через большие стеклянные двери виднелся массивный Дворец правосудия, по ступенькам которого, словно муравьи, сновали люди. А здесь, в коридоре, у каждой двери стоял часовой. Перио подошел к одному из них:

– Скажите, пожалуйста, где здесь отдел координации?

Часовой кивком головы указал на человека в глубине зала. Перио догадался, что это дежурный.

– Скажите, как мне найти отдел координации?

– Комната двадцать восемь.

Перио пошел вдоль коридора, разглядывая таблички на дверях. Наконец он подошел к двери, где стоял часовой, отославший его к дежурному. Это и была комната двадцать восемь.

– Вам назначена встреча?

– Да.

– Имя?

– По правде говоря, не знаю. Мне сказали, чтобы я явился к девяти утра.

– Я спрашиваю ваше имя.

– Перио Валенти.

– Подождите здесь.

Часовой ушел, а Перио остался стоять у дверей, держа в руках листок. Минут через десять часовой вернулся.

– Майор сейчас занят. Когда он освободится, вас вызовут. А пока посидите вместе с остальными.

Перио поблагодарил и сел в одно из свободных кресел.

В холле, кроме еще одного администратора, восседавшего за письменным столом, заваленным бланками, сидело еще двое мужчин и одна женщина примерно того же возраста, что и сам Перио. На вид им можно было дать лет шестьдесят.

Все трое уставились на Перио, и он не знал, как себя вести. В замешательстве он заерзал в кресле, потом заложил ногу за ногу, протер очки носовым платком, расстегнул пиджак, положил руки на колени. Внезапно один из трех, лысый, жирный человечек, подошел к нему, наклонился и прошептал на ухо:

– Вам тоже прислали вызов?

– Да.

– Надеетесь получить освобождение?

Перио подумал, что в подобных случаях нельзя доверять никому, тем более незнакомым людям. Но эти трое, очевидно, находятся в таком же положении, как и он.

– Да, а вы?

– И я, – ответил лысый человечек и поспешно возвратился на свое место. Оттуда он знаком показал Перио, чтобы тот подсел поближе.

Перио поглядел на администратора, занятого своим делом, и осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, придвинулся к трем остальным.

Первой заговорила женщина.

– Так, по-вашему, есть надежда получить освобождение?

– Я уже в третье управление обращаюсь и пока не добился ничего, кроме туманных обещаний. Воюсь, мне ничего и не удастся добиться, ведь день явки неумолимо приближается, – сказал лысый человечек.

– Какого числа вам предложили явиться? – спросил Перио.

– Шестнадцатого июля, а вам?

– Шестнадцатого сентября.

– Я слышал, – вступил в разговор красивый седовласый старик, – что получить освобождение по протекции совершенно немыслимо. Ни у кого нет на это достаточной власти. Однако есть способ избежать явки на сборный пункт. Для этого надо доказать, что преклонный возраст не мешает нам оставаться физически крепкими и сильными.

– Но как это доказать? – поинтересовалась женщина.

– Надо думать, что применяются соответствующие испытания физической силы и особые тесты. Но точно я не знаю. Вполне возможно, что все это сплошная выдумка.

Перио очень рассчитывал на заступничество начальника отдела координации и теперь пытался убедить остальных, и прежде всего самого себя, что дело обстоит не так уж скверно.

– Вероятно, отделам, где вы уже побывали, не дано права решать столь важный вопрос.

– Ерунда. По собственному опыту не советую вам обольщаться радужными иллюзиями.

– Однако вызов получили не все.

– Верно, но скоро и они его получат. Если только речь не идет о специалистах особо высокой квалификации. Вы где работаете?

– Я? Нигде, я на пенсии.

У жирного, лысого человечка от изумления брови взметнулись вверх.

– Как, вы пенсионер и рассчитываете получить освобождение? Немыслимо! Мы хорошо ли, плохо ли, но выполняем свою работу, и то у нас нет почти никаких надежд. Что же тогда говорить о вас?!

У Перио кровь прилила к лицу, и он испытал огромное желание схватить этого толстого борова за глотку. Но в последний миг он сдержался – очевидно, у его собеседников нервы на пределе, и разумнее простить им невольную жестокость.

Зазвонил телефон на письменном столе дежурного администратора.

– Хорошо, синьор. Сию минуту передам. Синьор Валенти, майор ждет вас.

Перио вскочил. Он не ожидал, что его примут раньше других, и эта маленькая привилегия наполнила его сердце эгоистичной радостью.

В кабинете майора возле двери стоял небольшой столик с пишущей машинкой, на которой что-то старательно печатал пожилой человек в форме сержанта. Белизну голых стен нарушали темные шторы и серая дверь, а единственными звуками, нарушавшими тишину, были стук машинки и жужжание кондиционера.

– Садитесь. Сигарету, сигару? – предложил майор.

– Спасибо, я не курю.

Перио сел на овальный стул и стал ждать, когда майор обратится к нему.

На вид майору можно было дать лет тридцать, а то и меньше – его немного старили густые усы. Он сидел за полукруглым письменным столом и перелистывал какие-то бумаги.

– Стол такой формы кажется неудобным, а между тем это совсем не так, – сказал он, заметив любопытный взгляд Перио. – Понимаете, я могу без особых усилий и не утомляя глаз просматривать одновременно несколько документов. – Он взял несколько бланков и разложил их по столу. – Весьма рационально, не правда ли?

– Да, очень удобно, – подтвердил Перио.

Он сидел как на горячих углях, и эта болтовня не только не успокаивала его, а лишь сильнее нервировала.

Майор зажег сигару.

– Надеюсь, что это не помешает?

– Нет, нет, что вы.

– К тому же кондиционер поглощает все запахи. Отличная вещь, доложу я вам.

Перио испугался, как бы майор не начал распространиться о преимуществах новейшей установки, но тот подозвал адъютанта.

– Сходи к Оскару и возьми у него личное дело синьора. Простите, ваша фамилия?

– Валенти, Перио Валенти.

Адъютант, лихо щелкнув каблуками, повернулся и вышел.

– Сколько еще человек ждет приема? – спросил майор.

– Всего трое.

– Ну, это уже не так страшно. У меня сегодня ужасно болит голова и нет никакой охоты разговаривать с кем-либо.

– Если хотите, я могу прийти в следующий раз.

– Нет, мы с вами решим вопрос буквально в два счета. – Майор притушил в пепельнице недокуренную сигару. – Видите ли, исход вашего дела зависит от того, что скажет Оскар. Разумеется, я занимаю весьма ответственный пост, но и мои права не безграничны.

– Быть может, все решают политики, – сказал Перио.

Он слишком поздно сообразил, что затронул щекотливую тему. Глаза майора гневно блеснули, но он мгновенно овладел собой и спокойно ответил:

– Отнюдь нет. Если б вы обратились к депутату или даже к министру, то не получили бы не только конкретной помощи, но и полезного совета. А мы, военные, такой совет можем вам дать. – Он ткнул указательным пальцем Перио в грудь. – Больше того, многие из них, разумеется те, кто достиг соответствующего возраста, тоже получили вызов. – Он откинулся на спинку стула, наслаждаясь произведенным эффектом.

Перио был слишком занят мыслями о своем будущем, чтобы еще беспокоиться о судьбе высокопоставленных политических деятелей. Но желая подыграть майору, он широко раскрыл глаза и изобразил на своем лице величайшее изумление.

Майор был явно доволен.

– Теперь вы поняли, как на самом деле обстоят дела? Не огорчайтесь заранее, – покровительственным тоном продолжал он. – Я сделаю все, что в моих силах. Мне передали письмо от моего близкого друга. Вы, верно, знаете, что мы вместе учились в школе?

– Да, он мне рассказывал.

– Отличный был товарищ. Помнится, у него были нелады с математикой.

Перио с нетерпением ожидал возвращения сержанта с его личным делом.

– Вы все должны рассматривать явку на сборный пункт как свой долг, а не как жертву. Ну, скажем, как воинскую обязанность. Каждый из нас обязан чем-то поступиться во имя интересов общества. – Майор говорил так, словно повторял хорошо выученный урок. – Решение было принято после долгих раздумий и колебаний. У нас не было другого выхода. Разве что атомная война, но вы и сами знаете, к каким разрушениям и бедам она бы повела. Вы следите за ходом моих мыслей?

– Да, конечно, – ответил Перио. – Но я…

Майор стукнул кулаком по столу, правда, без особой ярости:

– Ах, «я»! В этом-то вся загвоздка! Все, кто приходит ко мне, в каждую фразу умудряются вставить это расчудесное «я»: я человек семейный, я много и честно работал, я уверен, что не заслужил… Но здесь, дорогие мои, речь идет не о семье и не о чьих-то личных заслугах, а о судьбе всего человечества, понимаете, человечества!

Майор с удовлетворением заметил, что Перио совершенно растерялся.

– Даю вам слово, – с улыбкой продолжал он, – что если бы лично я получил вызов, то немедленно явился бы на сборный пункт. И даже не пытался бы получить освобождение.

Поди знай, подумал Перио.

– Я слышал, будто действие закона хотят распространить на более молодых мужчин и женщин, – вслух произнес он.

Это было неправдой, и Перио тут же пожалел, что вздумал попугать майора. Тот на миг помрачнел, но быстро сообразил, что уж ему-то сообщили бы об этом, и на губах его снова заиграла улыбка.

– Маловероятно. Во всяком случае, коснись это меня, я бы не колебался ни минуты.

Наконец вернулся сержант и протянул майору розовую папку.

– Посмотрим, посмотрим, что говорит Оскар. Так, Валенти Пьеро.

– Перио, тут, верно, ошибка.

– Ах да, Перио. Это я неверно прочел. Возраст – шестьдесят три, года, профессия – преподаватель по классу виолончели в консерватории. В настоящее время – на пенсии. Увы, ничем не могу вам помочь. О, вы не служили в армии, как же так?

– Малокровие.

– Верно, здесь указано. Знаете, Оскар фиксирует все, до малейших подробностей. Он просто чудо. Попробуйте спросить меня о любом мало-мальски важном событии вашей жизни. Задавайте вопрос, не стесняйтесь.

Перио не хотелось ни задавать вопросов, ни отвечать, но он боялся обидеть майора.

– В каком году умерла моя жена?

– Ну что вы, это слишком просто. Спросите о чем-нибудь менее значительном.

Перио подумал с минуту.

– Какую среднюю оценку мне вывели по всем экзаменам в лицее?

– Так, возраст, профессия, годы учебы. Восемь и тридцать семь сотых балла. Верно?

– Совершенно верно, – подтвердил Перио. – Скажите, есть все-таки хоть какая-нибудь надежда?

Сержант снова принялся стучать на машинке. Майор сокрушенно развел руками.

– Как по-вашему, существуют объективные причины, позволяющие отменить вызов?

Перио почувствовал, что глаза его наполняются слезами. Но он заметил, что майор досадливо поморщился, и сумел перебороть отчаяние.

– Вы, синьор Валенти, должны пенять только на самого себя. В том смысле, – пояснил майор, – что ваши биографические данные, к сожалению, лишают нас возможности помочь вам.

Перио, словно утопающий за соломинку, ухватился за последний обломок надежды.

– Не могу ли я поговорить с господином Оскаром?

Адъютант, который, казалось, был поглощен работой, засмеялся вместе с майором.

– Оскар не господин.

– С профессором Оскаром, – поправился Перио, решив, что он допустил оплошность.

– Оскар не профессор, а также не полковник и не генерал. Оскар – электронно-вычислительное устройство.

Майор протянул через письменный стол руку своему собеседнику.

– Не огорчайтесь, друг мой.

Перио слабо пожал его руку, встал и направился к выходу.

– Не сюда. Да, вот что…

Перио повернулся к майору, который снова закурил сигару.

– Слушаю вас…

Майор глубоко затянулся и выпустил струйку дыма.

– Попробуйте обратиться к адвокату Барленги. Он весьма опытный и ловкий человек. Это будет стоить немалых денег, но в вашем положении выбирать не приходится. – И он протянул Перио визитную карточку адвоката.

– Спасибо, я непременно к. нему схожу.

– И еще один совет – назначьте встречу с ним в первоклассном ресторане. Адвокат – большой гурман, после вкусного ужина он станет куда сговорчивее. Желаю удачи.

Перио еще раз поблагодарил майора и вышел, осторожно затворив за собой дверь.

УЖИН С АДВОКАТОМ. ЕГИПЕТСКАЯ ЦАРИЦА В САРКОФАГЕ. ВЫХОД НАЙДЕН

Каким образом рестораны не закрылись после того, как правительство ввело карточную систему на продукты питания, оставалось для Перио загадкой. Цена обеда в ресторане превышала годовой заработок рабочего. Перио посмотрел на часы. До встречи оставалось еще полчаса, и он решил прогуляться по улице.

В витрине ювелирного магазина были выставлены золотые часы с тремя циферблатами, которые показывали время в Риме, Нью-Йорке и Токио. Следующий магазин был продуктовым, и на его витрине красовалась огромная таблица с указанием цен и количества продуктов, отпускаемых по недавно установленным нормам. Перио пошел дальше и остановился у выпуклой стеклянной витрины универсального магазина. Здесь все было перевернуто вверх дном; лишь несколько раздетых манекенов, беспорядочно расставленных на застеленном бумагой полу, растерянно глядели в пространство. Лампочки в витрине не горели, манекены освещались светом уличных фонарей. В первом ряду призывно улыбалась очень худенькая блондинка. Чуть поодаль стояла перезрелая полногрудая особа, да губах которой застыла стандартная улыбка. Правая сторона была «мужской»: мужественный представитель сильного пола приветливо улыбался всем своим загорелым морщинистым лицом, которое резко контрастировало с гладким отлакированным телом. Глаза у всех трех манекенов были безжизненные и тусклые.

У Перио эти белые бесполые фигуры вызывали чувство отвращения. Он вернулся к ресторану. Навстречу ему шел невысокий полный человек с пышной шевелюрой. Незнакомец остановился в шаге от него.

– Вы Перио Валенти?

– Да. А вы адвокат Барленги?

– Вы не ошиблись. Ну что ж, войдем?

Адвокат говорил отрывисто и громко.

– Прошу прощения. Но, видите ли, я пришел раньше и, чтобы убить время, решил пройтись по улице.

– Не стоит извиняться, дорогой Валенти, я и сам немного запоздал. Вы заказали столик?

– Нет, я думал, что в ресторане будет мало народу. Знаете, карточная система…

Повелительным жестом подозвав официанта, адвокат снисходительно усмехнулся.

– Друг мой, рестораны никогда еще не были так переполнены, как сейчас. Есть свободный столик? – обратился он к официанту.

Они сели в глубине зала возле окна-витрины, выходившего прямо на улицу.

– Сейчас множество людей не скупится на расходы, – продолжал адвокат. – Я имею в виду тех, кто получил вызов. У них нет других забот, кроме как провести последние два-три месяца в бурном веселье.

Перио осмотрелся – все столы были заняты, и у каждого суетился официант в белом фраке. Адвокат Барленги развернул салфетку и заправил ее за ворот рубашки, предварительно ослабив галстук.

– Девяносто процентов сидящих здесь – вызванные на сборный пункт. Для ресторанов, кино, варьете наступили золотые времена. Иной раз я даже завидую вызванным.

Он взял меню.

– Сами будете заказывать?

– Нет, нет, выбирайте вы по своему вкусу, – ответил Перио. У него пропал аппетит, больше того – к горлу подступила тошнота. Он налил в бокал минеральной воды и залпом осушил его.

– Превосходно! – воскликнул темпераментный адвокат. – Знаете, что сегодня в меню? Египетская царица в саркофаге.

Перио неопределенно кивнул головой.

– Вы любите цариц? – спросил адвокат и, не дожидаясь ответа, продолжал: – А на первое я бы взял лапшу в масле.

– Очень хорошо, – сказал Перио.

– Официант, две порции лапши в масле, но чтобы она (тут Барленги прищелкнул пальцами) таяла во рту.

– Не беспокойтесь, синьор, увидите, она вам понравится, – сказал официант. Он изящно поклонился и отправился выполнять заказ.

– Ну, а теперь поговорим о более серьезных вещах.

– Не лучше ли будет обсудить наше дело за чашкой кофе?

– Нет, я привык обсуждать дела за едой. Это повышает аппетит. Надеюсь, вы не возражаете?

– Нет, конечно, конечно.

Адвокат Барленги пытался соорудить прочный домик из трех зубочисток.

– Надо думать, ответ Оскара был для вас неблагоприятным?

– Абсолютно неблагоприятным; так по крайней мере сказал майор.

– Да, положеньице не из легких, – со вздохом сказал адвокат. – Если б в вашем личном деле была хоть малейшая зацепка, я бы изыскал предлог, чтобы отсрочить вызов года на два. А там мы бы еще посмотрели. Представляете себе, совсем недавно я выиграл, казалось бы, совсем безнадежное дело. В документах моего клиента было сказано, что он посещал лекции одного известного орнитолога. Так вот, я выдал за орнитолога самого клиента. А ведь он не в состоянии отличить орла от вороны.

Адвокат захохотал так громко, что непрочный домик из зубочисток тут же рухнул.

– Что бы вы мне посоветовали? – спросил Перио, когда официант принес лапшу в масле.

– Разберем все по порядку, – ответил адвокат, вонзая вилку в тонкую белую лапшу. – М-м-м… Пальчики оближешь. Очевидно, вам, дорогой друг, известно о спорах, возникших при обсуждении закона? Увы, теперь правительства почти всех стран пришли к соглашению, и нам, адвокатам, становится все труднее прибегать к юридическим уловкам. Остается, правда, испытание. – Лапша на тарелке Барленги исчезла буквально в мгновение ока. – С законом, друг мой, шутки плохи. Однако и в последнем законе есть уязвимое место. Видпта ли, разрабатывали его политики, а трактуют и применяют военные. Ну, как известно, они ладят между собой, как кошка с собакой. Мы этим пользуемся и нередко добиваемся благоприятных результатов. Но в деле непременно должна быть какая-нибудь зацепка. Вам тоже заказать супругу фараона в саркофаге?

– Что-то нет аппетита.

– Ничего, появится, как только вы отведаете фараоншу. Знаете, мне довелось быть членом комиссии по выработке проекта закона. Любопытно, что закон утвердили единогласно. Иного выхода, увы, не было. Население планеты росло столь стремительно, что не помогла и принудительная эмиграция в труднодоступные районы Латинской Америки. А индекс рождаемости должен оставаться постоянным – иначе не хватит рабочих рук для всемирных оросительных работ.

Официант принес глиняный горшочек.

– Превосходный обычай – открывать египетскую царицу прямо за столиком, – заметил адвокат. – Такое впечатление, словно присутствуешь при вскрытии подлинного древнего саркофага. И разве не любопытно посмотреть, как обнажают супругу фараона? – Он громко расхохотался над собственной овтротой.

Официант осторожно вынул из глинянего горшочка что-то завернутое в промасленную бумагу. Барленги продолжил свою мысль:

– Тогда-то и было решено устранять всех, кто уже не в состоянии выполнять научную или физическую работу, либо «поставлять» новорожденных.

Официант вонзил нож в грудь «супруги фараона» и разрезал ее на две половины.

– И вот полгода назад начали вызывать всех, кому исполнилось шестьдесят.

Перио съел кусочек. Нежное мясо буквально таяло во рту. Он отпил из рюмки ликера.

– Синьор адвокат, вы говорили, что в любом законе можно отыскать уязвимый пункт. Скажите, а в моем случае, учитывая отрицательный ответ непогрешимого Оскара, остается какая-нибудь надежда? Только откровенно, без недомолвок.

Адвокат Барленги положил обглоданную кость на тарелку и провел ладонью по густым, растрепавшимся волосам.

– Мне бы не хотелось вас чрезмерно обнадеживать. Профессиональный долг повелевает нам говорить клиентам только правду. Вам не остается ничего другого, кроме испытания.

– Я уже слышал об этом, но что вы сами думаете по поводу этого таинственного испытания? – Перио рискнул задать еще вопрос, пользуясь тем, что адвокат на какойто момент отвлекся от еды.

– Все зависит от вас. Я могу вам помочь в оформлении соответствующих документов и в быстром выполнении всех бюрократических формальностей. Скажите, – он наклонился к самому лицу Перио, придерживая правой рукой салфетку, – вы в последнее время были близки с женщиной?

Перио заколебался.

– Надеюсь, меня вы не станете стесняться? – настаивал адвокат.

– Да, с месяц назад.

– И каков был результат?

– Обычный.

– Чудесно!

Адвокат снова откинулся на спинку стула.

– Синьор Валенти, вы спасены. Видите ли, испытание состоит в том, чтобы доказать вашу способность производить потомство, будущую рабочую силу, которая призвана спасти человечество.

Он залпом осушил бокал вина.

– Вам повезло, необычайно повезло. Закажем еще одну?

– Супругу фараона?

– О нет. Бутылку ликера.

– Да, да, конечно.

– Ручаюсь, все пройдет как нельзя лучше. Вам надо лишь подготовиться надлежащим образом. Я имею в виду физическую подготовку. О документах и прочем я сам позабочусь. Знаете, вам нужно почаще бывать в ресторанах и заказывать мясные блюда. Ваше здоровье.

ИСПЫТАНИЕ

Парк провинциальной больницы, после того как его наряду с другими общественными парками превратили в огород, совершенно изменил свой облик. Издалека он показался Перио таким же зеленым и тенистым, как и прежде. У входа росли плакучая ива и дуб, но едва он миновал ворота, как ему сразу бросилось в глаза, что на месте красивых клумб и живописных кустов раскинулись грядки с цветной капустой, белые мясистые головки которой чуть покачивались на ветру. Дальше, возле хирургического корпуса, зелень была гуще, вероятно, там посеяли овес. Лишь у лестницы по-прежнему стояли две пальмы в кадках.

– Вам предварительно следует пройти медицинский осмотр, – сказал дежурный врач. – Поднимитесь на второй этаж.

В кабинете на втором этаже Перио осмотрели с ног до головы, взяли кровь на анализ, а затем вновь послали на первый этаж.

– Что теперь?

– Подождите результатов.

Вскоре принесли анализы – никаких болезней у него не обнаружили.

– Следуйте за мной, синьор.

Медицинская сестра первой вошла в лифт. Они поднялись на последний этаж, пересекли длинный коридор с множеством дверей и наконец добрались до маленького безлюдного зала ожиданий. Медсестра села за столик и попросила Перио сесть рядом. Она отодвинула на край стола стопку журналов и вынула из кармана блокнот.

– Простите, ваши документы.

Перио протянул ей удостоверение личности.

– Долго еще придется ждать?

– Не могу знать, синьор.

Он попытался завоевать расположение женщины, одарив ее любезной улыбкой. Однако улыбка получилась вымученной, похожей скорее на гримасу.

– Как все это делается? Словом… – он замялся, подбирая слова. – Что я должен делать и чем это кончалось у других?

– К сожалению, синьор, мне ничего, об этом не известно. В мою обязанность входит проверка документов. Вам надо подождать здесь вызова.

Она встала и ушла, ни разу не обернувшись.

Перио стал прохаживаться по залу, посмотрел в окно на огород, который отсюда, с высоты, казался зеленым парком, снова сел за столик и принялся перелистывать журналы. Тут можно было найти все наиболее распространенные журналы Европы и несколько вчерашних газет. Почти в каждом журнале были опубликованы яркие цветные фотографии грандиозных ирригационных работ и статьи знаменитых ученых, полные самых оптимистических прогнозов. Ни одна из газет не писала о вызове стариков. Лишь в последнем номере французского еженедельника вскользь упоминалось о том, что новые мероприятия в мировом масштабе следует считать временными. Но, возможно, речь шла о принудительной эмиграции в Латинскую Америку, о введении рационов на продовольствие либо о каких-нибудь других аналогичных постановлениях.

Перио заглянул в юмористический журнал, но карикатуры показались ему удивительно глупыми. Он вновь поднялся и приник ухом к закрытой двери на противоположной от входа стороне. Оттуда не доносилось ни звука, и Перио отважился заглянуть в замочную скважину, но не увидел ничего, кроме бокса со стеклянными полками, в котором обычно хранят медикаменты и ^шприцы. Затем он проверил часы – ровно четыре. Он завел часы и стал прохаживаться взад и вперед. Шаги в коридоре заставили его вздрогнуть. Сам не понимая почему, он поспешно сел за столик и притворился, будто читает журнал.

– Добрый день.

– Добрый день, синьора.

Перио встал.

– Пройдите, пожалуйста.

Мужчина и женщина в белых халатах провели его в соседнюю комнату.

– Садитесь. У вас есть результаты анализов и медицинская карта?

– Вот…

– Отлично. Распишитесь здесь внизу. Это заявление о том, что вы принимаете на себя полную ответственность за все последствия, которые могут возникнуть при испытания, в случае…

– Но ведь если что-либо случится, потом я…

Врач не дал ему договорить.

– Нас интересует непосредственно само испытание.

Перио неразборчиво расписался внизу и снова положил руки на колени.

– Стоящая рядом со мной синьора – медицинская сестра данного отделения. Она высококвалифицированный работник и поможет вам наилучшим образом. Можете полностью ей довериться.

Женщина, до сих пор не проронившая ни слова, обратилась к Перио.

– Прошу вас, следуйте за мной.

Они прошли в смежную комнату, и сестра опустила портьеру, оставив дверь открытой. Стены комнаты были облицованы белым кафелем, посредине стояла кровать, очень похожая на больничную койку, с той лишь разницей, что была чуть ниже и шире. У входа возвышалась вешалка, полузакрытая ширмой, а в глубине можно было различить душ и ванную, занавешенные прозрачным пластиком.

– Разденьтесь и примите душ.

Перио скрылся за занавеской и стал медленно раздеваться. У него дрожали руки, и он подумал, что надо бы установить дружеский контакт с этой женщиной.

А она проверяла, достаточно ли теплая вода в душе.

– Сколько женщин в вашем отделении? – спросил он громко, пытаясь заглушить шум воды.

– Восемнадцать медицинских сестер и две ассистентки, – ответила женщина, расстелив на кровати полотенца.

Перио сглотнул слюну.

– И все такие же симпатичные?

– В общем да, это одно из непременных условий для работы в отделении.

Темноволосая, довольно крупная, она и в самом деле была привлекательной.

– Душ готов?

– Да.

Перио быстро забрался в ванну под теплую струю. Он хорошенько намылился, затем крепко протер руки и грудь мочалкой и подождал, когда стекут последние капли воды, после чего выглянул из-за занавески – посмотреть, где лежит полотенце. Чтобы взять его, нужно было пройти мимо медицинской сестры. Но она уже скрылась за ширмой. Перио взял махровое полотенце, старательно растер тело и обмотал полотенце вокруг бедер. Затем сел на край кровати и застыл в ожидании.

Женщина помылась необычайно быстро; она подошла к кровати, обтерлась полотенцем и вынула из шкафчика баночку с мазью. Потом легла рядом с Перио.

В комнате сильно пахло йодом и камфорой, но Перио только сейчас ощутил этот запах.

– Здесь очень душно, не правда ли? – произнес он.

– Если хотите, можно включить вентилятор.

– Ничего, потерплю. Нельзя ли опустить шторы?

Женщина встала и пошла к окну. Перио проследил за ней взглядом и отметил про себя, что босая она кажется совсем маленькой.

Он тоже лег в постель.

– Как вас зовут?

– Такие вопросы правилами не разрешены, синьор.

– Можно мне с вами поговорить?

– Конечно. В вашем распоряжении целый час.

Перио не знал, что ей сказать. Он принялся латжать женщину, пытаясь сосредоточиться на одной-единственной мысли. Но мысли в голове роились, путались: майор, адвокат, вызов, освобождение, фотографии в журналах на столике зала ожиданий. И этот невыносимый запах йода, камфоры и карболки! Белые, сверкающие плитки, кровать из поролона с белым покрывалом – все чистое, стерильное. Если все прошло хорошо с вдовой, которая вовсе не была столь привлекательна, как эта женщина, то теперь все должно кончиться наилучшим образом, тем более что на карту поставлена его жизнь. Нет, чушь, ничего не поставлено на карту. Он в гостинице с любимой женщиной. С любимой и желанной. О, этот запах карболки!

– Простите, нельзя ли включить вентилятор?

Медицинская сестра снова поднялась и, просунув голову в дверь, передала врачу пожелание Перио. Через несколько минут комнату заполнило мерное жужжание вентилятора. Постепенно в спальне стало не так душно. Когда женщина вновь легла рядом с ним, он попытался восстановить утерянную нить мыслей. Но теперь они текли в обратном порядке: медицинская сестра, адвокат, майор, вдова и наконец дом, его дом за несколько дней до вызова. Его мысли сосредоточились на стоявшем в гостиной клавесине, верном друге, разделявшем его одиночество с тех пор, как он перестал преподавать в консерватории. Хоть бы у него был сын, а так и клавесин попадет в лавку перекупщика.

Резко, заглушив шум вентилятора, щелкнул термостат.

– Я могу уйти? – спросил Перио.

Медицинская сестра взглянула на часы:

– У вас есть еще двадцать пять минут.

– Неважно, благодарю вас.

КЛАВЕСИН. ПОДАРКИ. ИНСТИТУТ

Клавесин был музыкой, другом, частью его самого. Перио не раз задавался вопросом, почему с появлением рояля этот инструмент постепенно канул в безвестность. Ведь рояль – это не усовершенствованный клавесин, а абсолютно иной инструмент. Он, Перио, не раз говорил об этом в консерватории своим ученикам в перерывах между занятиями. По клавишам пианино ударяют, клавиши клавесина тихонько перебирают. Пианист извлекает из своего инструмента сильные, четкие звуки, которые лишь под натренированными пальцами большого артиста приобретают экспрессию. А струны клавесина, даже если их трогает неопытная рука, издают нежные, тонкие звуки, словно пришедшие из далекого прошлого. Эту музыку древних времен Перио больше всего ценил в клавесине. Особенно когда играешь сонаты сеттеченто[7]7
  Сеттечвито (итал.) – восемнадцатый век. – Прим. перев.


[Закрыть].

Иногда Перио садился за любимый инструмент и начинал играть без нот, по внезапному наитию. И тогда в комнате звучал негромкий диалог между ним и клавесином, в голосе которого Перио узнавал то шелест дождя, то легкие порывы ветра.