Текст книги "Нянька для рок-звезды (СИ)"
Автор книги: Эппле Гриин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Саша.
«Ты», – улыбается Ника. – «Мое самое яркое воспоминание… Это ты».
***
Ника резко садится – ее грудь вздымается от учащенного дыхания, лоб покрыт испариной. Она ощупывает пространство вокруг себя – с облегчением чувствует ткань одеяла, простыни. Долго и с недоумением смотрит на мирно посапывающего рядом Алекса. Потом что-то вспоминает, вытирает краем пододеяльника лицо и осторожно выскальзывает из постели. Потихоньку вытягивает одеяло из-под распластавшегося по кровати Алекса и накрывает его. Зябко ежится, выглядывает в окно. За стеклом – кромешная тьма, пробиваемая одиночным светом фонарей.
Ника выходит из комнаты и направляется в ванную. Долго разглядывает синяки на теле в большом зеркале, цокает языком: «Вот же ж сучка, ну кто так бьет?» Медленно снимает пластырь со лба и рассматривает порез, который выглядит уже не так пугающе. Морщась от боли, дезинфицирует рану, наклеивает свежий пластырь и бормочет: «У собаки заболи, у кошки заболи, а у Ники пройди…Черт, надо было ему все-таки врезать как следует. Не так обидно было бы».
Вернувшись в комнату, Ника нащупывает в темноте свою куртку, выдергивает откуда-то из-под дивана шарф Алекса, берет с журнального столика его пачку с сигаретами, зажигалку, электронный ключ и, одеваясь на ходу, бесшумно выскальзывает в коридор.
Улица встречает ее тягучим, стелющимся по низу туманом и той самой темнотой, которая вот-вот готова сдать позиции, пуская в свои владения первые предвестники рассвета. Вокруг стоит невероятная тишина.
Ника оглядывается, огибает гостиницу и ныряет в палисадник. Находит скамейку, садится. Прикуривает сигарету и делает затяжку. Кривит губы: «Какая ж дрянь!» Но продолжает курить, позволяя сигаретному дыму на короткое мгновение вскружить голову. Откидывается на спинку и закрывает глаза.
***
Флэшбэк
Ника идет по кладбищу, глядя прямо перед собой, в ее руках букет из полевых цветов. Она доходит до могилы брата, убирает еще не увядшие розы, кладет вместо них васильки с ромашками. Присаживается на землю. Долго смотрит на могильную плиту, с высеченным на ней именем брата.
Ника (вытирая набежавшую слезу): Ну привет! Скучал? Я тоже… Сегодня опять плохо спала, мучали кошмары. Когда же я наконец избавлюсь от них, ты не знаешь? Помнишь, когда я была маленькой, ты пугал меня разной фигней, а я велась. Потом ты сидел возле моей кровати и успокаивал… Кстати, мама хочет сделать ремонт в твоей комнате, но я запретила. Пусть пока все остается как есть… Кстати, я нашла твой дневник. Блин, Тёма, ты вел дневник! Кто бы мог подумать? Я прочитала его, извини. Но ведь это словно вернуть тебя на какое-то мгновение. И ничего нового я о тебе не узнала. Кроме одного. Оказывается, ты никогда не любил группы, от которых фанатеет Саша. Это забавно. Я всегда думала, что вы на одной волне. Впрочем, ты ведь ни разу ему об этом не сказал. И я не скажу. Это не такой уж и великий секрет.
Ника говорит и говорит, обращаясь к невидимому брату. Так она по-прежнему чувствует с ним связь.
Ника: Мама очень переживает из-за того, что я езжу к тебе и часами просиживаю на твоей могиле. Ей кажется это ненормальным. Может, так оно и есть… Но я не могу не приходить, понимаешь? Это все равно, что взять и признать, что тебя больше нет. А ты ведь есть, правда, Тёма? Ты ведь обещал всегда быть рядом. Зачем ты обещал мне это?
Она замолкает, закрывая лицо руками. Резко встает.
Ника: Я пойду, а то мама будет волноваться. Я завтра приду позже. Мама ведет меня к психотерапевту на прием. Мне все равно – надо так надо, если ее это успокоит. Но со мной всё в порядке. Я просто не могу тебя отпустить. Пока не могу. Вот и всё.
***
Ника тушит сигарету и выбрасывает ее в рядом стоящую мусорку. Передергивает плечами от холода, прячет подбородок в шарф.
***
Флэшбэк
Небольшой, со вкусом обставленный кабинет, приглушенный свет. У окна стоит монументальный рабочий стол, где каждый предмет находится на своем месте. За ним сидит приятная женщина в возрасте – аккуратное каре, строгий костюм и располагающее к себе лицо. Неподалеку удобное раскладное кресло, на котором с комфортом устроилась Ника, но расслабленность присутствует только в позе – ее лицо напряжено и печально.
Психотерапевт (низким проникновенным голосом): Что вы чувствуете прямо сейчас?
Ника (пожимая плечами): Ничего. Ну, то есть, я тоскую. Мне больно. Но я ведь понимаю, что ничего нельзя изменить. И все эти эмоции не имеют никакого значения. Они просто есть со мной, во мне. Все время.
Женщина наклоняет голову набок, разглядывая девушку.
Психотерапевт: Вы боитесь будущего?
Ника: Нет. У меня есть планы, есть человек, которого я люблю, есть родители, друзья. Я не одна. По большому счету, я думаю, со мной всё в порядке. Я не раз это повторяла маме.
Психотерапевт: У вас бывают тревожные состояния? Как часто вы плачете?
Ника: Ничего такого. А слезы… Разве оплакивать любимого брата – неправильно?
Психотерапевт: Я этого не говорила. Я как раз считаю, что ваше общение с братом – хороший способ, который поможет правильно принять его смерть. Ведь недаром раньше девять дней оплакивали мертвых – это как раз тот срок, когда наш разум готов справиться с утратой… Знаете, мы с вами беседуем уже час, и из того, что я узнала, могу с уверенностью сказать – вам не нужна психологическая помощь. У вас сильный характер, здоровый внутренний стрежень. Вам не нужны никакие успокаивающие или антидепрессанты. Всё, что вам нужно, это время.
Ника с благодарностью переводит взгляд на женщину.
Психотерапевт: Я поговорю с вашей мамой. Сдается, что помощь больше нужна ей, а не вам. Но если вдруг что-то будет не так…
Ника: Я знаю ваш номер телефона и адрес.
Психотерапевт: Правильно.
***
Ника меняет положение, встряхивает затекшие ноги. Ее щеки раскраснелись от холода, но она продолжает сидеть, задумчиво глядя перед собой.
***
Флэшбэк
Ника заходит в коридор родительской квартиры, на ходу бросает ключи в медную вазу на комоде, скидывает сандалии.
Ника: Мам, я приехала!
Анна Михайловна (выглядывает из кухни и озабоченно смотрит на дочь): Как ты?
Ника (с легкой улыбкой): Хорошо.
Анна Михайловна: Может, сходила бы, прогулялась с подружками? Тебе Лиля звонила.
Ника (с укором): Ты ей опять сказала, что я на дачу уехала или в музей ушла?
Анна Михайловна (смутившись): Я сказала, что ты спишь.
Ника (немного раздраженно): Ма, что такого в том, что я езжу к брату? Тебе даже психотерапевт объяснил, что это нормально.
Анна Михайловна: Ты ездишь не к брату, ты ездишь на кладбище. Каждый день. Третью неделю подряд. И это выглядит не очень-то нормально.
Ника (упрямо): А мне плевать, честно. Мне нужно это.
Анна Михайловна (примирительно, ласково): Ну, так я тебе и не запрещаю – пожалуйста. Просто остальным знать об этом необязательно. И прекрати выключать мобильный, когда уезжаешь. Я нервничаю.
Ника передергивает недовольно плечами, но согласно кивает. Она направляется в свою комнату, на секунду задерживается в дверях.
Ника (деланно равнодушно): Ма, а больше мне никто не звонил, не приходил?
Анна Михайловна (помедлив): Нет.
Ника кивает головой и скрывается за дверью своей комнаты. Делает несколько шагов, бездумно переставляет какие-то статуэтки, книги, поправляет плед на кровати. Достает мобильный, включает его, с надеждой просматривает пропущенные вызовы и смски. Пусто. Она присаживается на краешек рабочего стола, откладывает в сторону телефон.
Ника (расстроенно): Почему ты не звонишь, Саша? Как много времени тебе нужно?
Она достает дневник брата, открывает его посередине, пролистывает до нужной странички и читает то, что читала уже не один раз.
«Сегодня приходил Шурик. Показывал свои новые тексты. Что творится в его голове? Мне кажется, там настоящая помойка. Но я не я, если не признаю: талантливый сукин сын. Я прямо так ему и сказал. А он засмущался, как девочка. Иногда, мне и правда кажется, что он родился не в том теле. За ним постоянно надо ухаживать, как за комнатным растением.
Иногда я смотрю на них с Никой и даже завидую. Такие милые… Но бестолковые. Хоть бери и вмешивайся. Сколько уже можно смотреть друг на друга? Трахнулись бы разок и дело с концом. Или вместе, или нет. Но у них любовь, романтика. Смешные».
Ника захлопывает дневник, улыбнувшись своим мыслям. В этот момент начинает вибрировать ее телефон – Ника хватает его и разочарованно выдыхает: это Лилька, ее лучшая подруга.
Лиля (тараторя): Слушай, Никусь, я тебе увидеть хочу. Может, встретимся? Прогуляемся? Но если не хочешь, то я подожду. Я все понимаю. Просто я так по тебе соскучилась. И еще, это… Короче, помнишь, ты мне давала дубликат ключей от вашей дачи? Слушай, я там с Мишей встречалась пару раз. Ну, сама понимаешь… Куда нам еще деваться? У него мама все время дома, у меня сестра нас пасет. Так вот, тут случай был: мы дверь не закрыли, и, кажется, кто-то заходил в дом. Может, мне, конечно, показалось, но… Твои родители ничего не говорили?
Ника (усмехнувшись): Не, мама ничего не говорила. Чо, запалились?
Лиля (с досадой): Да хрен его знает. Может, почудилось. А может, кто из соседей заглядывал. В общем, я решила, что верну тебе ключи от греха подальше. Некрасиво будет, если твои родители узнают, чем у них на даче твоя лучшая подруга занимается.
Ника: Хорошо, как хочешь. И я, в принципе, не занята. Можем встретиться.
***
Ника встает со скамейки. Потягивается. Делает несколько шагов по направлению к выходу из палисадника. Но поток новых воспоминаний останавливает ее на полпути.
***
Флэшбэк
Ника сжимает в руках мобильный, уже который раз набирая один и тот же номер. Но где-то в заоблачных далях равнодушная женщина монотонным голосом ей отвечает: «Абонент находится вне зоны действия сети».
Она швыряет в сердцах бесполезный гаджет, нервно заламывает руки. Хватает домашний телефон и набирает другой номер.
Ника (взволнованно): Алло? Лариса Сергеевна, добрый день!
Лариса Сергеевна (обрадованно): О, Никусенька, привет! Давно тебя не слышала. Мои искренние соболезнования. Как ты, девочка?
Ника: Я нормально. Прихожу в себя. Лариса Сергеевна, а Сашу можно услышать?
Лариса Сергеевна (удивленно): Сашу? А ты разве не в курсе? Саша уехал. С ребятами, Данилой и Сергеем. В Москву. Они поехали поступать в технический университет. Папик им там что-то подобрал.
Ника (упавшим голосом): Как уехал?
Лариса Сергеевна: О, дорогая, я думала, ты знаешь – вы ведь такие друзья с Сашей. Я тебе могу дать его новый номер мобильного.
Ника (громче, чем положено): Нет, не надо. У меня, кажется, он есть.
Она прощается и кладет трубку телефона – ее руки дрожат. Ника встает, делает несколько неверных шагов в сторону кровати, но, не доходя, падает на колени, сгибается пополам, обнимая себя руками. Обессиленно шепчет: «Как же так? Саша… Почему? Как же так?.. Как же больно, как же невыносимо больно…»
И какое-то время Ника бессвязно повторяет одну и ту же фразу, раскачиваясь взад-вперед. В дверь раздается стук, заглядывает Анна Михайловна. Замечает дочь, сидящую на коленях к ней спиной.
Анна Михайловна (испуганно): Ника, что с тобой?
Ника оборачивается к маме – ее лицо абсолютно спокойно: на нем нет ни единой эмоции, только несвойственная ей раньше жесткость затаилась в глазах и уголках губ.
Ника (нарочито бодро): Со мной? Со мной всё хорошо. Сережка из уха выпала – найти не могу.
Анна Михайловна (с облегчением): Ну что ж ты так! Может, она под кровать залетела?
Ника: Может. Сейчас еще поищу.
Анна Михайловна выходит. Ника делает глубокий вдох, сильно бледнеет, сжимая руки в кулаки. Смотрит невидящим взглядом в окно.
Ника (говорит, словно просто констатируя факт): Брат, ты ошибался. Что касается нас – ты ошибался во всем.
***
Ника возвращается в номер, смотрит на экран мобильного – пять утра. Снимает куртку и шарф, ложится на диван, закинув ноги на подлокотник, и закрывает глаза.
***
Ника просыпается от того, что Алекс осторожно трясет ее за плечо. Она открывает глаза и непонимающе смотрит на него.
Ника (спохватившись): Который час?
Алекс: Семь утра. Ты чего здесь?
Ника (зевая): Да так, вышла проветриться. И уже не стала к тебе возвращаться – решила здесь еще немного покемарить.
Алекс (выдохнув): Я уж испугался. Я беспокойно сплю – думал, помешал тебе.
Ника (едва улыбнувшись): Нет, нет, все в порядке.
Алекс подбирает ее ноги, приподнимает и садится на диван, положив их себе на колени. Гладит ладонями ее икры сквозь джинсу, о чем-то задумавшись.
Ника (фыркая): Щекотно.
Алекс (взъерошивая и без того торчащие во все стороны волосы): Извини. Слушай… Может, для утра это и не самый подходящий разговор. Но… Пока мы вдвоем и не начался этот сумасшедший ежедневный кипиш… Я должен кое-что тебе рассказать.
Ника (пожимая плечами): Валяй – я слушаю.
Алекс (тихо): Я уехал тогда потому, что видел… Потому что застал тебя с другим парнем.
Ника (резко садится, ошарашенно): Что? Объяснись.
Алекс (не глядя на нее): После похорон я долго не решался прийти к тебе. Всё ждал, когда это уместно будет, потому что… После смерти Тёмы я вдруг понял, что жизнь порой дает нам не так много времени. Я хотел наконец признаться, что люблю тебя. Люблю давно, страстно, мучительно. Ты говорила, что я и Тёма были смыслом твоей жизни, но я то же самое могу сказать про себя. Я любил вас обоих, но ты стала смыслом моей жизни. Я приехал к тебе – твоя мама сказала, что тебя нет, ты на даче. Я спустился вниз, решил подождать тебя возле подъезда. Но не смог высидеть и минуты. Поехал за тобой на дачу. Я… Я подошел к дому – дверь оказалась открытой. Поднялся по ступенькам на второй этаж и тогда увидел тебя. Ты… Ты занималась сексом с другим парнем.
На протяжении рассказа Алекса лицо Ники меняется, ее глаза расширяются. Когда же он произносит последнюю фразу, она взмахивает руками и немеет.
Ника (после паузы, изумленно): Что ты видел?
Алекс (с мучительной болью в голосе): Я видел тебя. С другим парнем.
Ника (шумно): Ты спятил?! Я почти месяц ездила каждый день только на могилу брата и из дома больше никуда не выходила! Я, к слову, тебя ждала!
Алекс (растерянно): Но… Я же видел! Твою спину, волосы…
Ника (осененная догадкой хлопает себя ладонью по лбу): Боже, Саша… Кажется, я поняла, в чем дело. Ты мою подружку Лильку помнишь?
Алекс (непонимающе): Да, конечно. За ней еще Тёма пытался ухаживать. Вы с ней как сестры-близняшки были, даже одевались одинаково.
Ника: Вот именно! Как сестры-близняшки!
Алекс (с недоверием): Ты… Ты хочешь сказать, что это она была там?
Ника (возмущенно): Именно это я и хочу сказать! У Лильки был дубликат ключей – она там с Мишкой встречалась! Ты что, правда, думал, что, едва похоронив брата, я заведу интрижку на стороне?!
Алекс (с обидой): Я ни о чем тогда не думал! Я просто видел, как мне показалось, тебя! Тем более, твоя мама сказала, что ты на даче.
Ника (вздыхая): Саша, а позвонить не судьба? Моя мама всем говорила, что я живу интересной и увлекательной жизнью после смерти брата, лишь бы никто не узнал, что я каждый день по несколько часов просиживаю штаны на кладбище! Ты мог просто набрать мой номер и спросить меня?
Алекс (в сердцах): А ты позвонила бы человеку, в которого влюблена без памяти, застав его с другой девушкой? Ты позвонила бы?
Ника (успокаиваясь): Нет, наверное, не позвонила бы.
Они замолкают, не глядя друг на друга.
Алекс (после долгих раздумий): Значит, мы могли быть вместе?
Ника (грустно): Значит, могли бы. Но все произошло так, как произошло. В любом случае, тебе это даже пошло на пользу. Ты стал рок-звездой. А так – еще неизвестно, как бы все повернулось…
Алекс (настойчиво): Я хотел увезти тебя с собой, понимаешь?
Ника (рывком встает с дивана и делает нервную проходку по комнате): Это уже не имеет значения! Можно долго рассуждать на тему «Если бы да кабы»!
Алекс (вскакивает с дивана вслед за Никой, обхватывает ее за талию и притягивает к себе): Но разве это не меняет между нами всё?
Ника (кивая): Да, меняет. Теперь мы сможем нормально общаться. Поводов злиться друг на друга больше нет. Я, во всяком случае, очень на это надеюсь.
Неожиданно звонит телефон Ники. Они одновременно поворачивают к нему голову и замечают, как на экране высвечивается «Митя». Ника делает движение, чтобы ответить, но Алекс силой удерживает ее.
Ника (сдержанно): Мне нужно ответить.
Алекс (твердо): Нет. Мы еще не договорили. Кто вообще звонит в семь утра?
Ника (все так же спокойно): Тот, кто встает в шесть.
Алекс (притягивает ее к себе еще ближе): Посмотри на меня и скажи, что ничего не чувствуешь ко мне, скажи, что не любишь…
Ника (страдальчески морщась): Саша, о чем ты? Какая любовь? Прошло девять лет. Ты стал другим человеком, я тоже. Что ты знаешь о том, как я жила все это время? Чем жила? Ты ничего не знаешь обо мне, а той девушки уже нет. Я изменилась. И далеко не в лучшую сторону.
Алекс (упрямо): Позволь мне об этом судить.
Ника (мягко, но настойчиво): Саша, ты очень романтичный, впечатлительный и эмоциональный – тебе кажется, что вот так просто, щелкнув пальцами, можно отмотать пленку назад и вернуть все, как было. Но это не так. Чего ты хочешь? Жить вместе долго и счастливо?
Алекс (слабо улыбнувшись): А почему бы и нет? Что нам мешает?
Ника (убежденно): Мы же и мешаем! Ты думаешь, я могу принять твой образ жизни? Ты принадлежишь слишком большому количеству людей! Вокруг тебя постоянно крутятся какие-то бабы, ты проводишь ночи с кем не попадя, у тебя каждый месяц, судя по прессе, новые невесты и каждые полгода – очередная помолвка.
Алекс (заводясь): Да это все чушь собачья, сплетни!
Ника (тоже злясь): Саша, ту брюнетку в стрингах я еще не скоро забуду!
Алекс (с раздражением): Неужели непонятно, что я оставил ее тебе назло? Я бесился оттого, что ты не захотела меня тогда выслушать!
Ника (скептически): Да-да-да, а твои бесконечные попойки и гулянки?
Алекс (уверенно): Если ты будешь рядом – переживу и без них.
Ника (фыркая): Пфф… Да, конечно!
Алекс (взрываясь): Чего ты тогда хочешь? Чтобы я бросил группу и уехал с тобой на край света? Как Митя?
Ника (хмурясь): Не говори глупостей! Твоя музыка – это ты и есть. Было бы слишком эгоистичным лишить тебя и твоих поклонников этого чуда. Но пойми: я не готова быть рядом с человеком, которого никогда не будет рядом. Поверь, мне слишком больно было потерять тебя один раз – я не смогу пережить это снова. Просто не смогу!
Алекс: Почему ты сразу думаешь о плохом? Почему не можешь принять того, что я действительно любил и люблю тебя до сих пор?
Ника (устало): Потому ты влюблен в миф, призрак, в прошлое. Потому что, осознав это, ты снова разобьешь мне сердце. Хоть ты и не веришь в это. А я этого не хочу.
Алекс: Но сейчас ты разбиваешь сердце мне!
Ника (убирает его руки): Пусть так. Поставим точку в нашей истории прямо сейчас.
Она берет телефон.
Алекс (умоляюще): Ви, не делай этого, прошу тебя.
Ника (глухо): Я могу уехать прямо сейчас. К черту договор – я порву его. И деньги мне не нужны. Но своего решения я не изменю. Так будет лучше для нас обоих.
Алекс (помолчав): Нет, я не хочу, чтобы ты уезжала.
Ника: Хорошо. Я останусь. Тогда давай для начала хотя бы научимся разговаривать друг с другом не на повышенных тонах.
Она выходит с телефоном на балкон. Алекс смотрит с потерянным выражением на лице ей вслед, делает несколько шагов, но останавливается и с ужасом замечает, как дрожат его руки. Вытирает лоб, на котором выступили капельки пота.
Алекс (шепотом): О нет, неужели это опять началось?
Он бросается к балконной двери, открывает ее и слышит обрывки разговора: «Да, это было круто. Такой адреналин, такой драйв. Видел уже ролики? Ахаха… Да, конечно. Я подумаю над твоим предложением. Какая песня? А… «Единственный, кто знает ее». Да, она замечательная. И знаешь, что? Когда мы ее исполняли, я почему-то все время думала о тебе».
Алекс резко закрывает балконную дверь и, схватив куртку, выбегает из номера. Ника в этот момент провожает его спину взглядом и тихо бросает: «Прости, Саша… Но так будет лучше для нас обоих».
Финальные титры
Алекс перед огромным стадионом крайне эмоционально поет кавер на песню Of Monsters and Men «Love Love Love».
Серия 9. Американские горки
Интро
Отрывок из интервью для фан-сайта группы «Амстердам».
– У вас случались личностные кризисы?
– Да. Думаю, они случаются в жизни каждого человека, кто хоть единожды задумывался над тем, зачем, как и для кого он живет.
– И как вы с ними справляетесь?
– Никак. Просто жду. Всё проходит. Любая боль забывается, любые обиды стираются, любые кризисы заканчиваются. Надо просто вовремя их отпустить. Идти дальше и искать новое вдохновение. Жизнь дает много поводов для этого. Главное – не застрять в одном состоянии.
– Вы всегда так считали?
– Нет. В моей жизни был этап, когда я довольно долго не мог справиться со своими эмоциями, которые в итоге утянули меня в затяжную депрессию. Но я это пережил. Не без помощи друзей – музыкантов группы «Амстердам», за что я им искренне благодарен. Это очень важно – иметь рядом близких, способных поддержать вас.
Место: Питер
Номер Киселева и Белой.
Утро. Алекс выходит из своей комнаты, на ходу бросает Нике: «Привет!» и скрывается в ванной. Долго стоит перед зеркалом, опираясь о раковину. Тяжело дышит. Смотрит на пальцы рук – они дрожат. Он шепчет: «Всё в порядке. Всё в порядке. Ну же, соберись, ты можешь! Тебя учили это делать!»
Алекс поднимает голову и разглядывает себя в зеркало, в отражении – бледный, осунувшийся парень с мешками под глазами. Он вздыхает, лезет в карман джинсов и достает бутылек с таблетками. С трудом открывает его – руки почти не слушаются. Заглатывает одну из таблеток. Снова стоит, опираясь о раковину.
Постепенно дыхание Алекса выравнивается. Он умывается и выходит из ванной успокоившимся, но все еще очень бледным.
***
За завтраком в ресторане отеля собирается вся компания. Ребята хохочут, дурачатся, активно жуют, громыхают вилками-тарелками. Ника смеется над шутками Сергея, Данила спорит с Димой. Виталик без конца говорит по телефону, вворачивая матерные словечки. Алекс безучастно смотрит в тарелку, почти не ест, изредка делает глоток кофе и молчит.
***
Перед очередным концертом Алекс прячется в гримерке, заглатывает подряд несколько таблеток успокоительного. Садится в кресло и ждет, пока руки перестанут дрожать. У него потерянный вид уставшего и недовольного собой человека.
***
Снова утро. Алекс долго не может выйти из своей комнаты, хотя Ника уже третий раз зовет его на завтрак. Его состояние ухудшается – тремор рук усиливается. Он с трудом контролирует себя, напоминая всем своим видом испуганного ребенка, который никак не может справиться с персональными монстрами под кроватью.
***
Друзья гуляют по Невскому проспекту, заглядываются на витрины бутиков, иногда заворачивают в музыкальные магазины. Дают автографы тем, кто их узнает. Ника разговаривает по телефону, ее лицо светится улыбкой: она не замечает никого и ничего вокруг.
Алекс идет чуть позади друзей, пряча руки в карманах джинсов. Он хмур, печален, морально вымотан. Улучая мгновение, Алекс достает очередную таблетку и незаметно для всех глотает ее, запивая водой из бутылки.
***
Вечером Алекс отказывается выбраться вместе со всеми на ночную вылазку по клубам, но без сожаления отпускает Нику, обещая ей не покидать номер. Она внимательно на него смотрит и, уходя, предупреждает, что закроет его. Алекс даже не оборачивается в ее сторону.
***
Концертный зал модного клуба.
На саундчеке Ника сидит в центре зала на полу в привычной ей манере, подобрав ноги под себя. Она переписывается с Митей: время от времени улыбается прочитанному, моментально строчит ответы.
Алекс стоит перед микрофоном, настраивая гитару, и наблюдает за ней. Но в какой-то момент нервы у него сдают – он снимает гитару и без объяснений уходит со сцены. Прячется в туалете, долго пытаясь прийти в себя.
В отличие от Ники, которая держит равнодушно-сдержанную дистанцию в общении с Алексом после его неудачного признания в любви, друзья начинают замечать неладное.
Даня сразу после саундчека, незаметно от Виталика и Ники, отводит Серегу в сторону.
Данила (напряженно): Тебе не кажется, что с Шуриком не все в порядке?
Сергей (обеспокоенно): Значит, ты тоже заметил. А я уж думал, что опять параноить начал.
Данила (мрачнея): Твои предположения?
Серега (вздыхает): Не знаю, но его поведение очень напоминает ситуацию восьмилетней давности.
Данила: Как думаешь, стоит сказать Виталику?
Сергей (решительно): Нет, точно не надо. Иначе вместо одной истерички у нас будет две.
Данила (осторожно): Может, у Ники спросить, что с ним? Она с ним 24 часа в сутки бок о бок трется.
Сергей: Только надо сделать это как-то аккуратно. Ей лучше не знать о том, что с ним было из-за нее.
Данила: Ну да, Ал нам «спасибо» не скажет за это.
***
Снова отель.
Алекс ходит по территории палисадника, словно пытаясь досконально измерить шагами каждый метр. Иногда он останавливается, считает до десяти вслух и снова продолжает свое хождение.
Ника, Сергей и Данила наблюдают за ним из окна холла.
Ника (с надеждой): Может, он просто очередной текст сочиняет?
Данила (настойчиво): То есть, ты считаешь, что ничего особенного с ним не происходит?
Ника (пожимая плечами): Сашка, конечно, стал не в пример тише обычного, молчит все время, не пьет совсем. Но разве так не лучше? Он стал идеальным подопечным.
Данила: Между вами ничего не произошло, точно?
Ника (помедлив с ответом): Нет, ничего такого.
***
Алекс возвращается в номер, игнорируя друзей, которые расположились в комнате Ники, сразу прячется в своей. Достает бутылек с таблетками. Тот пуст. Алекс некоторое время в ужасе смотрит на него, потом в сердцах отшвыривает в сторону. Садится на край кровати, закрывает лицо руками и в отчаянии бормочет: «Мне конец».
***
Раннее утро. Бледный, высушенный бессонницей Алекс нетерпеливо стучится в номер звукотехника Антона. Когда дверь распахивается, Киселев без спроса входит, замирает по центру, оглядываясь. Молчит, собираясь с мыслями. Сонный Антон терпеливо ждет, пока музыкант произнесет хоть слово.
Алекс (решившись): Антон, ты мне можешь достать мощные транквилизаторы?
Антон (хмыкая): Я всё могу.
Алекс (отрывисто): Когда?
Антон: К обеду.
Алекс: Хорошо. Жду.
***
Комната Алекса. Он сидит на кровати, раскачиваясь взад-вперед, сжимая руки в бессильном желании остановить дрожь. Раздается стук, приоткрывается дверь и заглядывает Ника.
Ника: Саш, тут к тебе Антон пришел. Хочет что-то уточнить по поводу сегодняшнего концерта.
Алекс: Да, конечно.
Появляется Антон. Как только дверь закрывается, Алекс в надежде смотрит на него. Тот достает маленький пакетик с таблетками. Протягивает его Алексу, забирает заранее приготовленные им деньги.
Антон: Только слышь, не увлекайся. Они очень мощные.
Алекс (нетерпеливо): Да, да, я понял.
Антон: Ал, они правда очень сильные. Будь осторожен.
Антон бесшумно исчезает. Алекс открывает пакетик и сразу же выпивает одну из таблеток.
Перед отъездом на концерт он выпивает вторую.
В автобусе глотает третью.
На саундчеке пьет еще две.
Перед концертом снова заглатывает таблетку…
***
Битком набитый зал модного питерского клуба. Душно, дымно, шумно. И хотя музыка перекрывают все посторонние звуки, кажется, что над голосом Алекса всего равно слышен гул толпы.
Музыканты играют уже шестую песню. Алекс стоит перед микрофоном – бледный, вспотевший, с прилипшими ко лбу волосами. Он с трудом держится на ногах, перед ним лежит несколько пустых бутылок из-под воды. Щурится от света прожекторов, морщится от криков толпы.
Ника наблюдает за ним из-за кулис – у нее напряженный вид. Она наконец-то заметила, что с Алексом не все в порядке: ему с трудом дается каждое движение, он пропускает аккорды, в какой-то момент вообще снимает гитару. Там, где не должен был этого делать. Хватается за микрофонную стойку, словно пытаясь удержать равновесие, но его сильно уводит в сторону.
Ника уже готова выбежать к нему, так как замечает, что из просто бледного Алекс стал серовато-зеленого оттенка, а его губы посинели. Она жестом показывает Виталику, что надо остановить концерт. Но он не понимает ее. И в этот момент Алекс падает на сцену, словно проваливаясь в глубокую яму, которая съедает черной пустотой его сознание.
Толпа взрывается воплями: кто-то испуган, кто-то ржет, явно не осознавая происходящего, кто-то снимает все на камеру мобильного, боясь припустить хоть секунду из этого шоу.
Ника срывается к Алексу, на ходу требуя охранников помочь ей унести его со сцены. Данила отбрасывает с матюгами барабанные палочки и кидается к другу. Дима с Сергеем переглядываются и тоже откладывают инструменты. Виталик спешит на сцену успокоить толпу.
Алекса выносят за кулисы, кладут на пол.
Ника (рявкая): «Скорую»! Срочно!
Она нащупывает пульс Алекса, приоткрывает его глаза, рассматривая зрачки. Переворачивает на бок, кладет его голову себе на колени и, приоткрыв ему рот, засовывает два пальца как можно глубже, вызывая рвотный рефлекс.
Алекса тошнит короткими толчками – его тело дергается, отторгая отравленную массу. Ника придерживает его голову. Она поднимает взгляд на Данилу и коротко отдает приказ: «Воды!»
Как только Алекса прекращает тошнить, Ника силой вливает в него почти литровый бутыль воды и снова вызывает у него рвоту. К ней подбегает взъерошенный, взмокший Виталик.
Ника (резко): «Скорую» вызвали?
Виталик (озабоченно): Едут. Как думаешь, что с ним?
Ника (безапелляционно, кивая головой на окружающих их людей из обслуживающего персонала клуба.): Не здесь.
Виталик: Понял.
Алекса спешно грузят в машину «скорой помощи»: он в сознании, но явно вне понимания происходящего. Его руки безвольно свисают с носилок, зеленоватый оттенок кожи вновь сменился беловато-бледным.
Вслед за ним в «скорую» забираются Виталик и Ника. Остальные музыканты провожают машину взглядами.
Данила (с досадой): Сука, не доглядели все-таки.
Дима: Что с ним?
Сергей (сухо): Срыв.
***
Ника сидит в машине «скорой помощи» рядом с Алексом, взяв его за руку. Ему уже поставили капельницу – он дышит ровно и размеренно, безучастно глядя в потолок. Виталик устроился на сиденье в ногах музыканта – у него расстроенный и печальный вид.
Врач (Нике, успокаивающе): Вы молодец, правильно среагировали. Судя по словам Александра, это были какие-то транквилизаторы. Если бы вы вовремя не прочистили ему желудок, то исход мог бы быть далеко не таким благополучным.
Виталик (с болью в голосе, Алексу): Что ж ты творишь, сукин сын?
Ника (тихо, врачу): Он долго пробудет в больнице?
Врач (так же мягко и успокаивающе): Нет. Мы понаблюдаем за Александром какое-то время: если все будет в порядке – завтра вы его сможете забрать. Но это не решение проблемы, само собой. Вы раньше замечали за ним нечто подобное?
