355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Энтони Рейнольдс » Очищение (ЛП) » Текст книги (страница 4)
Очищение (ЛП)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 04:03

Текст книги "Очищение (ЛП)"


Автор книги: Энтони Рейнольдс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Остался лишь он один.

Он не был в одиночестве, не в буквальном смысле слова. Окружавшая его горстка легионеров, которые ждали, направив оружие на двери платформы подъемника, носила такие же орденские символы, как те, что украшали его бронированное тело, однако он практически не чувствовал подлинного родства с ними. Когда их ввели в XIII Легион, он был уже стар. Реликт терранского прошлого. Они оказывали ему заметное почтение – им было известно о его битвах и триумфах, хотя он об этом никогда не говорил – и склоняли головы, когда он шагал по палубам боевых кораблей Легиона. Однако это только подчеркивало существовавший между ними разрыв. Они чтили его, но этим лишь возвышали за рамки своих рядов.

Между ними не существовало настоящих братских уз. Откуда им было взяться? Они не могли стать ему роднее, чем он был по отношению к ним.

Кабина дошла до дна шахты, и он стиснул свои огромные энергетические кулаки, издав рычание сервоприводов и механизмов. На гигантских бронированных костяшках замерцала переливающаяся энергия, между заостренных пальцев заплясали разряды. Он пригнулся, готовясь атаковать.

Застонали поршни. Шестерни провернулись. Запорные устройства поднялись.

Настало время убивать. А потом наконец-то настанет время умереть.


Двери транспортера открылись.

Кабина подъемника заполнилась дымом, который скрыл Несущих Слово из виду. Сор Талгрон услышал металлический лязг гранат, брошенных в замкнутое пространство, как он и ожидал.

– Сомкнуться! – взревел он, и осадное отделение мгновенно среагировало. Двигаясь в безупречно вышколенном согласии, они одновременно опустились на одно колено и выставили щиты перед собой. Они расположились тесным строем и сомкнули щиты, образовав сплошной барьер. Те, кто стоял во втором ряду, подняли щиты, прикрываясь сверху, а фланговые развернули щиты наружу. Они уперлись в заднюю часть кабины подъемника, используя укрепленную пласталевую стену для защиты тыла, и создавая практически непробиваемую оболочку. На древней Терре подобное построение использовалось воинами, которые были вооружены лишь копьем и клинком, однако здесь оно оказалось столь же эффективно.

Гранаты взорвались, заполнив помещение огнем и осколками, однако бронированный панцирь выстоял, защитив легионеров внутри.

– Завесу! – скомандовал Сор Талгрон, и каждый второй щит в передней линии приподнялся на достаточное время, чтобы под ним прокатились ослепляющие гранаты, которые запрыгали и понеслись вглубь помещения снаружи. Затем щиты с громким эхом вновь обрушились вниз.

Дым рассекли первые очереди, которые попали внутрь кабины и ударили по усиленной стене щитов. По большей части это был огонь лазеров. Несколько болтеров.

Бегло выпущенные сплошные высокоскоростные заряды ударили в щит самого Сор Талгрона, стуча по нему, будто отбойный молоток, и, хотя капитан уперся в пол, ему пришлось отступить на шаг, ноги скользили назад. Щит выдержал, и он вновь вдвинулся в линию, сохраняя целостность стены.

– Вперед! – рявкнул он, и строй начал наступать.

Они двигались медленно, с хрустом делая по шагу за раз, и начали отвечать огнем, положив болтеры на край стрелковых прорезей в верхних кромках. Они целились туда, где трассеры выдавали позиции врага. Удушливый дым закрывал им обзор в той же мере, что и врагам, и они палили вслепую, ставя задачей не столько убить, сколько подавить.

Несущий Слово справа от Сор Талгрона упал, получив удачное попадание в голову, но разрыв мгновенно заполнился. Другой легионер шагнул вперед и занял его место. Капитан почувствовал, как над головой с визгом пронесся высокоточный снаряд, и один из вражеских воинов рухнул замертво – в бой вступил Лот со своим отделением разведчиков. Они спустились на крыше подъемника и соскользнули вниз через верхний люк только тогда, когда осадное отделение продвинулось в наружное помещение.

Дым начинал рассеиваться. Спереди и с обоих боков можно было смутно различить неусовершенствованных людей – около десятка – облаченных в черную форму и респираторы на все лицо, припавших на колени за наспех укрепленными баррикадами.

Авточувства Сор Талгрона зафиксировались на трех вражеских легионерах среди них. На этих троих были не обычные кобальтово-синие шлемы, а красные. Скорее всего, знак почета, отмечающий ветеранов или, возможно, подразделение телохранителей.

Больше следовало тревожиться о паре управляемых сервиторами турелей, которые крутились позади. Силовые соединения гудели и содрогались от энергии, включаясь.

– Лот, – произнес Сор Талгрон.

– Вижу их, – отозвался сержант разведки, и череп одного из встроенных сервиторов-наводчиков исчез, разлетевшись влажными осколками.

Тем не менее, второе орудие нацелилось на приближающихся легионеров. Вокруг сервитора, будто лепестки цветка, раскрылись бронепластины. Стволы турели засветились и выстрелили как один.

Последовала слепящая вспышка, рев перегретого воздуха, и рассеивающийся дым разорвали четыре раскаленных луча. Троих Несущих Слово разрезало надвое. Рефракционные поля их щитов были бесполезны против такой энергии. Упал и один из отделения Лота, прошедшие прямо сквозь стену щитов лучи ровно отсекли ему ногу ниже бедра.

Прежде чем бреши в линии щитов закрылись, объединенный огонь болтеров и лазеров уложил еще двоих Несущих Слово. Они преодолели только половину пути по затянутому дымкой огневому мешку, а сторожевая лазерная система громко гудела, накапливая энергию для нового выстрела. Сор Талгрон уже собирался скомандовать строю наступать вдвое быстрее, чтобы оказаться в зоне действия клинков, когда в дыму проступила громадная фигура, которая бегом приближалась к ним.

–  За Ультрамар! – прогремела она. От звука ее тяжелых шагов сотрясался весь металлический зал.

– Рассыпаться! – взревел Сор Талгрон. – Рассыпаться!

7


Королос отчетливо помнил первые дни Великого крестового похода. Те рассветные годы были великолепны, полны надежды и уверенности. Сомнения пришли позднее.

Он так ясно это помнил. Видел прямо перед собой мечника эльдар, который дразнил его, подманивал к себе. Очертания командира ксеносов расплывались в движении, он рубил пехоту Харкон Гено, будто мякину. Они и были мякиной – простые, неусовершенствованные солдаты Имперской Армии. Он настолько был намерен убить дьявола-чужака, присвоить себе эту честь, что отделился от основных сил авангарда. С ним было две сотни Ультрадесантников, отрезанных от остальной роты – в точности как планировал враг.

Заунывные вопли ксеносов преследовали его даже сейчас. Эльдар обрушились на них со всех сторон, убивая их своим экзотическим смертоносным оружием, прорываясь сквозь порядки косящими налетами реактивных мотоциклов. Визжащие ведьмы вертелись посреди целых отделений, оставляя за собой отсеченные конечности и разрушенные мечты.

В тот день он потерял не просто сто семьдесят четыре верных сына Ультрамара и еще триста восемнадцать, которые погибли, придя ему на помощь. Он утратил не только капитанский чин.

Он лишился уважения своего Легиона. Собственного уважения. Хуже всего – он увидел разочарование в глазах примарха. Неодобрение пронзило его до глубины души, и этой ране уже не суждено было зажить.

Семнадцать лет он открыто нес свой позор, сражаясь как простой легионер, нося шлем, выкрашенный в красный цвет, и ища почетной смерти в бою. Наконец, она пришла к нему. На Сенозии IV он рухнул посреди круга из убитых врагов, и с его губ лилась кровь. Наконец-то ему предстояло обрести покой.

Но даже тогда его испытание еще не окончилось. Ему не было уготовано небытие, которого он жаждал.

Он пал боевым братом Авентином Кориолом, однако пробудился вновь в бронированной оболочке, позволяющей ему продолжить жить. На нагруднике было выгравировано его новое имя – Королос – но новое воплощение не уменьшило позора. Его боль была столь же сильна, как и всегда. Он еще не совершил достаточно, чтобы искупить свои проступки и получить дозволение на покой небытия. Как мог он  вообще искупить их?

Он видел находившихся перед ним Несущих Слово как серые, пиксельные кляксы. Мигающие целеуказатели идентифицировали их, и он обрабатывал обилие информации, которая за наносекунду поступал напрямую в кору мозга – уровень энергии доспехов, темп сердцебиения, отрывистые команды, проносившиеся туда-сюда по их вокс-сети, тип и место производства брони, модель и степень опасности вооружения.

В зловонной амниотической жидкости внутри тесного саркофага его атрофировавшиеся, похожие на клешни руки дернулись, и огромные силовые лапы нового механического тела сжались в кулаки. С грохотом приближаясь к ним, он дал выход своей злобе, стыду и отчаянию.

Из иссохшей органической гортани вышло лишь несколько блуждающих пузырьков, но вокс-динамики на панцире исторгли рев железного разъяренного зверя.


Сор Талгрон шел под горой, и его шаги эхом разносились в безмолвной пустоте. Коридоры были узкими, но при этом высокими, и их верх озарял яркий стерильно-белый свет. В тюремном комплексе, известном как Склеп, не существовало теней. Спрятаться было негде.

Путь описывал круги и петлял, но капитан не колебался. Он руководствовался загруженными данными о плане комплекса. Двери, подъемники и коридоры, которые он проходил, были сильно укреплены, заперты замками и закодированы, однако с готовностью открывались перед ним, пропуская вглубь чрева горы. Все было организовано. Ему расчистили дорогу. Его не ждало ни сопротивление, ни трудности.

Он не увидел ни единой живой души с самого момента высадки из черного орнитоптера, который доставил его сюда – в Кхангба Марву, глубоко под льдистый пик Ракапоши. Когда он ступил на посадочную площадку, утопленную на сотни метров ниже поверхности горы, не было ни встречающей группы, ни вооруженных охранников, ни караульного отряда. Сторожевые пушки бездействовали, пассивно отведя стволы в сторону. Перед ним лежал вход в громадный тюремный комплекс. Зияющий портал из усиленного адамантия манил внутрь.

Комплекс являлся одним из наиболее защищенных мест Терры, и все же Сор Талгрон вошел прямо внутрь, не встретив никаких препятствий. На его губах появилась тень улыбки, хотя даже если бы поблизости кто-то оказался, то не смог бы ее разглядеть под варварски скалящимся боевым шлемом. 

При его приближении установленные на потолке пикт-рекордеры отворачивались в сторону. В архивах данных не будет записей о том, как он проходил.

Зеленый значок, мигавший в углу обзора, указывал, что он приближался к своей цели. Капитан ввел длинный цифровой код на клавиатуре, которая резко втянулась в консоль, и панель стены скользнула в сторону, открыв черный экран. Сор Талгрон снял шлем и уставился вглубь, пока шло сканирование сетчатки. Основную часть протоколов безопасности Склепа отменила вышестоящая инстанция, однако несколько последних мер предосторожности было не так легко обойти. Впрочем, его биометрические данные ввели систему и присвоили им наивысший допуск – как минимум, в этой небольшой подсекции тюрьмы. 

Решетка пересекающихся пальцев внутри двери расцепилась, и две половины разъехались в стороны. Сор Талгрон шагнул внутрь маленькой зоны ожидания, похожей на шлюз пустотного корабля. Он увидел в зеркальных окошках с обеих сторон камеры собственное отражение: огромный серый воин в функциональном, грубом доспехе «Железо». Линзы шлема светились, будто тлеющие угли. Поношенная боевая броня казалась неуместной в этой обстановке клиники, залитой резким светом. Здесь он представлял собой аномалию.

Внутренние системы доспеха сообщали, что его сканируют, сверяя с данными, которые были загружены в систему по приказу Дорна. Он боролся с желанием сжать кулаки.

Спустя секунду протоколы безопасности, какими бы они ни были, оказались удовлетворены, и последняя дверь перед Сор Талгроном отодвинулась, пустив его к находившемуся за ней узнику. 

Помещение было круглым и просторным, на дисплее визора тут же вспыхнули значки целеуказателей, которые зафиксировались на турелях управляемых сервиторами автопушек, свисавших с потолка. Те были хирургически срощены с сегментированными башенками в нескольких точках по периметру комнаты и жестко запрограммированы на единственную функцию. Сор Талгрон настороженно наблюдал за ними, однако они поворачивались, минуя его и, похоже, не регистрировали его присутствия. Он моргнул, убирая значки, и переступил порог.

Посреди комнаты помещалась полностью замкнутая круглая камера. Сквозь выпуклые стены из толстого бронестекла было видно, что обитатель – фигура с комплекцией Легионес Астартес – стоит на коленях, как будто медитирует или, возможно, даже молится. Сор Талгрон подошел ближе, изучая его.

Тот был одет в желтый тюремный комбинезон, который никоим образом не скрывал его колоссального телосложения, и неподвижно сидел, положив руки на бедра, подогнув под себя ноги и закрыв глаза. Веки – равно как и вся левая половина лица – были татуированы колхидской клинописью. Поседевшие черные волосы доставали до плеч, человек заплетал их на висках на манер колхидского обычая послушников. На мочках ушей висели серьги из кости и железа, еще одна уступка традициям родного мира Уризена. Кожа имела насыщенный оттенок красного дерева и была покрыта глубокими морщинами. 

Сор Талгрон ввел простой код отпирания двери и шагнул внутрь. Изнутри стены были покрыты инеем и непроницаемы – стекло с односторонней пропускной способностью. Сор Талгрон снял шлем, и второй Несущий Слово медленно открыл глаза, словно пробуждаясь от долгого сна.

– Я знал, что ты идешь, – произнес заключенный. – Я это провидел.

Он встал, поднимаясь на ноги. Он был крупным, ростом почти как Сор Талгрон в доспехе. Его глаза были темными и суровыми, в глубине плавали золотистые искорки. 

– Проповедник Волхар Реф, – произнес Сор Талгрон, почтительно кланяясь. – Прошло много времени.

Узник улыбнулся, продемонстрировав зубы из темного металла.

– Уже много лет не слыхал этого обращения, – отозвался он. – Рад тебя видеть, парень.

– Наденьте это, – сказал Сор Талгрон, бросив ему простую робу. – Вам пришла пора покинуть это место.

По пути наружу они никого не встретили. Все шло по плану. Не возникло никаких непредвиденных осложнений.

Сор Талгрон и Волхар Реф сели в орнитоптер, который был прикрыт и замаскирован, чтобы скрыть характерные черты от тех, кто мог бы случайно его узнать. 

Двери легкой машины, выполненные по принципу «крыло чайки», закрылись, приглушив нарастающий визг двигателей на крыльях и изолировав их от внешнего ледяного воздуха с низким содержанием кислорода. Орнитоптер начал подниматься по вулканической вертикальной шахте, и наверху, чтобы пропустить их, раскрылись противовзрывные заслонки, способные выдержать орбитальную бомбардировку.

– Стало быть, слухи правдивы, – произнес Волхар Реф.

– Правдивы, – отозвался Сор Талгрон. Он снова надел шлем, и голос вновь стал обычным механическим рычанием.

– Рассказывай все, – сказал Реф.



Это был «Контемптор», огромная машина из адамантия и керамита, и он врезался в Несущих Слово с силой штурмового тарана.

Втрое превосходя легионера по росту, он покрыл расстояние быстрыми, грохочущими шагами и снес четверых в сторону первым же взмахом руки. Щиты смялись, кости раздробились, и легионеры отлетели прочь, врезавшись в стену, до которой было пять метров. Еще одного с хрустом раздавило тяжелой поступью. Следующий удар швырнул прочь еще троих, их конечности болтались на лету

Стена щитов развалилась.

Несущие Слово попятились, паля по бронированному корпусу, однако болты и сгустки плазмы совершенно не замедляли чудовище. Оно обхватило одного поперек туловища, сомкнув на теле массивные пальцы, и дало выход ярости мелта-орудия, встроенного в ладонь. В легионере прожгло пылающую дыру, и дредноут отбросил мертвого воина прочь.

Ультрадесантники и солдаты Имперской Армии по периметру поднялись из-за укрытия, и болтеры с лазганами в их руках начали рявкать и трещать, паля по разрозненным Несущим Слово. Один из легионеров XIII-го перескочил через баррикаду и погрузил в голову Несущего Слово искрящийся силовой топор. В ответ Сор Талгрон сделал шаг вперед и впечатал в Ультрадесантника свой абордажный щит, заставив противника пошатнуться, а затем прицелился из болтера, чтобы прикончить. Прежде чем он успел вдавить спуск, по наплечнику скользнул перегруженный лазерный заряд, из-за чего он потерял равновесие, и смертельный выстрел ушел мимо цели. Капитан шагнул назад, чтобы объединиться со своими легионерами. В его руке гремел болтер.

Еще один Ультрадесантник, вооруженный модифицированным длинноствольным болтером, сделал пару быстрых выстрелов, выведя из строя еще двоих воинов Сор Талгрона. Заряды прошли сквозь броню шлемов, будто иглы сквозь яичную скорлупу. Сор Талгрон опознал специализированные боеприпасы скорее по звуку снарядов, чем по эффекту.

Болты «Кракен».

Краем глаза он заметил, как Ярулек подкатился под рукой замахнувшегося на него «Контемптора». Апостол плавным движением поднялся на ноги и размозжил голову вражескому солдату в черной броне. Его крозиус шипел и плевался энергией.

Управляемое сервитором лазерное орудие завизжало, снова набрав полную мощность, и Сор Талгрон увидел, что на краю дисплея погасли идентификационные руны еще двоих его легионеров, убитых выстрелом лазерного разрушителя.

Сор Талгрон отдалился от смертоносного джаггернаута, каковым являлся «Контемптор». Его выверенные выстрелы уложили одного из Ультрадесантников – легионера в простой броне, которому еще предстояло заслужить украшения или почетные отметки. Он исчерпал боезапас, примагнитил болтер к бедру и плавно извлек новоприобретенный волкитный пистолет. Первый выстрел разнес грудь солдату. Из спину умирающего человека вырвалось пламя, которое испепелило еще одного.

– Рассредоточиться! – приказал Сор Талгрон. – Дал Ак, – продолжил он, активируя вокс-канал. – Сколько еще?

–  Входят, – пришел ответ от Дал Ака. –  Тридцать секунд.

«Контемптор» повернул свой массивный красный шлем. Кровожадный взгляд остановился на Сор Талгроне. Тот понял, что машина слышала его распоряжения. Она опознала в нем старшего офицера. Дредноут развернулся и наклонился в его сторону, издав скрежет шестерней и сервоприводов. Он вскинул одну из своих огромных обезьяньих рук и атаковал. Из ладони когтистой лапы хлестнуло пламя.

Сор Талгрон поднял абордажный щит, чтобы тот принял на себя основной удар горящего прометия. Рука со щитом загорелась, он попятился и открыл огонь из пистолета, целясь «Контемптору» в голову. От выстрелов на визоре остались опаленные воронки, однако это не замедлило дредноута. Сор Талгрон метнулся в сторону, когда машина замахнулась на него. Она зацепила его по касательной, смяв щит и заставив отшатнуться к пласталевой колонне. «Контемптор» зашагал к нему, в глазных линзах сияло злобное свечение.

Тяжелый удар по механическому колену нарушил равновесие дредноута, и тот пошатнулся, припал на колено и уперся рукой в землю. Сержант Телахас вновь занес свой громовой молот для еще одного удара, целясь в то же сочленение – оружие с легкостью могло нанести повреждения даже машине вроде «Контемптора». Если бы удар попал в цель, то обездвижил бы тяжеловесное чудовище.

Удар не попал в цель.

«Контемптор» перехватил замах свободной рукой. Массивные пальцы сомкнулись на предплечьях сержанта осадного отделения, смяв наручи, словно фольгу, и переломив оба запястья. Беспомощного сопротивляющегося легионера приподняло над полом. «Контемптор» поднял второй кулак и развел пальцы, открывая встроенный в ладонь огнемет, дежурный огонек которого светился синим. Телахас взревел, когда его окатило горящим прометием. Броня почернела и треснула, плоть начала зажариваться, и рев перешел в вопль. Дредноут прервал крики агонии, ухватившись за бьющиеся ноги и разорвав воина на части одним жестоким движением. Он отбросил останки в разные стороны и снова развернулся к Сор Талгрону.

Однако своей гибелью Телахас выиграл чрезвычайно необходимое им время. Счетчик в углу дисплея визора Сор Талгрона мигнул и дошел до нуля.

Полыхнула ослепительная вспышка, и раздался резкий грохот вытесняемого воздуха. Там, где раньше никого не было, возникло пять фигур, образовавших вокруг капитана защитный барьер. Мерцающий свет стекался воедино на массивных выпуклых пластинах доспехов катафрактиев.

– Свалите его, – распорядился Сор Талгрон.

8


Октавион наблюдал на маленьком потрескивающем монохромном пикт-трансляторе, встроенном в коммуникационный блок, как ход боя склоняется в пользу Несущих Слово.

На другом экране мигали числа. Минута и тридцать пять секунд. Тридцать четыре. Тридцать три.  Слишком долго, – подумалось ему.

С самого начала конфликта XVII Легион контролировал ход коммуникации. Против защитников применили какой-то вирусный распространяющийся мусорный код, который делал большую часть вокс-передач неразборчивыми и исковерканными. Хуже того, порой казалось, что коммуникаторы работают отчетливо, однако передававшиеся приказы являлись ложью. Изначальное сообщение искажалось и перерабатывалось, что успело привести к нескольким тяжелым потерям, пока Магистр ордена Децим не приказал полностью их отключить и полагаться только на закрытые передачи малого радиуса.

Невосприимчивыми к вирусу мусорного кода осталось лишь две системы связи на планете. Первая была в городе Массилея, расположенном в центре единственного континента планеты. Вторая представляла собой узел передачи дальнего действия, где он сейчас и стоял. Командный пункт находился глубоко под горами. Теперь это осталось единственным способом связаться с чем-либо на орбите, или за ее пределами.

Тридцатью шестью часами ранее Децим решился на последний отчаянный бросок костей.

Враги полагали, что уничтожили весь флот. Они ошибались.

Оставался один корабль – громадная «Праведная ярость», гордость сектора. В опустошительном пустотном сражении ее обездвижили, однако не прикончили. Безжизненная, не имея энергии на двигателях, она вращалась вокруг планеты вместе с обломками и останками флота. Несущие Слово действовали тщательно, но недостаточно тщательно, чтобы проверить, нет ли пульса у какого-нибудь из трупов.

Она медленно кружилась и делала оборот вокруг планеты за восемь с половиной часов, так что требовалась лишь простая арифметика, чтобы определить точный момент, когда корабль окажется в правильном месте.

Звук отчаянной схватки, которая шла за запертыми пневматическими дверями, был приглушен, но Октавиону каждая смерть казалась пронзающим его душу копьем. Пол содрогался при каждом шаге «Контемптора». До его падения оставалось недолго. Королос заслужил покой, но Октавион больше всего надеялся, что тот сможет продержаться еще немного дольше.

Сорок пять секунд. Сорок четыре. Сорок три.

Узнав, что их выследили, они испытали шок. Опозоренных Ультрадесантников охватило отчаяние, когда они поняли, что Несущие Слово нашли их, и они могут потерпеть неудачу на этом последнем, искупительном задании. Этого нельзя было допускать. Им полегчало, когда Октавион добровольно вызвался стать тем, кто останется здесь, в командном центре, и отдаст фатальный приказ, в то время как прочие пойдут задерживать врага так долго, как смогут. Эта роль не доставляла ему удовольствия, однако была необходима.

Двадцать секунд.

Он бросил взгляд на экранчик. Там виднелись разбросанные по полу Несущие Слово, однако этого было недостаточно. Все ветераны Имперской Армии, одетые в черную броню, были убиты, равно как и подвергнутые взысканию его братья по Легиону. Королос остался один.

«Контемптор» убил нескольких из новоприбывших катафрактиев, однако теперь они окружили его, словно гончие медведя. Одна из рук дредноута повисла, став бесполезной, и он заметно прихрамывал. Пластины брони свисали изодранными пучками со всех сторон в тех местах, где терминаторы рубили ее силовыми клинками и цепными топорами. Долго это не продлится.

Четыре секунды. Три. Две.

Октавион ввел на клавиатуре старинной панели управления последовательность символов, создавая прямой канал связи с «Праведной яростью».

Основной экран оставался пуст.

– Давай же, – выдохнул он. – Давай!

Он нажал еще несколько групп клавиш, и экран ожил. Возникло зернистое изображение лица женщины. Ее взгляд был пустым, на лбу виднелась наспех зашитая рана. Лицо было перемазано пеплом, или, возможно, кровью. Судя по эполетам, она являлась адмиралом. Мостик некогда прославленного корабля позади нее был погружен во мрак. Октавион знал ее, хотя никогда не общался с ней лично.

– …  тут? – донесся насыщенный помехами голос.

– Повторите, адмирал Солонтин, – сказал Октавион. – Вы меня слышите?

–  Есть искажения, но да, – произнесла женщина на экране. Звук не совпадал с изображением, что придавало ему причудливую несвязность. –  Кто вы? Я ожидала Децима.

– Я – брат Ксион Октавион. Магистр ордена Децим доверил мне ответственность отдать приказ.

–  У вас есть код высших полномочий?

– Есть.

–  Введите его сейчас же.

Каждый из легионеров, назначенных на это задание, заучил код авторизации. Октавион ввел семнадцатизначное число.

–  Высшие полномочия приняты, – произнесла адмирал Солонтин. Она провела рукой по лицу. –  Стало быть, это конец. Я молилась, чтобы до этого не дошло.

Точно так же, как и он, она знала, что, отдав приказ, обрекает себя и свой корабль на смерть. Октавион бросил взгляд на пикт-трансляцию из-за запертых дверей позади него.

– Загружаю координаты цели, – сказал он.

–  Данные получены и обрабатываются. Все боевые палубы готовы вести огонь.

– Это нужно сделать, сейчас же.

–  Легионер Октавион, мы еще не на позиции.

– Что?

–  Небольшое осложнение, – произнесла Солонтин. –  Столкновение. Космический мусор. Нас толкнула часть «Кулака Ультрамара». Ничего особенно скверного, однако это снизило инерцию нашего вращения.

– Но вы еще сможете завершить эту миссию?

–  Да, – ответила она. –  Мы будем на позиции менее чем через семь минут.

– Семь минут, – повторил Октавион. Он выругался. – У нас нет семи минут.

–  Есть проблема, легионер?

– Да, есть проблема. Вы не можете подвести корабль быстрее?

–  Мы потеряли ход, – произнесла адмирал. –  У нас нет энергии на двигателях, а даже если бы и была, вражеский флот обнаружил бы нас сразу же при включении тяги. Семь минут. Поддерживайте загрузку данных.

– Если я уничтожу эти консоли…

–  Тогда уничтожите всякую надежду, – бросила Солонтин. –  У меня нет никакого наведения на цель. Все мои системы вышли из строя. Мне нужно, чтобы канал оставался открыт. Имея такую точку отсчета, я смогу навести орудия вручную. Не дайте врагу попасть в эту комнату.

Октавион уставился на консоли в беспомощном отчаянии. Вот так вот все кончится? Неудачей?

– Я задержу их, – произнес он. – Вы получите необходимое время.


Зал был пуст. Возле стен стояли леса, однако их построили лишь наполовину и не использовали, как будто рабочие бросили свой труд, не завершив его. Пол покрывали пыль, каменная кладка и пятна засохшей краски. Было несложно представить, что эти залы стояли пустыми на протяжении месяцев, а возможно и лет.

Вогнутый потолок украшала выцветшая фреска, штукатурка под которой осыпалась и отваливалась хлопьями. Первоначально картина должна была быть великолепна: в центре помещалось героизированное изображение Императора, окутанного золотым светом и пламенем, а вокруг него собрались стилизованные фигуры, олицетворявшие Легионес Астартес. Там присутствовали цвета всех Легионов. Вокруг Императора вращались планеты Солнечной системы, а позади них располагались созвездия. Пустоту заполняли имперские корабли, тянувшиеся ко всем уголкам на краях фрески. Работы, которые велись, состояли в ее реставрации – а также перекрашивании нескольких воинов в новые цвета Легионов. Должно быть, для повторения оригинального шедевра и возвращения ему былой славы пригласили самых искусных мастеров, прежде чем их старания оказались брошены. 

Кладку здесь тоже чинили. По полу были разбросаны инструменты, стояли незавершенные, наполовину вырезанные изваяния. Огромные блоки необработанного камня были перевязаны брезентом и канатами, аппаратуру скрывали парусина, обломки и пыль.

Возможно, реставрацию сочли излишней при прочих требованиях, и бригады перенаправили куда-то в другое место, когда Дорн начал процесс укрепления дворца, или же, быть может, ее забросили десятками лет ранее и позабыли среди бюрократии Совета. В любом случае, важным являлось то, что это была неиспользуемая, старая секция дворца, брошенное и не осматриваемое нижнее крыло. Оно подходило для цели Сор Талгрона, а все остальное не имело значения.

– Сор Талгрон, это не путь к палубам челноков, – произнес Волхар Реф.

– Перед тем, как мы покинем Терру, необходимо выполнить еще одно задание, почтенный проповедник, – отозвался Сор Талгрон. – То, о чем меня попросил лично лорд Аврелиан.

– Он попросил тебя сам? Должно быть, твоя звезда в Легионе на подъеме, – заметил Реф.

– Как вы и предсказывали, когда я был кандидатом, – сказал Сор Талгрон. – Теперь я капитан Тридцать четвертой.

– Ты хорошо проявил себя, – произнес проповедник Реф.

– Вы хорошо меня обучили.

Сор Талгрон пробирался среди обломков, под его бронированными сапогами хрустели фрагменты штукатурки. Реф призраком следовал за ним, ступая более легко. Капитан отвел в сторону тяжелый брезентовый полог, взметнув облако пыли. С другой стороны находилась лестница, скрытая очередными обрушившимися лесами и прочим мусором. Ступени истерлись от времени – должно быть, когда-то ими часто пользовались. Сор Талгрон спустился во мрак, и его собрат по Легиону последовал за ним.

Темное пространство с низким потолком приглушало звуки. Гудение доспеха Сор Талгрона напоминало рой разозленных насекомых. В разные стороны уходили сводчатые проходы, однако Сор Талгрон шагал прямо. Его влек к себе мерцающий вдалеке оранжевый огонек.

Они шли мимо вырезанных ниш и пустот, каждую из которых перекрывали запертые цепью железные ворота и феррокрит. Волхар Реф остановился возле одной из них, проведя кончиками пальцев по печати – голове орла над скрещенными молниями.

– До Единения, – выдохнул он.

– Вся эта секция Имперского Дворца стара, – произнес Сор Талгрон, оглянувшись на него. В темноте линзы блестели, словно отражающие свет глаза хищника.

– Очень стара.

– И заброшена, – согласился Сор Талгрон, отворачиваясь.

– В Воинстве Крестоносцев были такие, кто чувствовал себя брошенным, – произнес Реф. – Застрявшими здесь, на Терре, пока их Легионы находятся среди звезд, делая то, ради чего были созданы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю