Текст книги "Возлюбивший зло"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Пройдя мимо ожидающих своей очереди душ, он шагнул на паром. Харон поднял на него свою безобразную голову.

– Харон, я новое воплощение Зла. Если тебе дорого твое место, ты сделаешь все, что я тебе прикажу. Подбери вон ту женщину!

Снова не повиновавшись, Харон отвернулся.

– Отвечай, когда к тебе обращаются, пугало! – заорал Пэрри, хватая паромщика за плечо. Однако его рука свободно прошла через тело Харона.

«Ах вот оно как!» – подумал Пэрри, а затем открыл рот и запел:

Мрачный паромщик, мне внимай!

Я воплощение Зла.

Выбора нет – что скажу, выполняй.

Женщину ту спаси; Вытащи из воды!

С помощью пения Пэрри добился того, чего не смог добиться силой. Оно заворожило Харона так же, как демонов в зале с горящими кострами. Ведь в музыке Пэрри всегда присутствовало волшебство.

Харон медленно повернулся. Затем, подняв шест, стал отгонять плот от берега. Вскоре они подплыли к тому месту, где пыталась удержаться над волнами женщина – теперь его можно было угадать лишь по вырывающимся из воды пузырькам воздуха. Сунув костлявую руку в темную воду, Харон что-то поймал. Вскоре на поверхности показалась задыхающаяся женщина – крепко держа несчастную за запястье, паромщик втащил ее на плот и направился за остальными пассажирами.

С берега зааплодировали. Пэрри все-таки удалось заставить Харона повиноваться!

– С этих пор, Харон, если ты заметишь, что в отчаянии души пытаются переплывать реку сами, подбирай их на свой паром бесплатно, – приказал Пэрри. – Если не будешь этого делать, то лишишься места. Ты понял меня?

Паромщик мрачно кивнул. Отвернувшись от него, Пэрри заметил, что Лила пытается скрыть довольную улыбку. Он понимал – одобрение дьяволицы вызвано вовсе не тем, что ее спутник совершил доброе дело, а тем, что он дал почувствовать свою власть.

Харон стал заполнять плот. Пэрри присел на корточки перед спасенной.

– Как тебя зовут?

– Грэтхен, господин. Благодарю вас за то, что заплатили за меня.

– Я за тебя не платил, а просто приказал, чтобы тебя взяли бесплатно.

Подняв голову, она внимательно взглянула на него:

– Могу ли я узнать, кто вы, господин?

– Я Хозяин Ада.

Ее глаза округлились от ужаса. Затем женщина потеряла сознание. Души грешников в страхе отпрянули от Пэрри, а некоторые даже попадали в воду.

Пэрри вздохнул. Что ж, придется привыкать. Ведь грешные души всегда будут его бояться.

– Я здесь не для того, чтобы наказывать вас, я лишь проверяю порядок, – объявил он всем. – Вы прокляты, но я не собираюсь усугублять ваше положение.

Похоже, ему не очень поверили. Пэрри объяснил это тем, что теперь он еще и Отец лжи. Грешники боялись, что, напрасно вселив в них надежду, он готовит для них еще худшую участь. Однако те, кто свалился в воду, все равно карабкались на плот.

Снова склонившись над женщиной, Пэрри потряс ее за плечо:

– Очнись, я просто не так выразился. Я не сделаю тебе ничего дурного. Что привело тебя сюда?

Несчастная смогла наконец сесть.

– Мой господин, я обманывала и воровала. Знала, что гублю свою душу, но моя семья голодала – надо же было хоть как-то добывать пропитание…

Пэрри вспомнил бедняков из своей родной деревни, которым честность была просто не по карману. Феодализм удерживал их на самом дне жизни.

– А остальные? – спросил Пэрри, оглядываясь по сторонам. – Вам тоже приходилось лгать и изворачиваться, чтобы выжить?

Вокруг согласно закивали головами. Все они оказались жертвами обстоятельств – их прокляли за жизнь, над которой, они, в сущности, были не властны. Едва ли вечное пребывание в Аду являлось для них справедливым наказанием. Но сможет ли он что-нибудь изменить?

Они достигли острова, унылого и голого. Толпившийся там народ, казалось, молча ждал чего-то.

– Что это? – спросил Пэрри у Лилы.

– Лимб – первый круг Ада, – ответила она. – Здесь остаются души некрещеных – без наказания и без вознаграждения.

– Некрещеные? Ты имеешь в виду, что они не христиане?

– Многие – нет, – согласилась Лила. – Другие ничем не опорочили себя при жизни, однако оказались прокляты за неверие.

– Но другие верования тоже нельзя сбрасывать со счетов! – возразил Пэрри.

– Возможно, – согласилась Лила. – Наверное, что-нибудь напутано в записях.

– Придется этим заняться. Кто отвечает за учет грешников?

– Вельзевул, Повелитель Мух, один из предшественников Люцифера.

«Значит, у нее и с ним что-то было», – промелькнуло в голове у Пэрри.

– Надо нам как-нибудь поговорить.

– По-моему, сначала тебе следует утвердиться.

Конечно, следует! Однако Пэрри уже знал, что ему предстоит многое изменить.

– А где же трехголовый пес? Разве он больше не охраняет врата Ада?

– Цербер? Он в третьем круге, вместе с чревоугодниками.

– Что он там делает? Ведь врата Ада не там! И с каких пор чревоугодие карается вечным проклятием? Тогда следовало бы заполнить этот круг всякими господами, епископами и даже папами!

– Они и так там, – подтвердила Лила.

Пэрри решил не спорить.

– Цербера нужно переместить. А кто занимается устройством Ада?

– Асмодей, король чертей.

– Еще одна инкарнация?

– Да.

– Что ж, пойдем дальше.

Они миновали второй круг, где содержались те, кто предавался блуду.

– Неужели их прокляли только за то, что они испытывали вожделение? – удивился Пэрри. – Удавалось ли кому-нибудь хоть раз избежать этого?

– В Рай вообще попадают единицы, – отозвалась Лила.

– Но если столь многие прокляты за свойственные человеку черты, кто тогда считается настоящими злодеями? Убийцы, насильники, предатели?

– Они в следующих кругах, – пояснила дьяволица. – Предатели – в девятом, в одном из внутренних кругов Ада, который подразделен еще на четыре: для тех, кто предавал родственников, Родину, друзей и благодетелей, соответственно.

– По-моему, такое подразделение совершенно излишне. Дальше, наверное, содержатся колдуны!

– Они в восьмом круге, вместе с лицемерами, ворами, кляузниками и совратителями.

– Значит, колдовство равносильно всем этим порокам? – возмутился Пэрри.

– Но оно даже не запрещено законом!

Лила пожала плечами:

– Я бы никогда не совратила тебя, если бы ты не был к этому внутренне готов. Не последнюю роль сыграло именно колдовство.

– Необходимо кое-что пересмотреть! В Аду полно тех, кому здесь совсем не место!

Дьяволица, более искушенная в подобных делах, лишь промолчала. Миновав третий, четвертый и пятый круги, они увидели заключенные там души чревоугодников, скупцов и подверженных гневу. В шестом круге Пэрри и Лила натолкнулись на трех крылатых фурий – отвратительных существ со змеями вместо волос. В седьмом круге путникам встретилась Река Крови – ведь именно здесь, подгоняемые Адскими псами, гарпиями и кентаврами, обитали те, кто «насилье ближнему нанес» note 4Note4
  Данте Алигьери «Божественная комедия» (Песнь двенадцатая)


[Закрыть].

– Да тут все перепутано, – заметил Пэрри. – Псам следует охранять ворота, а кентавры вполне справились бы с учетом грешников.

Песок, по которому шли Пэрри и дьяволица, стал нестерпимо горячим. Неподалеку грохотал вулкан, извергая огненные хлопья. Заточенные здесь души стенали от боли. Пэрри тоже невольно вскрикнул, когда его обожгло огнем.

– Что за безобразие?! Они не должны трогать тебя, – сердито проворчала Лила.

– Похоже, кому-то не нравятся перемены, – заметил Пэрри. – Естественно, что главные демоны стремятся меня сбросить. И пока я не узнаю заклятия, я ничего не смогу с этим поделать.

– Ты прав, – согласилась разгневанная дьяволица. – Уверена, что за этим стоит Асмодей. Он по-прежнему верен Люциферу.

– По-моему, нам лучше отсюда убраться.

Пэрри снова запел, и падающий на него огненный дождь теперь проходил сквозь его тело, не причиняя вреда. Своим голосом он мог добиться многого, однако понимал, что главных дьяволов этим уже не возьмешь. Достаточно повидав и узнав, Пэрри решил, что углубляться в Ад дальше не имеет смысла. Предстояло многое изменить, а для этого ему надо было выведать дающее власть над демонами и грешными душами заклятие.

Лила открыла туннель, и, шагнув в него, вскоре оба покинули Ад. Стемнело. Пэрри почувствовал, что устал – не из-за большой физической нагрузки, а скорее от множества новых впечатлений.

– Давай устроимся где-нибудь поудобнее и отдохнем, – предложил он, вовсе не собираясь возвращаться в свою монастырскую келью. Ведь его, наверное, уже сочли мертвым…

Начертив на стволе огромного дуба круг. Лила открыла его, как дверь. Просторное дупло оказалось уютно застелено мягкими подушками. Войдя туда вместе с Пэрри, Лила закрыла за собой дверь. Обняв дьяволицу, Пэрри сразу заснул. На самом деле он не нуждался больше в такого рода отдыхе. Однако психологически Пэрри был еще не готов обходиться без него. Ему просто требовалось время, чтобы привыкнуть.

Утром, ощутив новый прилив сил, Пэрри решил сразу взяться за дело.

– Если я справился с Люцифером, то наверняка сумею отослать назад души, которые победил он, – заявил Пэрри.

– Мой господин, здесь у тебя еще совсем нет опыта, – предостерегла Лила. – Чтобы полностью освоиться, нужно время. За твоими противниками – целые столетия. Не связывайся с ними, пока не узнаешь заклятия.

– При случае я смогу воспользоваться пением, – напомнил он. – Это покорило и тебя, и Харона.

– Я дьяволица, а он… – Лила замялась.

– Он не демон? – попытался угадать Пэрри.

– Не совсем. Но я как раз подумала о том, что его мать Нокс – моя старая знакомая, возможно, она что-нибудь и знает.

– Ты сказала Нокс?

– Ночь, дочь Хаоса, одна из наших первых богинь. Когда она появилась, даже меня еще не было. Нокс вступила в брак со своим братом Эребом, воплощением Тьмы между Землей и Царством Теней. Теперь эта область поделена на части между Лимбом и Чистилищем. Кроме Харона, от них произошли воплощения Воздуха, Дня, Судьбы, Смерти, Возмездия, Снов и другие, которых я сразу и не припомню. Она…

– Неужели Мать воплощений? – пораженный, спросил Пэрри. – Тогда почему же не ее дети оказались у власти?

– Рано или поздно все, что не обновляется, надоедает. Что бы со мной было, если бы воплощение Зла время от времени не менялось! Вот и ранние инкарнации, постепенно теряя интерес, позволяли занять свои места смертным. Нокс, пожалуй, единственная из подлинных воплощений, которая сохранила свой пост. Вероятно, причина этого – непреходящее очарование ее тайны. Если кто-то из Бессмертных и знает заклятие, так это должна быть Нокс.

Пэрри не стал возлагать слишком больших надежд.

– Нокс с самого начала была воплощением Бессмертных, а не грешной душой, но, наверное, она могла как-нибудь узнать заклятие?

– Именно так мне и кажется. Если эта тайна хоть раз произносилась под покровом ночи, она ей известна.

– Тогда пойдем скорее к ней!

– Не спеши, мой господин! Я не уверена, что Нокс откроет ее тебе. Да и какова окажется плата?

– Плата?

– Царством Зла правит вовсе не альтруизм.

Пэрри кивнул:

– А что, по-твоему, она может запросить?

– Придется ответить тебе, мой повелитель, хотя мне бы очень этого не хотелось. Она единственная женщина, которая знает о страсти гораздо больше, чем я. Постоянно обновляясь, она никогда не стареет. И если она сочтет тебя привлекательным…

– Ого! Тогда давай оставим ее на крайний случай. Если уж у меня ничего не получится и ты предпочтешь, чтобы я не лишился поста, а отправился к Нокс – тогда я именно так и сделаю.

– Ты великодушнее Люцифера, – заметила Лила.

– А у него было что-то с Нокс?

– Никто не в силах отказать ей, если она того захочет.

– Буду держаться от нее подальше. Но я все равно должен заняться Адом.

Поднявшись, Пэрри распахнул дверь и выбрался из дерева – в каком-то парке. День был в полном разгаре. Удивленно уставившись на незнакомца, маленький мальчик побежал рассказать о необычном появлении матери.

Улыбнувшись, Лила тоже выбралась наружу и закрыла за собой дверь.

– Она ни за что не поверит!

Миновав несколько кругов Ада, Пэрри и дьяволица направились в расположенную в ледяном строении контору. Глыба льда возвышалась прямо над замерзшим озером, где-то в глубине Ада. Войдя в зал, они увидели огромный пустой трон. Пэрри вспомнил, что его встреча с Люцифером происходила в другом зале, потеплее. Вероятно, он предназначался для менее важных случаев. Владения Асмодея располагались неподалеку.

Пэрри ждали – никого, кроме Асмодея, обладавшего крыльями, рогами и хвостом с шипами, в конторе не было.

– Ты знаешь, кто я, – обратился к нему Пэрри. – И видел, на кого обращаешь огненный дождь.

– Мне известно, что ты претендуешь на трон того, кто счел бы ниже своего достоинства плюнуть в твое лицо, – бесстрастно проговорил Асмодей.

– Пожалуй, тебе больше подойдет круг, в котором содержат предателей.

– Я победил Люцифера! – возразил Пэрри. – Теперь я главный, а ты обязан мне служить.

– Ты лишь воспользовался проявленной Люцифером небрежностью. Нам придется целый месяц терпеть здесь твое присутствие, пока ты не получишь то, что заслуживаешь. Сгинь, самозванец, или я жестоко проучу тебя!

– Да это бунт! – вскричал Пэрри. – Ты знаешь, как он карается!

– Убирайся с моих глаз, мошенник, и блудница, что тебе помогает, тоже!

Асмодей взмахнул рукой, Пэрри и Лилу тотчас же окружил сгусток энергии. Неведомая сила подняла их в воздух и куда-то понесла.

Внезапно все стихло. Пэрри обнаружил, что они в мрачном лесу.

– Этого я как раз и опасалась, – пробормотала Лила. – Седьмой круг Ада.

– Здесь ведь должна течь Река Крови и идти огненный дождь.

– Правильно – в первом и третьем кольце. А это – второе, в прошлый раз мы прошли мимо. Мы в Лесу Самоубийц.

Пэрри огляделся:

– И чем же он так плох?

– Смотри сам.

Издалека прямо на них неслась свора свирепых собак – из разинутых в лае пастей капала слюна.

– Адские Псы! – догадался Пэрри. – Но мы можем легко укрыться от них на деревьях.

– А вот кое-что еще. – Лила показала наверх.

Подняв голову, Пэрри увидел рассевшуюся на ветвях деревьев стаю отвратительных существ. Туловищем и крыльями они походили на огромных птиц, однако головы и груди у них были как у безобразных старух.

– Гарпии. Мы оказались между двух огней.

– Так же как и самоубийцы, которых постоянно рвут на части, где бы они ни укрылись, – добавила Лила.

– Выходит, Асмодей нарочно отправил нас сюда, чтобы подчеркнуть, что спор с ним равносилен самоубийству…

– Или для того, чтобы испытать. Если ты не сможешь выпутаться из этой ситуации, значит, ты для него не опасен.

Пэрри воздал должное справедливости подобной проверки. Ведь магия Асмодея не должна быть сильнее магии Хозяина Ада. Только неопытность Пэрри сделала его уязвимым.

– И те и другие – демоны. Я смогу утихомирить их пением.

– Не думаю… – начала было Лила.

Однако Пэрри уже открывал рот. Едва он начал петь, как гарпии принялись заглушать его хриплыми голосами. На этом фоне не стало слышно даже собачьего лая. Однако Псы вовсе не собирались успокаиваться – ведь пение Пэрри совсем не действовало на них, поскольку перекрывалось мощным хором крылатых чудищ.

Пэрри и Лила бросились к деревьям. Как правило, дьяволица свободно поднималась в воздух, но, похоже, здесь, в Аду, ей приходилось довольствоваться обычными человеческими возможностями.

Карабкаться по сучковатым деревьям не составляло труда, зато с резкими криками на беглецов тут же налетели гарпии, простирая к ним острые когти.

Отыскав высохший сук, Пэрри отломил его и, словно дубинкой, с размаху ударил подлетевшую тварь. Сук легко прошел сквозь призрачное тело, в то время как ее когти, словно железные тиски, сжали ему руку.

Пэрри уже не первый раз очутился в положении, когда адские существа нападали на него, а он не мог ответить им тем же. Наверное, все сводилось к тому, чтобы души грешников постоянно преследовали страдания, а они даже не могли сопротивляться. Едва ли такой порядок назовешь справедливым. Впрочем, рассчитывать на какую-то справедливость в Аду явно не имело смысла…

Пэрри попытался стряхнуть гарпию, но та крепко вцепилась ему в руку – раскрытый зловонный рот брызгал разноцветной слюной. Чудовище махало крыльями, отчего ее безобразные обвислые груди раскачивались из стороны в сторону. Каждая капля слюны, которая попадала на Пэрри, жгла его. Он никак не мог освободиться, а к нему уже приближалась еще одна гарпия. Казалось, Лила была не в лучшем положении…

Внезапно Пэрри осенило. Приподняв руку вместе с тварью, он с силой ударил ею о подоспевшую вторую гарпию.

Жалобно вскрикнув, обе упали на землю. На секунду Пэрри удалось освободиться.

Однако рядом уже кружили другие крылатые чудища, которые видели, что произошло. То и дело устремляясь вниз, они стали рвать Пэрри когтями и снова отлетать прочь. Пэрри попытался уворачиваться и едва не упал с дерева, под которым нетерпеливо прыгали злобные псы.

Словно кинжал, его руку полоснул острый коготь. Вероятно, на него еще попала ядовитая слюна, потому что Пэрри обожгла нестерпимая боль. Казалось, спасения нет…

Впрочем, почему бы не воспользоваться магией? Ведь он, в конце концов, колдун!

Пэрри поспешно спрятался за вызванный им образ огромного разъяренного медведя, который с силой хватил лапой одну из гарпий. Та испуганно шарахнулась назад.

Однако омерзительные созданья очень быстро догадались, что медведь не настоящий, и снова бросились на Пэрри. Ему как раз хватило их замешательства, чтобы сотворить новые иллюзии: на этот раз три гарпии, которые ринулись к псам. Пэрри наколдовал также пса – подпрыгнув, тот ухватил зубами крыло воображаемой гарпии. А когда та очень натурально грохнулась оземь, свернул ей шею. Все вокруг обагрилось кровью. Добиться более убедительного обмана зрения Пэрри еще ни разу не удавалось, и он был очень горд своей работой.

Увидев это, стая гарпий, как и следовало ожидать, пришла в ярость. Забыв о Пэрри, они набросились на псов, уверенные, что те на них напали. Свора оказала ожесточенное сопротивление, и вскоре разгорелся яростный бой.

Приблизившись к Лиле, Пэрри окружил себя и ее заклятием, делавшим их неприкосновенными. В отличие от ее чар, его магия превосходно работала.

Впрочем, ничего удивительного. Лила была дьяволицей и подчинялась законам Ада, в то время как Пэрри являлся инкарнацией, а не какой-нибудь там грешной душой. Все его могущество осталось при нем. Асмодей прибегнул к тому же, к чему обратился Пэрри, пытаясь избавиться от гарпий, – к обману чувств.

– Сотвори выход, – сказал Пэрри Лиле, когда они отошли подальше от страшного побоища.

– Но я лишена силы, мой господин, – возразила дьяволица.

– Зато я – нет, – гордо бросил он. – Я подлинный Хозяин Ада, и ты делаешь то, что я приказываю. Твоя сила возвращена. Нам нужен выход.

Лила очертила рукой круг, который тут же превратился в дверцу. Открыв ее, они взобрались в туннель и молча пошли по нему. Пэрри чувствовал на себе восхищенные взгляды дьяволицы, которая отлично понимала – только что он сделал огромный шаг на пути к утверждению своей власти.

Впрочем, пока ему удалось лишь избежать расставленной Асмодеем ловушки. До того чтобы добиться полного господства над Адом, было еще слишком далеко. Предстояло узнать заклятие – вот только как?

– Мой господин, – обратилась к нему Лила, когда они наконец вышли на свет. – Я сделала глупость, заставив тебя страдать. Можно было легко избежать этого. Я должна отвести тебя к Нокс.

Пэрри молча кивнул. Теперь ее предложение показалось ему единственно разумным.

10. ВОПЛОЩЕНИЯ

Предстоящая встреча с Нокс тревожила Лилу. Она решила, что им с Пэрри следует заняться любовью, не дожидаясь вечера. Пыталась ли дьяволица как-то заглушить его интерес к воплощению Ночи или боялась, что позже у них уже просто не будет случая, Пэрри не знал. Он вовсе не собирался пускаться во все тяжкие, однако его любопытство возрастало.

Впрочем, покидать Джоли у него тоже когда-то не было намерения… Пэрри по-прежнему вспоминал о ней с любовью, но Джоли умерла, а он оказался развращен злом и недостоин ее. Если бы представилась возможность освободить ее из капельки крови и позволить улететь в Рай, Пэрри с радостью сделал бы это. И уж, конечно, он ни за что не отпустит ее в Ад.

Нокс жила в Чистилище, где обитали остальные инкарнации. У Пэрри тоже был там великолепный дворец, который обслуживали души, не имеющие права отправиться ни в Рай, ни в Ад. Удивление, с каким там встретили хозяина, показало, что воплощение Зла редко останавливался в своих покоях. Пэрри действительно не стал задерживаться, почти сразу отправившись во владения Нокс.

Оказалось, что там царит вечная ночь. Черных туч не было – просто свет как будто померк, и, независимо от времени суток, всегда мерцали звезды. Дворец Нокс скорее напоминал призрачную туманность или отрезок Млечного Пути, чем обычное здание.

Лила уверенно показывала Пэрри дорогу. Вступив во владения хозяйки, они поплыли над землей, словно призраки.

«Добро пожаловать».

Приветствие не было произнесено ни вслух, ни даже мысленно; пожалуй, оно больше походило на обрывок сна.

– Нокс, я обнимаю тебя, – сказала Лила, простирая вперед руки. В самом деле, она как будто обхватила ими что-то, вот только Пэрри не мог понять, что именно.

– Какими судьбами ты оказалась здесь, моя древняя сестра?

Пэрри вздрогнул. Сестра?

– Пэрри только что занял трон Зла, – пояснила Лила. – Но он еще многого не знает.

Тьма сгустилась и стала совершенно непроницаемой. Пэрри увидел перед собой очертания окутанной плащом прекрасной женщины. Ее глазами были звезды, которые, мерцая, смотрели на него.

– Тебе жаль его, Лил?

– Да. Он пришел просить…

Раскрыв плащ, Нокс шагнула вперед. Пэрри показалось, будто его обнимает нечто неуловимое, но присущее только женщине. Губы едва почувствовали поцелуй, нежнее, чем дуновение ветерка, к груди прикоснулась незримая грудь, и Пэрри ощутил, как до его ног бесстыдно дотронулись ее ноги – словно на нем и не было одежды… Ее женственность ошеломила Пэрри, пробуждая страсть. Внезапно он понял, что у него теперь только одно желание – обнять ее, даже если это желание невыполнимо. Все его стремления исчезли – осталась лишь Нокс, Богиня Ночи. Никогда прежде он не встречал подобной женщины, ни среди живущих на земле, ни среди бессмертных. Все, о чем он только мог мечтать, – абсолютное совершенство.

Нокс отпрянула, оставив после себя неистовую страсть и тоску. Пэрри захотелось позвать ее, но он не смог, протянуть к ней руки – и тоже не смог. Ведь она подчинялась только собственному повелению, и потому была бесконечно желанна.

«Я оставляю его тебе, сестра, – беззвучно обратилась Нокс к Лиле. – Он особенный».

– Большое спасибо тебе, сестра, – с облегчением проговорила дьяволица.

Пэрри медленно пришел в себя после ощущения столь поразительной близости и вспомнил, кто он и зачем сюда пришел.

– Мы выражаемся образно, – объяснила ему Лила. – Она – старейшее воплощение, а я – самое древнее женское существо. Но она богиня, я же всего лишь дьяволица. Мы сестры только по возрасту да еще потому, что обе женщины.

Не в силах что-нибудь ответить, Пэрри молча кивнул. Богиня! Не удивительно, что его так потрясло!

– Ему нужно разрушающее бесов заклятие, – сказала Лила.

– Понятно… но у меня его нет.

Какое горькое разочарование! Связано ли оно с тем, что Нокс ему не помогла, или с тем, что ему придется ее покинуть?..

– Возможно, Хронос…

– Благодарим тебя, Нокс, – отозвалась Лила. – Мы спросим у него первого.

– Последнего.

Лила улыбнулась:

– Ну да, конечно. Именно это я и хотела сказать.

Когда дурманящее свидание с воплощением Ночи закончилось, гости стали выбираться из темноты.

– Она отпустила тебя! – радостно прошептала Лила, как будто все еще не в силах поверить.

В глубине души Пэрри предпочел бы, чтобы богиня его задержала.

Казалось, Лила все понимала без слов.

– Уж так сильно она действует на мужчин, – заметила дьяволица. – Со временем это пройдет. Теперь тебе ясно, почему я боялась этой встречи.

– Очарование ночи, – наконец проговорил Пэрри.

– Все, к чему вы, мужчины, стремитесь под покровом тьмы, – согласилась Лила. – Ни одна смертная или дьяволица не может сравниться с Нокс.

Пэрри только вздохнул. Пройдет немало времени, прежде чем из его памяти сотрется воспоминание о столь необыкновенной встрече.

– Теперь нам придется опросить воплощения, которые только посмеются над нами.

– Тогда зачем с ними вообще связываться? Если Хронос…

– Мы должны сказать ему, что он наша последняя надежда. Если тебе удастся удержать власть, необходимо, чтобы ваша дружба чего-то стоила. Хронос не такой, как остальные.

– Я что-то не понимаю.

– Хронос отсчитывает время в обратную сторону.

– Не представляю, как это…

– Пойдем, – нетерпеливо бросила Лила. – Для начала встретимся с Танатосом.

– Танатосом – Смертью?! Когда-то давно я с ним встречался!

– Что-то не припомню…

– Это случилось более сорока лет назад, когда я потерял Джоли. Ее душа оказалась в равновесии между добром и злом, хотя она и прожила безгрешную жизнь. Причина как-то связана с ее смертью. Мне надо спросить его об этом.

– Что ж, спроси, – согласилась Лила.

Вскоре они приблизились к дворцу Смерти. Постучав во внушительного вида дверь, Пэрри услышал, как внутри прозвенел погребальный колокол. Им открыл слуга.

– Я воплощение Зла, пришел задать воплощению Смерти некоторые вопросы,

– сообщил Пэрри.

Слуга захлопнул дверь прямо перед его лицом.

Пэрри пришел в ярость.

– С каких это пор одно воплощение отказывается даже разговаривать с другим?! – вопросил он, ни к кому не обращаясь.

– С тех пор, как другое – воплощение Зла, – с кривой ухмылкой ответила Лила.

– Сорок лет назад он вел себя совсем по-другому!

– Но ведь и ты сорок лет назад не был воплощением Зла.

Пэрри поморщился:

– Мог хотя бы поговорить со мною. Ведь я лишь пытаюсь найти способ, чтобы выполнить свою работу…

– Все остальные инкарнации на стороне Бога.

Раздосадованный, Пэрри пошел прочь, проворчав напоследок:

– Никогда не забуду, как он со мною обошелся.

То и дело петлявшая тропа в конце концов привела их в обиталище Судьбы, похожее на гигантскую паутину.

– Принимая облик паука. Судьба незаметно ведет свои нити туда, куда ей надо, – объяснила Лила.

Но Судьба тоже не захотела увидеться с Пэрри.

Еще больше помрачнев, он приблизился к замку Войны. На этот раз воплощение само вышло ему навстречу в облике крестоносца.

– Прочь, изверг! – вскричала инкарнация, размахивая огромным алым мечом. – Не то я снесу тебе башку!

– Я только хочу спросить…

Пэрри пришлось пригнуться, так как меч со свистом уже летел к его шее. Похоже, разговора не получится!

– Эти болваны действительно нарываются! – буркнул Пэрри, когда они с Лилой отошли подальше. – Я пришел с миром, но…

– Что же ты хочешь от воплощения Войны? – резонно заметила она.

Пэрри не смог сдержать улыбки.

– Едва ли таким могущественным существам следует за что-то браться, если они столь необъективны. Даже воюющие страны и то при случае как-то договариваются. Иначе был бы просто хаос.

– Крестоносцы никогда не отличались здравым смыслом.

Тут уж Пэрри расхохотался:

– Верно подмечено, дьяволица!

Тем временем они добрались до подобного дереву жилища Природы – вероятно, сильнейшего из всех воплощений. Перед путниками простирались сплошные заросли ежевики. Пэрри попытался пробиться сквозь них, но шипы и колючки больно впивались в его тело. Пусть он теперь бессмертен – Пэрри давно позабыл о еде, вовсе не страдая при этом от голода, однако он по-прежнему испытывал те же чувства, как прежде, и боль оставалась одним из неприятнейших. Немного потерпев, Пэрри без труда преодолел бы препятствие – но зачем? Ведь где-то наверняка существовал нормальный вход.

– Такова уж ее натура, – пробормотала Лила. – Тайны Природы нелегко раскрыть, хотя обычно они стоят того.

– Тогда сыграем по ее правилам, – сказал Пэрри, в душе не рассчитывая на многое. Ему просто хотелось показать воплощению Природы свои дружелюбные намерения. Покамест его не соизволили даже выслушать. Все воплощения держались на расстоянии, вероятно, искренне надеясь на провал новичка.

Незваные гости стали обходить заросли ежевики, пытаясь отыскать тропинку, когда наткнулись на грязный свинарник, по которому неторопливо расхаживала огромная свинья. Дальше кусты ежевики смыкались в непроходимую чащу.

Свинья подняла рыло.

– Что-то ищете? – спросила она.

Вероятно, Гея отличалась своеобразным чувством юмора. Но Пэрри невозмутимо ответил:

– Я ищу вход во владения Геи, чтобы поговорить с нею.

– Поцелуй меня в морду, – сказала свинья.

Только твердое решение не терять самообладание не позволило Пэрри взорваться от столь дерзкого предложения. Он отвернулся.

– А я покажу тебе вход, – добавила свинья.

Взглянув на Лилу, Пэрри уловил в ее глазах насмешку. Не станет же он целовать свинью!

Но если таким образом Гея рассчитывала… почему бы не обмануть ее ожидания?

Подойдя поближе, Пэрри перегнулся через ограждение. Свинья подняла голову. Ее пятачок был вымазан грязью и остатками недавней трапезы. Подавив отвращение, Пэрри поцеловал ее морду.

– Вам туда, – сообщила свинья, показывая на огромный лаз, который она вырыла под изгородью в дальнем конце загона. Дыра казалась невероятно глубокой.

Перебравшись через забор, Пэрри едва не увяз в навозной жиже. Затем он пересек свинарник, встал на четвереньки и пополз в подземелье. Пожав плечами. Лила последовала за ним. Веками прислуживая воплощениям Зла, ей, наверное, приходилось и не так пачкаться…

Дыра вела все глубже под землю, однако там было не совсем темно. Пэрри смог даже немного оглядеться. Потолок и стены поддерживались корнями дерева, дно устилали рыбьи головы и завядшая морковная ботва. Пришлось с трудом пробираться через все это да еще терпеть отвратительную вонь.

Мусора становилось все больше. Теперь Пэрри брел по настоящей луже, в которой чего только не было: устричные раковины, заплесневелые корки хлеба и сыра, прокисшее вино, куриные лапки и гнилые овощи…

– Какие же вы, люди, неряшливые, – бубнила за его спиной Лила.

Однако впереди их ожидало еще худшее. Лужа оказалась наполнена не просто мутной водой, а мочой, в которой плавали испражнения. Кое-где на поверхности виднелись коричневатые комочки – вероятно, сгустки крови – и нечто походившее на рвотную массу. Неожиданно рука Пэрри натолкнулась в этой зловонной клоаке на что-то твердое, и он вытащил на поверхность оторванную человеческую ступню.

И все же Пэрри решил избавить Гею от удовольствия сбить его с пути и твердо продирался вперед. Как раз когда сточная канава грозила заполнить собою весь туннель, она вдруг нырнула в подземную реку.

Одежда Пэрри и Лилы насквозь промокла и пропахла всякой гадостью. Пэрри мог бы очиститься при помощи магии, однако ему хотелось сначала убедиться в том, что впереди им не грозит нечто подобное.

Тропа повела путников дальше, пока не закончилась тупиком. Их окружила пещера.