Текст книги "Возлюбивший зло"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Впрочем, сам Пэрри еще не умер… Вероятно, Люцифер блефовал – держать в Аду души живых людей он явно не мог. Выходит, Пэрри вполне обошелся бы и без пения. Ему следовало просто выйти оттуда!

Однако Лила находилась во власти Люцифера, который вполне мог поступить с ней так, как считал нужным. Освободил ее Пэрри, несмотря на приговор Хозяина, или это тоже оказалось обманом? Если бы Пэрри сбежал, кто, если не Лила, продолжил бы его совращать? Возможно, Люцифер намеренно ее отпустил. В действительности все произошедшее вовсе не казалось таким уж значительным…

Что, если бы Пэрри не предпринял попытки вырваться, а просто стоял и наблюдал, как демон насилует Лилу? Интересно, смог бы после этого Пэрри когда-нибудь убежать из Ада? Вряд ли. Люцифер, Отец лжи, хотел заставить его поверить в то, что он оказался узником Ада, и ему удалось это гораздо лучше, чем Пэрри хотелось бы признать.

Выходит, его побудила к действию грозящая Лиле опасность. Это продемонстрировало ее власть над Пэрри, и Лила осталась очень довольна. В конце концов, она была дьяволицей. Таким образом ни его поступок, ни то, как она к нему отнеслась, не делало чести обоим…

Тогда Пэрри попытался рассердиться на Лилу. Однако, дотронувшись до горячей великолепной груди дьяволицы, он снова возжелал ее, как будто совсем недавно вовсе не ощутил удовлетворения. Лила охотно откликнулась и еще больше разожгла его страсть. Гнев Пэрри обратился на него самого, но вовсе не помешал ему предаться похоти, которая оказалась сильнее ярости.

Пэрри понял, что его развращение проходит более чем успешно.

В тысяча двести пятидесятом году Пэрри должен был умереть. Теперь он нисколько не сомневался в словах Люцифера – знание даты своей смерти действительно показалось ему самой изощренной пыткой. Пэрри понимал, что ему придется расстаться с Лилой – ведь как только он уйдет из жизни, ее работа с ним закончится. Поэтому он отчаянно старался ей угодить, чтобы как можно чаще тешить себя иллюзией любви, оставшейся его единственным стремлением. Пэрри понимал, что в действительности дьяволица не способна на подлинное чувство.

Впрочем, она все больше вела себя как настоящая женщина и по-прежнему была непревзойденной любовницей. Когда они предавались страсти, Лила уже не таяла в воздухе раньше времени, а оставалась с ним до самого конца. С покорностью она уступала любой его прихоти. Если Пэрри задавал ей вопрос. Лила отвечала, а если просил на время его оставить, безропотно выполняла просьбу.

– Но чего же все-таки хочешь ты сама? – спросил он однажды, смущенный ее постоянством и терпением.

– Лишь слышать твой голос, Пэрри, – ответила Лила. – Спой мне так, как ты пел в Аду. Я испытываю трепет как от Ллано.

– Как ты сказала?

– Ллано, песнь вечности. Спой мне ее снова.

Тогда, в тюрьме, по сути, Пэрри заклинал демона, однако делал это ради Лилы. Его заинтересовала песнь, о которой упомянула дьяволица, однако ему не хотелось выказывать своего невежества – вдруг это окажется на руку Люциферу? Пэрри спел для нее то, что пришло в голову, а Лила смотрела на бывшего благочестивого монаха полными обожания глазами.

Впрочем, он не очень верил этим глазам, а лишь старался доставить ей удовольствие – как будто она по-прежнему лишь расплачивалась с ним. Пэрри стремился к новому злу, чтобы Лила знала, что он успешно работает.

Вскоре такая возможность появилась. Французский король Луи IX, гордый человек и великолепный правитель, более других европейских монархов казался настоящим рыцарем. Он много трудился над установлением в стране надлежащего правопорядка. Это вело к постепенному отстранению Инквизиции от проведения расследований и, естественно, вредило Люциферу. Отец лжи с удовольствием убрал бы Луи со сцены.

Наиболее приемлемым способом для этого Пэрри показался крестовый поход, о котором многие годы только лишь говорили. Использовав свое негласное влияние, Пэрри подтолкнул процесс. В тысяча двести сорок восьмом году Луи отправился в плавание к берегам Египта, чтобы оттуда приблизиться к Святой Земле.

На первый взгляд, все шло прекрасно – в тысяча двести сорок девятом году крестоносцы без боя взяли расположенный в дельте Нила город Дамиетта. Однако Пэрри знал, что это ловушка. Как только войско двинулось на юг, к Каиру, оно оказалось разгромлено. Солдаты были перебиты, а самого Луи в тысяча двести пятидесятом году захватили в плен сарацины.

Пэрри выполнил свое задание, однако его время заканчивалось. Он старел и задыхался, даже когда Лила дарила ему молодость. Его легкие постепенно разрушались. То же самое было и с сердцем, которое часто давало сбои.

– Наконец, совершенно развращенный, ты умираешь, – сказала однажды Лила. – Ты знаешь, что тебе уготован Ад.

– Да, знаю. И все же девять лет с тобой стоят того. Ты рассмеешься, дьяволица, однако я с радостью начал бы все с начала. Будешь ли ты навещать меня в Аду?

– Боюсь, что нет.

Пэрри вздохнул. Что ж, разлука с дьяволицей и вечная тоска по ней тоже являлись своего рода наказанием.

– Но ты хоть поцелуешь меня еще разок на прощанье?

Пэрри ожидал, что, упиваясь своей окончательной победой, Лила снова ответит ему отказом, однако она приблизилась к нему. Казалось, ее глаза сияли.

– Пэрри, – шепнула Лила. – Этого не должно случиться!

Пэрри попытался засмеяться, но смех так и застрял в его горле. Ему оставалось прожить какой-нибудь час, а быть может, всего несколько минут. Затем его ждала вечность, и, уж конечно, не в Раю!

– Пэрри, – настойчиво повторила дьяволица. – Ведь ты колдун! И очень могущественный! Если бы попытался, ты стал бы самым лучшим! Об этом говорит и твое пение. Воспользуйся тем, что тебе известно, чтобы…

– Что здесь происходит? – вмешался чей-то голос.

Узнав Люцифера, Лила тотчас же стушевалась.

Прокашлявшись, Пэрри смог наконец проговорить:

– Неужели Отец лжи лично явился за мной?

– Для мщения я всегда прихожу сам, – ответил Люцифер. – Нельзя же лишать себя удовольствия помучить своих врагов. Ты хорошо послужил мне, смертный, и теперь заплатишь за это вечными страданиями в самом жестоком адском пламени.

– Я готов, – прохрипел Пэрри.

– Но у тебя еще есть несколько минут, чтобы испытать предсмертные муки. Я желаю, чтобы ты полностью осознал всю безвыходность своего положения. – Злобный взгляд Люцифера метнулся к Лиле: – Унизь его, девка!

Услышав давно забытое слово, в груди Пэрри шевельнулась ярость. Его кровь закипела, а ум прояснился. Понимая, что это будет его последним усилием, Пэрри все равно захотелось нанести ответный удар. Пусть он действительно служил Люциферу, это вовсе не означало, что он его любил.

Склонившись над постелью Пэрри, Лила молча смотрела на него.

О чем же она собиралась ему сказать? Воспользоваться магией, чтобы…

– Чего же ты молчишь, сука! – снова обратился к ней Люцифер.

Лила по-прежнему не сводила с Пэрри глаз, проникнутых бесконечным преклонением – последние три года он часто замечал на себе именно такой ее взгляд.

Что же ему нужно сделать? Лила сказала, что этого не должно случиться… Неужели у него есть выбор?

– Так, значит, ты, бесплотное ничтожество, смеешь меня ослушаться?! – набросился Люцифер на Лилу. – Что с тобой? А ну плюнь на него!

Лила молча смотрела на Пэрри – на ее щеке показалась слеза.

– Позорная шлюха! – изумленно воскликнул Люцифер. – Да ты влюбилась в него!

Влюбилась?

Опустившись на колени. Лила изо всех сил обняла безвольное тело Пэрри. Ее слезы замочили ему лицо.

– О, Пэрри, я не могу этого произнести!

Пэрри понял, что дьяволица не в силах признаться ему в любви. Однако теперь он знал – Лила любит его, и обожание, с которым она на него смотрела, было искренним…

– Когда это случилось? – пробормотал удивленный не менее Люцифера Пэрри.

– Действительно, скажи нам, когда?! – бросил Люцифер с такой яростью, что от него повалил дым. – В следующий раз я постараюсь не допустить подобной ошибки.

– Когда своим пением ты помог мне выбраться из Ада, – призналась Лила Пэрри. – Когда потом я слушала твое пение, по силе подобное Ллано. Ты заклинал демонов – а я одна из них.

– Когда он пел? – недоверчиво переспросил Люцифер. – Выходит, ты променяла меня на какую-то песенку?

– Я променяла тебя на другого, – поправила его Лила.

Люцифер задумался.

– Смертный способен любить – от этого с ним ничего не делается. Но любовь демонов может быть только абсолютной. Когда объект любви исчезает, вместе с ним исчезает и демон. Значит, ты предпочла вечности несколько жалких лет с умирающим человечишкой.

– Они того стоили, – прошептала Лила, целуя Пэрри в губы.

Теперь ему стало ясно, почему Лила никогда не навестит его в Аду – с его смертью она перестанет существовать. Она прекрасно понимала это, так же, как он знал, что, связавшись с нею, обрекает свою душу на вечное проклятие. Более верной любви нельзя было и представить…

– Но я заставлю тебя страдать! – злобно бросил Люцифер Лиле. – Никому не удастся предать меня безнаказанно!

– Я и так уже страдаю, – ответила Лила, еще крепче прижимаясь к Пэрри.

– Этого мало, – мрачно заявил Люцифер. Подняв руку, возле которой тотчас же взыграло пламя, он направил ее на дьяволицу. – Гори же, тварь, а он будет на это смотреть!

Пэрри собрался с последними силами:

– Нет!

Губы Люцифера скривила насмешка:

– Я пошлю ее в то же самое пламя, которое ждет тебя, болван! Но она будет страдать только до тех пор, пока ты жив. Затем ее заменит твоя душа, а она сгинет. Так что твой час пробил!

Люцифер взмахнул рукой. Лила приникла к Пэрри. Тогда он сделал единственное, что пришло в голову – вызвал зеркальное заклятие, которое защищало от враждебной магии. Пэрри вложил в него все оставшиеся силы, понимая, что сейчас его сердце разорвется и он погибнет, но зато избавит Лилу от разрушительного пламени.

Чары Люцифера обратились на него самого, и, вспыхнув в огне, он с жутким воплем пропал.

Лила подняла голову.

– У тебя все-таки получилось! – радостно крикнула она. – Принимай дела! Становись у власти!

Сердце Пэрри едва трепетало, в любую секунду готовое остановиться.

– Что?

– Вступай в его должность!

Мозг затуманился, Пэрри почувствовал, что сейчас он потеряет сознание. И, в угоду ей, сделал последнее усилие.

– Я… вступаю… в должность, – задыхаясь, пролепетал он.

Тут же его охватило и как будто соединилось с ним пламя, однако совсем не обожгло.

– Назови себя! – воскликнула Лила.

«Что она такое говорит?» – пронеслось в голове у Пэрри.

– Послушай, Лила, я…

– Имя! Возьми себе имя! Сейчас же! Оно должно быть иным, чем у твоего предшественника. Например, Нечистый или Сатана…

Второе показалось ему более приемлемым.

– Сатана, – повторил он.

– Выбери внешность! – торопила Лила.

– Что?

– Это необходимо сделать сейчас же! В каком облике ты хотел бы оказаться у власти? Выбирай!

– Я… хотел бы стать таким же, как в двадцатипятилетнем возрасте, – ответил Пэрри.

Внезапно его сердце перестало трепетать и забилось размеренно и четко. К Пэрри вновь вернулись силы.

– Теперь избери супругу! – обратилась к нему Лила.

Он не совсем понимал, что от него требуется.

– Я хочу остаться с тобой.

Лила обняла и поцеловала его:

– До тех пор пока ты этого пожелаешь, мой Повелитель Зла!

– Кто?! – изумленно воскликнул он.

– Победив прежнего Хозяина, ты занял его место, Господин! Теперь ты вечно останешься таким же, пока кто-нибудь не обманет тебя, как это сделал ты, и не лишит власти. Но вряд ли это случится.

– Так я теперь… Люцифер? – пораженный, спросил Пэрри.

– Нет, твое имя – Сатана. Ты сам выбрал его.

– Н-неужели новый хозяин Ада – я?

– Да, Господин Зла, – подтвердила Лила. – В своем человеческом облике, то есть таким, каким ты был в возрасте двадцати пяти лет. А я – твоя супруга. Все остальное можно изменить.

– Но я только пытался избавить тебя от мучений! Мне и не снилось, что чары способны уничтожить самого Люцифера!

– Ты спас меня от гибели, – сказала Лила. – Ведь я не могу существовать без любви к тебе. Теперь я буду выполнять любое твое желание и служить так же верно, как я служила своему предыдущему Господину Зла, когда любила его.

От всего этого у Пэрри едва не пошла кругом голова.

– Ты так ко мне обращаешься…

Лила рассмеялась:

– Ты теперь Божество, мой Господин! Равное своему противнику. Как я смею обращаться с тобой иначе?

– Значит… Адом теперь управляю я?

– Да, и вершишь зло, как прежде твой предшественник. Как ты творил зло последние девять лет, находясь у него на службе.

– Не думаю, что мне знакома вся эта кухня…

– Я помогу тебе, чем только сумею, – заверила его Лила. – Ты быстро привыкнешь к власти и поймешь, что Зло – это противоположный аспект… можно, я произнесу это слово?

– Конечно, – разрешил Пэрри, сомневаясь, что ей вообще следовало его об этом спрашивать.

– Добра, – заключила она. – Каждое из этих понятий имеет смысл, только если существует другое. Б… Б…

– Бог, – проговорил Пэрри за нее. – Можешь сказать сама.

– Бог… Бог является воплощением Добра, а Сатана – Зла, и борьба между вами является основой человеческого существования. Твое место не менее важно, чем его.

– Могу я наделить тебя властью произносить слова, которые употребляю я сам и которые не могут произносить демоны?

– Да, мой Господин. Твоя власть над слугами безгранична. Твой предшественник наложил на эти слова запрет, но теперь мы подчиняемся твоему закону.

Пэрри недоуменно покачал головой. Тогда Лила снова обняла и поцеловала его. Молодое и сильное тело с жаром откликнулось – и Пэрри поверил…

Его переход от Добра ко Злу окончательно завершился.

Теперь он сам стал Господином Зла.

9. АД

– И что теперь? – спросил Пэрри у Лилы, когда они наконец как следует отпраздновали его неожиданную победу.

– Теперь ты должен установить свое господство над Адом.

– А разве я уже этого не сделал, заняв место воплощения Зла?

Лила отрицательно покачала головой:

– Ты сместил Люцифера, но еще не доказал, что способен занять его трон.

– Вот как? А что, если я этого не докажу?

– В твоем распоряжении тридцать дней. Если за это время выяснится, что ты не подходишь для поста, тебе придется смириться с той участью, которую уготовал тебе Люцифер. Воплощением Зла снова станет он – если, конечно, его не опередит какой-нибудь более достойный этого звания смертный.

Пэрри сразу помрачнел:

– Ты знала это – и все равно поддерживала меня?

– И дьяволица может быть глупой – это одна из немногих черт, которые сближают меня с простой смертной. Полюбив тебя, я не оставила себе выбора. Поэтому и не предупредила своего господина Люцифера о грозящей опасности.

– О какой опасности?

– Он не мог послать тебя в Ад, не разделив предварительно с душой, с которой ты связан. В другой раз я непременно напомнила бы ему об этом, так же как теперь напоминаю тебе о том, что тебе необходимо знать.

– Душа, с которой я связан… – в недоумении повторил Пэрри. Ему вдруг стало понятно. – Джоли!

– Которая обитает в капельке крови на твоем запястье, – подтвердила Лила.

– Но ведь ее давным-давно отправили в Ад… Ты сама разлучила нас.

– Нет, мой господин. Она лишь спряталась в своей капельке и заснула. Ее душа все еще в равновесии между добром и злом, поэтому не может быть передана ни в Ад, ни в…

– Можешь произнести. Пока ты мне служишь, не ограничивайся в выборе слов.

– Ни в Рай. Она будет оставаться с тобой, пока равновесие не нарушится. Она и теперь с тобой, хотя не может показаться.

– Она не страдает? – с тревогой спросил Пэрри.

– Нет, мой господин. Она ничего не знает и, пока не проснется, так и останется в неведении. А проснуться она сможет, только когда ты лишишься власти.

– Значит, из-за ее незримого присутствия заклятие Люцифера и обратилось на него самого?

– Нет, это сделал ты сам, повелитель. Люцифер знал о твоих способностях, хотя не верил, что ты способен ему противостоять. Однако никакое колдовство не смогло бы отправить твою жену вместе с тобой в Ад. Поэтому твоя магия и оказалась гораздо сильнее, чем ожидал Люцифер.

– Подобно спрятанному в буханке хлеба железному пруту, – согласился Пэрри.

– Да, мой господин. Если бы я его предупредила, он сначала лишил бы тебя руки, а уж затем наложил заклятие.

– Но ведь была же она со мной, когда мы спускались в Ад?

– Все верно. Ты можешь попасть в Ад по своему собственному желанию, а она – вместе с тобой. Это еще ничего не значит. Но нельзя обречь ее на вечное проклятие, а это как раз и пытался невольно сделать Люцифер.

Значит, Лила прекрасно сознавала, что происходит.

– Выходит, своим спасением… – Пэрри на секунду задумался. – Своим нынешним положением я обязан Джоли… и тебе. Невероятно, тут вы оказались заодно!

– Согласна, хозяин. Но ты многим обязан и себе. Ты так разозлил Люцифера, что он проявил преступную небрежность. Наверное, его время близилось к концу.

– Потому что ты пренебрегла им, – заметил Пэрри.

– Можно сказать и так.

– Лила, мне вдруг захотелось узнать о тебе больше.

– Спрашивай, мой господин, и я, как всегда, отвечу тебе. – Улыбнувшись, она обняла его.

– Кто ты? Конечно, я знаю, что ты дьяволица, но откуда ты взялась? И каким образом ты связана с воплощением Зла?

Лила сморщила нос:

– Это будет длинная история, мой повелитель.

– Ты отказываешься отвечать?

– Ни в коем случае, мой господин! Но если я стану подробно рассказывать о себе, уйдет целый месяц, и ты не сделаешь то, что тебе необходимо сделать.

– Тогда позволь мне подвести итог самому: ты отступилась от Люцифера, и это привело его к краху. Мне хочется хорошенько тебя понять – не бросишь ли ты и меня.

– Ну, это совсем просто. До тех пор пока я существую, я буду верно служить тебе. Ты обладаешь властью уничтожить любого демона и создать из эфира нового. Однако если ты разрушишь меня, то лишишься помощницы. Впрочем, если ты даже этого не сделаешь, но станешь обращаться со мной с презрением, когда-нибудь моя любовь обратится на другого, и я буду служить тебе менее рьяно. Но в полном смысле слова я никогда тебя не предам.

«Как не предала Люцифера», – догадался Пэрри. Она лишь не сделала того, что могла бы сделать. Что ж, разница почти несущественна…

– А Люцифер плохо с тобой обходился?

– Последнее время – да. Пренебрегая мною, он брал себе в любовницы грешные души умерших и даже путался с живыми – с ведьмами. Приказал мне совратить смертного, а сам и не подумал наградить меня за это. Кроме того, грозил навеки заточить в Ад, а потом и вовсе уничтожить.

Пэрри кивнул:

– Этим смертным оказался я?

– Ты.

– Значит, ты полюбила меня, когда я спас тебя от наказания?

– Да, хотя все не так просто. Я ведь не пошла на то, чтобы открыто бросить своего хозяина. Это он, а не я пренебрег мною – ты же показал, что вполне достоин моей любви. Теперь мой господин – ты, и я не предам тебя, если ты не поступишь со мною так же, как Люцифер.

– Что ж, вполне понимаю. Даже отвернувшись от Люцифера, ты не выступила против него, а просто не предложила ему свою помощь.

– Он был моим повелителем.

– Выходит, если когда-нибудь я обойдусь с тобой так же, как он, меня ждет та же участь.

– Для нас обоих было бы лучше, если бы ты просто уничтожил меня и сотворил себе новую дьяволицу.

– Я вовсе не намерен тебя уничтожать, Лила! Но вдруг мне все-таки понадобится избавиться от кого-нибудь из демонов – каким образом?

– А вот этого я тебе не скажу, мой господин. Заклятие так опасно, что известно лишь немногим. Если бы любой демон или душа могли уничтожить друг друга, не было бы никакого порядка.

– Значит, Люцифер удерживал свою власть, потому что мог разрушить любого, а остальные не могли его уничтожить?

– Да, хозяин.

– Отличная зашита от бунтов и заговоров! Но как мне воспользоваться ею, если я не знаю заклятия?

– Ты должен узнать его, мой господин. Так же, как это сделал Люцифер и все его предшественники.

– О нем, наверное, невозможно догадаться или просто случайно открыть?

– Разумеется, мой господин. Заклятию тебя должен обучить тот, кому оно известно.

– Можешь ли ты хотя бы назвать мне тех, кому оно известно?

– Да, это Бог, Гея и Люцифер. Вероятно, знает кто-то еще, но я понятия не имею кто.

Пэрри задумался.

– Уж Бог, конечно, не откроет этот секрет своему врагу! А Люцифер… наверное, он теперь в самой огненной адской бездне?

– Да, повелитель.

– Вряд ли он мне поможет! Тем более что в случае моего провала, после окончания испытательного срока, он снова вернется на свое место. Остается Гея…

– Мне кажется, что Люцифер узнал заклятие именно от нее, – согласилась Лила.

– Придется ее расспросить.

– Боюсь, что у тебя ничего не выйдет, мой господин.

– Почему же? Ведь мы оба инкарнации – должна же быть какая-то профессиональная этика!

– Другие инкарнации выступают против тебя, хозяин. Их цель – помешать тебе.

– Но если Люцифер…

– Мне не известно, как ему это удалось – тогда он не взял меня с собой. Вероятно, ему просто повезло – в то время Гея только что приняла должность. Но теперь совсем другое дело, и ее уже так просто не проведешь.

Пэрри вздохнул:

– Что ж, посмотрим, нельзя ли как-нибудь обойтись без этого заклятия. Только сначала мне все-таки хотелось бы услышать о тебе – просто расскажи то, что сочтешь для меня интересным.

– С удовольствием, мой повелитель. Я всегда была дьяволицей; прежде меня назвали Лилит и предназначили в жены первому человеку, Адаму.

– Так это ты и есть? – удивился Пэрри. – Сколько же тебе лет?

– Столько, сколько человечеству, мой господин. Сотворив Адама, Бог забыл сотворить женщину. Поэтому Самуил создал меня из эфира, чтобы я стала спутницей Адама в Эдеме.

– Кто создал?

– Самуил. Первый Князь Демонов, известный еще как Ангел Смерти.

– А как же Люцифер?

– Воплощения Зла присваивали себе разные имена – каждый выбирал то, которое ему больше нравилось. То же самое сделал и ты, хозяин. Все они равны по значению.

– Я… поэтому ты и заставила меня выбрать имя? Поскольку у каждого должно быть свое?

– Как только он займет пост. Годится любое, но лучше, если имя уже знакомо – так поступают и ваши папы, – тогда сразу становится понятно, кто ты таков.

– Я оставлю то имя, которое ты мне подсказала, – решил Пэрри. Очевидно, Лиле хотелось, чтобы он успешно прошел испытание и утвердился в своем новом качестве. Поэтому она с самого начала побудила его выбрать все необходимое – внешность, имя, супругу. – Так, значит, ты стала первой женой Адама?

– Да, и хорошей женой. Хотя во мне не текла человеческая кровь, я была такой же нежной и ласковой, как женщина – только гораздо выносливее и надежнее. Все, что он узнал о радостях соединения, он узнал от меня.

– Не сомневаюсь. Но разве Бог не возражал против этого?

Лила засмеялась:

– В то время он не был таким ханжой, как сейчас! В конце концов Адам оказался при деле. Но затем я все испортила.

– Ты?

Лила нахмурилась от нахлынувших неприятных воспоминаний.

– У Адама всегда были грубые замашки. Он вбил себе в голову, что главнее меня только потому, что мужчина. Конечно же, я не могла с этим примириться! Ладно бы он объяснил свое превосходство тем, что он человек, а я – нет… В общем, я пригрозила лишить его удовольствия. Он уперся как упрямый осел, и мне пришлось дать ему почувствовать, что значит воздержание. Это так его взбесило!.. И что ты думаешь? Он пожаловался Богу, что я ему не подхожу, и Бог изгнал меня из Эдема.

– Как же он мог прогнать творение Самуила?

– Сад принадлежал Богу. Он не имел права меня уничтожить, хотя вполне мог выселить из своих владений. Конечно, мне это не понравилось, а уж тем более – моему Создателю, но нам ничего не оставалось делать. Я ушла, а Бог из ребра Адама сотворил девицу, которую назвал Евой. Разумеется, она была начисто лишена женского честолюбия! Впрочем, я к ним еще вернулась…

– Только не говори, что под личиной змея скрывалась ты!

Лила улыбнулась:

– Ты ведь знаешь, Пэрри, – то есть мой господин, – в Аду нет ничего страшнее, чем оскорбленная дьяволица. Тогда я сама была с характером. Самуил послал меня совратить Еву – это оказалось моим первым заданием такого рода. Приняв облик змея, я убедила дуреху вкусить плода от древа познания добра и зла. Видишь ли, до этого люди даже не подозревали о том, что их нагота и совокупление греховны. Внезапно они это осознали, и вся их жизнь круто переменилась. Бог вышвырнул их из Сада. Мы отомстили.

– Ты отомстила, – пораженный услышанным, повторил Пэрри. – Неужели ты и есть то самое созданье?

– Да, и с того времени я стала служить каждому Хозяину Зла. За некоторых я выходила замуж, другим просто оказывала определенные услуги. Спустя несколько столетий каждый уставал от меня и лишался моей помощи, что неизменно приводило к одному – он совершал промах, который стоил ему трона. И с тобой непременно случится то же самое – ведь в мужчинах заложено непостоянство. Но пока нас ждет с тобою много интересного.

– Почему ты никогда не становилась у власти сама? Уверен, ты прекрасно бы справилась!

– Не забывай, повелитель, я дьяволица. У меня нет души. А Хозяином Зла может стать только смертный.

– Но ведь я умер!

– Нет, господин. Ты жив. Ты вступил в должность в последнюю минуту жизни, став бессмертным и вечно молодым. Ты можешь умереть, только когда отойдешь от власти. И то твой последователь способен не позволить тебе умереть – так же как ты не дал умереть Люциферу.

– Разве?

– Ты заточил его, подобно грешной душе, но он не сможет умереть, пока ты ему не разрешишь. Это право ты приобретешь, когда утвердишься на своем посту.

– А что с предыдущими воплощениями Зла? Они умерли?

– Конечно – со временем. Безопаснее дать им умереть, чтобы ни один из них снова не занял свое прежнее место. Теперь каждый по-своему служит в Аду – ведь их опыт бесценен.

– Не вредят ли они тому, кто у власти? Побывав инкарнацией, наверное, трудно привыкнуть к положению обычной грешной души.

– Можешь смело им доверять – у них уже нет прежнего честолюбия.

Пэрри внезапно загорелся:

– Когда-то они стояли у власти! Следовательно, знают разрушающее демонов заклятие!

Лила улыбнулась:

– Разумеется, знают, мой господин. Но тебе они его не скажут.

– Неужели так никто и не скажет?

– Скорее всего нет. Ни уговоры, ни лесть на них не подействуют. Они будут служить тебе из гордости, однако не станут помогать добиться власти. Это ты должен сделать сам.

Пэрри тяжело вздохнул:

– Ты, наверное, могла бы выведать у кого-нибудь из них заклятие, прибегнув к своим чарам?

– Не забывай, властитель, я была с каждым из них не одно столетие. Теперь для них во мне не осталось ни прежней тайны, ни привлекательности…

Пэрри пристально вгляделся в дьяволицу – ее напоминание вовсе не доставило ему удовольствия. Ведь он оказался лишь последним в бесконечной череде ее любовников. Не удивительно, что Лила столь искусна в своем деле!

– Ладно, вернемся к Аду, – грубовато бросил он.

Догадываясь о том, что Пэрри ревнует, дьяволица взяла его за руку.

– Помни, мой господин, я сотворена из ничего. С самого начала я была создана, чтобы угождать мужчине – и делаю это так, как умею. Теперь я обращаю на тебя всю свою преданность, с которой служила каждому из Властителей. Меня можно упрекнуть только за то, что я плохо справляюсь со своими обязанностями, но не за то, что мною веками пользовались другие.

Пэрри понял, что она права – невозможно ревновать ее к прежним любовникам. Ведь Лила не женщина, а дьяволица.

Сотворив в воздухе круглое отверстие, вместе с Пэрри она отправилась в Ад. На сей раз путешественники воспользовались другим путем, спускаясь вдоль внешней границы Ада. Туннель вывел их в дремучий лес, в котором корявые сучья деревьев цеплялись за каждого, кто едва сходил с петляющей тропы.

– Новые грешные души? – спросил Пэрри.

– Да, мой владыка. Чем больше души отягощены грехом, тем быстрее после смерти они опускаются в этот лес. Смотри, у некоторых уже начались неприятности, – Лила показала ему рукой.

Взглянув, Пэрри заметил запутавшиеся высоко в ветвях фигурки. Вероятно, они неудачно приземлились на деревья и теперь изо всех сил пытались освободиться.

Пэрри и Лила присоединились к бредущим по тропе путникам. Похоже, никто не обратил на них внимания. Проклятые души выглядели совсем такими же, как живые люди. Все они были одеты, однако их лица отличались необычайной угрюмостью.

На счастье, тропа вскоре расширилась. Впереди показались огромные ворота с аркой. Приблизившись, Пэрри прочел слова: «ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ!»

Хотя вновь прибывшие были разных национальностей, к тому же в большинстве своем безграмотные, казалось, все они отлично понимали смысл зловещего приветствия. Ведь все они были грешниками…

Пэрри прошел под аркой. Дорога привела к унылому берегу какой-то мрачной реки.

– Это Ахерон, – пояснила Лила. – Река Скорби, омывающая берега Ада. Придется подождать Харона.

Через некоторое время они увидели паром – в сущности, обычный плот, который покачивался на волнах. При помощи шеста паромщик быстро подогнал его к берегу и, шагнув на землю, протянул иссохшую руку, требуя платы. Глаза его сверкали, как угли. Каждая из душ должна была дать мелкую монетку. Тех, у кого ее не оказывалось, на паром не пускали.

– Такие монетки кладут на глаза умерших, – объяснила Лила. – К сожалению, не всех хоронят, как положено…

– Но что происходит с теми, кто не может попасть в Ад? – спросил Пэрри.

– По мере того как их тела гниют в могилах, необходимость переправиться становится нестерпимой. Тогда они должны сделать это, как могут – перейти вброд или переплыть.

Пэрри посмотрел на реку, теперь почувствовав все исходящее от нее зловоние. Вдали он разглядел над волнами рябь – казалось, во мраке беспомощно барахтаются в воде какие-то существа. Кто-то кричал – Пэрри увидел женщину, которая отчаянно боролась с волнами.

– Но они не могут утонуть. Ведь они уже мертвы!

– Ты прав, зато они испытывают те же самые предсмертные муки, как если бы тонули на самом деле. И этим мукам нет конца, – ответила Лила.

Пэрри задумчиво наблюдал, как несчастная женщина то всплывает на поверхность, то исчезает под водой.

– Все понятно. Но я все равно хочу, чтобы эту женщину спасли.

– Ты можешь приказать Харону, – с сомнением бросила дьяволица.

– Харон! – крикнул Пэрри. – Вытащи вон ту женщину из воды!

Взглянув на него, угрюмый паромщик безразлично отвернулся.

Пэрри подавил гнев.

– Хозяин я здесь или нет? – спросил он у Лилы.

– И да и нет, – уклончиво отозвалась она. – Ты получил титул, однако должен еще добиться того, чтобы тебе подчинялись.

– А для этого мне необходимо узнать разрушающее демонов проклятие…

– Да, мой господин. Это же самое заклятие не может уничтожить души, но способно отправить их в заточение, что в сущности почти равнозначно.

– Посмотрим, не удастся ли мне как-нибудь его обойти, – недовольно проворчал Пэрри.