Текст книги "Золото дракона"

Автор книги: Энтони Пирс

Соавторы: Роберт Маргроф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

17. Гнев королевы

Келвин оглянулся на строй Рыцарей, следовавших за ним, Джон, Крамбами и Памвивером. Они прошли уже около двух лиг и лошади начали уставать на крутых склонах. Здесь не было дорог, только протоптанные животными тропинки, усеянные галькой и булыжниками. Лишь воздух был истинным бальзамом для измученных воинов. Где-то ухали совы, среди камней то и дело мелькали пушистые бирверы.

– До Горшена очень далеко. К этому времени мы могли бы быть в Хиннинге.

«Да, – подумал Келвин, – еще час – и мы все могли бы погибнуть». Но ничего не ответил Морвину, потому что знал – его должны считать орудием Пророчества.

– Что скажешь, Кел? – весело спросил Лестер.

– Думаю, в Горшене мы сможем захватить их врасплох.

– Надеюсь, ты прав, братец, – охнула Джон, настоявшая на том, чтобы тоже отправится в поход.

Но энтузиазм ее быстро слабел по мере того, как возрастала усталость.

* * *

В Хиннинге чудовищный дракон поднял золотую голову, оглянулся на опустевшие бараки. Куда девались коричневые рубахи и зеленые панталоны, которые, как ему внушили, будут здесь? Чудовище наступило на забор, сокрушило крышу, расколов толстый брус – часть исковерканной катапульты. Драконам всегда были знакомы чувства голода и ярости, но этот испытывал нечто еще – злобу и раздражение – оттого, что пришлось проделать такой путь и не найти обещанного лакомого кусочка.

За большим драконом ползли еще четверо, поменьше, едва возвышавшихся над крышами бараков. Они были тоже разъярены. Драконы любили есть, спать и спариваться, все именно в этом порядке, и ненавидели голод и усталость.

Хвосты били о землю. Стены рушились. Брусья ломались, как соломинки. Сильная вонь драконьей мочи и навоза смешались с более слабым запахом человека. Знакомая еда. Где она? Здания сметены, и в них никого не оказалось. Но тут ветер переменился. Большой дракон поднял морду, фыркнул.

Там, на холме скрывалась добыча!

Почти обезумев от голода, драконы ринулись на людей в голубых с золотом мундирах, скрывавшихся за кустами, деревьями и скалами, отмахиваясь от маленьких палочек, летевших дождем и палок побольше, направленных в них. Поднятые хвосты, оскаленные зубы, огромные челюсти. Наконец-то можно начать пиршество!

* * *

Королевский стражник приближался на взмыленном коне к дворцовым воротам, что-то крикнул привратнику: его немедленно впустили и провели в залу для приемов.

Затанас все видел из окон своих покоев и почти угадал цель появления солдата. Поспешно натянув остроконечный колпак астролога – предмет туалета, неизменно производивший глубокое впечатление на дочь, – он почти выбежал из двери и промчавшись по коридору, поднялся по винтовой лестнице в маленькую приемную около залы, где поспешно вызванная королева давала аудиенцию. Она, конечно, знала о приходе отца, хотя тот скрывался за занавесом и слушал, как посланец заикаясь, повествует об ужасных новостях.

– О, королева, мы вышли из бараков и стали ждать, как приказано, но враг не пришел. Появились драконы. Они уничтожили Хиннинг, а потом… потом нашли нас.

– Хочешь сказать, – воскликнула королева, – что драконы снова напали на солдат?

– Да, Ваше Величество. Враг и близко туда не подошел. Из нас почти никого в живых не осталось!

– Отец! – резко воскликнула королева. – Иди сюда и объясни, почему ты сделал это со мной?!

Затанас глубоко вздохнул, проклял себя за глупость, совершенную много лет назад, когда позволил себе иметь ребенка, и вышел.

Королева представляла из себя трудно-забываемое зрелище. Она сидела на золотом троне; кожа ее отливала красным, как шерсть дракона, в кошачьих глазах цвета темной зелени вспыхивали гневные изумрудные искры. Пальцы, словно когти, сжимали изогнутые подлокотники трона. Королева выглядела скорее ведьмой, чем царственной особой; ведьмой из неведомой страны по ту сторону Провала, существом, в котором было больше звериного, чем человеческого. Словом, дочь находилась в своем естественном состоянии.

– Дорогая дочь, мое драгоценнейшее создание, – начал он умирающие, хотя знал, что самку дракона может успокоить только кровавая плоть, – враг пользуется магическими средствами. Кто еще, кроме волшебников знал бы…

– Вопрос в том отец, почему ты не знал? Ты чародей или нет?

Опять она! Ну что ж, он не собирался признаваться в собственной беспомощности! Узнай Зоанна о том, что отец не всемогущ, может не задумываясь уничтожить его. Ведь дочь – его истинная плоть и кровь.

– Я положился на твоих шпионов, – запротестовал он. – Почему они…

– Безмозглый старый мошенник! Мои шпионы собрали нужные сведения: Рыцари Круглоухого должны были напасть на Хиннинг. Ты сам это слышал!

– Совершенно верно. Но Рыцарей там не было, Ваше Величество.

– Значит, они были где-нибудь еще!

– Несомненно, – с легкой иронией кивнул чародей. – Вопрос только, где?

– Этого вопроса вообще не должно было возникнуть! – взорвалась королева. – Если бы ты не…

Но тут в залу ворвался второй стражник.

– Ваше Величество! – завопил он, рухнув на колени. – Рыцари Круглоухого атаковали Горшен. Нас застали врасплох и…

– Одолели? – с обманчивым спокойствием закончила за него королева.

Солдат молча повесил голову.

После короткого допроса королева, выяснив степень несчастья, отпустила других и оставшись наедине с отцом, со свистом втянула в себя воздух.

Затанас смело встретил взгляд Зоанны.

– Ты… Ты… ничтожество и бездарь! – вспыхнула она. – Я должна была приказать публично кастрировать тебя! Почему ты не знал об этом?

– Хорошо подумай, прежде чем угрожать мне, дочь, – мрачно предупредил Затанас, зная, что королева не поддастся на браваду. – Пора подумать о том, как защитить себя! Только благодаря моей магии ты стала королевой!

– Да, благодаря магии! Магии круглоухих! Я использовала ее тогда, и снова использую, если понадобится!

Отчаяние охватило Затанаса.

– Нет-нет, ты не должна! Ни за что на свете!

– Неужели? – угрожающе прошипела королева.

– Нет… нет, это слишком рискованно! Нужно уничтожить всех круглоухих и орудия, принесенные им. Лучше мои заклинания, чем…

– Отец! – сурово воскликнула Королева. – Требуешь, чтобы я уничтожила собственное волшебство?

– Нет… нет… конечно нет!

О чем он думает?! Теперь Зоанну не отговоришь! Им грозит ужасная опасность – и все из-за его оплошности.

Ощерив зубы и став еще более похожей на дракона, королева отчеканила:

– Я намереваюсь использовать все средства и любую помощь, чтобы сохранить трон.

– Конечно, дочь, конечно! Но поосторожней, молю! Иначе…

– Это тот круглоухий щенок, претендует на роль героя из Пророчества! Я позабочусь о нем! Мой шпион в их лагере сотрет его с лица земли, и все будет кончено раз и навсегда!

– Но ты не должна раскрывать уже внедренного к врагу шпиона, – запротестовал Затанас.

– Все равно от него толку никакого. Если мы даже не знаем о передвижении врага, какой смысл держать там этого негодяя!

Королева говорила вполне логично, но все же Затанас колебался. Внедрить туда второго шпиона будет почти невозможно, а если этот не сумеет выполнить поручение и его обнаружат, легко сообразят, откуда идет утечка информации.

Но все же это лучше, чем использовать опасную магию круглоухих. Уничтожение главного врага несомненно поможет справиться с остальными.

– Что ты собираешься делать, дочь моя?

– Я всегда славилась искусством составления ядов, – бросила Зоанна. – Хочу попробовать, выйдет ли на этот раз.

– Прекрасно, дочь моя, – согласился Затанас.

* * *

Джон швырнула камешек в гладкую поверхность залива. Он подскочил три раза, как и полагалась хорошо нацеленному камешку. По воде пошли круги.

– Бьюсь об заклад, здесь есть рыба, – сказала она вслух.

Стоявший рядом Рыцарь улыбнулся.

– Ты, скорее всего права.

– Будь у меня удочка, наверняка бы наловила!

– На весь лагерь не хватит, – покачал головой Рыцарь, подходя ближе.

Джон часто видела этого мужчину в лагере. Звали его Эпплтон. Красивый парень, года на три постарше Келвина.

– Но я люблю ловить рыбу, – заспорила девушка. – И вообще, надоело быть у вас на побегушках чистить сапоги и собирать хворост.

– Согласен, – кивнул Эпплтон, не переставая вить канат из длинной веревки.

Он стоял совсем рядом, глядя на воду.

– Здесь становится совсем скучно.

– Хорошо бы я была волшебницей! Или хотя бы Рыцарем!

– Ты и так много помогаешь нам. Только нужно бы одеваться по-другому.

– Как это? – непонимающе нахмурилась Джон.

– В женское платье. Ты ведь такая хорошенькая!

– Не хочу быть девушкой, – яростно замотала она головой.

– Возможно, ты и права, но твоя фигура видна даже под этой рубашкой! Ты ведь не обычная девушка.

Какое-то странное чувство побудило Джон спросить:

– Почему ты так считаешь?

– Уверяю, ты покорила бы все сердца в этом лагере, если бы только захотела.

– Я?! – презрительно хмыкнула Джон.

– Ты, – согласился Эпплтон. – У тебя такое красивое лицо и длинные ноги! Ничем не хуже круглоухой девушки.

– Неправда, – пробормотала Джон, но почему-то покраснела.

– Клянусь, если ты возьмешь у нее платье и пройдешься по лагерю, никто глаз не сможет отвести!

– Ты смеешься надо мной?

– Разве? Сейчас докажу, что это не так.

И схватив Джон за плечи, Эпплтон притянул ее к себе и поцеловал в губы.

Джон была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. Непонятное чувство блаженства охватило ее, словно она внезапно обрела крылья и полетела куда-то.

Но тут Эпплтон отстранился.

– Ну вот. Теперь ты видишь. Я не лгу. Можешь теперь ударить меня, если хочешь.

– Что? – непонимающе пробормотала Джон. Ноги ее тряслись.

– Я сейчас поцеловал тебя, потому что ты хорошенькая. Мне полагается за это пощечина. Так всегда бывает.

– Н-не могу, – прошептала она, чувствуя, что сейчас упадет, и побыстрее села на землю. Эпплтон уселся рядом.

– Ну что ж, может в следующий раз. Девушка должна вести себя строго. Иначе репутация у нее будет испорчена.

– Когда я была на Рынке Мальчиков, они узнали, что я девушка и пытались…

Джон замолчала, готовая откусить себе язык.

– Как круглоухую? – кивнул он. – Но это совсем другое дело. Там одни негодяи! Порядочные люди должны вести себя по-другому! Здесь ты в безопасности.

– Не знаю, – пробормотала Джон. – Это как волшебство!

И в самом деле, она никогда не могла себе представить, что кто-то посчитает ее привлекательной.

– Кстати, о волшебстве. Волшебство – это то, что делаем мы сами. Моя бабушка была ведьмой и колдуньей.

– Правда? – заинтересовалась Джон, обрадованная, что может сменить тему разговора. – Превращала людей в лягушек и летучих мышей?

– Вряд ли! – засмеялся он. – Вправляла вывихи, лечила переломы, помогала роженицам.

– Значит, не настоящее волшебство!

– Не сказал бы. Кое-что она все-таки знала.

– О чем? – рассеянно спросила Джон, думая о поцелуе.

Неужели она и в самом деле привлекательна?

– Могла заклинать плоды оупля, жимолость.

– Как это?

– Слабый человек делался сильным, а сильный – слабым. Я от нее многому научился.

– Ты? Ты волшебник? Значит можешь помочь Келвину!

– Помочь? Каким образом?

Джон подумала о той ночи, когда услышала плач Келвина.

– По-моему, он не так уж храбр. Или силен!

– Хм-м. Я мог бы, пожалуй, что-то сделать.

– Правда?!

А может, потом он подскажет и ей как стать красивой и привлекать мужчин?

– Думаю, смогу. Я знаю заклинания. Сейчас наберем полную шапку ягод и отнесешь их брату. Только не говори, что они заколдованы!

– Не скажу, – согласилась Джон. – Келвин все съест! Он очень любит жимолость.

Келвин сидел на бревне, мрачно ставясь в карту, и ковырял мозоль на ладони. Джон молча протянула ему ягоды.

– Это мне? – удивленно спросил он.

– Посчастливилось. Нашла целые заросли. Может, не очень сладкие, но на вкус не такие уж плохие.

– Знаешь, мне что-то не хочется. Я только поел и у меня неважно с желудком.

– От ягод сразу легче станет!

– Раньше ты никогда их мне не приносила, наоборот, норовила съесть мои.

– Я исправилась, – заверила Джон, – Неужели не могу сделать что-то для родного брата?!

– Конечно можешь! Слезай с ослика, съедим их вместе.

– Это для тебя. Я уже объелась, – пробормотала девушка.

– Так и знал, – кивнул Келвин, все еще колеблясь.

– В чем дело, Кел? – встревожилась Джон.

– Эта дурацкая перчатка. Она, почему-то стала теплой. И даже руку покалывает. Здесь поблизости, случайно, нет королевских стражников?

– Н-не думаю.

Что тревожит брата?

– Ну…

Келвин взял шапку правой рукой, поставил на бревно, но тут левая рука сама собой поднялась и смела все на землю. Ягоды посыпались в пыль.

– С чего это она? – недоумевающе спросил Келвин. – Уж и поесть спокойно нельзя!

Джон покачала головой. Может, перчатка не желает, чтобы Келвин стал храбрым?

Мокери невозмущенно подошел ближе, принюхался и начал есть ягоды.

– Джон, – нахмурившись спросил Келвин. – Может в этих ягодах что-то не то?

– Не то? – обуреваемая нехорошими предчувствиями переспросила Джон.

Если Келвин узнает, волшебство не подействует. Так сказал Эпплтон. Но теперь это неважно, ягоды все равно пропали.

Мокери дернулся. Глаза ослика закатились, он задрожал, и к ужасу Джон, медленно повалился на землю.

– Джон, что это? – вскочил Келвин. – Мокери! Где… где ты взяла эти ягоды?

Джон с трудом выкарабкалась из-под осла и взглянув на закрытые глаза и высунувшийся из пасти язык, поняла – Мокери мертв или умирает. И, кажется, она знала почему. Горло перехватило, страшная правда предстала во всей беспощадности.

– Он… сказал… ягоды волшебные и… могут сделать тебя храбрым.

– Джон, осла отравили.

Келвин взглянул на мертвое животное и перевел глаза на сестру.

– Я не знала! – заплакала Джон. – Не знала, Кел. Думала… ох, какая дура.

Бедный Мокери! Бедный, добрый, верный, храбрый, глухой Мокери! Что она с ним сделала! И что стало бы с братом? Слезы полились по щекам девушки.

– Я тебе верю, братец Чирей, – сказал Келвин. – Не надо плакать.

– Это он! Говорил мне такие слова! Сказал, что я хорошенькая. Я… я всему верила.

– Ну что ж, в этом он не лгал, – утешил Келвин. – Ты могла быть такой же красивой, как Хелн, если бы постаралась.

– Но он х-хотел обмануть меня, и заставить принести яд! О, Кел, как мне стыдно.

– Не стоит, Джон. Всякого можно обмануть. Мы найдем его и… Кстати, а кто это?

– Эпплтон. Ненавижу, ненавижу его.

Келвин затрубил в рог, и каждый находившийся поблизости Рыцарь немедленно бросил все дела и прибежал на зов.

Но Эпплтон, конечно, был уже далеко.

18. Круглоухий

– Я должна сделать это, Кел, – сказала Хелн. – Ты сам знаешь. После того, что случилось…

Келвин кивнул.

– Да, после того, как меня пытались отравить. Значит, Эпплтон был шпионом королевы. Нужно узнать, нет ли здесь и других шпионов.

– Я посмотрю, нельзя ли найти Эпплтона, но прежде всего, полечу к Затанасу и попытаюсь узнать, что он замышляет.

– Лучше подожди, – вмешался Мор. – У них здесь рыщут разведчики. Позволим им добраться до королевы; пусть узнает новости и тогда посмотрим, что они предпримут. Самое главное, успеть вовремя.

Келвин не мог не согласиться с ним. Не стоит Хелн попусту рисковать. Придется ей подождать день или два, прежде чем вновь съест ягоду. Он по-прежнему не мог вынести вида лежавшей без дыхания Хелн.

Затанас, мрачный как туча, изо всех сил пытался выглядеть могущественным чародеем, но на дочь его вид почему-то не произвел ни малейшего впечатления.

– Хочу, чтобы ты выпустил у него кровь! – велела она.

– Зачем?! Его кровь бесполезна. Нужен невинный человек, девственник, или девственница, иначе волшебство не будет иметь смысла.

– Неважно. Я жажду мести. Он должен был уничтожить выскочку, солгал, что исполнил приказ, а вышло так, что послал вместо себя девчонку! Неудивительно, что все пошло прахом. Путь теперь сам займет ее место!

– Лучше я сотворю зелье, делающее людей непобедимыми. Твой план – он провалился, и все потому, что круглоухий находится под защитой волшебства.

– Ты так думаешь?

– Знаю! Так же точно, как и то, что твой агент ничего не стоит. Может, бросить его моим ящерицам? Поверь, эта смерть не так уж легка.

– Значит, не возьмешь его кровь?

– Нет. Хочешь крови – отдай его палачу. Эта свинья любит терзать людскую плоть.

– Но он боится тебя. Эпплтон знает, что палач искромсает тело, а ты…

– Говорю в последний раз, дочь, не стану тратить время на бессмысленные затеи.

– Старый упрямец! – прошипела Зоанна, но при этом, очевидно, не обозлилась.

– Надоедливая ведьма!

Может, отец и дочь не стали бы беседовать подобным образом, знай они, что кто-то может послушать.

* * *

Прибыл посланец, покрытый пылью и грязью, пропахший кровью и конским потом. Его тут же провели к королеве.

– О, Ваше Величество! – воскликнул он, падая на колени перед троном. – Рыцари Круглоухого около Скэгмора, это всего в две езды от дворца.

Королева грозно нахмурилась, презрительно взглянула на посланца, потом на Питера Флика, своего последнего и самого ничтожного фаворита.

– Что ты думаешь об этом, Питер? Волшебство старика не действует!

– Думаю, – пропищал Питер, – настало время. Магия круглоухих против твоего круглоухого врага. Сделайте это, Ваше Величество, пока еще не поздно.

Он говорил именно то, что желала слышать королева. Такие черты ей и нравились в мужчинах. Если бы только ее отец не был таким упрямым ослом.

Однако, нужно было все хорошенько обдумать.

– Пророчество. Как могут смертные или бессмертные бороться с ним? Пророчества всегда сбываются.

– Но не всегда, как ожидается, – вставил Питер. – Может, это вовсе не тот Круглоухий? Нет, конечно, нет! У тебя ведь тоже есть круглоухие, Королева.

– Хорошо, что напомнил.

Королева небрежно потрепала острое ухо Питера:

– Тогда почему же я колеблюсь?

Питер взглянул на нее с жадным похотливым желанием в глазах, что и было его главным привлекательным качеством – он существовал только чтобы боготворить ее ум и тело. Взгляд был таким настойчивым, что королева почувствовала ответное желание увести его в спальню и сделать все, что пожелает душа.

– Посмею ли я напомнить, о королева? Посмею ли я сказать о том, что между нами существует э-э…

Он многозначительно приблизил губы.

– Да, да, конечно, – рассеянно согласилась она. – Но если Пророчество сбудется, мы проиграем.

– Наверное, – нерешительно кивнул Питер.

– Если мои отборные войска и волшебство отца не остановят врага, я применю магию круглоухих в…

– Королева, вы должны заставить Круглоухого сражаться на нашей стороне. В следующем же бою. Тогда Пророчество сбудется… только в вашу пользу.

– Да, возможно ты прав, Питер. Круглоухий будет сражаться в моих войсках. В следующей же битве. И он, дорогой Питер, будет вооружен сильнейшим древним волшебством.

Питер снова облизнул губы, сжигаемый непреодолимым желанием.

– Каким волшебством?

– Материнской любовью.

– Хм. Возможно, – промямлил Питер.

Решив, что пора кончать разговоры о дела, королева погладила самое чувствительное местечко фаворита.

– Пойдем! – велела она, отворачиваясь.

– Да, Выше Величество, – подобострастно поклонился Питер.

* * *

– Они знают, что мы у Скэгмора, – доложила Хелн, придя в себя.

Она все еще была очень слабой, как всегда после астрального путешествия, но знала: медлить нельзя.

– Конечно, – согласился Морвин, – Мы же пропустили шпиона во дворец. Что они собираются делать?

– Использовать магию круглоухих.

– Но ведь я и есть тот самый Круглоухий из Пророчества! – возразил Келвин.

– Королева сказала, что в бите при Скэгморе будет драться какой-то круглоухий, вооруженный самым сильным волшебством – материнской любовью.

– Что это означает?! – взвился Келвин.

– Не знаю, королева больше ничего не говорила. При ней был этот придворный, который… э… чуть не лижет ей ноги и они… ну да неважно. Главное, у них есть еще один круглоухий.

– Я ничего об этом не знаю, – проворчал Морвин. – Зато знаю об этом ничтожестве. Королева пускает их к себе в постель, а когда устает, просто выбрасывает вон. Таким, как он – одно название…

– И для подобных женщин тоже, – вставил Лес.

– Больше ничего не удалось узнать, – вздохнула Хелн. – Но королева явно не шутит.

– А Затанас? – спросил Мор. – Он опаснее всех.

– Он против. Боится магии круглоухих и даже пытается отговорить Королеву. Но если его волшебство не подействует – королева настоит на своем. Жаль, что я не сумела узнать больше.

– Ты сделала, что смогла, девочка, – утешал Морвин. – Мы предупреждены и будем настороже. Теперь отдыхай!

Хелн, устало улыбнувшись, откинулась на подушку и мгновенно уснула.

У Келвина все горело внутри. Завтра Скэгмор и битва, в которой решится – смогут ли они добраться до Скептора и дворца. Хелн потребовала, чтобы он утвердил себя, Келвин так и сделал и спас Рыцарей от сражения, но по-прежнему ненавидел войну. Быть солдатом не для него.

– Фортуна позвала меня, а я сбежал и со мной дьяволы…

Келвин подпрыгнул. Морвин пел! Фальшиво, немелодично, но пел! Заметив удивление Келвина, здоровяк расхохотался.

– Это я просто так. Видно, тебе не очень все это нравится, Хэклберри!

Келвин кивнул.

– Пойдем в мою палатку. Нам нужно потолковать.

Келвин, чувствуя странную неловкость, последовал за Морвином, ожидая увидеть в палатке Леса или кого-нибудь из офицеров, но там никого не было.

На столе стояла большая бутылка с янтарной жидкостью. Мор поднял ее, взмахнул в сторону Келвина.

– Выпьем, парень?

– Нет, – неловко пробормотал Келвин.

Он как-то попробовал спиртное и возненавидел его, а узнав, что Хелн тоже не пьет, решил, что, возможно, на круглоухих крепкие напитки действуют по-другому, чем на местное население.

– Я никогда не рассказывал тебе о старых временах? – спросил Морвин. – Мы сражались с войсками королевы и побеждали. Дошли до Скэгмора, а потом…

Холодный озноб прошел по спине Келвина. Завтра предстоит битва при Скэгморе. Очевидно, Мор неспроста завел этот разговор.

– Волшебство? – прошептал он, боясь ответа.

– Магия круглоухих, сынок. Застала нас врасплох. Круглоухие… Боги не так судили, Хэклберри. Не так.

– Расскажи, – попросил Хэклберри с внезапным интересом.

Если Мор знает о круглоухих…

– Это было давным-давно, но я помню все, как будто это было вчера. Я убивал круглоухих мечом, знаешь это?

– Предполагал, – признался Келвин, усаживаясь на табурет.

– Их трудно победить. Великие воины. Но хуже всего у них волшебное оружие. Не стрелы и меч, нет. Чародейство. Гром, который, взрываясь, разносит на куски всадников коней. Молнии, поражающие людей и проникающие даже сквозь латы. О, Хэклберри, это было ужасно. А некоторые даже летали, летали над головами, но не как птицы. Я видел, как двоих сшибли стрелой из арбалета и они упали на землю. Но третий взлетел высоко и управлял молниями. Люди, лошади, деревья – все превращается в пылающие дыры. Мы бежали, бежали, спасая свою жизнь.

– Понимаю, – кивнул Келвин.

– Разве?

Морвин схватил его за руку, пьяно глядя в лицо.

– Мы были словно трава под стальным серпом. Представляешь, что значит оказаться лицом к лицу с таким созданием!

– Вы говорили, я один из них, – напомнил Келвин.

Это был самый резкий упрек, который он осмелился бросить Крамбу.

Морвин пронзительно взглянув на него, покачал головой.

– Может, ты один из них сынок, но не владеешь их волшебством.

– Нет, – признался Келвин.

Почему он ощущал, что Морвин видит его насквозь? Видит страх и боязнь, как глубоко бы Келвин ни пытался спрятать их.

Он судорожно сглотнул:

– Нет… Конечно нет, разве только немного могу заклинать растения, а это совсем не то. Но…

– Но овладеешь этой магией, так?

– Я… не знаю.

Вскочив, Келвин вылетел из палатки, глотнул чистого холодного воздуха. И только равнодушные глаза далеких звезд глядели на него.