Текст книги "Соседи (СИ)"
Автор книги: Энни Дайвер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава 5. Обед
Снова он умело дергает за ниточки, а я опять ведусь на манипуляции. И главное улыбается еще так невинно, будто и правда предлагает бескорыстную помощь. Ага, как же, ему только положи палец в рот – откусит не то что по локоть, а вместе с сердцем. Спасибо что в прошлый раз половину хотя бы оставил. Может, явился за второй теперь?
Качаю головой и усмехаюсь глупым мыслям. Мне уже двадцать семь, а трясусь перед ним, как шестнадцатилетняя девчонка, коей давно не являюсь. Подумаешь, было что-то в далекие школьные годы, и что теперь? Мы уже совершенно другие люди, пусть один из нас и остался обольстительным красавчиком, разбившим за последние десять лет наверняка не одно сердце. Зато я прошла школу жизни и теперь ношу гордое клеймо разведенки, слава богу, что без прицепа, от которого наверняка будут шарахаться мужики. Может, и Краснова отпугнуть своим незавидным прошлым? Вдруг подумает, что я извела мужика, и тоже сбежит к себе наверх, от горе-бабы подальше?
Из размышлений меня выдергивает чересчур громкое шипение, и я тихо ругаюсь, глядя на убегающий белой пеной рисовый крахмал, думая, что драить плиту из-за бывшего мне только не хватало. Оцениваю масштаб катастрофы и качаю головой. Надо сложить всю еду по контейнерам и выслать его восвояси, но я зачем-то режу салат и накрываю на стол, думая, что один-единственный раз могу побыть и благодарной женщиной, тем более что с комодом я бы возилась раз в десять дольше, чем с обедом.
Помешиваю рис и пытаюсь губкой собрать всю жидкость с плиты, пока она не присохла, когда над самым ухом слышу до дрожи приятный голос:
– Пахнет вкусно. Что готовишь?
Вскрикиваю и дергаюсь, забывая, что нахожусь не одна в квартире. Резко оборачиваюсь, угрожающе выставляя горячую губку, но Краснов оказывается слишком близко, поэтому вместо обыкновенной угрозы заряжаю локтем ему в живот. Максим сдавленно кашляет и отступает на два шага назад, чуть сгибаясь, а я бросаюсь к нему с извинениями.
– Боже, прости, я случайно, – хватаю его под локоть и усаживаю на стул, надавливая на плечи. Он слушается, а я чуть сжимаю пальцы, удивляясь, сколько мышц прячется под футболкой. Ладно, ни черта я не удивляюсь, он всегда был подкачанным, только сейчас ощущать напряжение до ужаса приятно. Ловлю на себе удивленный взгляд голубых глаз и отдергиваю ладони, пряча их за спиной. – Прости, – шепчу и отползаю к плите.
– Ты всех гостей встречаешь так радушно? – насмешливо тянет, до ужаса раздражая своей самоуверенностью. Нет, Краснов, только особенных, которые нагло вторгаются в мою квартиру и собирают комоды!
– Тебе не следовало так близко подходить. Тогда ничего бы и не было! – выключаю плиту и перемешиваю рис, надеясь, что он не слипнется. – Обед готов, ты скоро? – придаю голосу твердости, но под конец он все равно срывается наверх, будто я оперная певица, решившая взять сопрано.
– Шел сказать, что уже со всем закончил. Пойдешь проверять? – он поднимается, стоит мне приблизиться, и я быстро выхожу из кухни, отдаляясь по коридору, потому что не хочу повторения истории – от голоса все еще бегут мурашки. – И скажи, где у тебя пылесос?
– В кладовке, – бросаю машинально и показываю рукой на дверь, но потом останавливаюсь и оборачиваюсь. – Тебе зачем?
– Хочу собрать опилки, – он тянется к двери, а я кладу ладонь на ручку, стискивая почти до боли. – Позволишь?
– Нет! – получается громче, чем нужно, но звукоизоляция в квартире вроде не страдает. – Сама потом уберу.
– Как знаешь, – уступает он и, обойдя меня, проходит в комнату, пока я думаю, что посмотреть на Краснова с пылесосом в руках было не такой уж и плохой идеей. Он останавливается у стены и складывает руки на груди, пока я с серьезным видом осматриваю стенки на наличие царапин и несколько раз выдвигаю ящики, проверяя плавность хода.
Максим и правда сделал все хорошо и на совесть, будто не для бывшей старался, а для будущей. Сдерживаю усмешку и только перевожу взгляд на мужчину, пристально за мной следящего.
– Спасибо, здорово вышло, – все же восхищенно выдыхаю, глядя, как отлично выглядит комод в комнате, и улыбаюсь.
– Не за что, Юль. Пойдем обедать.
Весь обед Краснов хвалит мою еду и рассказывает о планах открыть баскетбольную секцию, а я вспоминаю все соревнования, на которых была, и улыбаюсь. Наверное, здорово всю жизнь так гореть любимой игрой и продолжать ее уже на другом посту. Спорткомплекс у нас и правда рядом, а мальчишек, бездельничающих во дворах, слишком много.
Он спрашивает о моей жизни, но тут все не так радостно и интересно, поэтому сдержанно комментирую красный диплом по юриспруденции и работу по специальности. Максим не узнает о личной жизни, и я облегченно выдыхаю, потому что признаваться в разводе мне отчего-то расхотелось. Я будто мгновенно превратилась в неудачницу на его фоне, и теперь даже радость от покупки комода не помогает сохранить хорошее настроение.
Выдыхаю и думаю, чего, собственно, я вдруг записала себя в лузеры: квартиру купила на свои кровные, имею стабильный доход и живу так, как когда-то мечтала: тихо и спокойно в уютном доме. Правда, к этим мечтам прилагались муж и дети, но в двадцать первом веке быть успешным во всем невозможно. Хотя, наверное, никогда не было возможно.
– Спасибо за обед, – Краснов поднимается, и я следом за ним, гадая, куда он собрался. – Я пойду.
– Подожди, – останавливаю, бросаясь к плите. – Я сейчас переложу все в контейнеры, и заберешь.
– Оставь себе, а я возьму то сырое, что осталось, – он улыбается, а я не понимаю, что за аттракцион неслыханной щедрости. Отчего-то меня оскорбляет это предложение, будто я сама не могу купить продукты, но что есть сил сдерживаю злость, потому что вряд ли Максим стремился меня обидеть.
– Нет, Краснов. Это тобой купленные продукты, так что заберешь ты.
– А ты их готовила, один – один.
– Слушай, мы так не договаривались, – открываю шкаф, доставая одноразовую посуду. – Забирай, правда, мне столько не съесть, – добавляю, надеясь, что этот аргумент сработает.
– Тогда приду еще и на ужин, – беззаботно бросает Краснов. – Скажем, в семь?
– Ладно, – сдаюсь, злясь на себя за блеяние перед этим самовлюбленным гадом, улыбающимся шире Чеширского кота.
– Тогда до вечера, – он подмигивает, как делал всегда, и на меня накатывает ностальгия обо всех наших свиданиях. Твою ж дивизию, Краснов, ты, конечно, мои любимые грабли, но я уже не наивная идиотка, готовая броситься в твои объятия. Максим уходит, а я почти хнычу от бессилия, потому что опять повелась на него.
Навожу порядок и в попытке успокоить нервы убираю всю квартиру. Уже заканчиваю, когда слышу, как в ванной что-то капает. Только протекшего крана мне не хватало! Открываю дверь и вижу, как по стене течет вода, а на потолке собирается конденсат.
– Су-у-у-ука, – выдыхаю и, подхватив ключи, бегу наверх, изо всех сил барабаня в дверь «любимого» соседушки, решившего довести меня до белого каления.
На мой стук из соседней квартиры выглядывает Жанна – молодая женщина моего возраста с сыном. Отсудила у мужа квартиру после развода и теперь воспитывает ребенка одна.
– Чего тарабанишь? Не открывает – значит занят.
– Он меня топит! – кричу возмущенно, надеясь, что Краснов услышал мои попытки пробраться в его квартиру через железную дверь, и сейчас спешит открывать.
– Ага, знаю я эти потопы. Мужика увидела и захапать решила? Конечно, Максим Александрович перспективный, команду тренировать будет.
Ах, вот оно что! Она меня в конкурентки записала. Смешно, даже очень.
– Ради бога, Жанна! Забирай Краснова, мне он и подавно не нужен.
Глава 6. Опять потоп
Оказавшись на кухне Рыбки, я смотрел, как она возится у плиты, и с трудом сдерживал желание подойти и обнять ее. Внутри вдруг что-то щелкнуло, перевернулось и замкнуло, отчего мозг да и все тело стали твердить, что Сомова нужна нам совсем не как желание поквитаться за прошлое и забрать свое. Захотелось, чтобы она постоянно так готовила для меня, и я уже не был молчаливым зрителем.
Ведомый влечением, подошел к Рыбке, вдохнул глубоко, чувствуя не специи, а ромашковый шампунь, которым пахли ее волосы. Напугал, за что и получил. Удар у нее, конечно, не поставлен, но досталось мне неплохо. Зато в реальность вернулся, четко осознав, что Юлю-таки добьюсь. Вот только что-то с ее страхом сделать надо, а то шарахается от меня, как от чудища.
Ладно, к вечеру сбрею щетину и приведу себя в божеский вид, а то холостяцкая жизнь сильно расслабила. Разобрав пакеты и досмотрев матч по телевизору, волочусь в душ, думая о предстоящей встрече и том, что, наверное, нужно зайти в магазин и прикупить что-нибудь к чаю. Можно было бы и цветов, но их пока рано, иначе Рыбка превратится в рака-отшельника и спрячется в ракушку, из которой ее никакими клещами не достать.
Быстро сполоснувшись, беру пену, равномерно распределяя по лицу, и смотрю на себя в зеркало, где «друг» намекает, что ему бы тоже не помешало избавиться от растительности. Нет, рано. Сегодня мне от Юли точно ничего не перепадет, значит, время тратить бессмысленно, только чесаться лишний день. Обматываю полотенце вокруг бедер, чтобы больше без всяких…
За шумом воды не сразу слышу, как кто-то ломится в дверь. Сбриваю последнее и, умывшись, иду открывать, не удосужившись одеться. Раз так тарабанят – значит, срочно. А раз срочно, значит, не до приличий. Выхожу в коридор и слышу звонкий голос Рыбки. Как это не нужен? На мгновение даже не верю, что она это произнесла, но потом до меня быстро доходит, что Сомова еще не знает обо всех планах, которые у меня на нее имеются. Посмотрим, как потом буду тебе не нужен.
Открываю дверь, вмешиваясь в диалог двух молодых женщин. Точнее, в нападение мегеры на мою Рыбку, судя по взгляду соседки, в которой распознаю Жанну Валерьевну – председательницу родительского комитета.
– Приветствую, – киваю ей сухо, игнорируя чересчур любопытный взгляд, и перевожу взгляд на Юлю. – Уже соскучилась?
– Ты совсем из ума выжил, Краснов? – рычит, а я думаю только о том, как хорошо было бы ее поцеловать и прекратить женскую истерику. – У меня там опять все течет, ты совсем головой не думаешь?
– Думаю, – хмуро соглашаюсь, вот только молчу, что думаю совсем не о тех течках. Твою ж… как подросток!
– Добрый день, Максим Александрович, – елейно поет соседка, а я думаю только о том, что надо завязывать с открытием дверей во всеоружии, потому что не только Сомова может внезапно нагрянуть.
– Сейчас будем думать вместе, заходи, – не дав ей и слова сказать, хватаю за плечо и затаскиваю в квартиру, захлопнув дверь за спиной.
– Зачем ты… – она не договаривает, переводит изумленный взгляд на меня, задерживается на кромке полотенца на поясе и тяжело сглатывает. – Ты вообще открывать дверь одетым не умеешь?
– Приходи не тогда, когда я принимаю душ, и узнаешь, – не хочу ее отпускать, мне нравится чувствовать ее мягкую кожу под пальцами, но все-таки разжимаю ладонь.
– Нет, ты точно издеваешься! – обессиленно мычит и закрывает лицо ладонями. – У меня опять мокнет потолок. И стены!
– Слушай, у меня в ванной все сухо, можешь проверить, если так хочешь. Видимо, между этажами течет.
– Блядь… – тихо выдыхает, и я замечаю, как дрожат ее ресницы. Только Рыбкиных слез мне не хватало. Сердце сжимается в груди, потому что я точно не готов к подобному. Да и поддержать как следует не смогу.
– Эй, Юль, мы разберемся со всем, – все же подхожу и несильно сжимаю плечо. – Сейчас я оденусь и сходим к консьержу, а оттуда в УК.
– Они сегодня не работают, – дрожит голос, и я даже не представляю, о чем она думает, только хочу обнять ее и держать так, пока не успокоится. – Можно воды?
Тебе все можно, Рыбка, только не реви.
– Конечно. Идем на кухню, – беру ее за руку. Сомова не сопротивляется, и я наслаждаюсь теплом ладони, что слабо подрагивает. Усаживаю ее на диван, наливаю воду в стакан и даю ей, присаживаясь рядом на корточки.
– Спасибо, – она сама касается моей ладони, лежащей рядом, и запускает крохотный разряд, который быстро прокатывается по всему телу. Видимо, поняв, какую реакцию вызвала во мне, Юля резко отдергивает руку и выпрямляется, возвращая серьезный взгляд и недовольное лицо. – Краснов, ты не хочешь все-таки одеться?
Значит, играешь в Снежную Королеву? Ладно, приму к сведению.
– Как воды дать, так это не смущает, а теперь оденься, ну ты, Сомова, даешь!
– Не даю, – бросает в спину, и я оборачиваюсь, ожидая подтверждения слов. – В коридоре, говорю, подожду, – губы растягиваются в улыбке, и это приносит облегчение.
Вместе спускаемся к консьержу, сегодня дежурит мужчина, поэтому наши шансы выяснить хоть что-то увеличиваются. Говорю в основном я, Юля хмуро слушает, что-то записывает в телефоне и только качает головой.
– Я вам так скажу, голубки, – Сомова закатывает глаза, а я улыбаюсь. Раз мужик заметил, значит, мы и правда хорошо смотримся вместе. Вот она солидарность! – Завтра с девяти приходите в УК, пишите заявление и ждите специалистов. Они придут и все решат. А если уж вы так хотите своей соседке помочь, то придется водой не пользоваться.
Усмехаюсь и выпрямляюсь, оттолкнувшись от стойки. Мне эта идея совсем не нравится. Переехал в квартиру, так теперь еще и жить нормально в ней нельзя.
– Интересно. И где же мне купаться тогда? – вопрос скорее риторический, но Рыбка прячет телефон в карман и решительно произносит.
– У меня. Я одолжу тебе свою ванну, только, пожалуйста, прекрати меня топить.
Глава 7. График
– Все просто, – расхаживаю по гостиной под пристальным взглядом Максима. Он почти улыбается, а я не понимаю, что его во всей этой истории может радовать. После того, как мы получили вежливый от ворот поворот, решили подняться ко мне, чтобы все обсудить. Потому что план на этот случай был только у меня, что совершенно неудивительно. Компания Краснова мне не нравится, но новый ремонт мне не нравится еще больше, а из двух зол, как известно, принято выбирать меньшее. Вот я и выбрала. Теперь бы еще набраться сил – или глицина, чтобы наверняка – и вытерпеть эту каторгу. – Я ухожу на работу в половине девятого, так что можешь приходить к восьми, и у тебя будет полчаса на душ. Возвращаюсь я в семь, иногда в половине восьмого, так что с восьми можешь смело приходить, только звони, пожалуйста, и сообщай о своем визите.
– А если мне понадобится принять душ днем? Предлагаешь сидеть и ждать тебя?
Он меня бесит своей несоизмеримой наглостью. Неужели так сложно потерпеть пару дней неудобства и подумать не только о своем благополучии, но и счастье ближнего? Стискиваю свободную ладонь в кулак и снова смотрю в заметки, где я составила отличный график на целую неделю, зачем-то предположив запас.
– Завтра можешь приходить в любое время, я буду дома, – спокойно произношу, встречаясь с удивлением. – Отпросилась, чтобы достать управляющую компанию и дождаться мастеров.
– Быстро ты, – с уважением заключает он. – Ладно. А что дальше?
– А дальше тебе придется не пачкаться, – произношу серьезно, потому что нянчиться со взрослым мужиком в мои планы ой как не входит. Особенно когда этот мужик Краснов, который раздражает невозмутимостью. И главное растянулся на диване во весь баскетболистский рост. Каланча хренова. – Я серьезно, Максим.
– Я тоже серьезно, – он кладет руки на спинку. Ну теперь точно как у себя дома! Вот только он у меня! Я так себя не вела, тихонько сидела на краю кухонного уголка, куда он меня посадил, а этот… Придушила бы! – Мне не нравится перспектива принимать душ по будильнику.
– И что ты предлагаешь? – сдаюсь, думая выслушать его предложение, но никогда не принимать, потому что это будет самым глупым решением. Краснов ведь ничего умного не говорит.
– Ты оставишь мне запасные ключи, – смотрю на него, не веря, что ему хватило мозгов это произнести. Нет, не надо было даже слово ему давать. Очередной бред, как и десять лет назад, когда уверял, что задержался на тренировке. Вот только умолчал, что это была тренировка его члена. – Дослушай, – останавливает мое возмущение, и я клацаю челюстями, все же придерживая гневную тираду. – Воровать я ничего не собираюсь, пользоваться твоим гостеприимством тоже. Только душ, и ничего больше. Мой рабочий график отличается от твоего, и я не хочу менять своих привычек, вставая раньше, чем это нужно.
Все-таки доля рационализма в его словах есть. И я не могу это игнорировать. Хренов Краснов! Почему с ним вечно так, а? Почему он и сейчас умудряется портить мне жизнь? Сажусь в кресло и утыкаюсь лбом в колени, не заботясь о том, как нелепо выгляжу сейчас. Наверняка Максим уже ржет, что в очередной раз удалось поиздеваться над любимой игрушкой детства. Нужно было переезжать, как только его встретила.
– Давай переживем завтра и после все окончательно решим, – сдаюсь, выдавливая из себя.
– Разумно, – соглашается Краснов. – Может, посмотрим фильм?
Поднимаю голову и смотрю в хитрющие голубые глаза, даже спустя столько лет понимая: он что-то задумал. Мне не нравится эта идея, но сопротивляться после такого наполненного на события дня нет сил. Я устала и хочу отдохнуть. А продолжать воевать не хочу. Для сражений мы можем выбрать любой другой день, свободный от водных невзгод.
– Давай, – подаю ему пульт с тумбочки. Прикосновение пальцев мимолетное, но обжигает. Быстро отдергиваю ладонь, не позволяя себе даже задуматься о том, что почувствовала.
– Пицца или роллы? – спрашивает, доставая телефон. Хочу возразить, вспоминая о еде в холодильнике, но понимаю, что мытьем посуды утруждаться не хочу.
– Пицца. У меня есть белое вино, – улыбаюсь.
– Тогда с морепродуктами, – уверенно отзывается Максим, а я стараюсь не показать, что рада его выбору. Неужели помнит? – Привезут через час.
– Я пока в душ, если ты не против.
– Тогда я к себе за чистыми вещами и полотенцем.
– Возьми ключи на тумбочке, – решаюсь сказать, зная, что за этим последует, но Краснов меня удивляет простым кивком и выходит из квартиры.
Поразительно. Нет, это полная катастрофа, потому что я волнуюсь так, будто он позвал меня на свидание, а не посмотреть фильм. Ладно, горячий душ поможет расслабиться, а я пока напомню себе, что это гад Краснов, который хитростью снова проник в мою жизнь, пока я соображаю со скоростью улитки и не могу толком дать ему отпор.
Легкий макияж, чтобы придать глазам блеск, домашний костюм, потому что я вообще-то не на свидание собралась, а дома посидеть, небрежный пучок и холодное вино, к которому у меня есть сырная нарезка и нектарин. Сажусь в гостиной и оглядываю комнату. Прошло уже сорок минут, а Краснова какого-то черта все еще нет.
Ладно, Юля, забудь. Это его проблемы. Не придет, у тебя будут вино и пицца – все для идеального вечера воскресенья. И никакие мужики не нужны, тем более такие, как Краснов. Вытягиваю губы трубочкой, думая, почему его до сих пор нет. Прихорашивается? Это не в его стиле. Может, случилось что-то? Тогда сказал бы. Ай, пофиг.
Звонок в дверь заставляет заволноваться, и я, поправив костюм и смахнув прядку со лба, открываю, надеясь, что на пороге стоит Максим, но вместо него там улыбающийся доставщик, который протягивает пиццу, желая приятного аппетита, и удаляется так же быстро, как и появился.
Ладно, Краснов, если решил оставить мне утешительный приз в виде пиццы, то и овощ в помощь, точнее, хрен с тобой. Захлопываю дверь и слышу сигнал телефона. Несусь со всех ног, как влюбленная идиотка, чтобы увидеть короткую фразу:
i «Прости, я не смогу прийти»./i
Глава 8. СМС-ки
Чтобы не смущать Рыбку, решаю подняться к себе. Да и правда надо взять вещи – душ перед сном не помешает. Как знать, чем закончится фильм.
От одних только фантазий член дергается. Лежать, дружище, пока рано так красноречиво намекать Сомовой на продолжение банкета. Может, через пару часов, когда она разомлеет от вина и подобреет, поняв, что я запомнил ее любовь к пицце с морепродуктами.
Хотя я особо и не старался заучить привычки Юли. Это как-то само собой отложилось на подкорке, чтобы выставлять меня в выгодном свете в подходящие моменты. Поднимаюсь, шагая через ступеньку, и долго вожусь с ключами, запутавшись в двух связках, когда на лестничную площадку выплывает бледная Жанна Валерьевна.
Сначала не обращаю на нее внимания, думая, что наверняка с мужем поссорилась или еще чего, но, видя, как она начинает задыхаться, понимаю, что без помощи ей не обойтись.
– М-м-м-максим… А..Ал… Алекс… – она задыхается, и я подхожу ближе и, придерживая за плечи, усаживаю на лестницу. Что за женщины сегодня мне попадаются? Одна почти ревет, у второй вот-вот случится приступ!
– Можно просто Максим, – говорю грубо, надеясь, что она придет в чувство. – Что случилось, Жанна Валерьевна?
– Димка упал… – она смотрит перед собой, но я готов поспорить, что ни черта не видит, потому что слишком шокирована. – Не может на ногу наступить, а скорая приедет только через два часа, – женщина произносит это на одном вдохе и заходится слезами. – А я не могу сесть за руль, меня всю трясет.
– Такси? – предлагаю разумное решение, которое тут же отметается соседкой.
– Полчаса машину ждать.
Мне изо всех сил не хочется предлагать свою помощь, потому что где-то в затылке интуиция бьется в агонии, предчувствуя тотальный пиздец, но поступить иначе не могу. Вашу ж дивизию! За что мне это дерьмо?
– Я вас отвезу. Идите собирайтесь, я зайду и заберу Диму, – выдаю четко и прячусь за дверью квартиры, думая, не приложиться ли о стену кулаком.
Переодеваюсь и, подхватив ключи, без стука вхожу в квартиру напротив. Жанна Валерьевна уже готова и, кажется, даже повеселела. Может, не надо было ей помогать? Хотя, глядя на распухшую ногу пацана, понимаю: все-таки я оказался тут очень вовремя. Мы спускаемся на лифте и на всех парах несемся в больницу.
В суматохе забываю о телефоне. Дорога занимает добрых двадцать минут, столько же уходит на регистрацию больного. Кричу на врача, чтобы ребенку помогли, потому что пока мы занимаемся оформлением, ему легче не становится. Помню всю эту бюрократию и мысленно содрогаюсь. Надеюсь, Димка быстро заживет, я ему даже индивидуальные тренировки подберу, чтобы быстро и безопасно в строй вернулся.
Только когда они уходят с врачом, выдыхаю, опускаясь на кушетку, и достаю телефон. Сука! Прошел почти час, а я так ничего и не сказал Рыбке. Быстро набираю «Прости, я не смогу прийти» и отправляю. Решаю, что нечестно так отшивать Сомову, поэтому дописываю второе сообщение, где коротко обрисовываю всю ситуацию. Нажимаю «Отправить», но оно зависает в сети.
А Юля тем временем увидела первое сообщение. Да какого хера я сегодня такой фартовый? Поднимаю телефон, надеясь поймать сеть, но все остается так же. Рыбка, прочитай второе сообщение, когда оно тебе придет, прошу.
Но конечно же она его не читает. Ни спустя пять минут, ни через тридцать пять, когда мы втроем возвращаемся обратно. Юля перешла в полное игнорирование, но от меня так легко не отделаться, тем более когда у меня есть ключ от ее квартиры.
Жанна Валерьевна долго распинается в благодарностях и приглашает на ужин. Я только киваю, потому что спорить желания нет, а, если начну возражать, она не отвяжется. Уже вообразила меня спасителем и жаждет отблагодарить. С этим я разберусь позже. Пока у меня есть дело первой важности: злая Рыбка, которую нужно задобрить.
Выхожу из машины и поднимаю голову. Фух, свет горит, значит, еще не спит. Пацана несу обратно тоже на руках. Ему, конечно, выдали костыли, но он потренируется на них ходить утром. А мне подрабатывать учителем некогда. Хватило того, что я настоятельно рекомендовал с разрешения врача вернуться к спорту. Рассказал про свое восстановление, и Жанна Валерьевна расплылась в улыбке. Какая жуткая ба… женщина. Хитрая, как лиса, прикрывается невинной овечкой, но на самом деле та еще мегера. Быстро прощаюсь, оставляя мальца в гостиной на диване, и отказываюсь от кофе, потому что все мысли теперь заняты Рыбкой.
Открываю телефон, надеясь увидеть две галочки рядом со вторым сообщением, но она по-прежнему одна. Спускаюсь на этаж ниже и осторожно стучу в дверь, не решаясь пользоваться звонком, чтобы не разбудить, если Юля вдруг уснула. Жду, снова стучу и опять встречаюсь с тишиной. Да какого хрена, Сомова?
Звоню, но абонент не абонент. Выключила! И за что мне такое счастье?
Еще пару раз повторяю махинацию со стуком, каждый раз натыкаясь на молчание. Хочется жахнуть по двери ногой, тогда, наверное, точно услышит, но сдерживаюсь и, облокотившись на железное полотно, делаю несколько глубоких вдохов.
Взгляд натыкается на замочную скважину, и я победно улыбаюсь, решая идти ва-банк. Сама же оставила мне ключи, Рыбка. Теперь не отвертеться. Завтра же утром сделаю слепок, чтобы всегда можно было зайти в квартиру, даже когда она будет обижаться.
Прикрываю глаза, представляя разъяренную пиранью, и отчего-то радуюсь. Ничего, пусть покричит, зато буду знать, что ей не все равно. Это лучше, чем полное игнорирование и безразличие, за которым нет ничего.
Поворачиваю ключ, но дверь не поддается. Хмурюсь, не понимая, в чем причина. Пробую еще раз, и все повторяется. Мать ее! Неужели закрылась изнутри? Значит, предусмотрела все, даже мой штурм? Улыбаюсь, как дурак. Моя догадливая Рыбка. Хорошо, сегодня можешь насладиться маленькой победой, а я, как побитый кот, пойду к себе думать, чем тебя удивить завтра, когда мы все равно встретимся. Во сколько там по графику я принимаю душ?
