Текст книги "Красив и очень опасен"
Автор книги: Энн Стюарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 6
Кэссиди знала много душещипательных слов. Кому, как не ей, профессиональному редактору, было их не знать. Она прочитала и отредактировала кучу книг по психологии, а также брошюрок из серии «Помоги себе сам» и понимала, какие подводные мины таятся в глаголах «покидать», «бросать», «оставлять» и им подобных.
Особую опасность такие словечки таят для людей, семейная жизнь у которых сложилась негладко, как у нее. А ведь все люди, даже выросшие в благополучных семьях, в глубине души страшатся одиночества; боятся потерять родителей, детей или возлюбленных. Долгое время Кэссиди упорно отучала себя от этих страхов, и вот теперь все сложилось с точностью до наоборот. От нее сейчас зависело, останутся ли одни люди, которым она так нужна. Причем люди, ей отнюдь не безразличные.
Нет, бросить их в трудную минуту Кэссиди не могла, и Ричард Тьернан прекрасно это знал. Черт побери, да ведь он на поверку оказался даже более тонким и изощренным манипулятором, чем Шон! А она, дуреха, попалась в расставленные сети.
Кэссиди уставилась на раскрытый, наполовину собранный чемодан. Нет, вытаскивать одежду она не станет. Но и не сбежит, как испуганный заяц. Подождет денек, всего-то двадцать четыре часа, – а потом примет окончательное решение.
Кэссиди до полудня просидела в своей спальне, дожидаясь, пока в квартире воцарится привычная тишина, а затем покинула свое убежище и прошла на кухню. Меньше всего на свете она ожидала наскочить там на незнакомого молодого красавца в очках с металлической оправой, брюках защитного цвета, тенниске и кроссовках на босу ногу. Стоя перед раскрытым холодильником, молодой человек с интересом изучал его содержимое. При виде Кэссиди он так изумился, что едва не разинул рот.
– Вы, должно быть, Кэсси, – сказал он после неловкого молчания. Затем захлопнул дверцу холодильника и уже протянул было Кэссиди руку, но в последний миг обнаружил, что держит бутылку пива, и поспешно поменял руки. – А я Марк Беллингем.
– А, адвокат Ричарда, – кивнула Кэссиди, обмениваясь с ним рукопожатиями. Пожатие оказалось твердым и уверенным, да и ростом молодой человек ей не уступал. – Вы с ним виделись? Я могу показать вам, где его…
– Я только что беседовал с ним и с вашим отцом, – ответил Беллингем. – Насколько я знаю, вы уже в курсе происходящего. К сожалению, дела наши идут не блестяще, и ничем пока порадовать вас не могу, хотя некоторые надежды на благополучный исход дела еще есть. – Он посмотрел на бутылку пива, затем снова перевел взгляд на Кэссиди. – Хотите пивка? – спросил он, откупоривая бутылку.
Кэссиди покачала головой.
– Нет, спасибо. А что значит «дела наши идут не блестяще»? – спросила она.
– Вы ведь прочитали стенограммы. Ричард сказал, что от вас можно ничего не скрывать. Вы сами знаете, что он отказался выстроить защиту по принятым канонам. Он упрямо придерживается своей нелепой истории, из которой вызволить его способен разве что Перри Мейсон. А я, к превеликому сожалению, отнюдь не Перри Мейсон.
– Значит, вы опустили руки и отдались на волю течения? – спросила Кэссиди, прислонясь к холодильнику. Марк был необычайно красив, причем в отличие от демонически красивого Тьернана источал какое-то задорное, мальчишеское обаяние.
– Если речь идет о том, чтобы добиться его полного оправдания, то – да. Единственное, на что можно надеяться, да еще в лучшем случае, – это на смягчение смертного приговора. На замену его пожизненным заключением. Тогда, при условии примерного поведения, Ричард может выйти на свободу лет через двадцать. Хотя, зная Ричарда, я с трудом представляю, чтобы он был способен вести себя примерно.
– Вы давно с ним знакомы?
– С детских лет. Крутой был парнишка, хотя и с добрым сердцем – так мне, по крайней мере, тогда казалось. За друга готов был в огонь и в воду пойти. – Марк сокрушенно покачал головой и приложился к бутылке. Потом добавил: – Может, вы с ним поговорите?
Кэссиди резко выпрямилась.
– А почему вы думаете, что из этого выйдет хоть какой-то толк?
– Вы ему нравитесь, – убежденно сказал адвокат. – Он верит вам, насколько вообще способен доверять женщине, а такое с ним случалось не часто, поверьте мне.
– Но ведь жене своей он наверняка доверял, – с сомнением промолвила Кэссиди.
– Диане? – Марк Беллингем презрительно фыркнул. – Вот уж кому он доверял меньше всех на свете. Мы ее называли Принцессой Дианой. – Он осушил бутылку, и внимательно посмотрел на Кэссиди. Потом спросил: – Послушайте, вы сейчас очень заняты?
Кэссиди вдруг стало не по себе. Ей почему-то показалось, что за ними сейчас кто-то наблюдает. Или по меньшей мере подслушивает. Она терпеть не могла, когда за ней следили.
– Нет, не очень, – ответила она.
– Тогда почему бы нам не пообедать вдвоем? – предложил он. – Нам с вами обоим дорог Ричард. Быть может, вместе придумаем какой-нибудь способ, чтобы спасти этого неблагодарного от электрического стула?
– Почему это вдруг вы решили, что он мне дорог? – изумленно спросила Кэссиди.
Адвокат, казалось, опешил. Соломенные волосы растрепались, и чуб упал на широкий лоб, отчего сходство Марка с мальчишкой еще более усилилось. Кэссиди с трудом подавила желание протянуть руку и поправить его вихрастую челку. Впрочем, Марк, должно быть, привык к такому обхождению и, наверное, даже не удивился бы.
– А разве это не так? – переспросил он.
Казалось, жизнь во всей квартире замерла в ожидании ее ответа. Кэссиди так и подмывало с жаром выкрикнуть, что адвокат ошибается, что это вовсе не так, однако столь пылкое отрицание выдало бы ее с головой.
– В этом смысле мне одинаково дороги все люди, – ответила наконец она. – Конечно, я сделаю все, что в моих силах, и помогу ему.
На мальчишеском лице Марка Беллингема отразилось нескрываемое облегчение.
– Здесь рядом есть очень симпатичный итальянский ресторанчик, – сказал он. – Хотя, – спохватился Марк, – вы и сами это прекрасно знаете, вы ведь здесь жили.
– Очень давно, – покачала головой Кэссиди. – Но в итальянский ресторан я с удовольствием схожу. Сейчас, только сумочку принесу.
– А вам не надо предупредить кого-нибудь из своих, куда вы идете? – заботливо спросил он.
– Нет, – ответила Кэссиди. Она хотела пояснить, что за ними сейчас подглядывают или подслушивают, но в последний миг не стала ничего говорить, опасаясь, как бы Марк не счел, что у нее мания преследования.
Когда Кэссиди вернулась, адвокат ждал ее в холле. Кэссиди убедила себя, что ей необходимо отвлечься, хоть на время вырваться из этих стен, избавиться от столь давящего и тягостного присутствия Ричарда Тьернана.
За обедом Марк Беллингем был само обаяние; он буквально из кожи вон лез, чтобы угодить ей, и за все время трапезы лишь пару раз обмолвился о своем клиенте. Потягивая кофе капуччино, Кэссиди решила, что вовсе не должна мучиться угрызениями совести. Ведь ей не в чем себя винить. Какое ей, в конце концов, дело до обитателей отцовской квартиры и до того, что они о ней могут подумать? Не будучи ничем и никому (включая Ричарда Тьернана, который преследовал ее даже во сне) обязана, она имела полное право поступать так, как ей вздумается.
С величайшим терпением она дождалась, пока Беллингем, подозвав официанта, расплатился, и лишь потом задала столь мучивший ее вопрос:
– Кто все-таки, по-вашему, это сделал?
Адвокат не стал прикидываться, будто не понял, что она имела в виду.
– Понятия не имею, – ответил он с подкупающей искренностью. – Диана, конечно, была не сахар, но и причин для ненависти никому не давала. Просто ума не приложу, для чего кому-то понадобилось ее убивать?
– А как насчет детишек?
На мгновение глаза Беллингема заволокла тень. А затем, совершенно неожиданно для Кэссиди, его красивое лицо побледнело, несмотря на золотистый загар.
– Я стараюсь не думать о них, – ответил он безжизненным голосом.
Обратный путь они проделали молча. Весенний вечер выдался промозглым и прохладным; Кэссиди мысленно ругала себя за то, что оделась слишком легко. Лишь у самого лифта Беллингем протянул руку и робко прикоснулся к ладони Кэссиди; рука у него была теплая и сильная.
– Спасибо за вечер, Кэссиди, – сказал он. – Мне было очень приятно.
– Мне тоже, – ответила Кэссиди, нисколько не покривив душой.
– Правда, мы совершенно не разговаривали о Ричарде.
– Да, – кивнула Кэссиди. Адвокат виновато улыбнулся.
– Именно поэтому, должно быть, нам и было так хорошо, – сказал он. – Порой, к сожалению, друзья причиняют слишком много беспокойства.
– Повезло Тьернану, что у него такой друг.
Марк пожал плечами.
– Жаль, конечно, что я бессилен помочь ему. Но что я могу сделать, если он сам не хочет себе помочь?
– Да, – промолвила Кэссиди. – Это верно.
– Давайте завтра вечерком где-нибудь поужинаем вместе, – вдруг выпалил адвокат.
Причин отказываться у Кэссиди не было. Марк Беллингем красив, обаятелен и умен. Ей отчаянно не хотелось оставаться в отцовской квартире, а с Марком так легко и весело. Но почему же ей кажется, что она совершает предательство? Чем покорил ее Ричард Тьернан, чем настолько к себе привязал?
И все-таки Кэссиди нашла в себе мужество и отогнала эти мысли прочь.
– С удовольствием, – твердо заявила она. – Только предварительно позвоните.
Марк расцвел. Улыбка вышла у него такой лучезарной, как будто солнышко вышло из-за туч в ненастный день. Кэссиди поневоле оттаяла.
– А вы уверены, что Ричард не станет возражать? – спросил вдруг адвокат.
Кэссиди мигом насторожилась.
– А какое ему до меня дело? – спросила она.
– Просто у меня какое-то предчувствие. Дело в том, что Ричард не тот человек, который смирится с обманом. Мне бы не хотелось вставать у него на пути, если между вами что-то есть.
– Думаете, поэтому он убил жену? – неожиданно для себя выпалила Кэссиди.
– Я вовсе не уверен, что именно он ее убил, – ответил Марк. – Да и ревнивцем он никогда не был. Это Диана, напротив, отчаянно ревновала его.
– Но и в том, что он ее не убивал, вы тоже не уверены? – настойчиво переспросила Кэссиди.
– Ответ знает только Ричард.
– И настоящий убийца, – напомнила Кэссиди.
– И настоящий убийца, – эхом повторил адвокат. – Но все же будет лучше, если вы умолчите о том, что идете со мной. Ричард может не поверить, что мы печемся только о его благе. Он вообще не из тех, кто слепо доверяет людям. И я его прекрасно понимаю, – со вздохом добавил он. Марк потупил взор и, словно впервые осознав, что до сих пор держит Кэссиди за руку, выпустил ее. – Черт, я, как всегда, заболтался. Ну да ладно, завтра свожу вас в совершенно сказочное место и клянусь, что за весь вечер вы ни разу не услышите от меня имени Ричарда Тьернана. Устраивает вас мое предложение?
– Даже очень, – улыбнулась Кэссиди.
Она помахала Марку рукой, подождала, пока закроются дверцы лифта, и, оставшись одна на двенадцатом этаже, пошла к двери квартиры Шона. Отомкнула дверь своим ключом и вошла. В квартире было тихо, спокойно и прохладно, и Кэссиди снова напомнила себе, что ей не в чем себя винить.
– Ну как, понравилось в ресторане? – послышался вкрадчивый, немного насмешливый голос. Кэссиди едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Тьернан сидел, развалившись в кресле, в самом углу холла; в полумраке различить его было почти невозможно.
– Да, спасибо, – сказала Кэссиди, сглотнув.
– Славный парень Марк, верно?
– Похоже, что да, – сдержанно ответила Кэссиди.
– В отличие от меня.
– Вы, значит, не считаете себя славным парнем?
Тьернан встал и шагнул к ней; Кэссиди почувствовала, что пальцы ее сами собой сжались в кулаки. Чтобы скрыть нервозность, Кэссиди поспешно спрятала их в карманы. Нельзя показать Тьернану, что она его боится. Она не позволит вить из себя веревки.
– Сомневаюсь, чтобы вам удалось найти хоть одного человека, который бы считал так, – усмехнулся Тьернан.
– Почему, – пожала плечами Кэссиди. – Марк, например.
– Марк, – коротко произнес он. Точно сплюнул. – Да, наш адвокат верит людям. Довольно редкое качество для нью-йоркского адвоката, не правда ли?
– Вам он, между прочим, и в самом деле верит! – запальчиво заявила Кэссиди. – Хотя, быть может, вы этого и не заслуживаете.
– Ах, какие упреки! – покачал головой Тьернан. – Интересно, он успел рассказать вам про свой неудавшийся брак и тяжелое детство? Вы, по-моему, обожаете подобные душещипательные истории. А что, у вас с ним много общего. Двое взрослых детей в плену своих эмоций и неистраченных гормонов. Может, еще один бестселлер для «Нью-Йорк таймс» состряпаете?
– Ну что у вас за привычка такая гадости говорить! – возмутилась Кэссиди. Тьернан холодно улыбнулся.
– Скажите мне, Кэссиди, он вас еще куда-нибудь пригласил? – спросил он.
– По-моему, это не ваше дело, – сухо ответила Кэссиди.
– Это зависит от того, что именно притягивает вас друг к другу. Если вы просто, прежде чем лечь в постель, хотите обменяться впечатлениями о неудавшемся детстве, то бога ради. Но только меня не втягивайте.
– Как я рада получить от вас разрешение! – съязвила Кэссиди. – Жаль только, что оно не по адресу. Я не испытываю ни малейшего желания улечься с ним в постель.
– Его жена возражать бы не стала.
– Я поняла, Ричард, вы сообщаете о семейном положении Марка. Да, верно, он умолчал об этом, но зато вы с лихвой компенсировали его упущение. Между прочим, про вас мы с ним почти не разговаривали. Жаль, конечно, вас разочаровывать, но нам есть о чем беседовать и помимо вас.
– Рад это слышать, – произнес Тьернан голосом, преисполненным откровенного недоверия. – Но тем не менее вы обо мне говорили. О чем же?
– Мы гадали, убили вы свою жену или нет. И еще обсуждали, почему вы толком не пытались защищаться на суде, – сухо добавила Кэссиди.
Однако Ричард даже ухом не повел.
– И к какому же выводу пришли? – полюбопытствовал он. – Какие предположения высказывали? Кто я – психопат-маньяк, который хладнокровно расправился с собственной семьей, или невинная жертва коварного серийного убийцы?
– Не знаю.
Тьернан приблизился к ней; Кэссиди почувствовала, что рукава их соприкоснулись, а щеку согревало его горячее дыхание. Она впервые разглядела, что в бездонных темных глазах Тьернана светятся золотистые искорки. Словно светлячки во мраке холла, подумала она.
– Так вы, Кэссиди, считаете, что я виновен? – прошептал он. Требовательно, настойчиво, напряженно. Губы его приблизились к ее губам, они почти соприкасались. Кэссиди оказалась в ловушке; при всем желании отступить ей было некуда. – Отвечайте: да или нет?
Внезапно холл затопил яркий свет, и испуганная Кэссиди резко отпрянула. В проеме дверей стояла Мабри; ее прекрасное холодное лицо, как всегда, ничего не выражало.
– А я подумала, Кэсс, что ты вернулась в Мэриленд, – промолвила она. Чуткие уши Кэссиди уловили в ее голосе волнение, смешанное с облегчением. – Твой отец сказал, что ты уехала.
Кэссиди покачала головой.
– Я решила еще задержаться. – Она подчеркнуто не смотрела на Ричарда, все еще потрясенная, что едва не поддалась на его чары и не уступила ему. Она пыталась внушить себе, что хочет снова встретиться с Марком Беллингемом, но в глубине души понимала, что это самообман. Да, верно, она находила его привлекательным и даже очень, но никаких ее душевных струн молодой адвокат не затрагивал. Вдобавок она была достаточно опытна и сообразительна и могла понять, что с женатым мужчиной лучше не связываться. По крайней мере, не увлекаться и не заходить слишком далеко.
И тем не менее ей не хватило ни опыта, ни сообразительности, чтобы не увлечься Ричардом Тьернаном. Вероятным убийцей. И ведь осталась в Нью-Йорке она вовсе не ради Марка Беллингема, своего отца или Мабри. Нет, она осталась исключительно потому, что не хотела – и не могла – вырваться из смертельно опасных и тем не менее обольстительных сетей, расставленных для нее Ричардом Тьернаном.
* * *
Кэссиди его избегала. Ричард это прекрасно понимал. Она не покидала своей комнаты, напевая под нос какую-то незатейливую мелодию, и лишь аромат ее духов легким шлейфом висел в холле и коридоре. Запах этот поразил его.
Диана всегда пользовалась легкими цветочными духами, источавшими аромат невинности. Они составляли часть ее обманчивой прелести: снаружи Диана производила впечатление невинной и наивной девочки, тогда как внутри была тверда как кремень.
А вот Кэссиди Роурки предпочитала иные тона: густые, сочные, мускусные, несомненно, возбуждающие и эротичные. И аромат их был такой же неотъемлемой ее частью, как запах невинности у Дианы. Обман, вновь обман… но Ричард Тьернан давно привык, что в женщинах обманчиво все: их губы, тела и уж тем более запахи.
Он, правда, и сам немного сторонился Кэссиди, опасаясь за себя: Боялся не совладать с собой. Тьма над ним сгущалась все сильнее, заволакивая черным занавесом границы его сознания, и Тьернан всерьез страшился за последствия своего возможного поражения с этой темной силой. Лишь сохраняя трезвый и ясный рассудок и полнейшую отрешенность от происходящего, он мог рассчитывать на победу. Лишь тогда он сумеет выполнить свой отчаянный план, а потом посмотрит в глаза своим палачам с холодным безразличием.
Тьернан вдруг поймал себя на мысли, что уже сомневается, правильно ли поступил, остановив свой выбор на Кэссиди Роурки. Эта женщина всколыхнула его чувства, вошла в его грезы, заставила вновь задуматься о жизни и о бренности бытия; и все это тогда, когда он уже совсем настроился на то, чтобы уйти…
Впрочем, если оглянуться назад, то выбора у него не было.
Тьернан прекрасно помнил, как впервые увидел на столе у Шона фотографию Кэссиди. Ее необыкновенные глаза сразили его наповал. Значит, так распорядилась судьба. Но в любом случае сейчас поздно жалеть о содеянном. Он сжег за собой все мосты, окончательно отрезал пути к отступлению. Осталось довести начатое до конца.
Тьернана разозлило, что Кэссиди приняла приглашение Марка. Ему было неприятно даже представлять, как она улыбается адвокату, как сияют при этом ее зеленые глаза, как исчезает напряжение, всякий раз сковывавшее члены Кэссиди, стоило ему только появиться поблизости от нее.
Разумеется, он сам постарался запугать ее как можно сильнее. Буквально из кожи вон лез. А ведь пока это были еще только цветочки – самое трудное испытание поджидало их впереди.
Тьернан и сам не заметил, как последовал за густым шлейфом ее волнующих духов. Шон с Мабри куда-то отлучились, и он знал, что в ближайшие часы ожидать их возвращения не приходится. Впрочем, их появление его не пугало. Присутствие зрителей ничуть не страшило.
Кэссиди возилась в кухне, и Тьернан остановился в тени дверей, наблюдая за ней, как проделывал довольно часто, дожидаясь, пока его заметят.
Кэссиди была одета в нечто длинное и цветастое, ее рыжие волосы свободно рассыпались по плечам. Она была босиком. На глазах у Тьернана она приподнялась на цыпочки и потянулась к верхней полке; Тьернан с интересом разглядывал, как обрисовались под тонкой тканью ее пышные бедра, как колыхнулись груди. Да, настоящая женщина – роскошная и желанная. Он сгорал от желания сжать ее в объятиях, почувствовать под руками это необыкновенное, возбуждающее и влекущее тело. Давно он уже не прикасался к женщине, слишком давно.
Тьернан не шелохнулся и не издал ни звука, и все же Кэссиди вновь каким-то непостижимым образом почувствовала его присутствие. Она обернулась и, словно кролик в клетке удава, уставилась ему в глаза; Тьернан нутром ощутил, как нарастает в ней страх. Однако в следующую минуту Кэссиди сумела овладеть собой и горделиво вскинула голову. На шее ее билась тоненькая жилка, и Тьернан с трудом подавил желание впиться в нее губами.
– Вы все-таки решили принять его приглашение, – заявил он. Бесстрастно и спокойно, почти равнодушно. Кэссиди невольно попятилась.
– А что, разве это запрещено? – с вызовом спросила она.
Вырез был слишком глубоким. Тьернану видны были полушария ее сочных грудей, нервно вздымающихся при каждом вздохе. Он позволил себе улыбнуться.
– Это зависит от того, насколько вы любите рисковать.
Даже в сумраке кухни было заметно, как побледнело лицо Кэссиди.
– О каком риске вы говорите? – недоуменно спросила она. – Не хотите же вы сказать, что Марк убил…
– Мою жену? – Брови Тьернана причудливо изогнулись. – О, нет! Марк не из тех, кто способен поднять руку на детей или на женщину. Нет, мой друг даже мухи не обидит.
– Откуда же, в таком случае, мне грозит опасность?
– От меня, – преспокойно ответил Тьернан.
Кэссиди вновь попятилась, но остановилась, наткнувшись спиной на буфет. Тьернан же, не в силах удержаться от искушения, сделал несколько шагов навстречу. Раз уж Кэссиди решила принять приглашение Марка Беллингема, так пусть отправляется на встречу с его, Тьернана, вкусом на губах, с воспоминанием о его прикосновении к ее телу, о ледяном ужасе от исходящего от него жара.
Обеими руками он прикоснулся к плечам Кэссиди, сперва довольно нерешительно, но затем взялся уже уверенно и твердо. Неожиданно для себя Кэссиди вдруг ощутила себя удивительно хрупкой, да и сам Тьернан понимал: ему ничего не стоит, усилив хватку, раздавить эти кости. Он был дьявольски силен и, сознавая это, использовал свою силу.
Вот его пальцы скользнули ниже, и по телу Кэссиди пробежала дрожь. Она стояла, потупив взор, словно не хотела, чтобы Тьернан разглядел в ее глазах ужас. Однако Тьернан мог и не глядя в глаза понять ее состояние. Ее страх он ощущал всей кожей, чуял его, вдыхал. И он понимал: страх этот замешен на неодолимом влечении, которое питала к нему Кэссиди.
Он наклонился и прильнул к ее устам. Так, помада, аромат зубной пасты, а вот и желание! Он мягко, но настойчиво впился в ее рот, и губы Кэссиди невольно раскрылись под его натиском.
Тьернан провел руками вниз по ее рукам, от плеч до кончиков пальцев, а затем, взяв Кэссиди за запястья, заставил ее обнять его за шею, одновременно всем телом прижимаясь к ней. Ощущение оказалось настолько сильным и сладостным, что Тьернан с трудом удержался, чтобы не застонать. Тем не менее он настолько умело держал себя в руках, что в течение всего времени, пока длился их поцелуй, из груди его не вырвалось ни звука.
Если поначалу Кэссиди дрожала от страха, то теперь пробежавшие по всему ее телу мурашки означали нечто иное, и Тьернан понял это по тому, как набухли соски ее грудей, а и без того мягкие губы стали еще более податливыми. Кэссиди слабо застонала – то ли страстно, то ли протестующе, и Тьернан воспользовался этим; его язык раздвинув ее губы, еще глубже проник в ее рот, вынуждая Кэссиди принять его. Либо повернуться и бежать. Даже сейчас, чувствуя, как напрягается все тело Кэссиди в его крепких объятиях, Тьернан нетерпеливо ждал ответа. Сам он желал ее настолько страстно, что поневоле вспомнил о сладкоголосых сиренах, заманивших в смертельную ловушку спутников Одиссея. Именно таким был для него зов тела Кэссиди, манящий Тьернана раствориться в его душистой пышности, утонуть в жаркой сладости и начисто позабыть о кровавом кошмаре, который преследовал его, не отпуская ни на миг.
Тьернан был разгневан не на шутку. Кэссиди все-таки вновь удалось пробиться сквозь его броню. Он долго ее преследовал, загоняя в самый угол, пытаясь выяснить пределы ее терпения, однако жертва сама превратилась в охотника и показала зубы. И вот теперь его тело била мелкая дрожь, и сам он сгорал от безумного желания.
Тело Кэссиди источало аромат секса и обмана. На губах ее ощущался вкус любви и верности. Тьернан обеими руками зарылся в роскошную гриву ее огненных волос, наслаждаясь их пышностью. Губы его словно растворились в губах Кэссиди. Никогда еще Тьернан не получал такого наслаждения от поцелуя.
А ведь, целуя Кэссиди Роурки, он и вправду наслаждался. Наслаждался ощущением вспыхивающей в ней страсти, нарастающей готовности уступить и отдаться его ласкам. Да, Тьернан уже понимал, что может в любой миг овладеть ею. Может проникнуть руками за низкий вырез, обхватить тугие груди, нащупать затвердевшие соски. Может уложить ее прямо здесь, на старый линолеум, сорвать платье, трусики и овладеть ею. Грубо, страстно и неистово. И знал: Кэссиди не скажет ни слова. Только заплачет, но в конце концов испытает наслаждение.
Зато потом сбежит. Навсегда исчезнет из его жизни. Нет, еще слишком рано, нельзя этого допустить.
Он выпустил ее, внезапно и резко, затем отступил на шаг, пытаясь как можно быстрее отдалиться от сладкого вкуса, жаркой плоти и дурманящего аромата. Кэссиди смотрела на него во все глаза. Выглядела настолько потрясенной, что Тьернан порадовался, что настолько искусно раскусил и предугадал ее чувства.
В следующее мгновение веки Кэссиди мелко задрожали и тут же сомкнулись, а из груди вырвался глухой стон; отчаянный стон, способный растопить даже каменное сердце.
Да, сейчас это было бы проще простого. Он мог легко, без малейшего сопротивления со стороны Кэссиди овладеть ею. И Тьернана так и подмывало уступить искушению и сделать это. Желание, огнем полыхавшее в его чреслах, было настолько неистовым, что Тьернану пришлось призвать на помощь всю свою недюжинную волю и противостоять ему. Ах, как же его тянуло к этой женщине!
Однако ему нужно от нее нечто большее, чем благословенное утешение плоти, чем необузданная радость от обладания этим роскошным телом. Нет, ему нужно не только тело Кэссиди. Он хотел во что бы то ни стало овладеть ее душой и сердцем.
– Простите меня, – промолвил он, мигом разрядив напряженную обстановку.
Или почти разрядив. Кэссиди заморгала, затем ее зеленые глаза потемнели.
– Простить вас? – откликнулась она, словно не понимая, что он имел в виду.
– На мгновение я оказался во власти низменных инстинктов, – пожал плечами Тьернан. Голос его звучал холодно, немного насмешливо, и на бледных щеках Кэссиди ярко вспыхнул румянец.
В следующее мгновение их глаза встретились. Словно скрещенные шпаги.
– Не поверю, что вы способны позволить какому-то инстинкту одержать над собой верх, – отчеканила Кэссиди. – Вы прекрасно понимаете, что делаете, и отдаете себе отчет не только в каждом своем поступке, но даже в каждом слове. И ничего низменного в этом нет. Правильно?
Тьернан позволил себе роскошь едва заметно улыбнуться.
– Да, вас нельзя недооценивать, – загадочно промолвил он.
Щеки Кэссиди зарделись еще сильнее.
– Вы мне не ответили, – заявила она. – Причем нарочно, да? Чтобы меня раззадорить. Или даже вывести из себя. Вам нравится играть с людьми. Дразнить их, провоцировать, даже запугивать…
– Я вас напугал, Кэссиди? – перебил ее Тьернан.
– Да.
Что ж, в прямоте и искренности отказать ей нельзя.
Тем более что Тьернан и в самом деле пытался запугать ее. И не просто запугать, а застращать до полусмерти, но с таким расчетом, чтобы даже тогда она продолжала его хотеть. Была согласна ради него пойти на все.
– Значит, вы считаете, я собираюсь зарезать вас кухонным ножом?
– Так вы все-таки зарезали таким ножом свою беременную жену? – не удержалась Кэссиди.
– Рано или поздно я отвечу на этот вопрос. Причем эти откровения вам не понравятся.
– Тогда не отвечайте.
– А вы не спрашивайте.
Кэссиди закусила губу, чтобы не произносить слов, о которых сама потом пожалела бы. Губы ее были все еще влажными и набухшими от его поцелуя, и Тьернану сильнее прежнего захотелось впиться в их сочную мякоть.
– Что вам от меня нужно? – требовательно спросила она чуть дрогнувшим голосом.
Тьернан позволил своему взгляду медленно скользнуть по ее изумительному телу, после чего он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– А почему вы считаете, что мне от вас хоть что-то нужно? – с расстановкой спросил он.
– Я все-таки не полная идиотка, – сказала Кэссиди. – Хотя иногда, наверное, и произвожу такое впечатление.
– Не помню, чтобы мне хоть раз так показалось.
– Тогда унеситесь на пять минут в прошлое, – криво усмехнулась Кэссиди. – Целоваться с вами в темной кухне, согласитесь, не самый мудрый поступок.
– А вы предпочли бы целоваться со мной в будуаре? – насмешливо переспросил Тьернан. – Кстати, я не заметил, чтобы вы со мной целовались. Да, верно, вы не стали отбиваться, словно разъяренная фурия, лупить меня по щекам и вопить: «Как вы смеете?» Но и какой-либо особой страсти не выказали. – Вранье! Кипевшую в ней страсть Тьернан ощущал. Однако Кэссиди ни к чему это знать.
Щеки ее заполыхали жарким огнем.
– Что вам от меня нужно? – настойчиво повторила она.
Высокая и пышная женщина, а ведет себя как ребенок! Словно перед ней какое-то дьявольское отродье или даже кровожадный вампир. Впрочем, кто знает, может, именно таков он и есть. Исчадие ада, пугало для праведных женщин.
Тьернан протянул руку, желая проверить, отпрянет ли Кэссиди. Ни один мускул не дрогнул на ее прекрасном лице, когда он осторожно прикоснулся к ее шее, лишь пальцы сжались в кулаки.
– Возможно, я просто хочу проверить, насколько вы невинны, – прошептал он.
– Я уже давно не невинна.
Тьернан с трудом удержался от смеха.
– По сравнению со мной вы просто агнец божий.
– По сравнению с вами все – ангелы! – отрезала Кэссиди.
– Возможно. – Тьернан легонько провел пальцами по ее пухлым губам. – Кто знает, а вдруг я хочу опустить вас до своего уровня? Соблазнить, использовать, а потом – уничтожить. – Слова эти он произносил легко и естественно, но уже в следующее мгновение в глазах Кэссиди промелькнул страх. Губы ее сжались, и она попятилась на шаг.
– Я вам не верю, – сказала она.
– А чему тогда вы верите?
Этого вопроса Кэссиди не ожидала. Помотав головой, она оттолкнулась от буфета и слепо, не разбирая дороги, кинулась бежать, стараясь лишь не задеть по пути Тьернана. Но все же длинная развевающаяся юбка чиркнула по его ногам, густой аромат духов повис в воздухе, а на губах его остался вкус ее губ. И еще долго, очень долго Тьернан стоял во мраке кухни, вспоминая…
