Текст книги "Страстная и сладкая"

Автор книги: Энн Оливер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Спасибо, что разрешил мне и Кону пожить у тебя, Скотт. Ты настоящий друг.

– Ну что ты, – смутился он. – Нет проблем.

– Думаешь, Джейс не будет возражать?

У Клео было смутное подозрение, что сосед Скотта не в восторге от кошек. Да и от самой Клео тоже.

– Эта квартира наполовину моя, так что все в порядке.

Это был немного не тот ответ, который надеялась услышать Клео, но в маленькой квартирке Дженни с одной спальней нельзя держать еще и кота. А ночевать в собственном доме Клео никак не могла. Ее дом. Этот факт только усиливал боль.

Клео поставила корзинку с котом на пол.

– Надеюсь, он найдет какую-нибудь лазейку. Константин не привык весь день сидеть дома.

– Конечно, найдет, – успокоил ее Скотт. – Иди сюда. Присядь. Нам нужно поговорить.

Сдвинув одежду на край дивана, Клео издала нечто похожее на полусмех или полувздох.

– Думаешь, я буду плакаться, а ты подставишь дружеское плечо?

– Нет, мне тоже есть что сказать. Ты должна это знать.

Никогда еще Клео не видела Скотти таким серьезным. И не скажешь, что этот самый парень совсем недавно уплетал банановый торт на ее кухне.

– Джек говорил с тобой, да? – догадалась Клео.

– Он беспокоится о тебе.

– Настолько, что даже не потрудился посвятить меня в свои планы, – хмыкнула девушка и встала. – Прости, я невыносима; лучше я сниму номер в мотеле.

– Как хочешь, только сначала выслушай меня.

Удивленная Клео снова села на диван. Хорошо, дружеского плеча не будет. Но почему Скотти ведет себя так странно?

– О чем ты хочешь поговорить?

– О Джеке.

– Он мог бы сделать это сам, – махнула рукой девушка.

– Нет. Не мог, – покачал головой Скотт.

Его тон немало удивил Клео. Но, что бы ни сказал Скотти, она не желала ничего знать.

– Проблема в том, Скотт, что Джек…

– Закрой свой ротик, Клео.

Шокированная Клео повиновалась.

– Хоть раз в жизни выслушай историю Джека. – Скотти отошел к окну. – Это произошло около тридцати лет назад… – начал он.

Клео сидела, обхватив колени руками, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Скотти говорил долго. Теперь, кажется, у него не осталось больше слов. Да и Клео вряд ли смогла бы что-нибудь вымолвить.

Человек, которого Клео любила как отца, оказался совсем не таким, каким она его считала. Это походило на кошмарный сон. Только вот проснуться невозможно. Сегодня она потеряла не одного человека, а двух.

– А я ничего не замечала, – прошептала Клео в ужасе.

– Не вини себя. – Скотти участливо накрыл ее руку своей ладонью, но это не помогло. Ничто тут не поможет.

– Я должна была понять, что что-то не так. Что синяки Джека не всегда появлялись из-за драк с мальчишками.

Боже, его бил отец! Человек одной с ним крови.

– Джек заботился о том, чтобы никто ничего не заподозрил. И Джерри тоже, – закончил Скотти.

К глазам Клео подступили слезы. Теперь она поняла, почему Джек уехал. И он попросил Скотти позаботиться о ней. Потому что ему не все равно.

Боже, как она ошибалась!

Как и его отец, она сказала, чтобы он не возвращался. Клео дрожала, несмотря на теплый вечер.

– Ты знаешь, где он? Скажи мне, я должна все исправить.

– Не могу. Я дал слово.

Клео закрыла глаза и безмолвно кивнула. Скотт никогда не нарушал данного слова. Ей придется смириться с этим.

– Дай ему время, Клео. Он вернется, когда примет решение.

– Правда? Я чувствую себя такой беспомощной, – всхлипнула девушка.

– Ты любишь его.

– Почти всю жизнь я ждала. Ждала, пока вырасту, ждала, пока он обратит на меня внимание, ждала его возвращения. И это видят все. Все, Скотти. Только не он.

– Тяжело тебе, да? Ожидание… Желание…

Клео повернулась и посмотрела на Скотта. Он сидел, опустив руки на колени, и смотрел ей прямо в глаза.

Во взгляде его мелькнуло что-то странное. Но вот он отвел глаза и сжал кулаки.

– Ты смотрела на Джека и не замечала, как он глядит на тебя. Да ведь он всегда видел в тебе женщину, Клео. И скрывал это, представляешь?

– Скотт, я… – Клео закрыла глаза и вспомнила, как хотела поцеловать Скотти, чтобы доказать, что ее любовь к Джеку прошла. Глупо. Боже, как глупо! – Ты всегда был моим старшим братом. Джек не мог им быть из-за моих чувств к нему.

За долгие шесть лет Скотти ни разу не попытался даже поцеловать ее. Не старался стать ближе.

Но почему? Откуда эта боль в его глазах, появившаяся как реакция на ее откровения.

Где-то в глубине души вдруг мелькнула догадка. Скотт говорил об ожидании и желании, но не ее он ждал. Странный жар охватил ее.

– Ты… любил… Джека.

Их глаза встретились. Скотти кивнул.

– Джек не знал. Да и я сначала не мог поверить в это. Я пытался даже встречаться с женщинами. А пять месяцев назад познакомился с Джейсом.

– Джейс… О, Скотт. – Клео опустилась перед ним на колени и взяла его руки в свои. – Дженни знает? – Он не ответил, и тогда Клео продолжила: – Она поймет и примет тебя и… Джейса.

– Кажется, пора открыться. Ты и я усвоили уроки, которые преподнесла нам жизнь. Секреты не приводят ни к чему хорошему. – Скотти пожал руки подруги. – Что ж, достаточно. У тебя был сложный день. Джейс скоро появится, а я бы не хотел посвящать его в наш разговор.

– Прости, но я не хочу возвращаться в дом Девлинов, Скотти. Он хранит все эти ужасные секреты. Не думаю, что смогу остаться наедине с ними. По крайней мере пока.

– Я ведь пригласил тебя сюда, так? – Скотт поцеловал Клео в лоб. – Занимай главную спальню. Там есть смежная ванная. Тебе будет удобнее и спокойнее. Джейс и я устроимся в соседней комнате. Дай мне минутку, чтобы собрать вещи.

– Спасибо.

– Можешь оставаться, сколько захочешь. Увидимся завтра после работы.

В эту ночь Клео долго не могла заснуть.

Ее мир раскололся на маленькие кусочки. Даже вера в семью, жизнь и любовь пошатнулась.

Неудивительно, что Джек не хочет семью.

Неудивительно, что он не хочет ничего, даже похожего на любовь.

Следующие несколько дней Клео посвятила поискам работы. Поскольку она переписала дом на Джека, работа ей понадобится.

Теперь Клео была уверена только в одном – в ее любви к Джеку. А значит, она сделает все, чтобы убедить его в том, что любовь и семья не обязательно лживы и жестоки.

Конечно, Клео еще злилась на него – ведь он ничего не сказал ей.

Прошло еще два дня. На третий Клео приняла душ на рассвете и накинула на голое тело футболку Скотта.

Девушка прошлепала на кухню и заварила себе чай. На часах была половина шестого утра. Солнце вставало, когда Клео наконец заснула.

Во время обратного полета в Мельбурн Джек все смотрел на фото, которое сжимал в руке. Мужчина на снимке был очень похож на него. Те же темные волосы. Та же оливковая кожа. Даже ямочка на подбородке. Стив Джексон.

Его отец.

Он погиб еще до рождения сына. А мать не удосужилась рассказать ни мужу, ни сыну об этом человеке. Джеку было жаль беднягу. И жаль себя. Он ведь имел право знать.

Встреча с матерью всколыхнула бурю эмоций, но Джек даже не оглянулся, когда, поцеловав ее на прощанье, ушел.

Мама сделала свой выбор. А Джек сделал свой. Он подумал о Клео. Она, наверное, будет еще спать, когда он приедет.

Он представил, как она откроет свои прекрасные голубые глаза, как дрогнут ее пухлые губы и она потянется ему навстречу. Эта великолепная женщина с потрясающим телом и чистой душой. Его Златовласка.

Она принадлежит ему. Целиком и полностью.

Семья. Джек снова посмотрел на фотографию и убрал ее в карман. Клео, наверное, злится, но Скотти успокоит ее. Дружище Скотти…

И Клео знает, что он испытывает к ней. Разве они не провели вместе самую чудесную, самую незабываемую ночь в жизни? Клео уверена, что он вернется; ведь он сказал ей об этом. Она заявила, что не станет ждать, но все женщины впечатлительны и эмоциональны.

Клео подождет. Она призналась, что любит его. Улыбка коснулась губ Джека, когда он вспомнил эти слова. Он закрыл глаза и расслабился.

Час (самый длинный час на свете) спустя самолет приземлился, а еще через час Джек уже стоял у ворот отчего дома и смотрел на окна спальни Клео. Одно было открыто, как обычно, но шторы задернуты. Значит, она все еще спит.

Джек впервые нервничал как мальчишка. Он почти бегом преодолел расстояние от ворот до парадной двери. Это возвращение не было похоже на то, первое. Теперь он вернулся домой. К женщине, которую любит. В семью. Свою семью. Приятное тепло разлилось по телу.

Джек представил, как округлится животик Клео, когда она будет носить его ребенка. Сердце едва не остановилось. Их сын. Джек сделал глубокий вдох. Ух, ты! Стоп. Притормози. Сначала – объяснения и извинения.

Джек вошел в дом и поставил сумку. Он сразу заметил, что все изменилось. Тихо и пусто. Константин не мурлычет, и не пахнет вкусным завтраком. «Я не буду ждать тебя…»

Сердце остановилось. Джек взглянул в сторону лестницы, судорожно сжав букет, который купил для Клео по дороге. Она любит этот дом. Он принадлежит ей, в конце концов!

Но где же она? Где Клео?

Телефона Дженни у Джека не было. Зато имелся телефон Скотти. Отключен. Проклятье! Джек оставил другу голосовое сообщение и бросил мобильник на сиденье машины.

Квартира Скотти в пяти минутах отсюда, вспомнил Джек и направился туда.

Он хотел позвонить, но обнаружил, что дверь открыта. Из квартиры доносились голоса и пахло тостами.

– Джек! – удивился Скотти. – Я думал, ты позвонишь.

– Я звонил; ты отключил мобильник. Где…

Дверь спальни Скотта открылась. Оттуда вышла еще сонная девушка в футболке Скотта.

– Клео?

– Джек! – радостно воскликнула она.

Он впился в нее глазами, пытаясь прочесть в них правду.

Она выполнила свою угрозу. Не дождалась его. И больше того – ушла к Скотту, его лучшему другу. Самые близкие люди… Оба предали его. Джеку хотелось поколотить их, но вместо этого он спокойно положил букет на кофейный столик.

– Сюрприз.

– Я… спала… Я… – Клео еще не совсем понимала, что происходит. Она слышала голос Джека, но почему в нем столько боли и столько отвращения?

Джек отошел к двери. Словно сцена из мыльной оперы. Он смотрел то на Скотта, то на Клео, пытаясь уразуметь, почему они так поступили с ним.

– Какого черта? Что здесь происходит?

– Ты все неправильно понял, Джек, – начал Скотт.

– Неужели? – прогремел он, взглянув на диван. Не похоже, чтобы кто-нибудь спал на нем сегодня. – Здесь только две спальни, Скотт. Хочешь сказать, что ты гей? А, Скотти, дружище?

Скотт и Клео переглянулись.

– Я должен быть в суде через час. Оставляю вас – Скотт задержался у двери. – Расскажи ему правду, Клео. Всю.

Дверь закрылась.

Правда. Как далеко они зашли?

– Ну, давай, Клео. Я жду.

Она уставилась в окно. Избегая смотреть Джеку в глаза. Солнце золотило волосы Клео, снова делая ее похожей на ангела. Грешного ангела с невинным лицом.

– Правда в том, Джек, что я не могла оставаться в том доме одна. – Кажется, она дрожала. – Скотт рассказал мне… о твоем отце.

Здорово! Просто великолепно. Джек потер шею, чтобы ослабить напряжение.

– Забудь об этом. Я уже забыл.

– То, что он… как он относился к тебе. – В глазах Клео стояли слезы. – Мне очень жаль…

– Мне не нужна твоя жалость.

– Хорошо. Я просто хотела сказать, что ты мог бы рассказать мне сам. Что я зла на тебя за это. Почему? Почему ты никогда не защищался? Я не видела Джерри побитым.

– Кулаками и жестокостью ничего не решишь. Его злило то, что я не отвечал ему тем же. Я видел его ярость и чувствовал удовлетворение.

– А ты не думал, что я имела право знать? Все это время ты позволял мне любить этого негодяя…

– Он тоже тебя любил. Я не хотел делать тебе больно.

– Ты скрывал от меня правду. Ты лгал мне. Уехал, даже не попрощавшись.

– Я…

– Шесть долгих лет от тебя не было вестей. Ты никогда не доверял мне настолько, чтобы открыться, чтобы впустить меня в свою жизнь. Это больно. Ты – как мои скульптуры. Красивый, сильный, одинокий и холодный.

Клео закрыла глаза. По ее щеке скатилась единственная слезинка. Джеку хотелось обнять ее, успокоить, поцеловать, но он не сделал этого.

Да, он скрыл от нее правду о Джерри и сам выкопал себе могилу. Идиот! Если Клео нашла у Скотти больше, чем успокоение, то он сам виноват. Но со Скоттом он разберется позже; сейчас надо вернуть Клео. Джек собирался убедить ее в том, что они принадлежат друг другу. Но только не здесь.

– Собирай свои вещи. Мы едем домой.

– Как ты можешь называть то место своим домом?

– Это все, что у нас есть на данный момент. Иногда, Златовласка, нужно встретиться с проблемой лицом к лицу.

Клео завороженно смотрела на него. То, как он произнес эти слова… «Мы едем домой». В сердце затеплилась надежда. Если только… Клео хотелось верить, что счастье возможно.

– Но моя машина, Кон…

– Я разберусь с котом. Одевайся; приедем за твоей машиной позже.

Клео заметила, как Джек оглядел футболку Скотти.

– Я не… – Но он уже исчез в кухне.

Через пять минут они ехали в поместье, которое Джерри завещал ей. Впервые в жизни Клео всем сердцем не хотела ступать на порог этого дома.

Джек сидел рядом. Его такой знакомый аромат волновал Клео, заставлял ее дрожать и постоянно облизывать пересыхающие от волнения губы. Она понимала теперь, почему Джек так хотел вернуться в Рим. Там он может начать новую жизнь. Разумом Клео осознавала это. Вот только сердце не желало ничего понимать.

На трясущихся ногах Клео вышла из машины и выпустила кота. По крайней мере хоть кто-то рад вернуться сюда.

– Пойдем, – позвал Джек. Холодно. Отстраненно. Совсем не так, как хотелось бы Клео.

Как только Джек отпер дверь, Клео скрылась в своей комнате. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя и успокоиться. Она прошла в ванную и начала чистить зубы, чтобы избавиться от горького привкуса боли и сожалений.

Через пять минут раздался нетерпеливый стук.

– Если ты не выйдешь, то я взломаю эту чертову дверь! – послышался голос Джека.

Клео открыла дверь ванной и застыла на пороге.

Когда Джек Девлин успел расположиться на ее кровати?

– Нам нужно поговорить, – начал он. – И нам обоим должно быть удобно.

Разговоры! Честно говоря, Клео уже была сыта по горло этими разговорами. Она хотела совершенно другого.

– Разве вы, женщины, не хотите одного и того же? – продолжал Джек, не услышав ответа. – Говорить. Разложить все по полочкам. Анализировать, пережевывать и искать объяснения.

– Сейчас не особенно. Но, кажется, этого хочешь ты, так?

– Начнем. – Джек похлопал ладонью по кровати. – Сядь.

– Слушаю тебя.

Джек достал из кармана фотографию и протянул ей.

– Я ездил к маме.

Клео изумленно смотрела на него.

– Но зачем?

– Взгляни на фото и скажи, что ты думаешь?

– Этот человек… Вы с ним так похожи, – выдохнула Клео. – Родственник?

– Мой отец. Он погиб двадцать семь лет назад.

– Джерри… Джерри твой… отчим?

– Именно. Он оставил мне… кое-что; и надо было проверить это.

– Джек, ты меня пугаешь.

– Поэтому я ничего не объяснил тебе. Я сам испугался до смерти. Джерри оставил письмо, в котором утверждал, что моя мать была знакома с твоим отцом как раз в тот период, когда забеременела. Ложь, но я хотел убедиться.

– Он намекнул, что мой отец… – Клео не верила своим ушам, – мог быть и твоим отцом тоже?

– Он не просто намекнул. Кажется, Джерри доставило большое удовольствие сообщить мне эти подробности. Он наказывал меня за то, что сам был бесплоден и воспитывал чужого сына, как своего.

– О, Джек!

– Но есть еще кое-что. Я был не совсем честен с тобой.

– Я хочу знать все. Я выдержу.

– Я фотографировал моделей всего два года. Потом перевелся на Средний Восток. Ездил по горячим точкам и видел, как разрушительна война. Я остался там, чтобы помогать людям.

– Но Скотти сказал, что ты в Риме…

– Я лежал в госпитале, когда он позвонил мне, – кивнул Джек.

Так вот откуда рана. Джек был на войне. Его могли убить. Сердце Клео сжалось. Она склонилась над ним:

– Глупый, упрямый… мужчина. Ты подвергал себя опасности, а я…

– А ты бы предпочла, чтобы я уехал, притворившись, что ничего не знаю?

– Разве ты не поступил так же со мной, с нами? Ты собираешься сделать это сейчас, Джек?

Он покачал головой и притянул ее ближе.

– Нет. Сейчас я собираюсь сделать то, что давно хотел.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Клео не нужны были слова, чтобы понять, чего желает Джек – заняться с ней любовью. Его глаза все ей рассказали.

Но почему же хочется плакать? Потому что так любовью занимаются только по любви.

А Джек не верит в любовь. Клео от всей души желала показать ему, как любовь может залечить шрамы, нанесенные прошлым, открыть то, что Джек так долго прятал от всего мира. И дать ему повод остаться.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он, глядя в ее влажные от подступивших слез глаза.

– Ты такой умный, Джек. Ты же все понимаешь…

Он смотрел на нее и видел безмолвную мольбу в ее глазах.

– Я не понимаю, – сказал он просто. – До тех пор, пока не совершил ошибку в ту ночь…

Клео не касалась Джека, но она ощущала тепло его кожи и видела странный блеск в его глазах.

– В ту ночь, когда мы впервые стали близки, я думал…

Ты любишь меня. Клео покачала головой. Наивные, глупые мечты.

– Полагаю, мы оба потеряли способность здраво мыслить.

– Иногда лучше не думать, – произнес он мягко и потянулся к ней, но Клео отстранилась.

– Я не знаю, как себя вести. У меня никогда не было таких отношений.

– Можешь начать с поцелуя.

Клео засомневалась. Одна часть ее хотела броситься в его объятия, а другая желала убежать прочь из этой комнаты.

– Иди ко мне, Златовласка. – Его голос манил и завораживал. – Или ты боишься?

– Так нечестно, Джек.

– Клео. – В его глазах горел неистовый огонь желания. – Ты лечила меня, била, соблазнила и отвергла. А теперь хочешь совсем убить меня.

В словах Джека не было подвоха или вызова. Только мольба. Из любопытства Клео придвинулась к нему. Она не хотела тешить себя надеждой, что Джек относится к ней иначе, чем к другим женщинам, с которыми он проводил ночи. Но… Ах, если бы только ей удалось убедить его!..

– Наши отношения всегда были похожи на гонки на выживание.

– Зато какие гонки! – Клео ощущала его теплое дыхание на своей щеке, когда он говорил. – И ты наконец-то готова признать, что у нас все-таки были отношения. Как и я, – добавил он тихо.

Джек провел большим пальцем по ее подбородку. Легкое касание, но как приятно!

– Мы же выросли вместе. Конечно, у нас были отношения.

– Очень близкие, очень личные, глубоко интимные.

– Ты перечеркнул все это, Джек, – загрустила Клео. – Когда уехал.

– Но сейчас я здесь… – произнес он голосом, полным эмоций. – Скажи «да», Златовласка. Скажи, что хочешь меня.

Он ласкал ее шею, а она думала, с чего ей пришло в голову, что позволить мужчине, которого она любила, прикасаться к ней, это плохая идея…

– Да, Джек, да. Я хочу тебя.

И тогда он поцеловал ее шею, там, где бешено бился пульс. Он поднял Клео с постели, обнял сзади и прошептал:

– Я хочу доставить тебе удовольствие. Хочу, чтобы ты шептала мое имя, когда уже не будешь знать, на земле ты или на небе.

Его слова сладким вином соблазна пролились в ее душу, опьяняя обещанием, заключенным в них, ослепляя безумием страсти.

Его руки спустились на ее животик и ниже, снимая с нее шорты, а затем и трусики. Клео прогнулась и запустила руку в его густые темные волосы, прижимая его к себе…

– Джек…

Одним движением он снял с нее топ, освобождая спелую грудь, трепещущую от возбуждения.

– Ты не надела бюстгальтер.

– Торопилась…

Джек скинул одежду и развернул Клео к себе. Их взгляды встретились. В его глазах отражалось неподдельное желание обладать ею.

Клео неожиданно почувствовала себя желанной и сильной.

Но тут Джек подхватил ее на руки, легко, будто она весила меньше перышка, и медленно, словно растягивая удовольствие, опустил на кровать. Это он был лидером – но и он дрожал.

Несколько минут они просто смотрели друг на друга.

– У тебя самое прекрасное тело на свете… – прошептал он.

Впервые за всю свою жизнь Клео ощутила себя красивой женщиной. Такой же красивой, как модели, с которыми довелось работать Джеку. И словно прочитав ее мысли, Джек добавил хрипло:

– Я хочу, чтобы ты была моей моделью. Я хочу запечатлеть тебя такой, какая ты есть.

– Правда?

– Правда. – Он склонился над ней, накрыв ее тело своим, и взял ее лицо в свои ладони. Так осторожно, будто держал в руках редкое сокровище. – Позже… – прошептал Джек, закрыв ее рот поцелуем.

Горячее мужское тело обдавало ее жаром. Джек чувствовал желание. Он ласкал грудь Клео, плечи, шею, живот. Снова и снова. Пока она не застонала от нетерпения, извиваясь в его руках.

– Джек…

– Не спорь со мной хотя бы раз в жизни… Еще рано, – выдохнул он.

– Но Джек… О, Джек, сейчас… прошу… – молила Клео.

– Ненасытная женщина, – прошептал он ей на ушко. – Я научу тебя быть терпеливой. Особенно в постели.

Только когда ожидание стало невыносимым для обоих, Джек вошел в нее. Медленно, растягивая удовольствие, наполняя ее своей силой и мощью. Клео задрожала. Все ее тело как будто пронзила судорога. Волна удовольствия накрыла ее с такой силой, что она уже не понимала, где кончается она и начинается Джек.

Он пробормотал то ли проклятие, то ли благодарность Богу и снова слился с ней, теперь уже быстрее и сильнее. С его губ сорвался хриплый стон.

Волны счастья, радости и наслаждения следовали одна за другой, когда они стали единым целым – рука в руке, сердце к сердцу.

Клео казалось, что она в раю. Жаль, что все когда-нибудь кончается.

Клео и Джек вернулись из страны грез в реальность. Клео вдруг подумала, что Джек не сможет быть с ней. Там, за океаном, у него есть работа и другая жизнь…

Но стоп. Разве он не сказал, что собирается научить ее быть терпеливой? В сердце затеплилась надежда. Может быть, это значило, что Джек останется в Мельбурне? С ней?

Словно прочитав ее мысли, Джек зашевелился. Клео открыла глаза и увидела, что Джек лежит, опершись на локоть, и смотрит на нее. Серьезный взгляд. Серьезное лицо.

– Клео…

Девушка покачала головой. Жаль, рядом нет одеяла, чтобы прикрыться, подумала она.

– Не надо…

Не разрушай это волшебство. Не отнимай его у меня, мысленно умоляла Клео.

– Послушай. – Джек мягко взял ее за руку. – Ты нужна мне, Клео. И не только как любовница. Моя жизнь без тебя серая и скучная. В ней нет смысла.

– Повтори… – не веря своим ушам, прошептала девушка.

– Ты наполняешь светом мою жизнь, Златовласка. – Джек сел рядом и взял ее лицо в свои ладони. – Ты умная, смелая и веселая. Твоя красота ошеломляет. Не только внешняя, но и внутренняя.

– Это лучшие рекомендации, которые я когда-либо получала, – улыбнулась Клео.

– Я говорю серьезно, – обиделся Джек. – И ожидаю от тебя того же.

– Если серьезно, то… – Клео помедлила и сказала, набравшись смелости: – Я слышала, как ты назначил свидание другой в кафе «Медичи». И еще смеялся. Так, как ты всегда смеешься, если говоришь с женщиной. – Девушка проигнорировала его удивленный взгляд. – Ты говорил с кем-то, кто тебе интересен. И скрыл это от меня. Поэтому я сделала вывод… – Она пожала плечами. – Ну, что скажешь, Джек? Только не смей мне врать.

– Из-за этого мы пропустили совместный поход в ванную? – усмехнулся он. – Я обсуждал работу. Фоторепортером. В Австралии.

Австралия. Надежда, зародившаяся ранее, окрепла, но Клео нужно было узнать все, прежде чем трубить победу.

– Но зачем? И как же твои другие… ммм… интересы? «Пока, красавица, созвонимся позже»?

Снова возникла пауза.

– Кармелла. Она и ее муж Доминик сдали мне комнату, когда я впервые приехал в Италию. Доминик заболел. Кармелла держит меня в курсе.

– Не Лиана? – Ох, пронеслось в голове Клео, я сказала это!

– Лиана?.. А, модель. Давненько ничего о ней не слышал. – Джек проницательно посмотрел на Клео. – Откуда ты о ней знаешь?

– Хмм… прочитала где-то…

– Эй, ты что, ревнуешь?

– А ты как думаешь? Я люблю тебя, Джек. Это не мой выбор, просто так вышло. Но я ненавижу тебя за то, что ты бросил меня и уехал. Дважды. – Клео надула губки. – И за то, что молчал про работу в Австралии.

– Это случилось за час до того, как я прочитал письмо Джерри. Ты завтракала. Не думаю, что это было подходящее время для…

– И за телефонный звонок. Вот.

– Но я хотел обо всем тебе рассказать за праздничным обедом. Я хотел…

– Что?.. Скажи сейчас, – подтолкнула его Клео. – Мы здесь вдвоем. Обнаженные. Кажется, самое время обнажить и мысли.

Джек кивнул и нежно поцеловал ее в лоб.

– За последние недели я многому у тебя научился, – начал он. – Ты заставила меня заглянуть внутрь себя. И я нашел в моей душе нечто большее, чем страх. Любовь.

Как будто комок застрял в горле Клео. Она смотрела в его темные глаза, которые так хорошо ее изучили. Его взгляд был чист и полон надежды. Девушка приложила ладонь к щеке Джека.

– Рада, что смогла помочь тебе.

Он накрыл ее руку своей.

– Только ты…

– Значит, ты готов вернуться домой.

– Я хочу провести с тобой остаток жизни; неважно, где. Ты – мой дом.

Джек поцеловал Клео, вложив в этот поцелуй все свои чувства к ней. А потом заглянул в ее голубые глаза и произнес нежно:

– Я люблю тебя, Златовласка. Всегда любил.

Сердце Клео трепетало от счастья. Эти слова были для нее дороже всех сокровищ в мире.

– Можешь написать это для меня?

– Обещаю.

Клео обвила руками его шею, прижавшись к нему всем телом. Кожа к коже. Сердце к сердцу. Рука к руке.

– С тобой я чувствую себя самой прекрасной женщиной на свете, – прошептала Клео. – Я даже чувствую себя сексуальной и желанной.

– Даже? – удивился Джек. – Вбей кое-что в свою красивую упрямую головку, Клео. Ты – сексуальна и желанна. И даже намного, намного больше. Это не то, как ты одеваешься. Не твоя прическа. Это ты. – Джек заглянул в ее голубые глаза. – Выходи за меня, Клео. Позволь мне провести с тобой всю оставшуюся жизнь, и я докажу тебе это.

На глазах Клео выступили слезы радости.

– О, Джек! Да! Да! Я выйду за тебя замуж. Но я не хочу ждать. Давай начнем прямо сейчас. Покажи мне…

Прошло еще много времени, прежде чем они смогли насытиться друг другом. Лежа в постели рядом с Джеком, Клео обвела рукой медальон на его шее.

– Ты никогда не забывал, где твои корни, правда?

– Благодаря тебе, Златовласка. – Он запечатлел поцелуй на ее губах.

– Интересно, месяца достаточно, чтобы подготовиться к свадьбе? – улыбнулась девушка. – Найти платье, костюм. И фату, и белье…

– Кстати, о сексуальных нарядах, – усмехнулся Джек. – Может, у тебя есть костюм Женщины-Кошки? Так хочется снять его с тебя.

– Думаю, это можно устроить, – соблазнительно промурлыкала Клео.