Текст книги "Мир Акорны"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Элизабет Энн Скарборо
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Хорошая идея, принцесса, – заметил Беккер. – Теперь мы точно сможем выловить немного трофеев с корабля кхлеви.

Вооружившись таким образом, они сели в роболифт и поехали вниз. Акорна почувствовала, что подошвы ее ботинок прилипают к полу; наклонившись и присмотревшись, она обнаружила и источник проблемы.

– Мак, когда мы вернемся, я хочу, чтобы ты вычистил этот лифт. Он весь заляпан соком плодов с той планеты, где мы взяли на борт пийи.

Мак-Кенз казался удивленным – может быть, потому, что она говорила о мелких домашних делах сейчас, в тот момент, когда на кон были поставлены гораздо более важные вещи, – но не сказал ничего. Несомненно, роботу никогда не приходило в голову воспользоваться этим нехитрым трюком: переключать внимание на мелкие насущные проблемы, чтобы обуздать страх. Возможно, он просто не знал о том, что такой способ существует. А может быть, роботам вообще не знакомо чувство страха.

Когда они наконец спустились, Беккер осмотрел корабль, и на лице его появилось выражение крайнего отвращения:

– Весь корпус покрыт слизью этих чертовых растений! Вы только посмотрите на это! Какая дрянь!

– Йо, – тихо сказал Ари, кивком указывая капитану на разбитый корабль линьяри. – Что, если Мати и Таринье завалены обломками?

– Если они там, то их будет легко найти. Вскоре мы будем точно знать, как обстоят дела. А пока нет смысла нагнетать обстановку. Принцесса, ты что-то хочешь сказать?

– Я… успела принять обрывки телепатического послания, как раз перед тем, как мы схватились с кораблем кхлеви. Спасательная капсула могла остаться на корабле. Если им не удалось катапультироваться, они могут быть живы – спасательная капсула защитит их; но они не сумеют выбраться, будучи завалены обломками.

– Нам надо добраться до них раньше кхлеви, – сказал Ари.

– Если тут остались кхлеви, – добавил Беккер. – Давайте подумаем вот о чем: может быть, нам лучше перехватить плохих парней на пути сюда, прежде чем проверять обломки?

– Кхлеви тут есть, – сказал Ари. – Я чувствую их.

РК, явно соглашаясь с ним, выгнул спину и распушил хвост.

Они, сжимая оружие, осторожно прошли к берегу. Акорна чувствовала себя очень глупо, тащась в хвосте колонны; одна мысль занимала ее сейчас – уверенность в том, что Мати и Таринье, где-то здесь, рядом, живые… но она не могла сказать – где. У нее было только неопределенное ощущение их присутствия. Почему же, наконец, она не может дотянуться до Таринье? Ей никак не удавалось избавиться от чувства, что ее друзья живы, но попали в беду.

В дюнах они нашли развалившийся «шаттл» кхлеви: он был поврежден гораздо меньше, чем корабль захватчиков, упавший на берег. Вокруг «шаттла» виднелись какие-то коричневые ошметки, зеленая жидкость стекала на песок, окрашивая его в цвет бирюзы.

– Наиболее вероятно, что все уцелевшие в бою кхлеви были в «шаттле», – объявил Беккер. – Взгляните на их корабль. Я сомневаюсь, что даже они могли выжить при таком крушении. Корабль сплющен и весь в дырах, а вот «шаттл»… да, он, кажется, был в приличном рабочем состоянии до самых последних минут. Ни вакуум, ни декомпрессия не убили этих тварей; возможно, это придется сделать нам.

Подойдя ближе, они заметили движение и услышали звук, заставивший Акорну содрогнуться, – то самое клацанье, которое она так часто слышала в видеофильмах Ари. Легкий ветерок принес отвратительное зловоние – смесь запахов гнили и рвоты. РК остановился, вогнал когти в землю и зашипел, как кипящий чайник. Ари замедлил шаг. Беккер рванулся вперед, как ракета. Мак обогнал его с выражением такого равнодушия к опасности на лице, какое может быть только у андроида.

– Похоже, мы нашли одного живого, – проворчал Беккер, огибая дюну, на которой лежал «шаттл». – Хоть он и наполовину погребен под обломками «шаттла». Быстро он никуда не смоется. Я всего лишь избавлю этого таракана от страданий.

– Подожди, пожалуйста, – сказала Акорна. – Мы должны допросить его. Ари знает их язык по крайней мере настолько, чтобы выжать из этой твари какую-нибудь ценную информацию. Возможно, еще больше мы получим с помощью ЛАНЬЕ. Нам надо выяснить, был ли этот корабль один или вскоре появятся другие, где сейчас находится основной рой кхлеви и куда он направляется. Если мой народ снова под угрозой, мы должны узнать об этом.

Ари, вышедший из состояния ступора, вновь обретший способность говорить и ходить, подошел к Беккеру сзади. С выражением любопытства на лице осторожно приблизилась и Акорна. Тварь щелкнула жвалами и потянулась клешнями к Беккеру, но капитан быстро шагнул в сторону и жестом попросил Акорну передать ему сетку.

Внезапно Акорна задумалась: что же заставило ее захватить сетку с собой? Затем взглянула на Ари и увидела, как он с одобрением и торжеством улыбается ей. Так вот в чем дело!.. Удивление девушки рассеялось. Значит, то была мысль Ари. Он думал, что больше не способен общаться телепатически, – но, несомненно, ошибался. Ведь он только что послал Акорне мысль – и сделал это так просто, что она сама ничего не заметила… Почему же он не сказал ей ничего вслух? Это удивило девушку: ведь подобная просьба была вполне обоснована! Как странно.

Ари нес очень большое и очень тяжелое оружие, которое он захватил, когда его мучители бежали от предсмертной агонии планеты Вилиньяр. Он направил ствол на чудовище, распростертое перед ним. Может быть, в этом и было дело? Вполне логично было бы, если бы Акорна взяла с собой сеть, – но все же ведь обычно он общался с помощью слов… Она, нахмурившись, снова посмотрела на Ари, но все внимание молодого линьяри было сейчас отдано кхлеви.

– Хорошо, – сказал Беккер. – Ари, Акорна и я захватим эту тварь. Когда мы набросим на нее сеть и хорошенько ее закрепим, Мак, ты должен будешь сдвинуть «шаттл» с ее ноги и грудной клетки; хорошо?

– Да, капитан.

Акорна была единственной, у кого были свободны обе руки, – но к счастью, существо было в ловушке и тяжело ранено при кораблекрушении. «Шаттл», насколько могла видеть девушка, при падении сломал насекомоподобному существу спину. Но все равно ее бил холодный озноб от того, что она находилась так близко к живому кхлеви: то, что он был ранен, возможно, умирал, не имело значения. Когда андроид поднял и отбросил в сторону обломок «шаттла», придавивший спину кхлеви, тварь рванулась изо всех сил, пытаясь прорвать титановую сеть. Безуспешно. Затем Мак помог своим товарищам связать задние конечности монстра. Кхлеви скрипел, щелкал и скрежетал жвалами, насколько это позволяла сеть, но никто не обращал на это внимания. Наконец тварь была достаточно хорошо упакована, чтобы рискнуть перенести ее куда-либо.

– Итак, – сказал Беккер, – теперь мы отправим его на гауптвахту, а Мак будет стоять и сторожить его, пока ЛАНЬЕ будет расшифровывать его язык. От такой сумасшедшей и шумной зверюги, как эта, мы должны получить много полезных сведений. И если у нее не осталось друзей, чтобы позвать на помощь, – все у нас будет отлично. Мне говорили, они убивают своих раненых, так что тот факт, что она еще жива, возможно, указывает на то, что она тут одна. Ари, дружище, а мы с тобой тем временем произведем раскопки на яйцеобразном корабле и убедимся, что твоя маленькая сестренка и тот дурной простофиля, которой был с ней, не попали в завал внутри.

– Я начну обыскивать обломки, пока вы отнесете эту тварь на корабль, а также пошлю сообщение, что мы здесь, капитан, – сказала Акорна. – Если наши друзья рядом и в сознании, Таринье услышит меня и даст мне знать, где они.

– Хорошая мысль, принцесса. Мы скоро вернемся и прихватим с собой плазменные резаки.

Акорна забралась в ту половинку «яйца», в которой должен был располагаться мостик. Она могла разглядеть глубоко ушедшую в песок нижнюю часть разбитого иллюминатора. Сейчас море уже плескалось у самых обломков корабля, влажными пальцами подхватывало отвалившиеся куски разбитого оборудования и носило их туда и обратно на волнах. Акорна задумалась о приливах – не стоит ли опасаться того, что прилив поглотит обломки? Возможно, при таком количестве лун вокруг планеты беспокоиться не о чем. Возможно, эти луны гравитационно уравновешивают друг друга, а не усиливают приливы и отливы. По крайней мере, на это можно было надеяться.

Тени уже заметно удлинились. Теперь Беккеру и Ари останется не так-то много светлого времени. Она начала перекидывать все, что могла, через борт, подальше от воды. Беккер несомненно захочет собрать хотя бы часть того, что осталось от корабля. Пока еще не удавалось обнаружить ничего, хотя бы отдаленно напоминающего мостик. Обгорелые и разорванные куски палаточной материи, гребень, осколки зеркала… Акорна увидела в этом осколке свое собственное лицо – и только тогда поняла, что плачет.

– «Таринье! Таринье, ответь мне, если можешь!» – думала она как можно сильнее. Но из-под останков корабля до нее не доносилось ни тени, ни эха мысли: ответа. Только волны колыхались у ее ног, шевеля обломки, да слышался их плеск о разрушенный корпус корабля.

Она услышала, как снова пошел вниз роболифт «Кондора». Вскоре появились Беккер и Ари с плазменными резаками. По сигналу Беккера Акорна слезла с брони. Беккер вопросительно изогнул бровь, но она лишь грустно покачала головой. Она не смогла установить контакт.

Еще долго после того, как стало темно, они работали при свете своих плазменных резаков. Наконец Акорна поднялась на роболифте и включила внешний прожектор, который Беккер установил для облегчения ночных экспедиций за трофеями. Прожектор высветил тени двух людей, роющихся в темных отвалах. Их приглушенные голоса и пронзительный хрип и шипение пил дополняли общую картину раскопок. Начался прилив, грозивший унести обломки в океан; люди стояли по грудь в воде, им приходилось нырять всякий раз, когда нужно было что-нибудь отрезать. Акорна в это же время стаскивала трофеи в роболифт.

Время от времени она пыталась вызвать своих друзей с помощью телепатии, умоляла Таринье ответить, но ничего не чувствовала. Ничего не слышала. Не встречала отклика. Ни разу.

Когда вода стала доходить мужчинам до шеи, Беккер наконец бросил свой плазменный резак на берег, на обломки яйцеобразного корабля, и выбрался наружу.

– Послушай, Ари, давай подождем, пока прилив не спадет. Если там и осталось что-то важное, то сейчас все это находится глубоко под водой. Может быть, отлив смоет часть мусора и песка: тогда мы сможем увидеть больше.

– Там может быть моя маленькая сестренка, Йо. Ребенок.

– Может быть, но я сомневаюсь в этом, – ответил Беккер. – Я готов спорить, что они с Таринье были достаточно умны и давно выбрались оттуда.

Он посмотрел на Акорну; в темноте она могла разглядеть только его зубы и белки глаз.

– Принцесса, ты что-нибудь чувствовала? Что-нибудь, идущее из глубины корабля?

Она покачала головой:

– Ничего. Возможно, спасательный модуль отделился именно тогда, когда мы обсуждали, как уничтожить корабль кхлеви. Тогда Таринье и Мати могли спастись.

Втроем они забрались в роболифт. РК предпочел оставаться на борту на протяжении всех раскопок.

– Нашему новому гостю следовало бы уповать на то, что они спаслись; в противном случае ему придется рассказать нам, где они. Ари, у меня есть несколько вопросов, которые я попросил бы тебя перевести на этот их «клац-клац», – сумрачно проговорил Беккер.

– Обязательно, Йо. Я могу задавать вопросы, но я не думаю, что кхлеви ответит. Они никогда не отвечают на вопросы. Линьяри посылали к ним послов, и единственным ответом, который мы получали на все наши вопросы, были видеозаписи пыток – вроде тех, которым подвергся и я. Ни один из посланных к ним линьяри не выжил. Наши люди видели их смерти в тех записях.

– Какая мерзость!.. Но, может быть, ваши люди просто не умели говорить с кхлеви на их языке? Может, они задавали вопросы не так, как надо? Вам, линьяри, свойственны излишние сомнения и угрызения совести, которых лишены мы. Ари, я хочу, чтобы ты дал небольшой урок языка Маку. Он научился задавать вопросы, работая на Кислу Маньяри. Я готов спорить, наш гость будет просто счастлив рассказать все, что нам надо, когда Мак примется за него. Но нам все равно понадобится твой перевод. Я знаю, вы, ребята, пацифисты… Это тебя не сильно обеспокоит?

Ари обнажил зубы, казавшиеся ослепительно белыми даже в сравнении с его кожей, молочно-бледной в свете двух лун.

– Нет, Йо. Не обеспокоит.

Единственный оставшийся в живых на этой планете кхлеви вырезал просеку среди папоротникообразных деревьев. Сначала это была небольшая просека. Существо было ошеломлено необходимостью экстренно покинуть «шаттл», но оно оказалось способно уничтожать подлесок, мешающий его передвижению, даже в таком состоянии. Команда разведывательного корабля кхлеви сочла, что странный корабль, уничтоживший их судно, явится за ними на эту планету, пытаясь защитить хрупких маленьких однорогих в их разукрашенном космическом пищевом контейнере. Но странный корабль был недостаточно быстр. Кхлеви быстро справились с кораблем однорогих; они справились бы и со странным кораблем, не захвати он их врасплох. Кроме того, странный корабль использовал нечестный, неизвестный кхлеви прием – который убил всех членов роя, кроме навигатора и собственно той особи кхлеви, которая теперь прокладывала себе путь через подлесок.

Эта особь – инквизитор – слышала щелканье навигатора за многие мили, но не собиралась возвращаться. Навигатора наполовину раздавило упавшим на него «шаттлом». Навигатор вскоре будет переработан в пищу. Инквизитор проследит за этим.

У инквизитора было коммуникационное устройство. Будет сложно включить его без подключения к энергетическим системам корабля, но в экстренных случаях, вроде этого, возможно применение органической активации. Нужно всего лишь достичь высокой точки планеты, собрать в определенной пропорции растительные ингредиенты, и результирующая химическая реакция обеспечит необходимую мощность для передачи сигнала кхлеви.

Миссия не будет провалена. Рой кхлеви придет на эту богатую и процветающую планету, и вскоре она сама, а затем все близлежащие миры и их запасы пищи попадут в неумолимые жвала его расы.

В это же время другие разведывательные корабли будут прочесывать свои сектора пространства. Но единственной Целью инквизитора сейчас было известить рой о его собственном местонахождении, местонахождении еды, а также о потере корабля.

Ведомое этой целью существо проедало себе путь через подлесок, пока не увидело прямо перед собой устройство однорогих – маленькое и компактное, выполненное в форме пищевого контейнера. К глубокому сожалению инквизитора, оно оказалось пустым. Но однорогие, занимавшие его, оставили след из сломанных растений, запаха и вибраций. Инквизитор изменил направление движения и направился вслед за ними: сначала поднимаясь на холм, а потом спускаясь с него вниз.

С вершины крутого холма существо посмотрело на берег под ним и увидело, как навигатора волокут в странный корабль двое безрогих двуногих. Навигатор был все еще жив и клацал. Инквизитор был уверен – это ненадолго. Этот факт будет учтен, когда инквизитор отправит рою свой следующий рапорт.

Инквизитор продолжал питаться, выслеживая пропавших однорогих.

Когда наступило темное время суток, инквизитор наелся; однако удовлетворения он не испытывал. Ему хотелось ощутить чужой крови однорогих. Увидеть, как течет эта кровь. Горячая. Красная.

И, проедая себе путь с холма в долину, он увидел, как удовлетворить и эту потребность. Однорогий стоял, прислонившись к дереву, и, видимо, спал.

Инквизитор начал приближаться к своей жертве.

Глава 8

Лечение в холмах у Предков, их вежливая, пристальная опека означала уничтожение всех шлаков, всей грязи, всей порчи; вся боль, весь позор тяжелых испытаний, с которыми встречались линьяри во время своих космических путешествий, оставались позади. Процесс мог продолжаться днями, неделями, месяцами, годами – по стандартному летоисчислению; ганье или более того – по летоисчислению линьяри.

Однако глубокое исцеление едва-едва началось, когда группы Предков начали подавать просящим исцеления космическим путешественникам одежды, говоря:

– Идите домой. Вы нужны в Кубиликхане.

Никогда за всю свою жизнь Надине не приходилось видеть ничего подобного.

– Мы сделали что-то не так? – спросил один из молодых членов экипажа «Иилира». – Нас изгоняют, потому что наша порча слишком велика?

– Не говори глупостей, дитя, – сказал грум. – Разве не слышал ты нас? Вы нужны. Что же до того, чтобы изгнать вас: как же мы можем изгнать вас, если мы идем вместе с вами?

Там, в городе, Лирили не находила себе места: она забывала даже о том, чтобы пастись, она ходила взад и вперед без видимой цели и смысла по дороге, ведущей в космопорт, пока у нее не заболели ноги. У визара не было курьера с тех пор, как пропала Мати: ей не оставалось ничего, кроме ожидания. Она могла только ждать того страшного момента, когда кхлеви найдут их. Она не знала, что делать.

Теперь, когда гнев больше не затуманивал ее мыслей, она убедила себя, что сослужила добрую службу Таринье и Мати. Когда кхлеви придут сюда, судьба пощадит хотя бы этих двух молодых линьяри.

«Если их уже не употребили в пищу», – заметил тихий голос где-то глубоко внутри нее.

Она решила не обращать внимания на эту непрошеную мысль.

По дороге из космопорта, где визар разговаривала с офицером, дежурившим сегодня на связи, – Лирили отказывалась верить в то, что ее вовремя оповещают обо всем происходящем, она решила проверить это лично, и ее можно было понять: она должна была быть вовремя оповещена о возможной атаке, – визар увидела текущий с холмов с другой стороны чашеобразной долины, в которой располагался Кубиликхан, поток двуногих и четвероногих существ.

Взбудораженная, напряженная, напуганная и все же одновременно с этим чувствовавшая странное успокоение, она вернулась в свой офис, чтобы здесь встретить космических путешественников – и Предков.

Мысль о допросе пленного кхлеви беспокоила Акорну. Несмотря на ее страх и отвращение, она знала, что не сможет наблюдать за допросом, что ее будет мучить желание исцелить раны этого странного, страшного, чуждого существа. Разумеется, она понимала, что лечить раны монстра-разрушителя не резон. Однако от этого понимания ей вовсе не становилось легче.

Как бы то ни было, она чувствовала боль существа, находившегося двумя палубами ниже. Несмотря на все угрозы Беккера, никто не коснулся этого существа с того момента, как его принесли на борт и повесили на то место, где обычно висели сети с грузом. Не было необходимости поднимать руку на тварь. Она и так отвечала на их вопросы – в перерывах между спазмами боли.

Но кхлеви умирал. Акорна чувствовала – он умирал.

Ощущение было таким отчетливым и ясным, как если бы умирала она сама. Девушка больше не могла выносить этого. Она должна была уйти – или вмешаться в то, что делал Беккер. Но им была нужна та информация, которую капитан выжимал из кхлеви. Акорна покинула мостик и пошла к роболифту, задержавшись только для того, чтобы сообщить остальным: она собирается посмотреть, не начался ли отлив; если да, то она соберет некоторое количество обломков. Девушка также собиралась продолжить вызывать Таринье и Мати.

В качестве ответа от Беккера она получила: «Э-э-э-э, хм-м-м-м, гм-м-м, ладно». Ари и Мак были полностью поглощены расшифровкой клацаний кхлеви, похожих на прерывистые пулеметные очереди. Дверь немного приоткрылась – всего на один момент, но ощущение боли, хлынувшее из проема, заставило Акорну пошатнуться. Когда люк уже автоматически закрывался, РК, хлеща хвостом по спине, протиснулся в щель. Легким прыжком он взлетел Акорне на плечо.

Она почесала кота под подбородком.

– Спасибо, друг мой. Хорошо, когда кто-то есть рядом.

Призрачные голубые туманы вздымались к небу цвета индиго, и бирюзовый свет двух лун омывал море, берег и лес позади. Ноги Акорны глубоко погружались в песок. Вне корабля она тоже могла чувствовать боль пленного кхлеви, но расстояние ослабляло это ощущение. Сознание того, что никто из ее товарищей не подвергал существо обещанным жутким пыткам, также немного облегчало душу девушки; они только пользовались агонией чудовища, чтобы получить ответы, могущие спасти ее людей и любых других созданий, на чьей дороге могли оказаться кхлеви.

Акорна глубоко вдохнула ночной воздух. Сладкий и пряный аромат трав и папоротникообразных деревьев, экзотичный и чем-то похожий на запах цитрусовых, вливался в ее ноздри. Она вдруг осознала, что ни разу не ела за этот день, и почувствовала голод. Она не боялась заблудиться среди дюн. Обостренный инстинкт линьяри позволял девушке ориентироваться, не давал утратить чувство направления, а света двух лун над ней было достаточно, чтобы найти путь между лесом и берегом к росшей неподалеку траве.

Сейчас ей было легче оттого, что она удалилась на некоторое расстояние от «Кондора». Когда она поест, то вернется, посмотрит, чего достигли ее друзья, и, если они уже закончили, попросит дать ей изучить пленника и заняться его ранами. Она не предлагала вылечить его раньше – из страха, что если она вылечит тварь, то один из ее друзей будет вынужден, скорее всего, снова наносить кхлеви повреждения, чтобы получить от этого насекомообразного существа важную и так необходимую им сейчас информацию. Кто знает – возможно, это даже был один из тех кхлеви, которые убили ее родителей; однако причинять мучения живому существу или даже просто безучастно смотреть на его страдания было противно самой сути Акорны. Как и Ари. Несмотря на то что кхлеви сделали с ним, девушка чувствовала: причинение страданий другому существу, даже принадлежащему к тем, кто едва не уничтожил его самого, помешает его внутреннему исцелению – а быть может, даже сделает это исцеление невозможным. Ари был рожден и воспитан в соответствии с законами и обычаями линьяри, не признающих насилия, он должен был страдать гораздо больше Акорны, выросшей вдали от своего народа и его культуры. Однако сейчас Акорна ничем не могла ему помочь.

Тогда, на берегу, однако, Ари обращался с оружием кхлеви со знанием дела и полной готовностью использовать его по назначению. Акорна не судила и не осуждала его за это, но ее огорчало, что он так ужасно изменился в сторону, полностью противоречащую его природе и склонностям.

Она проверила траву своим рогом. Здешняя растительность вполне подходила ей для еды, так что девушка-единорог немедленно набила травой рот. Однако эта трава была горькой, как перец, – вовсе не такой, какой она себе представляла. Она поискала какое-нибудь другое растение и вскоре нашла его прямо среди перечной травы – маленький тростник с узловатым стеблем, делавшим растение похожим на молодой бамбук или драцену. Это растение тоже оказалось съедобным, только гораздо вкуснее. Девушка стала выискивать среди растительности другие побеги «тростника», пока РК скользил по лугу – словно большая кошка джунглей, крадущаяся за добычей.

Она представила себе Мати, которая была практически единственной ее подругой на нархи-Вилиньяре. Девочка только начинала созревать – забавная, пышущая энтузиазмом, живая, трудолюбивая, любознательная. Она представила себе бледно-коричневую шкурку Мати, ее гриву и хвост, ее восхитительную улыбку, короткий носик и широко расставленные золотые глаза под еще маленьким рогом, похожим на закрученную спиралью раковинку. Она думала о том, что Мати сразу же и без колебаний приняла Ари, о ее любви к давно потерянному и так нежданно обретенному брату. Вспомнила огорчение и разочарование девочки, когда ее не взяли на «Кондор», уносящий от нее и подругу, и только что найденного брата. А ведь они могли взять ее с собой – даже несмотря на то что Лирили, когда зашла речь об этом, почти яростно противилась такому решению. Если бы тогда они так и сделали, настояв на своем вопреки воле визара, сейчас Акорне не приходилось бы тревожиться о том, что Мати потерялась где-то среди лесов неизведанной планеты – или даже мертва вместе с бедным Таринье, который, хоть и был примерно одного возраста с Акорной, но не имел такого опыта странствий и приключений, как она, а потому до сих пор был несколько неопытен. Да, Таринье был раздражителен, самоуверен и высокомерен, но в душе он все же оставался вовсе неплохим парнем.

Мысли Акорны были печальны и полны сожаления. Особенно она грустила о своей маленькой подруге – такой чувствительной и так много знающей о пути линьяри; о девочке, которая старалась помочь чужакам больше, чем кто бы то ни было еще на всем нархи-Вилиньяре.

– «О Мати, Мати, я так виновата, малышка!.. Я думала, что тебе надо остаться с Надиной. Мне надо было больше прислушиваться к твоим мыслям и не пытаться решать за тебя…»

– «Кхорнья? Кхорнья! Ты здесь! Ох, Кхорнья приходи скорее. Я никак не могу найти Таринье, и здесь в кустах что-то ужасное. Пожалуйста, Кхорнья. Я боюсь».

– «Мати! Все хорошо. Я здесь. Где ты?»

– «Потеря-а-а-алась!»

Мысль прозвучала как протяжный тоскливый плач.

– «Я приду и найду тебя. Просто продолжай посылать мне мысли, и я заберу тебя. Ты видишь берег оттуда, где ты сейчас? Ты видишь „Кондор“?»

– «Нет, я в лесу, и тут темно, и Таринье был прямо тут, охранял меня, пока я спала. Теперь он пропал, и звуки страшные, Кхорнья…»

– «Он может читать твои мысли? Ты пыталась говорить с ним?»

– «Нет. Я думаю, он без сознания. Может быть, его ударили…»

Теперь Акорна бежала галопом сквозь травы в лес, по следу мыслей Мати – как если бы она действительно слышала голос девочки, зовущий ее, указывающий направление, где находится сейчас малышка.

Подлесок опасен в темноте, – но Акорна без страха прыгала через кусты и корни. Однако ей часто приходилось останавливаться, чтобы снова прислушаться к мыслям Мати.

– «Продолжай говорить со мной, Мати. Иначе я не смогу найти тебя».

– «Я та-а-а-ак устала, Кхорнья. И я почти что боюсь думать слишком громко, потому что вдруг то, что ползает вокруг, что бы оно ни было, может услышать меня, как и ты».

– «Я понимаю, дорогая, но если мы хотим, чтобы я поскорее нашла тебя, ты должна продолжать говорить со мной мыслями. Если то, что тут есть, не отыскало тебя до сих пор, то, скорее всего, оно не может читать твои мысли».

Акорна была на полпути к вершине крутого холма, когда поскользнулась и упала, ощутив под ладонью и пальцами что-то слизистое, подобное следу улитки. Поднявшись, она увидела, что упала на сломанные ветви того, что когда-то было кустарником. Ободранные ветви кустарника были отрезаны чем-то острым под самый корень, сквозь кустарник и травы вела широкая «просека», по которой Акорна могла бы пройти без труда. Там, где была листва, след из вонючей слизи покрывал землю.

Именно по запаху Акорна поняла, что это был след кхлеви. Тварь ела, переваривала и испражнялась на ходу. Неудивительно, что они умудрялись за такое короткое время превращать в помойки целые планеты!

Если бы не дующий с моря ветер, относивший запах слизи в сторону, она бы заметила след раньше. Теперь у нее был след, по которому можно было идти, и ей не нужно было останавливаться, чтобы разобрать его.

– «Мати, я думаю, что Таринье был схвачен кхлеви. Оставайся точно там, где ты есть, и не издавай ни звука, пока не будешь точно уверена, что это я. Ты двигалась с тех пор, как пропал Таринье?»

– «Нет. Я слишком боюсь того, что в кустах».

– «Ладно, хорошо. Просто стой. Где-то прямо рядом с тобой – след из сломанных кустов и слизь кхлеви».

– «Э-э-эгм. Это именно то, что ты говоришь? А я думала, что просто эта планета ужасно воняет в некоторых местах».

– «Нет, это след кхлеви. Они испражняются так же быстро, как едят, насколько мне известно».

Двигаясь по следу кхлеви, Акорна взобралась на холм и принялась спускаться вниз, пока, хоть Мати уже некоторое время не заговаривала с ней, внезапно не «услышала» очень громкую мысль:

– «Ой! Ты наступила на меня!»

Сначала, посмотрев вниз, она не увидела ничего, кроме еще одного бледно-голубого куста, но, присмотревшись, заметила среди листвы что-то белое, мерцающее в лучах двух лун. Лицо. Она вгляделась пристальнее.

– «Мати?» – неуверенно спросила девушка.

– Да, Кхорнья, это я, – прошептала Мати, поднялась на ноги и обхватила шею Акорны своими белыми ручками. Акорна зарылась лицом в серебристую гриву девочки.

– «Посмотри…» – О да!

– «Думай, девочка. Мы не знаем, насколько близка опасность».

– «Я теперь вся белая. Тебе нравится, какой я стала?»

– «А почему мне должно не нравиться? Я и раньше тебя любила. Ты прекрасна! Тем более давай постараемся, чтобы такая красота не пропала и чтобы ты осталась в живых, ладно? Я хочу, чтобы ты отправилась обратно вдоль слизистого следа – обратно на холм и в лес. Твой нюх не даст тебе сбиться с пути. Когда ты доберешься до берега, то увидишь „Кондор“. Тебе надо привлечь внимание капитана Беккера и Ари и попросить их прийти сюда помочь мне и Таринье…»

– «И оставить тебя одну? Таринье сейчас тебе ничем не поможет – я совершенно не чувствую его. Что-то случилось с ним. И если это кхлеви, то я тебе понадоблюсь».

К ним подлетел РК, присел и сделал вид, что умывается, хотя его уши чутко шевелились, как если бы он слушал их мысленную беседу. В какой-то момент их похода он спрыгнул с плеча Акорны и отправился в свои собственные исследования. Возможно, когда она перешла на галоп.

– «Это и был кхлеви. И найти его и Таринье будет несложно. След виден совершенно ясно. Не сомневайся ни в чем: отправляйся назад и скажи остальным, что нам нужна их помощь. А я в это время постараюсь остановить кхлеви и не дать ему причинить вред Таринье».

– «А что, если тут есть другие кхлеви?»

– Если они и есть, капитан Беккер уже знает об этом. Он допрашивал раненого кхлеви, которого мы взяли в плен. Пленник скажет нам, сколько их здесь всего. Мне очень нужна эта информация, прежде чем я займусь освобождением Таринье. И мне нужно, чтобы ты была в безопасности, – по крайней мере, я должна знать, что этот кхлеви до тебя не доберется, – просто сказала Акорна. И снова повернулась к слизистому следу.

Но Мати вовсе не собиралась так легко сдаваться.

– «Ты сказала, что придешь за мной, – напомнила она. – Ты думала, все эти замечательные вещи обо мне и про то, что вы с Ари должны были взять меня с собой. Я уже не ребенок, ты знаешь. Я могу тебе помочь. Что, если меня поймают на пути к остальным? Что, если я потеряюсь?»

– «Просто иди по следу».

– «Ты ведь одна. Тебе тоже нужна помощь. Ты же знаешь, от Таринье помощи не будет. Мы бы услышали его, если бы он мог нам помочь. Знаешь, – в этой мысли чувствовалась тень обиды, – дома ты не обращалась со мной как с ребенком».