Текст книги "Прекрасное место для смерти"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

– Мне здесь нравится, – одобрительно заметила Хелен, гладя рукой скатерть в бирюзовую клетку. – Спасибо, что привели меня сюда. Кстати, что мы едим – дуврскую камбалу?

Обе рассмеялись, и Мередит предупредила:

– Смотрите, аккуратнее, а то пропахнете жареным маслом! Коллеги могут неправильно вас понять…

– Им же хуже! – улыбнулась Хелен и посмотрела на часы. – Однако мне придется поторопиться. К часу нужно быть на месте, а опаздывать я себе позволить не могу, особенно в первые дни! – Она разрезала золотистый кляр и вонзила вилку в белоснежное мясо.

– Две пикши, один сервелат! – выкрикнул голос за стойкой.

Жаровня зашипела, повеяло жаром. Мередит щедро полила рыбу уксусом.

– Интересно, почему уксус в таких вот рыбных ресторанчиках всегда отличается от магазинного?

– Я тоже интересовалась, даже спрашивала в одном месте. Мне сказали, что у них не обычный уксус, а восстановленный. – Хелен положила вилку. – Слушайте, Мередит, я все понимаю. Вам неловко оттого, что я поселилась по соседству с вами. Мне, кстати, и самой неудобно, если это вас хоть сколько-нибудь утешает! В конце концов, он ведь мой начальник!

– Да ладно, вы не виноваты! Да и какая, собственно, разница? Мы все какие-то уж слишком впечатлительные. Мы взрослые люди, и каждый имеет право на личную жизнь! В общем, не знаю, что вам рассказала про нас миссис Прайд, но… наша с Аланом дружба не мешает нам оставаться независимыми. У него своя работа, у меня своя. И мы не собираемся ничего менять. Если миссис Прайд думает по-другому, значит, она все неправильно поняла!

Серые глаза Хелен задумчиво разглядывали ее поверх толстого края чашки.

– Понятно…

Но что именно ей понятно, она не объяснила.

– Две трески с картошкой! – послышался голос из-за жаровни. – Пожалуйста, миленький!

Покупатель взял два пакета с жареной рыбой и отвернулся от прилавка. Взгляд его упал на Мередит. Немного помявшись, он подошел к их столу.

– Здравствуй, Джош! – удивленно произнесла Мередит. – Рыба на обед?

– Да, мы с тетей всегда по субботам едим рыбу. Она посылает меня за ней… – Юноша зашаркал ногами и смущенно покосился на Хелен – видимо, он всегда стеснялся незнакомцев. – Извините, Мередит, что отвлекаю, но хочу спросить… Кэти сегодня утром к вам заходила?

– Да, заходила.

Мередит посмотрела на Джоша с любопытством.

Он покраснел.

– Она что-нибудь говорила о поездке во Францию? Знаете, она не хочет ехать, но родители пытаются ее заставить. То есть мать пытается ее заставить.

– Да, Джош, что-то в этом роде она говорила, но тебе я могу лишь повторить то, что сказала ей. Ее семейные проблемы меня не касаются. Ей придется самой разбираться со своими родителями. Поэтому, если вы с ней задумали заговор и хотите вовлечь в него меня, ничего у вас не выйдет, ясно?

– Вы не знаете ее родных! – упрямо повторил Джош.

– Конечно не знаю. Кстати, вот одна из многих причин, почему я не желаю вмешиваться. Насколько я понимаю, ты тоже против того, чтобы она уезжала во Францию. Почему? Из-за нее или из-за себя самого?

– Я не эгоист! – Джош возвысил голос, но тут же заметил, как удивленно посмотрела на него Хелен, и плотно сомкнул губы. Потом он прижал к груди теплый пакет и вздохнул. – Мне пора, а то рыба остынет! Извините, что побеспокоил вас. Наверное, вы правы. Вы тут ни при чем. Но кто-то обязан вмешаться!

Он развернулся и выбежал из кафе. Хелен удивленно подняла брови.

– И что все это значит?

– Боюсь, я и сама до конца не понимаю. Но начинаю подозревать, что в Бамфорде живет очень много рассерженных мальчиков и девочек! – Мередит покачала головой. – К сожалению, я ничем не могу им помочь. Почему, интересно, они ко мне обращаются?

Хелен Тернер посерьезнела.

– Главное, чтобы подросткам было к кому обратиться, когда они попадают в беду… Нельзя сидеть и ждать, пока станет слишком поздно. – Она снова посмотрела на часы. – Мередит, я должна бежать. Извините, что все так скомканно получилось. Я в самом деле очень рада с вами познакомиться.

– Заходите ко мне в любое время, когда сможете, – пригласила Мередит. – Но предупреждаю заранее: возможно, придется помогать мне с покраской!

Следуя указаниям Дафны Ривз, Алан Маркби без труда нашел дом Барни Крауча.

Была почти середина дня, и Маркби опасался, что его поездка может оказаться напрасной. Если даже миловидная владелица паба всерьез полагает, будто Крауч что-то знает, ее мужу, скорее всего, просто не терпелось от него избавиться. Видимо, Ривз, привыкший иметь дело с суровыми представителями лондонской полиции, решил, что без труда отошьет деревенского полицейского. Маркби мрачно улыбнулся. Если Ривз действительно так считает, его ждет неприятный сюрприз!

Похоже, Дафне верить можно. Она толково и подробно рассказала, как найти Барни Крауча. Дом из красного кирпича в городском стиле действительно торчал посреди поля, как больной палец.

Старший инспектор хлопнул дверцей машины, спугнув грачей, сидевших на голых ветках. Однако на окнах не шевельнулась ни одна занавеска. Может быть, Барни в задней комнате. Маркби зашагал к крыльцу, заметив, что дорожка в палисаднике заросла сорняками. Затем он окинул взглядом сам дом. Фундамент порос мхом, известка осыпалась. Да, дом не мешало бы отремонтировать! Но Барни, судя по тому, что о нем рассказывают, вряд ли заботит внешний вид его жилища. Остается надеяться, что потенциальный свидетель окажется хотя бы трезвым. А если он в запое?

В доме определенно кто-то был. Маркби повернул за угол, и в ноздри ему ударил приятный аромат жареных сосисок. Из приоткрытой двери черного хода доносилось шипение. Чей-то приятный баритон напевал арию из «Микадо», комической оперы Гилберта и Салливана: «Я бродячий музыкант, и хоть в обносках, пою я песни…» Маркби широко улыбнулся.

– Здравствуйте! – крикнул он. – Гостей принимаете?

Пение прекратилось. На пороге показался пожилой мужчина с тяжелой чугунной сковородкой в руке. На сковородке шипели восхитительные сосиски – темно-коричневые, с поджаристой блестящей корочкой. Барни, видимо, не сторонник современных диет, не любит считать калории и измерять уровень холестерина.

Хозяин дома откинул голову назад и прищурился, чтобы лучше разглядеть протянутое Маркби удостоверение. Сковородка опасно накренилась; гость испугался, что сосиски вот-вот вывалятся ему на ботинки.

– Ну и профессию вы себе выбрали! – не слишком одобрительно заметил Барни Крауч. – Чем, так сказать, обязан?

– Я пытаюсь установить личность одной юной особы, которая вечером в четверг посещала паб «Серебряные колокольчики». Мистер Крауч, не могли бы вы уделить мне несколько минут? Извините, что я пришел так рано и помешал вам завтракать.

Маркби почувствовал, как у него от голода засосало под ложечкой. Кроме кофе в пабе он с утра выпил дома лишь чашку чаю и закусил сухариком.

– Меня зовут Барни, – сказал Крауч. – Входите, старший инспектор, и составьте мне компанию. Чего желаете? Пару сосисок, помидорчик-другой? Жареная картошка? Яичница? Бекон у меня вышел, за что прошу прощения, но, может, я найду в холодильнике какую-нибудь достойную замену.

– Да, с удовольствием! – воскликнул Маркби.

На кухне у Барни оказалось на удивление уютно и чисто. Что еще удивительнее, у окна стояло фортепьяно. Судя по всему, хозяин в основном здесь и обитал. Барни оказался очень радушным: тут же усадил Маркби за стол и дал ему большую эмалированную кружку с чаем, обильно сдобренным виски, «чтобы не было скучно». Очевидно, он не любил разговаривать во время готовки. Маркби оставил его заниматься кулинарией, а сам маленькими глотками пил чай и читал «Подмостки» месячной давности.

– Люблю быть в курсе! – заметил Барни, открывая старый холодильник. – Хотя сейчас я отошел от активной творческой деятельности… Хотите почки с горчицей под вустерским соусом?

Да, представления мистера Крауча о том, как нужно питаться, определенно не соответствовали сегодняшнему дню. К тому времени как хозяин сел на свое место, стол буквально ломился от яств. Такому обильному завтраку порадовался бы и сам Диккенс. Сосиски, помидоры, яичница и жареная картошка, как и было обещано… Почки, плавающие в аппетитно пахнущем соусе. Кроме того, Барни выложил на стол батон хлеба, поставил масленку, банку с апельсиновым джемом, головку пахучего сыра, две бутылки пива «Гиннесс» и большой кекс с изюмом и цукатами. Барни ткнул в кекс коротким пальцем:

– Подарок одной знакомой доброй женщины, вдовы по фамилии Прайд. Вечно она что-то печет! Иногда она приезжает ко мне на велосипеде – навещает и следит, чтобы я совсем не опустился! – Барни помрачнел. – Я опасаюсь худшего! Берегитесь добрых женщин, Маркби! Они прилипчивы, как не знаю что!

Хозяин откупорил пиво.

Глядя, как стакан наполняется темной жидкостью под плотной шапкой кремовой пены, Маркби с опаской спрашивал себя: когда его больной желудок отзовется на такой обильный стол?

– Видите ли, – доверительно продолжал Барни, – хотя я люблю хорошо поесть, терпеть не могу возиться с готовкой три раза в день. Поэтому я решил наедаться как следует один раз, ну а вечером, прежде чем выйду из дому, я подкрепляюсь хлебом, сыром и маринованным огурчиком. Кстати, хотите маринованный лучок? Очень рекомендую.

Он привстал.

– Нет, спасибо! – поспешно сказал Маркби. – Здесь и так всего много! Кстати, мой зять тоже любит готовить и пишет на кулинарные темы. Одно время он даже вел собственную телепередачу.

– А, новомодные веяния! – презрительно поморщился Крауч. Судя по всему, он не особенно жаловал сторонников диетического питания и трех травинок на тарелке.

– Нет-нет, что вы! Он учит, как подавать овощи, выращенные в своем саду, и как приготовить званый ужин без особых затрат.

– Званый ужин без затрат – чушь! – возмутился Крауч. – Но если ему кажется, что у него получится… Ваше здоровье!

Он поднял стакан.

– Ваше здоровье. Миссис Ривз, владелица паба, беспокоится за вас. Вы вчера не пришли, и она тревожилась, как бы вы не заболели.

Маркби удивился, заметив, как густо покраснело обветренное лицо Барни.

– И ничего удивительного, – проворчал он неразборчиво, отламывая кусок хлеба и вытирая им тарелку. Собравшись с духом, он продолжал: – Дафна славная женщина. И хорошенькая.

– М-м-м… да. Насколько я понимаю, вы в «Серебряных колокольчиках» завсегдатай?

– Я не пьяница! – с достоинством отвечал Крауч. – Я философ. Один-другой стаканчик прочищают мозги, проясняют мысли. Как говорили древние. In vino veritas – истина в вине, старший инспектор!

– Видимо, вы не только философ, но еще и наблюдательный человек.

Маленькие яркие глазки Крауча в упор посмотрели на Маркби.

– В чем дело? – спросил он.

– Вы слышали о том, что у нас тут произошло убийство?

Маркби покосился на маленький радиоприемник, стоящий на кухонном шкафчике.

Крауч изумленно раскрыл рот.

– Нет! – Крауч проследил за взглядом гостя и поспешил пояснить: – У проклятого приемника, как назло, батарейки сели! Когда? И при чем здесь паб?

– Жертва – совсем молодая девушка. Пока ее личность еще не установлена.

Маркби замялся. Сейчас, после такого обильного завтрака, вряд ли удобно показывать ужасный снимок. Барни не дурак и сразу догадается, что на снимке покойница. Словно напоминая о неуместности подобного действия, хозяин дома деликатно рыгнул, прикрыв рот рукой.

– По нашим сведениям, вечером в четверг жертва была в пабе «Серебряные колокольчики». Кроме того, нас интересует мужчина, который с ней разговаривал. Вы, случайно, его не заметили?

– Вот, значит, как… – Барни откупорил еще одну бутылку пива. Его пальцы, хотя и искривленные, были по-прежнему хорошей формы, сильные, с уплощенными подушечками. – Понятно.

– Так вот в чем вопрос. Вы в четверг вечером видели эту парочку?

Наступило молчание; Барни жадно допил пиво и не спеша вытер пену с губ.

– Маркби, если честно, вечером в четверг я видел много странного и непонятного!

– Что именно? – Маркби подался вперед; больной желудок тут же напомнил ему о себе.

– Если честно, мне как-то даже неудобно рассказывать. Окажусь в ваших глазах полным идиотом… или вы, чего доброго, решите, что я был пьян. А пьян я не был! Слегка под мухой – да, но не до такой степени, чтобы мне что-то мерещилось!

– Так поделитесь со мной, – попросил Маркби. – Я поверю всему, что вы расскажете!

– Отлично. Значит, первым делом – парочка из паба. Девчонку я хорошо запомнил – и ее кавалера тоже. Нет, не назову их «парочкой» в обычном смысле слова. Пришли они порознь. Зато ушли вместе.

Маркби вздохнул и протянул Краучу фото.

– Ну да! – воскликнул Крауч, возвращая снимок. – Она самая. Как ее зовут, не знаю. Она, скорее всего, местная. Обычно приходит… то есть приходила… с подружками. И все заняты одним ремеслом.

– Ремеслом?

– Ну да, – сказал Крауч. – Ей надо платить.

– Она еще ходила в школу, ей было всего четырнадцать! – возразил пораженный Маркби.

– Я никого не сужу, я наблюдаю жизнь, – ответил Крауч. – Вы уж поверьте мне на слово, она была из таких! – Он отодвинул стул от стола. – Не знаю, как ее зовут, и вообще ничего о ней не знаю. И о ее спутнике тоже. Возможно, раз-другой я и раньше видел их вместе. Он приходит один и клеит девочек. Может, извращенец? Печальное дело…

– Убийство не печальное, а страшное дело! – сухо возразил Маркби. – Что еще вы видели, Барни?

На лице Крауча появилось странное выражение: смесь неловкости и лукавства.

– Остальное случилось уже не в пабе, а по дороге домой. Пойдемте, я вам покажу. Кстати, хорошая прогулка помогает пищеварению!

Они направились в сторону городка. Несмотря на преклонный возраст, Крауч проворно взбирался на гору. По прикидкам Маркби, Краучу было лет семьдесят. Старший инспектор и сам не сознавал, до чего крут склон, по которому они поднимались, но, когда они добрались до вершины, ноги у него болели, а в животе перекатывались почки, сосиски и пиво. Свежий ветерок, охладивший разгоряченный лоб, обрадовал его.

– Вот. – Крауч ткнул пальцем как будто в никуда. – Смотрите. Знаете, что там такое?

Маркби послушно посмотрел туда, куда указывал Крауч. Он увидел поросшие лишайником столбы, между которыми давно не было ворот, грязную, заваленную палой листвой аллею между деревьями и какое-то строение вдали. Оно стояло в углублении, и он не мог отчетливо разглядеть его. Издали немного напоминало часовню.

– Мавзолей Дево, – пояснил Барни. – В прежние времена богатые люди любили хоронить со вкусом. Не хотели валяться на городском кладбище со всяким сбродом. Предпочитали оставаться недалеко от фамильной земли, где можно приглядывать за наследниками. Вон тот склеп соорудили в 1778 году. Великое было время, Маркби! Тогда никто не мешал джентльмену тратить деньги по своему усмотрению. Если бы я родился в ту эпоху да оказался при деньгах, я бы тоже воздвиг себе роскошный памятник. А посмотрите на мавзолей с другой стороны, с точки зрения искусства. Сколько пришлось потрудиться землекопам, каменщикам, скульпторам и поэту, который зарабатывал себе на хлеб, сочиняя стихотворные эпитафии! Судя по фотографиям, до войны, до того как я сюда переехал, здесь были красивые ворота – чугунное литье.

Маркби насторожился. Слева находится имение «Парковое». Мавзолей, как назвал его Барни, или родовая усыпальница стоит на самой границе владений. Судя по виду, он совсем заброшен. Но Барни уже переходил дорогу, и старший инспектор последовал за своим провожатым.

– Я бы ничего не стал вам показывать и рассказывать, – продолжал Барни, – если бы не вернулся сюда вчера – из чистого любопытства – и не увидел вот это. – На ковре из палой листвы отчетливо виднелись следы автомобильных покрышек. – Тогда я понял, что мне ничего не примерещилось и то были не привидения!

– Осторожнее, – сказал Маркби. – Не наступайте на них!

Барни обернулся.

– Я сидел вон там, на перелазе, видите? И смотрел сюда. Я увидел свет. Здравствуйте вам, подумал я, кто-то забрался в часовню! Странно, ведь ее обычно запирают. Во всяком случае, полгода назад она точно была заперта. Я пробовал войти – не получилось. Хотел осмотреть мавзолей из чистого любопытства… В общем, я подошел поближе и увидел, что внутри горит свет.

Тем временем они приблизились к часовне, и Маркби получил возможность рассмотреть ее как следует. По моде восемнадцатого века строение пышно изукрашено лепниной и скульптурными изображениями. Над входом треугольный фронтон, опирающийся на четыре ионические колонны. На фронтоне выгравирована дата. Впечатление немного портят остроконечные башенки по углам. Безусловно, налицо желание продемонстрировать богатство, которое, как и сказал Барни, способно было купить владельцу относительно уединенное место захоронения.

– И вот я подошел, – говорил тем временем Барни, – и мне стало интересно, кто же сюда забрался. Я не суеверный, но все-таки, не скрою, вспомнил о «черных мессах». Хотя я не считал, что сюда забрались сатанисты. Скорее уж какой-нибудь бродяга. Куда не заберешься, чтобы укрыться от мороза! Ну а взломать замок ничего не стоит. – Крауч помолчал. – Вы только представьте себе, Маркби: ночь, холод, мрак. Листва на деревьях шуршала от ветра; я слышал и другие странные звуки. Тут я вдруг понял, что совсем один, и… хотя я, как и сказал, не суеверный, в такие минуты как-то теряешь уверенность. И тогда я услышал…

Неожиданно для себя Маркби тоже почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.

«Есть многое на свете, друг Горацио…»

– Что вы услышали, Барни?

– Стоны, сопение, борьбу, как будто покойники… простите… пытаются выбраться из могил! И скрежет. Потом дверь начала открываться. В нос ударил жуткий запах. Оттуда тянуло сыростью, грязью, тленом, гнилью… и смертью! – Барни глубоко вздохнул. – Я развернулся и побежал. Не скрою, я страшно перепугался. Когда прибежал домой, заперся на все замки. Вчера утром я вернулся сюда и огляделся. Увидел на земле следы машины и понят, что свалял большого дурака. Кто бы там ни шумел, это был живой человек. Но вчера вечером, когда стемнело, мне… не хватило духу снова идти по той дороге. В общем, я решил пропустить один день и не ходить в паб.

Маркби подошел к двери и дернул ее на себя. Дверь открылась со слабым, протестующим скрипом.

– Замок не взломан. Его открыли ключом, а после не заперли.

– Да, я видел. А замок кое-как смазали маслом. Тут действовал дилетант.

Маркби оглядел свои руки и увидел темную маслянистую полоску. Он достал носовой платок и тщательно вытер руки.

– Ну что, заглянем внутрь?

Так вот какое место упокоения придумали старые богачи для себя и своих родных! Внутри Маркби увидел целую колоннаду. Колонны разного цвета, из декоративного камня или мрамора… Возможно, архитектор вдохновлялся не Древней Грецией, а Византией! Колонны венчали капители в виде листьев, покрытые пылью. Пол сложен из каменных плит. Напротив входа – примитивный алтарь, чисто декоративный. Часовня служила не местом поклонения, но средством похвастать богатством и некоторым символом бессмертия. В общем, мавзолей Дево производил удручающее впечатление, а его владельцы, похоже, были настоящими язычниками.

По обе стороны от прохода стояли каменные саркофаги, в которых покоились останки представителей семьи Дево. На крышках были выбиты имена, возраст, пол, даты смерти и подробности биографии, которые потомки сочли нужным запечатлеть. Заметив надпись «Член парламента», Маркби с любопытством склонился над саркофагом и вдруг заметил, что с крышки совсем недавно смахнули пыль. Он нахмурился и поднял голову.

В толстых стенах над саркофагами, на уровне окошек, были проделаны глубокие ниши. В нишах стояли бюсты – по всей видимости, тех, кто покоился в каменных гробницах. Поскольку бюсты покрывал толстый слой пыли, разглядеть лица не представлялось возможным. Воздух в часовне был спертый; к запахам тлена примешивался запах сырой штукатурки… и что-то еще, очень знакомое. Маркби потянул носом. Свечной воск!

Барни, наблюдавший за ним, показал наверх:

– Посмотрите туда!

На выступе ниши стоял огарок свечи. Оглядевшись, Маркби заметил и другой – в блюдечке на крышке саркофага.

– Что вы думаете? – хрипло спросил Барни. – Черная магия?

Маркби не спеша подошел к алтарю. Его тоже покрывал толстый слой пыли, которую не стирали много лет.

– Нет. Тут что-то другое.

Он вернулся к саркофагу, показавшемуся ему подозрительным, и внимательно осмотрел его. На остроугольном мраморном основании он заметил темное пятно. На крышку упал луч света из-за приоткрытой двери; в луче мелькнули два или три длинных светлых волоса, которые пошевелились на сквозняке. Старший инспектор осторожно потрогал темное пятно кончиком указательного пальца. Пятно оказалось липким. Он поднес палец к носу и понюхал. Кровь!

Маркби выпрямился, сделал шаг назад и успел заметить, как в трещине между каменными плитами, в ногах саркофага, что-то сверкнуло. Он осторожно обошел пятно крови и с помощью перочинного ножа вытащил то, что лежало в трещине. На лезвии болталась дешевая позолоченная цепочка, порванная, с кулончиком в виде буквы «Л».

Барни у него за спиной вдруг сказал:

– Не нравится мне это!

Маркби круто развернулся к нему:

– Вы не видели машину? Она должна была стоять где-то здесь, под деревьями!

– Темно же было! – возразил Крауч. – И потом, я машину и не искал. Поймите, я совсем не рассчитывал увидеть здесь что-то обыденное! Возможно, она и стояла под деревьями. Если так, фары были выключены. Как я мог ее увидеть?

– Ладно, Барни, ничего!

Маркби аккуратно положил цепочку в маленький целлофановый пакет.

Барни, хмурясь, наблюдал за ним.

– Что же здесь тогда произошло?

– Кое-что очень мерзкое. Барни, вы пока не уходите. Вам придется повторить ваш рассказ и подписать протокол. Пожалуйста, не говорите о том, что видели, никому, кроме сотрудников полиции. И не сплетничайте с вездесущей миссис Прайд!

– Чтобы я сплетничал с Дорис Прайд! – воскликнул Барни. – Да я с ней почти не разговариваю, хотя она все равно от меня не отстает!

Маркби позвонил из машины, распорядился, чтобы на место преступления прислали бригаду экспертов, и надолго задумался. Что дальше? Надо наведаться в «Парковое» и предупредить владельцев, что мавзолей огородят и никому нельзя подходить к нему близко. Надо расспросить о незапертой двери и о том, где хранится ключ от часовни. Надо вызвать сержанта Тернер. Он посмотрел на часы и понял, что уже второй час дня. Как бы долго Тернер ни располагалась на новом месте, она уже должна быть на работе!

– Я рада, что вы позвонили, сэр! – послышался в трубке искаженный голос Тернер. – Как только я переступила порог, мне сообщили, что в участке находятся мистер и миссис Уиллс. Они пришли заявить о пропаже своей дочери Линн. Утром они слушали радио и боятся, что это может оказаться их дочь. Они описали ее внешность: в общем совпадает!

Линн… Позолоченная цепочка с кулоном в виде буквы «Л»…

– Хорошо. Отвезите Уиллсов на опознание. Потом, если результат окажется положительным, везите их назад, в участок, и ждите меня. Я скоро буду!

– Есть, сэр! – ровным голосом ответила она.

Старший инспектор вздохнул. Он дал сержанту Тернер трудное задание. Просить родственников опознать тело всегда тяжело. Просить родителей опознать их ребенка – еще тяжелее.

Маркби на машине вернулся на вершину холма и остановился напротив мавзолея. Затем пересек небольшую рощицу и очутился на краю огромного парка, обнесенного низкой каменной оградой. Отсюда хорошо виднелось крыло большого дома. Интересно, много ли видно с той стороны? Если только ночью в четверг кто-то специально не следил за парком, никто не заметил фар машины, которая остановилась под деревьями. К тому времени как до мавзолея добрел Барни, фары уже выключили. А как же свеча в окошке часовни? Нет, огонек свечи слишком тусклый, и потом, его не видно из-за деревьев… Владельцы «Паркового» пребывают в блаженном неведении. Они пока не знают, какое страшное дело совершилось в их фамильной усыпальнице. А может, знают?

Замок смазали маслом. Значит, имеется и ключ, судя по размерам, большой, старомодный. Может, часовню отпирал кто-то из обитателей «большого дома»? Если да, то с какой целью? Маркби попытался вспомнить все, что ему было известно о Конвеях, и с удивлением понял, что он почти ничего не знает о них. Мэтью Конвей считался преуспевающим бизнесменом, работал он у себя дома, в «Парковом», в городе появлялся редко. Миссис Конвей… Должно быть, она – урожденная Дево. Хм… Принимая во внимание ее происхождение и положение в обществе, она должна председательствовать во всех благотворительных комитетах и дамских кружках! Однако Маркби вообще не помнил, чтобы при нем когда-либо упоминали ее имя. Очень, очень странно!

Его мысли перебило неприятное жжение в животе. Желудок, будь он неладен! Конечно, после такого завтрака… На обратном пути надо будет заехать в аптеку.

Старший инспектор отвернулся и задумался. Вдали послышался какой-то визг, похожий на поросячий.

– Нет, не может быть, – пробормотал он себе под нос. – Неужели в «Парковом» разводят свиней?