Текст книги "Убийство в приличном обществе"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3
Инспектор Бенджамин Росс

Утром в понедельник меня подкараулил сержант Моррис. Его внушительная фигура выплыла словно ниоткуда, стоило мне переступить порог; я заранее понял, что он собирается сказать. Как всегда, он прикрыл усы кулаком, деликатно откашлялся и пророкотал:

– Суперинтендент Данн вызывает вас к себе, сэр. Сейчас же!

– В чем дело? – спросил я, потому что Моррис обычно в курсе последних событий.

– Труп, – угрюмо ответил Моррис. – Убили какую-то порядочную женщину.

– Где нашли? – спросил я на ходу.

– В Грин-парке, – сообщил Моррис, шедший за мной по пятам.

– В таком приличном месте?! – изумился я.

Убийство – а я подозревал, что речь идет именно об убийстве, – дело нешуточное. Я оказался прав. Грин-парк служит своего рода перемычкой между более обширным Гайд-парком и, пожалуй, более аристократическим Сент-Джеймс-парком. Что еще важнее, совсем рядом с Грин-парком находится Букингемский дворец с прилегающими угодьями. Ясно, почему Данн срочно потребовал меня к себе. Не каждый день людей убивают в королевском парке, тем более практически на пороге резиденции ее величества. Я ускорил шаг.

Суперинтендент Данн расхаживал туда-сюда, потирая ладонью голову и хмурясь. Он был дородным и плотным и внешне больше напоминал деревенского сквайра, чем полицейского. По утрам его короткие жесткие волосы всегда бывали аккуратно причесаны и лежали ровно. Но спустя некоторое время они уже стояли дыбом. Данн всегда напоминал мне крупного терьера. Когда мы вошли, он круто развернулся и посмотрел на меня в упор налитыми кровью глазами.

– Ну и дельце! – заметил он.

– Доброе утро, сэр, – ответил я.

– Какое же оно доброе? – возмутился Данн. – В кустах, в Грин-парке, найдено тело прилично одетой женщины.

– Где оно сейчас? – осведомился я.

– В больнице Святого Фомы, – ответил Данн. – Все необходимые процедуры проведет Кармайкл.

Доктор Кармайкл обычно проводил для нас вскрытие. Я уважал его мнение и был доволен, что трупом занимается именно он. Кроме того, я вздохнул с облегчением, услышав, что труп доставили в больничный морг. За годы службы мне приходилось осматривать трупы или присутствовать при вскрытии в самых разных местах. Однажды труп лежал в садовом сарае, в другой раз – в кладовке третьеразрядной гостиницы, где все забивал запах лука, поднимавшийся из кухни этажом ниже. В то время я еще радовался такому обороту событий. Лук забивал запах запекшейся крови.

Данн грузно сел за стол и жестом предложил мне сесть.

– Труп нашли ранним утром в воскресенье, его обнаружил один из констеблей парковой полиции во время первого обхода, – продолжал он. – Констебль заметил сломанные ветки и решил осмотреть заросли. Он подумал, что в кустах, возможно, ночует какой-нибудь бездомный. А нашел там уже остывший труп.

– Причина смерти?

– Удушение.

Если труп, по словам Данна, «остывший», скорее всего, он пролежал там с субботнего вечера. Точнее о времени смерти скажет Кармайкл. Суббота… туман… удушение… По спине у меня пробежал холодок. Грин-парк ближе к Вестминстерскому мосту, чем к мосту Ватерлоо, и все же недалеко. Неужели Речной Дух в поисках жертв забрался и туда?

– Сэр, я должен вам кое-что рассказать, – не выдержал я.

– Что еще? Как будто мне мало! – воскликнул Данн. – Росс, дело серьезное! Не перебивайте меня! Вопросы зададите потом, когда я изложу все факты.

– Да, сэр, но то, что я должен вам рассказать, возможно… связано с нашим делом, а возможно, нет.

Данн молча выслушал мой рассказ о встрече с Дейзи Смит на мосту и ее словах о Речном Духе. Когда я закончил, он пылко потер ладонями голову и мрачно произнес:

– Росс, держите пока язык за зубами. По крайней мере, в ближайшее время. О деле должны знать только мы с вами и те, кто связан со следствием. Меньше всего нам сейчас нужно сеять панику на улицах Лондона. Как только история получит огласку, нам отбоя не будет от женщин, которые заявят, что они видели этого так называемого Речного Духа, слышали его завывания или подверглись его нападению. Представьте, как обрадуются представители прессы! Мы не сумеем отбиться от репортеров!

– Согласен, сэр. Скажите, пожалуйста, есть ли признаки ограбления?

Данн почесал подбородок.

– При убитой не нашли ни кошелька, ни сумочки, зато у нее имелось обручальное кольцо, кольцо с бриллиантом и золотые серьги с жемчугом. Так как драгоценности не взяли, судя по всему, не ограбление стало поводом для убийства. Возможно, у вашего Речного Духа имеются свои извращенные мотивы. Кстати, не похоже, что убитая – проститутка.

– Разумеется, сэр. Сержант Моррис назвал убитую «порядочной женщиной». Но, если эта порядочная женщина гуляла одна в парке, убийца вполне мог принять ее за девицу легкого поведения. Не будем забывать, в тот день город окутал густой туман. Жертва не видела преступника, пока он не набросился на нее. С другой стороны, и преступник видел жертву неотчетливо. Он различил женскую фигуру и понял, что она одна. Мы не знаем, зачем она пришла в парк; можно предположить, что она заблудилась. Возможно, она даже окликнула его, собираясь спросить, где она находится, а преступник решил, что она приняла его за клиента…

Наступило молчание; Данн обдумывал мои слова. Я осмелился продолжить:

– Сэр, что было после того, как нашли тело?

– Ах да, – встрепенулся Данн. – Сейчас… Констебль из парковой полиции знает, что трупы не в их компетенции. Он решил найти кого-нибудь из уголовного розыска. По счастливой случайности ему встретился констебль Вуттон. Тот засвистел, вызывая подкрепление. О произошедшем доложили инспектору Уоткинсу из участка на Литтл-Вайн-стрит; он немедленно отправился на место. Одновременно с ним пришел и инспектор парковой полиции; они немного поспорили о том, кто поведет дело.

А труп лежал на земле? Я живо представил, как два инспектора спорят, кто из них главнее. Стали бы они так беспокоиться, если бы пришли к выводу, что жертва – проститутка?

Я невольно вспомнил Дейзи, и в голову мне пришла одна мысль.

– По-моему, не стоит делать поспешных выводов о ее положении лишь на том основании, что она была хорошо одета. В парк иногда заходят проститутки высшего разряда. Чтобы не попасться констеблям, охраняющим парк, им приходится модно одеваться и не выдавать своего ремесла.

– Возможно, вы и правы, но у нас уже нет сомнений в том, что несчастная была порядочной женщиной, как на то указывает ее наряд, – проворчал Данн. – Ее личность установлена.

– Уже? – изумился я.

– Да. Некий мистер Себастьян Бенедикт уже заявил, что убитая – его жена; ее звали Аллегра. Бенедикты живут в Суррее, в окрестностях Эгама. В субботу миссис Бенедикт вместе со своей компаньонкой поехала в Лондон за покупками. В тумане они потеряли друг друга из виду – дело было на Пикадилли. Пытаясь разыскать хозяйку, компаньонка обратилась к некоему мистеру Ангелису, который служит управляющим в лондонской конторе мистера Бенедикта. Помещение конторы находится рядом с тем местом, где она потеряла хозяйку. Так и не найдя миссис Бенедикт, компаньонка направилась на вокзал Ватерлоо и, вернувшись домой, обо всем сообщила мистеру Бенедикту. Они надеялись, что миссис Бенедикт также вернется домой, но напрасно. С вечерним поездом приехал лишь управляющий Ангелис, сообщил, что не обнаружил хозяйку, и заявил о ее пропаже в полицию. Затем Ангелис вернулся в Лондон, так как больше ничем помочь не мог…

Поэтому рано утром в воскресенье Бенедикт приехал в Лондон лично и сразу отправился в участок на Литтл-Вайн-стрит. По счастливой случайности инспектор Уоткинс услышал, как Бенедикт разговаривает с дежурным сержантом. Тогда Уоткинс только что вернулся с места убийства, где осматривал жертву. Ему показалось, что приметы совпадают. Естественно, все боялись худшего. Бенедикта повезли на опознание. Он сразу же заявил, что жертва – его жена, и потерял сознание. Ему пришлось оказывать помощь.

– Кто такой Бенедикт? – спросил я. – Чем он занимается? Наверное, он человек состоятельный, раз у него контора вблизи Пикадилли!

– Бенедикт действительно человек весьма состоятельный, – с кислым видом ответил Данн. – Он торгует произведениями искусства, что бы это ни значило. Его контора, которую он называет «галереей», находится на Пикадилли.

– Значит, деньги у него водятся, – пробормотал я себе под нос. – И он знаком со многими богачами – в том числе своими клиентами.

– Да, наверное, – согласился Данн. – Мы договорились о следующем. Хотя преступление совершено в парке, юрисдикция парковой полиции ограничена территорией парка. Кроме того, им не по зубам такое серьезное… и сложное дело. Участок на Литтл-Вайн-стрит тоже не хочет им заниматься. Поэтому дело передали нам.

А Данн передавал его мне – это была толстая папка с бумагами.

– Здесь вы найдете все сведения о Бенедикте, его адрес и так далее. Кроме того, с его слов записано, что он опознал жену. В морге он был в таком состоянии, что почти ничего не мог говорить. Вы также найдете здесь показания констебля парковой полиции. По его словам, если бы не туман, который сгустился накануне вечером, тело непременно обнаружили бы раньше, еще в субботу. Они очень тщательно проверяют парк перед закрытием.

– Я обязательно поговорю с ним, сэр, и с остальными, кто был там. Кроме того, мне придется допросить компаньонку, которая ездила в Лондон с миссис Бенедикт и потеряла ее в тумане. Кстати, как ее зовут?

Я принялся листать немногочисленные бумаги в папке, но мне ответил Данн:

– Ее фамилия Марчвуд. Изабелла Марчвуд.

– Надеюсь, мне можно будет взять с собой в Суррей Морриса? – спросил я.

Данн кивнул и жестом показал, что я могу идти.

– Ужасное дело, сэр. С чего начнем? – спросил Моррис, когда мы вышли.

– Я поеду в больницу Святого Фомы и поговорю с Кармайклом, если застану его, а заодно взгляну на жертву. А вы пока отправляйтесь на Литтл-Вайн-стрит. Если констебль Вуттон на месте, отправляйтесь с ним в парк и найдите констебля, который обнаружил труп. Позже я к вам присоединюсь.

– А, инспектор Росс! Рад снова видеть вас!

Такими словами, едва ли уместными при данных обстоятельствах, встретили меня, когда я вошел в морг. Их произнес длинноволосый субъект с одутловатым лицом. Рукава его были закатаны, поверх рубашки и брюк он надел резиновый фартук. Длинные руки болтались вдоль тела. Его голубые глаза были такими блеклыми, что казались бесцветными.

– Добрый день, Скалли, – сухо ответил я, стараясь скрыть неприязнь.

Скалли был ассистентом и доверенным слугой Кармайкла; я полагал, что он стал для доктора незаменимым. Уже не в первый раз я пожалел о том, что Кармайкл, к которому я питал большое уважение, не нашел себе другого помощника. С другой стороны, наверное, мало найдется охотников делать грязную работу и вскрывать трупы вместе с Кармайклом.

– Вы, наверное, пришли взглянуть на наше новое поступление, – продолжал Скалли глуховатым голосом. – Прошу вас, следуйте за мной.

– Доктор Кармайкл здесь?

Скалли обернулся с порога и сказал:

– Я жду его с минуты на минуту, инспектор Росс.

– А он уже?..

– Нет, сэр, мы еще не начинали.

Хвала небесам! Мне хотелось осмотреть Аллегру Бенедикт в целом виде.

Следом за Скалли я прошел в дальнее помещение. Приблизившись к двери, я удивился, услышав какое-то шипение. Потом в ноздри мне ударил резкий запах карболовой кислоты. Мне показалось, что в зале идет дождь: было очень влажно, откуда-то капало. Приглядевшись, я увидел в углу устройство, разбрызгивавшее едко пахнущую кислоту над столом, на котором лежало мраморно-белое тело молодой женщины. Кожа трупа влажно поблескивала; из-за карболки пахло в помещении просто невыносимо. Я сразу промок и, наверное, весь пропах карболкой.

– Что это такое?! – крикнул я, указывая на странное устройство, а свободной рукой прикрывая нос и рот.

– Сейчас выключу, сэр! – ответил Скалли, хотя я с трудом расслышал его из-за шипения адской машины.

Он повернул кран; шипение прекратилось. К счастью, прекратился и «дождь». Лишь изредка сверху на нас падали капли.

– Аппарат установили совсем недавно, – горделиво объяснил Скалли. – Он распыляет карболовую кислоту, которая, как считается, уменьшает риск заражения. Мы проводим испытания.

– Заражения? Бедная женщина уже ничем не заразится, – возмущенно возразил я, вытирая ладони о волосы.

– Заразиться, сэр, можем мы с доктором Кармайклом, а не несчастная покойница.

Я по-прежнему не понимал, зачем профессионал старой школы, каким я считал доктора Кармайкла, решил провести опыт с новомодным аппаратом и какой от него может быть прок. К счастью, вскоре появился и сам Кармайкл – щеголеватый, в черном сюртуке, с шелковым цилиндром в руке.

Он тепло пожал мне руку:

– Так и думал, инспектор, что сюда приедете вы или кто-нибудь из ваших коллег, поэтому нарочно не торопился со вскрытием.

– Скалли объяснил, что вы распыляете здесь карболовую кислоту, – заметил я.

– Считается, что карболовая кислота весьма полезна. – Кармайкл с важностью кивнул в сторону аппарата. – Необходимо преодолевать свою ограниченность, инспектор. Я регулярно читаю статьи доктора Листера, опубликованные в «Ланцете» и других научных журналах. Он весьма успешно применяет карболовую кислоту в операционной своей клиники в Глазго. Я тоже решил провести несколько опытов. Вижу, вас это удивляет, ведь я не провожу операций на живых людях. Сейчас я объясню причину своего интереса… Росс, когда я начал изучать медицину, подружился с одним своим однокурсником по имени Роберт Паркинсон. Он был веселый малый, душа компании и любил подурачиться, как все молодые люди, особенно студенты-медики.

Как-то мы ассистировали на вскрытии; нам с Робертом поручили зашивать труп. Я держал иглу, которой работал, очень осторожно и потом убрал ее подальше, а Роберт, будучи по натуре легкомысленным, вколол свою иглу в лацкан сюртука. Чуть позже он, забывшись, провел по лацкану рукой и поцарапался ладонью о кончик иглы. Естественно, мы все поняли, что это значит. Никогда не забуду выражения лица несчастного Паркинсона. Помню, как все мы сразу замолчали. Мы как могли старались спасти его; можно сказать, было сделано все возможное и невозможное, но, когда зашиваешь полуразложившийся труп… Короче говоря, через несколько дней Роберт скончался от заражения крови.

Закончив свой ужасный рассказ, Кармайкл покачал головой. Скалли помог ему снять уличный сюртук и повесил его в шкаф. На смену уличному Скалли принес Кармайклу другой сюртук, рабочий, весь в жутких пятнах крови, и помог доктору облачиться.

– Итак, инспектор, – отрывисто продолжал Кармайкл, – довольно воспоминаний! Давайте посмотрим на несчастную молодую женщину. Не спешите, пол скользкий.

Мы подошли к столу, на котором лежало обнаженное тело. Неожиданно для себя я ахнул. Убитая женщина была настоящей красавицей… при жизни, конечно. Смерть обезобразила ее: лицо пошло пятнами, глаза остекленели. И все же можно было понять, что когда-то она была безупречно красивой. Длинные, густые, мокрые от карболки волосы были цвета воронова крыла. За разомкнутыми губами виднелись ровные белые зубы.

– Сколько ей лет? – тихо спросил я.

– По словам мужа, двадцать семь. Инспектор, вы обратили внимание на ее шею? – проворчал Кармайкл.

Наверное, ему не понравилось, что я так ошеломленно таращусь на покойницу. Я склонился над трупом и во второй раз невольно ахнул.

Ее задушили не руками, а веревкой. Нет ничего удивительного в том, что Данн не сомневался в причине смерти. На шее у покойницы была затянута петля из тонкого шнура.

– Как завязана петля? – тихо спросил я.

– На узел с задней стороны шеи.

– Петлю можно снять, не повредив узла?

– Скалли! – отрывисто позвал Кармайкл. – Будьте добры, ножницы!

Скалли принес ножницы, и Кармайкл аккуратно разрезал петлю. Скалли неуклюже приподнял голову убитой: трупное окоченение еще не прошло. После того как Кармайкл осторожно снял петлю, на коже убитой остался алый отпечаток. Я внимательно рассматривал тонкий шнур – таким обычно подвязывают оконные жалюзи. Тогда к концу шнура пришивают кисти или деревянные ручки.

– Узел двойной, – заметил я, хмурясь.

– Верный признак того, что преступник не оставлял ей шанса выжить, – заметил Кармайкл. – Наверное, сначала он набросил ей на шею свободную петлю, затем сделал узел и туго затянул, а когда жертва упала, он для верности завязал петлю еще одним узлом. Наверное, он слышал истории о том, как спасаются повешенные…

Действительно, подобные случаи известны, хотя они редки. Иногда казненные на виселице оставались живыми. Разумеется, такое случалось раньше. Теперь мы подходим к вопросам смертной казни гораздо рациональнее.

– Я почти не сомневаюсь, – продолжал Кармайкл, – что обнаружу перелом подъязычной кости и, возможно, хрящей гортани. Кроме того, я рассчитываю увидеть внутреннее кровоизлияние. Скоро мой предварительный диагноз подтвердится.

– Он вышел на дело, твердо намеренный убить. Он прихватил с собой все необходимое, – пробормотал я себе под нос.

Но Дейзи говорила, что Речной Дух схватил ее за горло руками. Она ни словом не заикнулась о шнуре или веревке. Правда, Дейзи убежала от Духа. Может быть, Дух решил больше не полагаться на волю случая и потому приготовил петлю из шнура?

– Он напал на одинокую испуганную женщину, которая заблудилась в тумане… Может быть, он предложил помочь ей, проводить и так заманил в парк? – вслух рассуждал я.

– Инспектор, я привык работать с трупами. Искать убийц – ваше дело, – только и ответил Кармайкл.

– Тогда скажите, пожалуйста, давно ли она, по-вашему, умерла? Когда наступила смерть? – Вопрос был важным. Парк – место общественное. Конечно, из-за тумана во второй половине дня народу там было немного.

Доктор поджал губы:

– Как вы, несомненно, понимаете, инспектор Росс, точное время я назвать не могу. Мне сообщили, что ее нашли рано утром в воскресенье. Скорее всего, смерть наступила во второй половине дня в субботу, скажем, между четырьмя и шестью часами вечера.

Значит, ее убили в то время, когда Лондон окутывал густой туман.

– Доктор, у меня к вам еще один вопрос, – продолжал я. – Вы присутствовали при том, как мистер Бенедикт опознал жену?

– Нет, – ответил Кармайкл, переводя взгляд на лоток с инструментами. – Здесь был Скалли.

И мне снова пришлось обратиться к Скалли. Я нашел его в прихожей.

– Конечно-конечно, инспектор Росс, сэр, я очень хорошо помню мистера Бенедикта. Я показывал ему тело. – Скалли неприятно осклабился и потер руки.

Нервы мои были на пределе. Иногда про кого-то говорят: «У меня от него мурашки по коже». Именно такое действие оказывал на меня Скалли. Как может Кармайкл каждый день работать с таким типом? Разумеется, Кармайкл всецело сосредоточен на работе… И все же я не удержался:

– Надеюсь, когда вы привели его на опознание, в зале не распыляли карболовую кислоту?

– Нет, сэр, я хорошо подготовил его супругу; все тело, кроме лица, было укрыто простыней. Мне не хотелось огорчать его больше, чем было необходимо. – Мерзкая улыбка на физиономии Скалли сменилась ханжески-скорбным выражением.

– Огорчать больше, чем было необходимо?! Да ведь вы привели его смотреть труп жены! – воскликнул я.

– Разумеется, сэр, но мне хотелось, чтобы он видел, что мы обращаемся с трупами со всем уважением, – укоризненно ответил Скалли. Видимо, я задел его профессиональное достоинство.

– Все так, но ведь он и так был очень огорчен, правда? Говорят, после опознания он упал в обморок.

– Свалился замертво. – Скалли пожал плечами. – Почти сразу рухнул как подкошенный прямо на пол. Я привел его в чувство с помощью нюхательных солей. Всегда держу наготове флакон… Родственники часто падают замертво, особенно дамы. Я привожу их в чувство и стараюсь утешить. – Он снова мерзко осклабился.

Мне все труднее было скрывать свое отвращение к нему.

– И как он себя чувствовал, когда пришел в себя?

– Не понимал, на каком он свете. Так оно со всеми бывает, кто вдруг оказываются на полу… Он спросил, что случилось, и я объяснил, что он потерял сознание.

– Он что-нибудь еще говорил тогда?

Скалли поскреб свою непривлекательную физиономию и, подумав, ответил:

– Бормотал что-то бессвязное… Говорю же, не понимал, на каком он свете. А из его слов я ничего почти не разобрал.

– Ясно, значит, его слова показались вам бессмысленными. И все же попробуйте вспомнить, что именно он говорил! – не сдавался я.

– Мол, смерть опять пронеслась мимо стариков и гонится за молодыми. Да, еще говорил, что они хотели спрятаться за воротами, но все напрасно.

– За воротами? Какими воротами? В парке?

– Чего не знаю, того не знаю, – угрюмо ответил Скалли. – Я что слышал, то и говорю. Ведь предупреждал я, что ничего не разобрал… И я не виноват, – обиженно добавил он.

Я извинился:

– Вы мне очень помогли, Скалли. Для следствия очень важно выяснить первую реакцию супруга.

– Думаете, он сам ее прикончил? – оживился Скалли; его обычно тусклые глаза блеснули. – Значит, муженек ее и удавил? Но зачем было тащить ее в парк? Мог бы душить и дома!

– Я вовсе не считаю, что ее убил он, – отрезал я.

– Ясно, – разочарованно протянул Скалли.

– Где ее одежда? – спросил я.

– Здесь, мистер Росс. – Скалли подвел меня к столу, на котором были аккуратно разложены вещи покойницы, и взял юбку. – Немного порвалась вот здесь, видите?

Юбка была из коричневой шерстяной ткани; расстелив ее на столе, я увидел дыру с рваными краями ниже пояса. Дыра была длиной дюйма три и около дюйма шириной.

– Это для вас важно? – спросил Скалли, не сводя с меня своих блекло-голубых глаз.

– Возможно, – ответил я. – Если удастся найти недостающий клочок. Где ее украшения?

Скалли вручил мне мятую картонную коробку. Открыв ее, я увидел драгоценности, о которых говорил Данн.

– Мне придется забрать их с собой; сейчас напишу расписку. – Я написал, что забираю два кольца, одно из желтого металла, одно из серебристого металла с камнем белого цвета, и пару серег желтого металла с жемчужинами. В таких случаях подробное описание очень важно. На посторонний взгляд, поддельные алмазы и позолота выглядят вполне убедительно. И потом, не хотелось, чтобы Бенедикт потом обвинил нас в подмене ценных украшений на фальшивки. – Спасибо, Скалли.

Он понял, что я больше его не задерживаю, и засунул расписку в карман жилета.

– Рад был помочь вам, инспектор. Извините, мне пора к доктору Кармайклу.

Как мы договорились, из больницы я отправился в Грин-парк, где встретился с Моррисом, констеблем Вуттоном и констеблем парковой полиции Уильямом Хопкинсом, который обнаружил тело. Позже к нам присоединился инспектор парковой полиции по фамилии Пиклз. Выражение лица у него было очень кислое – похоже, он страдал несварением. Даже редкие усики висели как-то уныло. Констебль Хопкинс, напротив, показался мне бравым военным в отставке. Стоял он очень прямо, как на параде, и его роскошные напомаженные усы выглядели особенно пышно рядом со скудной растительностью инспектора Пиклза.

В Грин-парке много открытых лужаек, широких аллей и дорожек, обсаженных деревьями. Немногим более ста лет назад, когда здесь еще была городская окраина, это место пользовалось дурной славой: все боялись грабителей и разбойников с большой дороги. В наши дни королевские парки, в том числе и Грин-парк, считаются тихими уголками, местами отдыха. В парках собственная полиция следит за порядком. Не в таком уголке рассчитываешь столкнуться с убийцей… Чем больше я озирался по сторонам, тем невероятнее казалось мне то, что здесь произошло. Каким образом Аллегра Бенедикт очутилась в парке? Пойти гулять она могла в ясный солнечный день. Но что заманило ее в Грин-парк в туманный, промозглый вечер? Конечно, можно предположить, что она просто заблудилась. В конце концов, парк с одной стороны граничит с улицей Пикадилли. И все же…

Мы собрались в том месте, где Хопкинс сделал свою ужасную находку. Труп он обнаружил в дальнем конце парка, где деревья и кусты не так ухожены, как в центре. Рядом с довольно густыми зарослями раскинул свои ветви огромный старый дуб. Моррис задрал голову и осмотрел его.

– Очень красивое дерево, – заметил он.

– Этот дуб, – горделиво сообщил ему констебль Хопкинс, – посадили здесь при Карле Втором. Король очень любил Грин-парк. Бывало, придет сюда со своими придворными и гуляет запросто, а иногда беседует с подданными… Конечно, он приходил сюда уже после своего возвращения на престол. А во времена гражданской войны, когда королю пришлось спасаться от врагов, он спрятался на дубе. Солдаты «круглоголовых», которые охотились на него, обыскали всю округу, а посмотреть наверх не догадались. Наверное, поэтому король так полюбил дубы; может быть, он и приказал посадить здесь один в честь своего благополучного спасения.

Я тоже слышал, что молодому Карлу Второму пришлось прятаться от преследователей на дубе. Но никогда не слышал, что после тех событий король приказывал сажать дубы в память о том знаменательном событии. По-моему, Хопкинс придумал эту историю сам и охотно рассказывал ее впечатлительным посетителям парка; возможно, его благодарили за ценные сведения и награждали шиллингом-другим.

– Ладно, Хопкинс! – рявкнул инспектор Пиклз, раздраженный говорливостью своего подчиненного. Однако мы с Моррисом состроили подобающие случаю восхищенные мины и обратили внимание на мятые кусты. Их обнесли веревочным кордоном и повесили дощечку с написанным от руки извещением: «Проход воспрещен».

– Приятно видеть, что место преступления так хорошо охраняется, – обратился я к инспектору Пиклзу.

Пиклз еще больше приуныл, если только такое возможно.

– Мы сделали все необходимое. Сразу после того, как жертву обнаружили, я прислал сюда двух констеблей и велел не пускать сюда посетителей.

– Да, сэр, так точно, сэр! – поддержал своего начальника констебль.

Сознание собственной важности – как-никак это он обнаружил труп – позволило Хопкинсу обращаться к нам напрямую, рискуя навлечь на себя гнев инспектора Пиклза. Он неблагоразумно решил развить мысль своего начальника:

– Как только обо всем стало известно, – а такие вести расходятся быстро, помяните мое слово, – здесь оказалось бы полгорода; всем любопытно взглянуть на то самое место! Зеваки бы еще больше истоптали траву, – с осуждением продолжал он, – а может быть, и вырезали свои имена на том самом дубе, который был молодым деревцем во времена доброго короля Карла, они ведь не знают, что такое почтение к прошлому! Поэтому мы выставили кордон и повесили табличку. Правда, потом они все равно придут… – мрачно заключил он.

– Помолчите, Хопкинс! – желчно прервал его Пиклз.

Я снова поблагодарил обоих, хотя так и не понял, что их занимало больше – охрана места убийства или порча зеленых насаждений. Нисколько не сомневаюсь, что Хопкинс был совершенно прав. Скоро сюда повалят толпы зевак. Уже не в первый раз я задумался о причинах таких нездоровых пристрастий нашей публики. Впрочем, то же самое, что говорил Хопкинс, я уже слышал от Данна. Репортеры поспешат ухватиться за такую интересную историю.

Чувствуя на себе недовольный взгляд Пиклза, я перешагнул через веревку и осмотрел землю и кусты. Сломанные ветки бросались в глаза; я не удивился, что Хопкинс заметил их во время своего обхода.

– Что вы заметили прежде всего, отсюда с дорожки, мертвую женщину, ее одежду или сначала обратили внимание только на поломанные сучья? – спросил я.

Хопкинс покачал головой:

– Нет, сэр, сначала я ничего такого не заметил. Я видел, что кто-то здесь пробирался. Потом заметил обрывок коричневой материи, который запутался в ветвях.

– Где он? – спросил я, ни на что не надеясь.

– Я нашел его здесь, сэр. – Хопкинс достал клочок материи. – Могу точно показать, где именно.

Я взял у него материю; мне сразу стало ясно, что она от юбки миссис Бенедикт, потому что точно соответствовала дыре, которую я заметил в морге. Конечно, лучше бы Хопкинс его не трогал, но хорошо, что он хотя бы сохранил его.

– А сумочки, ридикюля или кошелька рядом с ней не было? – спросил я.

– Нет, сэр. Я искал очень внимательно. Наверное, сумочку унес преступник.

– Слыханное ли дело, чтобы в нашем парке нападали на публику! – пробурчал Пиклз, злобно покосившись на меня. – Невероятно, просто невероятно!

– Вот именно, инспектор. Продолжайте, Хопкинс, – попросил я.

Хопкинс расправил плечи, глубоко вздохнул и возобновил рассказ:

– В кустах я увидел своего рода пролом и полез туда. Надеялся, что нарушитель никуда не делся, а спит где-нибудь в кустах, тут-то я его и сцапаю!

Пышные усы Хопкинса задрожали, а глаза засверкали при мысли о том, что бы он сделал с негодяем, если бы сумел его поймать.

– К сожалению, сэр, его там не оказалось. А она лежала вон там, посередине, совсем мертвая. Так как я не мог сразу же дозваться инспектора Пиклза, я выбежал из парка и нашел констебля Вуттона.

– Совершенно верно, сэр! – напевным голосом подтвердил Вуттон, откашлявшись.

– Я в это время находился возле Мраморной Арки, – поспешно пояснил Пиклз. – И пришел, как только мне сообщили.

– И инспектор Уоткинс тоже пришел, сэр, – добавил констебль Хопкинс.

Стражи порядка из разных отделений прибыли на место примерно в одно и то же время. Ничего удивительного, что началась неразбериха.

Я снова обратил внимание на пролом в кустах, очевидно проделанный убийцей, который волочил по земле труп убитой, желая его спрятать.

Мне в голову вдруг пришла одна мысль, и я повернулся к остальным:

– Вы обыскивали прилегающую территорию? Возможно, ветки были сломаны и на других кустах и деревьях, а на траве оставались следы… Ни сумочки, ни кошелька не нашли, но преступник мог что-нибудь обронить или выбросить, если караулил здесь жертву. Может быть, он курил… Мне пригодилась бы любая мелочь, даже обгорелая спичка! А если жертва перед смертью сопротивлялась? Тогда, возможно, убийца напал на нее в другом месте, а потом притащил сюда.

Пиклз нахмурился:

– Разумеется, мы все обыскали. Обыск провели Хопкинс и еще один констебль под моим личным руководством. Можете быть уверены, мы смотрели внимательно!

– Верно, сэр, – подтвердил Хопкинс. – Мы с констеблем Джаспером Биллингсом осмотрели все вокруг, как велел инспектор Пиклз. Мы боялись, что ущерба для насаждений окажется больше, но, к счастью, кусты поломаны только там… – Хопкинс указал на протоптанную в кустах дорожку. – Ни стыда у него, ни совести! Вон что он после себя оставил!

Я сразу понял, что состояние зеленых насаждений заботит Хопкинса больше всего остального. Его долг заключался в том, чтобы не пускать в парк недостойных посетителей, которые способны причинить ущерб траве и деревьям. Приличная публика должна любоваться парком и отдыхать спокойно. Ну а преступления… как правило, парковой полиции приходится иметь дело с карманными воришками, которые видят в гуляющей публике легкую добычу. Но убийство? Нет, что вы! Такого никто не ожидал. Тем более в королевском парке. Скоро поднимется шум; от них потребуют объяснения, как убийца мог орудовать в парке. К тому же он так спрятал тело жертвы, что его обнаружили лишь на следующий день. Возможно, власти согласятся с тем, что найти труп помешал туман, но могут и обвинить во всем парковую полицию.