Текст книги "Смерть на заброшенной ферме"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Линдси Харпер стояла у себя в спальне перед высоким зеркалом на подвижной раме и придирчиво разглядывала свое отражение. Заходящее солнце заливало комнату мягким золотистым светом. Даже ее волосам оно добавило краски. От природы светлые волосы Линдси были желтоватого оттенка. Поэтому она не считала себя в полном смысле слова блондинкой. Она регулярно посещала салон красоты, но проводила столько времени на воздухе с непокрытой головой, что цвет волос быстро возвращался к природному.

Линдси считалась крупной дамой. Нет, не толстухой, просто высокой и широкой в кости. Фигура ее больше походила на мужскую, чем на женскую. И так всю жизнь! В детстве незнакомые люди часто принимали ее за мальчика. Спортивного типа, крупная, сильная, здравомыслящая – вот, пожалуй, самая яркая ее характеристика.

Она вздохнула. Час назад она вернулась из конюшни, приняла душ и надела платье – ради мужа. Марк вот-вот будет дома. Он уезжал по делам, а сегодня возвращается. Мать с детства вбивала ей в голову: при муже нельзя ходить распустехой. Но платья Линдси не шли. Брюки, сапожки для верховой езды, мешковатые свитера и теплые безрукавки нравились ей гораздо больше.

Линдси обратилась к своему отражению:

– Я похожа на пианино, которое поставили на попа и прикрыли холстиной – так поступают перед началом ремонта. Никакой женственности, одни прямые углы, а платье кажется тряпкой!

Она снова вздохнула от огорчения, потому что «тряпка» стоила целое состояние.

Внизу хлопнула парадная дверь, в прихожей послышались шаги. Марк вернулся! Линдси не слышала, как подъехала машина. Должно быть, он припарковался со стороны фасада, а ее спальня выходит на другую сторону. Даже не видя мужа, Линдси на слух поняла, чем он занят. Марк зашел в гостиную налить себе виски.

Она в последний раз разгладила на себе платье и спустилась вниз встретить его.

– А, вот ты где! – небрежно обронил Марк, увидев жену. – Я думал, ты еще на конюшне.

– Специально вернулась пораньше. Хотела встретить тебя дома.

Марк словно ничего не услышал.

– Выпить хочешь? – спросил он.

– Налей, пожалуй, джина с тоником, – просто ответила Линдси, забыв о женственности. Кого она обманывает? Во всяком случае, не себя и уж точно не Марка. – Как доехал?

– Пробки… как обычно.

– Как прошла поездка?

– Нормально.

Муж протянул ей бокал. Она села на диван и отпила глоток. Сам Марк устроился в ближайшем кресле.

– Что у нас сегодня на ужин?

– Карри с бараниной! – быстро ответила Линдси.

Впервые с момента, как жена вошла в гостиную, Марк выказал хоть какое-то чувство – он удивился.

– Неужели сама приготовила?

– Рис сварила. А карри – из супермаркета «Маркс и Спенсер».

– Замороженное?

– Нет, консервированное. Очень вкусно. В прошлый раз ты говорил, что тебе понравилось.

– Ну и ладно. Сойдет!

Он быстро утратил к ней интерес. Ему все равно, что на ужин. На самом деле ему наплевать, сама она готовила или нет. Когда они только поселились здесь, он предлагал нанять кухарку. И они это сделали, но кухарка оказалась настоящим стихийным бедствием. С тех пор Линдси как-то управлялась сама. Помогала ей лишь приходящая работница, которая каждый день наводила порядок в их просторном и мрачном викторианском особняке.

– На ферме «Сверчок» кого-то убили, – вдруг вспомнила Линдси.

Марк, который откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза, снова их открыл.

– Какая же это новость? Тому уж лет двадцать.

– Я не о Натане Смите, который застрелил родителей. Там нашли труп.

Наступило молчание. Марк долго смотрел на нее. Потом сказал:

– Ну а дальше что? Что ты замолчала – дура, что ли?

Шея и лицо Линдси залились густым румянцем. Она крепко схватила бокал. Другая давно бы уже поставила на место своего муженька, а она до сих пор за него держится…

«Чего ради?» – спросил внутренний голос. Линдси ответила ему: «Я дожидаюсь удобного случая покончить с семейной жизнью достойно и порядочно. Я достаточно хорошо знаю мужа и понимаю, что он – злобный и мстительный придурок».

Вслух же она сказала:

– Илай Смит нашел у себя в коровнике труп молодой девушки. Сегодня в конюшню приезжала женщина – инспектор криминальной полиции.

– Господи спаси! – Марк скорчил кислую мину. – Неужели у них никого получше не нашлось?

Линдси выдержала паузу и допила джин-тоник. Она очень боялась сорваться.

– Она допросила Пенни, Эндрю Ферриса и Селину Фоскотт.

Наконец-то Марк соизволил обратить внимание на жену.

– А тебя? – отрывисто спросил он.

– Меня – нет. Я объяснила, что ничем не могу ей помочь. Труп нашли в пятницу. В пятницу я была на конюшне, но даже близко не подъезжала к ферме «Сверчок».

– Ну тогда ладно, – вздохнул Марк. – Нам не о чем беспокоиться.

Линдси долго репетировала предстоящий важный разговор. Она начала готовиться еще до того, как стало известно о трупе в коровнике. Придумывала разные подходы к мужу. Для начала она собиралась как бы между прочим поподробнее расспросить его о так называемой деловой поездке. И незаметно подвести к самому главному для себя. Но с Марком что-то планировать – напрасная трата времени. Может быть, сейчас лучше огорошить его, ведь новость о трупе застала его врасплох.

Поэтому она спросила напрямик, стараясь выглядеть беззаботной:

– Марк, у тебя есть любовница?

Муж изумленно вытаращил глаза:

– У меня… любовница?! Ты что, совсем спятила?

– Нет, не совсем. По-моему, я задала прямой вопрос. – Линдси понимала, что вот-вот не выдержит, но старалась не выдать себя.

А вот Марк неожиданно разволновался. Вскочил, налил себе еще виски:

– С чего это взбрело тебе в голову?

– Ты часто уезжаешь. Никогда не рассказываешь о своих поездках. Ты…

Он круто развернулся к жене:

– Я занимаюсь делами, зарабатываю деньги, ясно? Я себя не щажу, чтобы ты могла жить на широкую ногу! – Он обвел рукой гостиную.

– Дом выбирала не я! – возразила Линдси.

– Но ты и не отказывалась в нем поселиться. И замуж за меня выйти тоже согласилась!

– Да, – нехотя кивнула Линдси. – Я чувствовала себя польщенной… Кстати, зачем ты вообще сделал мне предложение? Не отвечай, сама знаю. Тебе нужна была жена, которая открыла бы тебе путь в загородное общество. Я подвернулась как раз кстати…

Марк слушал жену, не перебивая, и напряженно думал – Линдси казалось, что она слышит, как у него в голове проворачиваются колесики.

– С чего ты вдруг затеяла такой разговор? – возмутился он. – Разве тебе не хватает денег? Хочешь купить еще одну лошадь? Так купи.

– А что, и куплю! – отрезала Линдси. Она чувствовала: еще чуть-чуть, и не выдержит, сорвется. – Пенни нужна еще одна ездовая лошадь.

– Не желаю стараться для девчонки Говер. Купи себе породистого жеребца для состязаний. Займись хоть чем-нибудь полезным!

– Чтобы еще реже видеться с тобой?

Марк подошел к дивану и угрожающе навис над ней. Помолчав немного, тихо сказал:

– Когда у тебя появится цель в жизни, не останется места для дурацких мыслей. Если тебе так нравится выгребать конский навоз – пожалуйста, но отчего бы не поучаствовать в состязаниях? А я постараюсь зарабатывать побольше, чтобы оплачивать все твои капризы и позволять тебе проводить время как тебе заблагорассудится. – Он раздвинул губы в улыбке, но глаза его не улыбались. – Кстати, любовницы у меня нет, а если бы и была… думаешь, я бы тебе признался? – Марк потрепал жену за подбородок. – Глупышка, – проворчал он. – И давай больше не будем об этом, хорошо?

Глава 6

– Он уже здесь! – хрипло прошептал Джо Хегарти, когда Джесс утром в понедельник проходила мимо его закутка.

Джо облокотился на перегородку, отделявшую его от площадки у входной двери. Он качал круглой головой и барабанил пальцами по краю стойки. Джесс невольно вспомнила старинные водосточные карнизы, увенчанные головами горгулий, горгульи взирают на прохожих с точно таким же выражением.

– Спасибо, – ответила она.

– Он седой, – добавил Джо, и сам убеленный сединами.

– Молодчина, Джо. Скоро я буду иметь удовольствие лично познакомиться с суперинтендентом Картером.

Хегарти ее тонкого намека не понял. До пенсии ему оставалось всего несколько месяцев, и на новое начальство ему, если честно, было совершенно наплевать. Скоро он выйдет в отставку и станет бывшим полицейским. Когда наконец настанет это долгожданное время, ему будет все равно, кто перед ним – инспектор или суперинтендент. Ему уже не придется обращаться к начальству уважительно, по уставу… Джесс невольно развеселилась, когда ей в голову вдруг пришло, что Джо уже тренируется, готовясь к пенсии.

И все же хорошо, что старик Хегарти ее предупредил… Услышав новость, она испытала легкое раздражение. Естественно, новый начальник не мог опоздать на службу в первый же день. Она и сама сегодня специально приехала пораньше. Джесс посмотрела на часы: прискакала на добрых десять минут раньше обычного. Но суперинтендент Картер все равно ее опередил. Неужели надеялся застать подчиненных врасплох? Джесс хотела уточнить у Джо, когда точно приехал суперинтендент, но тут же передумала. Если Хегарти поймет, что ей не по себе, то-то будет злорадствовать!

«А ведь я действительно нервничаю», – призналась она себе самой, поднимаясь по лестнице. И не только из-за нового начальника, а еще и потому, что на них свалилось это убийство. От того, как они справлялись до сих пор и как будут действовать в ближайшие недели, зависит отношение Картера к подчиненным. Если они быстро раскроют дело, Картер поймет, что на них можно положиться. Если они напортачат, он этого не забудет. Да и подчиненным забыть не даст.

Обычно с утра в понедельник в коридорах болтались сотрудники, приветствовали друг друга, обменивались новостями, обсуждали прошедшие выходные. Сегодня Джесс не увидела в коридоре ни души. Впрочем, ведь двое в отпуске, один болеет. А остальные, наверное, затаились в кабинетах и делают вид, будто усердно трудятся.

Джесс заглянула в кабинет, который Мортон делил с Наджентом (тем самым, что сейчас играет в гольф в Алгарве). Фил так и вскинулся при ее появлении.

– Не бойся, это всего лишь я, – хмыкнула Джесс.

– Он уже здесь, – сообщил Мортон. – Вошел, представился по всей форме, объявил, что в десять проведет совещание, и вышел. Сдается мне, наш новый начальник не болтун. А поскольку сейчас в наличии только мы с тобой, Стаббс и Беннисон, посидим, так сказать, по-домашнему.

Джесс вздохнула.

– Что там у нас нового? – спросила она.

– Минуты три назад звонил док Палмер. Сказал, что намерен произвести вскрытие в девять тридцать.

Джесс досадливо вздохнула:

– Значит, кому-то из нас – либо тебе, либо мне – придется ехать в морг. Тот, кто едет в морг, никак не успеет к десяти на совещание. Ты уже обрадовал Картера?

– Собирался, но тут как раз вошла ты. Наверное, к Палмеру придется ехать мне. Постою у него на подхвате. – Фил все больше мрачнел. – Ты здесь нужнее.

– Да, а ты поторапливайся. Палмер всегда начинает вовремя.

– Вот так всегда, – пожаловался Фил. – Мне всегда достается морг! Кстати, вот что я для тебя нарыл. – Он помахал папкой. – Ты велела пробить Илая Смита по базе, вот я его и пробил в пятницу вечером. Хотел успеть до субботы. В субботу мы вызвали его для подписания протокола. На всякий случай я ввел и название фермы «Сверчок» и, как оказалось, попал в яблочко! – Губы Фила расплылись в довольной улыбке. – Вот, я для тебя распечатал.

– Спасибо. А он приезжал подписать протокол? – Джесс взяла папку. – Кстати, я уже знаю, в чем дело. Двойное убийство, да?

– А, значит, ты уже слышала? – разочарованно протянул Фил. – Двадцать семь лет назад… Да, старик приезжал, заслушал свои показания и поставил крестик… Странно как-то! Все-таки не верится, что он даже фамилию свою не может написать. Ему нечего было добавить к тому, что он рассказал нам на месте преступления. – Фил постучал по папке. – Раз там такое случилось, ничего удивительного, что он скрытничает. Я всегда говорю: за деревенскими глаз да глаз. Среди них всякие попадаются.

Джесс открыла папку и ахнула.

– В чем дело? – вскинулся Фил.

Джесс удалось быстро справиться с потрясением.

– Ни в чем, – сказала она.

Возможно, Фил ничего необычного не заметил, но ее действительно кое-что потрясло. Пенни Говер говорила, что не знает, который из братьев старше – Натан или Илай. Но Пенни не местная и не знала Смитов. А оказалось, что Натан и Илай – близнецы. Джесс стало не по себе. Двойняшки – как они с Саймоном, только оба мальчики…

Близнецы всегда ближе друг к другу, чем обычные братья и сестры. Когда Джесс была маленькой, она всегда знала, о чем думает брат. И Саймон тоже ощущал почти телепатическую связь с нею. Они заранее знали, что каждый из них ответит, как отреагирует, что собирается делать. Когда они подросли и стали жить отдельно, телепатическая связь нарушилась. Но когда Саймон изредка приезжал домой, рассказывал Джесс о своей работе намного подробнее и откровеннее, чем родителям. Отец, наверное, имеет хотя бы отдаленное представление, об опасностях, которым регулярно подвергаются Саймон и его коллеги. Мать же воображала страшные катастрофы, чаще всего совершенно нереальные, а о настоящих и понятия не имела.

А Натан и Илай? Может, Илай задолго, за много недель до того страшного дня, догадывался, что его брат-близнец замыслил убийство? Какие чувства испытал Илай, войдя в залитую кровью кухню? Или двойное убийство стало и для него кульминацией долгого периода созревания в воспаленном мозгу брата? Может, он подумал: наконец-то Натан сделал то, что собирался… Сознавал ли Илай свою вину? Думал ли он, что должен был заранее угадать состояние брата? Угрожал ли Натан когда-нибудь родителям? Да, ведь потом Натан покончил с собой… Илай что-нибудь чувствовал заранее?

Она остановилась в коридоре, не доходя до своего кабинета. Ее поразила еще одна мысль. Она торопливо пролистала оставшиеся в папке страницы. Натан и Илай – однояйцевые близнецы? В деле об этом ни слова не говорилось. На тот день у Илая имелось алиби: он ездил на местную ярмарку скота. Его там видели. Но Смиты жили замкнуто, с соседями не общались. Они, по словам Селины Фоскотт, «варились в своем соку». Селина, тоже местная уроженка, с детства помнит о трагедии. Несмотря на своеобразный способ вести беседу и стремление все время руководить, миссис Фоскотт может оказаться настоящим кладезем информации. Итак, если братья Смит не дружили с соседями, вряд ли они когда-нибудь общались с ними, даже на ярмарках. Может быть, в день трагедии на ферме не было Натана, а не Илая? Может, на спусковой крючок в тот роковой день нажал палец другого брата?

Джесс покачала головой. Если так, значит, Натан взял вину брата на себя. Но зачем? Нет, убийца, скорее всего, все-таки Натан. Он застрелил обоих родителей, а потом почувствовал раскаяние, затосковал. А поскольку он был психически неуравновешен, покончил с собой. И все же трудно выбросить из головы отрывистое замечание Селины: «Поверьте мне, если бы Илай захотел кого-то убить, он поступил бы так же, как его братец Натан». Совершенно верно. Брат-близнец поступил бы именно так.

Материалы старого дела оказались настолько интересными, что Джесс совсем забыла о суперинтенденте Картере. Не поднимая головы, она машинально толкнула дверь, вошла к себе в кабинет и услышала скрип. Джесс вздрогнула и подняла голову.

У ее стола стоял высокий мужчина и смотрел в окно. Джесс сразу отметила его безупречную выправку, ей невольно вспомнились отцовские приятели-военные. У него были густые седые со стальным отливом волосы. Она не считала себя знатоком мужской моды, но ей показалось, что костюм на новом начальнике дорогой. Для того чтобы догадаться, кто он такой, дедуктивные навыки не требовались.

От неожиданности она разозлилась. Если суперинтенденту Картеру так не терпится с ней познакомиться, почему не оставил записку с просьбой зайти к нему? Почему не подождал до десятичасового совещания? Зачем входить к ней в кабинет, осматривать его и заставать ее врасплох? Она еще не видела его лица и не слышала от него ни слова, но успела подумать, что вряд ли ей понравится иметь дело с Картером.

Когда он все же повернулся к ней и вполне вежливо произнес: «Доброе утро», она ответила на приветствие весьма сдержанно.

Ей показалось, что на лице нового начальника мелькнуло озадаченное выражение, правда, он быстро справился с собой. Джесс смутилась, поняв, что беззастенчиво разглядывает суперинтендента. Она тоже постаралась придать лицу безразличное выражение.

– Суперинтендент Картер? Я… Мы очень рады вас видеть.

– Спасибо, – ответил он. – А вы – инспектор Джессика Кемпбелл. Рад с вами познакомиться.

Он протянул руку, и Джесс пожала ее, заметив мимоходом, что новый начальник понимает, что такое правильное рукопожатие. Не жмет изо всех сил, но и не делает вид, будто ее ладонь – яйцо Фаберже.

Итак, с любезностями благополучно покончено. Кстати, лицо у Картера довольно молодое. Рано поседел? Ему, наверное, лет сорок пять, не больше. Джесс прервала неловкую паузу, показав новому начальнику папку, которую она сжимала в руках:

– Вот что дал мне сержант Мортон. Вам уже сообщили, что у нас только что произошло убийство?

– Да. Надеюсь, сведений там достаточно? – Картер кивком указал на папку. Он по-прежнему говорил довольно спокойно, но атмосфера делалась все более натянутой. Они общались как незнакомцы на светском рауте, старательно подбирая темы для разговора.

Джесс невольно вспомнился Алан Маркби, ее начальник на предыдущем месте службы. При первом знакомстве Маркби показался ей довольно суровым, но он с самого начала старался облегчить ей жизнь. Судя по всему, новый начальник совсем не похож на Маркби и не очень умеет налаживать отношения с людьми. Уверенное рукопожатие – обманка. Впрочем, сегодня первый день Картера. Когда она познакомилась с Маркби, тот подробно расспросил ее обо всем – о ее жизни, о предыдущем месте, где она служила. Сейчас об этом не может быть и речи. Теперь новичок не она, а старший по званию. А подчиненные заранее готовы сплетничать о новом начальнике и, если он допустит какую-нибудь оплошность, злорадно осудить его.

Джесс быстро опомнилась и отрывисто отвечала:

– Так точно, сэр. Обнаружен труп неизвестной молодой женщины. Его нашел некто Илай Смит, владелец фермы «Сверчок». Покойницу нашли в заброшенном коровнике.

– В заброшенном? – Картер удивленно поднял брови.

– Смит больше не занимается сельским хозяйством. Земельные угодья он не продает, но во дворе фермы устроил что-то вроде свалки металлолома. Он… явный скопидом. В пятницу мы выехали на место преступления и увидели его грузовик. Кузов оказался битком набит всяким старым металлическим хламом: кухонными плитами и так далее. Живет он неподалеку, но не на самой ферме. Жилой дом заколочен, и вот почему. – Джесс подняла папку. – Раньше Илай Смит жил там с родителями и братом, они вели общее хозяйство. Двадцать семь лет назад его брат неизвестно почему застрелил обоих родителей из дробовика. Илая во время убийства на ферме не было. Он ездил на ярмарку скота, где его видели многие. Возможно, ему повезло – брат Натан вполне мог пристрелить и его.

– Значит, на ферме убили уже троих? Зловещее совпадение. Что за человек этот Смит?

– Чудаковатый старик, – ответила Джесс. – Ему лет шестьдесят пять-шестьдесят девять. По его словам, он в тот день приехал на ферму, чтобы сгрузить во дворе металлолом, а на труп наткнулся совершенно случайно. Но утром в субботу я беседовала со свидетельницей по имени Пенни Говер. Она хозяйка платной конюшни и школы верховой езды. Конюшня совсем недалеко от фермы – у подножия холма. В пятницу мисс Говер заметила на шоссе у обочины, примерно на полпути между фермой «Сверчок» и ее конюшней, припаркованный автомобиль, серебристо-серый «мерседес». Когда она проезжала мимо, водитель «мерседеса» вдруг пригнулся, как будто не хотел, чтобы его видели. Мисс Говер поделилась недоумением со своим другом, Эндрю Феррисом, который ждал ее на конюшне. Феррис предложил позвонить Илаю на мобильный. По его словам, он забеспокоился, решив, что здесь что-то нечисто. Вот почему примерно через час после того, как мисс Говер заметила незнакомую машину, Смит отправился на ферму. Он хотел проверить, все ли там в порядке. Заодно и привез металлолом – хотел, так сказать, убить одним выстрелом двух зайцев. Правда, при допросе Смит ни словом не обмолвился о звонке Ферриса. Я рассказала о его странном поведении Говер и Феррису. Оба засмеялись и сказали: мол, уж такой Илай. Мне показалось, что они испытывают симпатию к старику. – Джесс постучала пальцами по папке. – Вот здесь во многом объясняется причина необычного поведения Смита. Ферма хранит ужасные воспоминания. Старика больше всего испугало то, что на его земле, в его владениях он снова обнаружил труп. Он очень разволновался, узнав, что мы собираемся открыть брошенный дом и произвести там обыск. Он, наверное, боится, что его в чем-то обвинят. Кстати, Смит объяснил свое нежелание пускать нас в дом нелюбовью к сплетням. Он то и дело повторял: «Что скажут соседи?» Хотя, как совершенно справедливо заметил Фил Мортон, никаких соседей у Смита нет. Сам он живет в бывшем домике арендатора, ближайшая соседка обитает в километре от него. Да, кстати, кроме всего прочего, он еще и неграмотный.

– Вероятный подозреваемый? – по-прежнему негромко осведомился Картер.

– Вряд ли, – уверенно заявила Джесс, отметая свои недавние умозаключения. – Если бы девушку убил Смит, он бы наверняка увез ее куда-нибудь подальше… Не бросил бы труп в своих владениях, тем более в коровнике. Земли у него много. Теоретически он мог подбросить труп куда угодно. Мог похоронить ее, закопать на каком-нибудь поле, и никто бы ничего не узнал.

– Другой убийца тоже мог бы где-нибудь похоронить ее, – возразил Картер.

Оказывается, внимательно слушая Джесс, новый начальник одновременно пристально наблюдал за ней. Она подумала: глаза у него светло-карие, а взгляд невозмутимый. Вдруг ее охватило смятение – почти такое же, какое она испытала, войдя и увидев его у себя в кабинете.

– Да, – согласилась она. – Странно, что убийца подбросил труп в коровник. Возможно, правда, что именно там он убил жертву, а труп просто оставил на месте.

– Очень недальновидно с его стороны. Раз двор служит свалкой, значит, туда кто-то регулярно приезжает и, скорее всего, труп скоро найдут.

Наступило молчание. Нарушила его Джесс.

– Вы хотите сказать, – медленно заговорила она, – что труп специально оставили там, где его можно найти? – Она нахмурилась. – Странно! Илай Смит тоже обмолвился: дескать, его там оставили нарочно. Но мне показалось, он имел в виду другое: труп оставили нарочно, чтобы досадить ему. Кто-то помнил о давнем преступлении и отчего-то затаил зло на Илая.

– Вы наводили справки? У Илая есть враги?

Его ровный тон и невозмутимое выражение лица начали раздражать Джесс.

– Мы еще раз допросим его… На первый взгляд кажется, что врагов у него нет. Я побеседовала с одной местной жительницей, Селиной Фоскотт. Когда на ферме «Сверчок» произошло двойное убийство, она была девочкой. Миссис Фоскотт назвала Смитов необщительными. По ее словам, они «варились в своем соку». Как-то не верится, чтобы кто-то специально убил молодую женщину только ради того, чтобы досадить Смиту. И потом, – продолжала Джесс, не обращая внимания на удивленное лицо Картера, – у нас есть еще один возможный подозреваемый.

– Водитель припаркованного «мерседеса»?

– Да, его видели еще раз, почти сразу после первой встречи. Точнее… Селина Фоскотт выезжала из конюшни на шоссе, когда мимо пронесся серебристый «мерседес». Ей лишь чудом удалось уйти от столкновения.

– Что мы предпринимаем для розыска застенчивого водителя «мерседеса»?

Джесс понравилось, что Картер сказал «мы», а не «вы».

– Фил Мортон обратился в транспортный отдел – на случай, если его засекли камеры видеонаблюдения. Кроме того, на стойке ворот при выезде с фермы обнаружено пятно краски серебристо-серого цвета. Похоже, водитель «мерседеса» в тот день действительно побывал там. Эксперты установят, с «мерседеса» ли краска. Он пока самый вероятный подозреваемый.

– Когда вскрытие? – вдруг спросил Картер.

Черт побери! Она и забыла! Джесс почувствовала, как краснеет.

– Сегодня в девять тридцать, сэр, так что… – Она посмотрела на часы. – Патологоанатом вот-вот приступит… В морг поехал сержант Мортон, он будет присутствовать при вскрытии. Я знаю, вы хотели собрать весь личный состав в десять, но Мортон уехал, двое в отпуске, один на больничном…

– Да бог с ним, с десятичасовым совещанием, – перебил ее Картер. – С личным составом – со всеми, кто сейчас в наличии, – познакомлюсь позже, когда Мортон вернется. Мне хочется осмотреть ферму «Сверчок» и коровник, где нашли труп. Вы отвезете меня туда?

– Как, сейчас? – растерялась Джесс.

– Да, сейчас. – Картер пожал плечами. – Или у вас есть другое, более срочное дело?

– Н-нет, – ответила Джесс, засовывая материалы об убийстве Смитов в рюкзачок, который она повсюду носила с собой вместо дамской сумки. – То есть… конечно, сэр, я отвезу вас на место преступления. Только надо найти ключи от дома. Насколько мне известно, они были у Фила Мортона. Должно быть, лежат в ящике его стола.

– Хорошо. А по пути заодно расскажете все, что мне следует знать.

Джесс побежала за ключами, ломая голову: что бы это значило?

Ферма «Сверчок» уже не выглядела такой заброшенной, в выходные она превратилась в поле бурной деятельности. Вход по-прежнему перегораживала сине-белая лента. Поскольку двор никем не охранялся, Джесс решила, что эксперты-криминалисты свою работу уже закончили. Зеваки, которых подобные места просто притягивают, нагрянут позже. Не так-то просто отыскать дорогу к уединенной ферме.

Джесс и Картер поднырнули под ленту и сразу направились в коровник, где был найден труп. На земляном полу до сих пор виднелись меловые очертания лежащей фигуры, правда, мел с тех пор уже немного затерли. В пятницу шел дождь, следующий дождь смоет последние следы мертвой девушки. Они исчезнут навсегда.

– Значит, вы понятия не имеете, кто она такая? – спросил Картер, разглядывая меловые линии на земле.

– Пока нет. Никто не обращался в полицию и не заявлял о пропаже девушки, которая совпадала бы с нашей по приметам. Сначала мне показалось, что она местная. От ближайшего городка далековато. С другой стороны, она была одета довольно дорого и явно на выход. Труп прикрыли женской розовой курткой – очевидно, убийца снял ее с жертвы и набросил сверху. Куртка, судя по всему, новая. В общем, у меня сложилось впечатление, что у нее здесь была с кем-то назначена встреча.

– С мужчиной? – Картер смерил ее пристальным взглядом. Джесс удивилась: в кабинете ей померещилось, что глаза у нового начальника светло-карие. Сейчас, на улице, оказалось, что они зеленые.

– Наверное, с мужчиной. А может, она собиралась с подружкой пойти по магазинам или в кино…

Они вышли во двор. Картер кивнул в сторону бывшего жилого дома:

– А там что?

– Не знаю, сэр, удалось ли им что-нибудь обнаружить. Сержант Мортон ничего не сказал насчет дома, правда, утром мы с ним мало общались – он почти сразу уехал в морг.

Картер хмыкнул:

– Что ж, позже проведем совещание. Ну а пока мы здесь, глупо не воспользоваться случаем… – Он развернулся и решительно зашагал к мрачному строению. Джесс, помявшись с секунду, последовала за ним.

Чем ближе они подходили, тем неприветливее казался Джесс бывший жилой дом Смитов. От парадной двери, когда-то выкрашенной в коричневый цвет, как и от двух окон первого этажа, отодрали доски. На тех местах, куда Илай Смит вколотил гвозди, чернели дыры. Окна второго этажа тоже оказались заколочены, но не так тщательно, как внизу.

Джесс оглядела связку ключей, найденную в столе у Мортона. К счастью, педантичный Фил снабдил каждый ярлычком: «Ферма „Сверчок“». Со второй попытки ей удалось подобрать нужный ключ. Дверь со скрипом открылась. Они вошли.

В ноздри Джесс сразу ударил тяжелый запах сырости, пыли и тлена. В Викторианскую эпоху такой всепоглощающий запах назвали бы «миазмами». Казалось, он липнет к коже, заражает волосы и одежду. Ей не удастся отделаться от запаха этого дома все утро, а может, и весь день. Скорее бы выбраться отсюда, а потом первым делом принять душ и переодеться. Но для этого придется ждать вечера.

Картер ничего не сказал, только закашлялся и прикрыл ладонью рот и нос.

Свет проникал в прихожую через распахнутую дверь. В прихожей царила гнетущая атмосфера, старые обои с коричневыми розами лишь усугубляли впечатление. Впрочем, такие обои, будь они даже новыми, не украсили бы обстановку. А теперь, свисая неопрятными лохмотьями с сырых стен, они напоминали кожу, облезшую после солнечного ожога. За обоями обнажилась штукатурка, вся в черных пятнах плесени.

Они заглянули в две маленькие комнатки по обе стороны от прихожей. В одной, выходящей во двор, окна оказались не заколоченными. Это была гостиная. Обивка старых диванов и кресел вытерлась, на полу лежал выцветший ковер со свежими пятнами грязи – ее оставили недавние незваные гости. Одно из кресел совсем просело, в нем образовалась дыра. Как будто кто-то рылся в набивке из конского волоса. Набивку вытащили, и она валялась вокруг, черная, блестящая, как кольца шпагата.

«Здесь, наверное, поселились крысы, – подумала Джесс, и ее передернуло. – Будем надеяться, они отсюда уже ушли!»

Покрытое густым слоем пыли зеркало над камином ничего не отражало. На каминной полке стояли две сплошь затянутые паутиной фарфоровые вазы – возможно, Эдвардианской эпохи. Между ними висели молчащие часы. Они напрасно ждали, пока кто-нибудь их заведет. Часы, как заметила Джесс, остановились в десять минут пятого – странное совпадение! Именно в десять минут пятого Селину Фоскотт едва не задел пронесшийся мимо «мерседес».

Вторая комнатка оказалась столовой. Вокруг квадратного дубового стола, покрытого вместо скатерти пылью, стояли четыре стула с высокими спинками. Еще два таких же стула притулились у стены, скорее всего, стол раскладной. В столовой обстановка того же периода, что и в гостиной, – начало двадцатого века, до Первой мировой войны. На стене две литографии, выцветшие и пожелтевшие. На ближней две женские фигуры, закутанные в материю, одна под вуалью. Они стоят на развилке дорог. Дама под вуалью указывает на правую дорогу. Вторая, очевидно более молодая, прижала руку к груди, а второй рукой тоже указывает на правую дорогу. Джесс посмотрела на надпись внизу.

– «Руфь и Наоми, – прочитала она вслух. – Куда ты пойдешь, туда и я».

Вторая литография, висящая чуть поодаль, тоже отображала библейский сюжет.