Текст книги "Любопытство наказуемо"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Лучше мне не стало. Наоборот, ситуация еще больше запутывалась. Возможно, Джеймс Крейвен и тратит свое содержание в Кантоне на игорные дома, питейные заведения и, судя по всему, курильни опиума. И все же он остается мужем Люси. Вот почему я так сурово обошлась с Бирсфордом. Может быть, я поступила самонадеянно, к тому же мы с ним только что познакомились. Он имел полное право обидеться. Но бедной Люси и без него тяжело живется.

– Ах ты господи, – пробормотала я себе под нос, словно бессознательно подражая доктору Лефевру.

Эндрю Бирсфорд – не просто еще одна проблема, но и загадка. Люси, похоже, предана своему отсутствующему мужу. Но кто-то в предыдущую ночь назначил в саду свидание владельцу маленького терьера. Может быть, о прогулках по пляжу (и встречах с Бирсфордом) доложили Чарлзу Роучу? Может быть, поэтому он нанял меня в компаньонки своей племяннице? Двое могут флиртовать; трое – уже толпа.

Я зашагала назад. Протиснувшись в узкую калитку, я вдруг подумала: если Люси не пошла в дом, а она, скорее всего, туда не пошла, и если она не на пляже, значит, она спряталась где-то в парке. Я направилась в дальний угол, где густо разрослись рододендроны.

Приблизившись к кустам, я услышала странные высокие звуки, словно неземные. Я замерла. Через миг я поняла, что совсем рядом воет небольшая собака. От ужаса, которым явственно веяло от ее воя, холодок пробежал у меня по спине.

– Люси! Люси, вы здесь? Это Лиззи. Прошу вас, отзовитесь, если вы меня слышите, и не прячьтесь!

Ответа не последовало, лишь громче завыла собака, а затем к вою добавился еще один странный звук, немного похожий на вой, но не протяжный, а прерывистый, отчасти напоминающий лай.

Я обошла самый большой из темно-зеленых рододендронов и застыла как вкопанная.

На небольшой полянке среди кустов, в своеобразном природном укрытии, к земле припала Люси. Она лежала на зеленых листьях и почерневших старых ветках, не обращая внимания на мятое платье. Широкополая шляпа валялась в отдалении; волосы в беспорядке разметались по плечам. На меня смотрели ее огромные глаза – совершенно безумные от ужаса. Это она издавала те странные звуки, которые я вначале приняла за собачий лай. На самом деле она пыталась что-то сказать, но впала в истерику.

Один из терьеров Бреннана сидел на земле у распростертого тела своего хозяина. Крысолов лежал на спине. Его глаза были открыты так же широко, как у Люси, но на лице застыло выражение крайнего изумления. Обе руки были согнуты в локтях; пальцы, скрюченные, как когти, сжимали ярко-красный шейный платок. Бреннан как будто пытался дотянуться до предмета, торчащего из его шеи над самым платком, но страх или что-то другое не давали ему его найти. Предмет, к которому тянулись его пальцы, напоминал резную рукоятку восточного ножа. Его всадили выше ключицы; лезвия не было видно. Из раны вытекала блестящая алая жидкость, гораздо ярче шейного платка.

Кровь! Боже всемогущий, вся верхняя половина его туловища была в крови; кровь промочила рубашку, кротовый жилет, куртку и даже траву вокруг него. В ноздри мне ударил запах мясной лавки. Солнце ярко освещало всю сцену. Любопытные мухи уже кружили над телом, назойливо жужжа.

Ошеломленная, я не сразу пришла в себя; я долго молча наблюдала за происходящим. Перед моим мысленным взором чередом прошли картинки из медицинских книг моего отца; они словно выплыли из детства. Я подумала: «Перерезана сонная артерия. Но кровь уже не хлещет. Сердце остановилось. Он умер».

Люси шевельнулась, и я увидела, что рукава и лиф ее платья запачкались запекшейся кровью. Она медленно протянула ко мне окровавленные руки.

– Я его не убивала, – прошептала она измученным, хриплым голосом. – Лиззи, прошу вас, передайте им, что я его не убивала!

Маленький терьер задрал острую мордочку к небу и испустил долгий, протяжный вой.

Люси пронзительно завизжала.

Глава 8

Элизабет Мартин

Крики Люси вывели меня из временного оцепенения. Я поспешила к ней и схватила за руки, пытаясь поднять. Я собиралась увести ее от трупа, но девушка осела в моих объятиях, и мне пришлось чуть ли не волоком тащить ее.

– Пойдемте, Люси, – звала я, надрываясь из последних сил. – Пойдемте в дом, и я все им расскажу. Мы во всем разберемся.

Кто бы мог подумать, что хрупкая девушка может быть такой тяжелой? С таким же успехом я могла бы тащить и мертвого мужчину. Но в доме уже услышали пронзительные крики и визг; мне не пришлось тащить Люси далеко. Нам навстречу отовсюду бежали люди. Из дома выскочила экономка миссис Уильямс; ее черные юбки развевались на бегу. За ней показалась фигура садовника в рубашке с закатанными рукавами; он держал лопату на тот случай, если она понадобится как оружие. С пляжа прибежал Эндрю Бирсфорд; за ним трусил его песик.

Прибытие незнакомых людей, а особенно другой собаки оказало немедленное действие на терьера Бреннана. Он вскочил и зарычал, обнажив острые желтые клыки; затем принял защитную стойку над трупом хозяина.

Миссис Уильямс поспешно вырвала Люси из моих рук.

– Тише, тише, моя прелесть, – заворковала она, гладя Люси по голове, – Уильямс о вас позаботится. Уильямс обо всем позаботится. Пойдемте со мной в дом, и я уложу вас в постель. Пойдемте, мисс Люси…

Услышав знакомый голос, Люси Крейвен встрепенулась, заплакала и попыталась встать. Поддерживаемая Уильямс, она поплелась к дому.

– Что здесь произошло? – осведомился у меня Бирсфорд.

– Я знаю не больше, чем вы! Только что Бреннан мертв, а возле его тела я нашла Люси.

– Проклятье! – вскричал он, подступая ко мне с красным от ярости лицом. – Уж не хотите ли вы сказать, что Люси имеет к этому какое-то отношение? Какой скандал!

Мои натянутые нервы не выдержали.

– Ничего подобного я не утверждаю. Я лишь отвечаю на ваш вопрос, рассказываю, что я видела.

Мы с Бирсфордом стояли лицом к лицу, как пара бойцовых петухов. Затем подал голос садовник, привлекая к себе наше внимание.

– Вот что выкопала его собачка, – сказал он.

Мы с Бирсфордом обернулись и увидели, что садовник показывает куда-то вниз, где корни рододендрона уходили в мягкую песчаную почву. Естественная эрозия привела к тому, что корни частично обнажились, образовав переплетенную сеть. Ловкие собачьи лапы разрыли и разбросали землю. Терьер обнаружил крысиное гнездо, спрятанное под корнями. Там, в ямке, сгрудились крысята, белые, слепые и раздутые. Выглядели они отвратительно; когда садовник замахнулся лопатой, я отвернулась, чувствуя, как к горлу подступает ком. Услышав тошнотворный глухой удар, я вздрогнула.

– Что вы здесь делаете, сэр?

Тишину нарушил новый голос, похожий на удар хлыста. Мы все круто развернулись.

Пришла мисс Роуч. Она в гневе смотрела на Бирсфорда.

– Сэр, будьте добры, немедленно покиньте наши владения!

– Я прибежал потому, что услышал крик миссис Крейвен… – начал он.

Мисс Роуч побледнела.

– Я запретила вам появляться в нашем доме и парке, что вам прекрасно известно. Миссис Крейвен моя племянница и находится под моей опекой; всем, что ее касается, я займусь без вашей помощи!

Я обрадовалась, заметив, что Бирсфорд не сдается. Он указал на труп:

– Этот малый мертв. При всем моем уважении могу заметить, мадам, что дело не из таких, с которым вы можете справиться самостоятельно. Им займутся власти, то есть полиция. Предлагаю…

Продолжать ему не позволили.

– Немедленно! Вы меня слышите? Здесь не нужны ни вы, ни ваша помощь. Вы уйдете сейчас же, или Каллоу выкинет вас вон!

Насколько я поняла, Каллоу – садовник; он явно встревожился, представив, как будет бороться с мускулистым и крепким молодым человеком вроде Бирсфорда. Не понравилась ему и перспектива выдворять из «Прибрежного» соседа, местного землевладельца.

На сей раз Бирсфорд, пусть и нехотя, смирился с тем, что его прогоняют.

– Мисс Роуч, я сейчас же уйду, раз вы меня просите. Но надеюсь, что вы сразу же обратитесь ко мне, если в конце концов поймете, что я могу чем-то вам помочь.

– Не надейтесь, – отрезала мисс Роуч.

Бирсфорд, держа в руке котелок, вежливо поклонился и зашагал к калитке. Его терьер бежал за ним по пятам. Пес Бреннана продолжал злобно рычать. Садовник Каллоу переключил свое внимание на него. Он снова замахнулся лопатой, но я вскрикнула:

– Нет!

Крик у меня вышел такой громкий, что садовник замер с лопатой в воздухе и с удивлением воззрился на меня.

– Больше никого не надо убивать! – Мой голос дрожал от возбуждения, но все поняли, что я не шучу.

Каллоу опустил лопату; на долю секунды даже мисс Роуч посмотрела на меня едва ли не с уважением. Затем она сделала знакомый жест – дернула бровью.

– Уберите отсюда собаку, Каллоу! – распорядилась она.

Приказ сбил садовника с толку почти так же, как предыдущий.

– Мэм, придется найти сеть и накинуть на него. Пока он в таком состоянии, к нему близко не подойти. Такие псы очень злобные даже в лучшие времена. У меня в сарае рядом с огородом есть сетка. Сейчас принесу. Но, пожалуйста, не пробуйте подойти к Бреннану или к собаке, очень вас прошу. Лучше ступайте в дом, мэм, и вы тоже, мисс. Зрелище это не для ваших глаз… – Помолчав, он продолжал: – Может, вызвать констебля Гослинга? Дело-то явно по его душу.

– Чего ради? – спросила мисс Роуч.

– Мадам, его убили, – шепнула я ей на ухо.

– Ну а при чем здесь мы? Кто-то вошел в парк, возможно, человек, затаивший зло на Бреннана.

– Но мы обязаны вызвать констебля, мисс Роуч, – не сдавалась я. – Возможно, ему обо всем сообщит мистер Бирсфорд, и если мы ничего не скажем, дело покажется ему странным. – Я достала из рукава свой козырь. – Пойдут слухи!

Моя угроза, как я и надеялась, подействовала на нее. Как только узнают, что случилось, соседи начнут сплетничать. А мисс Роуч терпеть не могла скандалов.

– Что ж, прекрасно, – злобно сказала она, – раз вы так хотите. Каллоу, передайте Гринуэю, пусть скачет за констеблем.

– По-моему, Ли Гринуэй сейчас катается на пустоши вместе с джентльменом, – сказал Каллоу.

– Так пошлите его, когда он вернется. Да что с вами со всеми случилось? – Мисс Роуч круто повернулась и быстро зашагала назад, к дому.

Мне не хотелось задерживаться рядом с трупом, рычащим псом и крысиным гнездом. Я быстро последовала за ней. И потом, у меня было еще одно дело.

Мисс Роуч вошла в дом раньше меня; судя по горестным причитаниям из гостиной, она рассказывала мисс Фиби, что случилось. Я поспешила к столу в холле и стала осматривать все, что на нем лежало. Я была готова поклясться, что утром, когда опускала письмо для Бена в ящик, у серебряного подноса лежал резной кинжал. Теперь же его на месте не оказалось.

Я подняла голову, услышав шелест юбок. С лестницы спускалась миссис Уильямс. У нее в руках было окровавленное платье Люси. Она остановилась и смерила меня гневным взглядом:

– Мисс Мартин, я ведь просила вас не позволять миссис Крейвен возвращаться, пока крысолов здесь!

– Я не могла ей помешать, – язвительно ответила я. – Кстати, в дом она не вошла, зная, что там работает крысолов… Она побежала в парк. Почему Бреннан оказался в парке? Насколько я поняла, он должен был находиться внутри.

– Здесь его пес не учуял крыс. – Миссис Уильямс обвела рукой холл и вскинула подбородок. – Бреннан решил, что какая-нибудь крыса могла попасть в дом из конюшни. Чтобы выкурить ее, ему понадобились обе собаки; он собрался вернуться к себе и привести вторую. Но сначала он решил осмотреть парк. Потом он предположил, что крыса где-то там устроила себе гнездо и крыса-мать прокрадывалась в дом в поисках еды.

– Крысиное гнездо там действительно есть, – сказала я. – Рядом с трупом. Вы уложили миссис Крейвен в постель?

– Да… и дала ей небольшое количество снотворного, лауданума, которое у меня оказалось. Она заснула. Бедная овечка была в ужасном состоянии.

Значит, когда придет констебль Гослинг, он не сможет ее допросить. Я невольно задумалась, понимала ли это миссис Уильямс, усыпившая Люси опийной настойкой. Я указала на платье у нее в руках:

– Будет лучше, если вы не отдадите платье в стирку до прихода констебля. Он наверняка захочет его осмотреть.

Уильямс спустилась к подножию лестницы; лицо ее встревоженно раскраснелось.

– Мисс Люси, бедняжка, здесь ни при чем! Ваши подозрения отвратительны!

– Миссис Уильямс, я никого не подозреваю. Но платье – то, что называют уликой; его следует сохранить в том виде, в каком оно сейчас, до прихода стража порядка. – Я протянула руки: – Позвольте, оно пока побудет у меня.

– Я получаю распоряжения от мисс Роуч, а не от вас, мисс! – парировала Уильямс. – Вы здесь компаньонка и не больше. Насколько я понимаю, компаньонка как раз и обязана следить за тем, чтобы ничего подобного не случалось!

Она поспешила прочь, унося окровавленное платье; я испугалась, что констебль Гослинг так его и не увидит.

Тут я сообразила, что и мое платье запачкалось кровью, когда я пыталась поднять Люси на ноги. Я поспешила наверх, чтобы переодеться. Едва я успела сменить платье, а запачканное место положила отмокать в холодную воду, оставленную в кувшине на умывальнике, как в дверь моей комнаты постучали.

Открыв, я увидела на пороге доктора Лефевра, не снявшего костюма для верховой езды. Он поднес палец к губам, призывая меня к молчанию.

– Мисс Мартин, – прошептал он, – жизненно важно, чтобы вы с глазу на глаз рассказали мне о том, что произошло, до того, как сюда приедет констебль.

Увидев, что я замялась, он взял бразды правления в свои руки, быстро зашел ко мне в комнату и закрыл за собой дверь.

– Доктор Лефевр… – попробовала возмутиться я.

– Не изображайте со мной жеманницу, – резко перебил меня он. – Вы разумная молодая женщина, и, поверьте мне, вам нужно сейчас же объясниться и рассказать все, что вам известно.

Я уже решила, что доктора лучше привлечь на свою сторону.

– Хорошо, – вздохнула я, – пожалуй, даже хорошо, что вы все узнаете от меня.

Насколько мне было известно, сестры Роуч сидели в гостиной, а доктору хватило ума не попасться на глаза слугам, так что никто не видел, как он входит ко мне в комнату. Я рассказала ему все, что сочла нужным, стараясь не компрометировать Люси еще больше. Поэтому я опустила описание своего знакомства и разговора с Эндрю Бирсфордом. Но объяснила, что пошла на пляж, надеясь найти на берегу Люси, а когда мне это не удалось, вернулась в парк и возобновила поиски. Там я услышала странные звуки, которые и привели меня к ужасному открытию.

– Никогда не поверю, что она могла его убить, – искренне добавила я. – Люси такая маленькая, а Бреннан – малый крепкий. И потом, зачем ей его убивать?

– Где она сейчас? – спросил Лефевр, не обращая внимания на мои возражения.

Он внимательно выслушал все, что я ему рассказала, время от времени что-то бурча себе в бороду, но не делая иных замечаний.

Я ответила, что Люси спит, так как экономка по собственной инициативе дала ей лауданум.

– Что ж, – довольно кисло заметил доктор, – это с успехом избавит нашу подопечную как от допроса констебля, так и от моего осмотра. А я бы предпочел побеседовать с ней до прихода констебля и сделать выводы о состоянии ее рассудка.

– О каком состоянии можно говорить? Она была в истерике, – возмущенно ответила я. – А чего вы ожидали? Она всего несколько месяцев назад родила и сама еще совсем ребенок!

Мой довод не вызвал его сочувствия.

– Ну да, допускаю, что она визжала и кричала; но состояние, которое в народе называется истерикой, довольно сложное. Когда-то считали, что причина истерики коренится в женских болезнях, если можно назвать их так и не заставить вас краснеть, однако теперь в этом сомневаются. Опытному врачу истерика может указывать на целый ряд нарушений.

– Например, на то, что она виновна? – сердито воскликнула я.

– Или на то, что она невиновна, – хладнокровно ответил доктор. – Теперь же я лишился возможности судить. Возможно, Уильямс думала, что оказывает миссис Крейвен услугу, но, по-моему, услуга оказалась медвежьей.

– Кроме того, Уильямс забрала окровавленное платье Люси, – продолжала я, – хотя ей было сказано, что платье – улика и его нельзя стирать до прихода констебля, но, боюсь, сейчас оно уже отмокает в холодной воде. – Я смущенно указала на умывальник и на лежащее на нем собственное платье. – Как и мое. Наверное, мне тоже следовало оставить мое платье как есть. Кстати, миссис Уильямс во всем произошедшем винит меня. По крайней мере, она корит меня за то, что Люси нашла труп. Может быть, она права и мне нужно было гнаться за Люси, а не беседовать с вами у парадных ворот.

– Черт побери! Экономка лезет не в свое дело. Несомненно, она считает, что действует из лучших побуждений, но все не так. Уильямс необходимо объяснить, что данным делом должны заниматься власти, каким бы невинным ни было участие в нем миссис Крейвен. Ну а у вас нет ни малейших оснований считать себя виноватой. Вы компаньонка миссис Крейвен, а не ее тень.

Я была благодарна Лефевру за поддержку, хотя по-прежнему не знала, стоит ли говорить ему о том, что меня беспокоило. Но он был прав. Делом должны заниматься власти, и ничего нельзя скрывать. Я приняла решение.

– Доктор Лефевр, меня волнует еще кое-что… – Я рассказала о ноже, пропавшем со стола в холле.

– Вы думаете, нож тот самый, что торчит из шеи Бреннана? – Он пристально наблюдал за мной.

– Не могу утверждать наверняка, пока снова не увижу его… но рукоятка показалась мне похожей, да и ножа в холле больше нет. До завтрака он лежал рядом с ящиком для писем; в этом я могу присягнуть.

Доктор Лефевр хмыкнул, разгладил пальцами усы.

– Такое дело не для деревенского констебля и даже не для детектива из Саутгемптона. Нам придется сообщить в Скотленд-Ярд.

– В Скотленд-Ярд?! – ахнула я.

– Да, с таким делом на месте не разберутся; это вам не пьяная драка в таверне и не разбой. Если нож в самом деле взяли в холле, значит, Бреннана убил не посторонний злоумышленник, который незаконно проник в парк.

– Кто-то из этого дома? – Я покачала головой. – Доктор Лефевр, мисс Роуч вашего предположения не одобрит.

– Милая моя девочка, решать предстоит не мисс Роуч. Но согласен, она с ходу отметет такое скандальное предположение. Учитывая произошедшее, местному констеблю вряд ли удастся иметь с ней дело. Мисс Роуч дама влиятельная; возможно, она даже знакома с начальником полиции графства и наверняка с местным магистратом и окружным судьей. Здешнему следователю будут чинить препятствия на каждом шагу. Сюда должен приехать кто-то из Скотленд-Ярда.

Он помолчал и продолжал, словно разговаривал сам с собой:

– И потом, следует немедленно известить Роуча. Он должен узнать обо всем от меня. Решено, я сегодня же поеду в Лондон и все расскажу Чарлзу прежде всего остального… – Доктор задумался, помотал головой. – Но мне придется ждать, пока сюда не явится деревенский констебль! И уговаривать мисс Роуч встретиться с ним! Хотя навязывать свои условия она не может, ее все же необходимо убедить, что сюда нужно привлечь человека со стороны, иначе ей придется трудно и некому будет ей помочь. Сомневаюсь, что сегодня попаду в Скотленд-Ярд; более того, это просто невозможно. Уеду завтра, с утра пораньше. Уф! – Издав последний досадливый звук, он посмотрел на меня так, словно я чинила ему препятствия.

– Доктор Лефевр, – не без страха сказала я, – я знакома с одним инспектором уголовного розыска из Скотленд-Ярда.

– Вот как, в самом деле? – удивленно отозвался он.

– Его зовут инспектор Бенджамин Росс. Он человек опытный и сумеет допросить всех так, чтобы не огорчить мисс Роуч.

– Мисс Мартин, вы полны сюрпризов! – Доктор пригладил бороду. – Что ж, давайте спустимся и все скажем мисс Роуч.

С этими словами он открыл дверь, но я подала ему знак, предлагая подождать. Высунула голову, проверяя, нет ли кого поблизости, затем первая вышла в коридор и поманила его за собой. Я подумала: если кто-то за нами следит, мы в самом деле похожи на пару заговорщиков, и можно предположить самое худшее.

Кристину и Фиби Роуч мы нашли в гостиной; они сидели бок о бок. За то время, что мы не виделись, они успели переодеться. Теперь обе были в черном и походили на двух ворон на изгороди. Я изумилась такому неожиданному проявлению траура по малознакомому человеку. В конце концов, он оказался в их владениях случайно. Кроме того, совсем недавно мисс Роуч весьма равнодушно восприняла его смерть. Мне показалось, что для сестер важнее всего проформа, даже в подобных необычных обстоятельствах. Может быть, к такому решению их даже до некоторой степени подтолкнули мои слова. Во всяком случае, смерть в «Прибрежном» оставалась смертью. Они решили, точнее, Кристина Роуч решила, что смерть следует почтить должным образом, пусть даже на то время, пока труп Бреннана остается на их земле. Ни констебль Гослинг, ни кто-либо другой не сможет сказать, что они отнеслись к делу без должного уважения. Сестры слушали Уильямс; экономка что-то быстро и настойчиво говорила. Когда мы вошли, она замолчала и бросила на нас враждебный взгляд.

– Потом, – сказала ей мисс Роуч.

Уильямс вышла.

Доктор Лефевр безукоризненно провел свою партию; я не могла не восхититься его даром убеждения. Он посочувствовал сестрам в связи со свалившимся на них несчастьем. Им не следует еще больше расстраиваться, пытаясь иметь дело с представителями закона. Он обо всем позаботится. Задача эта совершенно не подходит для дам.

– Сотрудники полиции, – доктор Лефевр, словно извиняясь, глянул на меня, – в силу своей профессии привыкли иметь дело с людьми грубыми. Им редко доводится общаться с утонченными дамами вроде вас.

– Я хочу, чтобы тело немедленно убрали из наших владений, – отрезала мисс Роуч. – Я велела Уильямсу передать Гринуэю, чтобы тот убрал труп с глаз долой!

– Простите меня! – встревоженно воскликнул Лефевр и бросился искать Уильямс.

Я понимала, что он намерен отозвать приказ о перетаскивании трупа до прибытия констебля; я понадеялась, что экономка отнесется к нему с большим почтением, чем ко мне.

– В его настойчивости нет никакого толку, – заметила мисс Роуч, также угадавшая намерения доктора. – Я не допущу, чтобы труп крысолова валялся в парке, где на него может наткнуться кто угодно.

– Я ведь говорила, что не надо приглашать Бреннана; от него одни неприятности, – выпалила мисс Фиби. – Ах, Кристина, скоро все графство только об этом и будет говорить! Сплетни, скандал! Мы не сможем нигде показаться, даже в церкви!

– Возьми себя в руки, Фиби. Соседи скоро обо всем забудут. Мы же должны держаться сдержанно и с достоинством; нельзя допускать, чтобы какой-то несчастный случай вынудил нас переменить образ жизни.

Я решила, что мне пора вмешаться:

– Прошу прощения, мисс Роуч, но мне, к сожалению, уже доводилось участвовать в расследовании убийства.

Мисс Фиби вскинула руки вверх, что-то пискнула и упала на спинку кресла.

– Вот как, в самом деле? – Казалось, мои слова ее нисколько не удивили.

– Подобные вещи не могут оставаться чьим-то личным делом. Полицейским придется допросить всех, кто здесь живет.

– Но что мы можем им сказать? – прохныкала мисс Фиби.

– Вот именно, – кивнула ее сестра. – В самом деле, что? Если констебль Гослинг забудется до такой степени, что попробует докучать нам с сестрой, я живо поставлю его на место. Бреннан был жуликоватым малым. Шатался по всей округе, ввязывался в драки, якшался с отбросами общества. Наверное, поссорился с таким же мерзавцем, как и он сам; его противник решил отомстить, выследил его и напал на него в нашем парке. Какое отношение к их ссорам имеем мы?

Я подумала о ноже, но решила, что сейчас не время упоминать о нем. К счастью, вернулся доктор Лефевр; он немного запыхался, но торжествовал:

– Тело останется на месте до приезда Гослинга. После того как констебль осмотрит место преступления, тело можно будет увезти. Есть ли поблизости похоронное бюро?

– Нет, – решительно ответила мисс Роуч, словно само предположение, будто кому-то в графстве могут потребоваться услуги похоронщика, казалось ей неестественным.

Мисс Фиби прошептала:

– В деревне живет плотник; он и делает гробы, когда потребуется. Он изготовил красивый гробик для ребенка Люси. Его везли на кладбище в нашей карете, а мы шли пешком позади. Церемония прошла очень достойно.

Я живо представила себе печальную маленькую процессию и вспомнила шутку доктора о «плакальщиках на похоронах», когда мы следом за двуколкой поднимались на холм по пути к «Прибрежному».

– О похоронах Бреннана речи пока нет, – возразил доктор. – Но его тело нужно где-то хранить до… до того, как его осмотрят. Обычно при похоронных бюро имеются покойницкие. Возможно, что-то предложит Гослинг, когда доберется сюда.

Я понимала, что доктор имеет в виду вскрытие, но мне показалось, что сестры Роуч ни о чем таком не догадываются. Они озадаченно переглянулись.

Доктор продолжал более отрывисто:

– Далее. Я хотел бы довести до вашего сведения, что дело потребует внимания Скотленд-Ярда.

Обе молча уставились на него. Судя по выражению лица мисс Фиби, она понятия не имела, что такое Скотленд-Ярд. Ее сестра Кристина смотрела на Лефевра так, словно он вдруг сошел с ума, уподобившись своим пациентам.

– Чушь! – отрезала она.

– Увы, моя дорогая, скорее всего, это необходимо. Кроме того, если сюда приедет совершенно посторонний человек и начнет наводить справки, это гораздо лучше, чем если расследовать дело будет тот, кого здесь все знают, у кого здесь, возможно, есть родственники или знакомые, склонные посплетничать…

Стало ясно, что последний довод произвел сильное впечатление на обеих сестер. Фиби наклонилась вперед и робко тронула сестру за плечо. Кристина Роуч молча ждала объяснений.

Доктор Лефевр поспешил закрепить успех. Он указал на меня:

– К счастью, мисс Мартин знакома с одним инспектором Скотленд-Ярда… из уголовного розыска.

– Из уголовного розыска? – задумчиво переспросила мисс Роуч.

– Вот именно, мадам. Сотрудники уголовного розыска ходят в штатском. В ваш дом не придет полицейский в форме, что неизбежно породило бы слухи. По словам мисс Мартин, инспектор Росс вполне достойный джентльмен.

Я ничего подобного не говорила. Бен не притворялся джентльменом; возможно, он даже оскорбился бы, узнав, что его так назвали.

– Он очень тактичный, – вступила в разговор я, – и образованный.

– Тогда почему он служит в полиции? – осведомилась мисс Роуч. – Не важно, не рассказывайте. Наверное, какой-нибудь скандал в прошлом вынудил его заняться этим ремеслом.

Предположение, будто Бен Росс ничем не лучше Джеймса Крейвена, который проматывает отступные в Кантоне, возмутило меня. Я открыла было рот, собираясь возразить, но доктор Лефевр посмотрел на меня и покачал головой. Пришлось промолчать, хотя внутри у меня все кипело.

– С вашего позволения и если это возможно, – продолжал доктор Лефевр, – я хотел бы сегодня вечерним поездом отправиться в Лондон. Разумеется, я попаду туда сегодня, если успею вовремя на саутгемптонский вокзал. Но, судя по тому, что Гослинг не торопится сюда, что кажется мне все больше подозрительным, я едва ли успею на поезд сегодня. В таком случае уеду завтра, на рассвете. Конечно, я сразу же зайду к вашему брату и сообщу ему…

– Боже всемогущий, Чарлз! – простонала мисс Фиби. – Что же он скажет? – Она снова безвольно упала на спинку кресла.

– Фиби, тебе нужна нюхательная соль? – безо всякого сочувствия осведомилась ее сестра.

– Нет-нет, Кристина. Я только…

– Если уж не можешь вести себя разумно, по крайней мере, сиди тихо. Конечно, Чарлзу необходимо обо всем рассказать. Что ж, хорошо. – Кристина Роуч подняла руку и указала в сторону Лондона. – Пусть пришлют человека из Скотленд-Ярда!