Текст книги "Цветы на его похороны"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Мередит невольно улыбнулась:

– Да, Рей, я понимаю.

– И все же я по-прежнему привязана к нему, – серьезно продолжала Рейчел, наклоняясь к Мередит и кладя руку ей на плечо. – Алан мне всегда ужасно нравился.

Мередит нашла ее последнее замечание не особенно утешительным.

День выдался долгим и утомительным. Сразу после ужина Мередит извинилась и поднялась к себе в комнату. Войдя, она подошла к окну и отодвинула штору.

Сгустились сумерки, но ночь обещала быть ясной и звездной. Бледный диск луны уже замерцал на темнеющем, безоблачном небосклоне. Свет Мередит нарочно не включала, чтобы лучше видеть парк.

Окно ее комнаты располагалось с фасада, и перед ее глазами открылась вся подъездная аллея. Ей даже показалось, что из окна видны каменные ананасы на стойках ворот. Все птицы давно устроились на ночлег, и тишина показалась ей какой-то плотной и удушливой. Сюда не доносился шум машин с дороги. Не видно было и огоньков, лишь тусклый отблеск справа – со стороны отеля.

Опершись о подоконник, Мередит окинула взглядом парк и вдруг уловила движение у главных ворот. Она нахмурилась. Может, это дрожат ветки деревьев и пляшут вечерние тени? Но нет, опять что-то шевельнулось.

Какая-то тень отделилась от стойки ворот и направилась в сторону аллеи. Вскоре Мередит различила в полумраке женскую фигуру. Незнакомка стояла и смотрела на дом. Издали она видела незнакомку нечетко, но поняла, что на ней темное платье с длинными рукавами. У горла что-то белело – похоже, высокий белый воротник. Еще она увидела темные волосы, спускавшиеся до плеч, лицо она совсем не разглядела.

Мередит затаила дыхание. Она старалась не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимание незнакомки. Та прошла по дорожке несколько шагов, словно желая получше рассмотреть дом. Внезапно она повернула назад, дошла до ворот и исчезла из вида. Должно быть, ушла по тропинке.

Мередит, задумавшись, прикусила губу. Наверное, это та назойливая журналистка, о которой ей рассказывала Рейчел. Ей не удалось взять интервью, а потом Мартин выставил ее. Сейчас она незаметно проникла в усадьбу, собираясь тайком побродить по парку. Трудно сказать, чего она добивается. Вроде бы камеры при ней Мередит не увидела. Правда, сейчас темно, и фотографировать без вспышки нельзя, а плохие снимки газете ни к чему. Журналистке нужно пробраться в дом. Мысль о том, что Рейчел по-прежнему осаждают представители прессы, неприятно поразила Мередит. Утром нужно обязательно предупредить Рейчел, чтобы была начеку.

Конечно, женщина, которую она только что видела, не обязательно журналистка. Может, кто-то из местных жителей совершает поздний моцион? Или в «Малефи» забрела случайная приезжая, которая остановилась в отеле. Такой необычный дом, как «Малефи», непременно должен привлекать внимание приезжих.

Мередит задернула штору. Завтра суббота, а Алан придет в «Малефи» не раньше воскресенья, к обеду.

– Скорее бы воскресенье! – прошептала она, ложась в постель. Заснула она почти сразу.

Молли Джеймс не спалось. Она уже много лет страдала бессонницей – с тех пор, как ее бросил муж. Только раньше ей не спалось вовсе не от горя и не оттого, что от нее ушел муж, которого она больше не любила. Бессонницу вызывала тяжелая работа. Молли трудилась от зари до зари, чтобы поставить на ноги сына и обеспечить им будущее. Содержание кошек и собак – задача не из легких. К тому же вначале у нее не было такой верной помощницы, как Джиллиан. Почти все приходилось делать самой.

– Все сама! – пробормотала она в темноте. – Вставала с рассветом, чистила клетки, кормила животных, гуляла с ними. Ни разу не ложилась раньше полуночи, а перед сном еще приходилось заниматься бумажной работой. Не знаю, как я выдержала. Наверное, правду говорят: нужда заставит!

В те далекие – как ей сейчас казалось – дни она часто чуть не падала от усталости. Но постепенно ее организм привык к нагрузкам и к отсутствию долгого, безмятежного сна. Молли приучилась к спартанскому образу жизни, который подразумевает суровую самодисциплину.

Впрочем, когда она добиралась до постели, то спала крепко, не просыпаясь. А с недавних пор, несмотря на тяжкий труд от рассвета до заката, ночами она подолгу ворочалась без сна. Ноги и руки болели, а голова распухала от бесчисленных проблем.

Больше всего ее беспокоило одно: отношения Невила и Рейчел. После ссор с сыном она вообще не засыпала до рассвета и лишь ненадолго забывалась сном. Сегодня у них произошла особенно безобразная ссора; они просто рычали друг на друга.

Невил вернулся из «Малефи» раньше обычного в дурном настроении. Весь вечер он ходил молчаливый и угрюмый. Молли попробовала спросить, в чем дело, но Невил только огрызнулся в ответ. Все прояснилось лишь к вечеру. Оказывается, к Рейчел приехала гостья – старая школьная подруга.

Не в силах понять, почему новость так расстроила сына, Молли закричала:

– Да тебе-то какая разница? Этого следовало ожидать! Она потеряла близкого человека, мужа! Естественно, ее друзья и знакомые спешат ее утешить. Причем с некоторыми из них она не виделась много лет. Друзья считают своим долгом выразить вдове сочувствие. Они приезжают, поддерживают ее в трудную минуту… а потом снова уезжают. Жизнь-то продолжается! – К сожалению, потом Молли, не подумав, брякнула: – В конце концов, у нее гостит женщина, а не мужчина. Из-за мужчины ты еще мог бы волноваться!

Невилу ее слова совсем не понравились.

– Мама, как ты не понимаешь! Не важно, кто у нее гостит, женщина или мужчина. Рейчел не нужны никакие подруги! Для помощи у нее есть я. Ну и как я теперь буду к ней приходить, раз у нее постоянно сидит чужая тетка и пялится на меня?

Временная отмена походов Невила в «Малефи» пришлась Молли по сердцу. Она не скрывала радости – оттого и разгорелась яростная ссора.

– Да-да, радуйся! – заорал Невил и вылетел из-за стола.

Они поругались в половине девятого, после того как съели горячее. Сын куда-то убежал и до сих пор не возвращался. Молли нарочно долго возилась в кухне, перемыла все кастрюли и прибрала тщательнее обыкновенного. Время от времени она подходила к двери и выглядывала наружу, как будто таким образом могла приманить Невила назад, домой. Но дорожки, освещенные лунным светом, оставались пустынными. Только плясали неверные тени деревьев да собаки изредка взлаивали на псарне.

Часов в десять Молли вышла на улицу с фонарем, чтобы взглянуть на своих четвероногих постояльцев, а потом немного прошлась по узкой, обсаженной деревьями дорожке в сторону «Малефи». Она водила фонарем из стороны в сторону, но в луче света возникали лишь голые ветви деревьев и кустов. Иногда вспархивала вверх разбуженная птаха. Кроме птиц, Молли не увидела ни одного живого существа. Одинокая, заброшенная тропинка, пляшущие неверные тени, тусклый лунный свет, ночные шорохи и шелесты нагнали на нее еще большую тоску. Вернувшись домой, она впервые за много времени испугалась по-настоящему.

А если Невил вообще не вернется? Вот чего она больше всего боялась. Она гнала страшную мысль, но та упорно возвращалась. Когда-нибудь они рассорятся насмерть, сын соберет вещи и уйдет навсегда! Молли утешала себя тем, что до сих пор они ни разу не ссорились по-настоящему. Бывало, скандалили, но не до такой степени. Не до такой степени, чтобы вовсе перестать разговаривать или разъехаться. И потом, своих вещей он сейчас не взял.

Правда, люди не всегда расстаются после оглушительных, бурных скандалов. Часто уходят после мелких ссор из-за пустяков, которые, как в поговорке, становятся последней каплей. Так закончилась ее семейная жизнь. Они с мужем давно отскандалили свое. Под конец они вовсе перестали ссориться, только постоянно пикировались, отпускали колкие, язвительные замечания или просто вечерами сидели молча, не зная, что сказать друг другу.

И вдруг однажды, в конце недели, прошедшей без особых ссор, муж пришел домой и объявил, что у него «есть другая». Муж ушел с двумя чемоданами и акварелью под названием «Рыболовные суда в корнуоллской гавани». Он сам купил картину, а Молли ее терпеть не могла. До сих пор она помнит ту сцену: муж идет к машине с чемоданами в обеих руках и картиной под мышкой.

Тогда Молли не плакала, не умоляла его вернуться, даже не злилась. Просто долго стояла и смотрела ему вслед, а потом вошла в дом и напоила малыша, Невила, чаем. Он немножко похныкал – видно, почувствовал, что произошло что-то плохое. Молли долго держала его на коленях. Она поняла: отныне сын – все, что у нее осталось. А когда-нибудь он тоже бросит ее, тоже уйдет.

Сегодня, сидя дома одна, без Невила, она смотрела телевизор до полуночи. Сначала передачу о политике, которой она никогда не интересовалась, затем механически посмотрела на редкость скучный фильм. И все время прислушивалась, не раздадутся ли его шаги, не щелкнет ли замок кухонной двери. Наконец, она выпила два стаканчика виски, двойную порцию, и легла в постель. Больше всего она боялась, что Невил придет и поймет, что мать специально дожидается его. Тогда он снова рассвирепеет и обвинит ее в том, что она до сих пор считает его ребенком.

Молли беспокойно ворочалась в постели.

– Куда он подевался, паршивец? – вслух спросила она, взбивая подушки. – Куда он вообще подался? Даже паб в Черч-Линстоне давным-давно закрылся!

И с ней, с Рейчел, он сейчас быть не может, потому что у Рейчел гостит школьная подруга. Так где он? И с кем?

«Когда я встану утром, – сказала она себе, – он будет дома. Мы вместе позавтракаем, и, что бы ни случилось, я не должна – не должна! – спрашивать его, где он был и почему так поздно вернулся! Пора смириться с тем, что он уже взрослый».

На самом деле она до сих пор не считала Невила взрослым. Никогда не считала и не будет считать. Для нее он по-прежнему малыш Невил… и ведет себя ужасно опрометчиво.

Тут же забыв о благих намерениях, миссис Джеймс злобно проговорила в темной комнате:

– Ну погоди, вернешься ты домой!

– Из Лондона сыщик приезжает, – сказал Невил.

– Ну и что? – Ответ прозвучал беззаботно и негромко, но глуховато.

Невил наблюдал.

Взгляд в большое зеркало… Ярко-алая помада…

– Он… ну, не знаю. Будет вынюхивать.

– Ну и пусть вынюхивает! Тебе не о чем беспокоиться.

– А если они услышат сплетни… о Рейчел… и обо мне?

– Сам виноват. Нечего было попадать в такое дурацкое положение!

– Перестань! – жалобно взмолился Невил. – Я думал, ты мне поможешь! Я только что страшно поскандалил с матерью. Она ничего не понимает, а я не могу ей объяснить! Все идет не так! Во всяком случае, для меня.

Вздох.

– Ты для этого ко мне пришел? Порассуждать о том, что еще не случилось и, возможно, никогда не случится? Она ничего не расскажет про тебя полицейским. Она добродетельная вдова. Ну а сплетни… отрицай, и все. Ну, все?

Такой ответ не устроил Невила; он закрыл подбородок рукой и пробормотал:

– Нет, не все. Вообще все как-то нескладно. Я думал, что теперь, когда он умер, что… в общем, после его смерти она обрадуется моей помощи и поддержке. А ей от меня только и надо, чтобы я смотрел за канарейками Алекса, и больше ничего! Я думал, ты что-нибудь придумаешь, подскажешь, как мне поступить.

– Ты сам прекрасно знаешь, как тебе поступить. Только сдвинуться с места не желаешь. И что толку повторять? – был сухой ответ.

– Я люблю Рейчел!

– Нет, не любишь! – взметнулись длинные волосы; резко повернулась от зеркала голова. – Дай мне платок. Просто она – единственная красивая женщина, которую ты видел в жизни. Не считая, конечно…

– Ладно! – Невил устало улыбнулся, передавая коробку с бумажными платками и показывая, что он понял намек. – О присутствующих не говорим!

– Знаешь… – Измазанная помадой салфетка полетела в сторону. Зашуршали юбки, скрипнула кровать. В комнате запахло духами. – Я ведь могу живо тебя переубедить. За десять минут я заставлю тебя забыть Рейчел Константин!

Невил отвернулся:

– Не хочу забывать ее.

– Вот видишь? Ты просто зациклен на ней, мой милый Невил, и больше ничего. У тебя в голове заслонка. Настанет время, и ты потеряешь к ней интерес. Поверь мне! – Рука нежно сжала его плечо. – Как я говорю, так и будет!

Невил снова круто развернулся:

– Знаешь, ты чем-то напоминаешь мне мою мать! Тоже не желаешь меня слушать и не понимаешь, как Рейчел мне нужна… Только все время… Куда ты?

Свирепость ушла из его голоса, в нем послышались тревожные нотки, и он снова стал беззащитным и ранимым.

– Гулять!

Длинная шелковая юбка шуршит по полу.

– Пожалуйста, не уходи! Останься со мной! Извини… ты ведь знаешь, я не хотел…

– Зачем мне оставаться и слушать твое нытье о положении, в которое ты сам себя загнал? В том, что ты поссорился с матерью, нет моей вины!

– Но, если ты уйдешь, как же я? Что мне делать?

– Оставайся здесь. Посмотри телевизор… делай что хочешь! Да я ненадолго. Немного прогуляюсь, подышу воздухом.

Невил выпалил:

– Не ходи… Не надо вот так бродить по ночам: это опасно!

– Опасно?

Невил услышал тихий смех.

– Знаешь, Невил, в чем твоя беда? Ты всего боишься и в то же время всего хочешь. Либо перестань бояться, либо начинай любить опасность, риск, даже страх! Овладей ими, не позволяй ими владеть тобой! – Кончик языка пробежал по накрашенным губам; снова зашуршало платье. – То есть тебе придется выбирать. Ты ведь знаешь, какой у тебя выбор, да?

Щелкнул замок. Оставшись один, Невил некоторое время сидел в темноте. Потом встал и заходил по комнате. Телевизор работал без звука, потому что звук они выключили. Он снова включил его, слишком громко, и телевизор сипло заорал.

Невил бросился в кресло. Когда он вернется домой, снова начнется скандал. Если не сегодня, то уж завтра утром обязательно. А может, и сегодня. Он осторожно войдет в кухню – и тут же услышит скрипучий материн голос: «Где ты был?» Она будет злиться, мстительно и несправедливо обвинять его. А он… Мать покажется ему жалкой, старой, беззащитной, и он рассвирепеет еще сильнее.

Невил забормотал себе под нос, репетируя сцену объяснения с матерью. Он докажет ей, что имеет право на личную жизнь! Правда, он понимал, что не сможет произнести свою речь. Через какое-то время он замолчал и уставился в нечеткие фигуры на экране. Он грыз ногти, оттягивая мучительную минуту, когда нужно будет возвращаться домой.

Глава 9

Несмотря ни на что, спала Мередит крепко. Утро выдалось ясное, солнечное. Солнце и новый день подарили ей радость. Сегодня суббота. Завтра придет Алан. До дня похорон Алекса – до вторника – еще далеко. Во всяком случае, пока о них можно не думать.

– Я еду в город, – заявила Рейчел, насыпая мюсли в миску с молоком и с отвращением мешая ложкой получившуюся массу. – Хочешь со мной? – Не дожидаясь ответа, она продолжала: – Не знаю, как тебе, а мне в детстве все уши прожужжали о том, как важно хорошо позавтракать. В результате у меня пунктик на почве завтрака. Неужели я каждое утро обязана впихивать в себя эту дрянь? Похоже на кроличий корм!

Она с отвращением оттолкнула миску.

– Если ты не против, я с тобой не поеду, – сказала Мередит. – Лучше поброжу по Линстону.

– Тут особенно негде бродить. Возможно, к обеду я не вернусь, но тебя накормит миссис Паско.

– Не нагружай ее, – быстро сказала Мередит. – Перекушу в отеле, если там готовят горячее.

Пословица права: утро вечера мудренее. Вчера Мередит ломала голову, как незаметно для Рейчел выбраться в отель и поговорить с Мейвис Тиррел, а сегодня все получилось само собой. Вдруг она вспомнила ночное происшествие.

– Рейчел, мне кажется, я должна рассказать тебе о том, что видела вчера из окна. Я заметила незнакомую женщину. Она стояла на аллее и смотрела на дом. В темноте мне не удалось разглядеть ее как следует. Честно говоря, я испугалась!

Рейчел нахмурилась:

– Она рыскала по парку?

– Нет, не рыскала. Сначала немного постояла у ворот. Потом двинулась было к дому, но вскоре развернулась и ушла. Передумала, наверное. Я решила, что это, может быть, та настырная репортерша, о которой ты мне рассказывала. Попробовала снова пробраться в «Малефи». Ты на всякий случай будь начеку. И я тоже послежу.

Рейчел недовольно тряхнула головой и обеими руками поправила прическу.

– Черт! Велю Мартину обойти весь парк и звонить в полицию, как только какой-нибудь репортеришка сунет сюда нос. В конце концов, меня полицейские изводят – и ничего! А если так будет продолжаться и дальше, придется позвонить в частную охранную фирму и нанять охранника с огромной злой собакой… – Вдруг глаза у нее засверкали. – Все время забываю! Ведь скоро сюда приедет Алан! Он выгонит всех незваных гостей. Как хорошо, что он будет здесь!

Мередит начала уже жалеть, что она уговорила Алана несколько дней пожить в отеле: теперь Рейчел решила использовать его в качестве сторожевого пса! Она попыталась принизить значение инцидента.

– А может, это и не репортерша вовсе. Может, какая-нибудь местная жительница вышла прогуляться и остановилась полюбоваться домом. Темное платье с длинными рукавами, темные волосы до плеч… Телосложение у нее довольно плотное. Ты никого не знаешь с такими приметами?

Рейчел пожала плечами:

– Нет. Журналистка, которая приезжала ко мне, крашеная блондинка с очень короткой стрижкой; в тот день на ней была грязная куртка. Может, из другой желтой газетенки? Хотя погоди… может быть, вчера ты видела Мириам Трофтон! Она действительно иногда гуляет по ночам. По-моему, она любит выпить, а потом гуляет, чтобы протрезвиться – чтобы Джерри ни о чем не догадался. Брр, не выношу ее! Послушай моего совета и поступай так же, как я: держись от нее подальше.

– Трофтон? Не владелец ли отеля?

– Он самый. Он откопал Мириам за границей, в какой-то экзотической стране, и привез сюда, в Линстон. Она со странностями. Нет, не умственно отсталая, не дурочка, а в самом деле странная. По-моему, у нее есть свои деньги. Довольно умна, очень хорошо говорит по-английски. Время от времени она куда-то уезжает, и я не вижу ее недели две. Потом она возвращается, и впечатление такое, будто она хорошо погуляла. Всякий раз, когда она уезжает, Джерри Трофтон надеется, что больше ее не увидит! – Рейчел злорадно улыбнулась. – Но она всякий раз возвращается! По-моему, Джерри ужасно хочется, чтобы его женушка сбежала с другим! Но Мириам ни один мужчина не выдержит. Когда мы сюда переехали, она и Алексу пробовала строить глазки – естественно, ничего у нее не вышло!

Услышав про Мириам Трофтон, Мередит, как ни странно, успокоилась. Хорошо, что у вчерашней темной фигуры есть имя и фамилия – и муж. Мрак неизвестности понемногу развеивается.

– Кстати, – вдруг вспомнила она. – Кто построил ваш дом?

Она обвела рукой комнату.

– Раньше здесь жили люди по фамилии Морроу. Им принадлежал «Линстон-Хаус». Конечно, раньше там был не отель, а просто дом. Если пойдешь в отель, попроси Мейвис Тиррел рассказать тебе историю дома. Она знает массу подробностей. Ее покойный муж был краеведом-любителем, обожал рыться в архивах.

Рейчел встала.

– Ты точно не поедешь со мной в город? Предупреждаю, наслушаешься Мейвис, и история Линстона у тебя из ушей полезет! Кстати, если захочешь выпить аперитив, советую выпить хереса здесь. Мой херес, по крайней мере, настоящий испанский. А где добывает вина Джерри Трофтон – одному Богу известно! Судя по отвратительному вкусу, сам гонит неизвестно из чего.

Идти в отель было еще рано; проводив Рейчел, Мередит вышла погулять по обширному парку «Аббатства „Малефи“». Она снова удивилась, заметив, какой он ухоженный. Должно быть, Мартин трудится денно и нощно – к тому же помощников у него вроде нет. Значит, он настоящий мастер своего дела.

Тут Мередит услышала голос садовника и его смех. Выйдя из-за живой изгороди, она увидела самого молодого человека. Мартин сидел на газоне рядом с тачкой и о чем-то оживленно беседовал по мобильному телефону. Увидев ее, он оборвал разговор и, вскочив, поздоровался:

– Доброе утро, мисс Митчелл!

Он улыбнулся и сунул телефон в карман.

– Доброе утро, Мартин. Извините, что помешала.

Садовник взмахнул рукой:

– Ничего страшного. У меня небольшой перерыв – кажется, так надо говорить по-английски?

– Да. Наслаждайтесь заслуженным отдыхом! А я как раз восхищаюсь вашей работой. Сад и парк прекрасны. Кстати, завтра к обеду приедет один мой знакомый, так вот, он оценит ваши труды по достоинству.

Алан Маркби будет не просто восхищаться парком, подумала Мередит. Он умрет от зависти! В ответ на похвалу Мартин просиял:

– Видите ли, я специалист. Изучал садоводство во Франции, в колледже; у меня есть диплом. Я хотел усовершенствовать свой английский и получить… так сказать, опыт работы, вот и приехал сюда на год. Увидел в местной газете объявление: мистер и миссис Константин ищут садовника. Сначала я думал устроиться на временную работу – несколько часов в неделю. Но когда я написал им о себе, они предложили, чтобы я здесь поселился. Меня нанял мистер Константин. Он очень хорошо ко мне отнесся… – Темные глаза Мартина выражали печаль. – Какое несчастье, что он умер!

Еще один поклонник покойного Алекса! Неужели во всей округе нет человека, которому бы Алекс не нравился? Неужели он никому не наступал на любимую мозоль? Никогда не ссорился с соседями – пусть даже из-за пустяков? Например, кто-то не там поставил машину, устраивает шумные вечеринки… Бывает, соседи ненавидят друг друга по поводу и без повода… Впрочем, здесь такие ссоры исключаются – «Малефи» слишком далеко от ближайших соседей.

Мередит внимательно разглядывала Мартина. Настоящий красавец: правильный овал лица, оливковая кожа, ясные карие глаза, рот маленький, но губы полные, чувственные. Такие лица можно увидеть на старинных церковных фресках. В здешних краях типаж совсем другой… Понятно, почему Мартин произвел такое неизгладимое впечатление на юную кассиршу из «Мини-маркета»!

– Представляю, как вам, должно быть, скучно здесь, в Линстоне, – сказала Мередит. – Да и в Черч-Линстоне тоже… Я вчера побывала там.

Мартин застенчиво улыбнулся:

– Нет, у меня здесь есть друг…

Наверное, решила Мередит, «другом» он деликатно назвал девицу из «Мини-маркета». Человек он молодой, ему необходимо общение… Судя по всему, Мартин – парень не только работящий, но и предприимчивый. Своего не упустит.

– И верно. Кстати, миссис Константин не предупреждала вас насчет репортеров?

– Предупреждала, мадемуазель. Я буду регулярно обходить парк и следить за всеми подозрительными людьми.

Расстались они дружелюбно. Мередит посмотрела на часы. Пора пить кофе. А ехать в «Линстон-Хаус», пожалуй, рановато… Зато можно навестить гостиницу для домашних животных.

Подходя к «Линстонской гостинице для домашних животных», Мередит поняла, что судьба продолжает благосклонно улыбаться ей: навстречу на всех парах двигалась сама миссис Джеймс, еле поспевая за тремя подопечными разных пород.

– Выгуливала! – запыхавшись, пояснила она, подойдя к Мередит.

Собаки сгрудились у ног Мередит и выжидательно смотрели на нее снизу вверх, вывалив языки. Все разного размера. Самым крупным оказался прибывший недавно ретривер, а самым мелким – корги, который явно пребывал не в духе. Он плюхнулся на толстый живот, а язык высунул так далеко, что казалось, он вот-вот совсем отвалится.

– Толстяк несчастный! – Миссис Джеймс легонько ткнула корги носком ботинка. – То и дело садится отдохнуть! Его держат в городской квартире и, по-моему, с ним совсем не гуляют. К тому времени, как он вернется домой, он сбросит лишний вес и нарастит мускулы, но она тут же все снова испортит.

Под «ней» миссис Джеймс, судя по всему, имела в виду хозяйку пса.

– А я вот гуляю по окрестностям, осматриваюсь, – сказала Мередит. – Жаль, что я не зашла к вам раньше. Могла бы погулять за вас с собаками.

Миссис Джеймс, видимо, понравилось ее предложение.

– Что ж, заходите, если нечего будет делать. Лишняя пара рук нам никогда не помешает. А сейчас не хотите выпить кофейку?

Кофе пили из разномастных кружек, сидя за круглым столом. На небольшой перерыв собрался весь немногочисленный персонал гостиницы для собак и кошек: сама миссис Джеймс, ее сын Невил и высокая нескладная девица, которую Мередит представили как Джиллиан.

Увидев Мередит, Невил отчего-то насупился и время от времени косился на нее исподлобья. Он как будто без слов просил ее о чем-то. Мередит решила, что не стоит лишний раз упоминать в разговоре Рейчел Константин.

Джиллиан неуклюже сгорбилась над своей кружкой, недобро поглядывая на гостью. Неопрятные пряди жидких волос мышиного цвета падали на лицо. Мередит встревожилась. Может, она чем-то невольно задела Джиллиан, обидела ее? Взгляд ее то и дело падал на крупные, обветренные руки Джиллиан. Как ни печально, Рейчел совершенно точно охарактеризовала внешность бедной девушки. И помочь тут ничем нельзя. Судя по всему, Джиллиан еще в детстве поняла, что некрасива, и махнула на себя рукой. Внешнюю непривлекательность можно замаскировать хорошей косметикой и умело подобранной одеждой, но Джиллиан, как нарочно, лишь подчеркивала свои недостатки! Как ни странно, отказ меняться к лучшему часто идет рука об руку со страстным желанием быть любимой. Кем? Невилом? Мередит задумалась.

Разговор то и дело зависал. Не обращая внимания на то, что сыну не по себе, миссис Джеймс уверенно взяла инициативу в свои руки.

– Как дела в «Малефи»? – зычным голосом поинтересовалась она.

– Более-менее, – ответила Мередит, избегая страдальческого взгляда Невила.

– Значит, она справляется?

Миссис Джеймс подалась вперед.

– Да, старается.

– Вот видишь? – Миссис Джеймс с торжествующим видом повернулась к сыну: – Видишь? Она прекрасно без тебя обходится! И нечего бегать туда каждые пять минут. А сейчас у нее есть… как вас зовут? Мередит? Сейчас у нее есть Мередит.

Невил покраснел – то ли от смущения, то ли от злости, а может, и от того, и от другого. Джиллиан вскинула голову, словно чуткий пойнтер, и внимательно слушала.

– Завтра к нам присоединится еще один человек, – продолжала Мередит, подозревая, что она еще больше ухудшает положение. Но они все равно рано или поздно обо всем узнают, так что лучше пусть привыкают заранее. – Правда, жить он будет не в «Малефи». Он снял номер в отеле.

Оказалось, что ее новость уже не новость.

– Мейвис мне говорила, – кивнула миссис Джеймс. – Его фамилия Маркби, да? Еще один сыщик!

Рейчел ведь ее предупреждала! Молли Джеймс и Мейвис Тиррел моментально узнают обо всем, что творится в округе. Мейвис находится в особенно выгодном положении, ведь она работает в отеле и первой узнает все новости.

– Да, но он не занимается следствием.

– Так зачем он приедет?

Все трое выжидательно смотрели на Мередит – почти так же, как те собаки, которых выгуливала Молли совсем недавно. Чуть запнувшись, она ответила:

– Он… мой друг.

Невил вздохнул с облегчением. Джиллиан встала и собрала кружки. Потом подошла к раковине и, включив воду, принялась громыхать посудой – делала вид, что моет ее.

Миссис Джеймс снова подалась вперед и пытливо посмотрела на гостью.

– Она что, продает дом?

– Продает?! – Слова Молли застали Мередит врасплох. – Она ничего не говорила… она еще не решила. Алекс ведь умер только что… О чем сейчас можно думать – я имею в виду, до похорон?

– Похороны-то уже во вторник. – Оказывается, миссис Джеймс и это знала. – Бедняга! – поспешно добавила она, выразив подобающее случаю сожаление. – Надо же – погиб от отравленного дротика. Ужасная смерть!

– Вообще-то он погиб не от дротика! – Мередит поспешила добавить: – Но смерть и правда ужасная. Знаете, он ведь умер у меня на глазах!

Ее последние слова ошеломили всех. Джиллиан уронила чашку в раковину; послышался звон разбитого фарфора. Она повернулась и с диким видом уставилась на Мередит.

Невил молча открыл и закрыл рот. Миссис Джеймс спросила:

– Он умер у вас на глазах?! Ничего себе! Прямо как в романе! Ну и как это было?

– Да мы сами толком ничего не поняли. Полиция ведет следствие…

– Но что-то вы все-таки видели! – настаивала миссис Джеймс.

– Да, конечно, – опомнился Невил. – То есть… судя по тому, что мы слышали, вокруг было полно народу!

– Да, в том-то и трудность. Слишком много народу. Может быть, именно поэтому мы не сразу сообразили, что к чему. Мы даже не поняли, что он ранен.

На кухне воцарилось молчание.

– Молли, я разбила вашу чашку! – громко сказала Джиллиан.

– Выкинь, – рассеянно сказала миссис Джеймс, не сводя взгляда с Мередит. Потом она встряхнулась и сухо добавила: – Пойду выбью подстилки у кошек. Нельзя, чтобы туда попали блохи, а то потом от них не избавишься. До свидания, Мередит. Иногда перед обедом я захожу в отель пропустить рюмочку.

Мередит вышла из гостиницы в твердой уверенности, что Молли Джеймс договорилась с ней о встрече, на которую она обязана явиться.

В отличие от вчерашнего дня в баре при отеле наблюдались признаки жизни. За столиком в углу тихо сидели два пожилых джентльмена. Они дружелюбно покивали вошедшей Мередит. В другом углу над картой склонилась молодая пара. Видимо, тоже заблудились в лабиринте узких дорожек и заскочили сюда – совсем как она в прошлый раз. За стойкой стоял невысокий толстяк с редкими волосами и круглыми, как у обезьянки, глазами. Он настороженно следил за ее приближением.

– Добрый день! – воскликнул он.

Мередит посмотрела на часы: и правда, время уже перевалило за полдень. Десять минут первого.

– Мистер Трофтон?

– Он самый! – весело подтвердил толстячок. – Деревня у нас маленькая, новости узнаются быстро. Все сразу про всех знают. Вы, значит, и есть та дама, что приехала в «Малефи» к миссис Константин?

– Да. – Вовремя вспомнив предупреждение Рейчел насчет здешнего хереса, Мередит на всякий случай попросила бокал вина. Хотя Рейчел, возможно, и не права… – А можно здесь у вас пообедать? Вы ведь подаете горячее?

Мистер Трофтон указал ей на доску за зеркалом:

– Все перечислено здесь! Сегодня у нас пирог с говядиной и почками! Готовлю, кстати, я, – добавил он.

– Вот и отлично! Значит, к нему пойдет красное вино.

– А как же! Вот, попробуйте капельку… – Мистер Трофтон щедро плеснул ей вина в большой бокал. – Рекомендую! Моя новая находка.

Молодой человек с картой встал из-за стола и направился к стойке. Мистер Трофтон дружески подмигнул Мередит и повернулся к новому клиенту. Мередит отнесла бокал к столику у незажженного камина, заваленного золотистыми сосновыми шишками, и принялась листать старый выпуск журнала по коневодству и охотничьему собаководству.

Через несколько секунд рядом с ней словно ниоткуда возникла Мейвис Тиррел со стопкой пепельниц.

– Вот, принесла вам.

– Спасибо. Вообще-то я не курю.

– Не важно. – Мейвис поставила на стол большую керамическую пепельницу, украшенную названием известной марки виски. – Ну и как вам тут?