Текст книги "Тайна серебристого лимузина"

Автор книги: Энид Блайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

НЕВЕРОЯТНАЯ ВЕСТЬ

Четверо друзей с мрачным видом спускались по лестнице. За ними, опустив уши и поджав хвост, плелся Тимми. Он с радостью остался бы наверху, но не в его правилах было бросать Джордж одну, без поддержки… Тетя Фанни встретила их в холле.

– Ах, вы уже здесь?.. Наверное, услышали, что отец хочет с вами поговорить? Я пойду с вами. И, пожалуйста, ведите себя спокойно! У нас и так голова идет кругом…

Все это было весьма подозрительно. Что тетя Фанни имеет в виду?

Дети вошли в кабинет, за ними прошмыгнул Тимми. Дядя Квентин стоял у камина, на лице у него застыло угрюмое, недовольное выражение.

– Квентин, я могла бы сама им сказать… – начала было тетя Фанни.

Но он нетерпеливым жестом прервал ее и откашлялся.

– Хочу вам кое-что сообщить… Вы ведь, наверное, помните двоих ученых, вместе с которыми мы работаем над одним проектом? И помните одного из них, высокого американца?..

– Да, – ответили разом все четверо. – Он подарил мне двадцатку, – улыбаясь, добавила Энн.

Дядя Квентин пропустил ее реплику мимо ушей. – Так вот, у него есть дочь. Как бишь ее зовут? – Он наморщил лоб. – Чудное какое-то имя…

– Берта, – подсказала тетя Фанни.

– Да-да, совершенно верно. Берта… Так вот, мистер Эльбур, ее отец, стал объектом шантажа. Он получил письмо с угрозой, что Берта будет похищена.

– Как?.. Почему?.. – Дети в ужасе смотрели на дядю Квентина.

– Потому что у отца Берты, и только у него одного, имеется вся документация, связанная с нашим проектом. И он ясно дал нам понять, что если дочь… о господи, как же ее зовут?

– Берта, – с готовностью ответили все.

– Ага… Так вот: если Берта будет похищена, он отдаст всю документацию до последней бумажки, чтобы освободить дочь из рук преступников… – Тут дядя Квентин задумался и покачал головой. – Какая дикая мысль: отдать документацию? Какая бредовая мысль!..

– Но, Квентин!.. Она же – его единственный ребенок! – взволнованно перебила его тетя Фанни. – Я поступила бы точно так же!

Дядя Квентин бросил на неё полный сожаления взгляд.

– Хорошо еще, что у тебя нет никаких важных документов… Иначе бы ты, сложись так обстоятельства, отдала бы их даже молочнику.

Детям это показалось смешным, и они невольно заулыбались.

– И нечего тут хихикать! – вскипел дядя Квентин. – Лично я, к вашему сведению, от этой истории в ужасе!.. Я просто вне себя!.. Эльбур, один из крупнейших ученых мира, готов передать свое изобретение врагу, если эта… эта…

– Берта, – подсказал хор.

– … если Берта будет похищена!.. Словом, Эльбур попросил меня взять Берту на три недели к нам. За это время мы завершим работу и поместим документацию в надежное место.

В кабинете стояла тяжелая тишина. Услышанное, понятно, не привело в восторг никого. Что же касается Джордж, она чувствовала, что ее душит ярость. И она не стала сдерживаться; покраснев и сверкая глазами, она высказала все, что у нее накипело на сердце.

– Значит, вот почему в нашей комнате стоит раскладушка! У нас и без того тесно, даже пошевелиться нельзя! И это – на целых три недели! Черт побери!..

– Мы дали согласие, и тебе придется смириться с этим. – Дядя Квентин бросил на дочь осуждающий взгляд. – Мой друг Эльбур в такой панике, что пойдет на все. Как это ни абсурдно, он пригрозил даже, что уничтожит документацию, если я откажусь приютить его дочь. А это означает конец нашей работы.

– Но почему именно у нас? При чем тут мы?.. – не могла успокоиться Джордж. – У мистера Эльбура нет родственников, что ли, у которых он может ее оставить?

– Не будь такой безрассудной, Джордж! – старалась утихомирить ее мать. – У Берты никого нет, кроме отца. Он повсюду возит ее с собой; Здесь, в Англии, у них нет знакомых, которым они полностью доверяли бы. В Америку Берта одна не может вернуться: полиция опасается, что шантажисты последуют за ней и туда. А отец в данный момент не может ее проводить…

– И все равно: почему к нам? Он ведь нас тоже почти не знает! Мало ли что мы за люди…

– Конечно. – Мать улыбнулась. – Но он вас хорошо рассмотрел, и вы все ему очень понравились. А ты, Джордж, особенно. – Ее улыбка стала еще шире. – Почему – этого я, если честно, сама не пойму… Он сказал, ему будет гораздо спокойнее, если Берта будет у нас, а не у кого-то другого.

Она замолчала; в ее взгляде, обращенном к ним, была мольба и надежда. Джулиан первым встал на ее сторону.

– Не переживай ты из-за пустяков, – повернулся он к Джордж. – Я тоже не хочу делать вид, будто очень рад такой перспективе… Кому захочется тратить последние недели каникул, чтобы играть в дочки-матери с чужой девчонкой?.. Но я могу понять отца Берты. Он боится за дочь…

– Ах, какая же дикая, идиотская ситуация! – застонал дядя Квентин. – Целых два года работы – и все может пойти псу под хвост!..

– Полно, Квентин, не надо так нервничать, – успокаивала его жена. – Я даже рада, что ребенок будет у нас. А Берта тебе и на глаза попадаться не будет…

– Очень на это надеюсь! – буркнул дядя Квентин. – Впрочем, что зря говорить: дело сделано…

– А когда ее привезут? – поинтересовался Дик.

– Сегодня вечером. Видимо, она прибудет на лодке. Придется посвятить в нашу тайну кухарку… Но больше – ни единой душе! Вы поняли?

– Поняли, – хором ответили дети.

Дядя Квентин тут же уселся за свой письменный стол; Джордж и остальные заторопились к двери. Тетя Фанни вышла следом за ними. Повеселевший Тимми бежал впереди всех. Он был счастлив: гроза прошла мимо.

– Все это очень печально, и мне вас ужасно жаль… Но я не могла поступить по-иному, – сказала тетя Фанни детям.

– Ничего, Тимми еще ей покажет где раки зимуют! Даже, может, укусит, чтоб знала!.. – ворчала себе под нос Джордж. – Пускай не так чтобы очень сильно, но пару раз цапнуть не повредит…

– Перестань ты наконец злиться! – сказал ей Джулиан. – Этим же все равно ничего не изменишь. Лучше давай постараемся, чтобы и в этих условиях все было как можно лучше…

– «Как можно лучше»!.. – передразнила его Джордж. – А я – терпеть не могу стараться, чтобы было как можно лучше, когда все кругом хуже некуда!..

– Ну хорошо… – вмешался в разговор Дик; голос его звучал подозрительно мирно, даже ласково. – Тогда давай так: мы с Джулианом и Энн уезжаем домой и берем с собой Берту, если уж она тебе так ненавистна… Потому что у меня лично нет никакого желания целых три недели любоваться на твою перекошенную физиономию. Хочешь, чтобы тебе страшный сон сегодня приснился? Погляди скорей в зеркало!..

– Да я уже успокоилась, – смущенно забормотала Джордж. – Ты же сам знаешь: мне нужно сначала разрядиться, а потом все будет в порядке…

Дик скорчил гримасу.

– У тебя не поймешь, что тебе нужно сначала и что потом! Иногда ты такая злючка – прямо убить готова кого-нибудь… Ну все, хватит! Не хочешь же ты испортить последний день, пока мы еще одни!

Дик был прав. Конечно, уж этот-то день надо использовать на всю катушку!.. И они поплыли на лодке в Хаммер-бухту, где вода была зеленая и прозрачная, как стекло. Они прыгали с лодки в море и купались до посинения. Время прошло изумительно! Только Тимми предпочел остаться дома, хотя вообще-то любил купаться. В лодке он чувствовал себя не вполне уютно.

Наплававшись, они с энтузиазмом открыли корзинку с едой. «Сегодня у вас обед особенно вкусный, – сказала, смеясь, тетя Фанни, провожая их к морю, и добавила: – Пусть это будет вам маленьким утешением». Энн бросилась ей на шею. Они ведь в самом деле не облегчали жизнь своей доброй тете… А она, Энн, единственная чувствовала сострадание к маленькой Берте.

Они почти до самого вечера оставались в Хаммер-бухте, где в спокойной, тихой воде отчетливо виден был каждый камешек. Когда они наконец вернулись в Киррин-бухту, небо, все еще чистое и сияющее, обрело глубокий синий оттенок.

– Интересно, Берта уже здесь? – Джордж первая вспомнила, что их сегодня ждет. Джулиан покачал головой.

– Вряд ли. Они подождут темноты, чтобы их никто не увидел.

– Наверно, бедняжке совсем не сладко, – задумчиво произнесла Энн. – Это ужасно, когда тебя отправляют к чужим людям! Представляю, как ей плохо сейчас…

Когда они вошли в дом, тетя Фанни, увидев их, дружелюбно засмеялась.

– Как раз к ужину! Но, мне кажется, вам сейчас в горло ничего не полезет. Я вам столько дала с собой, что вы наверняка до завтра не проголодаетесь…

– Не проголодаемся? Да у меня в животе сколько угодно свободного места! – закричал Дик и, подняв нос, стал принюхиваться, как это делал Тимми. – О, я чую томатный суп, знаменитый томатный суп тети Фанни!..

Она опять засмеялась.

– Скоро у тебя будет нюх, как у Тимми. С томатным супом я хотела устроить сюрприз… Ладно, марш наверх, умываться!

– А Берты что, еще нет? – спросил Джулиан.

– Нет. Кстати, нам, наверно, придется дать ей какое-нибудь другое имя… Так будет лучше.

Дядя Квентин к ужину не пришел.

– Он поел в кабинете, – объяснила тетя Фанни.

Дети вздохнули с облегчением. Никому не хотелось встречаться с ним сегодня еще раз. Дурное настроение у него проходило, как правило, медленно.

Тетя Фанни внимательно посмотрела на них.

– Как же вы загорели! Джордж, у тебя нос уже облезает.

– Я знаю, мамочка. Хорошо же я, наверно, выгляжу… Вон у Энн – ничего подобного… Ох, как же я устала!

– Тогда, думаю, лучше всего, если вы сразу пойдете к себе и ляжете, – предложила тетя Фанни. Джордж зевнула.

– Неплохая мысль!.. А как с Бертой? Когда она приезжает? Я не должна ее ждать?

– Понятия не имею когда. Я-то дождусь, конечно. Но вам это вовсе не обязательно. Скорее всего, она тоже будет усталой. Я дам ей поесть… может, немного томатного супа… если там, разумеется, что-то осталось. И сразу уложу спать.

Пожалуй, лучше, если вы увидитесь с ней завтра утром.

– Тогда я тоже ложусь, – сказал Дик. – Прошлой ночью я дожидался американца. Он ведь совсем поздно приехал, да, тетя Фанни? А сейчас у меня глаза закрываются…

Джулиан встал.

– В общем, мы все, кажется, отправляемся на боковую. Кто не собирается спать, пускай почитает… Спокойной ночи, тетя Фанни. И огромное спасибо за вкусный ужин!

Они побрели по ступенькам наверх. Джордж и Дик так широко и дружно зевали, будто им полагалась за это особая плата, и быстро заразили зевотой остальных. Тимми бежал за ними, довольный, что Джордж ложится так рано. Ему не очень нравилось, когда она засиживалась допоздна. Чаще всего они вчетвером играли по вечерам в карты, и тогда на Тимми никто не обращал внимания. Через десять минут все спали без задних ног. Неизвестно, сколько прошло времени… Джордж вдруг проснулась: Тимми, лежащий у нее в ногах, глухо рычал. Джордж села в кровати. Что-то случилось?..

– О, это же Берта, наверно, приехала, Тим, – сказала она. – Теперь, хочешь не хочешь, придется нам с ней посмотреть друг на друга.

Тимми зарычал снова. Джордж услышала на лестнице осторожные шаги. Дверь спальни тихо открылась. В слабом свете, падающем из передней, стояла мать, а рядом с ней – маленькая закутанная фигурка – Берта…

НОВЕНЬКАЯ

Джордж пристально разглядывала девочку… Та выглядела довольно странно. На ней было пальто и еще что-то – не то покрывало, не то одеяло; никто не смог бы сейчас сказать, толстая она или худая. Она тихо, безутешно плакала. Тимми сразу почувствовал: от этого маленького, жалкого существа опасности не исходит. И перестал рычать.

– Смотри, чтобы собака не принялась лаять: не дай бог, всех перебудит, – мать сказала шепотом.

– На кого тут лаять? На это ходячее недоразумение?.. – ответила, тоже шепотом, Джордж. Но все-таки положила руку на голову Тимми.

Мать, взяв Берту за плечи, ввела ее в комнату.

– Пока доплыли, бедняжка совсем измучилась: она страдает морской болезнью. Да и напугана она до смерти. Ей нужно немедленно лечь.

Берта все еще плакала. Но всхлипывания становились слабее и наконец совсем стихли. Мать Джордж долго шептала ей на ухо что-то ласковое, едва слышное; девочка, успокаиваясь, крепко держала ее за руку, не желая отпускать.

– Давай я сниму с тебя пальто… О, как тебя закутали! Но на море, в открытой лодке, так, наверно, и нужно…

– Вас как зовут? – тихо спросила Берта.

– Говори мне: тетя Фанни. Меня все так называют. Я думаю, тебе известно, почему твой папа послал тебя к нам?

Берта кивнула.

– Но мне сюда совсем не хотелось… Я бы лучше осталась дома. Я не боюсь никаких нехороших людей. Да и Салли за мной присмотрит…

– Салли? Кто это? – спросила тетя Фанни, стягивая с нее толстую вязаную кофту.

– Это моя собака. Вон она, в той корзине. Я ее с собой привезла…

Кровь бросилась в лицо Джордж Час от часу не легче! Они же говорили о маленькой девочке… а тут еще и собака?..

– Не нужно нам здесь никаких собак! – злым шепотом набросилась она на Берту. – Мой пес этого никогда не позволит!.. Правда, Тим?

Тимми, который и так уже тянул шею, принюхиваясь к корзине, издал тихое «гав!». Он с удовольствием спрыгнул бы с кровати, чтобы обнюхать новый предмет основательно, но Джордж его не пустила. Она крепко держала его за ошейник.

– Если я здесь останусь, то и Салли со мной останется. – Берта, по всему судя, собиралась опять зареветь. – И вообще, лодка уже давно ушла. Без Салли я бы никогда сюда не приехала. Папчик мне разрешил ее с собой взять…

– Мама, скажи ей, какой Тимми у нас сердитый! Он ни одной чужой собаке спуску не дает, – настаивала на своем Джордж.

Но мать нисколько не интересовали требования дочери. Она разматывала шерстяной шарф, в который была закутана Берта, стаскивала с нее туфли и чулки. Джордж не могла взять в толк, как это летом – пускай даже ночью – человека можно одеть так тепло!..

Наконец Берта осталась в юбке и свитере. Она оказалась красивой стройненькой девочкой с большими голубыми глазами и белокурыми волосами.

Она улыбнулась тете Фанни и вытерла кулачками щеки.

– Спасибо, – сказала она. – А теперь можно, я выпущу Салли?

– Сейчас, пожалуй, лучше не стоит, – мягко ответила тетя Фанни. – Ты будешь спать на той маленькой раскладушке. А собаку я возьму с собой, а то они с Тимми устроят вам тут переполох. Им ведь сначала надо немного привыкнуть друг к другу, верно? Сегодня уже слишком поздно. Ты есть хочешь? Съешь немного томатного супу?

– Да, с удовольствием. В лодке меня так тошнило… Наверно, у меня в животе совсем пусто!

– Тогда слушай меня! – сказала тетя Фанни. – Сейчас ты распакуешь свой чемоданчик, потом можешь умыться в ванной – это в коридоре, рядом. Потом ляжешь в постель, и я принесу тебе томатного супу…

Тут ее взгляд упал на сердитое лицо дочери, и она подумала, что лучше сегодня вечером не оставлять маленькую Берту с ней наедине.

– Ах, Джордж, – повернулась она к дочери. – Лучше принеси-ка ты суп, хорошо? Кастрюля стоит на плите.

Джордж с недовольным видом вылезла из-под одеяла. И, увидев, как Берта вынимает из своего чемодана ночную рубашку, с презрением произнесла: – Фи!..

«Мы, видите ли, спим в ночной рубашке!.. Не в пижаме! Подумать только, какие мы изысканные! И при этом у нас хватает нахальства тащить к чужим людям свою собаку, не подумав даже спросить у них разрешения!.. Папчик – это что, папа, что ли? Она, видно, сверх всякой меры избалованное существо… И что это, интересно, у нее за собака?.. Сейчас я на нее посмотрю», – думала Джордж.

Однако мать хорошо знала свое дитя и догадывалась, что у той на уме.

– Послушай, Джордж, – сказала она, – я бы не хотела, чтобы ты открывала корзину. Боюсь, что здесь начнется такой лай! Прежде чем лечь, я отнесу Салли в конуру.

Джордж, ничего не ответив, направилась к лестнице. В кухне она налила в тарелку горячего супа, поставила его на поднос, положила рядом несколько кусочков хлеба.

Она поднималась по лестнице медленно, осторожно, чтобы не расплескать суп. Маленькая Берта сидела в постели. Выглядела она уже вполне довольной жизнью. Энн мирно спала. Зато Тимми… Воспользовавшись тем, что его хозяйка вышла, Тимми тут же спрыгнул с кровати и теперь усердно обнюхивал гостью. Грех было бы упустить такой удобный случай и не познакомиться как можно скорее с новым человеком. Берта, смеясь, гладила его по голове.

Джордж, увидев, что Тимми спокойно позволяет новой девочке ласкать себя, остановилась как громом пораженная. Потом поставила тарелку на столик с таким стуком, что суп выплеснулся на поднос.

– Тим, убирайся сейчас же отсюда! – сердито зашипела она.

– Ой, этот суп так аппетитно выглядит! – воскликнула Берта. – Большое спасибо!..

Но Джордж, не говоря ни слова, подошла к своей кровати и легла, отвернувшись к стене. Она прекрасно знала, что ведет себя отвратительно… Но это уже слишком! Эта девчонка пытается переманить ее Тима!..

Пес же устроился на свое постоянное место – в ногах Джордж – и закрыл глаза.

– Завтра Салли тоже будет спать со мной, – радостно сообщила Берта. – Это будет так здорово! Папчик разрешил, чтобы она спала в моей комнате, но только в корзинке.

Джордж быстро повернулась.

– Еще чего! Здесь будет только моя собака и никакой другой собаки не будет!

– Ну все, хватит! – быстро вмешалась тетя Фанни. – Это мы обсудим завтра утром. Насчет Салли я позабочусь, не волнуйся, Берта. А теперь спи! Вон у тебя глаза сами уже закрываются…

Да, Берта очень устала сегодня. Она повернулась на бок и сонным голосом пробормотала:

– Большое спасибо, тетя Фанни… Дайте, пожалуйста, Салли немножечко воды…

Едва договорив эти слова, она заснула. Тетя Фанни взяла тарелку и направилась к двери. Но, не дойдя, остановилась и тихо спросила:

– Джордж, ты не спишь?

Та не ответила. Она знала, что мать очень ею недовольна, и предпочла притвориться спящей.

– Ты же не спишь, я знаю, – снова сказала тетя Фанни. – Надеюсь, тебе стыдно… и завтра ты будешь вести себя по-другому! Такая большая девочка, а ведешь себя безобразно…

Джордж действительно было стыдно, но вести себя завтра по-другому она определенно не собиралась. Ради этой плаксы несчастной?.. И собака у нее наверняка не намного лучше… Тимми ее тоже возненавидит! Наверняка возненавидит! И Берте придется отослать эту противную Салли домой.

– Правда же, Тим, ты ведь со мной согласен? – пробормотала она, когда пес прижался к ее ногам. Тем временем добрая тетя Фанни занималась собачкой Берты. Она дала ей остатки мяса от ужина, налила воды, потом отвела ее в конуру Тимми и закрыла дверь, чтобы Салли не убежала. Потом вернулась в дом, сложила вещи Берты и погасила свет.

Дядя Квентин все проспал, хотя у него было твердое намерение самому встретить Берту.

Тетя Фанни ничего не имела против. Одной ей было куда проще управиться с напуганным, измученным морской болезнью ребенком. Она вздохнула и пошла спать.

О том, что будет завтра, ей не хотелось думать. Только бы Джордж не была такой строптивой!.. Да еще к тому же целых две собаки… Но Берта, кажется, очень милая девочка. Может, все сложится не так уж плохо… В конце концов, Тимми то вполне благоразумный пес.

БЕРТА ВСЕ НАХОДИТ «ПРОСТО ВОСХИЧИТЕЛЬНЫМ»

Первой на следующее утро проснулась Джордж – и тут же бросила взгляд на раскладушку. Берта еще крепко спала. Джордж кинулась к Энн и ткнула ее в бок. Энн испуганно открыла глаза.

– Что случилось? Пора вставать?..

– Погляди-ка туда, – вполголоса сказала Джордж, показав большим пальцем через плечо.

Энн повернула голову и посмотрела в ту сторону, куда показывала Джордж. Там лежала Берта, улыбаясь во сне. Густая прядь светлых волос падала ей на раскрасневшееся личико.

– Слушай, она мне нравится, – прошептала Энн.

– Когда ее привели, она была укутана, как полярник, и ревела, как сирена. По-моему, она круглая дура… И еще она притащила с собой собаку.

– То-то они устроят с Тимми цирк. Где она?

– В конуре. Я ее еще не видела. Она спала в корзине, представляешь? Мне что-то даже не очень хотелось туда заглядывать. Думаю, она совсем маленькая… Наверно, пекинес или какая-нибудь дурацкая болонка.

– Пекинесы – просто прелесть, – возразила Энн. – Они маленькие и очень послушные, и у них такая смешная мордочка… Но что скажет на все это Тимми?

– Вообще Берта вряд ли у нас приживется, – презрительным Тоном продолжала свое Джордж. – Погляди только, какая она бледная… прямо моль! Наверняка она не умеет лазить по деревьям и грести… и вообще…

– Ш-ш-ш… – Энн приложила к губам палец. – Она просыпается.

Берта зевнула и потянулась. Потом открыла глаза и удивленно посмотрела на девочек. Ей понадобилось некоторое время, прежде чем она сообразила, где находится.

– Привет! – улыбнулась ей Энн. – Я спала, когда ты пришла. Я всегда сплю крепко… Или почти всегда.

Берта внимательно посмотрела на Энн. «Эта, кажется, не будет на меня бросаться, – подумала она. – У нее и лицо совсем не злое…»

И она тоже улыбнулась.

– О, я приехала очень поздно. Почти в полночь. В лодке меня укачало, у меня началась настоящая морская болезнь. Даже ноги потом почти не держали.

– Да-а, жаль, – сочувственно сказала Энн. – Тогда это не назовешь приключением. Мне кажется, что настоящее приключение, когда ночью, в темноте, плывешь по морю…

Берта засмеялась.

– Меня приключения не очень интересуют. Я прекрасно без них обхожусь. Тем более что папчик за меня ужасно тревожится. В последнее время он так нервничает!.. Бедный, добрый папчик!

Джордж напряженно прислушивалась к разговору. Берту не очень интересуют приключения! Ну конечно! Иначе и быть не может.

– Я, например, тоже от приключений не в восторге, – сказала Энн. – У нас тут их много было, но мне они больше всего по душе, когда все позади и все хорошо кончилось.

Это было уже слишком! Джордж не выдержала и взорвалась. Ее глаза засверкали.

– Энн! – воскликнула она. – Что за чепуху ты несешь?.. Мы же всегда с таким удовольствием во всякие переделки попадали и потом из них выпутывались!.. Если ты будешь болтать такое, мы тебя больше с собой не возьмем!

Энн засмеялась.

– Успокойся, Джордж! Приключения ведь нельзя запланировать. Просто ты вдруг оказываешься в самой гуще событий. И я всегда была вместе с вами, когда вы из них выпутывались, даже если мне было страшно. Ты сама это знаешь… Но мы что-то заговорились. Разве не пора еще вставать?

Джордж бросила взгляд на часы.

– Конечно, давно пора, – пробурчала она и ехидно добавила: – Может быть, Берта привыкла, чтобы завтрак ей подавали в постель… В их кругах наверняка завтракают прямо в кровати.

– Никогда я так не делала! Мне это тоже кажется некрасивым. Я встаю.

Берта вскочила с постели, подбежала к окну и отодвинула штору. Она увидела бескрайний морской простор, сверкающий в лучах утреннего солнца. Он отражал в себе глубокую голубизну неба.

Света за окном было столько, что он сразу наполнил комнату.

– Фантастика! – воскликнула Берта. – А я-то удивлялась, почему это здесь так светло. Теперь я знаю почему… Какой удивительный вид! Море и в нем маленький островок… Это просто восхичительно!..

– Это там – Киррин-остров! – гордо сообщила Джордж. – И, чтобы ты сразу знала, он – мой!

– Твой? – Берта, рассмеялась. Она подумала, что Джордж ее разыгрывает. – Наверно, тебе очень хочется, чтобы он был твой? – Она опять засмеялась. – Твой… Ты прямо восхичительна!

– «Восхичительна, восхичительна»… – передразнила ее Джордж. – Ты что, говорить по-человечески не умеешь? Это слово пишется с «т»: вос-хи-ти-тель-но. Мы же говорим правильно – а ты почему не можешь?

Берта все еще смотрела в окно.

– Просто мне так всегда слышалось, – неохотно объяснила она. – У меня была одна учительница, так она со мной прямо измучилась из-за этого…

– Причем без всякого результата, – едко заметила Джордж.

– Да, это совсем не так просто. Я сама уже столько сил на это потратила… Но такой остров я тоже хотела иметь. Может, папчик его купит!..

Джордж взорвалась – второй раз за это утро.

– Что-о?.. Купит остров? – фыркнула она. – Ты что, совсем дура? Я же тебе ясно сказала: остров – мой!

Берта удивленно повернулась к ней.

– Но ты же это не всерьез?.. Ты что, посмеяться надо мной хочешь? Остров – твой?

– Да-да, он в самом деле принадлежит Джордж, – вмешалась Энн. – Он всегда принадлежал их семье, а потом дядя Квентин, отец Джордж, взял и подарил его дочери. Это было после одного великолепного приключения, которое мы там пережили.

– Значит, он в самом деле твой? – Берта растерянно смотрела на Джордж. – И ничей больше? Кроме шуток? Ты меня как-нибудь возьмешь туда?

– Видно будет, – буркнула Джордж, немного смягчаясь. Чтоб отец Берты купил ее, Джордж, остров!.. Еще чего не хватало!

Из комнаты напротив послышался шум.

– Эй, мы, кажется, все проспали, – крикнул Джулиан. – Вы там встали уже? Искупаться перед завтраком, видно, сегодня не получится. Будем надеяться, что поесть нам все же дадут что-нибудь…

– А у нас тут Берта! – сообщила Энн. – Мы сейчас быстренько оденемся и спустимся вниз.

– Это твои братья? – спросила Берта. – А у меня, к сожалению, ни братьев, ни сестер. Надеюсь, они приличные ребята?

– Ясное дело! – засмеялась Энн. – Как только ты их узнаешь, ты сразу с ними подружишься! Верно, Джордж?

– Может быть, – коротко ответила та. Она опять рассердилась. Дело в том, что Тимми стоял возле Берты и старательно вилял хвостом. – Ко мне, Тим! – крикнула она. – Не приставай к людям!

– Да он совсем и не пристает… – Берта, улыбаясь, ласково потрепала пса по большой голове. – Да, да, ты очень хорошая собачка. – Она опять засмеялась. – Рядом с Салли он кажется великаном. Тебе Салли тоже понравится, Джордж! Точно-точно! Салли все любят. И я ее очень хорошо воспитала…

Джордж сделала вид, будто ей это вовсе неинтересно. Надев шорты, она пошла в ванную комнату.

Спустя мгновение раздался настоящий индейский вопль: это Джордж пыталась прогнать из ванной Дика и Джулиана. Берта засмеялась.

– Что там случилось? В большой семье всегда так весело? По-моему, это просто восхичительно!.. Слушай, а что мне надеть?

– А, надень что-нибудь попроще, – ответила ей Энн, заглядывая в чемодан Берты. – Я бы надела вот это платье.

Когда раздался звук колокола, все были как раз готовы. Еще на лестнице в нос им ударил аромат жареной ветчины и томатов. Берта с воодушевлением вдыхала аппетитные запахи.

– Я люблю английский завтрак. В Америке ничего подобного нет. Это ведь пахнет ветчиной с томатами? Моя английская воспитательница всегда говорит, что ветчина и яйца – лучший завтрак в мире. Но она ведь еще не завтракала у вас…

Когда дети вошли в столовую, дядя Квентин сидел за столом. Он удивленно посмотрел на Берту: он давно уже забыл, что она должна приехать.

– А это кто такая? – спросил он.

– Ах, Квентин, – улыбнулась его жена. – Ты же знаешь, это дочка Эльбура. Она приехала вчера ночью. Я не хотела тебя будить: ты уже вовсю храпел…

– Что значит: «храпел»? Я вообще не имею привычки храпеть! – Дядя Квентин крепко пожал смущенной Берте руку. – Я рад, что ты здесь… Что бишь я еще хотел сказать? Ах да, как тебя зовут?

– Берта! – ответил хор.

– Верно… Берта. Садись, дитя мое. Я очень хорошо знаю твоего отца. Он как раз занимается одним потрясающим открытием.

– Он все время что-нибудь открывает, – с сияющим лицом сказала Берта. – Иногда он работает до глубокой ночи.

– Как? Разве это возможно? До глубокой ночи? Подумать только!..

– Но, Квентин!.. – Тетя Фанни налила ему кофе. – Ты делаешь точно так же. Неужели ты никогда этого не замечал?

– В самом деле? – Дядя Квентин выглядел крайне удивленным. – До глубокой ночи? И что же, я никогда не ложусь в постель?

– Ложишься, – смеясь, заверила его тетя Фанни. – Только не спрашивай меня, в котором часу!

Все засмеялись; Берта смеялась громче всех.

– Вы точно как мой папчик, – сказала она. – Иногда он понятия не имеет, какой сегодня день недели. И его все равно считают самым умным человеком в мире.

– Вот как? – У дяди Квентина опять был ужасно удивленный вид. – И кто же твой отец по профессии, дитя мое?

На сей раз дети удержались от смеха, хотя и с очень большим трудом.

– Но, Квентин!.. – укоризненно посмотрела на него тетя Фанни.

– Ах да, знаю, знаю, ее отец – Эльбур!.. Вообще-то я всегда это знал, просто сейчас забыл на минуточку…

Пока остальные, отвернувшись, тряслись от сдерживаемого хохота, дядя Квентин как ни в чем не бывало просматривал почту. На одном из писем была пометка «Срочно». Это письмо он распечатал в первую очередь.

– Ну вот, если я не ошибаюсь, это письмо от твоего отца, – обернулся он к Берте. – Ну-ка, посмотрим, что он пишет.

– Речь идет об одном деле, которое касается тебя… э… – Он бросил на жену взгляд, в котором была просьба о помощи. – Как же ее все-таки зовут?

– Ее имя – Берта, – терпеливо повторила тетя Фанни.

– Ага… Значит, речь идет о тебе, Берта. Но, должен сказать, у твоего отца возникают странные идеи… весьма странные!..

– Да? – вопросительно посмотрела на него жена.

– Да. Итак, Эльбур считает, что Берту нужно переодеть, потому что ее и тут будут искать. И ей надо дать другое имя. Представьте, он, кроме того, хочет, чтобы мы купили ей мальчишеское платье и подстригли волосы. Одним словом, она должна выглядеть как мальчик…

Все были ошеломлены. Берта смотрела на него, не говоря ни слова. Потом вдруг закричала:

– Нет, я не хочу! Не хочу изображать мальчика! Не хочу, чтобы мне стригли волосы! Посмейте только меня постричь! Я не хочу!..